Часть третья
Добравшись до Гармина, я бросил мешок в своей комнате и ломанулся в купальню. Отмывшись, посетил парикмахера и привел себя в порядок. Избавившись от грязи и начавшей раздражать меня растительности, уселся за один из столиков в зале и, заказав понемногу всех блюд, что были в наличии, приступил к трапезе. Чуть позже ко мне присоединилась Мэри, тоже отмывшаяся и переодевшаяся в чистую одежду.
— Ну что, выпьем за удачный поход? — предложил я.
— И выпьем, и поедим, и отдохнем здесь денька три, — ответила девушка. — Или даже четыре. Столица от нас никуда не сбежит, доберемся когда-нибудь.
Наше застолье, начавшись благочинной трапезой, по мере насыщения сместилось на опробование вин и закончилось, как это обычно бывает, нашим полным пресыщением жизнью. Дабы восстановить силы и продолжить веселье, мы пошли спать. В порыве доброты я даже помог Мэри дойти до ее комнаты — так на меня подействовало вино. Хотя она тоже помогала мне идти, и можно сказать, помощь была взаимной.
Проснувшись, я почувствовал, что у меня затекла рука, и решил перевернуться. Не тут-то было, ее придавило чем-то тяжелым. Открыв глаза, я посмотрел на лежащую рядом Мэри, которая мало того что навалилась на мою левую руку, так еще свою положила мне на грудь и уткнулась лицом мне в шею. И едва слышно выдыхала на нее горячий воздух, отчего у меня мурашки побежали по телу. А следом за ними распространялось тепло и желание обнять девушку, устроить ее поудобнее.
Отдернувшись от Мэри, я едва не застонал от бессильной злобы на свою непроходимую глупость, опять приведшую к увеличению влияния на меня варга.
Мэри тоже открыла глаза и, приподняв голову, поинтересовалась:
— Дарт, ты что представление портишь? Опять уснул, что ли?
— Какое представление? — опешил я.
— Как какое? — возмутилась девушка. — Крики, вопли, метания по комнате, биение головой о стену с криками: «Ах, моя жизнь погублена! Ах, мне не жить! Ах, мерзкий варг меня погубил!»… Ну и так далее.
— С чего мне истерики закатывать? — буркнул я. — Все равно между нами ничего не было. По покрывалу, на котором мы спали, привязанность на меня не переберется.
— Дарт, ты уверен? — промурлыкала девушка мне на ухо. — Ты же ничегошеньки не смыслишь в привязанности…
— Все же ты просто меня пугаешь, — вздохнул я. — Только непонятно для чего.
— Ради игры, — пояснила Мэри. — С тобой так интересно общаться, ощущать, как меняются твои эмоции…
— Ты в пустошах не наигралась? — поинтересовался я. — Там, по-моему, эмоций было через край.
— Ладно, раз не хочешь играть, топай отсюда, — разочарованно вздохнув, отодвинулась от меня Мэри.
Оглядевшись и поняв, что действительно нахожусь не в своей комнате, я вздохнул и поднялся с кровати. Посмотрев на закрывшую глаза девушку, которая решила продолжить свой сон, я вышел из комнаты. Оказавшись в коридоре, почесал затылок и покачал головой. Беда-то какая… Ладно бы меня обманули или еще что… А то сам, сам ведь своими ногами пришлепал в комнату Мэри… Кошмар… Слава богам, я был так пьян, что даже одежду снять не мог, не то что все остальное… Так, с этого дня с Мэри больше двух кубков не пью. Ни за что. Иначе и впрямь что-нибудь натворю, и придется жизнью расплачиваться.
К сожалению, давать себе зароки легче, чем их исполнять. Этим же вечером наша гулянка продолжилась. Хотя повод был весомый — выбрались из таких злоключений целыми и невредимыми. Тут и на декаду уйти в загул не грех. Я решил немного отметить свое спасение, а Мэри ко мне присоединилась…
Так оказалось, что выпил я не пару кубков, а гораздо больше. Правда, во время застолья ни капельки сожаления по этому поводу не испытывал. Да и потом не очень-то переживал. В конце концов, мы и не напивались вовсе, а просто наслаждались добрым вином. Возможно, по возвращении нам необходимо было сбросить накопившееся напряжение и по этой причине мы напились до беспамятства. Сейчас же такого не произошло. Из-за стола мы выбрались без затруднений и разговаривали внятно. По доброте душевной я подал Мэри руку, когда мы начали карабкаться вверх по лестнице. Вдвоем подниматься было намного легче, не возникало опасений, что кто-то случайно оступится и кувыркнется вниз.
Я помог Мэри дойти до ее комнаты и внезапно понял, что мне совсем не хочется с ней расставаться. Испугавшись в первый миг собственных мыслей, я принял единственно правильное решение в данной ситуации: свои страхи надо победить во что бы то ни стало, иначе они будут мучить меня всю жизнь. Да, Мэри — варг, но при этом очень красивая девушка, и неужели я такой трус, что не способен на мужественный поступок? Неужели не решусь на то, чего мне хочется? Ведь привязанность от невинных забав не возникает, а я сейчас хочу именно подарить девушке немного нежности и тепла. Варгам ведь этого очень не хватает…
Отпустив руку Мэри, которая повернулась ко мне лицом, чтобы попрощаться, я осторожно обнял ее за талию и притянул к себе. Глядя ей в глаза, я ощутил восторг от осознания своей немыслимой дерзости. Вполне понимая, что делаю, ощущая в своих объятиях красивого, желанного и невероятно коварного и смертельно опасного врага, я медленно, растягивая ни с чем не сравнимое удовольствие, склонил голову и поцеловал девушку. Сначала осторожно, легким прикосновением, а поняв, что Мэри не собирается карать меня за столь дерзкую выходку, во всяком случае именно сейчас, приник к ее губам.
Я испытал немыслимый восторг. Меня захлестнули эмоции от этого порочного удовольствия. Целоваться со своим смертельным врагом оказалось невероятным наслаждением. Мало того что сам поцелуй дарил сказочные ощущения, еще и понимание того, что я совершаю, обостряло чувства. Это было нечто, возможное лишь раз в жизни, и потому наш поцелуй длился очень долго. Мне не хотелась лишаться таких поразительных переживаний.
