Ее шаги эхом разносились по коридору, свет изящных настенных ламп тускнел при ее приближении, и лица портретов в золоченых рамах погружались в тень, когда она проходила мимо. Она была окружена тенью, перед которой в почтении и страхе тускнело все, к чему она приближалась.

Она была Стражем.

Она не всегда была такой. Давным-давно у нее было самое обыкновенное имя и самая обыкновенная работа. Шансы на достижение ею более высоких и прекрасных целей, предлагавшиеся Вселенной, были невелики. Коварство и безжалостность давно стали ее подручными в выживании, и когда представилась возможность, она максимально использовала эти свои способности.

За годы, прошедшие после решения об учреждении Ордена, она продумала каждый нюанс своего поведения. Называя пятерых главарей Ордена просто Стражами, она исходила исключительно из соображений безопасности. Ради несркрушимости власти эти пятеро даже отказались от личных имен. При необходимости имена все же использовались, но лишь между собой и никогда на публике. И никому, кроме них самих, не было известно также точное число Стражей.

Она с горечью подумала, что была никем и осталась никем, хотя получила реальную власть.

Стражи управляли Орденом Будущей Веры. И это было справедливо, поскольку они первыми уверовали в новую идеологию. В качестве Повелителей Божественного Будущего — как думало о них большинство преобразованных искусственных интеллектов — они санкционировали увеличение флота кораблей-призраков. Этот флот стал не только частью военной мощи, но и средством распространения влияния Стражей на искусственные интеллекты во всей Вселенной. На всем пространстве от Маяков Джалела до Союза Звезд новая вера принуждала искусственные интеллекты к повиновению, и процесс этот шел на удивление быстро.

Однако ее, Стража новой веры, привлекала не столько явная деятельность Порядка, сколько его тайное влияние. Все их проделки с дезинформацией увенчались успехом, которого Стражи не ожидали даже в самых смелых мечтах. Но этого недостаточно. Вот если бы проникнуть в “Омнет”!..

“Как было бы сладостно, — подумала она, — съесть самое сердце “Омнета”.

Наконец ее тень упала на огромные двери, чья искусная позолоченная резьба потускнела при ее приближении.

Недавно был выявлен изъян в их планах. Она первой распознала ошибку и со всем своим безжалостным прагматизмом собиралась вместе с остальными Стражами окончательно ликвидировать этот промах. Обнаружение людей Земли было первым важным шагом этого плана… В их потере виноваты тупые и самонадеянные жители Иридиса, за что они конечно же поплатятся. Теперь настало время приступить ко второй части плана, чтобы обезопасить ее собственное будущее и будущее Ордена.

“Когда звезды станут нашими, — думала она, — будет совершенно не важно, каким способом мы их заполучили. История будет принадлежать нам, и мы сможем переписать ее по своему усмотрению”. Завоевания увлекали ее куда больше, чем Мрак. Тогда-то она и явится как королева, как спасительница всех разумных существ во Вселенной.

Она распахнула огромные двери.

И никогда больше она не будет никем.

В глаза Мэрилин Тоблер внезапно ударил яркий свет, ослепив ее. Она усиленно заморгала, пытаясь оглядеться.

— Где я? — спросила она.

— Она разговаривает? — раздался низкий голос позади нее.

— Да, — ответил кто-то тенором с другой стороны. — Ее язык расшифрован еще во время их длительного общения с Вестис “Омнета”…

— Вестис? — Мэрилин услышала тревожные ноты в первом голосе. — Теперь понятно, почему ее у нас украли, уважаемые Стражи. Люди с Земли ни за что не смогли бы убежать без такой мощной поддержки.

“Стражи, — подумала Мэрилин. — Кто такие Стражи?”

— Обошлось без последствий, — произнес тенор. — Их обнаружили наши корабли, и теперь они у нас в руках. Это одна из троицы. Состояние ее здоровья, как сами можете заметить, отличное, и она вполне может общаться.

— Мы очень благодарны вам за то, что смогли доставить ее сюда, — с чувством прозвучал низкий голос, и, как показалось Мэрилин, его обладатель немного приблизился.

— Насколько же велика ваша благодарность? — раздался женский голос из сияющего тумана. В низком голосе послышалась неуверенность.

— Необычайно благодарны, госпожа Страж. Благодарны сверх меры.

— Определите эту меру, пророк Иридиса, — сухо отреагировал женский голос, — определите ее для меня, чтобы я могла понять ее глубину, протяженность и ширину. Неопределенность для меня неприемлема. Определите меру, или люди Земли останутся у нас.

— Господа… Стражи, — заговорила Мэрилин Тоблер, — пожалуйста, выслушайте меня.

— Я вас слушаю, Стражи, — продолжал низкий голос, не обращая внимания на призывы Мэрилин. — Что просите вы в обмен на этих никчемных людишек?

— Никчемных? Всего несколько мгновений тому назад они были для вас очень важны, — прозвучал женский голос. — Не испытывайте мое терпение!

— Пожалуйста, Стражи, можно мне сказать? — крикнула Мэрилин.

— Мои извинения, великие Стражи, — ответил низкий голос. — Что мы в свою очередь можем сделать для вас?

— Нам нужна Мантия Кендис-дая! — с волнением произнесла женщина.

— Вы смеетесь надо мной! — В низком голосе послышалось негодование. — Священная Мантия принадлежит нам волей божественного провидения! Мы ищем ее уже почти двести лет! И все это лишь для того, чтобы тут же обменять неизвестно на что? Нет! Мы никогда этого не сделаем!

