Книга: Звездный разведчик
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

— Что будем делать? — спросил Траст. — Воздуха в скафандрах хватит на час, останется только пятнадцатиминутный резерв, его может и не хватить, чтобы спуститься на землю.
Пирс проследил за десантным челноком, который прошел под ними на малой скорости.
— У меня есть запасной баллон с кислородом, его хватит еще на шесть часов, так что об этом пока можешь не беспокоиться. Как только десантники успокоятся и перестанут нас искать, тогда и вернемся на землю. Среди этого мусора им нас не найти и на спуске не засечь, а вот если увидят след, тогда погонятся, нужно немного подождать. Должно же им надоесть?
— Вон тот спутник мне нравится, — Траст оттолкнулся от рамы. — Посмотрю его начинку, все равно делать нечего.
— Кому что, а тебе только копаться в старой рухляди, — проворчал Пирс— А что ты думаешь о том, что рассказал Зигин?
Траст открыл панель аппарата и стал задумчиво разглядывать его внутренности.
— По-моему, и так все ясно. Он нам дал вполне четкие и ясные указания. Нужно найти его сына и отправить на твою планету, а там будем его учить тому, что сами знаем. У меня есть пара компьютерных программ, если их переделать, получится то, что нужно.
— И как ты собираешься искать мальчишку?
— Как всегда просто, дай мне только добраться до правительственного терминала…
— Занятная идея. — Пирс проводил взглядом челнок, который прошел в паре километров от них. — Только эта задачка не проще, чем попасть в тюрьму к Зигину. Я, конечно, могу кое-что придумать…
— Знаю я все твои придумки. — Траст хмыкнул и снял несколько плат. — Тебе бы только пострелять, взорвать пару зданий, а потом снова спрятаться в космосе. Нет, туг нужна тонкая работа. Никто не должен узнать, что мы имели доступ к правительственным секретам, иначе и лезть туда незачем.
— Что ты предлагаешь?
— Собрать информацию о том, как организована охрана, а уж потом планировать. — Траст оттолкнулся от спутника и вернулся к раме. — У меня воздух на нуле, давай свой баллон.
Пирс подсоединил шланг.
— Значит, тонкое проникновение? Это дорогое удовольствие, имперские секреты охраняются лучше, чем тюрьмы. Знаешь, сколько стоит хорошее оборудование?
— Я верну все затраченные деньги, дай только подсоединиться к большому компьютеру. У правительства есть тайные счета, и если с них брать понемногу, то шума поднимать никто не будет…
— Тогда договорились. — Пирс взял в руки пульт управления санями. — Пристегивайся. Мягкую посадку не обещаю, топлива мало осталось, да и не хочу, чтобы десантники знали, куда мы направимся. Так что держись!
Рама резко рванула в сторону, потом по замысловатой траектории устремилась вниз. Боевые скафандры едва выдержали перепад температуры, но спустились они без больших проблем.
В сотне метров от поверхности кончилось топливо, и конструкция рухнула в море, но это было уже не страшно.
Через час они добрались до скалистого пустынного берега, где у Пирса была спрятана машина.

 

Через неделю разведчики сидели в небольшом кафе, напротив огромного правительственного небоскреба.
— Может, просто возьмем и зайдем? — Пирс выпил глоток пива и поморщился. — Ох и гадость! Посмотрим, какая у них охрана? Останемся на ночь, забьемся в какой-нибудь угол, а ночью все и провернем…
— Я же сказал, мы не должны оставить никаких следов. — Траст посмотрел на экран карманного компьютера. — В этом здании камеры стоят на каждом этаже, десяток в холле, все комнаты тоже ими оборудованы. Будь у нас с тобой даже чистые документы, все равно уже через час на нас организуют настоящую охоту, а в ней, поверь, пленных не берут. Устроят самый настоящий отстрел. Все посетители проходят тройной контроль, отпечатки пальцев, сканирование роговицы, идентификация, ну и тому подобное. Кроме того, сюда запускают только по приглашению. Пронести оборудование будет невозможно, а что без него там делать?
— Как ты любишь замысловатые задачки. Скажи хоть, куда тебе надо?
— Два верхних этажа меня вполне устроят.
— Тогда пойдем через крышу. Что там приготовлено для любителей ночных прогулок?
— Два радара, они даже птиц отслеживают. На самой крыше натыкано датчиков столько, что мышь незаметно не пробежит. В случае тревоги предусмотрено дополнительное прикрытие: прилетают наши друзья — десантники все с того же звездолета на орбите, да еще примчатся из казармы те, что размещены в квартале отсюда. Полиции правительство не доверяет, допуск секретности не тот.
— Хорошо будет еще раз увидеть тупицу Джонни… — Пирс мечтательно улыбнулся. — Интересно, вставил ли он новые зубы взамен тех, что я ему выдрал, или еще нет?
— Встречаться ни с кем не будем, не тот случай. Лучше думай, как незаметно проникнуть внутрь.
— А что тут думать? Сам же сказал, у этой задачки нет решения…
— Что-то ты подозрительно быстро сдаешься. А мы обещали Зигину, что поможем его сыну. Если уж из тюрьмы не вытащили, так нужно хоть здесь не оплошать.
— Птицы, говоришь… — задумчиво пробормотал Пирс— Что ж, побудем птицами. Проникать будем через окна. Там у нас что?
— Детекторы движения, лазерная завеса, температурные датчики…
— Выбери нужное тебе окно.
— Эта комната совсем не имеет окон.
— Тогда ближайшую к ней…
Траст ткнул пальцем в план здания.
— Вот эта мне подойдет, если проникнем, не подняв тревоги, дальше все будет совсем просто…
— То есть как всегда? — уточнил Пирс. — Много стрельбы и взрывов?
— Я же сказал, мы должны быть тихими и незаметными, как мыши, а не как всегда…
— Мышь — это тоже неплохая идея. — Пирс поднялся. — Я пошел. Нужно заглянуть к одному приятелю. Но если тихо войдем в здание через окно, дальше ты со всем разберешься надеюсь сам?
— Для подготовки мне требуется пара дней, и я справлюсь…
— Ты всегда так говоришь, а потом начинаешь кричать, что у тебя ничего не получается…
— Может, ты влезешь в суперкомпьютер? — съязвил Траст. — Обойдешься без меня? Только учти, там три ступени зашиты, да еще с десяток ловушек, плюс автономная сигнализация…
— Ладно, не заводись. Через три дня встретимся, когда сам буду готов. А пока нигде не светись…

 

На самом деле Пирсу понадобилась неделя, прежде чем он решил, что незаметное проникновение возможно. За это время он собрал много различной информации об охране, построил планер и обзавелся знакомыми в самом здании. Самым трудным оказалось вытащить раму из воды, отремонтировать и незаметно переправить ближе к городу…
Ночь выдалась темная, луну закрывали грозовые тучи.
Они поднялись в воздух на высоту около пяти километров, дальше рама, подчиняясь заложенной программе, вернулась на землю, а разведчики полетели к городу на небольшом планере, изготовленном из армированного пластика.
— Ты уверен в том, что охрана нас не заметит? — прошептал Траст. — Сканеры и радары работают на полную мощность…
— На отметке радаров мы будем идентифицированы как стая птиц, я проверял. Если только они не отстреливают голубей, то на нас никто не обратит внимания. И вообще молчи, сам сказал, что главное — обеспечь проникновение, так что не мешай.
Пирс аккуратно подвел планер к нужному этажу и выстрелил в стену присосками, тросы натянулись, и они повисли на высоте трехсот метров от земли.
— Что дальше?
— Начнем, если ты еще не забыл то, чему нас учили в десантной академии, — Пирс прикрепил трос к небольшой лебедке на поясе. Моторчик чуть слышно зажужжал, и разведчик поднялся к окну. Там он вытащил стекло и встал на подоконник. Траст поднялся следом, изумленно качая головой.
— Как это тебе удалось? Окна не открываются, стекла закреплены специальным сплавом.
— Смотри, он опять чем-то недоволен. Везде есть люди, а они любят деньги. Не забывай, ты обещал мне все оплатить…
— Дальше датчики и лазеры, — напомнил Траст.
— Они установлены повсюду, кроме потолка. — Пирс надел присоски на руки и на ноги и начал подниматься по стене. Оттуда перебрался на потолок, а уже по нему добрался до охранной панели. Он ввел программу с маленького компьютера, и лазеры потухли. — Можешь двигаться, вся сигнализация на этом этаже отключена, за исключением зала главного компьютера. Там своя система охраны, с ней разбирайся сам. А я займусь камерами наблюдения.