Неизвестно, сколь долго продлилось бы все происходящее с нами. Как бы до утра не простояли возле комнаты Мэри. Увы, какие-то постояльцы, поднявшись по лестнице и направляясь в свою комнату, не преминули дать нам несколько скабрезных советов. И мне пришлось мгновенно сотворенным шариком магического света согнать пошляков вниз, пока оскалившаяся Мэри не растерзала их на месте.
— Светлых снов, — пожелал я на прощание девушке, поняв, что очарование случившегося уже не вернуть и нам пора расставаться.
— Светлых снов, Дарт, — улыбнувшись, отозвалась Мэри и зашла в свою комнату.
К сожалению, никаких снов я не увидел, несмотря на пожелание девушки. Ночь и часть дня промелькнули как один миг, без сновидений. Хотя, может быть, я просто ничего не запомнил, ведь такое часто бывает. Я другое очень хорошо запомнил — свою вчерашнюю выходку. Совершенно дикую и безумно глупую. И, припомнив все в деталях, я четко осознал, что стремительно скатываюсь в пропасть. Нужно каким-то образом заканчивать с этим сумасшествием, охватившим меня, или не сегодня завтра может так случиться, что я решусь проверить, а не врут ли люди насчет привязанности. Мэри стала слишком желанна, и одно лишь воспоминание о том, как я прикасался к ней и целовал ее, вызывало сладкую дрожь.
— Безумие, — пробормотал я, отгоняя наваждение.
Одевшись, я спустился в зал и перекусил. Решив, что надо поразмыслить над творящимся со мною, после полуденного завтрака выбрался в город. Неспешно шагая по мостовой и присматриваясь к горожанам, а еще больше к симпатичным горожанкам, я дошел до городской площади и развернулся, чтобы идти назад. Погожий день и свежий ветерок помогли мне немного прийти в себя и отыскать причину моего сумасшествия. Похоже, все эти ментальные заклинания, воздействию которых я подвергся, окончательно повредили мой рассудок. И теперь я медленно, но уверенно схожу с ума.
Есть, правда, один способ избежать полного разрушения сознания. Необходимо срочно уменьшить внешнее воздействие на разум. Тогда, возможно, он сможет справиться со всеми этими чужеродными вмешательствами и все придет в норму. Решительно кивнув, я пошел искать целителя.
Целительница, довольно пожилая женщина, которой я обстоятельно обрисовал картину происходящего, не упоминая, впрочем, о том, что Мэри — варг, взялась за мое лечение и, затребовав на столь сложное дело десять золотых, пообещала до вечера собрать необходимые ингредиенты и приготовить эликсир, который поможет мне. Без малейшего сожаления я уплатил требуемую сумму и, пообещав заглянуть вечером, облегченно вздохнул и направился к таверне «Ринин».
И едва не налетел на свою старую знакомую, белобрысую девицу, пытавшуюся когда-то меня схватить.
— Кого я вижу… — протянула она, оскалив клыки. — Похоже, твоя наглость безмерна, Дарт. Но ничего, в этот раз тебе не удрать…
— А я и не собираюсь удирать, — заявил я, спокойно взирая на то, как Кира потянулась к рукояти своего меча, и создавая усиленное заклинание молнии. — Сунешься ко мне — будешь еще раз бита. Так что лучше десять раз подумай, прежде чем бросаться на меня.
— Что-то ты стал не в меру наглый, — прошипела Кира. — Или твоя хозяюшка рядом, что ты за свою шкуру не беспокоишься? Думаешь, Мэри тебя защитит?
— Я и сам могу за себя постоять, — ответил я. — И Мэри мне не хозяйка.
— Да что ты, — ухмыльнулась девушка. — А кто же? Или хочешь сказать, что способен противостоять привязанности?
— У нас с Мэри нет никаких отношений, — терпеливо пояснил я. — Мы деловые партнеры и занимаемся поиском сокровищ, а не кувыркаемся целыми днями в постели.
— Врешь! — зло воскликнула Кира. — Не может быть, чтобы она не воспользовалась подвернувшимся шансом и не порезвилась с тобой.
— Не веришь — не надо, — пожал я плечами. — Видят боги, я не вру.
— Значит, значит… — пробормотала девушка и зло рассмеялась: — Понятно тогда, чего она хочет. Понятно…
— И чего же? — спросил я.
— Хочет, чтобы ты протянул подольше, — усмехнувшись, проговорила Кира. — Не хочет довольствоваться несколькими декадами, годы и десятилетия ей подавай.
— Что ты мелешь? — недоуменно спросил я.
— Скоро на своей шкуре узнаешь, что я мелю. — Так и не прикоснувшись к рукояти меча, девушка отступила от меня и окинула внимательным взглядом. — Хотя Мэри можно понять, человечек ты привлекательный. Такой очень долго не надоест…
— Кира… тебя ведь так зовут? Ты вот сюда зайди, — указал я на дверь дома целительницы, — там тебе должны помочь справиться с твоим недугом. А то, похоже, ты совсем головой повредилась.
— Сам сходи, — обозлилась Кира. — Только тебе это не поможет. — Развернувшись, она пошла прочь.
— Сумасшедшая какая-то, — пробормотал я, недоуменно смотря вслед девушке.
— Топай к своей добрейшей Мэри, — не оборачиваясь, бросила Кира. — Только помни, влюбленных в варга привязанность не убивает. Часто сводит с ума, но живут они долго-долго. — И злобно выкрикнула: — Пока не надоедят хозяйке!
Меня как мешком ударили. Ошарашенный словами Киры, я еще невесть сколько простоял как истукан посреди улицы. Так вот, значит, отчего мой коварный партнер столь мил и добродушен… И додумалась же зверюка найти способ обойти клятву. Вот же коварное создание. А я-то, наивный простак, думал, что Мэри и впрямь угомонилась и, пока с порталом не разберется, никаких неприятностей мне не доставит. А оказывается, портал и поиски сокровищ на самом деле лишь прикрытие для истинного замысла…
Ну и коварна же зверюка. Не встретил бы Киру — так бы и не понял, в чем дело, продолжая цеплять себе на шею веревку. Конечно, то, что я могу влюбиться в Мэри, бред, и этого никогда не произойдет, но, возможно, достаточно и какой-то определенной степени доброго отношения к варгу, чтобы привязанность не убивала. Думаю, Мэри рассчитывает именно на это.
