Книга: Дорога без возврата
Назад: Глава 13 СПРАВЕДЛИВАЯ ДЕЛЕЖКА ТРОФЕЕВ
Дальше: Глава 15 СЕМЕЙНЫЕ ОБЫЧАИ

Глава 14
ЗАВЕЩАНИЕ В НИКУДА

Я, Яллар Кривер до Здигне, бывший сотник Ночного Кулака, нынче именуемый Вожак, пишу это, сам, собственно, не знаю зачем. Сотник Ночного Кулака — это приравнивалось к тысячнику в обычном подразделении. А наград я в свои тридцать лет, когда та жизнь кончилась, имел столько, что хватило бы на десяток моих товарищей по военному училищу.
Осенью мне пошел семидесятый год, и все мои старые и новые болячки и ранения очень серьезно напоминают о себе. Я думаю, что не переживу эту зиму. Смешно, наверное, в старые времена прожить и сто пятьдесят зим было не великим достижением, а вполне нормальным делом. Вот только где эти старые времена?
Раньше я надеялся, но теперь практически уверен, что на континенте, кроме меня, людей не осталось. Немногие выжившие быстро погибли, сталкиваясь с новыми хозяевами планеты. Им припомнили все прошлые обиды — и выдуманные, и настоящие. Пару раз приходилось видеть тела, и зрелище было достаточно неприятное. Может быть, люди есть где-то там, на островах в океане, или еще где, но за все прошедшие годы мы так и не приняли ни одной передачи. Дежурство в Центре связи давно превратилось в скучную обязанность, и оборотни спокойно спят в это время. Сигнала не было, нет и, скорее всего, не будет никогда. Только из уважения ко мне они еще делают вид, что продолжают ждать.
Не знаю, кому эти записи пригодятся, разве что археологам, если они когда-то появятся. Скорее всего, они будут лежать, пока не сгниют, но хочется рассказать о том, что произошло со мной.
Я происхожу из потомственного рода военных. Частица «до» об этом сообщает каждому. Нужно иметь не менее пяти поколений предков-военных и в каждом поколении кого-нибудь, дослужившегося не меньше чем до командира крыла или погибшего в бою, и только тогда ты получаешь право на частицу «до» перед семейством. У нас было восемь поколений, и я — девятое, последнее. Потомки у меня есть, и достаточно много, но это не семейство до Здигне. Моя кровь останется практически во всех видах оборотней, пришедших в Крепость. А это все, кроме гиен, крыс, собак и водных. Собаки почему-то не появились, да их всегда было очень и очень мало, а с крысами и гиенами общий язык так и не нашелся. Крысы вообще поговаривают о том, чтобы отделиться и уйти, а гиены уже через двадцать лет после Войны так и сделали. Не устраивали их наши порядки. Иногда я думаю, что, может, они и правы были. А может, это идет еще с тех времен, когда остальные служили в армии, а эти в полиции и спецслужбах. Другое отношение и соперничество еще из старых времен. Морские и речные оборотни тоже до нас не добирались. Водным в степи нечего делать. Мы пробовали их искать, но так и не нашли. Ничего удивительного, десятки видов разумных и полуразумных остались на свободе после Катастрофы, и не все мирно сосуществуют.
Я был первым в своей семье, кто пошел в Ночной Кулак. Диверсии, рейды, засады — всего этого у меня было вдоволь. Две военные кампании и два десятка мелких конфликтов, о которых сообщали скупо тремя словами, а мы умирали ничуть не хуже, чем в больших. Государство у нас было достаточно умное, чтобы не рисковать своими людьми, но недостаточно умное, чтобы платить приличные деньги, и в последние годы в Ночном Кулаке кроме офицеров остались практически одни искусственно рожденные. У них сила и реакция были лучше, и инстинкты приспособлены под бой. Народ в последнее время зажрался и умирать за государственные интересы вовсе не хотел. Вот на зрелище любоваться — совсем другое дело.
