Маленькое задание в топях
Четвёрка всадников покинула Яну после завтрака и устремилась навстречу восходящим лучам светила. Хотя поначалу скорость оставляла желать лучшего. Но князь не подгонял своих попутчиков, давая им время проснуться и набрать нужную форму. Тем более что и капитан, и сотник провели явно бурную ночь. И только многолетняя воинская закалка давала им силы ровно сидеть в сёдлах и не заваливаться на конские гривы.
Но Огианин на них совершенно не обращал внимания. Зато на Кремона поглядывал очень часто. И в его эмоциях преобладали удивление, настороженность и дикое любопытство. Несколько раз он открывал рот, порываясь что-то спросить, но передумывал и продолжал ехать молча.
За час езды наёмники основательно разогрелись и взбодрились, и Валера тоже пробило на любопытство. Не дождавшись от дышащего перегаром сотника Дорнесса хоть одного вразумительного ответа, он переключился на десятника:
— Кашад, а ты чем отчитаешься о прошедшей ночи?
После чего Кремон позволил себе раздражённо фыркнуть:
— Лучше бы я отправился в поход по местным трактирам.
— А что так?
— Не пришлось бы насильно есть грибы и часами рассказывать о разноцветных рыбках.
Огирия напоследок дала молодому колдуну чёткие инструкции о том, что и как надо рассказывать. Тем самым окончательно подтвердив его опасения полного разоблачения. Галиремы не сомневались в том, что он может лгать под Сонным Покрывалом. Однозначно! И осознание этого создавало в голове ещё больший кавардак и хаос из метущихся мыслей.
Князь заметил неуверенность в ответе и сузил глаза с подозрительностью:
— Странно. Общество этих титулованных дам всегда считалось самым образованным и высокоинтеллектуальным в нашем Царстве.
— Не могу судить. Сами они ничего не рассказывали. Только дразнили меня, хихикали, а порой и с явной насмешкой обсуждали мои некоторые фразы и предложения.
После некоторого раздумья огианин пожал плечами и философски хмыкнул:
— Да! Они такие! Что хотят, то и творят.
Валер Лессо решил всё-таки выдавить из своего подчинённого добровольные признания:
— А может, ты не только болтологией занимался? Ведь женщины к тебе тянутся совсем по другим причинам?
Тут же лицо князя ужесточилось, а тон стал сугубо приказным:
— Подобные разговоры я считаю совершенно некорректными. Всё, что с вами произошло, вы должны держать в тайне для вашего же блага. И не обговаривать ни с кем!
— Да я просто хотел пошутить чисто в иносказательном смысле. — Стал тут же оправдывать капитан. Но его даже не стали слушать:
— Поторопимся, мы опаздываем!
И огианин задал самый максимальный темп продвижения. Комья земли так и брызнули из-под копыт лошади с тяжеловесным Дорнессом, и едущим сзади колдунам пришлось спешно прикрываться лёгким магическим щитом.
Следующие два дня пути прошли уже в более спокойном темпе. Всадникам разрешили несколько часов ночью поспать. Привалы устраивались более продолжительные, и порой даже коней менять не приходилось.
Но пристальные наблюдения за трактом и его окрестностями, привели Кремона к неприятным выводам. Совсем недавно по той же дороге и в том же направлении прокатилось воинское соединение колабов. Причём весьма внушительное. Особенно это было заметно в местах коротких остановок чёрных цилиндров. По остаткам пищи, кружащимся в воздухе боларам и воронью и массе отходов жизнедеятельности.
Поняв, что неизвестный отряд опережает их, чуть ли не на несколько часов, десятник попытался шуткой выведать хоть что-то у своих молчаливых командиров:
— Эй, господин Шавен! Вам ещё не видны катящиеся впереди колабы?
Грузный сотник с трудом полуобернулся и бросил на скаку:
— Они столько следов оставляют, что по запаху можно догадаться. И видеть не надо.
— А может это наши союзники? — попытался угадать десятник. — Из ДТО?
Капитан чуть прибавил в скорости и поравнялся со своим подчинённым:
— Кашад, а вдруг это военная тайна? А ты кричишь об этом во всеуслышание? Нехорошо…
По его интонации было понятно и его знание об идущем впереди соединении. А вот то, что десятнику ничего не говорили, опять навевало на грустные размышления. То ли слишком перестраховываются, то ли явно не доверяют. И скорей всего дорога окончится возле Гиблых Топей. А что надо колабам в тех жутких местах? Однозначно только одно: заряды для литанр!
