ГЛАВА 3
Петр
― Проходи, лейтенант, не стесняйся.
Петр Свистун спокойно шагнул в помещение, куда его привели двое особистов, затем посторонился, пропуская хозяев. Служебный чип, встроенный в форму капрала, еще на летном поле выдал на лоцман пилота краткую информацию: Ронор Журка, капрал, служба безопасности военной базы «Зеро». Офицер представился сам ― капитан Юрин Семик. Обычное правило секретных служб ― информация со служебных чипов старших чинов доступна только для внутреннего пользования среди своих, так что Петра это не удивило.
― Положи ранец на лоток сканера. Встань лицом к стене, руки за голову, ноги раздвинь на ширину плеч. Не обижайся, парень, правила есть правила.
Петр Свистун молча выполнил требования капитана. Прием его насторожил, хотя он и не подал виду, что чем-то обеспокоен. Его личные данные и форма контракта, заключенного на Сокте в вербовочной конторе, давно должны были поступить на Пустошь по гиперсвязи. Но волноваться пока рано, разные накладки случаются. И разные люди встречаются, со своими представлениями о том, как следует выполнять служебные обязанности.
Грузный капрал, тяжело сопя за спиной, словно поднимал тяжеленную штангу, а не водил над его телом почти невесомым ручным сканером, сосредоточенно занимался работой не меньше минуты, начав с шеи и закончив ботинками.
― Оружия нет, ― невнятно пробасил Ронор Журка, глотая окончания слов. ― Вроде чист.
Петр мысленно усмехнулся. Еще бы. За это он должен «благодарить» бикаэлку с внешника, доставившего его на Пустошь. Ссылаясь на правила, установленные на борту, она настояла, чтобы все личное оружие пассажир упаковал в свой походный ранец, а ранец, естественно, сдал в багажное отделение под замок. И не разрешала вооружаться, пока Петр не покинул челнок. Так что «соски» (уничижительное сокращение от «секретные службы») подхватили его под руки прямо возле трапа безоружным. Впрочем, Петр с ними воевать не собирался. Он прибыл сюда служить.
За его спиной между особистами состоялся довольно занятный диалог:
― Ронор, друг сердешный…
― Ага.
― Отвечай по форме, твою мать, ― не повышая голоса, почти благожелательно «поправил» офицер.
― Я, мой капитан!
― Ты когда научишься нормально выражать мысли? ― язвительно проворчал капитан Семик. ― Никогда тебя не поймешь, то ли ты выполнил работу, то ли попросту просачковал. Так объект «чист» или «вроде чист»?
― Чист.
― Ну вот. Можешь же, когда захочешь?
Капрал обиженно шмыгнул носом. Неуверенно добавил:
― Вроде.
― Тьфу на тебя, Ронор. Да почему «вроде»? Ты проверил его сканером? Чего молчишь? Проверил?
― Проверил.
― Сканер что-нибудь обнаружил?
― Нет. Вроде ниче…
― Стоп! Стоп, я сказал! Ронор, я тебя когда-нибудь пристрелю. Собственноручно. И пусть меня после этого попрут со службы, но эту трудную и полезную общественную работу кто-то должен сделать. Ты даже не представляешь, сколько людей, которые сталкиваются с тобой ежедневно, вздохнут после этого очищающего акта свободно ― оттого, что твоя постылая рожа больше не мелькает в «свободном доступе» и не наводит на них тоску. Ладно, закончили, тебя я и позже могу отдрессировать, а то гость заждался. Вольно, пилот.