Из-за этого и стали разные научные разработки использовать для создания заменителей всякого быдла. Кровь проливать люди любили, но только не свою. В моем подразделении были оборотни нескольких видов, вампиры и зеленые. Некоторые считали искусственно рожденных низшей кастой, неспособной думать без указаний. Такие были даже среди офицеров, но обычно долго не заживались. Как-то так всегда получалось, что в ходе операций они гибли моментально.
Вот честно, не знаю, что было бы, если бы я не пришел после училища совсем глупым птенцом. То есть самомнение у меня тогда было выше крыши, но хватило и ума. С опытными бойцами советовался, глупых приказов не отдавал и в свободное время никогда не пытался указывать. А что они не люди, мне было без разницы. В меня с детства предки вбили — задача офицера сохранить своих бойцов. Если боец время от времени шерстью покрывается, то это на его боевые качества никак не влияет. Наоборот, он может пролезть там, где ни один нормальный не пройдет. Чтобы я их на амбразуру кинул, а сам в сторонке отсиделся, мне такого и в голову прийти не могло. Вот и дослужился до сотника, а своих старых мохнатых товарищей вечно за собой тянул из одного отряда в другой и званий с наградами для них добивался.
В чем вообще разница между выращенными искусственно и людьми? Якобы имеющие происхождение от животных и ведут себя как животные. Вечно выясняют отношения и любят касаться, обнюхивать друг друга. Чушь это. Надо только сравнить, и многое становится видно по-другому. Человек точно такое же животное и ведет себя так же. Только это обставляется красивыми словами и называется обычаями.
Какие основные признаки вожака у животных? Они хорошо известны.
Постоянная демонстрация превосходства
Это означает ухоженный вид, густая красивая шерсть, спокойная и важная походка. Ничего не напоминает? Шикарный мех на плечах. Все должны стоять, когда он сидит. Буквально возвышается над всеми остальными. На троне. Вот именно — явный монарх. А подчиненные особи постоянно кланяются, делают реверансы, падают на колени и вообще демонстрируют послушание и желание находиться поближе к августейшему телу. Не брезгуя и должностью главного хранителя ночного горшка.
Обязательное проявление агрессии на малейший вызов подчиненного
Это всем прекрасно известно. Нужно резко повернуть голову и пристально посмотреть неприятным взглядом в сторону нахала. Обычно больше ничего и не потребуется. Он сам себе мысленно напридумывает кар, раскается в неправильном поведении, и даже выговор с занесением или еще какое наказание не потребуется. Подчиненный осознал и заткнулся.
Если кто-то не подчинится, необходимо его наказать физически
Вожак стаи должен наказать противника своими руками, но иногда он и сам пострадать может. Людям проще. Они создали себе армию, полицию, спецслужбы, и лидеру совершенно нет необходимости заниматься этим самому. Но ведь суть та же самая, просто занимаются этим заместители. Так это и естественно. Людская стая намного больше, и уследить за всем в одиночку невозможно.
Вожак стаи должен постоянно подавлять ссоры между подчиненными и поощрять своих ближайших помощников
Вот тут важно соблюсти баланс между твоими желаниями и желаниями остальных. Вмешиваться надо, даже если лично тебе ничего не угрожает, чтобы постоянно подчеркивать роль лидера и его могущество. А давать награды тоже надо с оглядкой. Как бы сильный подчиненный не набрал много власти и возможности влияния. Очень важно, чтобы статус ближайших подчиненных был приблизительно одинаков. Тогда они не объединятся против тебя, а будут тебе же и наушничать на соперника.
Вожак должен защищать более слабых членов стаи от неуместных нападок
Вожак стаи всегда защищает молодняк и самок. Это его прямая обязанность, и родилась она не на пустом месте, а потому что должно вырасти следующее поколение. У людей слегка сложнее. Защита пожилых, не способных работать, или инвалидов происходит не от большой любви к ним, а для того чтобы лидер мог заставить людей работать более эффективно. Ведь отношение к разным группам разное, а от старости или несчастного случая никто не застрахован. Тут можно маневрировать.
