Бислан Исмаилов

Генераторы, на разведку которых Магомед посылал его, оказались на месте, упакованные, выстроенные рядами, в полном порядке. Пустая промзона, ни людей, ни оживших мертвецов. Съездили спокойно, как на прогулку, заодно заприметив много других мест, где в перспективе неплохо было бы пошариться. На следующий день выехали уже всемером. Магомед приказал проверить снова, как там обстановка на складе, оставить охрану, а самим встретить грузовики на Кольцевой. С грузовиками должен был приехать Ломали, двоюродный брат Хамзата. Сам же Хамзат уехал позавчера на новый базар, что открылся за Пироговским водохранилищем, договариваться на обмен. Вернулся вчера к вечеру, довольный, с обещанием обменять два наливника с соляркой на два КамАЗа, шестьдесят генераторов и десять баб, из тех, что Бислан взял при налете на общежитие.

После такого известия Магомед лично поблагодарил Бислана и отдал из своих запасов ящик патронов — главной валюты наступивших времен.

— На обмен повезете, на базаре потратишь, — сказал старший родственник.

Сегодня с рассветом Бислан, Иса Цацаев и еще пятеро, под командой Мурада, бывшего помощника Магомеда по всем делам, выехали к складам. Ехали спокойно, аккуратно, стараясь не нарываться на проблемы. Дружелюбие окрестных они тоже не переоценивали и понимали, что с тех пор, как безоружных не осталось, нарваться на проблемы можно даже там, где их и вовсе не ждешь. Добрались до места, огляделись. С их прошлого визига здесь так и не было никого, судя по всему. Весь товар в складе был на месте. В соседних, со слов Хамзата, хранилась автомобильная резина и какая-то бытовая техника, и эти ангары пока решили не потрошить, оставить на потом.

Иса с еще одним своим родственником остались покараулить, а остальных Мурад повел встречать грузовики. Бислан было тоже остаться хотел, но Мурад объяснил:

— Тут давно ни одного человека не было, поэтому и мертвецы не заходят. Их и двоих здесь много, все равно делать нечего, просто по одному ходить вообще нельзя. А мы на трассу пойдем, мало ли кого встретим?

В общем, друг Иса остался сторожить открытый склад, а пятеро остальных бойцов на «Газели» поехали на мост, ведущий из города. С него МКАД просматривалась далеко в обе стороны, да и случись проблемы, уехать можно в любом направлении.

Ломали задерживался, но точно время и не назначали. Сначала они должны были поехать в соседний дачный поселок, где по тому, что успели разведать, скопилось немало людей, и там набрать работников на погрузку товара. Да и на базе отряда кому-то работать надо. Женщин-то привезли, а вот дров наколоть или воды принести? Рабы нужны, в общем. Поэтому двенадцать бойцов отправились туда, на новую облаву. Отправились не напролом, а попетляв по окрестностям, чтобы нельзя было проследить пути отхода. Здесь в горы не уйдешь, а до расположения Таманской дивизии от их поселка двадцать километров всего, беречь надо эту базу, пока новую не подберет Магомед.

В общем, дело у Ломали было хлопотное, и следовало его просто ждать. Несколько раз по трассе проезжали компании вооруженных людей, на джипах, грузовиках и тех же «Газелях», игнорируя стоящих наверху чеченцев, да и те не рвались искать новых проблем. Заинтересовала лишь одна колонна, прямо на глазах у них развернувшаяся и уехавшая по трассе в обратном направлении.

Бислан так и подумал, что недалеко поехали, иначе зачем здесь разворачиваться было? Как бы не на те же склады. Но потом эту мысль откинул — здесь целый район складов и фабрик, даже пивной завод есть. Туда русские и поехали, они, когда беда, только пить и умеют. Без чести и гордости народ, свиньи в хлеву, пьяные и грязные. Кем они еще могут быть, если друг друга не защищают, если стариков, как собак, пинают и слово «яхь» с вайнахского на их язык перевести невозможно? Вот и есть они такие… без «яхь».

Другое дело, что машины ему понравились. Впереди катил серый короткий «ниссан» на высоких колесах, без половины крыши, открытый сзади, за ним следом ехал грузовик, для грязи приспособленный, с зеленой будкой вместо кузова. Бислан такие еще с родины помнил, с детства, в них всегда радиостанции размещались у федералов. Но на этих антенн не было, наверняка пользуются как передвижными домами. Удобно. И проедут где угодно, куда они на «Газели» не полезут. Последним катила знакомая военная «таблетка», вся в решетках и прочей защите, чтобы мертвецы внутрь не пролезли.