Поворачиваясь к капитану, Петр машинально покосился на обыскивавшего его типа ― здоровенного нескладного бугая в полевой форме. Физиономия капрала и цветом, и формой напоминала плохо прожаренную отбивную, на которой какой-то шутник забавы ради небрежно, как в сырой глине, выдавил пальцами черты лица, а угловатый череп вместо волос, словно грязная пена, покрывала серая трехдневная щетина. Видимо, капрал частенько любил бриться наголо. Кроме того, от капрала ощутимо пованивало. Запах немытого, непрерывно потеющего тела, казалось, заполнил собой все помещение, делая работу сплит-системы, обслуживающей помещение, настолько тщетной, что ей впору было покончить самоубийством ― посредством короткого замыкания электропроводки. Приходилось стоически терпеть. Вряд ли его задержат здесь надолго.
Дизайн служебного кабинета «сосок», в отличие от его обитателей, на оригинальность не претендовал. В первый же момент, когда Петр шагнул в комнату, ему даже померещилось, что он оказался на Двойном Донце, в кабинете Танити Стокс, своего бывшего начальника службы безопасности КВО «Правопорядок» ― коммерческой военизированной организации, в которой он служил последние три года. Но все же отличия были. Просторная комната, светлые стены, встроенные в потолок световые панели, напольный сканер для крупногабаритных предметов, два рабочих стола, один простой, второй ― многофункциональный, со встроенными терминалами внутренней и орбитальной связи. За этим столом, откинувшись на высокую спинку удобного кресла, и расположился капитан Семик ― плотный, полноватый мужчина невысокого роста, лет пятидесяти, в потрепанной серо-зеленой камуфляжной форме. Крупная голова капитана была несколько несоразмерна его телу, а мелкие черты лица на круглом, скуластом лице с широким тупым подбородком только подчеркивали эту нелепость ― нос-пуговка, маленькие, близко посаженные глаза, узкий рот-бутон ― все это теснилось где-то посередине физиономии, оставив массу места для творчества. Кроме того, капитан, похоже, был альбиносом. Коротко остриженная шевелюра белела, словно грязноватый талый снег, кожа, несмотря на солнечную осень за окном, была бледной, а глаза ― светлые, красноватые по краям век, как от недосыпания, радужка почти неотличима от белка. Петр тут же подумал, что такими глазами славятся шелтяне, но капитан вряд ли к ним относился, наемники с Шелты высоко ценят свою независимость, не станут связывать руки постоянной службой в рядах каких-либо вооруженных сил.
Петра капитан рассматривал с каким-то мрачным удовлетворением, словно бы обещая грядущие неприятности. Что выглядело вполне естественно ― добродушный характер и такая физиономия, как у него, просто несовместимы.
― Сядь-ка вот сюда, пилот, поговорим.
Капитан ткнул коротким пальцем в кресло напротив ― предназначенное для посетителей, на порядок попроще и подешевле, чем у него самого. Такое же простенькое стояло за вторым столом, видимо, капрал на шикарное кресло еще не заработал. Садиться на свое место он не спешил, пристроился шумно сопеть над ухом. Столь повышенные знаки внимания Петру не понравились. Пованивало. Точнее уже смердело. И как только капитан выносит своего помощника? Простая душевая кабинка с таким клиентом вряд ли справится за один сеанс. Запереть бы его на недельку в автомойке, заправив ее самым ядреным средством для чистки военной техники.
Петр потянулся забрать с лотка сканера ранец, но капитан живо пресек попытку:
― Нет-нет, пилот, личные вещи тебе пока не понадобятся, я с ними еще не закончил. Садись, тебе говорят. Вот так уже лучше. Удобно? Не жмет, не давит?
― Нормально.
Кресло было жестким, но и Петр к неженкам себя не относил. Приемлемо. Капрал тут же встал за спиной, решив, видимо, изображать его тень. Почти нестерпимо захотелось ему врезать. Петр частенько страдал от собственного взрывного характера. Где бы он ни служил, гауптвахта всегда была для него родным домом, а караульные радовались ему как близкому родственнику при каждом появлении в их вотчине, заключая ставки, сколько дней он продержится на воле после очередной отсидки. Спасало его одно ― он действительно являлся отличным пилотом боевых роботов и сразу после гауптвахты неизменно отправлялся нести службу.
