ГЛАВА 15
Петр
Петр брезгливо смотрел на побледневшего капрала который, казалось, даже как-то уменьшился в объеме жалкое зрелище ― взрослый мужчина, не способный за себя постоять в драке. Животное, позорящее воинскую форму. Чего, спрашивается, он так испугался? Убивать его никто не собирался. Петру вообще-то здесь служить. Да и было бы из-за чего…
Хотя, если откровенно, повод был. Даже два. Смердело просто страшно. От страха капрал потерял голову и окончательно забил «ароматами» весь салон глайдера, выдав такое плотное облако зловония, что казалось, его можно кусками нарезать ножом. Да и невнятный выговор капрала уже порядком осточертел. Лингвистическая утилита лоцмана, конечно, поправляла речь на лету, превращая бормотание на виртуалке в четкие текстовые строчки. Но от смердящего запаха укрыться было некуда, здесь лоцман бессилен. Так что желание придушить придурка с «уникальной способностью» имелось большое. У капрала были все основания опасаться за свою шкуру. Теоретически.
― Как ты это сделал? ― через силу выдавил Ронор Журка.
― Фокус, капрал. С детства умею. Кисти у меня особые. Как у тебя ― вонь.
― Слушай, это… не надо…
― Надо, капрал, надо. Как говорит твой капитан, прикрути запах, капрал. А то действительно уже мутит.
― Но я… не контролирую…
― Да ну? Когда я вырубил тебя в кабинете, дышать стало гораздо легче, ― со значением напомнил Петр.
― Да подожди ты! Я же тебе объясняю, что…
― Хук или апперкот?
― Стой, стой… Я попробую… Дай мне немного времени.
― Бери, не жалко. Только без фокусов с оружием. Не люблю. Кстати, где мой ранец?
― Это… в багажнике.
― Здесь внутри или снаружи?
― Так это… снаружи.
― Предусмотрительный, да, капрал? Сажай глайдер.
― Да ты что! Капитан меня убьет, если мы задержимся…
― Я все-таки ближе, чем твой капитан. Сажай.
― Но шефу не понравится…
― Апперкот или хук? Можно и джеб. Или ты предпочитаешь свинг? Я все умею, капрал. По высшему разряду. Впрочем, для свинга тесновато, для апперкота и джеба не та позиция, так что остается хук. Самое то.
С обреченным видом капрал отдал команду по лоцману, и глайдер плавно пошел на снижение. Ближайшая подходящая для посадки площадка оказалась недалеко ― они как раз пролетали в ста метрах над пологой горой с просевшей вершиной, на образовавшемся плато было полно угловатых валунов и торчащих скальных зубьев, но и ровных участков хватало.
― Капрал?
― Да-да. Я слушаю.
― А запах стал поменьше. Можешь же, когда захочешь.
― Слушай, пилот, лично против тебя я ничего не имею, и я тебя очень прошу ― делай, что хочешь, только не изъясняйся так же, как капитан, ― взмолился Ронор Журка. ― Вот от этого «можешь же, когда захочешь» у меня уже в мозгу свербит…
― Наверное, мне повезло в службе больше, чем тебе. Никогда не видел подчиненного, которого настолько достал бы начальник.
Про себя Петр усмехнулся. Своим непосредственным командирам он, бывало, в укромном уголке полировал челюсть кулаком. За дело, конечно. Чисто по-мужски так сказать, не вынося сор из избы. Не замахивался только на обладателей высоких чинов и званий. Инстинкт самосохранения он еще окончательно не утратил. Но все же в карцере бывал частенько. А капралу, спутником которого он оказался поневоле, руки прямо чесались от желания врезать. Толстомордый недоумок, с самодовольным видом развалившись в водительском кресле, делал вид, что управляет машиной. На самом деле, напичканный умной и чуткой автоматикой по самое не хочу, глайдер вполне мог обойтись без такого горе-водителя. Наконец глайдер приземлился на более-менее ровном участке каменистой почвы, подняв тучу пыли набежавшим следом воздушным потоком. Двигатели снизили мощность, дверца справа от Петра откинулась вверх, задравшись, словно крыло бабочки. Потянуло кристально чистым воздухом. После спертого амбре салона ― благодать божья. С наслаждением вздохнув полной грудью, Петр отстегнул ремни и одним движением сильного тренированного тела выскочил наружу. Немного покрутил руками, разминая застоявшиеся мышцы. Сделал несколько наклонов и приседаний.