Ведь после невиданного взрыва в Кихоне, амуниция пришла или в негодность, или сдетонировала полностью. И перед Дальним Походом командование решило вооружиться, как следует.
Похоже, что и бравому десятнику отводится в этом деле немаловажная роль. Ведь с помощью Опоры можно добраться до тех мест, где пластины проходят загрузку огненными зарядами. А то и поискать новые хранилища планок. Вот и проводи после этого диверсии! А потом сам помогай своим врагам вооружаться ещё больше. Замкнутый круг получается. Только и пользы от потрясения, что похищение трактата да устранение очень опасного уникума в рядах Эль-Митоланов противника.
И чем ближе маленький отряд приближался к предполагаемому Барьеру, тем больше Кремон утверждался в своих раздумьях. А к вечеру второго дня всадники уже могли видеть на горизонте многоступенчатую границу.
В этих местах Барьер возносился, чуть ли не троекратно выше, чем со стороны Энормии, в районе городка Эссек. Что соответствовало более низко расположенной местностью над уровнем моря.
В одной из долин, у подножия застывшей великанской горы, располагался внушительный посёлок. Из всех печных труб поднимались вертикальные столбы белесого дыма, хотя ни мороза, ни снега в данной местности не наблюдалось. Топили скорей из-за чрезмерной влажности воздуха. А вот лагерь воинского подразделения колабов, всадники заметили уже издали. Раскуроченный чуть ли не полностью лесок, ничего не скрывал. Причём огромный лагерь. По всей видимости, сюда прибыло почти две третьих от всего состава Дивизии Тотального Опустошения.
Невменяемый с некоторым сочувствием подумал:
«Да. Видимо нелегко им каждая пластина даётся!»
Расположили людей на постой в одной из самых больших изб посёлка. Огиане накормили гостей простой, но сытной пищей и уложили спать по многочисленным комнатам. Само собой, десятник и не думал сразу же предаваться безмятежному сну. А тут же бросился отделённым сознанием на поиски хоть какой-то информации. Увы! Командиры безмятежно дрыхли, лагерь колабов тоже погрузился в сон, а огиане если и болтали, то лишь о том, что такого скопища чёрных цилиндров им ещё видеть не доводилось. И что оказалось весьма показательным: бойцы ДТО фактически никакой охраны не выставили вокруг себя. Лишь один символический дозорный курсировал по периметру поредевшего леса, да резвился, ломая своей тушей молодые деревца.
Утром предположения Кремона получили конкретные подтверждения. Всех четверых людей пригласили в лагерь ДТО и устроили краткое совещание. Генерал, командующий дивизией, поставил конкретную задачу:
— Нам надо за пол дня по Опоре дойти до этого острова, — указка плавно указала намеченный на карте маршрут, — Высадиться на него. Преодолеть несколько скальных нагромождений. Выжечь всю имеющуюся там нечисть. И уже с противоположного берега острова спешно вернуться на Барьер до заката. На подготовку — сегодняшний день.
— Какие будут вопросы?
Заметив, что всё внимание сосредоточено на нём, десятник в сомнении покачал головой:
— Мне не доводилось гулять по таким местам, но то, что о них рассказывают, не вызывает оптимизма.
Тут же последовал прямой вопрос:
— Сомневаешься в своих силах?
— Нисколько. Но как будут отражать атаки болотных монстров передо мной? Да и летающей нечисти, там говорят неисчислимое множество видов.
— Не так уж много, как кажется перепуганным обывателям. — Хмыкнул генерал. — И лично тебе не придётся на них даже отвлекаться.
— Да и отработать момент выхода на сушу надо основательно, — вспомнил десятник. — Ведь в топях даже жижа ядовитая. Может здесь есть поблизости подходящее для тренировок озеро?
— Зачем нам озеро?! — воскликнул командир дивизии, и указка вновь заскользила по карте. — Здесь, мы будем начинать наш завтрашний проход. Поэтому, что бы сюда не стянулись лишние полчища болотных монстров, мы сегодня проведём манёвры вот здесь, гораздо севернее. Сделаем два захода.
Кашад постарался придать своему голосу больше неуверенности:
— Но, господин генерал, ведь могут быть жертвы.
— В моей дивизии нерасторопных воинов нет! — с апломбом ответил колаб. — А если они и затесались в наши ряды, пусть лучше отсеются на манёврах, чем в самой трудной и ответственной обстановке.