― Замечательно. Тэ-эк, тэ-эк, что тут у нас на сканере… ― Капитан изучал содержимое ранца на голоэкранчике, развернувшемся над столом, попутно выдавая отрывочные комментарии: да… ничего особенного, привычный набор… разве что вот это… и это… Но конечно же личное оружие и амуниция внесены в список разрешенных к ношению предметов… ага, вот и списочек с разрешениями, кто бы сомневался… ― капитан бросил на Петра пытливый взгляд. ― Меня беспокоит совсем иное, пилот. Меня беспокоит, по какой причине я тебя вообще здесь вижу. Ладно, посмотрим твою «личку». Капрал, хватит изображать столб, тут подпирать нечего, кроме потолка, но до него даже твоей гипертрофированной башкой не достать. Лучше кофе приготовь. И прекрати разносить вонь, иначе я тебя за дверь выставлю, достал уже.
После замечания капитана вонь и вправду уменьшилась, и не только потому, что капрал отошел к противоположной стене, где находился сервис-комбайн. Петра это слегка озадачило. Что бы это значило ― «разносить вонь»? Капитан Семик, сидя с отрешенным взглядом, углубился в изучение материала. Экран на столе он на этот раз проигнорировал, использовал виртуалку лоцмана. Решил, понятное дело, максимально засекретиться от любопытных взглядов, словно Петр подглядывал ему через плечо.
Краткое досье с личными данными и послужным списком, которое полагалось носить при себе в виде зашифрованного файла, так называемую «личку», Петр скинул на лоцман капитана сразу по прибытии и был уверен, что тот давно уже посмотрел все необходимое. Полное досье на всех наемников хранится в федеральной базе данных. Когда он подписывал контракт на Сокте в вербовочной конторе от министерства обороны Коалиции, его досье должны были запросить и переслать к месту службы. Теперь «соска», по-видимому, сверял оба файла с данными. Паршивая у «сосок» работа ― копаться в чужом нижнем белье. Но кому-то и ее нужно делать. Петр точно знал, что такая работа не для него. Его жизнь ― пилотирование робота. Его хобби ― оружие. Способ разрядки ― набить кому-нибудь морду. За дело. А дело находилось всегда, было бы желание найти. К примеру, Петр терпеть не мог, когда на него повышали голос. Издержки воспитания. Его папаша, уже старый, уважаемый кланом наемник, от природы обладал тихим, интеллигентным голосом, и когда ругался, мог этим самым «тихим и интеллигентным», да еще индифферентным, топом говорить ужасные гадости как сыну, так и окружающим. И ему это большей частью сходило с рук. Его оскорбления выглядели безобидными. Именно такими Петр и привык их слышать. Но в устах других людей любой мат с повышенной эмоциональной окраской вызывал в его душе резкое патологическое отторжение. И обычно сопровождался рукоприкладством. Иногда он бил даже раньше, чем успевал осознать, что именно услышал. Иногда просто не хотел сдерживаться. Нередко невзирая на звания и заслуги объекта внимания. Неудивительно, что люди в любом коллективе, в котором ему доводилось существовать продолжительное время, рано или поздно становились вежливыми и обходительными друг с другом. По крайней мере, в присутствии Петра. Ну а себя он в обиду не давал, боевая выучка, которую он прошел в родном клане Скорпионов, вполне позволяла ему выходить без особых потерь после попыток сделать ему темную. Так что дешевле выходило терпеть его причуды, чем пытаться от них отучить.
― Так-так, родом с Котусси-Сонгердана, двадцать восемь лет, отработал контракты… ну это место я знаю… а об этом ничего хорошего не слышал… а здесь совсем неинтересно, просто отстой… ага, неплохо, неплохо, награда за боевые действия во время Суда Арбитра на Двойном Донце, даже денежное поощрение… редкое событие в нашей вялотекущей жизни… Ронор, я кофе дождусь?