Хотя теперь у нее ничего не выйдет. Никогда и ни за что ей не достичь своей мерзкой цели. Пусть даже не мечтает о том, что я к ней буду хорошо относиться. К тому же сокровищ должно хватить, чтобы рассчитаться по старым долгам, и, как только Мэри это признает, можно убираться подальше от нее. С властями только сговориться, чтобы меня не преследовали, и исчезнуть до того, как эта гадина еще что-нибудь придумает, лишь бы удержать меня возле себя.
Вернувшись в таверну, я подошел к комнате Мэри и постучал в дверь.
— Входи, Дарт, — пригласила девушка.
— Что это мы так веселы и рады? — войдя в комнату и увидев довольную улыбку на лице Мэри, спросил я. — С чего бы это?
— А ты с чего такой смурной? — усмехнувшись, спросила девушка, вставая из-за стола и сдвигая разложенные бумаги в стопку. — Не выспался, что ли?
— Выспался, — ответил я и, подойдя к окну, уселся на подоконник. — И очень даже хорошо.
— Что-то непохоже, — покачала головой Мэри, внимательно глядя мне в глаза. — Какой-то ты встревоженный и злой…
— Какой есть, — буркнул я и сказал: — И вообще, я по делу пришел, а не обсуждать мое настроение.
— И что же у тебя за дело такое? — полюбопытствовала девушка.
— Хочу узнать точно, достаточно ли мы добыли сокровищ, чтобы я рассчитался с тобой.
— Что ты, Дарт, — округлив глаза, ахнула Мэри. — Разумеется, нет.
— И в какую же сумму оценили сокровища, найденные в замке? — нахмурившись, осведомился я.
— В шестьсот двадцать тысяч золотом, — с чувством выговорила улыбающаяся девушка. — Даже на несколько сотен больше, но я, так и быть, не буду их учитывать.
— Во сколько?! — ошалел я. — Ты хочешь сказать, я пообещал тебе отыскать сокровищ больше, чем на миллион золотых?!
— Именно, — кивнула безмерно довольная Мэри.
— Ну ты, ты… — в замешательстве пробормотал я, не в силах подобрать подходящий эпитет, чтобы охарактеризовать эту коварную зверюку.
— Милая, добрая и желанная, — подсказала Мэри, приблизившись ко мне на расстояние вытянутой руки.
— Отвратительная, злая и ненавистная, — зло проговорил я и продолжил: — Подлая, коварная и жестокая.
— Зря ты так, Дарт, — рассмеялась девушка. — Ведь если я такая, как ты говоришь, худо тебе придется.
— А я от тебя никогда добра и не видел, — заявил я. — Только ложь, запугивания и обещания замучить.
— Ты несправедлив, Дарт, — посерьезнев, сказала Мэри. — Твои обвинения не имеют под собой никаких оснований. И моя безмерная доброта по отношению к тебе это доказывает.
— Какая еще доброта? — возмутился я.
— Безмерная, — улыбнувшись, повторила Мэри.
— Хорошо, я готов поверить в твою доброту, — подумав, согласился я. — Только хотелось бы подтверждения твоих слов делами. — И предложил: — Откажись от своих претензий и отпусти меня, раз ты такая добрая.
Мэри задумалась, прошлась по комнате и, вернувшись к окну, выглянула на улицу.
— Хорошо, Дарт, убирайся, — не глядя на меня, выдохнула она.
— Серьезно? — Я до того изумился, что даже не двинулся с места.
— Серьезнее некуда, — вздохнула Мэри. — Раз нам не удается нормально сосуществовать, то нечего оттягивать смерть.
— Какую смерть? — насторожился я.
— Мою — на виселице, твою — в муках, — пояснила девушка. — Клятва-то никуда не делась. Значит, если я отпущу тебя, меня казнят за предательство, а тебя покарает Арис за мою смерть.
— Нет, так дело не пойдет, — помотал я головой. — Это не выход. Сначала тебе нужно как-то отстраниться от присмотра за мной. Попроси себе замену. А я уж от другого стража быстро улизну. Вот и получится, что и ты ни при чем, и я на свободе.
— Правда? — с сарказмом спросила Мэри, обвила мою шею руками и, прижавшись своей щекой к моей, жарко выдохнула мне в ухо: — Правда?
Позвучавшая в ее голосе страсть и ощущение прикосновения нежных рук вызвали сладостную дрожь в моем теле. Сглотнув, я попытался успокоиться и хотя бы унять волны желания, вызываемые жарким дыханием девушки.
— Мэри, зачем ты это делаешь? — пробормотал я.
— Затем, чтобы ты осознал кое-что, — отстранившись от меня, ответила Мэри. — Как думаешь, если у тебя случится близость с девушкой, с которой тебе будет безумно хорошо, то сможешь ли потом от нее удрать? Как думаешь, не превратишься ли ты в жаждущего удовольствий человека через пару дней?
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился я.
— То, что если я передам тебя другой, то ты никуда не удерешь, — пояснила Мэри. — Несколько часов подобного удовольствия, и ты забудешь обо всем на свете. У тебя останется только одна мечта — как бы угодить своей хозяйке.
— Тут ты неправа, — помотал я головой. — Что мне помешает прикончить ее, когда она решит привязать меня к себе?
— Дарт, не будь ослом, — фыркнула девушка. — Подлить тебе чего-нибудь, чтобы ты на время потерял рассудок и не брыкался по пути к постели, не проблема. Так что очнешься ты через несколько часов очень смирным и покладистым.
— Но для привязанности нужно время…
— Да, кому-то больше, кому-то меньше, — согласилась Мэри. — Тебе должно хватить одного раза. С такими-то чувствами. — Посмотрев на застывшую на моем лице злую усмешку, девушка вздохнула и отодвинулась.
— Но это слишком невероятно, — пробормотал я. — Если бы привязанность возникала с первого раза, вы бы уже властвовали над всем человечеством.
— Дарт, ты сам загнал себя в ловушку, — сказала Мэри. — Самое сложное — это первоначальное закрепление привязанности. Разум человека очень сильно сопротивляется этому воздействию. Помнишь тот случай в горах? — спросила она и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжила: — Именно тогда ты и положил начало своей привязанности. И теперь тебе от нее никуда не деться. К тому же ты, на свою беду, очень восприимчив к нашему эмоциональному воздействию. Доставляя удовольствие нам, ты усиливаешь свои ощущения до невероятных по своей чувственности.