Если Вожак стаи хочет подойти к подчиненному, он всегда это делает спокойно, без резких движений, издавая успокаивающие звуки
А что делает лидер людей? Да то же самое, если он умный. Жесткий и даже жестокий в узком кругу ближайших помощников, с обслугой или простыми людьми он неизменно благожелателен, терпелив и готов выслушать жалобы. Ну где-то раз в год, но так, чтобы остальной обслуживающий персонал обязательно об этом узнал и раструбил всем.
Вожак животных всегда выходит вперед при отражении нападения врага
Это еще и проверка его профпригодности. Если неспособен, его место тут же займет другой. И стая в таких случаях моментально сплачивается за его спиной.
Лидер людей сам этого уже не делает. Кроме того, ошибочная оценка обстановки до конфликта может быть для него опасна в будущем. Поэтому в мирное время он всегда старается преувеличить опасность угрозы от соседей, записать их в потенциальные враги. Для этого достаточно общей границы. А иногда и без нее можно прекрасно обойтись. Всегда причина найдется — живущий за границей народ лет триста назад что-то сделал или даже не сделал, но хотел.
Это и есть основные принципы, по которым правят и Вожак в стае животных, и Лидер в государстве или племени. Разница в том, что Вожак руководит небольшой группой. А поведение их настолько схоже, что можно смело переставить слова Вожак и Лидер местами и никто не заметит. Единственное, что Лидер никогда сам не пойдет воевать в первых рядах. А жаль, может, так было бы лучше, чем убивать миллионы чужими руками. Вручить каждому главе государства по большой дубинке — и пусть выясняют отношения между собой. А для полной справедливости судьи добавляют бонусы. У тебя населения больше? Дубинка крепче и длиннее. Промышленность более развита? Дубина утыкана гвоздями…
Но кому приятно признавать, что и сам по поведению недалеко от животных ушел? Вот и появляются мысли о лучшем происхождении, воспитании и поведении.
Сидели мы на своей подземной базе после очередного подвига. Там еще то сооружение было. На восемь этажей, с запасными выходами, очень далеко за городом. В городе многие и не подозревали про такое. Люди наверху непременно устроили бы массовые демонстрации, если бы знали, где мы находимся. Жить хорошо люди любили, а вот тех, кто их защищал и за них умирал, — совсем наоборот. Оборотней просто не любили, а вампиров за их милую привычку еще и боялись. Между прочим, зря — не было ни одного случая, когда бы вампиры это сделали без разрешения. Рожать в боевых условиях вампиры не могут, проще сразу повеситься. С первых дней беременности у них при переходе в боевую форму пропадает половина соответствующих качеств, и при проведении операции вампирша — покойница, без вопросов. Они могли беременеть только после выхода в отставку.
Когда ударило, я слетел с койки, где сладко спал. Это я, конечно, позже узнал, что прилетел ядерный привет. Тогда было понятно только, что случилось что-то крайне нехорошее. Очень большой взрыв был. Уж на что база строилась в расчете именно на такие подарки, ее перекосило моментально. Свет вырубило, связь отрезало. В коридоре вопли. Кто упал и расшибся, кто себе чего-то переломал. Дежурный офицер умудрился упасть виском на кусок арматуры и тихо отбыл к предкам. Выскочил я в коридор как был, в одних трусах, и начал наводить порядок. Меня многие знали, а потом и мои подчиненные подключились.
Оказалось, что на базе вообще кроме этого идиота дежурного я был единственным человеком. Все поразбежались на выходные. Кто гулять, кто домой. Теперь тут по уставу вся власть моя. Стал осматриваться. Служебный стационарный телепорт наружу не работает, нормальные выходы завалило, да еще так, что, похоже, не просто завал, а пласты сдвинулись. База уцелела, но выхода нет и связи тоже. И в наличии у меня триста шестьдесят два оборотня, двадцать один вампир и восемьдесят два зеленых. Тяжело раненных не было, только переломы и ушибы, но это они прекрасно и сами залечат. В таких случаях им вполне достаточно армейской аптечки. Еда с водой тоже имеется. Вот подзаряжать оружие и инструменты негде.
