Глава 16

К счастью, поселку пока ничто не грозило, так что Олег испугался зря, решив, что сейчас начнется бой. Но, на ходу расспрашивая подростка, он понял, что все не так страшно. Никаких хайтов никто не видел, просто с левого берега от Кругова пришло послание, где говорится об их набеге. Не факт, что они вообще доберутся до здешних мест, да и объяснял пацан путано. Ему ничего толком не рассказали, и в основном он потчевал мужчин плодами своей фантазии.

Хижина Добрыни была маленькая и всех совещающихся вместить не могла, поэтому планерки и собрания проводились под навесом. Когда Олег с Аликом подошли к месту событий, помимо вождя, там уже расселись одиннадцать мужчин, в том числе священник и Руслан. При максимальном созыве набиралось почти двадцать человек — эти люди определяли жизнь поселка, руководя различными направлениями. Впрочем, собрать их всех внезапно, без заблаговременного предупреждения, было нереально: к примеру, Глеб третий день не появляется, отправившись с бригадой рабочих восстанавливать поселок лесорубов, а Макс ушел в охотничью экспедицию.

Дождавшись, покуда новоприбывшие присядут за грубый длинный стол, Добрыня заявил:

— Остальных ждать не будем. В общем, так: полчаса назад рыбаки привезли письмо от Кругова, его доставил гонец, посигналив им с берега. Сейчас я вам его зачитаю.

Вождь раскатал трубку из коры, отодвинул письмо подальше, держа в вытянутых руках — он был немного дальнозорким, — кашлянул и монотонно прочитал:

— «Здравствуй, Добрыня! Надеюсь, у вас там все в порядке. Я похвастать тем же не могу — здесь появились хайты. Это не мелкие группы, как прежде, а огромный отряд. Пока что они далеко на севере, но движутся в нашем направлении вдоль берега. Появились толпы беженцев, рассказывают разные ужасы о бесчинствах врага. Скорее всего, хайты решили пройтись по всем здешним землям. Их надо остановить, пока они не покончили с нашими поселками поодиночке. Я разослал письма всем, кого знаю, предлагаю объединить наши усилия, чтобы совместно разгромить врага. Пускай каждый выделит столько воинов, сколько сможет, нам понадобится немалая армия. Место сбора отрядов — восточный берег Горелого озера, вечером вышлю туда своих людей. Прошу поспешить, долго ждать не получится: через два-три дня враг может добраться до наших земель. Допускать этого нельзя, надо встретить его раньше, разбив на подходе. Так что поторопись, я очень рассчитываю на твою помощь».

Добрыня аккуратно свернул письмо в рулон, бросил на стол, вздохнул:

— Вот такие пироги… Что делать будем?

Первым отозвался Руслан — скучающим, ленивым голосом произнес:

— А разве что-то требуется делать? Живем, как жили, без нас обойдутся. Все, что касается левого берега, не наши проблемы. Не думаю, что нам придут на помощь в подобном случае.

— Верно! — добавил Борис Моисеевич, скуповатый завхоз поселка. — Когда нас едва не захватили, никто на помощь не пришел, все только издалека поглядывали, как мы выкрутимся. Вот и пускай узнают на своей шкуре, каково это…

— Точно, — продолжил Руслан. — О нас вспоминают только тогда, когда им это выгодно. Когда хайты сидели под нашими стенами, ни одна собака не помогла.

— Следи за своим базаром! — возмутился Алик. — Это когда под твоими стенами хайты сидели? Что-то мне другое припоминается. Ты тогда со своими людьми в камышах прятался и молился, чтобы после нас за тебя не взялись. Ведь пару десятков мужиков мог привести на подмогу. Так что твое слово здесь пустой звук.

Собравшиеся загудели, признавая правоту кузнеца. Его эмоциональное высказывание повернуло обсуждение в другое русло — люди, растерявшиеся после слов Руслана и Бориса, смогли взглянуть на проблему трезво, а не с позиции былых обид. Рита, единственная женщина, допущенная на совет, спокойно произнесла:

— А что станут делать хайты, когда выжгут левый берег? Я бы на их месте немедленно перебралась на правый, чтобы и с нами заодно покончить. Интересно, а как мы от них отобьемся, не имея стен?

— А никак, — хмыкнул Алик. — Вон, пускай Олег расскажет, как они пленных по степи гоняют, он в этом большой эксперт.

— Я уже сто раз рассказывал, — буркнул Олег.

— Нет, ты все же скажи, — настойчиво произнес Алик. — Твое мнение очень интересно.

Олег уже понял, что кузнец занял резко милитаристскую позицию, желая убедить всех в необходимости отправки военного отряда. Возражения Руслана в расчет не принимались — судя по всему, они не настолько уж дружат, скорее, наоборот, просто оба недолюбливают Добрыню, став на этой почве временными союзниками. Но сейчас до Добрыни дела нет: опасность грозит поселку, а значит, никто не станет заниматься новым кузнечным цехом — все силы бросят на возведение укреплений. Да в любом случае с хайтами шутки плохи. Так что логичнее всего подавить эту угрозу на дальних подступах — вот за это Алик будет сражаться отчаянно.

— Ладно, — кивнул Олег, — скажу, что думаю. Впрочем, и думать здесь нечего: надо действовать. Хайты не раз показывались на восточном берегу, даже наши рыбаки однажды заметили их корабль. Никто шум не поднимал, относились как к данности. Досадно, конечно, но приходилось мириться с этой опасностью. И раз к нам обратились с таким призывом, то дело дрянь. Это не мелкий отряд и не единичный корабль: происходит нечто серьезное. Если проигнорируем, то будем не правы. Как минимум надо посмотреть, что там случилось: хайты наши враги, чем больше мы о них узнаем, тем лучше. И помочь соседям — не столько наш долг, сколько голый прагматизм. Если они выжгут левый берег, нам на пользу это не пойдет. А помочь можем изрядно: мало того, что только у нас есть корабли, самые лучшие бойцы тоже у нас. Мы довольно часто сражались с ваксами, да и про события прошлого года не забывайте, когда выдержали осаду. А кузнецы зимой без дела не сидели, оружия и доспехов хватает. Я не знаю ни одного другого поселения, где у каждого мужчины есть топор или меч, а у некоторых и то и другое. Да, большим войском не поможем, но каждый наш боец стоит трех обычных мужчин.