― Выходи, капрал.
― Ронор меня зовут, ― угрюмо буркнул тот, не двигаясь с места. ― Я и здесь посижу. Багажник я открыл.
― Ты не входишь в число моих друзей. Так что будешь капралом. Выходи.
― Да что ты выдумал, не улечу я без тебя, мне шеф башку отвинтит, если я тебя потеряю…
― Я салон хочу проветрить, капрал, ― обманчиво мягко пояснил Петр, недобро играя желваками скул. ― Выметайся.
― Да ладно, ладно…
Капрал торопливо полез наружу, а Петр обогнул глайдер и откинул дверцу багажника, достал ранец, расчехлил. Капрал подтянулся с другой стороны, смотрел, тяжело сопел, словно взбирался в гору пешком без снаряжения, и молчал. Чувствовал, что мешать не стоит. Петр ласково, почти с отеческой нежностью оглядел свое имущество, решая, что выбрать. Петр любил орудие. И старался никогда и ни при каких обстоятельствах с ним не расставаться. Всегда хоть что-нибудь должно быть под рукой. В жизни всякое случается, а по опыту он знал, что оружие часто бывает необходимо именно тогда, когда под рукой его нет. Обычно он даже спал с игольником под подушкой, положив пальцы на рукоятку. История в космопорте серьезно подпортила его отношение к торговцам ― теперь он думал о них почти с неприязнью. Больше он не позволит так себя уговорить. Итак, что у нас есть…
Первым делом он решил все-таки переодеться.
Шайя должна увидеть его опрятным, а серый форменный комбинезон, который был на нем, порядочно запылился в дороге и пропитался тошнотворным запахом капрала. Вряд ли такой мужской «лосьон» понравится Шайе. Можно надеть запасную форменку, а можно обойтись без промежуточных вариантов. Лучше появиться на новом месте службы в боевой форме, это и Шайя оценит, и начальство.
Решено.
Не обращая внимания на изумленно глазевшего капрала, Петр быстренько скинул форменку, оставшись в одних трусах на довольно прохладном ветру, гулявшем на вершине горы. Затем вынул из специального отделения сразу похудевшего рюкзака объемный сверток с пилотником ― спецкомбезом пилота ИБээРа ― и принялся облачаться. Пилотник ― универсальная вещь. Защитит от жары, холода, физических перегрузок, ударов. Да и выглядит в нем человек довольно внушительно, серьезно. По-мужски.
Через несколько минут черный костюм с выпуклыми металлопластиковыми вставками на наиболее открытых для поражения зонах тела облегал поджарую фигуру Петра, словно вторая кожа. Сразу стало комфортно, зябкий ветер больше не беспокоил. Игломет и вибронож выуженные из рюкзака следом, вернулись на свои законные места, в специальные гнезда на внешних сторонах бедер. Штатное оружие пилота. Подумав еще немного, Петр прихватил и нештатное ― на поясе спереди уютно устроились две плазменные гранаты, по четыреста грамм каждая, а в руки лег «лакар» ― лазерный карабин весом в семь кило, с подствольником на шесть мощных реактивных зарядов, рассчитанных на разрушение брони пехотинцев-штурмовиков. На все оружие имелась соответствующая лицензия. Нейроразрядников, одним из которых был вооружен капрал, Петр не признавал. Оружие слабаков…
Кстати, от излучения станнера пилотник тоже защищает процентов на восемьдесят, вспомнил Петр, что невольно навело его на мысль о ситуации в космопорте. Он в общем-то не сомневался, что его остановят, только не рассчитывал, что так быстро. И собирался, в самом деле, добраться до бара и промочить горло крепкой выпивкой. Не удалось. Автоматическая система безопасности кабинета оказалась на высоте. Петр рухнул возле двери, не успев сделать и шага за порог. Чертовски унизительно для боевого пилота валяться в коридоре, не в силах пошевелиться, и тупо ждать дальнейшего развития событий. Кстати, за это «соску» тоже не мешало бы поблагодарить. Когда приходишь в себя после выстрела нейроразрядника, все тело кажется набитым мелкими ледяными иглами, колющими при каждом движении. Терпеть можно, но очень неприятно. До зубовного скрежета. Иногда даже смертельно неприятно, когда мощность разряда выставлена на максимум. Впрочем, «соски» убивать его не собирались, сила выстрела была рассчитана лишь на то, чтобы остановить, ну и он тоже воздержится от ответного шага. Пока. Можно даже считать, что пострадавшая челюсть капрала уже компенсировала неудобства этого маленького инцидента. Взаимозачет.