Пирс, осторожно выглянув в коридор, выпустил из баллончика струю газа. Она поднялась вверх к потолку и повисла плотным туманом.
— Вот теперь они не заметят наши хамелеоны, только не забудь опустить капюшон.
— А газ заметят?
— Нет, он для них всего лишь легкая туманная дымка, но инфракрасная съемка у них работать не будет. Это мое новое изобретение…
Пирс бесшумно скользнул по коридору. Комната, где находился суперкомпьютер, была закрыта массивной бронированной дверью.
— Ты открываешь замок, — прошептал Траст, — а я отключаю сигнализацию.
— О том, что мне придется что-то открывать, ты ничего не говорил…
— Ты же знаешь, что замки не по моей части. Ну вот, все запорол. Уходим!
— Да ладно, я пошутил. Знаю, что такие двери тебе не по зубам. — Пирс натянул на руки перчатки, на которые были нанесены нужные отпечатки пальцев, и вставил линзы в глаза. Сканеры считали отпечатки и роговицу, и стальное полотно бесшумно отошло в сторону.
— Где взял отпечатки и роговицу?
— Купил на распродаже в ближайшем супермаркете, правда, пришлось заплатить довольно много…
— Дальше лазеры и датчики, — предупредил Траст.
— Опять пойду по потолку. — Пирс поднялся на присосках по стене и прополз на другую сторону. — Я, конечно, не мышь, но на муху чем-то похож. Мы вроде Договорились, что в этом зале ты разберешься с сигнализацией без меня?
— Работай! — пробурчал Траст. — Время идет. У нас осталась всего пара часов до начала рабочего дня.
Пирс повис вниз головой, дотянулся до панели, отключил детекторы, затем легко спрыгнул на пол. Траст прошел ко второй двери. Эту он открыл сам, подсоединив к панели свой компьютер.
Им еще пришлось преодолеть десяток сложнейших систем охраны, прежде чем Траст добрался до компьютера. Времени у них до появления первых служащих оставалось не больше двадцати минут…
Они едва успели, планер заметили лишь тогда, когда разведчики выбрались за город. Два легких истребителя погнались за ними, но рама Пирса уже поднималась с земли. Планером пришлось пожертвовать, его сбили, а они снова прятались несколько часов на орбите среди старых спутников.

 

На следующий день утром оба сидели в кафе напротив небоскреба и пили пиво. Пирс был мрачным после бессонной ночи, Траст, наоборот, выглядел довольным. Он что-то вводил в компьютер.
— Что, не наигрался ночью? — спросил разведчик, отставляя в сторону кружку. — Предупреждаю, больше туда не полезу. Пиво тоже не стало лучше…
— А больше и не надо, — ухмыльнулся Траст. — Я в том компьютере оставил червя и небольшой передатчик, и теперь он принадлежит и мне, и правительству. Главное, чтобы никто не узнал, что мы там были.
— Тогда я пошел. Вон идет мой уборщик, за то, что он вернет крепление стекла на место и уберет после нас, ему придется заплатить двадцать тысяч, а у меня на счету осталось не больше двух…
— Это мы сейчас исправим, — Траст защелкал кнопками. — Понемногу снимем с каждого счета. Все, готово! У тебя сотня на счету.
— А я истратил больше трехсот, так и думал, что обманешь.
Пирс, тяжело ступая, подошел к маленькому невзрачному человечку. Они о чем-то переговорили, и разведчик вернулся обратно.
— Я пошел отсыпаться, — буркнул Пирс— Если не вернешь мне деньги, завтра начну готовить операцию по ограблению правительственного банка.
— Дай мне пару дней, и обещаю, что все восполню с лихвой.
— Смотри, в случае чего грабить банк пойдем вместе. — Пирс ушел, а Траст снова застучал по клавишам, бормоча себе под нос:
— Скоро, юный Даниил, отправишься в ад, а там тебя будут ждать два потрепанных жизнью звездных разведчика, они тебе помогут. Главное, чтобы ты живым добрался до них…

 

* * *

 

Как только люк закрылся, в небольшом помещении стало тесно.
— Если бы не видел это своими глазами, — раздался голос звездолетчика из динамика, — то не поверил бы. Снежные волки не поддаются дрессировке, слишком уж они независимы. Как тебе удалось добиться того, что они тебя слушают? Почему они тебя не съели?
— Я просто с ними разговариваю, — пояснил Данька, — Они меня слушают, правда, не всегда…
— Мне и смотреть-то на них страшно, не то что разговаривать. Звери съели троих заключенных, я видел, как они убивают. Никто не успел и слова сказать. Приготовься к полёту, парень, лучше всего ложись на пол.
Послышался гул запускаемых двигателей.
— Когда войдем в атмосферу, начнет трясти и бросать, но тут уж ничего не поделаешь.
— Надо лечь. — Данька обхватил волчицу за шею и стал тянуть ее вниз. Когда самка поняла, что он от нее хочет, то прорычала и растянулась на полу. Два других волка тоже легли, недовольно ворча.
Двигатели взревели, и мальчика отбросило к металлической стенке, а сверху на него навалилась туша волчицы. Человек тут же завалился на другой бок, и теперь Данька упал на нее сверху.
Самка предостерегающе зарычала и даже попыталась его укусить, но корабль снова рванулся в сторону, и волки посыпались на стену, а он упал сверху.
Их так и бросало из стороны в сторону почти весь спуск, а длился он несколько часов, и не всегда Даньке так везло, как вначале.
Когда корабль, наконец, встал на твердую поверхность и двигатель смолк, все его тело представляло сплошной кровоподтек. Хорошо еще, что переломов не получил.
Волчица во время полета перестала на него сердиться и даже пыталась прикрывать его телом от других волков, но у нее это не получалось. Трюм шлюпки был слишком тесным, так что падений на мальчика было предостаточно, и он вообще был удивлен тем, что сумел остаться в живых.
Люк открылся, металлический трап опустился за землю. В корабль хлынул свежий воздух, наполненный странными незнакомыми запахами, от которых сразу закружилась голова.
— Ну вот и все, — сказал Данька. — Мы прибыли. Только не знаю, хорошо это или плохо…
Волки, испуганно повизгивая, поползли к трапу, мальчик же еще долго лежал на полу, прежде чем смог пошевелиться. Он ожидал резкой боли, но тело хоть и ныло, было вполне дееспособным. Данька оперся на руки и выглянул наружу.
Шлюпка стояла на опорах где-то в горах. Рядом с челноком высилась серо-черная скала, уходящая за зеленоватые облака, прячущие багровую звезду чуть больше земного солнца.
— Парень, ты жив? — услышал мальчик голос звездолетчика из динамика. — С тобой все в порядке?
— Да, дядя Кротко, я живой, — отозвался Данька. — Только тело болит, нас так мотало, пока мы опускались, что волки постоянно на меня падали…
— Зря ты полез в трюм, я мог впустить тебя в кабину, тогда долетел бы с комфортом.
— Вы же мне ничего не сказали, — обиженно пробормотал Данька. — Если бы знал, то, конечно, лучше полетел бы в кабине.
— Да я как-то забыл об этом, — хохотнул Кротко. — Обычно заключенных мы в трюме и возим. Извини. А теперь оглянись назад. — Мальчик повернулся, на одной из стенок шлюпки отошла панель. — Видишь открывшийся отсек?
— Да, вижу.
— Там рюкзак, в нем оружие, еда и одежда. Возьми, пригодится. Заключенным такое снаряжение выдается только через неделю после посадки. А ты можешь взять прямо сейчас…
Данька вытащил из отсека большой рюкзак и поволок к выходу. На планете сила тяжести была чуть больше, чем на Земле, возможно, поэтому рюкзак, казалось, весил не одну сотню килограмм. Хорошо еще, что тащить было недалеко. С трапа мальчик его просто сбросил вниз.
— А теперь выводи своих зверей, мне пора в обратный путь. — Голос Кротко стал серьезным. — Ты находишься в западных горах, до ближайшего лагеря заключенных примерно месяц пути. Горы высокие, на вершинах снег и лед, так что туда лучше не поднимайся, замерзнешь. Внизу джунгли, там живет много разных тварей, которые захотят тобой полакомиться. Здесь в горах они, конечно, тоже есть, но гораздо меньше. Мы вернемся через полтора года местного времени, и я обязательно прилечу на это место. Надеюсь, что ты будешь еще жив. Может быть, нам что-то удастся придумать и вывезти тебя с этой планеты. Это все, удачи!