— Это верно, — признал отец Николай. — Некоторые ребятки сущие волки. Если бы у меня была сотня таких бойцов, я б не бросил свой поселок, отбились бы без труда.

— Сотни не наберется, — вздохнул Олег. — Из тех, кто ходил со мной в рейд на ваксов, человек тридцать парни хоть куда. Еще можно взять несколько охотников, но в любом случае более-менее нормальных бойцов у нас около полусотни. Остальные просто мясо: на стенах они еще могут повоевать, но в чистом поле толку от таких немного, разве что в задних рядах постоять. Кроме того, очень не хватает боевого опыта.

— Как не хватает? — нахмурился Добрыня. — Сам говорил, что кучу стычек выдержали.

— Да, я не отказываюсь от своих слов. Но тут надо учесть, что сражались мы с ваксами, а это не в счет. Хайты не только более серьезные противники, они вообще другие и сражаются совершенно иначе. Против них потребуется другая тактика, а с этим туго. Опыт осады здесь не поможет: бой на стенах слишком специфичен, как и схватка на кораблях, так что всему придется учиться…

— Кровью такая учеба обернется, — вздохнул священник.

— Да, — признал Олег. — Но еще неизвестно, с чем мы столкнемся в этот раз. Не исключено, что это войско небольшое.

— У страха глаза велики, — кивнул Алик. — Я тоже думаю, что надо туда послать приличный отряд. Кругов должен привести человек пятьдесят, раз уж так забеспокоился, да у окрестных поселков население за четыре тысячи переваливает, это только ближайшие, бойцов двести-триста должны дать в самом худшем случае.

— Жди! — вздохнул Добрыня. — Приведут они… Скорее в кустах отсидятся. Хорошо, если половина согласится в этом участвовать. Не верю я в такую солидарность.

— Так ведь сами должны понимать, что это на их пользу, — произнес Булкин, как все по-простецки называли Сергея Булкина, главного специалиста по сельскому хозяйству.

— Помолчал бы лучше… военный агроном, — съязвил Алик. — Понимают все, только это еще ничего не значит. Хитрожопых везде хватает, а отсидеться в кустах для них — милое дело. Пускай за тебя кто-то кровь проливает, а вылезти можно, когда все успокоится.

— Ладно, — заявил Добрыня, — языки все горазды чесать, решать надо, что делать будем. Давайте без затей: поднимите руки те, кто хочет послать туда наших ребят. Раз, два, три… В общем, воздержались только двое, даже если они и против, роли не играет. Я тоже согласен с большинством, только решить надо, сколько человек посылать и кого.

— Да всех, кто ходил с Олегом, и пошлем, — брякнул кузнец.

— Нельзя! — встрял Руслан. — Это лучшие бойцы. Мы и так обходились без них две недели, а когда хайты рядом, это вообще ни в какие рамки не вписывается. Оставлять поселок почти без защиты, да еще в такой ситуации… Достаточно одного вражеского корабля, чтобы с нами покончить.

— Верно говоришь, — нехотя признал Добрыня. — Да и работы у нас невпроворот, лишаться стольких рук…

— Пускать на такое дело неопытных, плохо подготовленных ребят — не меньшая глупость, — заявил Олег. — Если так, то лучше вообще никого не посылать. Некрасиво, но ничего не поделаешь.

— Э, нет! — ответил вождь. — Насчет того, что надо посылать, мы уже договорились. Теперь придется решить частности, так что это брось!

— Хорошие частности! — усмехнулся Олег. — Я так подозреваю, что вести отряд придется мне?

— Верно мыслишь. Сам прекрасно понимаешь: ты сейчас — лучшая кандидатура.

— Ну и на хрена мне тащить пушечное мясо на живодерню? А? Ведь сами с меня спросите, если я людей потеряю. Это вам не корявые ваксы: даже маленький отряд хайтов пострашнее пары сотен каннибалов. Нет, с непроверенными людьми не пойду: я не настолько тупой.

— Не кипятись, — поморщился Добрыня. — Никто не говорит, что погонит тебя командовать бандой юнцов, не знающих, с какого конца за копье браться. В любом случае получишь десятка два крепких ребят и большинство арков. И охотников подгоним несколько человек, стрелки из них отменные. Гонец сообщил, что к вечеру вернется Макс, его заместителем поставим, парень он ничего. Так что не думай: на убой тебя никто гнать не собирается.

— Я и не думал, — улыбнулся Олег. — Просто четко высказал свою позицию. Не исключено, что боя как такового не будет. Хайты здесь уже появлялись, но обычно быстро уходили или щипали перед этим мелкие поселки. Дальше, на севере, они — серьезная проблема, я уже рассказывал; до нас пока добираются небольшие отряды, возможно, увлеклись резней или просто разведка. Покрутятся немного и уйдут, мы даже собраться не успеем. Но зато на практике узнаем, насколько крепко человеческое братство. Посмотрим, сколько поселений пришлют своих бойцов.

— Я и так скажу: немного их будет, — вздохнул Добрыня.