В общем, в баре посидеть не удалось, ― это, конечно, минус, но он заставил безопасников шевелиться, перейти от допроса к делу, и это плюс. Боевые офицеры всегда недолюбливают «сосок». Лучше отсидеть гауптвахту на самой базе, поближе к командиру и подальше от особистов космопорта, а дальше все само собой образуется. Все получилось, как он и рассчитывал. Вернее, не совсем так, как хотелось. Пришлось еще покататься на вонючем плече капрала, и удовольствием это назвать нельзя. Малое зло, которым можно пренебречь, учитывая его цель. В любом случае, сейчас все шло так, как он и хотел ― он собирался как можно быстрее попасть на базу ― и именно туда они сейчас направлялись. Дальнейшие события спрогнозировать нетрудно. Парочка допросов ― зато уже на месте, выволочка командира базы, а затем, если командир не дурак, Петр приступит к службе: толковыми пилотами грамотные военачальники не разбрасываются.
Аккуратно и быстро свернув мятую форменку, Петр запихнул ее обратно в рюкзак, в котором осталось запасное нижнее белье, аптечка, фляга с витаминизированным коктейлем, пищевые рационы, запасные обоймы к игольнику и энергоэлемент для «лакара». И все равно рюкзак теперь опустел на две трети, из всех вещей больше всего места занимал пилотник. Петр кинул рюкзак на пол в салон глайдера, одним движением взобрался на сиденье, снова пристегнулся. С таким водилой лишние меры безопасности не помешают. Рядом завозился капрал, устраиваясь на своем месте.
― Зря ты так вырядился. Все равно гауптвахты тебе не миновать. ― Заметив косо брошенный взгляд Петра, поспешил добавить: ― Да нет, я тут ни при чем, но капитан не забудет, как ты обошелся со мной в кабинете.
― Предоставь эти заботы мне. Двигаем дальше.
Заворчав двигателем, глайдер оторвался от скал плавно набирая высоту.
― Твой капитан говорил, что штат базы укомплектован полностью и вы не ждете пополнения, ― задумчиво припомнил Петр. ― Тоже вранье, как и попытка обвинить меня в шпионаже?
― Точно не знаю. Командир заказал трех пилотов-контрактников, по числу доставленных роботов. Ты прибыл первым.
Петр усмехнулся. Так и думал, что капитан рассказывает сказки. Как же ― притащили кучу роботов, а пилоты не нужны. В планетной информационной сети сведения о каких-либо военных действиях на Пустоши, которые привели бы к большим потерям в военной технике, отсутствовали. А к чему привозить роботов, не имея пилотов? Но кое-что не сходилось. Торговцы во время полета к Пустоши в разговорах между собой обмолвились при Петре, что везут роботов, но каких конкретно ― эта информация осталась тайной в рамках договора с базой. Уже при посадке челнока в космопорте Петр ради любопытства заглянул в бортовую сеть, интересуясь спецификацией груза, но сумел узнать лишь общий тоннаж заказа. Триста семьдесят тонн.
― По-моему, роботов привезли гораздо больше.
― Мне об этом ничего не известно. По официальной заявке проходило три робота.
«Даже если взять самых тяжелых, стотонных штурмовиков вроде „Бога Войны“, ― подумал Петр, ― цифра все равно не сходится. К тому же целых три стотонника для одной базы ― абсурд. Такие роботы изготавливаются штучно, по специальному заказу, в виде исключения ― слишком дорого обходятся в эксплуатации. На их рост даже типовые ангары не рассчитаны, приходится строить отдельно. Дешевле и разумнее вместо одного стотонника иметь трех средних мехов. Так что бред и абсурд».