Через шесть десятидневок мы откопались, но не вверх, а по одному из запасных выходов. Как небо увидел, думал, тут нам и счастье привалило. А потом посмотрел на город. Там была большая яма, и вся поверхность сплавилась, да еще и фонило жутко. Чем таким приложили — до сих пор не знаю. И тишина, что страшно. Хоть кто-то должен был быть. Или уцелевшие из округи, или спасатели. Никого. Животные иногда мелькают, а людей нет.
Ну делать нечего. Вооружились, загрузились жратвой, построились и зашагали по дороге подальше. Какое ни есть, но воинское подразделение, и отсиживаться в военное время не положено. Надо было искать своих.
Описывать наши похождения не стоит. Очень скоро всем стало понятно, что цивилизация накрылась окончательно. Мы даже армейский Центр связи нашли целым и практически работоспособным. Вот только силовая защита полностью отсутствовала и никого внутри. То, что тел нет, не удивляло. Утилизаторы работали прекрасно. В любом помещении они моментально избавлялись от ненужной органики, но ведь живых не было вообще. Только иногда мы натыкались на следы грабежей и стрельбы, но — кто в кого стрелял — было понять невозможно. Особенно жутко было, когда встречались места, где содержались в клетках или закрытых помещениях животные или, еще хуже — искусственно выращенные разумные. Их не кормили и не поили после исчезновения людей. Пару раз нам удалось спасти таких, но большинство успело умереть. Зрелище было крайне неприятное.
Энергетическая сеть не работала, а значит, и транспорт, кроме армейского, тоже. В Центре связи была автономная система, и ее удалось включить. Все стены в основном помещении, где дежурные сидят, были заняты картами страны. Города и военные базы обозначались лампочками разного цвета. Не отвечал никто. Почти сутки мы пытались услышать отклик и получали в ответ только помехи. Попытались даже прослушать противника и тоже ничего не добились. Потом прибежал в дико возбужденном состоянии один из зеленых и сказал, что нашел живых.
Это были не люди. Там был целый городок, где собрались зеленые, анхи, оборотни, примитивные приматы. Там мы наконец и узнали, что случилось. То есть толком и они не знали, все произошло слишком быстро. Зато мне объяснили, куда подевались люди. Это был вирус, который действовал только на людей. Он срабатывал в течение семидесяти двух часов с момента заражения, и смертность была практически стопроцентная. Явно искусственно выведенный. В природе такого просто не бывает. Симптомы появлялись только на третьи сутки в виде легкой головной боли. Кто там обращал на это внимание, когда глобальная Война началась? А потом стало поздно. Уже перед самой смертью появлялась красная сыпь на теле. Передавался вирус воздушным путем от живых. От мертвых заразиться было нельзя. Люди, естественно, побежали во все стороны, разнося заразу. Судя по глухому молчанию другой стороны, мы тоже ответили чем-то схожим. Мне очень повезло, что вылезли мы через шесть десятидневок. Живых, от которых я мог заразиться, не осталось.
Я собрал всех и предложил высказаться. Армии и страны больше не было. Вполне возможно, что не было вообще цивилизации на планете. Надо было решать, что делать и как жить. И тут всплыли старые противоречия. Если ты меньшинство и тебя не любит большинство — это еще не значит, что ты готов жить с другим меньшинством в дружбе. Наоборот, каждый стремится доказать, что именно он и достоин уважения со стороны большинства. Пока армия держала всех в одних рамках, они друг друга терпели. Теперь в этом не было смысла. До драки не дошло, но крик был большой. Вампиры с зелеными ушли. Они собирались жить отдельно и каким нравится. Удерживать, взывать к совести и объяснять, что лучше держаться вместе хотя бы потому, что так мы сильнее, я не стал. Они и сами все прекрасно понимали.