«Варяг» мягко ткнулся в песчаное дно. Удур, как всегда, не подвел — клоты великолепно разбирались во всем, что касалось воды, так что выбрать удобный подход к берегу для них — задача плевая, если не сказать больше. Олег давно понял, что, когда на рулевом весле стоит одно из этих созданий, то можно быть спокойным — корабль в надежных руках. Но так же хорошо понимал, что уже в сотне метров от реки или озера мохнатые союзники становятся беспомощнее слепых котят. Вся их жизнь вертится вокруг воды, только рядом с ней они и могут существовать и даже на небольшом расстоянии от нее ощущают дискомфорт. По Фреоне хватало их поселений, однако увидеть жителей почти невозможно: клоты не пользовались огнем и были гениями маскировки. От природы не воинственные, они никогда не лезли на рожон. Может, это и к лучшему: справиться с таким бойцом нелегко, и они бы легко вырезали всех конкурентов. Земляне надолго запомнили осенний бой с хайтами, когда Удур с веслом в руках сдерживал целую толпу раксов.

И все же, несмотря на свою силу, клоты постепенно вымирали. Олег при любой возможности пытался с ними разговаривать и, хотя разбираться в хитросплетениях нечеловеческой психологии было тяжело, сумел узнать о них многое. С каждым годом их становилось все меньше и меньше. Причина проста — конкуренция с ваксами: и те и другие селились возле крупных водоемов. Если поначалу, когда каннибалы только стали появляться, приходя с запада, острой проблемы не было, то сейчас они заняли резко доминирующее положение. Селения клотов были невелики — в самом большом не более полусотни, если считать детей. Они легко отбивались от мелких набегов, но против крупных, когда объединялось множество родов людоедов, поделать ничего не могли.

Сражаясь врукопашную, любой клот мог легко справиться с несколькими ваксами. Но не все так просто — у каннибалов была отработана тактика борьбы с великанами. Они всячески избегали близкой схватки, швыряя копья и боло и, лишь нанеся противнику множество ранений, бросались добивать. Правда, при этом сами ваксы не могли эффективно сражаться с людьми: те обладали более совершенным метательным оружием, да и в рукопашной были искуснее. Манера боя троглодитов была проста до безобразия: нападая, они старались посильнее размахнуться дубиной или каменным топором, дабы нанести сокрушительный удар. По-видимому, это было заложено на генетическом уровне — все дикари действовали одинаково. Даже самый нерасторопный землянин, зная парочку приемов рукопашного боя или фехтования, имел неплохие шансы отбиться.

Почему-то в схватках с людьми ваксы неохотно пользовались копьями, хотя обращались с ними умело — это Олег оценил, когда наблюдал за их охотой. Пожалуй, напади на него троглодит с хорошей пикой, шансов уцелеть будет немного. Однако дикари поступали нелогично: или оставляли столь эффективное оружие, или швыряли в первые секунды схватки. Тем удивительнее, что, по словам Удура, против его сородичей они как раз выступали с копьями, причем специально делали очень длинные, до четырех метров — метать их было невозможно. Олег подозревал, что у ваксов действует сложная система табу, позволяющая применять разные виды оружия против строго определенных противников. Таким образом, вонючие коротышки, обстреляв великанов и группируясь в тесную шеренгу, легко расправлялись с ними, не подпуская для удара дубиной или хватки за горло, способной в одно мгновение раздавить шейные позвонки.

Странно, но идея больших воинских отрядов и общественных объединений была клотам чужда. В самые трудные времена они, спасаясь от врагов, предпочитали уходить с насиженных мест, но никогда не обращались за помощью к соседям. При этом связи между ними были весьма прочны и скреплены родственными узами, причем причудливыми. Как правило, несколько родов заключали с десятком-двумя других родов что-то вроде брачного союза. По нему они обменивались женихами и невестами, с одной особенностью — если поселок отдавал юношей, то взамен получал девушек, а внутри самой общины браки были невозможны.

Тем удивительнее то, что при столь тесных связях они не дошли до идеи совместного отпора. Ваксам в этом случае ничего бы не светило: один клот стоил десятка каннибалов. То племя, что присоединилось к людям, сделало это не по своему почину. Удур, прожив с землянами более полугода, поневоле частично принял их мировоззрение и стал понимать ущербность образа жизни сородичей. Именно поэтому он, найдя остатки разгромленного рода, склонил их к идее объединения с голокожими союзниками. Пока что других дипломатических успехов у него не было, но Удур не оставлял попыток привлечь других клотов. Его соплеменники не спешили, они вообще предпочитали во всех случаях действовать не спеша, но первые плоды уже были: пару раз мохнатые великаны приходили к строящемуся поселку и предупреждали о появлении шаек ваксов.

Вот и сейчас Олег ничуть не удивился, когда из зарослей тростника, не потревожив ни один стебелек, вышло сразу три взрослых клота. Встав в ряд, они, держась с обычным равнодушием, проследили за разгрузкой корабля. Их никто не беспокоил: большинство людей не могли связать на языке речных великанов и двух слов, да и вообще, подходить к ним боялись — мало ли что придет в головы этих молчаливых гигантов.

Войско Олега насчитывало сорок восемь человек, так что с ним и Аней было ровно пятьдесят. Он опять не стал оставлять жену в поселке, но и брать с собой в поход к Горелому озеру не собирался. С собой он возьмет тридцать пять бойцов, девушка останется на корабле с тринадцатью бойцами и Удуром. Клот заранее предупредил, что в здешних плавнях спрятано поселение его сородичей, так что с суши никто не подберется незамеченным. А со стороны реки это вообще сделать проблематично — «Варяг» около километра петлял по узкой, но на удивление глубокой протоке, меж стен высоченного тростника. Если о ней не знать, то добраться сюда невозможно, а уж незамеченным это сделать и того труднее. Разве что в акваланге, но в такую фантастику Олег не верил. Так что оставшихся людей вполне хватит для охраны судна, а в случае чего они легко уведут его назад, к поселку. Все, что для этого требовалось, — пересечь Фреону и спуститься вниз километров на десять, до устья Хрустальной.