— Это чересчур, — подавленно проговорил я. — За один-единственный поцелуй заплатить жизнью — это чересчур.
— Ну пока твоей жизни ничего не угрожает, — утешила меня Мэри. — Пока тебя только тянет к варгам, когда ты даешь небольшую волю своим желаниям.
— Значит, любая из вас может воспользоваться моей восприимчивостью и сыграть на этом? — уточнил я. — Но ты не можешь сделать этого, так как, если я погибну, ты будешь виновна в моей смерти?
— Именно так, — кивнула девушка. — И выходит, что ты в безопасности только рядом со мной. В качестве моей добычи, — уточнила она.
— А не желаешь ли ты заморочить мне голову, чтобы, когда я проникнусь к тебе добрыми чувствами, воспользоваться ситуацией? — осведомился я. — Ведь если я буду хорошо к тебе относиться, то привязанность меня не убьет. Не для того ли ты такой добренькой прикидываешься, чтобы заманить меня в ловушку и потом превратить мою жизнь в кошмар? Что ты на это скажешь, коварное создание?
— Нет, Дарт, — рассмеялась Мэри и, придвинувшись, обняла и нежно поцеловала. — Нет, — повторила она, отстраняясь. — Мне даже немного обидно, что ты недооцениваешь мое коварство. Сама я ни за что не воспользуюсь этой возможностью. Клянусь тебе. — И чарующе улыбнулась. — Все будет немного иначе. Ты. Именно ты, постоянно находясь рядом со мной, каждый день будешь бороться со своими желаниями и страхами. О, это будет восхитительный кошмар для тебя — каждодневные мучения. Страсть и желание будут бороться в тебе со страхом и злостью. Представляешь? А я буду наблюдать, что же победит: мечта о несравненном удовольствии и счастье или страх перед смертью и моей ложью.
— Ну ты и зверюка, — выдохнул я, со злостью смотря на безмерно довольную Мэри.
— Да, я такая, — улыбнулась девушка, провела ладонью по моей щеке и нежно шепнула: — Но признай, очень красивая и желанная зверюка…
— А зачем ты приплела еще и страх перед твоей ложью? — поинтересовался я, с трудом сосредоточившись на словах Мэри.
— А чтобы облегчить твой выбор. Я обещаю, что если ты решишься сблизиться со мной, то никакие унижения, оскорбления и муки тебя не ждут. Только удовольствие и счастливая жизнь, — мило улыбнулась Мэри и расхохоталась. — Вот пусть теперь твой разум и убедит тебя, что я лгу. Если сможет перебороть желания, подсказывающие, что я говорю правду.
— Почему ты так уверена, что все пойдет по твоему плану? — спросил я. — И зачем призналась в своем коварстве и рассказала о своей задумке? Это же сломает твой план.
— Уверенность в том, что мой замысел осуществится, я обрела вчера, — с усмешкой ответила Мэри. — А рассказываю тебе все это для вящего удовольствия. Так приятно ощущать эмоции человека, который с каждым мигом теряет силы и соскальзывает в пропасть. И осознает это. Да, понимание происходящего добавит немало потрясающих оттенков в водопад твоих эмоций. Думаю, я получу невероятное удовольствие от этого представления.
— Ничего у тебя не выйдет, — зло сказал я, направляясь к двери. — Пусть я не Древний маг, но противостоять желаниям смогу. Тем более и покрасивее тебя девушки найдутся, с которыми я даже не вспомню о тебе.
— Да-да, убеждай себя, может, и вправду поверишь в свои слова, — рассмеявшись, посоветовала Мэри. — А лучше признайся хотя бы себе, что со мной ты вчера пережил самые лучшие мгновения в своей жизни. — И сквозь смех проговорила, когда я прикрывал дверь: — Да, и еще: каждый день, проведенный рядом со мной, — это новая ниточка в опутывающей тебя сети привязанности…
Я все же удержался от того, чтобы наброситься на эту змеюку и придушить ее, хотя и страстно этого желал. Прикрыв за собой дверь, я направился в свою комнату. Усевшись на стул, попытался немного успокоиться. Борясь с охватившим меня негодованием, достал из кармашка куртки стеклянные кубики, добытые в подземелье, и начал бросать их на стол. Красные пирамидки появлялись хаотично, выпадая, как им взбредет в голову, будто на настоящих игральных костях.
Злобно швыряя кубики на стол, я сосредоточился на бросках, выплескивая переполнявшие меня эмоции на этот артефакт Древних. Постепенно отрешившись от охватившей меня тревоги и раздражения, я почувствовал неладное. Я словно начал погружаться в транс и остановился на границе между полным погружением в себя и обычным восприятием мира. Все вокруг меня настолько замедлилось, что стало казаться, будто я завяз, как муха в сладком сиропе. А довольно тяжелые кубики теперь летели со скоростью падающего наземь пуха. И настолько медленно кувыркались по столу после броска, что можно было рассмотреть, как красные метки то появляются, то исчезают на их прозрачных боках. Причем это мельтешение было совершенно хаотичным, на одной и той же грани могло возникнуть и шесть рубиновых пирамидок, и одна. Они словно позабыли свои законные места…
У меня даже злость улетучилась, — так я был заворожен этим состоянием и игрой с кубиками. Решив обязательно разобраться с загадкой артефакта, я продолжил эксперимент. Делал броски и наблюдал за результатом. Постепенно пришло осознание, что пирамидки не привязаны к конкретной грани и появляются, реагируя на какое-то эмоциональное воздействие. Им нужен был некий толчок для принятия решения. Как бы приказ, исходящий от меня. Или, скорее, повеление… Нет, что-то среднее между тем и другим…
Я сделал несколько сотен бросков, прежде чем добился небольших сдвигов в понимании, как нужно воздействовать на артефакт, и еще несколько сотен — чтобы один-единственный раз добиться подтверждения своих наблюдений. Этот бросок также неожиданно вернул мне обычное восприятие.