В джипе сидели четверо в масках и «горках», как у спецназа, сидевший сзади придерживал пулемет. И в грузовиках еще люди были, как минимум в кабинах. Через стекла тоже видны были головы в черных масках. Нет, так просто не отберешь, стрельба пойдет, убитые будут. В другой раз.

Прошло минут тридцать с тех пор, как колонна исчезла из поля зрения, и на связь вышел Ломали. Он был уже километрах в десяти от места встречи, и рация уже принимала его. Бислан обрадовался, поняв, что томительному ожиданию пришел конец.

Насколько он прав оказался, Бислан понял через минуту, когда абсолютная тишина, воцарившаяся вокруг, была разрушена далеким треском короткой автоматной очереди. И тут же, следом за ней, длинной, на весь магазин, еще одной очередью и взрывом гранаты, затем еще двумя, и чуть позже стрельба затихла на двух коротких очередях.

— Это же наши… — сказал кто-то за спиной. — Они с той стороны. Что делать будем?

— Ломали с ребятами ждать, — жестко ответил Мурад, обернувшись. — Если это в наших братьев стреляли, то мы им уже не поможем, они стали шахидами. Если они в кого-то, то тоже все закончилось, раз тихо стало. А когда КамАЗы подойдут, тогда все пойдем к ним. Вопросы есть? По радио вызывайте.

Вопросов ни у кого не было, разве что у Бислана мелькнула недостойная мысль о том, можно ли стать шахидом при грабеже чужого склада? Они ведь для себя грабят, не для джихада.

А насчет лишних вопросов… У Мурада вообще была репутация не совсем нормального. Поговаривали, что он двоюродного брата своего убил за то, что тот к федералам переметнулся. Встретил, разговором отвлек, потом «Стечкина» сунул в вырез бронежилета и выпустил весь магазин. А потом и сам перешел к кадыровцам, но это позже, когда амнистию объявили. Правда, и там не удержался, повздорил с кем-то, с его слов. Впрочем, другие поговаривали уже на этот счет, что Мурад, бывший там маленьким командиром, с людей деньги брал и со своим начальством не делился. Всякое говорили, в общем.

Вызывали по радио непрерывно, но от склада никто не отзывался, так что предполагали плохое. Вскоре снизу показались три грузовика, идущих колонной. Во втором сидели несколько повязанных мужиков под охраной двух бойцов. «Газель» спустилась с моста, Ломали и Мурад встретились, заговорили. Говорили нервно, вид был обеспокоенный. Остальные тоже примерно так себя чувствовали. Когда бой — одно дело, настоящий нохчо в бою как волк в лесу, а вот когда неизвестность… Это сложнее терпеть.

Затем все же погрузились в машины и поехали по Каширскому шоссе в город. Свернули по какой-то захламленной изгибающейся улице в промзону, с обеих сторон уже привычно потянулись бетонные заборы, крашеные глухие ворота, серые бетонные стены цехов. Мерзкое место, в таком даже погибнуть плохо, это как в грязи утонуть. Зато мертвяки исчезли из поля зрения, в то время как у жилых домов их в бинокль разглядеть можно было, с моста далеко видно.

У изгиба дороги прижались к обочине, встали. Все высыпали из машин, окружили командиров. За главного так и остался Мурад, Ломали заместителем стал.

— Так действовать будем, — заговорил старший. — Бислан и ты… — палец его ткнул в парня в кожаной куртке, — вон туда идете, к тому большому цеху, понятно? Там за ним корпус кирпичный, дирекция вроде. Одну рацию возьмите. Постарайтесь или на крышу попасть, или на верхний этаж. Оттуда складской двор видно будет, сразу скажешь, что видишь, понял?

— Понял, — кивнул Бислан.

— Там и оставайтесь, в случае чего — огнем поддержите, — сказал Мурад и обратился к отряду: — Остальные за мной, скрытно выдвигаемся. А эти с рабами пусть сидят ждут.