— Спасибо, дядя звездолетчик, — поклонился Данька тому месту, откуда слышался голос, спустился по трапу, подобрал рюкзак и пошел к скале. Волки двигались за ним, настороженно оглядывая окрестности.
Волчица вступила на каменистую почву и остановилась. Потом сделала круг по площадке, принюхиваясь и фыркая от незнакомых запахов.
— А теперь, Даниил, — послышался голос звездолетчика в динамике, — отойди метров на десять от шлюпки, чтобы я тебя не сжег при взлете.
Данька дотащил рюкзак до скалы и, оглянувшись, увидел, как шлюпка поднимается вверх, балансируя на ярко-красной струе пламени.
Потом челнок резко подпрыгнул вверх и исчез за облаками. Волчица проводила его взглядом, недовольно ворча, два других волка разошлись в разные стороны и исчезли за камнями.
Самка подошла к Даньке и толкнула головой так, что он едва не упал.
— Зачем толкаешься? — обиженно пробормотал мальчик, — Мы прилетели, это теперь ваша планета. Никто вас больше не будет загонять в клетку, вы свободны. Идите куда хотите. Я вам больше не нужен…
Волчица подняла голову, вглядываясь в его лицо своими огромными желтыми глазами, потом лизнула.
— И не лижись, — поморщился Данька. — И так противно, тело все в синяках после перелета. Все равно я не знаю, что делать и куда идти…
Самка обнюхала рюкзак, потом бросила лапой на землю и стала царапать клапан.
— Думаешь, в рюкзаке еда? Сейчас посмотрю…
Мальчик расстегнул молнию. Сверху лежал комбинезон, только он был не оранжевым, как у всех заключенных, а темно-зеленым с разводами.
Данька отложил его в сторону, решив, что обязательно наденет. Ниже обнаружились два пакета с едой, мальчик открыл один и положил перед волчицей, но та принюхалась и отвернулась.
— И зачем я все это доставал? Ты же просила. Теперь придется есть это самому.
Данька вытащил аптечку скорой помощи, фляжку с водой, большой пистолет в кобуре, пакет со спичками, набор специй, соль, сахар, большие крепкие сапоги и долго рассматривал подаренное ему имущество.
Волчица подтолкнула лапой к нему комбинезон и сапоги.
— Хочешь, чтобы я переоделся?
Данька скинул с себя оранжевый рваный комбинезон и натянул зеленый. К удивлению, он оказался ему почти впору, похоже, что звездолетчики как-то узнали его размер. Закрепил на поясе нож и кобуру с пистолетом, а все остальное спрятал обратно в рюкзак, в том числе и раскрытый пакет с едой. Есть мальчику не хотелось, в желудке все еще неприятно бурлило после перелета.
Теперь мешок уже не казался таким большим и тяжелым. Данька забросил его за плечи и посмотрел на волчицу.
— Я готов, только все равно не знаю, куда идти.
Вернулись волки, они подошли, внимательно глядя на мальчика. Самка пихнула Даньку в бок.
— Опять толкаешься? У меня есть пистолет, сейчас рассержусь и выстрелю в тебя. Идите куда хотите…
Волчица снова толкнула его, на этот раз сильнее. Мальчик вынужден был сделать несколько шагов, самка одним прыжком догнала его и снова подтолкнула, направляя к проходу меж двух камней.
— Ты знаешь дорогу? Куда мы пойдем?
Волчица еще раз пихнула его, и он увидел идущую вверх звериную тропу.
— Ты хочешь, чтобы я шел туда?
Самка не сводила с него взгляда, от ее встревоженных желтых глаз мальчику стало как-то не по себе. Она явно хотела, чтобы он шел вперед.
— Хорошо, иду. Только не понимаю зачем? Мы находимся на большой планете, на ней есть леса, а в них много разных животных. Вы сможете охотиться и хорошо жить. Вам же нравится охотиться?
Волки обогнали его и скрылись за поворотом. Самка шла сзади, иногда пихая его в спину.
«А может, они хотят меня съесть? — подумал Данька. — Они же умные звери, дичь еще надо поймать, а тут, пожалуйста, вот живой мальчик сам идет, куда скажут. Захочется покушать, вот он. Только делать мне все равно нечего, пойду с ними. Можно, конечно, остаться, только что потом? Жить одному в чужом мире, где даже не знаешь, что тебя ждет? Нет, уж лучше с волками. Может, они меня и не съедят, а вместе веселее».
Мальчик зашагал вперед, больше не думая ни о чем.
«Что будет, то будет, — повторил он про себя слова мамы. — Все равно будет именно так, а не иначе».
Тело еще болело от ушибов, рюкзак давил к земле, а ноги подгибались, особенно тогда, когда приходилось карабкаться вверх. В таких местах Данька вставал на четвереньки, только так ему удавалось не скатываться вниз.
На новом комбинезоне под мышками уже выступили мокрые пятна. На этой планете и воздух был другим, мало того, что теплый и влажный, он еще как-то странно действовал на мальчика. Постоянно хотелось вздохнуть полной грудью, а что-то внутри не давало ему это сделать.
Данька все больше замедлял шаг, несмотря на предостерегающее ворчание волчицы. В конце концов она не выдержала, обогнала его и исчезла за поворотом. Мальчик, пройдя еще пару шагов, сел на камень, а потом лег на пыльную землю, глядя на зеленые облака. Сил не осталось совсем, голова кружилась, все вокруг виделось в каких-то серых тонах. Глаза у него сами собой закрылись, и он полетел куда-то в темную глубину.
Проснулся мальчик сразу, поднялся, не совсем понимая, где находится, закинул рюкзак за плечи и пошел дальше по тропе, хоть и не понимал, куда идет и зачем. За спиной послышался знакомый гул. Данька поднял голову и увидел, как на горизонте мелькнула шлюпка, садившаяся куда-то в джунгли.
Недоуменно пожал плечами и, сделав шаг вперед, испуганно остановился: из-за камня неожиданно на тропу вышел какой-то странный зверь и встал перед ним, перекрыв дорогу.
Он был не очень большим, меньше снежного волка, может быть, размером с самого Даньку, мальчику сразу бросились в глаза темная короткая пятнистая шерсть, красные глаза на вытянутой морде и большие острые клыки, которые даже огромная пасть не смогла вместить.
Голый хвост с небольшой кисточкой на конце раскачивался из стороны в сторону, взбивая пыль.
Мальчик положил руку на пояс, думая над тем, что ему лучше вытащить: пистолет, которым он даже не знал, как пользоваться, или нож.
Зверь негромко зарычал, медленно приближаясь к нему. Данька замер, обреченно глядя в черные глаза чудовища. В голове крутилась всего одна мысль: «Сейчас меня съедят, сейчас меня съедят…»
Хищник присел, напружинив ноги и готовясь к прыжку.
Мальчик покрылся холодным потом и судорожно заскреб непослушными пальцами по кобуре. Пистолет никак не доставался, ноги стали ватными и непослушными, даже убежать он не мог. Рядом раздался громкий предостерегающий рев.
Данька скосил глаза и увидел одного из волков, появившегося из-за камней за его спиной. Зверь гневно зарычал и выскочил вперед, закрывая собой мальчика.
Темный хищник ощерился, показывая огромные зубы. Сзади, из-за другого камня появилась волчица и, ударив зверя лапой, отскочила назад. Сбить с ног хищника ей не удалось, но на шерсти у того показалась кровь.
Зверь взревел, прижавшись к земле и переводя взгляд с волка на волчицу, его хвост бешено замолотил по земле, поднимая пыль.
Позади него появился еще один волк и мощным ударом сбил зверя с ног. Прежде чем тот успел вскочить, волчица схватила хищника за горло и резко встряхнула. Послышался сухой звук ломающейся кости.
Самка брезгливо потрогала жертву лапой и стала вгрызаться в живот, к ней тут же присоединились другие волки.
Все это время Данька стоял ни жив ни мертв, пока звук перегрызаемых костей и чавканье не привели его в чувство, тогда он нащупал рукой камень и сел, бездумно глядя в зеленоватое небо.