В принципе я был готов к тому, что и оборотни меня пошлют к предкам. Не в смысле горло перережут, а просто пошлют и уйдут. Они меня приятно удивили, предложив не только идти с ними, но и продолжать руководить. Потом, задним числом, я понял. В армейских подразделениях всегда были оборотни самых разных видов. Это и неудивительно, волки способны пробегать длинные дистанции, кошачьи предпочитают засады и неожиданные нападения. Приматы быстро бегать не способны, но имеют руки, крайне необходимые в некоторых ситуациях. Они друг друга прекрасно дополняют, но вот соперничество никуда не денешь. Хищники, они и есть хищники. Вечно грызутся между собой за место в стае. Я устраивал всех, так как не принадлежал ни к одному виду и ничего обидного в моем руководстве не было. А большинство из них ходили под моим командованием не один год и в достаточной степени уважали за старые заслуги.
Вообще-то меня всегда интересовало, кто создал эту программу оборотней и чем он руководствовался. Восьмидесятикилограммовый волк — это нормально. Но такого же веса тигр или медведь выглядят детьми. Звериными детьми, понятно. Человека задерет в два счета. Вес-то у них более-менее стандартный, от одного шаблона шли. А росомаха в восемьдесят килограммов вообще удивительная вещь. В природе они гораздо мельче. Да и разнообразие разных кошачьих видов было явно излишним. Гораздо проще было создать один вид, чем несколько. Не вижу смысла, но что есть — то есть. Меня не спрашивали.
Предложение было простым, но интересным. Идти в предгорье, где с давних пор располагался лабораторный комплекс по выращиванию оборотней. Там были детские ясли для щенков, молодежь, самки, не попадавшие в войска, а оставленные на племя. Может быть, там даже были люди из обслуживающего персонала. Комплекс зданий был закрыт для посторонних и располагался частично под землей. Были большие шансы, что там есть выжившие. До него было, правда, пару тысяч километров в неизвестности, но не бывшим бойцам Ночного Кулака такого смущаться.
О телепортах можно было только вспоминать с ностальгией. Пригнали армейский транспорт, единственное, что еще могло передвигаться. Комфорта там было меньше, чем это возможно даже для армии, но нам не привыкать. Десяток грузовиков загрузили до крыши. Уж чего-чего, а добра разного на улицах, в домах и в магазинах хватало. В остальные расселись сами. К нам присоединились местные оборотни, и стало нас почти шесть сотен. Некоторые тоже были ветеранами, другие пороху не нюхали, но решили держаться со своими, а не сидеть бессмысленно в городе. Так и поехали.
Ничего особенного в пути не произошло. Довольно часто приходилось объезжать испоганенные места, благо у нас с собой был передвижной комплекс проверки биологического, радиоактивного и химического заражения и несколько таких же переносных устройств. Этим мы запаслись в первую очередь еще на родной базе, когда стало понятно, чем все пахнет. Так что ехали не торопясь — здоровье важнее. Обычно зараженные места и без проверки прекрасно видны были по растительности и зданиям.
Иногда попадались совершенно удивительные вещи вроде кусков континентальной энергетической сети, которые после развала продолжали работать сами по себе.
Пару раз нас обстреляли, причем один раз всерьез. После этого мы развернулись и по полной программе наказали стрелков. Как ни странно, ими оказались зеленые. Мы устроили охоту на тех, кого не постреляли сразу, всех пойманных перевешали и поехали себе дальше. Чего они хотели, я так и не понял. Впечатление было, что просто ума не имели. Пытаться остановить колонну вроде нашей — надо совсем дурными быть. Мы ведь на всех бортах эмблемы нарисовали, а что такое Ночной Кулак, каждый дебил в стране слышал.
Место, где располагались лаборатории, было выбрано с умом. Подальше от городов и таким образом, чтобы можно было легко контролировать подступы. На начальной стадии никто не знал, что такое из оборотней получится. Одно дело — теория, другое — практический результат, и от густонаселенных районов старались держаться подальше. Еще не хватало, чтобы вырвалось на волю не слишком приятное творение с жаждой крови.