Сидящий невдалеке князь, после такого высказывания тщательно прикрыл щитом все свои эмоции. Что не крылось от внимания Кремона. Какую всё-таки роль играет огианин в данном месте и в данное время? Жалко, что нельзя с ним обсудить некоторые моменты со всем откровением. Или попробовать с должной осторожностью хоть что-то выпытать? Вряд ли. До сих пор князь не высказал и малейшего намёка на более близкий контакт. Лишь отдавал приказы капитану Лессо, а уже тот командовал сотником и десятником. Про особый случай в царском дворце, вспоминать не было смысла. Он выходил за рамки всех общепринятых и понятных норм поведения и, скорей всего, там даже Оузер был простым исполнителем воли Галирем.
Кратко обсудили и схемы защиты в тёмное время суток. Здесь Кашад воспротивился однозначно:
— Как?! Целых полтора часа вы собираетесь идти при свете магических Трего и шаров?
— Разве это так много? Ведь должны же мы испытать и такой порядок продвижения.
— Если хотите идти так долго, то давайте это будем делать вдоль берега. Если нас прижмут слишком сильно, мы всегда одним броском можем достичь безопасного места.
Колабы пошептались о чём-то между собой и единогласно одобрили такие меры предосторожности.
Генерал после этого закончил совещание:
— Обед сегодня — на час раньше. Затем сразу же взбираемся на Барьер и двигаемся в намеченную точку. Вооружение — самое максимальное. Оставшиеся два часа отводятся на подготовку и отдых. Все свободны!
В свой избе люди собрались в самой большой комнате и приступили к обсуждению предстоящих манёвров и обмену мнениями. Невзирая на беготню нескольких хозяйских ребятишек, которые с горящими от возбуждения глазами так и норовили прикоснуться к оружию, а то и поразмахивать неосторожно отложенным кинжалом.
Кремон с самого начала, чуть ли не потребовал:
— Ваша Светлость! Хоть расскажите про тех монстров, что в Топях водятся. Если знаете, конечно.
— Знаю. Даже слишком хорошо. Сам неоднократно там прогуливался…
Глаза огианина подёрнулись туманом воспоминаний, и он без всякого перехода принялся описывать одного монстра за другим. Фактически все они были хорошо известны Невменяемому, и он мысленно только сравнивал рассказанное со своими воспоминаниями.
Те же самые валели, парьеньши, скатэки, борнусы и зубастые обезьяны. Те же самые ядовитые пиявки-бабочки, планирующие ящерки-прыгунцы, прожорливые зелёные муравьи-гиганты да кусачие шмели величиной чуть ли не с ладонь человека.
Разве что карликовые медведи здесь совсем не выглядели карликовыми, а были раза в два большие и агрессивные, чем их образчики на дальней границе с Энормией.
А вот методы борьбы с тварями уже отличались существенно. Чувствовался много вековой опыт походов местных жителей в Гиблые Топи. Так, например валелей считалось не обязательно убивать копьями или сжигать огненными шарами. Достаточно было послать определённый магический импульс в виде жёлтой молнии на правый рог гигантского жука, и тот засыпал на несколько часов. Что в плане экономии магической энергии давало неоспоримое преимущество.
Некоторые секреты открылись и в методах борьбы с удавами и землеройными многоножками. И парьеньшу и борнуса можно было парализовать коротким тепловым ударом по конкретным пятнам в первой трети туловища.
Помимо этого Оузер раздал каждому наёмнику по горшочку не совсем дурно пахнущей мази, которая весьма эффективно отпугивала от человека, как кровососущих бабочек-пиявок, так и шмелей переростков.
Даже для сотника, как для человека, не обладающего магическими способностями, князь преподнёс несколько дельных советов. И с невероятной силищей Дорнесс теперь имел гораздо больше шансов одолеть чуть ли не каждого монстра в одиночку.
Обед прошёл за огромным столом вместе со всем шумным и многочисленным семейством хозяина дома. По всем взглядам, вопросам и желаниям угодить, действительно выходило, что идущих за Барьер здесь почитали как национальных героев.
Когда же Валер в шутку позвал двух старших сыновей хозяина пойти с ними, Князь Оузер категорически вмешался:
— Нельзя! Всем кто желает присоединиться к походу надо пройти годичный курс специальной воинской подготовки. А там так гоняют и тренируют, что девять десятых набранных рекрутов отсеивается, чуть ли не сразу. И только потом, после нескольких испытаний, проб и сдачи экзаменов, воина включают в состав очередного Походного Легиона. И этот Легион терпеливо дожидается своей очереди и своего сановного командира.
