ГЛАВА 39

Майор Гастон сел в кресло и начал просматривать составленные Лероем документы.

Сначала он прочитал запрос на перемещение заключенного номер «12-534», которого требовалось перевезти в другую тюрьму. Причины перевода опускались, но так делали всегда. Любому было понятно, что в лечебницу перевозили для продолжения обработки.

Написано все было настоящим казенным языком чиновника, которому не было делало заключенного 12-534. Кто этот заключенным, противник должен вычислить сам, тогда эта информация станет для него роднее и он будет относиться к ней с большим доверием.

Майору случалось самому получать от врага такие же полузашифрованные послания. Его люди бегали по городу, сидели в архивах, эксперты сутками не вылезали из лаборатории, и подброшенное «дерьмо» превращалось в «конфетку». «Конфетку» запускали в дело, и в лучшем случае происходил небольшой прокол, но чаще слышался грохот какой-нибудь ценной агентурной ветви.

Майор вздохнул. Это была война, в которой он участвовал, даже находясь в сортире. Иногда везло ему, иногда — его противнику.

— Молодец, слог выдержал, — похвалил майор и взялся за схему доставки заключенного из порта.

— Одно только меня смущает, сэр. Если мы везем столь ценного заключенного на автомобиле по улицам города — это же очевидная подстава…

— Как же его нужно везти?

— На айрмаке. Из порта сразу на площадку, ту, что на крыше Управления.

— Так бы мы и поступили, будь это свежий человечек, а этот — 12-534 — уже был переведен за бесперспективностью в тюрьму Айсард, просидел там долгих два года, и теперь его обычным рутинным способом перевозят в Управление, чтобы, скорее всего, убедиться в его не нужности и окончательно «списать». Ну как, есть возражения?

— Нет, сэр. Так все гладко получается.

— Это не у меня получается, так должны думать друзья Рамона.

Майор взглянул на схему, по которой Лерой предполагал везти заключенного. При составлении этого маршрута должны были выполняться все формальные меры безопасности вроде обхода перекрестков со светофорами или старых кварталов с узкими улицами. Специалист по другую сторону фронта должен испытывать трудности при определении места засады. И когда он найдет подходящее место, это снова сыграет на легализацию дезы — схема для противника станет своей.

Подумав еще немного, майор взял карандаш и решительно пририсовал к маршруту небольшую петлю. С одной стороны, это изменение играло на руку безопасности — маршрут обходил два напряженных перекрестка, а с другой — оставлял противнику единственно правильное в такой ситуации решение, а именно, расположиться на крышах стоявших вдоль дороги корпусов керамической фабрики.

Гастону случалось бывать на этих крышах. Строители прошлых времен любили украшать промышленные здания небольшими дополнениями вроде голубятен, башенок или сказочных домиков. Вместе с тем это были идеальные позиции для стрелков.

— Решено, вноси исправления, распечатывай и снова тащи сюда.

Лерой забрал документы и ушел.

Ждать майору пришлось недолго, скоро весь пакет был у него.

— Так, запросы, привязка и схема доставки… — бормотал майор, перебирая документы. — Спасибо, Лерой, можешь быть свободен.

Когда оперативник ушел, Гастон положил документы в тонкую серую папку, а ту, в свою очередь, сунул в массивную коричневую.

Затем достал из кармана небольшой диспикер и соединился с сотрудником одного из отделов. Даже в стенах «конторы» Гастон имел свою агентуру.

— Это я, — просто сказал майор. — Через три минуты на прежнем месте.

— Хорошо.

Выйдя из кабинета, Гастон поднялся на лифте, прошел по пустынному коридору, остановился и, оглядевшись, толкнул дверь туалета.

Возле зеркала причесывался его агент, который, казалось, даже не обратил на вошедшего внимания.

Майор достал серую папку и положил ее на край раковины. Затем пригладил волосы и вышел в коридор.

Оставшись один, агент еще какое-то время старательно правил свой пробор, а затем, словно утомившись, убрал расческу и, подхватив оставленную майором папку, отправился к себе в отдел.

Войдя в большую комнату, где помимо него работали еще несколько человек, он сел за стол и, приоткрыв папку, увидел вложенный листок с надписью «на вынос». Это означало, что материал содержит дезинформацию и его нужно доставить к «проколотому» сотруднику. Им был один из младших клерков курьерского отдела.

Переложив документы в непрозрачный конверт из плотной коричневой бумаги, агент Гастона поднялся и направился к двери.

— Ты куда, Хейфиц? — спросил его начальник сектора. — У тебя еще двадцать папок не обработано!

— В курьерский отдел! Через минуту вернусь!

Иногда здесь требовалось говорить правду, ведь его могли проверить. В «конторе» все друг за другом присматривали. Иначе было нельзя.

Спустившись на четыре этажа, Хейфиц заглянул в приемную курьерского отдела, но нужный ему «проколотый» приемщик был занят — принимал отчетную документацию хозяйственных служб.

Следовало подождать, Хейфиц остался в коридоре.

К отделу подошел еще один сотрудник с парой пакетов в руках.

— Вы ждете очереди? — спросил он Хейфица.

— Нет, заходите, там есть свободный приемщик.

Наконец хозяйственник, тяжело отдуваясь, вышел из приемной. Хейфиц посторонился, пропуская его, и вошел внутрь.

Белобрысый парень с веснушками скучающе смотрел в потолок, но, увидев очередного клиента, оживился.

— Вот, пожалуйста. Отправьте адресату 1-027Q, — сказал Хейфиц, кладя пакет на стойку.

Клерк тотчас переложил документы в еще один самозаклеивающийся пакет — именно в таких и производилась доставка. Пустой пакет, следуя инструкции, он тотчас сунул в уничтожитель для бумаг. Хейфиц наблюдал, как режущая машинка вздрогнула и выплюнула в прозрачную ванночку бумажную лапшу.

Между тем, даже едва взглянув на документы, клерк примерно понял, о чем там говорилось. Хейфиц заметил, как у приемщика от волнения чуть порозовели уши.

— Распишитесь вот здесь, сэр.

Хейфиц расписался и со вздохом облегчения покинул курьерский отдел.