― А с чего такое усиление базы? Планируется что-то серьезное?
― Понятия не имею. Прима-полковник не докладывал мне о своих планах.
― Чем вы тут вообще занимаетесь? Для чего эта база в таком захолустье?
― Ну что ты от меня хочешь? Да я ни разу не был внутри этой чертовой базы! Секретные исследования ― вот все, что мне положено знать! Да и тебе тоже, раз ты теперь служишь здесь!
― Не повышай на меня голос, капрал. Не люблю.
― Ага. Извини.
― И прекрати агакать. Глупо выглядишь.
― Да, мой пилот, ― хмуро, но гораздо тише пробурчал Ронор. ― Прикажешь отвечать так?
Надо же. Это животное способно на иронию. Прямо открытие. Не совсем пропащий человечек.
― Я не приказываю «соскам», капрал. У нас дружеская беседа. Называй меня ― мой лейтенант.
Капрал лишь недовольно покосился в ответ на это предложение.
― Вообще-то вопросы ты задаешь как шпион.
― Мы это уже проходили, капрал. Вам, «соскам», только дай волю в секретные игры поиграть, кого угодно заподозрите.
Было бы и в самом деле серьезной ошибкой считать его шпионом. Петра не интересовали секреты его нового места службы. Его интересовал лишь один человек на этой базе ― Шайя Цедзе. Впрочем, как выяснилось, капитан всего лишь играл словами, а капрал ему вторил, как попугай.
Зато сам Петр играть не собирался.
Мужчина, воспитанный на Сонгердане в клане Скорпионов, так просто не отказывается от женщины, которой посвятил свою любовь. От женщины, которая ответила ему добровольно, по собственной инициативе, и теперь по законам клана не имела права так запросто отказаться от его чувств. Не имела права, и точка. А что она сделала? Сбежала. Без предупреждения. Сбежала от него, как только закончился ее контракт с «Правопорядком», год назад. Сбежала, разбив ему сердце и поселив в душе ярость, недоумение, обиду. Еще через год контракт закончился и у Петра, и он сразу отправился на ее поиски, так как не смог ее забыть. И простить.
Пришлось потрудиться, чтобы ее найти, но усилия того стоили.
Он остался почти без денег, но сумел подкупить государственного вербовщика на Сокте, оформившего ему липовый контракт. Ну не совсем липовый. По счастливой случайности Петр попал на место парня, которого за день до его прибытия на Сокту изувечили в случайной уличной драке. Контракт с незадачливым воякой уже был подписан, так что базе «Зеро» пришлось бы ждать, пока ее новый пилот пойдет на поправку и прибудет к месту службы. Но Петр от такого удачного стечения обстоятельств отказываться не собирался. Он счел это знаком судьбы. Белым знаком судьбы, как говорили в их клане, если обстоятельства вдруг складываются для тебя благоприятно. Так что Петр, недолго думая, купил у вербовщика четвертый контракт вместе с его молчанием. Пока все не выяснится само собой, он в безопасности. А потом всегда можно сослаться на ошибку в отделе кадров, неприятности вряд ли коснутся того ушлого малого, не чурающегося неофициального заработка. Неприятности могли быть только у Петра.
Дальше было еще интереснее. Изучая в местной сети маршруты межпланетных рейсовых сообщений, Петр выяснил, что в самое ближайшее время на Пустошь можно добраться частником. И был очень удивлен, когда оказалось, что этот корабль ― «Забулдыгу» ― он уже знает. Еще один белый знак судьбы? Выходцы с Сонгердана верят в подобные знаки и не оставляют их без внимания. Парень из этого экипажа погиб во время суда Арбитра на Двойном Донце, где Петр служил раньше. После таких совпадений поневоле начинаешь думать, что мир на самом деле невероятно тесен. Из сотен, даже тысяч торговых кораблей Петру попался именно этот.
В общем, пока все складывалось хорошо. А теперь, кстати, выяснилось, что роботов притащили больше, чем заказали пилотов, так что Петр не будет лишним уже при любом раскладе.