— Ой, как долго и хлопотно! — посочувствовал капитан.
— Зато верно и правильно, — резюмировал князь. — Дурак он и в поле под сохой смерть отыщет, но зато его похоронят по-человечески. А в Топях нет ни одной могилы. Да и никогда не будет.
На сытый желудок преодолевать метровые ступени было немного проблематично, но гораздо интереснее хотелось понаблюдать, как это сделают колабы. И воины ДТО опять поразили отменной выучкой и слаженность в передвижениях. Продемонстрировав весьма оригинальный и неожиданный способ восхождения.
До тридцати черных цилиндров одной линией укладывались на ступеньку Барьера и крепко брались за руки. А затем создавали своими телами подобие волны и выталкивали, подтягивали друг друга всё выше и выше. А за ними следом поднимались следующие волны. И так красиво у них это получалось, что четыре человека на некоторое время остановились и заворожено наблюдали за слаженными действиями двух тысяч колабов. Видимо князь не раз видел подобное, но и он не преминул высказаться с восторгом:
— Каждый раз любуюсь этими «чёрными волнами». Неповторимо! Особенно в таких количествах. Жаль, что стало пасмурно, а то под лучами Занваля их чешуя вообще сверкает словно зеркальца.
Кремон тут же удивлённо воззрился на огианина. Ему явно послышалось некое умиление в голосе. Точно таким тоном говорят о разбалованных домашних кошечках. Оузер же сейчас восторгался самыми жестокими врагами человечества. Ну, если не считать драконов. Неужели оги не осознают своей скудоумности?! И не видят дальше собственного носа? Вряд ли! Да и Галиремы оставили в сознании Невменяемого огромный пласт уважительных и опасливых впечатлений. Что-то тут кроется непонятное. Как бы ещё и в этом разобраться?
На нулевом уровне колабы строились по десять особей в ряд и резво катились на север. Рассмотреть открывшиеся просторы запретных земель пока не было возможности. Люди еле успели подняться по ступенькам со своими лошадьми и пристроиться к самой последней шеренге. Причём наёмники, после набора скорости, с удивлением услышали впереди некое ритмичное и басистое хоровое не то пение, не то завывание, которое всё сильней перекрывало топот копыт.
Валер прокричал своим товарищам:
— Слыхал о таком, но слышать лично — первый раз доводится.
Оузер тут же полуобернулся и стал пояснять:
— Колабы вообще поют редко. И только в определённых местах. Нулевой уровень — одно из таких мест.
— И что же они поют? — выдохнул сотник Дорнесс.
— Есть у них сага о славном колабе Токилане. Который когда-то правил всем миром. И ему подчинялись все животные. И надумал Токилан создать заповедник, в котором бы все животные обрели разум и научились мыслить. И построил он Барьер, и собрал за ним самых перспективных животных. Но беда пришла в наш мир, умер Токилан в лихолетье. А его воспитанники остались за барьером и одичали окончательно.
Долгая пауза затянулась настолько, что капитан не выдержал и задал вертящийся у всех на языке вопрос:
— Вот так сага и кончается?
Князь непонятно дёрнул уголком губ:
— Да нет, там ещё всякие продолжения поют. Про гроб хрустальный с телом бальзамированного Токилана. Про его потомка, который найдёт этот гроб и завершит начатое дело. Про братьев наших меньших, о которых стоит заботиться и вести дорогой знаний и просвещения.
— Вот это сага! — воскликнул десятник, мотая головой. — Феноменальная! И кто бы мог подумать о таком! Но вот скажите, князь, у Огов тоже есть подобные истории про Гиблые Топи?
— Сколько угодно! И более правдоподобные.
— Поделитесь?
— К сожалению. Чужакам они не передаются.
— Как?! Разве такие же люди для вас чужаки? А колабы, значит — кровные братья?
— А вот и нет, и колабам наши легенды с мифами почти неизвестны. Да и вам они зачем?
— Что за вопрос?! Быть здесь, — Кремон мотнул головой направо, — И не изучить историю такого таинственного места?! Пусть даже в легендах или сказках, всё равно непростительно.
Взгляд Оузера значительно посуровел:
— Кашад, твой интерес выглядит слишком странным для простого наёмника.