Звери закончили свою трапезу и исчезли за поворотом. После их ухода мальчик еще долго сидел, чувствуя слабость и подрагивающих ногах и все больше понимая, что одному ему не выжить на этой планете. Хищник, который хотел его съесть, был невероятно быстр и силен. Если бы не волки, мальчик сейчас уже переваривался бы в его желудке.
Данька полез в рюкзак и, достав фляжку, жадно выпил почти половину. Руки и ноги перестали дрожать, и он наконец-то осознал, что все еще жив. Опустил голову, стараясь рассуждать так, как учила мама, обстоятельно и Неторопливо.
— Итак, — уныло пробормотал он, — я на планете, очень плохой, если судить по тому, что мне о ней рассказывали. Здесь много зверей, которые могут меня съесть. На меня только что напал один такой. — Данька посмотрел на окровавленные останки и продолжил: — Если бы не волки, я был бы уже мертв. Почему они мне помогли? Потому что я ухаживал за ними в полете, или просто проголодались? Впрочем, это уже неважно. Главное, что они спасли меня, осталось только понять, что делать дальше. Может быть, остаться здесь и никуда не идти? Забраться на какой-нибудь камень или на скалу повыше, чтобы меня никто не смог достать?
Мальчик повертел головой, выискивая подходящий скальный уступ, потом с сожалением покачал головой.
— Это плохое решение. Пищи и воды нет, крыши над головой тоже. Долго я там не просижу, к тому же смоет первым же дождем. Нужно искать какое-то безопасное жилье. Вдруг по дороге мне встретится пещера или чья-то пустая большая нора?
Данька вспомнил большую трубу, в которой ночевал в городе. Она бы сейчас ему подошла как нельзя кстати.
— Еды хватит на два дня. Если экономить, вода закончится завтра. Вокруг горы, а тропа всего одна, значит, по ней и надо идти…
Мальчик поднял рюкзак, закинул за плечи и зашагал вперед.
— И все-таки интересно, волки меня защищали или просто захотели есть?
Словно в ответ из-за поворота появилась волчица, обошла его и пихнула в спину.
— Да не лезь ты ко мне, — недовольно поморщился Данька. — Я не могу идти быстро, поэтому не подталкивай, все равно не поможет. До сих пор внутри все дрожит.
За поворотом мальчик увидел и двух других волков. Они яростно рычали, глядя вперед, шерсть у них на загривке встала дыбом.
Волчица лапой тронула его живот, там, где висела кобура с пистолетом.
— Ты хочешь, чтобы я его достал? — спросил Данька. Самка легла перед ним, не сводя с мальчика напряженного взгляда. — Но я даже не умею им пользоваться.
Волки зарычали и подползли на брюхе к нему.
Мальчик достал пистолет, он был странной формы, ствол длинный, рукоятка маленькая, как раз под его руку, а на ней была только одна кнопка.
Данька нажал ее, и на стволе пистолета загорелся красный огонек. Волки подползли еще ближе, жалобно и испуганно повизгивая, и тут из-за поворота послышался тяжелый топот.
Мальчик поднял голову и увидел огромное животное, похожее на гигантского тигра. У него была желтая шерсть с черными полосами, мощные лапы с острыми когтями и огромные клыки, свисающие из пасти. Весил он, наверное, больше тонны, да и размером был с небольшую машину.
Зверь зарычал, и от его рева, казалось, содрогнулись горы.
Данька вытянул руку вперед, направляя на чудовище пистолет и понимая, что он ему не поможет: для того, чтобы остановить такого гигантского зверя, нужна пушка.
Тигр двинулся вперед — колоссальная масса мышц, клыков и когтей. Мальчик испуганно нажал на курок, из пистолета вырвалось пламя, его отбросило назад отдачей, и. мальчик покатился по земле. Он больно ударился о камень и заплакал от боли в плече и еще больше от страха.
Волчица лизнула его в лицо. Данька отстранился и приподнялся, испуганно оглядываясь. Пистолет лежал на земле там, где он его выронил, а волки напряженно смотрели за поворот. Они уже не выглядели такими испуганными, шерсть на загривках улеглась, да и рычать они престали. Тигра нигде не было видно.
Заметив, что мальчик встает, волки осторожно двинулись вперед. Данька поднял пистолет, из ствола неприятно пахнуло горьким дымом. Он нажал на кнопку, и красный огонёк на стволе потух. Мальчик с облегчением вздохнул и засунул пистолет в кобуру.
Похоже, что оружие, которое ему дали звездолетчики, было очень мощным и, должно быть, сильно напугало тигра.
Волки остановились и стали лизать кровь из небольшой лужицы, на краю которой лежал кусок желтой шерсти.
— Ты хочешь сказать, что я все-таки в него попал? — недоверчиво спросил мальчик волчицу. — С первого же выстрела?
Самка фыркнула, прошла мимо и скрылась за поворотом.
— Могли бы и поблагодарить меня за то, что я всех спас, — пробормотал Данька, идя следом. — Стрелок я, конечно, неважный, но все равно же как-то попал.
Впереди, насколько позволял рельеф местности, никого не было видно, волки бежали первыми, слизывали капли крови с земли.
За поворотом тропа резко пошла вниз, спускаясь в узкое ущелье. Подошвы скользнули по голому камню, и мальчик покатился вниз.
Он смог остановиться, только больно ударившись о большой камень. Кожа на ладонях была содрана до мяса, и на ней выступили густые темные капли крови. Данька помахал руками, чтобы немного их остудить, и, морщась от боли, побрел дальше. Тропа, сделав небольшой поворот, ушла в густые заросли.
Он осторожно направился туда. Пробившись сквозь кустарник, вышел на большую поляну, посередине которой лежал мертвый тигр. Волки уже рвали его тело, жадно пожирая большие куски мяса.
Мальчик не поверил своим глазам, но похоже, что его выстрел и на самом деле убил зверя. Данька с уважением потрогал кобуру. Он постоял рядом, потом, видя, что на него никто не обращает внимания, пошел дальше.
Поляна спускалась вниз к скале, из-под которой вытекал небольшой ручей. Данька опустил горящие ладони в прохладную воду и облегченно вздохнул. Боль стала отступать, а ручеек окрасился в розоватый цвет. Данька попробовал воду, и она ему не понравилась, у нее был резкий кислый вкус.
Мальчик разделся, вымылся, постирал комбинезон и, достав из рюкзака небольшую аптечку, смазал ранки на ладонях заживляющим гелем. Боль стала слабеть, а ладони покрылись прозрачной пленкой.
После этого он лег на густую темно-синюю траву, бездумно глядя в зеленовато-серое небо.
У Даньки не было сил и желания куда-то идти, да и волки, похоже, тоже никуда не торопились. Они ели, чавкая так, что их было слышно даже здесь, периодически подбегая к ручью, чтобы полакать воды.
Мальчик положил под голову кобуру с пистолетом и закрыл глаза, ноги гудели, да и все тело ломило от усталости. Скоро он заснул, и сны его были плохими, но ни один не запомнился.
Проснулся Данька, только почувствовав горячее дыхание на своем лице. Волчица стояла над ним, внимательно вглядываясь в его лицо, от ее взгляда мальчик даже поежился, было что-то в нем такое, что он не мог объяснить. Увидев, что человек открыл глаза, волчица подтолкнула к нему кусок мяса.
— Я не буду, — покачал головой Данька. — У меня остались еще пакеты.
Самка продолжала пристально на него глядеть, и мальчик понял, что она не отстанет, пока мальчик не съест принесенное.
— Я не ем сырое мясо. Его нужно как-то обжарить, а для этого необходим огонь.
Волчица фыркнула и мотнула головой в сторону кустарника.
— Думаешь, так легко развести огонь, если ни разу в жизни не делал этого?
Самка отошла и легла у ручья, продолжая глядеть на него.
Данька вздохнул: хочет он или не хочет, а костер придется развести. У него всего два пакета, и уже послезавтра ему надо будет питаться тем, что удастся добыть, так почему бы не сейчас? Жареное мясо — это совсем неплохо, только сначала нужно каким-то образом приготовить его.
Сколько мальчик себя помнил, он всегда жил в городе, не в одном, так в другом, еда продавалась в магазинах и уже была кем-то приготовлена. А как жарят мясо, Данька только один раз видел по телевизору: герой фильма, убив из старинного ружья грациозное и красивое животное, тогда повесил тушку над огромным костром.