Уставившись на две «шестерки», я хрипло рассмеялся. Артефакт оказался забавной штуковиной. С такими костями только жульничать, и никто не поймет, в чем подвох. Можно получить любую сумму — ведь пирамидки реагируют на безусловную уверенность, что выпадет именно эта комбинация. Сложно, конечно, не испытывать ни тени сомнений и выражать абсолютную уверенность, но, видимо, для Древних магов такая трудная задача была простой забавой. Хотя нет, не зря же был создан такой артефакт. Если бы на кубиках просто появлялись пирамидки, можно было бы решить, что это обычная игрушка, но вот замедление восприятия… или ускорение, сразу не понять, определенно существует для конкретных целей. Неясно для каких, но Древние зазря ничего не делали, а это значит, что мне обязательно нужно продолжить эксперименты с кубиками.
Убрав кубики в карман, я перебрался на кровать и, закинув руки за голову, уставился на дощатый потолок. Экспериментируя с костями, я успокоился и теперь мог спокойно поразмыслить над всеми постигшими меня бедами. Злость ушла, и я осознал, что больше всего меня расстроило не то, что Мэри заманила меня в ловушку, а то, что она разрушила мою крохотную мечту о возможности мирного разрешения нашего конфликта. До чего же жаль, что ей чужда доброта и милосердие…
Жаль, что с жизненными трудностями не так легко справиться, как с кубиками — как пожелал, так и вышло… Хотя… хотя… они же не на желания реагируют, а на уверенность и убежденность. Точно-точно, на абсолютную уверенность. А ведь не зря говорят, уверенность в победе — залог успеха. Вера в свои силы поможет одолеть самого опасного врага, а колеблющийся и сомневающийся сразу проиграет. Весьма вероятно, Мэри на это и рассчитывает, пытаясь погрузить меня в пучину подозрений и раздумий. Это действительно поможет ей победить, ведь если я буду бороться не только с ней, но и сам с собой, то точно проиграю.
Следовательно, нужно отринуть все сомнения и идти к победе. Сильно на меня влияет привязанность или нет, неважно. Если есть люди, способные противостоять привязанности, значит, и я могу выиграть этот бой. Возможно, это будет нелегко, но необходимо развить контроль над собой до такого уровня, чтобы связь с варгами стала совершенно безопасной. Это позволит примириться со своими неправедными желаниями и сохранить свободу.
Да, бороться с собой, доказывая себе, что я ненавижу эту мерзкую зверюку и вовсе не жажду страстных объятий ее лапок, смертельно опасный путь. Нельзя скатываться на него, внушая себе чушь. Лучше признаться сразу, что те варги, с которыми я близко знаком, очень желанны. Пусть они те еще вражины, но то, что мне хочется отношений с ними, отрицать нельзя. Да, похоже, события последнего года не пошли мне на пользу, и я стал питать страсть к порочным связям. Обычные девушки никогда не вызывали во мне столь волнующих чувств и невероятно сильного желания обладать ими. Мало того, мне хочется не просто близости, а настоящих отношений с варгом. Не как с постельной подругой, а как с любимой девушкой. К тому же раз они так обожают эмоции, значит, человека, дарящего им любовь, ждет нечто потрясающее…
Ради свободы нельзя ни на миг усомниться в том, что я могу достичь своей цели и не сломаться под воздействием привязанности. Только так можно добиться гармонии между желаниями и разумом. Действуя по этому плану, я не стану бороться с собой и устою перед чарами Мэри. Ведь что мне она, если я могу попытаться завоевать любовь Кары… Эта зеленоглазая прелесть — настоящее чудо, ради обладания которым стоит приложить усилия. Только надо поторопиться, пока она еще не стала такой же злой на службе, как ее сестра.
Определившись с дальнейшими планами, я почувствовал облегчение. Словно опутывающие меня цепи куда-то исчезли. Похоже, подспудное желание вступить в отношения с варгами уже давно потихоньку подтачивало меня. И теперь, освободив его, я ощутил умиротворение. Даже Мэри мне больше не хотелось задушить. Пусть себе живет.
Пообедав, я поупражнялся в создании структур заклинаний и еще немного побросал кубики. Мэри в это время то ли была чем-то занята, то ли сочла, что немного тревоги и неизвестности пойдет мне на пользу, и решила не показываться на глаза. В общем, после нашего разговора я ее больше не видел. Даже о том, что мы выезжаем в Талор завтра ранним утром, мне сообщил слуга. Можно было, конечно, сходить к ней и поговорить, но к чему это, если девушка желает побыть в одиночестве.
Перед ужином я немного прогулялся и забрал приготовленный целительницей эликсир. По здравом размышлении, я решил не пренебрегать возможностью немного унять свою тягу к варгам. Затем, отыскав торговца цветами, купил у него одну розу с едва раскрывшимся бутоном, специально выбрав стебель с самыми крупными колючками. Небольшой подарок для Мэри я поставил в кувшин с водой, а сам, проверив мешок, уложил все на свои места и приготовился к отъезду.
Утро меня необыкновенно порадовало. Ради того, чтобы увидеть ошеломленное выражение лица Мэри, не жаль было и встать в такую рань. Она, видимо, ожидала от меня нападок или злобы и неприязни, а вместо этого я, улыбнувшись, подарил ей розу. И посоветовал покрепче держаться в седле, чтобы не брякнуться от потрясения наземь.
Не вымолвив ни слова, Мэри тронула своего коня и выехала со двора, сжимая в руке розу. И так и ехала с ней, благо коней мы не торопили, позволяя им двигаться с той скоростью, с какой они желают, и править можно было одной рукой.
— Мэри, что ты будешь с деньгами делать? — спросил я у Мэри, с мечтательной улыбкой разглядывающей горизонт. — Небось на красивые платья и побрякушки все спустишь?
— Нет, — усмехнулась девушка, — платьев у меня и так в достатке. Я пока вознаграждение в денежном доме оставлю, на будущие траты.
— Экая ты запасливая, — улыбнулся я.
— Предусмотрительная, — поправила меня девушка и полюбопытствовала: — А ты на что денежки спустишь? На походы по столичным борделям?
— Прям не знаю, — чистосердечно признался я, почесав затылок. — За такие деньжищи, должно быть, можно себе целый гарем завести и дворец построить. И еще очень много останется. Сто тыщ — это же… Прям не знаю, как их потратить.
— Какие сто тысяч? — нахмурилась Мэри.
— Ну как же, в первом месте добычи было больше, чем на сто тысяч, и у сулимцев почти на столько же изъяли. Всего, значит, чуть больше двухсот выходит. А моя доля — это половина, — любезно пояснил я.