В отсутствие Олега главным на «Варяге» оставался Паук. Он не раз ходил на корабле, разбирался в этом деле прекрасно, да и боец неплохой. В случае чего, с судном справится даже при столь малом экипаже — все равно двигаться придется по спокойной воде или вниз по течению, сложности появятся лишь при входе в Хрустальную, но там, в крайнем случае, можно будет позвать помощь из поселка. Отдав ему последние инструкции, Олег повел отряд к Горелому озеру.

Около двух месяцев назад он уже бывал в этих краях, когда вместе с Эроном и Монгу гнался за похитителями. Сейчас они тоже были с ним, плюс еще три гладиатора, но в остальном все было по-другому. Там, где они шли, проваливаясь в снег, сейчас зеленела трава или чавкала вода на болотистой почве. А от комаров воздух буквально гудел: хлопнув ладонями даже вслепую, можно прибить сразу несколько кровососов. Неудивительно, что, кроме мохнатых клотов, никто не хотел селиться в плавнях или пойменном лесу. Да, там можно надежно укрыть маленький поселок, но при этом придется мириться с летающей нечистью.

Макс, шедший бок о бок с командиром, отмахиваясь сразу двумя ветками, с досадой произнес:

— Говорят, ребята Кругова поймали пару бандитов, связали и голыми бросили в плавнях. Мародеры мне не симпатичны, но сейчас я им сочувствую.

— Аналогично, — признал Олег. — Вообще не пойму, почему Кругов выбрал такое место сбора?

— Так возле Горелого полегче будет. Озеро далековато от Фреоны.

— Ты там был?

— Нет.

— Я тоже, но оно расположено в пойме, так что комаров там достаточно. И клещей запросто нахватаемся.

— Так люди предупреждены, к кустам не приближаются.

— Толку с этих предупреждений! Клещи их точно не слушают, а по этой поре они самые злые: как раз конец весны.

— Ничего, меня несколько раз кусали, но трясучку не подцепил. И вообще, вот что интересно: ты что, решил, что дело пахнет керосином?

— В каком смысле? — не понял Олег.

— В прямом. Очень интересно, зачем Аню с собой прихватил? Толку с нее никакого: на камбузе сами справимся, а как боец она никудышный, только из лука стрелять может, да и то еле-еле. Лук у нее скорее игрушечный, чем боевой, из такого ракса не свалить, разве что в глаз попасть. А мы не на прогулке, так что брать жену на столь опасное дело несколько странновато.

— К чему ты клонишь?

— Дурака из себя не строй. Скажи прямо: боишься, что дело серьезное и может обернуться уничтожением нашего поселка?

— Да, — признал Олег. — Я был на землях Хайтаны и видел их силу. Ты можешь себе представить, что способен натворить тысячный отряд?

— Не дурак, понимаю.

— Нет, не понимаешь. Ты еще не видел черных всадников.

— Ты рассказывал.

— Слова одно, а видеть эти самоходные мясорубки… Когда я стоял в рядах солдат Монаха, до нас добрался лишь один. Прежде чем его свалили, он разметал семь или восемь человек… в одиночку, против толпы. И не просто разметал: убил, или искалечил на всю оставшуюся жизнь, мне едва по голове отсеченной рукой не досталось.

— Сурово. И ты думаешь, что сюда пожаловала такая толпа?

— Я ничего не думаю, но не исключаю самый худший вариант.

— Понятно.

Макс свернул разговор, больше ничего не уточняя. Ему и без объяснений была понятна тревога командира. Ведь и в самом худшем случае, поражение землян для экипажа «Варяга» не явится непоправимым бедствием. Да, если хайты разорят весь этот край, придется туго, но полсотни крепких парней не пропадут — после прошлогоднего плавания Олег завел в Марконе полезные знакомства среди купцов, они помогут. Земляне, добравшись туда, будут не нищими изгоями, обремененными женщинами и детьми — они смогут продать корабль, обзаведясь деньгами на первое время. Вооруженных бойцов с охотой возьмут на службу, так что устроиться вполне реально.

Многие крепкие, самоуверенные мужчины бросали поселки и уходили на восток или юг, к цивилизованным землям. Они надеялись, что их навыки и знания позволят устроиться в этом мире с достаточным комфортом, а не ютиться в нищих хижинах деревень землян. Скорее всего, большинство из них ждала незавидная участь — без денег, не зная языка, будучи абсолютным чужаком, трудно добиться справедливости. Зато легко стать бесправным рабом: многие рыцари превращали в своих невольников всех, пойманных на их землях. Жаловаться было бесполезно, да и некому.

Кое-кому конечно же повезло, и они смогли добиться большего, но это, в лучшем случае, одному из сотни, а вот женщинам и детям надеяться не на что — в любом случае их там не ждет ничего хорошего. Так что, как ни цинично это звучит, Олег мыслил правильно: эгоистично заботился только о себе и своей жене. Не будучи обремененными балластом никчемных земляков, в окружении преданных бойцов да на хорошем корабле, они могли рассчитывать на хороший прием где угодно — от северного Сумалида до Южных земель. А уж языки Олег знал прекрасно, спасибо Млишу, и всегда сможет объясниться с власть имущими. Да, к феодалам подаваться не стоит, но и без них хватает городов с вольным статусом или с королевским управлением, там чужеземцы могут рассчитывать на что-то большее, чем звание слуги тупого рыцаря. И вообще, имея корабль и такую ватагу, можно неплохо устроиться, занимаясь торговлей или выгодными рейдами в земли ваксов, благо дорога им хорошо известна. Впрочем, если Млиш не ошибается, то и на одни амулеты, захваченные в рейде, можно прожить неплохо, не встревая в рискованные авантюры.

Но это были, разумеется, теоретические рассуждения — Олег вовсе не желал гибели поселка, наоборот, готов был сражаться до последнего. Однако, если ситуация станет безвыходной, героической смертью умирать он не собирается — немедленно уйдет. «Варяг» незагруженный, команда большая и сильная, а с новым парусным оснащением его не догонит ни один корабль. Достаточно небольшого ветра, а штиль на просторах Фреоны — огромная редкость. Единственная опасность может ждать на волоке — прошлой осенью хайты настигли купца именно там. Но без риска не обойтись — придется смириться.