― Ну так программа же… ― виновато пробасил за спиной Петра капрал. ― Еще две минуты…
― Может, тебя самого в аппарат засунуть, чтобы шестеренки крутил быстрее, если они там есть, конечно, потому что в твоей башке их точно нет. Что ты там корчишь на своей дебильной роже? Верь мне, шестеренок у тебя нет, я тебе это и без сканера скажу. Или ты сомневаешься насчет вместительности аппарата? А зря. Надо будет ― засуну. Ну и что, что ты больше, чем аппарат? Ладно, все, не отвлекай меня от дела, вечно дергаешь меня по пустякам…
Капрал только горестно вздохнул, не посмев возразить.
Повернув голову, Петр отстранение смотрел в окно, занимавшее всю стену. Наверняка с односторонней светопроводимостью. Из кабинета был отлично виден челнок с «Забулдыги». Разгрузка еще не начиналась, рядом он не заметил ни единой души. К монологу офицера он отнесся как к жужжанию насекомых ― назойливому, но совершенно безвредному. Торопиться ему некуда, военные с базы еще не прибыли за грузом, а Петр намеревался уехать с ними. Конечно, беседе с «соской» он предпочел бы посещение местного бара или подышал бы свежим воздухом снаружи, что сейчас особенно актуально, учитывая парившие в кабинете ароматы, не имеющие ничего общего с запахом готовящегося на автомате кофе.
Звякнул автомат, сигнализируя об окончании процесса. Сопение за спиной усилилось, приближаясь, ― Ронор нес кофе. Запах, кстати, не ахти, хорошо, что капитан не страдал гостеприимством ― такую гадость Петр употреблять бы не стал даже бесплатно. И тут, поравнявшись с Петром, капрал вдруг взвыл, словно на его глазах только что расстреляли всю его семью. Это было настолько неожиданно, что Петр не успел остановить инстинктивный порыв. Капрал рухнул без признаков жизни, словно мешок, набитый тряпьем. Глаза закатились, и без того опрокинутая чашка, задетая тяжелой рукой, покатилась под стол капитана, разливая остатки темной жидкости ― собственно, из-за нее и вышел весь кавардак, капрал умудрился споткнуться на ровном месте и выронить кофе.
Обратно Петр сел уже не спеша, разминая правый кулак пальцами левой руки. Скула у капрала оказалась словно железная, едва запястье не выбил. Удивительно, но вонь, исходившую от недоноска, как отрезало. И как это понимать?
Что любопытно, капитан в кресле даже не шелохнулся. Не пытаясь вскочить или схватиться за оружие, он лишь уставился на Петра с каким-то нездоровым вниманием, словно тот не его помощника вырубил, а просто чихнул некстати. Опасный тип. Очень уж уверенно держится.
― Ловко, ― довольно спокойно прокомментировал капитан Семик. И участливо поинтересовался: ― На гауптвахте давно последний раз был?
― Месяца три назад.
― Совпадает. В досье указано, что уволился ты два месяца назад. Что помешало продлить контракт? Не отвечай, я уже догадался ― стоит бросить взгляд на бессознательно счастливое лицо моего капрала, как сразу становится ясно, что ты просто заскучал среди привычных соратников, захотелось свежих впечатлений и знакомых тюремных запахов. Ну и за что ты его?
― Громкие голоса меня пугают, ― с деланым равнодушием усмехнулся Петр. ― С детства. Само собой вышло.
― Да-а, с тобой не соскучишься. Ладно, вернемся к нашему делу. Так вот, грустно признаваться, но у меня простая работа, пилот. Я высматриваю подозрительных субъектов, прибывающих на планету. И твое появление ― это просто праздник какой-то. Я начинаю верить в высшую справедливость, в то, что не зря потратил семь лет жизни, прозябая в этой дыре. Да нет, платят неплохо, если ты об этом подумал, на это я не жалуюсь. Но ничто так не убивает смысл жизни, как отсутствие результатов повседневной деятельности…
― Когда я смогу отправиться к месту прохождения службы?