— Половина, — кивнула девушка и порадовала меня: — Только тебе ее не видать. Ты же смертник и проходишь по бумагам как моя собственность. Так что казначей выдаст мне вознаграждение, и его-то мы и поделим.
— Сдается мне, мой обожаемый и любимый партнер, ты нарушаешь наше соглашение, — мило улыбнулся я. — Уговор был делить пополам добычу, а не вознаграждение. Выходит, ты мало того что нарушаешь соглашение, так еще и не заботишься о преуспевании нашего предприятия, раз хочешь ввергнуть его в такие убытки. Пусть ваш казначей и не мечтает о таких дорогих подарках от меня. Небось не девица, чтобы я ему подарки дарил.
— Тут ты неправ, — рассмеялась Мэри. — Казначей у нас — леди Вернада. Не девушка, конечно, у нее уже внуки есть, но все же оказанное тобою внимание будет ей приятно.
— Все равно обойдется без подарков, — категорично заявил я. — Могу по доброте душевной букет цветов ей подарить, но не такие деньжищи.
— Дарт, забудь ты об этих деньгах, — посоветовала девушка. — Пойми, никто не станет платить смертнику. Результатом твоего упрямства будет не дворец с красивыми девушками, а холодный подвал с мерзким палачом. Или тебе так хочется умереть?
— Это почему же? — спросил я. — Мне Кара говорила, что если власти сочтут человека полезным, то могут снять статус смертника.
— Это да, такое возможно. Но тебе как минимум придется стать гражданином Элории и принести присягу.
— Вот видишь, проблема решаема, — обрадовался я. — Значит, по приезде в Талор нужно убедить власти в моей полезности, а уж потом и о передаче в казну артефактов договариваться.
— Хорошо, я помогу тебе избавиться от статуса смертника, — согласилась Мэри. — Только по деньгам все равно так же выйдет — ведь, принеся присягу, ты станешь служить Элории и сможешь рассчитывать лишь на то же вознаграждение, что и я.
— Значит, придется договариваться не о вознаграждении, а о плате, как для охотников, — решил я. — Рисковать жизнью из-за жалких подачек я не намерен. А если кого-то что-то не устраивает, то пусть сами идут в пустоши и добывают артефакты.
— Дарт, опомнись, — обеспокоилась Мэри. — Не согласятся никогда платить тебе такие деньги. Так договоришься, что до конца жизни об этом жалеть будешь. После твоих претензий переговоры плавно переместятся в подземелье, где вы и сговоритесь окончательно. И подумай сам, на какие условия ты согласишься, когда тебе начнут плющить пальцы и кожу сдирать.
— Мэри, так ведь ты мой партнер, — усмехнулся я. — И поможешь мне избежать такого развития событий. Всего-то и нужно убедить власти, что выгоднее сохранить мне жизнь, чем убивать. Приедем в столицу и начнем переговоры. Думаю, они клюнут на приманку в виде портала.
— А имеющиеся у нас сокровища?
— Пока оставим у себя. Сдашь пару недорогих безделиц, и хватит с них.
— Дарт, я на службе и не могу так поступить.
— Мэри, ты — мой партнер, — напомнил я девушке о нашей взаимной клятве. — Поэтому я предлагаю совместно заняться переговорами с властями о передаче артефактов и не сдавать нечего, кроме мелочовки, пока плата не устроит нас обоих.
— Дарт, повторяю, забудь о золоте и успокойся, — сказала девушка. — Статус смертника с тебя снимем, и удовольствуйся этим.
— Нет, — мотнул я головой. — Я не каторжанин, чтобы работать за плошку похлебки и корку хлеба. Если власти не согласятся на мои условия, то и демон с ними, пусть сидят без ничего. Люди из-за золотого порой готовы голову на кон поставить, а тут такой куш.
— Это ты из-за вчерашнего так взбеленился? — спросила Мэри, внимательно глядя на меня. — Решил, что лучше погибнуть, чем проиграть?
— Нет, — благодушно усмехнулся я. — Я проигрывать не собираюсь. Но если ты опасаешься за свою жизнь, то просто откажись от своих непомерных требований относительно сокровищ, и тогда никаких проблем не будет.
— Нет уж, — покачала головой девушка. — Никуда ты от меня не денешься.
— Это твой выбор, — пожал я плечами и рассмеялся.
— Что смешного? — нахмурилась Мэри. — Тебя забавляет, что ради металлических кругляшей ты ставишь на кон наши жизни?
— Нет, — смеясь, проговорил я. — Меня другое веселит. Чья-то детская наивность.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Мэри.
— В другой раз объясню, — пообещал я.
Этот разговор задал тон нашему общению на протяжении всего пути до Талора. Спорили мы чуть ли не до хрипоты, склоняя друг друга каждый к своей точке зрения. Мэри убеждала меня отказаться от непомерных требований, а я упорно стоял на своем и не соглашался ни на какие уступки. Никто не разживется за мой счет, а если Мэри желает, то может подарить свою долю властям, раз она их так обожает. И никакие увещевания о том, чем мне это грозит, не могли изменить мое решение. Радости от просто смены статуса я не испытывал и не собирался ради того, чтобы меня не считали смертником, всю жизнь таскать каштаны из огня.
В перерывах между спорами, пока Мэри отыскивала новый неотразимый аргумент, я упражнялся в построении заклинаний. Жаль только, мой план по изучению с помощью руны заклинания «ледяное копье» оказалось сложно осуществить. Даже с учетом того, что Мэри, поддавшись на мои уговоры, стала напитывать руну своей энергией, для нормального изучения коротких проблесков узора было недостаточно. По моим прикидкам, такими темпами мне потребуется едва ли не десяток декад на реализацию моего плана. Но существовал простой выход, и, поразмыслив, я уведомил Мэри, что не собираюсь никому отдавать руну, пока не овладею этим заклинанием.