А еще лучше, чтобы эти рассуждения оказались напрасными: пусть земляне процветают и дальше, а поселок стоит сотни лет.

Горелое озеро получило свое название из-за пожара, бушевавшего на южном берегу в прошлом году. Это произошло через пару дней после катастрофы, когда на его берегу собрались около полусотни растерянных землян. Как раз в ту пору у местных древесных жаб, в изобилии населяющих пойму, наступил брачный период. Эти создания размерами не дотягивали и до мышонка, но самцы, надувая щеки пузырями, могли испускать столь мощные плотоядные завывания, что закладывало уши, а ноги подгибались от страха. Память услужливо подкидывала эпизоды из низкопробных фильмов ужасов, где фигурировали бродячие трупы, вечно голодные вампиры и прочая плотоядная нечисть. Эффект усиливало то, что свои концерты земноводные предпочитали начинать посреди ночи.

Люди понятия не имели, что за ужасные существа издают столь кошмарные звуки, так как на привычное кваканье они ничуть не походили. Акустический эффект рисовал нечто огромное, с полуметровыми клыками, да еще и многочисленное, зловеще окружавшее лагерь со всех сторон. Оружия не было, и земляне защищались от орд «демонов тьмы» многочисленными огромными кострами. Учитывая, что к стоянке примыкал молодой сосняк, а погода стояла сухая, все это логично привело к лесному пожару. После этого народ покинул окрестности озера, отказавшись от намерения возвести здесь поселок.

Олег привел свой отряд к восточному берегу как раз в тот момент, когда солнце достигло зенита. Последний километр шагали весьма торопливо, несмотря на усиливающуюся жару. Ничего, сейчас можно будет вволю отдохнуть, да в придачу искупаться в мелком озере.

Уже на подходе к обширному лугу, выбранному Круговым для общего сбора, Олег недоуменно произнес:

— И где же войско?

Действительно, вместо ожидаемой толпы виднелись полтора десятка мужчин, рассевшихся на берегу с удочками в руках.

Макс пожал плечами:

— Не знаю, может, уже отправились в поход, а эти просто опоздали?

— Сомневаюсь. Кругов писал, что к вечеру приведет своих людей. Не могли же все действовать столь оперативно, что прибыли сюда тем же вечером и уже поутру снялись? Нет, я в такое никогда не поверю.

При виде новоприбывших, один из рыболовов, бородатый низенький мужичок с непропорционально широкими плечами, отложил удочку, вышел навстречу. Олег, постоянно пребывая в разъездах, мало кого знал из жителей других поселений, но этого приметного «гнома» запомнил хорошо:

— Привет, Клепа!

— Здорово, Олег, — на прозвище Андрей Клепин не обижался.

— Вы давно здесь?

— С утра.

— А где остальные?

— Не знаю, никого не было.

— Как не было?! Кругов писал, что еще вечером подойдет.

— Писать — не лопатой махать, бумага все стерпит. Никого здесь не было, даже трава не вытоптанная. Так что мы самые первые приперлись.

— Понятно… А кто у вас за главного?

— Да никого.

— Вы что, полные анархисты?

— Не совсем, — нехотя признал «гном» и, почесав нос, добавил: — Лом у нас за главного, только он поперся к Кругову, узнать, где их черти носят.

— Давно ушел?

— Да часа три назад, не меньше.

Олег провел в уме несложные подсчеты. До поселка Кругова отсюда около десятка километров, Лом уже должен быть там. Но, как бы все ни обернулось, раньше чем через пару часов вряд ли вернется. Обернувшись к своим людям, он скомандовал:

— Всем отдыхать, доспехи можно снять. Только не разбредайтесь.

Посмотрев на рыболовов, он вздохнул:

— Эх, знал бы, леску и крючки прихватил.

— У меня леска есть, кусок одолжу, — щедро предложил Клепа. — Только с возвратом. А крючок из дерева вырежешь: здешние караси лениво дергаются, не сломают.

— Перебьюсь, — отмахнулся Олег. — У нас паек неплохой.

— Может, махнемся чем-нибудь? — предложил «гном». — Мы вам рыбки свежей, а вы нам чего-нибудь из запасов.

— Да там та же рыба, — вздохнул Олег. — Только копченая и соленая.

— Как она уже достала! — в сердцах выдохнул Клепа. — Считай, второй месяц только ее и жрем — с такой кормежки скоро жабры появятся. Скорей бы уже грибы пошли.

— Мы по дороге видели несколько штук.

— А толку? Много не наберешь: весь день можно корячиться, а результат… Так, только зубы запачкать.

— Про хайтов что-нибудь слышно?

— Вчера к нам шесть беженцев пришли, с севера. Рассказывали, что войско Монаха сильно потрепали, он ушел в леса. Теперь эти твари шастают повсюду, как у себя дома. Что бы ни говорили про этого бандита, но, пока он им давал жару, к нам никто не забредал.

— А сколько их пришло? Не знаешь?

— Без понятия. Вчерашний гонец, что письмо от Кругова притащил, говорил, что их сотни три. Врет наверняка.

— Может, и так… Ладно, рыбачь, не буду тебя отвлекать.

Через час пожаловали еще одиннадцать мужчин. Никого из них ни Олег, ни Клепа не знали — они пришли с востока, из маленького поселка. Никаких новостей не принесли, сами были удивлены тем, что здесь нет ожидаемого войска, засыпали вопросами «старожилов». К тому времени бойцы Олега наладили с рыболовами торговые отношения — бродя по мелководью, они ловили раков, обменивая их на свежую рыбу. Карасей заворачивали в лопухи, обмазывали глиной, запекали в костре — над бивуаком потянулся соблазнительный аромат.