В древности здесь явно было множество вулканов, изливавших раскаленную лаву. За миллионы лет ветры и вода сгладили острые края и уменьшили перепады в горах, но и сейчас осталась дикая неразбериха из обрывов и скал, настоящий лабиринт, где после совершенно голых камней можно было выехать в долину, заросшую зеленью. Наверняка тут было несколько дорог, но основная трасса, приспособленная под тяжелые грузовые машины, была только одна и при желании легко перекрывалась. Хорошо еще, что наши армейские машины были на воздушной подушке и с высокой проходимостью. Обычный энергетический транспорт обязательно застрял бы здесь.
Еще до всех этих событий о здешних местах ходили слухи про сбежавших из биологических лабораторий экспериментальных животных, прячущихся в горах. Мои оборотни всегда это отрицали, но не очень удивительно было бы, если бы теперь такие появились. Впрочем, нас никто не тревожил, пока мы не подъехали практически вплотную. Тогда оказалась, что охрана все-таки была.
Мы были правы, когда надеялись встретить своих. Вот только мои надежды не сбылись. До комплекса вирус добрался, и живых людей не было. Было несколько сотен щенков и женщин, пару десятков оборотней охраны и еще почти два десятка оборотней, работавших в этих же лабораториях, причем некоторые на вполне приличных должностях, с высшим образованием и весьма опытные. Я, признаться, изумился — я достаточно много общался с оборотнями, чтобы не удивляться их уму, но даже не подозревал про ученых оборотней. Они изначально создавались под определенную задачу. И задача эта — война.
А здесь мы обнаружили целый выводок специалистов по медицине, и не сказать, чтобы они сильно нам обрадовались. То есть они, конечно, были рады соплеменникам, но здешняя жизнь и иерархия подчинения давно устоялась, и мы в нее не вписывались. Впрочем, ни нам, ни им деваться было некуда, и со временем все утряслось. Была выработана форма триумвирата власти, когда один отвечал за науку и медицину, другой — за хозяйственную деятельность и третий — за военные действия. Серьезные решения, касающиеся всех, принимались на совместном собрании.
Со временем к нам стали приходить и другие оборотни. Некоторые в одиночку, некоторые группами. Тем более что везде, где могли, мы оставляли указатели. К концу первого года собралось почти шесть тысяч. Еды стало не хватать, и мы начали расселяться на равнину.
Первое время я со своими бойцами очень много мотался по округе. Иногда мы устраивали целые экспедиции на дальние дистанции. Мы ведь прекрасно понимали, что поддерживать в рабочем состоянии сложную технику мы способны долго, но не вечно, а нас слишком мало, чтобы эту технику производить, да и знания практически отсутствуют.
Когда не станет запасных частей и сдохнут аккумуляторы энергии, мы окончательно опустимся в глубокое прошлое. И тогда мы сможем надеяться только на свои силы. Пока это еще не произошло, надо было готовиться. Не мы одни такие умные были, другие тоже растаскивали все подряд.
Уходя в дальние рейды, мы собирали книги по различным отраслям знаний, медицинские записи и препараты. Собирали где только возможно образцы растений, перегоняли к себе выживший домашний скот. Вообще, собирали все, что могло пригодиться, хотя очень часто не имели необходимой квалификации для обслуживания сложного оборудования, и оно было для нас бесполезно. Все равно тащили в надежде позже разобраться.
Руководитель научников, Твердая Голова, был большой умница, хотя, как я и сейчас думаю, часто с очень завиральными идеями. Но в основном он был совершенно прав. Для начала он поставил задачу встроить нас в жизнь равнин. Количество пищи должно соответствовать количеству оборотней. Нас было так мало на огромные равнины, что первое время над ним открыто смеялись. Новые поколения приняли идею и, вместо того чтобы выяснять отношения между собой, расползаются по просторам равнин все дальше.