Девушка, и без того злая и недовольная спорами и моими постоянными намеками на имеющийся у меня некий коварный план, который ее очень «порадует», совсем помрачнела. Но промолчала. И правильно сделала, все равно я бы не отказался от своей задумки. Да и ежедневные эксперименты со стеклянными кубиками помогали мне противостоять подначкам и уговорам Мэри. Упражнения с кубиками весьма неплохо способствовали развитию уверенности. После них вообще не оставалось сомнений в возможности совершить все, что угодно. Да и сами разговоры с Мэри я старался воспринимать отстраненно, с холодным равнодушием человека, прислушивающегося к разговору прохожих. К тому же в целях противостояния красоте девушки большую часть времени я использовал истинное зрение, и никакого желания она у меня не вызывала. А в те короткие периоды, когда видел ее обычным зрением, представлял на ее месте Кару, и красота Мэри блекла на фоне мечты.
Когда уже показался пригород Талора, я решил нанести последний удар и, улыбнувшись, спросил у девушки:
— Так как, Мэри, желаешь узнать, какой я коварный план измыслил?
— Желаю, — ответила девушка, усмехнувшись. — Очень интересно, что ты там навыдумывал.
— Я жениться собрался, — ответил я, глядя на девушку.
— Что?! — ошеломленно уставившись на меня, спросила Мэри.
— Жениться, говорю, собрался, — любезно пояснил я.
— На ком? — вырвался у нее вопрос.
— Не на тебе, конечно, — рассмеялся я. — Неважно на ком. Найду какую-нибудь девушку и женюсь. И эта девушка будет варгом, — добил я Мэри, которая, услышав мои слова, так растерялась, что, забывшись, натянула поводья и остановилась.
— Ты врешь! — придя в себя и нагнав меня, уверенно заявила девушка. — А как же привязанность? Ты же станешь послушной игрушкой своей хозяйки.
— С чего бы это? — удивился я. — Есть же люди, которых привязанность не губит.
— Но ты — моя добыча, — напомнила Мэри. — И никто не посягнет на мою собственность. Ты просто не найдешь себе пару среди варгов.
— Я твоя добыча, только пока смертником являюсь, — ответил я. — И скоро перестану им быть. Соответственно, ты утратишь свои права на меня как на добычу.
— Ты не пройдешь испытание, — заверила меня девушка. — Погибнешь.
— Пройду, — твердо ответил я. — И ты ничего не сможешь сделать, чтобы этому помешать.
— Все рано у тебя не хватит времени осуществить свой план, — усмехнулась Мэри. — Или ты забыл, что должен отыскать сокровищ еще на миллион золотых? На это может уйти вся твоя жизнь.
— Да этот миллион не проблема, — рассмеялся я. — Очень скоро я с тобой рассчитаюсь и не попадусь в твою ловушку. А потом женюсь на какой-нибудь девушке. — На мгновение задумался, словно вспоминая что-то, и спросил: — Ты Вилью знаешь? По-моему, очень красивая девушка. — И оценивающе оглядел Мэри, словно прикидывая, кто же из них красивее… Только сравнивал я ее с Карой, чтобы Мэри, уловив мои эмоции, не усомнилась в том, что Вилья мне на самом деле нравится.
— Вот как… — зло взглянув на меня, прошипела Мэри.
— Да, так, — улыбнулся я. — Представь, как будет здорово: я буду тихо и счастливо жить с любимой девушкой. А ты одна. Мы детишек заведем. А ты одна. Мы будем радоваться жизни, даря друг другу незабываемые впечатления, а ты будешь скитаться по стране, пугая крестьян, чтобы разжиться крохами хоть каких-то эмоций. И ты будешь жить, осознавая, что у тебя нет ничего… Ты одна, Мэри… Всю жизнь одна…
— Да, Дарт, я тебя недооценила, — с ненавистью проговорила сквозь зубы девушка. — Думала, ты никогда не решишься признать свое влечение к варгам и будешь всеми силами пытаться избежать подобной связи. И погоришь на этом… Ошиблась я…
Пришпорив коня, она поскакала в Талор, а я неспешно последовал за ней. Конечно, в моем объяснении была уйма нестыковок, но, похоже, мне удалось-таки добраться до истинных чувств Мэри, которые она тщательно скрывает под маской злой, коварной гадины. Надеюсь, это пойдет ей на пользу и она перестанет играть в свои дурацкие игры, поняв, что может проиграть намного больше, чем я. И осознает, что забавляться со мной у нее не получится.
Добравшись до дома Мэри, я отдал коня поджидавшему меня конюху и, взяв свои вещи, пошел к входу. Войдя в гостиную, увидел Аннет, которая, хмуро посмотрев на меня, поинтересовалась, желаю ли я поесть. Ответив служанке, что не прочь перекусить, но только после посещения купальни, полюбопытствовал, где Мэри. Узнав, что леди умчалась с докладом к главе Тайной стражи, отправился в свою комнату.
Талор, столица королевства Элория.
Кабинет главы Тайной стражи графини Томир
— Как успехи? — поинтересовалась Эстер. — Как твоя зверушка поживает?
— Хорошо поживает, — буркнула девушка. — Уже и пребольно кусаться научилась.
— Вот как? — усмехнулась Эстер. — Без силы, значит, не справляешься? А как обстоят дела с нашим порталом? Сдал его Дарт?
— Нет, — вздохнула Мэри. — О портале и речи не идет. Он даже добытые в пустошах артефакты отдавать не хочет.
— Ты что, не контролируешь его? — нахмурилась Эстер. — То есть ты на самом деле не имеешь на него влияния?
— Нет. Дарт совершенно невменяемый.
— Ты понимаешь, что потеряешь свой шанс?
— Понимаю, — зло проговорила девушка. — Очень хорошо понимаю. Но тут уже речь идет не о шансах, а о том, что я не могу исполнять свои служебные обязанности в отношении Дарта из-за клятвы. И это еще мелочи. С его сумасбродностью с него станется начать войну со всей Элорией, и мне придется помогать ему.
— Мэри, ты что, спятила в походе, что ли? Какая война? Вас в пыль сотрут за одно мгновение.
— Сулимская боевая скилла тоже так думала, когда повстречала нас в пустошах, — с сарказмом сказала Мэри. — А теперь никого из них больше нет.
— Как это? — изумилась Эстер. — Вы что, с боевой скиллой в пустошах повстречались?
— Да. Сулимские проходимцы сунулись в пустоши, чтобы завладеть артефактами. А мы на них наткнулись. И итог таков, что артефакты у нас, а боевой скиллы больше нет.
— Но как?!