— А кто вам сказал, что я простой наёмник?! — позволил себе обидеться десятник, не обращая внимания на предостерегающий жест капитана Лессо. — Может, через пару лет я уже сам стану князем? А то и правителем нескольких княжеств? Да я, где бы не бывал, всегда интересовался прошлым той местности, запоминал надписи на разрушенных зданиях и пытался рыться в основаниях фундаментов. Жалко времени на это не было. Но в последующие годы, я наверстаю упущенное.
Все три попутчика, словно сговорившись, отреагировали басовитым смехом на хвастливые заявления десятника. А у Валера непроизвольно вырвалась фраза:
— Наивный! Так далеко планируешь!
Остаток дороги они горячо спорили о пользе знания истории, но эта фраза прочно засела в памяти Невменяемого. Что-то командиры знают очень важное! Что-то такое, что даже у них вызывает сомнения в дальнейшей своей судьбе. Неужели поход к Западным островам так опасен? Или наибольшая опасность подстерегает именно его, десятника Кашада Низу? И не значит ли это, что пора уносить ноги? Тем более что возможность появилась просто уникальная: самому уйти с помощью Опоры в Топи и за светлое время суток добежать в Сорфитовые Долины. А там его встретят, приветят и доставят куда надо. Заманчиво! Но главное — выполнимо!
Вот только все остальные секреты останутся не разгаданы. А когда и кому представится шанс вновь оказаться в самом сердце грядущих и уже свершающихся событий? Стоило продолжить такое удачное и плодотворное внедрение. Да и большинство событий явно этому способствовало. И Кремон мысленно самодовольно усмехнулся:
«Теперь им меня не разоблачить. Значит, я могу продолжить работу и постараться нанести врагу своими действиями наибольший урон. Вот только, как же выяснить: что, где и когда? Иначе можно и не успеть скрыться, как говаривал Коперрульф: „За прерванной цепочкой остывающих следов… “»
Полчаса пути, полчаса на реконгсценировку местности, и вот уже две тысячи колабов сдержанно напевая очередную сагу, катятся широким клином за спиной мерно вышагивающего десятника. Некоторое время казалось, что твари и монстры вообще покинули этот район Топей, но через полчаса на Опору стали выбираться наиболее ловкие и подвижные экземпляры и устремляться к котящимся горам мяса.
Командир дивизии показал себя талантливым полководцем. Передние линии колабов прекрасно справлялись с угрозой, тогда как идущие за ними попросту отдыхали, набирались сил и готовы были в любой момент подменить уставших товарищей.
Первый заход не был продолжительным. Недалеко от берега сделали плавной разворот и вернулись на твёрдую землю без потерь. Вот только болотные твари целым сонмищем потянулись следом. И теперь болотная жижа так и вскипала чёрными гейзерами и плескала ядовитыми волнами.
Генерала это не испугало. И от него понеслись не слышимые обычному человеческому уху команды. Вверенная ему дивизия просто встала на месте, и, не разворачиваясь, покатилась назад, по уже новому, но такому же чёрному и зловонному льду. Но во второй раз уже гораздо дальше, в глубь смертельно опасных территорий. Да и бой теперь магическими силами вёлся на самом интенсивном уровне. Причём сам создатель Опоры порой находился в наибольшей опасности. И его приходилось защищать всеми надлежащими средствами.
Делалось это так. Сотник Дорнесс шагал за Кашадом чуть ли не в ногу и шумно дышал ему в затылок. Идущие сразу за его спиной Валер и Оузер держали над своей группкой самые мощные щиты, причём делали это не так против прущих навстречу монстров, сколько для предохранения от летящих по бокам молний, огненных шаров, таранных ударов и парализующих импульсов. Ведь если бы молодой колдун хоть на мгновение потерял концентрацию, вся его свита могла оказаться в болотной жиже. А на одной левитации дотянуть до берега невероятно сложно. До и плавать колабы не умели. Что в своё время Кремону наглядно доказал ещё Хлеби Избавляющий.
Силы Кремон расходовал быстро, но для колабов делал вид, что нуждается в очередной добавке в два раза раньше. Лишь только он поднимал правую руку, как из центра клина подкатывался очередной донор, сравнивал скорость и передавал половину своей магической энергии. И тут же возвращался под прикрытие остальных товарищей восстанавливать утраченное.
При помощи знака левой рукой, десятник получал четверть физической силы. Но делалось это гораздо реже, ведь и собственные запасы при спокойной ходьбе не слишком тратились.