Мальчик посмотрел на тот кусок, что принесла волчица — он был совсем не таким красивым, как в фильме, каким-то грязным и кроваво-красным. Наверно, это было не то мясо, которое можно есть. Но самка по-прежнему не сводила с него глаз, и Даньке пришлось подчиниться. Он пошел к кустарнику, нашел толстую сухую ветку. Пришлось ее распилить.
Нож, который ему дал надзиратель, легко справился с этой задачей и даже не затупился.
Мальчик напилил еще сухих веток и на берегу ручья сложил костер. Спички, которые положили в его рюкзак звездолетчики, оказались с секретом. Как только он поднес к веткам пластиковую палочку, из нее вырвался всполох огня, и сучья сразу загорелись.
— Так, костер у меня уже есть, — довольно улыбнулся Данька. — Осталось всего ничего — только поджарить, и еда готова. Мальчик вымыл кусок в ручье, насадил на сук кусок мяса и воткнул его в землю над огнем. Через полчаса мясо закоптилось и покрылось темной коркой. Пахло оно аппетитно, но на вкус оказалось жестким и горьким, и первый же кусок, который мальчик отрезал, ему не удалось даже прожевать.
Когда от жевания заболели челюсти, а мясо превратилось в серую неаппетитную жвачку, Данька выплюнул его и отрезал кусок поменьше.
Этот ему удалось прожевать и проглотить, отчего в желудке сразу появилась неприятная тяжесть.
Мальчик напился кислой невкусной воды, тихо обругал себя за неумение готовить и стал устраиваться на ночь.
Багровое солнце спряталось за скалой, быстро темнело. Волки расположись вокруг костра, глядя огромными желтыми глазами на языки малинового огня.
Данька подложил под голову рюкзак и сомкнул веки.
Он прожил длинный, наполненный событиями день, встретил двух зверей, которые хотели его съесть, и даже убил одного из них. А еще съел кусок мяса, который сейчас лежал камнем в животе.
Едва мальчик подумал об этом, как ему стало плохо, на лбу выступила испарина, а содержимое желудка подступило к горлу.
Он откатился от костра, его вытошнило, потом еще раз. Злополучный кусок мяса выскочил из него, точнее то, что осталось от него после пребывания внутри, и ему стало чуть легче.
Данька напился из ручья, чтобы исчез неприятный вкус во рту, но от воды его еще раз стошнило. Его охватила такая слабость, что он едва дополз до костра. Лоб стал влажным от выступившего пота.
Мальчику было плохо, очень плохо, он простонал, закрыл глаза, и его понесло куда-то вверх. Земля стала раскачиваться под ним, поднимая все выше и выше. А потом он стал падать в темную жуткую пустоту…
Никогда в жизни Даньке еще не было так легко и приято и в то же время страшно, в памяти осталось приятное ощущение полета, сливающееся с паническим ужасом. Где-то в глубине он увидел маму, она летела рядом с ним и говорила:
— Ты не можешь умереть, Даниил. Ты должен жить.
— Мама, я не хочу жить! — закричал Данька. — Я устал быть один.
— Ты не можешь, пока не пришло твое время, тебе еще так много нужно узнать и сделать.
Она взмахнула рукой, и мальчик покатился вниз к земле, к густому горькому запаху травы и острой боли в желудке.
Очнувшись, он почувствовал влагу на своих веках, волчица лизала ему лицо.
— Отойди, — прошептал Данька. — Не мешай мне болеть. Я не умру, мне мама не разрешает.
Самка легла рядом, согревая своим теплом. Мальчику было так же плохо, как в звездолете. Только рядом с ним не было врача или просто людей — только снежные волки. Ему было грустно от одиночества, от боли в желудке и по-прежнему хотелось умереть.
Данька вздохнул и полетел вверх, вслед за своим вздохом. Он летал между ярких холодных звезд, оставив больное л усталое тело далеко внизу. Мальчик знал, что ему плохо еще и потому, что тело пытается подстроиться под горькую воду, плохой воздух, жгучее солнце и полуторную силу тяжести.
А потом он заснул. Сны были цветные и очень яркие, и в них ему было хорошо.
Утром мальчик проснулся от лучей яркого солнца, бьющих прямо в глаза. Данька приподнял голову и простонал. Кожа горела, ему не хватало воздуха, а сердце билось как сумасшедшее. Во рту было сухо, словно он не пил уже много дней, а ноги и руки стали настолько тяжелыми, что ему никак не удавалось их поднять.
Мальчик еще раз простонал и перекатился на бок. Волчица, подняв голову, напряженно следила за ним. Данька хотел сказать, чтобы она не беспокоилась, но из горла вырвался только хрип.
Мальчик перекатился еще раз, обдирая руки и лицо о камни, встречающиеся в густой траве. Ему нужна была вода, много воды.
После нескольких перекатов мальчик упал в ручей. Вода обдала разгоряченное тело холодом, Данька опустил в нее лицо и пил до тех пор, пока не стошнило. Густая, вязкая, пахнущая желчью масса вышла из него и поплыла вниз по течению.
Потом его вытошнило еще раз. Он продолжал вливать в себя воду до тех пор, пока в животе не забулькало. Данька замерз, но выбраться из ручья не смог, не хватало сил.
— Помоги, — простонал мальчик. — Волчица…
И почувствовал толчок в бок, самка стояла на берегу, внимательно глядя на него.
— Помоги выбраться на берег, — прошептал Данька. — Не могу, ослабел.
Волчица тронула его лапой.
— Так ты меня не вытащишь…
Он перекатился на бок, самка помогла ему, чуть подталкивая лапой. Мальчик сделал еще два переворота, но взобраться на берег все равно не смог. Тогда волчица аккуратно взяла его за комбинезон и выкинула на берег. Даньке снова стало плохо, его затрясло мелкой дрожью, руки и ноги стали неметь, а потом он снова начал куда-то падать.
На этот раз и в беспамятстве мальчик чувствовал слабость и боль, холод и жар и все ту же сухость во рту, хоть выпил воды столько, что она все еще неприятно булькала в желудке.
Когда больной очнулся, то увидел, что солнце уже садится за гору. День прошел так быстро, что он и не заметил: только что было утро, и вот уже ночь. Данька встал на четвереньки и огляделся, он был один на поляне, волки ушли, бросили его…
«Ну и правильно. Зачем им больной мальчишка?»
В голове стоял непрекращающийся звон, а лицо было влажным от пота. Мальчик поднял руку, чтобы вытереть капли, и от этого движения так устал, что заснул на половине движения.
Когда он проснулся, наступило новое утро. Солнце светило в глаза яркими багровыми лучами, пробиваясь сквозь плотные серые облака.
Трясущимися руками Данька открыл клапан рюкзака, вытащил пакет и дернул застежку, чтобы еда начала разогреваться, а потом достал фляжку. Он выпил все, что в ней было, и на какое-то время ему стало легче, даже руки перестали дрожать.
Съев горячее безвкусное варево из пакета, мальчик опустился без сил на мокрую траву — ночью, похоже, прошел дождь. Мальчик насквозь промок и даже не заметил этого.
Чувствовал он себя все еще не очень хорошо, но слабость отступила. Данька встал, недоверчиво прислушиваясь к своему телу.
«Если смогу, то надо идти, не умирать же здесь, да и холодно. Я весь промок, так можно и заболеть».
Данька обошел поляну, туша тигра с выеденным брюхом так и лежала в густой темно-синей траве, и вокруг нее ползали странного вида насекомые. От зверя неприятно пахло, хорошо еще, что слабый ветерок отгонял запах падали в сторону. Следов волков он не нашел.
Мальчик крикнул, потом еще раз, но ему откликалось только эхо.
Данька устало покачал головой и стал искать продолжение тропы. Она нашлась за кустами, и в самом ее начале в луже был виден след волчьей лапы. Волки ушли в этом направлении.
Мальчик набрал во фляжку воды, напился еще раз и отправился по тропе, поднимающейся все выше и выше к зеленовато-желтому небу. Кустарник и трава исчезли, остался только голый камень. Вершины гор прятали плотные серо-черные облака.
Подниматься было тяжело, а он все еще чувствовал слабость. Мальчик часто останавливался, переводя дыхание.
Огромные камни высотой с двухэтажный дом валялись повсюду, и Даньке казалось, что в их густой тени прячутся хищные звери, он доставал пистолет, но когда подходил ближе, оказывалось, что там никого нет.
Мальчик все больше понимал, насколько с волками ему было спокойнее. Уж что-что, а хищных зверей они чувствовали издалека.