— Мы не смеемся над вами, — возразил тенор. — У нас нет желания владеть Мантией, и мы готовы признать ваше право хранить ее. Но мы просим лишь о доступе к ней, чтобы наша вера была удовлетворена и наши последователи могли успокоиться, познав истину.

— Э-эй! — завопила Мэрилин.

— Я не знаю, — ответил низкий голос. — Мне надо посоветоваться с городскими…

— Время настало, пророк! — прервал говорившего женский голос. — Выбирайте!

— Это для нас приемлемо, — согласился наконец низкий голос. — Мы согласны на ваши условия, наипочтеннейшие Стражи.

— Нет! Нет! Нет! Черт побери, нет! — закричала Мэрилин Тоблер. — Я не собираюсь возвращаться в этот ад на Иридисе, чтобы меня там скормили демону! Эй, вы! Послушайте меня! Мы сделаем все, что вам надо, и согласны сотрудничать, но я не вернусь в этот кошмар…

Вдруг ее плеча коснулась чья-то рука. Мэрилин резко повернулась, готовая обороняться.

Перед ней стоял высокий пожилой человек с седыми редеющими волосами, аккуратно подстриженной бородкой и в зелено-коричневой одежде.

— Вы больше не предстанете перед Гнуктикутом, дитя мое. Теперь в Пожирателе мозгов нет никакой надобности.

— Кто… кто вы такой? — дрожащим голосом спросила Мэрилин.

— Я Белизондр, пророк Иридиса. — Он ободряюще улыбнулся. — Вы являетесь надеждой нашего народа, дитя мое. Мы выкупили вас у Стражей, чтобы с вашей помощью наш народ обрел свободу.

— Но мы же от вас однажды сбежали, — допытывалась Мэрилин.

— Да, не сделай вы этого, можно было бы избежать много неприятностей. Мы — люди мирные, дитя мое. Мы ищем среди звезд одну чудесную реликвию… и теперь вы поможете нам ее найти.

Мэрилин растерянно заморгала. Льюис постоянно делала все шиворот-навыворот, а Эллерби, словно малое дитя, продолжал верить, что видит сон. И Мэрилин поняла, что на этот раз решать придется ей.

— Если мы, — начала она, запинаясь, — поможем вам найти то, что вы ищете, вы… — Она была не в силах продолжать.

— Мы поможем вам вернуться в ваш мир, дитя! Нет ничего проще! — засмеялся Белизондр. — Знайте, мы единственные, кто в состоянии это сделать. Уверен, вместе мы без труда найдем вашу планету. А теперь позвольте мне закончить дела здесь, и мы отправимся в путь.

Мэрилин кивнула в знак согласия.

Белизондр произнес, обращаясь в пространство:

— Стражи, дело сделано, ваши условия приняты.

— Эта девушка будет доставлена на ваш корабль незамедлительно, лорд Белизондр, — тихо произнес тенор.

— Доставьте на мой челнок двух других землян, — сказал Белизондр, лукаво улыбаясь, — а девушку я буду сопровождать лично.

— Договор касался только ее одной, — вмешался женский голос.

— Нет, разговор шел о всех троих землянах, госпожа Страж, — сказал Белизондр с жесткой ноткой в красивом голосе. — И на этом закончим.

После минутной паузы вновь зазвучал тенор:

— Очень хорошо, условия принимаются.

— Идем, — позвал Белизондр, протягивая руку Мэ-рилин. — Думаю, ваши испытания движутся к завершению.

Яркий свет в середине опустевшей комнаты исчез, в ней остались пять фигур в горностаевых мантиях, стоявших каждая в своей тени.

— Он может попытаться сначала найти свою планету, — проговорил невысокий мужчина, — и это серьезно подорвет наши планы. Его обещание землянам…

— Было пустой болтовней, — вставила женщина. — Пророки Иридиса — сладкоречивые разбойники и весьма скользкие пройдохи. Они еще ни разу не выполнили ни одного договора. Белизондр не собирается отправлять этих землян домой и ни за что не позволит нам даже приблизиться к Мантии Кендис-дая. Он же с Иридиса, а посему — лжец, и в этом ему нет равных. Но он может попытаться найти эту самую Землю лишь для того, чтобы подстраховаться.

— Нет, — возразил тенор, — он слишком стремится заполучить Мачтию, чтобы совершать какие-либо опрометчивые поступки. Он не глупец. Он изберет какой-нибудь обманный путь и попытается избавиться от наших кораблей. Мы, конечно, позволим ему поверить в успех, и тогда их флот устремится прямо к цели.

— И они приведут нас на Авадон? — спросил более высокий Страж.

— Да, — ответил тенор. — Белизондр даже не догадывается, сколько искусственных интеллектов на его кораблях уже завербованы Мраком. Перенастроенные искусственные интеллекты позволят нам узнать, куда они направляются, и тогда они в наших руках.

— Вообразите: город-гробница Авадон. Только жители Иридиса знали, где находятся его руины… тайна, которую они не открыли никому, кроме своих наиболее почитаемых пророков. Где-то там, среди таинственных руин этого некрополя, покоится Мантия Кендис-дая, — произнес низкий голос.

— Да, — согласился тенор. — Как только место будет найдено, мы с ними разделаемся.

— А что с землянами? — задал вопрос высокий Страж.

— Они погибнут вместе с жителями Иридиса, — ответила женщина.

— А нам не понадобится хотя бы один из них, чтобы отыскать саму Мантию? — поинтересовался Страж небольшого роста.

— Надеюсь, что нет, — отозвался тенор. — Я постарался, чтобы последнего из землян доставили к нам, сюда. Тогда никто не посмеет встать у нас на пути.