— Хитрован этот просто невероятно удачлив и умеет все обернуть в свою пользу. Заманил их в ловушку и уничтожил.
— Невероятно, — прошептала Эстер. — Умудриться уничтожить боевую скиллу… — Помолчав немного, спросила: — Так в чем дело? Он хоть объяснил, чего он хочет?
— Много чего, — фыркнула Мэри. — Хочет договориться о прекращении преследования его на территории Элории, о выплате за сданные государству артефакты их полной стоимости, и это, как я подозреваю, лишь часть требований.
— А добыча у вас велика?
— На две с лишним сотни тысяч потянет.
— Действительно сошел с ума, — пробормотала Эстер. — Кто ж ему заплатит такую сумму… На что он рассчитывает?
— Думает, ради того, чтобы заполучить портал, на его условия согласятся.
— Дурак, — вздохнула Эстер. — Это он согласится на все, лишь бы прекратилась боль, когда его пытать начнут. Жаль, ты его привязать не можешь, было бы проще…
— Это нарушение клятвы, я не могу на такое пойти, — покачала головой девушка.
— Тогда его ждет пыточная.
— Я понимаю, — пробормотала Мэри, — понимаю… — И, посмотрев в глаза Эстер, сказала: — Но мне кажется, это не поможет заполучить портал.
— Двести тысяч… — задумчиво проговорила Эстер. — Двести… Огромная сумма.
— Вообще-то сто, ведь добыча поровну делится.
— А портал стоит пятьсот тысяч. — Взглянув на Мэри, Эстер вздохнула и решительно сказала: — Попробую решить этот вопрос.
— Дарт требует проведения переговоров с властями, — с надеждой взглянув на Эстер, сказала девушка.
— Если сговорюсь о деньгах, то и переговоры не проблема устроить, — ответила Эстер. — Иди отдыхай пока. Я тебя вызову, если решу вопрос с деньгами.
* * *
— Дарт? — Мелодичный голос Кары оторвал меня от задумчивого созерцания пустого стола в гостиной. Услышав этот голос, я даже забыл свои мысли о зловредности Аннет, предложившей мне поесть и ничегошеньки не приготовившей. — Вы вернулись? Все живы-здоровы?
— Да, — ответил я, повернувшись к приближающейся ко мне девушке в светло-голубом платье, украшенном серебряной вышивкой, и в шляпке в тон ему, со здоровенным атласным бантом сбоку. Увидев на лице Кары искреннюю улыбку, я ощутил восторг от встречи с этой обольстительно-прекрасной девушкой, столь по-доброму ко мне относящейся.
— Я тоже рада тебя видеть, Дарт, — ощутив мои эмоции, тихонько рассмеялась Кара.
Остановившись в шаге от меня и чуть наклонив голову, внимательно посмотрела мне в глаза. Ответив столь же пристальным взглядом, я заглянул в изумрудные глаза, лучащиеся радостью. Ехидно улыбнувшись, девушка спросила:
— Дарт, может, ты уже согласен стать моей собственностью?
— У меня есть более интересное предложение, — усмехнулся я. — Давай лучше ты станешь моей собственностью.
— Прекрасно, — рассмеявшись, довольно проговорила Кара. — Похоже, ты начал нормально воспринимать шутки. Ох и повеселюсь же я теперь… — И протянула руки, словно собираясь обвить ими мою шею. Но вместо этого лишь на мгновение прикоснулась кончиками пальцев, упрятанных в тоненькие сетчатые перчатки, к моей шее и поправила ворот куртки. Видимо ощутив мое разочарование и сожаление о несбывшихся надеждах на нечто более интересное, засмеялась.
— Это жестокая шутка, — вздохнул я.
— Да, я ощутила, как сильно ты был разочарован, — кивнула улыбающаяся девушка. — Поэтому-то так и сделала. Потрясающие перепады эмоций… — И добавила: — Знаешь, Дарт, тебе несказанно повезло, что ты — собственность Мэри.
— Это чем же мне повезло? — осведомился я.
— А то бы тебя поклонницы на части разорвали, — рассмеялась Кара.
— Вряд ли, — засмеялся я в ответ. — Ведь варгам можно убивать только смертников.
— Нет, ты не понял, — смеясь, сказала Кара. — Тебя не буквально бы растерзали, а разорвали бы твою душу. Несколько девушек-варгов, решив порадовать себя великолепными эмоциями, развлеклись бы с тобой и этим погубили тебя.
— Да уж, — почесал я затылок. — Вот же губительницы какие… Но ничего, им до меня не добраться.
— Но ты лучше не рискуй, — с ехидством посоветовала Кара. — Далеко от Мэри не отходи. — И повысила голос: — Аннет, принеси что-нибудь поесть, а то наш гость скоро стол начнет грызть.
— Спасибо за заботу, — поблагодарил я девушку.
— Пустое, Дарт, — отмахнулась Кара.
— Нечего его здесь подкармливать, — тихо проворчала Аннет, принеся поднос с едой.
— Аннет? — внимательно посмотрела на служанку Кара.
— Простите, леди Кара, — извинилась Аннет. — Случайно вырвалось.
Проводив взглядом поднявшуюся по лестнице девушку, я принялся за еду. Служанка, видимо поняв, что не стоит открыто выказывать свою неприязнь, даже на десерт расщедрилась.
— С чего такая милость? — поддел я Аннет, принесшую чай и пирожные.
— Да моя бы воля — вы бы корки хлеба не получили, — проворчала служанка. — Но раз уж леди Кара по своей доброте душевной наказала вас накормить… Хотя такого проходимца лучше было бы отравить… — едва слышно прошептала она, отходя с подносом от стола.
С подозрением посмотрев на принесенные служанкой пирожные, я вздохнул. Звериное логово какое-то, а не дом радушных хозяев. Тем не менее от десерта я отказываться не стал и умял оба пирожных. Хоть и стращает меня Аннет, но осуществить свой замысел вряд ли решится, скорее всего, просто выказывает свою неприязнь ко мне.
Пора я обедал, домой вернулась Мэри. Одарив меня хмурым взглядом, поднялась наверх и, видимо, зашла к сестре, потому что Кару я так не дождался, хотя рассчитывал, что она, переодевшись, вскоре спустится. Пришлось мне расстаться со своими мечтами и отправиться в свою комнату.
Назад: Часть вторая
На главную: Предисловие