Тропа стала еще круче, и дальше ему пришлось карабкаться на четвереньках, по-другому не получалось. Рюкзак хоть и был легким, все равно давил своей тяжестью, пытаясь сбросить вниз.
В какой-то момент Данька решил, что глупо лезть в горы, тем более что и звездолетчик его об этом предупреждал.
Но возвращаться было так же бессмысленно, как и идти вперед.
Крутой подъем закончился небольшим плато. Здесь можно было отдохнуть, не боясь свалиться вниз. Мальчик долго лежал, глядя вверх на багровое солнце и темные тучи, которые периодически застилали зеленоватое небо.
Тропа пошла вниз, петляя среди камней, опасно приближаясь к обрыву. Данька шел медленно и осторожно, цепляясь разбитыми в кровь руками о скалу. Внизу до далекого горизонта расстилался плотным зеленым ковром лес, и только стаи черных птиц взмывали над деревьями.
Когда спуск стал еще круче, мальчик не удержался и покатился вниз, увлекая за собой мелкий щебень. Хорошо еще, что вовремя успел ухватиться за небольшой куст у самого обрыва, иначе свалился бы вниз на острые камни.
Солнце застыло в верхней точке, наступил полдень — время обеда. Мальчик попробовал на вкус траву и с отвращением выплюнул, она была невыносимо горькой.
— И что мне есть? — спросил он сам себя. — Трава горькая. От мяса я заболел, пакеты кончились.
Голос звучал странно, особенно когда его повторило несколько раз эхо, а из кустов послышался подозрительный шорох.
Данька испуганно выхватил пистолет и, раздвинув упругие ветки, увидел труп наполовину обглоданного небольшого животного, от которого в разные стороны побежали похожие на земных крыс существа. Мальчик подошел ближе, разглядывая тушку, от нее почти не пахло, а задняя часть выглядела очень даже съедобной.
Он отрезал, точнее, отпилил кусок ноги, промыл его в ямке с дождевой водой и развел костер, благо, что сухих веток было предостаточно.
Мальчик жарил мясо не очень долго, едва оно покрылось темной коркой, вонзил в него зубы, оторвал кусок и прожевал. Оно показалось ему не таким твердым, как мясо тигра, и даже нежным и приятным на вкус, возможно потому, что мальчик был очень голоден.
Данька съел весь кусок и снова полез в кусты. На этот раз, завернув мясо в широкие листья травы, засыпал сверху тонким слоем земли, а уже потом сверху развел костер и лёг умирать.
Мальчик хорошо помнил, как ему было плохо после того, как он съел мясо тигра, и ждал, что сейчас с ним произойдет то же самое. Лежал Данька долго, глядя в зеленоватое небо. Тяжесть в желудке понемногу исчезла, осталась только слабость, но она могла быть вызвана и просто усталостью. Солнце пригревало, от травы и его одежды шел пар, мальчик и не заметил, как заснул.
Проснулся Данька поздно вечером, когда солнце уже исчезло за горами и подул холодный ветерок. К собственному удивлению, он был живым и здоровым. Он вымылся, напился воды, чувствуя, что кожа на лице болезненная и горячая оттого, что обгорела на солнце.
Охая от боли, мальчик вернулся к своему костру, разгреб золу и вытащил мясо. Оно было горьким от травы, но мягким и вкусным. Данька съел половину, оставив вторую на утро. Потом набрал сухих веток и снова разжег костёр.
— Мамочка, я все еще жив, — прошептал он языкам огня. — Мне плохо, тяжело и одиноко…
В кустах послышалась возня, крысы дрались за останки животного, но скоро шум стих, и из кустов донеслось чье-то довольное чавканье.
— Надеюсь, что вы не захотите меня съесть, когда я буду спать, — пробормотал мальчик, укладывая под руку пистолет.
Ночью ветер усилился. Данька жался к костру, но дрова уже прогорели, а искать топливо в кромешной тьме было бессмысленно, да и очень страшно. Звезды казались какими-то тусклыми, и их постоянно застилали тучи.
Мальчик продрожал всю ночь от холода и, едва дождавшись рассвета, быстро съел мясо, забросил рюкзак за спину и зашагал вперед.
Тропа снова пошла вверх. Данька с яростью полез по склону для того, чтобы согреться. На середине подъема вспотел, но холодный пронизывающий ветер на вершине снова заставил его дрожать.
Скоро он вышел на очередное плато, здесь было еще холоднее, но мальчик, стиснув зубы, шел дальше, хоть уже давно не понимал, зачем и куда он идет.
В конце плато тропа снова резко ныряла вниз. Здесь Данька остановился, услышав крадущиеся шаги за спиной. Он вытащил, пистолет, прижался к скале и оглянулся.
Большой серый камень, мимо которого он только что прошел, раздвоился. Мальчик снял пистолет с предохранителя и прицелился, но тут из-за туч выглянуло солнце, и он увидел, что за ним идет волчица, а вслед за ней другие волки. Самка толкнула его головой, и Данька сразу повеселел.
— Вы зачем меня бросили? Я уже думал, что вы ушли навсегда.
Волчица фыркнула.
— Ну и не отвечай. Все равно я рад, что встретил вас.
Самка пошла вперед.
Мальчик двинулся было за ней, но один из волков заступил перед ним на тропу и предостерегающе зарычал. Данька остановился.
— Ты не хочешь, чтобы я шел с вами? Тебе не нравится?
Волчица вернулась, подтолкнула мальчика вперед и негромко зарычала, оскалив клыки. Волки неохотно расступились, давая ему дорогу.
— Жалко, что вы говорить по-человечески не умеете, — вздохнул мальчик. — С вами, конечно, спокойнее и не так одиноко, только немного скучно.
Тропа пошла вниз, волки, тормозя всеми четырьмя лапами, осторожно спустились вниз, за ними волчица, а потом Данька. На ногах он не удержался и скатился на спине, поднимая тучу пыли. Звери презрительно взглянули на него.
— Вам хорошо, у вас четыре лапы, а на каждой когти, у меня всего две ноги, да и те в сапогах, — стал оправдываться мальчик. — А у них подошва скользкая.
Но волки уже скрылись в зарослях.
Мальчику, чтобы не отстать, пришлось пробиваться сквозь кусты, и уже через полчаса он был весь в царапинах иг крепких длинных шипов.
Тропа после длинного пологого спуска вывела их к лесу. Здесь почва была мягкой, покрытой толстым слоем сгнивших растений. Стоял густой зеленоватый сумрак, потому что лучи солнца не могли пробиться сквозь густую темную листву.
Волки шли медленно и осторожно, постоянно принюхиваясь, шерсть у них приобрела зеленый оттенок, и уже в нескольких шагах их было невозможно увидеть.
Звери двигались бесшумно, а под ногами у мальчика постоянно трещали полусгнившие сучья и чавкала полужидкая грязь. Волчица после очередного громкого треска подошла к нему и недовольно взглянула в лицо желтыми глазами.
— А что я могу сделать? — шепотом спросил мальчик. — И так стараюсь идти тихо, только у меня не получается.
Самка неодобрительно мотнула головой и пошла с ним рядом, толкая каждый раз в сторону, когда видела ветки под ногами. И понемногу, особенно тогда, когда глаза Даньки привыкли к этому сумрачному свету, он пошел так же бесшумно, как и звери.
На широкой поляне волчица остановилась. Волки исчезли в кустах, а вернувшись, притащили в зубах небольшое животное и бросили под ноги мальчику.
— Это мне?
Волчица кивнула, и Данька стал разделывать тушу. Он вырезал для себя самые, как ему показалось, аппетитные места, а то, что осталось, предложил волкам. Они съели и снова исчезли в зеленом сумраке.
В лесу все пропиталось влагой после вчерашнего дождя. На деревья лезть не хотелось, в конце концов мальчик решил, что сможет разжечь и мокрые сучья.
Самка настороженно наблюдала за ним, а когда мальчик поднес спички к веткам, выбила их лапой у него из рук.
— Я не ем сырую пищу, — обиженно произнес Данька. — Зачем ты мне не даешь развести огонь?
Волчица брезгливо отбросила коробок к рюкзаку. Мальчик вздохнул. Есть ему хотелось, и даже очень. Он взглянул на мясо и снова потянулся за спичками, но самка зарычала, обнажив большие острые клыки. Данька даже расплакался от обиды.