― Не любишь бездельничать, похвально. Но перебивать некрасиво. И пару дней в карцере ты все же отсидишь, порядок есть порядок. Иначе Ронор меня не простит. Сам должен понимать, авторитет ― штука хрупкая, стоит недоглядеть ― и в мое кресло сядет Ронор, а я побегу готовить ему кофе. Мне это надо?
― Я готов.
― Сядь. Я еще не закончил разговор. Сядь, говорю, карцер никуда не убежит, это тебе не девственница на первом свидании. Так-то лучше. Косишь под тупого? Уверяю тебя, актер из тебя хреновый, так что оставь бесплодные попытки, не изображай неприступную крепость под натиском превосходящих сил противника…
Рядом ощутимо завоняло. Капитан отреагировал с отеческой улыбкой:
― Ронор, поздравляю с возвращением в мир живых.
― Да… мой капитан.
― Поднимайся, хватит изображать труп, мне и твоей вони хватает, без хладного тела в собственном кабинете как-нибудь перебьюсь.
Петр не оглянулся. Капрал его мало интересовал. Ответного выпада он не опасался. Не все такие сумасшедшие, как он, а капрал, несмотря на впечатляющие габариты, явно рохля, будет колебаться даже после прямого приказа начальника.
― Вот с таким вот контингентом и приходится работать, ― поморщился капитан. ― Но у Ронора есть неоспоримое качество ― чутье на неприятности. За что и держим. Ронор, чувствуешь неприятности?
― Ага… Да, мой капитан!
― Еще бы, небось уже в заднице свербит. Прикрути запах, а то блевать уже тянет. Как только закончу с нашим контрактником, займусь я тобой как следует. Харю отъел на казенных харчах ― в дверь тараном скоро вбивать придется. Прислали тебя на мою голову. Ничего, я с тобой поработаю, уже набросал план твоей переподготовки. Будешь летать у меня по взлетному полю вместо истребителя, понял? Все нормативы по физической подготовке сдашь в кратчайшие сроки. Или вылетишь со службы. Так что выбор за тобой, истребитель ты мой легкокрылый, плохо напильником обработанный и под бульдозер заточенный…
― Мой капитан, я…
― О как. Строптивость демонстрируем, капрал?
― Я о неприятностях, мой капитан…
― Ты что, мне угрожаешь?
― Никак нет! Я чувствую, неприятности будут с этим парнем!
― Ах вот оно что. Ну я и без тебя уже понял. По твоей вони. Ты ведь у нас очень специфический специалист, так что помолчи пока и сделай наконец кофе! Подожди-ка, тут твоя чашка валяется, сейчас мы ее ботиночком… Вот. Хорошо пошла. Прямо как в детстве по мячу… Молодец, что поймал. Только не вздумай в нее наливать, возьми другую. Итак, пилот. Твое досье я посмотрел очень внимательно. Контракт с тобой оформлен по всем правилам. Но есть одна прикольная проблема. Меня прямо тащит и плющит. От радости. В кои-то веки занимаюсь настоящей работой. А знаешь почему?
Петр холодно проигнорировал вопрос. Проблемы этих двух человечков его мало интересовали. Тем более затеянная в его присутствии клоунада.
― Эх, какой же ты необщительный тип, пилот. Мне же неинтересно в двух лицах распинаться ― и за себя, и за тебя. Хотя опыт забавный. Примерно как онанизмом заниматься. А ведь по всему выходит ― ты шпиён. А шпиёнов мы не любим. Не томи, выкладывай, на кого работаешь? Молчишь. Хотел бы я знать, ты действительно не понимаешь или притворяешься… Открою тебе страшную тайну ― мы не ждем пополнения, парень. Штат базы укомплектован полностью, запроса на пополнение не было, база на Пустоши закрыта, сюда если и присылают, то трижды проверенных людей. А ты ― контрактник со стороны. Да еще и с такой поганой личкой. Чушь собачья. Ты просто не мог сюда попасть.