Тех, кто не горел желанием залезать в прохладную воду, Олег заставил возводить навесы. Он не знал, сколько им придется здесь проторчать, ожидая сбора всего войска, но на всякий случай решил перестраховаться — не исключена ночевка. Кроме того, людей следовало чем-нибудь занять, дабы не маялись от безделья.

К вечеру подошло еще шесть маленьких отрядов, а когда солнце уже склонилось ниже макушек деревьев, пожаловал сам Кругов в сопровождении полусотни бойцов. Его тотчас окружили со всех сторон, проклиная на все лады. Особенно надрывался Иван Никитин, доселе неизвестный Олегу неимоверной худобы мужичок из одного из восточных поселений. Однако за истекшие часы он не только успел со всеми перезнакомиться, но и здорово надоел. На удивление навязчивый человечишка, да еще и с гипертрофированным самомнением — приведя всего шесть человек, считал себя кем-то вроде фельдмаршала предстоящей операции и даже пытался отдавать распоряжения. Его несколько раз послали по неприличному адресу, а набычившийся Клепа пригрозил намять бока, причем по лицам свидетелей было понятно, что они с удовольствием в этом поучаствуют. Иван проявил редкое для него благоразумие, оставив всех в покое, тем не менее сейчас, словно позабыв о своем печальном опыте, разорялся на всю мощь легких:

— Кругов! Да где тебя носит! Я со вчерашнего дня здесь торчу, люди ни разу не кормлены! Да и дело уж к ночи, куда выступать? Хоть бы шалаши какие приготовил! Раз уж позвал, так встречай, как положено, а то ведешь себя, как непонятно кто…

Клепа, пропихиваясь в сторону вернувшегося Лома, как бы невзначай заехал болтуну локтем в солнечное сплетение. Тот, подавившись словами, присел, хватая воздух ртом. Пользуясь столь удачно подвернувшейся паузой, Кругов четко и громко произнес:

— Прошу прощения за задержку, вечером подойти не получилось. Мы очень спешили, но подготовить к походу полсотни человек не так-то просто. Ладно, сейчас располагайтесь на ночлег, по темноте все равно выступать не станем, командирам групп прошу пройти со мной, надо обсудить дальнейшие действия.

Олег мало сталкивался с этим человеком, и мнение о нем у него сложилось весьма противоречивое, но сейчас посмотрел на мэра с некоторым уважением. Теперь можно поверить в то, что он — бывший офицер, как о нем говорили. Правда, Кругов честно предупреждал, что служил в войсках связи, но это все равно армия и определенный отпечаток налагает. Странно, но никогда прежде ничего армейского за ним Олег не замечал.

Возражать мэру никто не стал, все дружно потянулись за ним. Клепа, обернувшись к скрюченному Никитину, насмешливо произнес:

— Эй, фельдмаршал, вы бы поспешили, а то без вас военный совет начнем. — Чуть помедлив, добавил: — Нет, фельдмаршал — больно круто… Будешь Никитa, раз такой грозный.

Клепа особо подчеркнул обидное ударение на последнем слоге, причем сделал это со столь непринужденным видом, что заулыбались самые суровые мужики, только что с пеной у рта проклинавшие Кругова за задержку. Обстановка сразу разрядилась, единственным, кому это не понравилось, был сам заново окрещенный Никитин, но всем не угодишь.

Мэр дошел до опушки леса, присел на ствол упавшего дерева. Рядом, параллельно ему, лежало второе, так что десяток мужчин разместился без труда. Ни к кому конкретно не обращаясь, Кругов тем же голосом произнес:

— Кто сколько привел людей? Олег, давай начнем с тебя, наверняка больше всех пригнал.

— Да, — кивнул парень. — Не считая меня, тридцать пять человек.

Он не стал рассказывать о маленьком отряде, оставшемся на корабле — это был его личный резерв на непредвиденный случай. Кто знает, как все обернется.

Кругов понимающе кивнул, опережая рванувшегося было Лома, повелительно махнул рукой:

— Ты лучше помолчи, я и так знаю, что у тебя семнадцать бойцов. Дубин, у тебя сколько?

— Четырнадцать.

— Так мало?! Я надеялся, что вы человек двадцать пять пришлете. Минимум…

— Да откуда столько набрать? — принялся смущенно оправдываться здоровяк с кожаной повязкой на левом глазу.

Олег знал, что Дубин один из трех человек, спасшихся в прошлом году с земель Хайтаны. Первоначально в их группе насчитывалось более двух десятков женщин, мужчин и детей, но схватка с рейдерами обошлась им слишком дорого. В бою он потерял глаз, но сумел довести двоих раненых товарищей до реки, соорудил плот и прибился к одному из поселков с кучей трофейного оружия, прихваченного с трупов пятерых раксов и триллов. Сейчас он был замом мэра, людей у них было чуть поменьше, чем у бывших островитян, так что по населению они стояли на третьем месте после них и Града Кругова, и его оправдания выглядели неубедительно.

После короткой переклички мэр вздохнул:

— Понятно. Я послал письма в двадцать четыре поселка, а откликнулось только девять. По грубым прикидкам, у нас общее население около шести тысяч, а набрать удалось всего пару сотен бойцов. Не кажется ли вам, что это несколько маловато?

— А чего ты на меня смотришь? — раздраженно ответил Дубин. — Вон, Никитy спроси. У них в поселке две сотни человек, а он привел с собой только шестерых.

— У нас оружия вообще нет! — мгновенно завелся униженный «фельдмаршал». — Еле-еле что-то наскребли.

— Да ладно тебе, — снисходительно усмехнулся одноглазый громила. — У нас почти все безоружные. Накидка из шкуры вместо доспехов да топор за поясом — вот и все оружие. Только не говори, что у вас топоров нет: твои ребята «Камаз» разобрали, так что металла хватало. Вон, Олег, честно скажи, они у вас оружие брали?