— И зачем я только с вами пошел? Был бы один, смог бы развести костер. А теперь умирай с голода.
Волчица подтолкнула к нему тушку.
— Ну вот ты еще и все испачкала, а тут и воды нет, чтобы вымыть, — огорченно пробормотал мальчик.
Он поднял мясо, нарезал его тонкими длинными полосками, посолил и засунул в рот. Мясо было невкусным, жилистым и кровянистым. Но Данька ел, а самка пристально и недовольно смотрела на него. Он съел всего несколько кусочков, потом его стошнило.
— Ну вот теперь я умру. Ты этого хотела?
Волчица легла на землю, выбрав сухое место, и закрыла глаза. Мальчик устроился с ней рядом, понемногу желудок успокоился, в нем стало горячо. Данька прижался к волчице, чтобы было не так одиноко умирать, но самка вскочила на ноги, возбужденно рыча.
— Что еще? Неужели нельзя просто поспать?
В кустах рядом послышался подозрительный шорох, мальчик встал и вытащил пистолет. Волчица неожиданно заскулила. А на них сверху с деревьев стали падать какие-то мягкие мохнатые комочки. Казалось, что идет самый настоящий дождь.
Мальчик поймал один из них в руку — комочек был шелковистым, мягким и теплым — и решил, что это куски чьей-то шерсти. В его ладони тот неожиданно раскрылся, превратившись в большого жука с мощными челюстями. Укус оказался настолько болезненным, что Данька подпрыгнул на месте и громко завопил.
Приземлился он уже на ковер из насекомых, его сразу вновь укусили, несмотря на сапоги и плотный комбинезон. Волчица закрутилась на месте, разбрасывая жуков лапами и хвостом, но тут же жалобно завизжала и бросилась в кусты.
Данька помчался за ней, сбрасывая с себя насекомых, продолжающих падать с верхушек деревьев. Укусы следовали один за другим, он кричал от ужаса, уже. даже не надеясь на то, что им удастся спастись.
Самка прибавила ходу, выскочила на большую поляну и с размаху бросилась в лесной ручей. Данька плюхнулся вслед за ней и тут же погрузился с головой в холодную воду. Насекомых унесло течением, а они еще долго сидели в ручье, не решаясь выйти на берег.
Мальчика трясло от страха, да и волчица, похоже, чувствовала себя не лучше. Прошло довольно много времени, прежде чем она вышла на берег, продолжая повизгивать от боли.
Данька прислушался к себе и понял, к своему удивлению, что чувствует себя не так уж плохо. В желудке уже не бурлило, на коже там, где его укусили насекомые, расплывались багровые пятна, которые начинали зудеть.
Самка к чему-то прислушалась и двинулась к кустам. Дойдя до них, она остановилась и, повернув голову в сторону мальчика, негромко зарычала.
Данька поплелся за ней, оставаться одному в таком густом и опасном лесу ему не хотелось.
Волчица побежала мелкой трусцой. Впереди послышалось громкое рычанье. Они выскочили на небольшую поляну, по которой метался огромный лохматый зверь с длинными тонкими рогами.
Волки не давали ему скрыться в кустарнике, преграждая дорогу и яростно рыча. Заметив самку, они напали на оленя сразу с двух сторон. Данька полез в кобуру за пистолетом, но волчица, обернувшись, недовольно фыркнула, и он понял, что стрелять почему-то нельзя.
Самка рванулась вперед, выбрав момент, когда зверь бросился к одному из волков, вскочила ему на спину и впилась зубами в загривок.
Раздался громкий и отчаянный рев, олень бросился к кустам, но добежать ему не удалось.
Еще раз, взревев на этот раз как-то печально, он упал и больше не шевелился, только его ноги продолжали судорожно вздрагивать. Волки, не обращая на это внимания, рвали его живот, вытаскивая и пожирая внутренности.
Данька вздохнул и отвернулся, видеть ему это не хотелось.
Когда звери наелись, волчица подтолкнула Даньку к туше.
— Я не хочу есть. Меня тошнит.
Самка выгрызла кусок мяса и положила Даньке на руку, туда, где уже вспухал большой волдырь от укуса насекомого.
— Зачем ты это делаешь?
Волчица фыркнула, и мальчик каким-то невероятным образом понял, что сырое мясо снимет боль. Он нарезал себе полос из мяса, обложил ими руки и ноги и лег на землю, а волки продолжили свою трапезу. Быстро темнело, скоро уже ничего не было видно, только в темноте слышались чавканье и хруст перегрызаемых костей.
Данька так и задремал под эти звуки.
Ему даже приснился какой-то хороший сон, пока его не толкнула в бок волчица. Он недовольно поднялся.
— Я еще не выспался. Чего ты хочешь?
У мальчика слипались глаза, да и чувствовал он себя неважно.
— Пить хочу, и умыться тоже не помешало бы, да и комбинезон грязный, его постирать надо.
Волчица отвернулась и направилась к кустам, и мальчик так и не понял, услышала она его или нет.
К полудню, когда солнце встало прямо над головой, они вышли на берег реки. Здесь волки остановились, Данька напился, набрал воды во фляжку и постирал одежду. Он разложил комбинезон на красной траве и решил искупаться.
Но самка преградила ему путь, мальчик было рассердился на нее, но тут услышал впереди громкий всплеск, на его глазах огромное темное тело с множеством щупалец вылетело из воды и снова исчезло в глубине.
Волчица стала подталкивать его к лесу, настороженно поглядывая на реку. Мальчик натянул сырой комбинезон, забросил рюкзак за спину и поднялся по откосу. Он оглянулся, услышав приглушенный рев, и увидел, как на противоположный берег выходит огромное животное, чем-то похожее на слона с гигантскими бивнями и хоботом.
Данька замер, это было необычайно красиво — широкая река со сверкающей в свете солнца водой и зверь, гигантский и величественный. Слон, войдя по колено в воду, опустил хобот и стал пить, сопя и фыркая. Он понемногу продвигался, заходя все глубже в реку, но как только его живота коснулась вода, из нее вылетели длинные щупальца и потянули зверя в глубину.
Животное яростно затрубило и рванулось к берегу, но когда щупальца оплели его ноги, он упал и больше уже не поднялся. А потом всю тушу утянуло в глубину, а вода покраснела от крови.
Данька дальше смотреть не стал и помчался к лесу, волки бежали рядом, и мальчик знал, что они испуганы не меньше, чем он.
В кустах самка преградила ему дорогу, волки тут же легли на землю, настороженно прислушиваясь к шумам ночного леса. Данька привалился к волчице и закрыл глаза, но заснуть ему не удалось. Рядом раздался такой громкий рев, что сразу стало ясно, недалеко охотится какой-то очень большой хищник. Услышав рык, волки пригнули головы к земле, недовольно чуть слышно ворча.
Только под утро, когда все затихло, мальчик сумел заснуть, но тут же проснулся оттого, что волчица толкнула его в бок.
— Когда ты мне дашь наконец выспаться?
Самка, не слушая его, вылезла из кустов, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам.
— Куда мы идем?
Ответа он конечно же не услышал. Волки ушли вперед, Данька побрел за ними. Все, что сейчас с ним происходило, казалось ему каким-то непрекращающимся кошмаром. Болели руки и ноги от укусов насекомых и царапин, тело покрылось многочисленными ранками и ссадинами, он был голоден и хотел пить.
Волки шли быстро, не обращая внимания на разбегающихся перед ними мелких животных, так что мальчик с трудом поспевал за ними. Волчица недовольно ворчала и подталкивала его в спину.
К полудню, когда багровое солнце зависло в верхней точке зеленоватого неба, звери остановились, возбужденно принюхиваясь.
Когда мальчик подошел к ним, то сразу понял, что их насторожило. За кустами виднелась просека, пробитая какой-то тяжелой техникой. Она была не очень широкой, волки могли бы преодолеть ее в один прыжок. Две колеи, оставленные гусеницами, тянулись в глубину леса, а по бокам валялись поваленные деревья и раздавленные кусты.
Волчица принюхалась, поворачивая голову из одной стороны в другую, потом решительно побежала по просеке. Идти здесь было значительно легче, не мешали кусты и деревья, да и в колее утрамбованная гусеницами земля не проваливалась под ногами. Пройдя пару сотен метров, волки остановились, возбужденно рыча.