― Меня это не касается. Может, закончим этот треп?
― Да что ты, мы только начали, ― с ласковой укоризной покачал круглой головой капитан. ― Предстоит столько интересной работы, что я прямо как на иголках. Прежде всего, придется отправить запрос в разведуправление на установление твоей личности и подтверждение представленных тобой данных. Эх, пилот, заставляешь нас идти на лишние расходы, ГТ-связь ведь недешева… Но ничего, если сотня-другая налогоплательщиков потуже затянет пояс, то с них не убудет, может, даже напротив, обретут спортивную фигуру…
Петр уже встречал таких людей. Таким типам почему-то кажется, что обо всем в этом мире им заранее известно. Петр не собирался рассказывать, что на самом деле побудило его появиться здесь, на Пустоши. Но как избавиться от назойливого любопытства особиста?
Помог случай.
Капитан осекся на полуслове. По отрешенному взгляду было ясно, что он считывает с виртуалки поступившую информацию. И информация оказалась важной. Настолько, что на лице особиста красноречиво проступило великое сожаление ― еще бы, пришлось прервать такое увлекательное занятие ― ознакомительный допрос.
― Ронор!
― Кофе, мой капитан!
― Да засунь ты этот кофе… Присмотри за нашим подопечным, мне нужно отлучиться на взлетное поле. И хлебалом не щелкай. Еще раз так меня опозоришь, месяц из карцера не выберешься, я лично прослежу, чтобы тебя весь срок держали на одной воде, выйдешь стройным и красивым… Хотя в принципе это невозможно, но ради тебя поломаю любые принципы и пойду на подвиги по перевоспитанию. Аты, пилот, не шали, посиди смирно, может, все и образуется, запрос я уже послал.
Низкорослый капитан живо поднялся из-за стола, вытащил из ящика стола форменную кепи и, натягивая ее на шарообразный череп, вылетел из кабинета, словно мяч после хорошего пинка.
Капрал же тяжелым шаркающим шагом обогнул Петра по широкой дуге, предусмотрительно держась от него подальше, и уселся в кресло начальника, кое-как впихнув в него широкий зад. Капитан Семик, наверное, даже и не подозревал, насколько его предположения насчет родного начальственного места были близки к истине. Не спуская с пилота сумрачного взгляда, капрал молча вынул из поясной кобуры и положил на стол перед собой станнер, отключил предохранитель, поставил оружие на боевой взвод ― на стволе сбоку замигал зеленый огонек.
Петр не обратил на него внимания, напряженно решая в уме возникшую проблему. «Не образуется», ― мысленно возразил Петр Свистун капитану Семику. Эта дотошная скотина обязательно докопается до истинного положения вещей. Не хотелось начинать свое прибытие сразу с конфликта, но что-то нужно было предпринимать, и срочно. Или он наконец приблизится к своей цели, или потерпит крах, и в лучшем случае его вышибут с планеты, не переломав кости, а всего лишь оштрафовав. Такой вариант его совершенно не устраивал. Приняв решение, Петр спокойно встал.
― А ну сядь… ― начал было капрал, потянувшись к станнеру.
Проверенный метод сработал без осечки. Для подготовленного воина клана Скорпионов, а Петр уже в юности славился скоростью атаки, это животное в человеческом обличии, посмевшее надеть военную форму, двигалось слишком уж медленно. Удар отбросил капрала на стену, падая, он с грохотом перевернул кресло. Петр шагнул ближе, проверил его состояние, собираясь в случае чего добавить. Но капрал и без того вырубился, слабая способность держать удар в голову подвела и в этот раз. Петр подхватил ранец и быстрым бесшумным шагом вышел за дверь, не забыв аккуратно прикрыть ее за собой. С персоналом в местном космопорте негусто, но мало ли кто пройдет мимо, а поднимать бучу раньше времени незачем.