Со скоростью почти в двести километров в час Петр приближался к своей цели…
Хотя Шайя, конечно, его не ждет.
Эта мысль невольно заставила его стиснуть зубы.
Да, он должен ее найти. Должен все объяснить. У них еще все образуется. Она поймет. Обязана понять, что не может разорвать их союз в одностороннем порядке…
Петр выругался. Вслух. По кабине снова распространялся едкий тошнотворный запах разлагающейся мертвечины. «Набью скотине морду, как только прибудем, ― решил Петр. ― Просто за приятную компанию. А то в глайдере несподручно, останемся без управления, завязанного на капрале».
― Капрал, мы же договорились не засорять воздух?
― Я не виноват. Я чувствую что-то нехорошее… И оно все ближе.
Петр внимательно посмотрел на спавшего с лица капрала, исходившего едким потом. Неспроста это. Он ведь не собирался его бить всерьез, значит, причина где-то снаружи. Если способность капрала существует на самом деле.
Стоило поднять голову и бросить взгляд в боковое стекло кабины над головой Ронора Журки, как Петр сразу отыскал эту причину. Капрал не соврал. Он действительно умел чувствовать неприятности, даже если и не видел их источника. В нескольких километрах левее пути глайдера в небе висела плоская черная туча, по оценке лоцмана ― не меньше десяти километров в поперечнике. Сотни коротких голубоватых молний пробегали по черной, как сажа, поверхности необычного образования.
― Посмотри-ка налево, капрал.
― Зачем?
― Поверни башку, кретина кусок.
Капрал послушно выполнил требование. И изумленно замер.
― Можешь мне объяснить, что это за явление в небе? Ваша база имеет к этому отношение?
― Н-нет, ― выдавил капрал. ― Это не наше. По крайней мере, я о таком не слышал.
― Скажи-ка, а ты всегда абсолютно точно можешь понять источник своих неприятностей?
― Ну… нет. Но чем опасность ближе, тем я острее чувствую…
― Не эта ли тучка на этот раз заставила тебя благоухать?
― Возможно…
― Тогда держись от нее подальше. Мы ведь можем добраться до базы, не приближаясь к ней?
― Ага, ― кивнул капрал. ― Только боюсь, она сама к нам приблизится…
Он оказался прав. Петр уже видел, что в их сторону, вынырнув из-под края тучи, несутся два темных объекта. Для воздушных летательных аппаратов, использовавшихся на планетах в известном космосе, их очертания были непривычными. По оценке лоцмана, дистанция сближения ― три километра, скорость ― около ста километров в час. Петр подключился к бортовой оптике, увеличил картинку, вывел ее на лобовой экран глайдера для изучения. Объекты имели дисковидные тела около семи метров в диаметре и двух метров в толщину, по окружности диска вращалась размытая от скорости плоскость, видимо являвшаяся несущим элементом двигателя. Никаких выступов или надстроек. Сплошная матово-черная поверхность. Таких кораблей Петр никогда не видел.
― Эта техника точно не ваша?
― Да нет же, ― пожал массивными плечами Ронор Журка с выражением полного недоумения на лице, ― у нас, кроме транспортных глайдеров, ничего нет. Командование обещало подбросить парочку аэрокосмических истребителей для патрулирования подступов к базе с воздуха, но это будет только в следующем году. Эти леталки точно не наши.
Хотелось бы знать, что здесь происходит, и срочно, Петр жутко ненавидел неопределенность.
― Капрал, немедленно свяжись с базой. Выясни, что это такое.
― Да с базой нет связи. Уже давно… Все частоты забиты помехами. Думаю, шеф еще и поэтому отправился на челноке ― прояснить ситуацию, а не только из-за моего запаха…
Петр остолбенело уставился на дегенерата в военной форме, корчившего на своей дебильной роже виновато-глупую улыбку. Ситуация сразу изменилась коренным образом.
― И ты это говоришь мне только сейчас? ― сквозь зубы зашипел Петр. ― Перед нами враг! Оружие к бою и дави на скорость, капрал! Если они не умеют двигаться быстрее, чем сейчас, то проскочим. Выполняй!