Когда мальчик к ним приблизился, он почувствовал запах тления и увидел двух мертвых животных, лежащих у поваленных кустов. Они были покрыты костяными наростами, прикрывавшими спину и грудь, на мощных лапах виднелись кривые когти, а из пасти торчали огромные клыки.
Звери были убиты каким-то очень мощным оружием, которое буквально разорвало их на части. Волки, настороженно оглядываясь, обнюхивали останки. Есть они этих зверей не стали. Самка недовольно фыркнула и подтолкнула Даньку вперед.
— Чего ты хочешь? Чтобы я шел дальше один?
Волчица посмотрела на него, и мальчику показалось, что она чуть кивнула.
— Но я не хочу, мне страшно…
Самка облизала ему лицо шершавым языком и отвернулась. Мальчик прошел пару десятков шагов и оглянулся. Волки настороженно глядели на него. Идти за ним они не собирались. Данька повернул было назад, но волчица зарычала, показав острые клыки.
— Снова бросаете меня, да? — обиделся мальчик. — А я поверил в то, что мы друзья…
Волчица презрительно фыркнула, и Данька пошел мрачно вперед.
— Ну и ладно. Пусть я умру, раз никому не нужен. Наверняка же впереди что-то страшное…
Просека свернула, и мальчик увидел перед собой человеческое поселение, выстроенное у огромной горы, уходящей своей вершиной за облака. Оно было огорожено высоким забором из металлической сетки, на столбах зловеще поблескивали красными огоньками автоматические пушки.
Все пространство перед поселением было очищено от деревьев и кустов на расстоянии сотни метров. За сеткой виднелись длинные бараки, а рядом с ними большие машины, которые и проложили просеку.
Данька оглянулся и заметил волчицу, следящую за ним из-за кустов.
Он недоуменно пожал плечами и пошел дальше по следам огромных гусениц, которые привели его к закрытым металлическим воротам.
Едва мальчик подошел ближе, как раздался пронзительный писк, пушки на столбах шевельнулись и повернулись, направляя на него свои стволы. Он остановился, не зная, что делать дальше. Данька не сомневался, что, если сделает еще хотя бы один шаг, пушки начнут стрелять.
Он вздохнул и стал ждать, когда его увидит кто-нибудь из людей.
Прошло довольно много времени, прежде чем от ворот послышался хриплый мужской голос, усиленный динамиком:
— Кто ты, черт возьми? И что тебе здесь надо?
— Я мальчик.
— Вижу, что не зверь. Подойди к воротам, там есть микрофон, а то тебя плохо слышно. Да аккуратнее, пушки тебя разнесут на куски, если ты мне чем-то не понравишься.
Данька обреченно побрел к воротам, не сомневаясь, что за забором находятся заключенные, которых привезли вместе с ним на звездолете. А Кротко предупреждал о том, что от них нужно держаться подальше.
«Ну и пусть меня убьют, — подумал мальчик. — Все равно в лесу я бы не выжил, даже с волками».
Он подошел к металлическим створкам.
— Трогать ограду не советую, она под током, как и весь периметр, — пояснил тот же голос из динамика. — А теперь объясни, кто ты такой и как здесь оказался?
— Меня зовут Даниил, — произнес мальчик в микрофон на столбе. — Я прилетел на звездолете вместе с другими заключенными, но меня высадили в горах вместе со снежными волками.
— Какими еще волками? Что ты бормочешь, парень? С чего это вдруг волков стали возить на звездолетах, да еще сюда, на эту мерзопакостную планету, здесь зверья и без них хватает.
— Снежные волки были на корабле, я за ними ухаживал во время полета, а зачем их привезли, не знаю…
— Что там, Крон? — донесся из динамика еще один хриплый мужской голос— И с кем ты разговариваешь?
— Ты мне не поверишь. У ворот стоит какой-то мальчишка и рассказывает о том, что прилетел сюда на звездолете. Говорит, что ухаживал во время полета за каким-то зверьем, которое тоже везли сюда.
— Чушь какая-то. Дай-ка, сам взгляну. Переключи камеру на меня. Действительно, пацан. Значит, говорит, что прилетел на звездолете? А название звездолета ой помнит?
— Названия космического корабля мне никто не сказал.
— А как ты оказался в звездолете? С каких пор детей стали отправлять на дикие планеты? Может, ты карлик-людоед и только прикидываешься мальчишкой?
— Я не карлик, — вздохнул Данька. — У меня умерла мама, и меня выгнали из дома, в котором мы жили. Ночью меня схватили полицейские, а утром отвезли в космопорт и посадили в шлюпку…
— Ничего не понимаю. Может, у нас с тобой, Крон, галлюцинации начались?
— Похоже на то. Предлагаю пальнуть из пушки, тогда сразу узнаем, галлюцинация это или нет.
— Подожди, застрелить мы его всегда успеем. Аборигенов здесь нет, да и не может быть, вымерли они все, а десантники сожгли их поселки, чтобы зараза не распространялась. Сам видел их лагеря, никого живого там не осталось, одно пепелище.
— Пацан говорит, что прилетел на звездолете, вместе с другими заключенными, то есть с нами. Значит, он не поселенец, а глюк.
— Это можно проверить. На планете три лагеря, и каждый из них основала команда из одного звездолета. Он мог лететь и не с нами, а другим рейсом. Свяжись и узнай.
— Подожди, Крон, — послышался в динамике еще один голос. — Возможно, я этого мальчика знаю…
— Траст, откуда ты его можешь знать? Этот парнишка пришел из джунглей. Мы как раз собираемся проверить, глюк это или нет. Хочешь посмотреть, как его разнесут пушки? Обещаю, что будет интересно, мне давно хотелось попробовать спаренные, мощи у них достаточно, чтобы покрошить на мелкие кусочки слона.
— Сначала я с ним поговорю, а потом, может, и разнесем его на куски.
— Да говори, кто тебе мешает. Глюк он и есть глюк, о чем с ним можно разговаривать?
— Как тебя зовут, мальчуган? — спросил новый голос.
— Даниил.
Мальчик устал, он хотел спать и есть и не понимал, почему волчица привела его к лагерю. Неужели хотела, чтобы эти люди его убили?
— Кто твоя мама, и где она сейчас находится?
— Про мать и ты, Крон, мог бы спросить, и все бы сразу стало ясно. Учись допрашивать. У глюков не бывает матерей.
— Бывает, да не одна! Все зависит от дозы.
— Мама умерла еще на земле. Она служила штурманом на боевом корабле, а потом получила звездную болезнь…
— Открывай ворота, Крон.
— Траст, ты в своем уме?! Выходит из джунглей какой-то парнишка, говорит, что его мать когда-то была штурманом, а ты сразу его собираешься впустить? Я уважаю твое космическое прошлое, но верить на слово, да еще неизвестному глюку, это слишком!
— С чего ты взял, что это глюк?
— Ты когда-нибудь видел хоть одного мальчишку в космосе?
— Крон, не зли меня. Если я говорю, что ждал этого мальчика, значит, так оно и есть.
— Это опасная планета, Траст, у нас уже половина ребят погибла из-за подобных глупостей. Кто-то хотел поиграть со зверями, а кто-то решил, что за воротами рай. Теперь они все мертвы. А если пацан несет в себе какую-нибудь заразу? Он же вышел из джунглей…
— Мальчишка не заразен…
— Ты слышал о том, что хоть один человек смог прожить в лесу больше суток? Так вот, таких людей нет! Значит, и пацана этого нет, он всего лишь глюк!
— Если один и тот же глюк видят трое, то это не глюк, а что-то реальное. Открывай. А что это за пацан, как он здесь оказался и почему я его ждал, не твоего ума дело. Беру ответственность на себя и гарантирую, что ребенок безопасен, и на нем нет никакой заразы.
— Траст, давай я лучше пальну из пушки, и у тебя не будет проблем, и у меня. Нет мальчишки — нет проблем!
— Я сам с ним разберусь без твоей помощи.
— Как знаешь, только мне придется доложить обо всем Горилле. Может, он захочет тебе за это голову оторвать? Рок, ты слышал? Траст приказал мне пустить пацана, несмотря на мои предупреждения…
— Я подтвержу, что ты пытался его остановить.
Ворота перед Данькой медленно открылись. Он как завороженный следил за пушкой, которая двигалась, держа его на прицеле.
Мальчик не понимал того, что происходит. Он слушал эти голоса так, словно они звучали по телевизору. Все казалось нереальным, каким-то глупым и никак не относилась к нему. Это были только голоса…
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4