Тот не сразу нашелся, что ответить, так как в поселке бывал нечасто и не был в курсе всех товарных сделок. Впрочем, кое-что припомнил:

— Точно не знаю, но стекло от грузовика на нашем складе видел и рессор пачку.

Других доказательств собравшимся не потребовалось — все осуждающе уставились на смутившегося Никитy. Олег, понимая, что обсуждение уходит куда-то не в ту сторону, и гася конфликт в зародыше, поспешно произнес:

— Мы здесь ругаться собрались? Если да, то я уйду, если нет, то не пора ли приступить к делу?

— Я и пытаюсь это сделать, — вздохнул Кругов. — Но какое может быть дело, если у нас всего пара сотен бойцов?

— Не вижу пока ничего страшного, — ответил Олег. — Возможно, ты и знаешь многое, но вот нам пока ничего неизвестно. Если появились десяток раксов с парой дюжин триллов, то такой отряд мы раздавим без труда. Может, все же расскажешь подробности?

— Конечно, — кивнул мэр. — Все просто: вчера пришли четверо беженцев, рассказали, что через Зеленушку перебрался огромный отряд хайтов.

— Зеленушку? — не понял Олег, плохо знакомый с географией левого берега.

— Речка такая. Она дальше, на севере. Очень тихая, вся ряской поросла, но при этом достаточно широкая и глубина порядочная.

Олег понимающе кивнул: воспоминание об этой реке заставило его нахмуриться: именно на ней ледоход разделил его с похитителями. Он на всю жизнь запомнил свое позорное бессилие, когда жену уносили в лес, а он не мог помешать похитителям.

Кругов тем временем продолжил:

— Беженцы рассказали, что хайтов около пары сотен. У страха глаза велики, но не думаю, что они ошиблись в десять раз. На подходе к Зеленушке пойменный лес уходит далеко на восток, и селений там нет, так что они пройдут через него, не отвлекаясь, и вскоре обрушатся на наши поселки. Собственно, они могут быть уже поблизости.

— Надо немедленно послать людей на разведку, — тут же вскинулся Дубин. — Такими темпами к нам могут подобраться незаметно и напасть, пока мы тут прохлаждаемся.

— Не переживай, — успокаивающе произнес Кругов. — Я сразу послал четверку ребят. Выяснив, куда направляются хайты, они немедленно дадут нам знать. Судя по тому, что известий нет, пока ничего не узнали.

— Может, их уже перерезали давно, — пробурчал Лом.

— Вряд ли. Они пошли по двое, даже если одну пару перехватят, вторая должна уцелеть. В общем, пока рыпаться резона нет, надо ждать известий. Я потому и не торопился особо, так как новостей пока нет, и…

Кругов замолчал на полуслове, приподнялся, удивленно выдохнул:

— Ну и совпадение! Только о них вспомнили, и вот они!

К совещающимся приближались двое мужчин.

— Здорово, орлы! Ну? Выяснили чего-нибудь?

— Да, — кивнул более старший. — Мы видели хайтов, они идут в сторону Климова.

Лом с Никитиным хором выдохнули:

— Так им и надо!

Остальные не удивились столь жестокому единодушию, а на лицах некоторых можно было прочитать откровенное одобрение. Климов был крупным поселком, в нем насчитывалось около трех сотен жителей. Рядом располагались две маленькие деревни, вся эта кучка образовывала подобие военного союза с общим населением в шесть сотен. Ни одного бойца они не прислали и по иронии судьбы оказались на острие вражеского удара.

Олег, с ходу оценив ситуацию, уточнил:

— Далеко они?

— Я думаю, уже должны подойти к поселку, — неуверенно ответил разведчик.

— У них стены хорошие?

— Да какое там! — пренебрежительно хмыкнул Лом. — Курам на смех: из палок и глины, их пальцем проковырять можно. Да и высота — что у клумбы оградка.

— Понятно. Вот что я думаю: сегодня выступать резона нет. Понятно, что к утру их могут смести к чертовой бабушке, но, если поторопимся, то составим им кампанию.

— Согласен, — кивнул Кругов. — Раз уж они решили, что справятся с проблемой самостоятельно, то флаг им в руки. Ты прикинул, сколько там хайтов?

— Да, — ответил разведчик, — Все сходится, не меньше двух сотен, скорее даже больше.

— Нам с ними не сдюжить, — признал Кругов. — Пускай обломают зубы о Климов, а мы ударим, когда они ослабнут.

— Сильно их не ослабят, — пробурчал Дубин. — В Климове нормальных бойцов нет. Мужики там такие, что им впору юбки цеплять, — черта лысого такие рохли хайтов потреплют. Но и спешить им на выручку не стану, хоть режьте.

— Присоединяюсь, — буркнул Лом. — Пускай хоть немного продержатся, даже если всего десяток хайтов изведут, нам все равно подмога. А поутру, не спеша, потопаем и посмотрим, что там к чему.

— А зачем вообще туда идти? — вкрадчиво произнес Никитин. — Мы им ничем не обязаны, раз они решили выкручиваться сами, то пускай выкручиваются. Насколько я знаю, хайты приходят за пленниками? Вот пускай их хватают и убираются назад: нам такие соседи не нужны!

— Ага! Щас! Уберутся они, жди! — язвительно произнес Дубин. — Шнурки погладят и сразу уйдут! Дурак ты, Никитa! Да если они не встретят серьезного сопротивления, то и дальше пойдут, зачем им возвращаться?

— Верно, — поддержал его Олег. — Десять хайтов без труда конвоируют сотню пленников. Да, это маловато, но все же убежать трудно. А с их жадностью будут и дальше разорять поселки, пока в добыче не захлебнутся. Я был у них и слышал рассказы людей из северных поселков, так что не сомневаюсь, здесь они поступят аналогично.