Вторая идея была — воспитать в своей среде магов. Это напрашивалось, тем более что в старые времена было достаточно людей со способностями. Даже я мог чувствовать опасность заранее и был неплохим эмпатом. А вот у оборотней таких способностей не было. Не для этого их выращивали. Твердая Голова рисовал целые программы селекции и искусственного оплодотворения, которые могли дать результат. Слишком мало нас было и для нормального развития, чтобы не заработать пару-другую генетических болезней от близкого родства, надо было постоянно контролировать процесс рождения. Тут он и развернулся, прокручивая свои интриги и давая разрешение на брак в первую очередь своим фаворитам. Тем, у которых могло быть потомство с интересными качествами. Меня использовали по полной программе, в надежде заполучить результат, и не сказать, что это сильно неприятно, когда столько желающих девчонок имеется.
Была еще и третья идея. Этого многие принять не захотели. Он требовал отказаться от старых традиций. Полный разрыв с прошлым, так, мне кажется, это называется. Если оборотни не желали почитать человеческих богов, это еще понятно, но со временем стал явно пробиваться мотив вины людей за разрушения мира. А под это дело много чего попадало, включая жертвоприношения и ритуальное поедание врага. У нас, воинов, свои традиции, и не гражданским шпакам нас судить. Пока еще публично подобные вопросы не обсуждаются, вроде как меня стесняются, но втихую говорят вовсю. А после моей смерти наверняка начнется.
Прошло больше сорока зим…
С городами большая проблема. Никто, естественно, не пытается поддерживать коммунальные службы в нормальном состоянии. В подземных помещениях скапливается вода. Как ни удивительно, более новые дома и разрушаются быстрее. Они строились из железобетона, а сталь хоть и нержавеющая, но от воды портится. В высотных зданиях падают лифты, не хуже любой бомбы лупя по нижним этажам. Разрушаются от ветра и выросших прямо на стенах растений целые блоки. Еще нет полностью разрушенных зданий, но явно к этому идет. Лет через пятьдесят начнут падать первые. Уже сейчас по улицам опасно ходить.
Очень многое изменилось. Еще в самом начале оборотни разбились на группы по видам и, уходя, селились вместе, создавая новые поселки. Тогда в этом ничего плохого не было. При скрещивании разных видов часто рождались уроды, и хотя прямого запрета не было, но они сами старались избегать подобных ситуаций. Теперь явно идет к тому, что сформируются отдельные племена по видам. Хорошо это или плохо, пока понять сложно.
Научники превратились в отдельную касту, одержимую желанием прибрать к рукам общее руководство. Пока это тормозится тем, что триединое правление перенималось стандартно всеми отделяющимися от общей группами. Бывший Комплекс теперь именуется не иначе как Крепость и не заселен, кроме отдельных работающих лабораторий. Мы все живем на равнинах. Теперь это наша земля, в отличие от лесов, где поселились зеленые, и гор, где проживают анхи. Уже были случаи, когда доходило до прямых столкновений с соседями и убийств.
В первые годы очень часто приходилось доказывать, кто здесь хозяин. Тут нам изрядно пригодилась подготовка Ночного Кулака. Даже с холодным оружием мы способны на многое. Сейчас стало поспокойнее, границы практически устоялись. На месте старой цивилизации медленно растет новая. Лучше она или хуже — время покажет. Она другая.
Вот остановился и подумал… Я ведь все время пишу — «мы». Я себя не отделяю от оборотней. Так и есть. Я настолько с ними сжился, что стал одним из них. Единственное, что не могу, — перекинуться в другую форму. И как бы они про людей ни думали, даже если победят эти дубоголовые реформаторы и заставят в будущем забыть, что мы жили на планете, кровь моя течет во многих потомках. И основа остальных линий в разных видах, даже не имеющих отношения ко мне, тоже от людей, как бы оборотням ни хотелось об этом забыть.
Когда я умру, меня положат в корни дерева-дома, бывшего моим жилищем десятки лет. Это лучший конец из тех, что я знаю, кроме как погибнуть в бою, но это мне не грозит. Слишком я стар для этого. Я сделал, что мог, для своего Народа, и пусть тот, кто сможет, сделает больше.
Назад: Глава 13 СПРАВЕДЛИВАЯ ДЕЛЕЖКА ТРОФЕЕВ
Дальше: Глава 15 СЕМЕЙНЫЕ ОБЫЧАИ