― Да, мой лейтенант! ― от облегчения капрал даже плечи расправил, радуясь, что с него свалился такой груз ответственности. Послушный его жалкой воле, глайдер ощутимо рванул вперед.
Надежда не оправдалась. Чужаки умели летать быстра. Расстояние до них стремительно сокращалось. Лазерная турель тем временем выдвинулась из люка на днище глайдера, развернув хобот ствола в сторону мишеней.
«Воздушный бой ― это не для меня, ― подумал Петр. ― Шансы уцелеть почти нулевые…» Сетка прицела четко зафиксировалась на целях, чутко смещаясь по мере изменения их траектории.
― Огонь!
― Да, мой лейтенант!
― ОГОНЬ! ― заорал Петр, прерывая ответ недоумка.
Лазерная турель разрядилась серией световых импульсов. Борт левого чужака вспух огненным грибом, он резко свернул вниз, к земле. Это еще не падение, а маневр уклонения, понял Петр. Второму кораблю лазер сбил плоскость движителя ― она брызнула обломками, и чужак, потеряв опору в воздухе, почти вертикально рухнул вниз, словно нанизанный на невидимую спицу. А вот этому уже хана…
Затем Петра словно вырвало из реальности. Сознание куда-то повело, предметы смазались перед глазами, но мгновенье спустя все вернулось в норму. Или почти в норму. Дико болела голова. Саднило горло. Из глаз сами собой безостановочно текли слезы. Он ошеломленно огляделся.
Так, оценим ситуацию…
Похоже, выглядит он сейчас неважно: докторская утилита лоцмана вывела на виртуалку длиннющий список мелких внутренних повреждений, изучать который не хотелось совершенно. Бессмысленное занятие. И так ясно, что тренированное тело не подвело, а часть предназначавшегося Петру удара, который не смог остановить борт глайдера, поглотил пилотник. Именно поэтому Петр быстро пришел в себя. Вот что значит вовремя подстраховаться и переодеться… И пристегнуться ремнями ― это тоже сыграло роль. Но капралу досталось гораздо больше. Если учесть, что Ронор Журка имел жутковатый вид еще с рождения, то после удара неизвестного оружия он выглядел просто страшно. Из носа, рта, ушей распластавшегося на сиденье, как раздавленная рыба, вояки текла кровь, глаза покраснели от полопавшихся сосудов, он хрипел, с трудом хватая широко раскрытым ртом словно бы загустевший воздух.
Но находились они оба в совершенно одинаковом положении ― безвыходном.
Корабли чужаков исчезли из поля зрения. То ли грохнулись оба, то ли убрались зализывать раны, это уже неважно, сути дела это не меняло: глайдер камнем падал на скалы, темнеющие в километре внизу. Двигатели заглохли. Катапультирование в машинах этого типа не предусмотрено. Парашютов нет. Так что сделать ничего нельзя. Петр воспринял это с философским спокойствием. Воин из клана «Скорпионов» не имеет права бояться смерти.
Захотелось сказать что-нибудь ободряющее капралу напоследок, но из странно онемевшего горла не вырвалось ни звука, видимо, контузия повредила голосовые связки. Ничего, для такого дела сгодится и лоцман:
«Слышишь меня, капрал?»
«Помоги… подыхаю… не могу пошевелиться… в аптечке анестетик…»
«Не поможет тебе аптечка. Слушай меня: среди пилотов в ходу есть одна хорошая традиция, мы называем ее „железной молитвой“. Самое время. Повторяй: „Смерть воина идет по его пятам, но он всегда на шаг впереди, и сдаются лишь слабые духом…“
«Издеваешься, сучонок… Да иди ты к черту…»
Отработанный долгой практикой хук вырубил капрала надежнее оружия чужаков. Прижатое ремнями грузное тело сместилось от удара в челюсть, голова склонилась на другую сторону сиденья, словно Ронор больше не желал его видеть. Мучиться перед смертью этому человечку совсем не обязательно. Затем Петр расслабился в ожидании неизбежного. И даже попытался улыбнуться. Не без иронии. Третий знак судьбы оказался черным, Как зев бездонного колодца.