Парня в кожаной куртке звали, как и умершего после укуса, Вахой. Был он невысокий, носатый, вертлявый и кривоногий, камуфляжные штаны сидели на нем так, словно он в них навалил, и наезжали на берцы как шаровары, шапка съезжала на глаза. Он все время смеялся, а когда стариков резали в поселке, веселился больше всех и, перед тем как глотку перехватить, уши отрезал. Причем не сразу, а любил попугать, покрутить ножом перед глазами. Вооружен он был старым и потертым РПК с барабанным магазином, и еще шесть таких «банок» были распиханы по разгрузке.

Они побежали вдоль бетонных заборов, не спеша, экономя дыхание, внимательно осматриваясь. Но пока ничего подозрительного на глаза им не попадалось. Все та же пустота вокруг, лишь откуда-то издалека доносилось карканье ворон, и топот их ботинок отдавался эхом между бетонными стенами.

— Сюда, — махнул рукой Бислан, направляя Ваху на уже знакомый ему маршрут, между стеной домостроительного комбината и высоким забором, к серому сундуку здания правления.

Напарник лишь кивнул, поправил сползающую на глаза с узкого затылка вязаную шапку и побежал следом, поддерживая рукой прыгающие сумки разгрузки. Дверь в здание, к удивлению Бислана, оказалась заперта снаружи доской, вставленной в крепкие и массивные бронзовые ручки. Доска стояла плотно, враспор, и выбить ее удалось не сразу, пришлось колотить окованным затыльником пулеметного приклада по ее торцу. В конце концов она со звонким стуком упала на бетонное крыльцо, а двустворчатые двери распахнулись, впустив свет в просторный пыльный холл здания дирекции.

— На лестницу нам, — махнул рукой Бислан и снова побежал первым.

Ваха не отставал. В гулкой пустоте их шаги громыхали на все здание, слышно было хриплое дыхание, брякала амуниция. Бислан уловил какой-то гнилостный запах, но не сильный, решил, что что-то протухло в холодильнике.

На четвертый этаж забрались быстро, бросились к окну, что было в самом конце коридора, но уже перед ним сообразили присесть, выглянули через подоконник аккуратно. Двор, засыпанный серым грязным гравием, виден был отсюда как на ладони, по крайней мере, та часть, которую не перекрывали три огромных ангара.

— Э… нет никого, — пробормотал Ваха.

— Не видно, — чуть поправил его Бислан. — Наших тоже нет нигде.

— Я про наших и сказал, — прошептал Ваха. — А ты про кого?

— А стрелял кто? — чуть разозлился Бислан.

— А… не знаю, — пожал плечами Ваха. — Это что?

— Где?

— Слышишь? Как ходит кто-то тихо.

Бислан прислушался, но в здании царила полная, невозможная в былые времена тишина. Слышно было даже, как где-то в умывальнике вода капала в раковину, и звук падения каждой капли разносился по всему этажу.

— Это вода, — сказал Бислан. — Кран не закрыли.

— Нет, воду слышу! — чуть возмутился Ваха. — Ходил кто-то.

— Посмотри сходи, — ответил Бислан. — А я за складом послежу.

С этими словами он достал из кармана портативную «моторолу» и связался с Мурадом. Ваха между тем, держа РПК наперевес, пошел по коридору назад, медленно, прислушиваясь после каждого сделанного шага. Заглянул в одну дверь, но нашел там пустой кабинет, затем во вторую — и тоже увидел пустоту. Бумаги в беспорядке на рабочем столе, сброшенный на пол телефон, разбитое окно. Через него задувал легкий ветерок, и рассыпанные по столу бумаги, придавленные с одного бока небрежно брошенным портфелем, тихо шуршали.

Ваха кивнул, закрыл дверь в комнату и вернулся к Бислану, закончившему разговор с командиром.

— Ну что там?

— Ничего, — ответил Ваха, пристраиваясь на колено у подоконника. — Ветер бумаги разбросал. Нормально все.

— Это хорошо, — кивнул Бислан. — Наши идут, видишь?

Действительно, из окна можно было разглядеть, как через дворы комбината ЖБИ, перелезая через заборы, движется небольшая группа людей с оружием. Еще одна группка, человек из пяти, гуськом и пригнувшись, перемещалась вдоль бетонного забора по улице. Двигались четко, слаженно. Многие из людей воевали, практически все, кто постарше. Знают, что к чему. Знают, как ходить, знают, как стрелять.