— Я так понимаю, никто не горит желанием выступать немедленно? — произнес Кругов.

Никто не стал отвечать на столь риторический вопрос. С одной стороны если не поспешить, то на Климов обрушатся хайты, но, с другой, ради него никто рвать жилы не станет: они сами сделали свой выбор, не прислав ни одного бойца. Хороших троп в ту сторону нет, придется идти через ночной лес, а он не похож на городской парк — пятнадцатикилометровый марш-бросок в таких условиях неминуемо вымотает людей. Вступать в бой все равно придется только с рассветом — хайты в темноте видят на порядок лучше человека, не стоит давать им такое преимущество. Имея столь малые силы, приходится учитывать каждую мелочь.

Олег, припомнив волновавший его вопрос, обернулся к разведчикам:

— Там есть черные всадники?

— Это те, которые разъезжают на помеси лошади с черепахой? Есть.

— Много? — дрогнувшим голосом уточнил Олег.

— Восемь или десять.

— Хреново дело.

— А что такое? — насторожился Кругов.

— Неприятные ребята. Вступать с ними в рукопашную смысла нет: если не расстрелять издалека, они устроят мясорубку.

— Одни проблемы… Ладно, чтобы не разводить анархию, предлагаю решить вопрос с командованием, а уже потом прикинем, что делать дальше.

Едва Олег присел у костра, Рита протянула ему хорошо пропеченную рыбину на листе лопуха. Отправив в рот кусочек белого рассыпчатого мяса, посыпанного душистой приправой и солью, парень произнес:

— В общем, выступаем на рассвете.

— Климов к тому моменту сметут, — заявил Макс. — Хайты любят устраивать ночные бои, им темнота не помеха.

Олег не удивился информированности товарища. Наверняка разведчики, добираясь до командиров, успели рассказать новости, мгновенно разошедшиеся по всему лагерю.

— Да, — согласился он. — Но все решили, что так будет лучше, да и справедливее. Из Климова могли прислать полсотни бойцов, с ними у нас еще были бы какие-то шансы… Да что там Климов: если б откликнулись все, сотен пять бы набралось, а то и больше.

— Думаешь, победить будет тяжело? — поинтересовалась Рита.

— Это еще мягко сказано. Численность у нас примерно равная, но не все так просто. Будь у них одни триллы, справиться несложно, но большинство составляют раксы, а это уже гораздо хуже. И неприятнее всего, что там с десяток черных всадников.

Макс присвистнул. Островитяне прекрасно помнили рассказы Олега и арков — они весьма красочно поведали о своей встрече с этими машинами смерти. Если учесть, что большинство собранных сейчас бойцов здорово уступали солдатам Монаха, то дело плохо, ведь даже этих бандитов черные всадники приводили в ужас.

Олег тем временем продолжил:

— И еще: Кругова избрали командиром.

— Это справедливо, — нехотя признала Рита. — Ведь он привел больше всего людей, да и затеял все сам.

— Согласен, — кивнул Олег. — Но многие недовольны его кандидатурой, и я в том числе. У него попросту нет никакого боевого опыта, даже нападения ваксов отражал не он, а назначенный им командир охраны поселка.

— Тогда почему ты не возражал против его кандидатуры? — поинтересовался Макс.

— А зачем? Это меньшее зло, пусть уж лучше он, чем полная анархия. По крайней мере, у него есть хватка.

— Ты бы справился с этой ролью получше, — заметила Рита, — Опыта тебе не занимать.

— Возможно, — не стал спорить Олег. — Но такими крупными силами я еще не командовал. К тому же, меня бы никогда не избрали, сами понимаете.

Спорить с этим утверждением никто не стал. Действительно, отношение к островитянам было сложное. С одной стороны, их уважали за немалую силу, бескорыстную помощь соседям в трудные времена, осенний разгром хайтов и нынешний рейд по землям ваксов. Но с другой — многим эта сила как раз не нравилась, да и зависть брала свое. Торговля железом и солью сделала их местными олигархами — ни у кого в округе не было таких богатств. Нет, железо кое-где получали: как и на Земле, оно не было большим дефицитом, но болотные руды не давали качественный металл, кроме того, эти источники скудны, а добыча трудоемка. Маленькому поселению невозможно наладить нормальную добычу в комплексе с производством.

А вот островитяне на добычу руды вообще не отвлекались: гематита было полно, надо просто собирать его глыбы. Кроме того, хитрая политика Добрыни позволила переманить к себе немало хороших специалистов. Поначалу земляне плохо осознавали их ценность, а он первый начал проводить планомерные действия по их привлечению. Бывало, принимал к себе целый поселок ради одного-единственного человека с полезными знаниями и навыками. Результат получился закономерным — на сегодня бывшие островитяне обладали самой мощной «промышленной базой». Продукция их кузнечного цеха была известна повсюду — изделия других поселений на ее фоне выглядели бледновато.

Но даже этого было мало — у островитян был собственный флот. Даже маленький «Арго», в одиночку отбитый Ритой у хайтов, позволил им предпринять далекое путешествие на юг, доставив массу необходимых вещей, в том числе и семена, позволившие заняться сельским хозяйством. Теперь же у них было целых три корабля, в то время как остальные вынуждены довольствоваться неказистыми лодками или плотами.

Островитянам завидовали все, и это неудивительно. Так что, при всем уважении, вряд ли Олег смог бы получить достаточно голосов в свою поддержку. Предложи он свою кандидатуру, ни к чему хорошему это бы не привело — все равно предпочтение отдали бы Кругову, — а противоречия в стане союзников могли усилиться. И так психующий Никитин не раз грозился уйти, ему частенько поддакивал Шульгин, пришедший с отрядом в двенадцать человек из поселка с населением в две с половиной сотни.

Нет, правильно он сделал, что не предложил свою кандидатуру, — так будет лучше. С этим молча согласились товарищи, никак не прокомментировав его слова.