Наибольшие трудности создавали, как ни странно, именно небольшие островки суши. Их приходилось обходить или пропускать по дальним краям Опоры. Но в последнем случае сражение с местными чудовищами сразу чуть ли не утраивались по своему накалу. Могло показаться, что дикие твари устраивают засады на островках специально, а вернее используют их преднамеренно. Словно пираты, бросающиеся на корабль своей жертвы.
Особенно усердствовали в этих атаках валели, парьеньши и рычащие медведи с когтями, словно кинжалы. Несколько раз волны этих кошмарных созданий пытались просто захлестнуть фланговые крылья раскинувшегося клина. В таких случая все смещались в сторону от волны, а к бою подключались воины второй, а то и третьей шеренги.
Поворот совершили в строго расчётное время и когда начало темнеть, подошли к берегу. И были рады предусмотрительности Кашада Низу. Потому как ко всей остальной нечисти присоединились неведомо откуда прилетевшие крылатые и планирующие убийцы. Вот теперь уже дивизии пришлось отбиваться из всех сил. И практически каждый Эль-Митолан работал с полной нагрузкой.
Даже Валер занялся устранением опасности в непосредственной близости. Щиты держал лишь Князь. А уж сотнику Дорнессу пришлось помахать своим огромным мечом в полную силу.
Кремон до зубовного скрежета мечтал использовать сложившуюся обстановку и якобы совершенно непроизвольно убрать Опору. Конечно, берег рядом, и любому Эль-Митолану не составит труда туда слевитировать. Но ведь большинство из них уже изрядно вымотаны сражением. Некоторые вообще остались лишь с физической силой. А значит, жертвы обязательно будут! Поэтому предержащий Опору стал всё чаще «отвлекаться» на подсказки своей страже:
— Скатэк прямо по курсу!
— Дорнесс! Добей того валеля слева, он встаёт на ноги!
— Князь, мне что-то просыпалось за шиворот! И это «что-то» шевелится!
На что Оузер совершенно спокойно заметил:
— Ну капнуло на тебя несколько капель крови, ну и что? Разве теряют от такого пустяка концентрацию? Даже с откушенной рукой ты не должен отвлекаться.
А пыхтящий рядом от натуги капитан в том же духе добавил:
— Разве что ноги тебе отгрызут. Но и тогда мы тебя на руках нести будем!
Причём в последних словах послышалась злоба и конкретная угроза. Могло показаться, что Валер догадался о тех мыслях, которые теснились в голове у десятника. И Кашад решил не устраивать кровавую купель. Тем более что тут же последовал сигнал о выходе на берег.
Сыплющиеся на головы ядовитые и кусающиеся летающие хищники, всё-таки заставили генерала обеспокоиться своими подчинёнными. А может и сигнал, какой поступил от Валера или Оузера.
Выход получился очень удачным и поучительным. Ведь двигаясь наискосок, а то и параллельно к Барьеру, не приходилось замедлять движение и топтаться на месте. Вся ДТО резко приняла влево, а через несколько минут и люди ступили на твёрдый берег и стали спешно карабкаться на Нулевой Уровень. В условиях ночных сумерек на этом участке, возможность попасть под лавину зёлёных муравьев, увеличивалась многократно. И постоять несколько минут на одном месте, являлось полным самоубийством. Это и колабы не рисковали делать.
Жертв не было. Пострадавших — тоже. Обратно катились под аккомпанемент ещё более громкого и радостного пения.
Когда укладывались спать, Невменяемый тщательно проанализировал весь день и опять-таки забеспокоился. Почти во всех действиях его командиров, князя и колабов хорошо просматривалось подозрительность и недоверие. Но после некоторых умозаключений, пришлось признать, что иначе и быть не могло. Уж слишком большой урон нанёс Кихону произведённый взрыв. А сообщников Ксомоса так и не обнаружили. Одиночка не мог так действовать. Да и трактат «Установки» кто-то похитил однозначно. Причём, уже без сомнения, после смерти Бейта. Значит вполне логично, что силы безопасности Ледонии не доверяют каждому наёмнику. Вплоть до капитана Лессо. А уж за десятником должны будут следить всей цепочкой. Как снизу, так и сверху.
Промелькнув сознанием по окрестностям, Кремон решил попросту выспаться. Резонно рассудив, что за четверть часа перед подъёмом вполне хватит для подслушивания утреннего ворчания сменяющихся часовых. Или поднятых раньше всех младших командиров. Вдруг, да и прорвётся в обычной фразе нечто важное?
И точно прорвалось. Нового часового поставили на самом дальнем от Барьера взгорке, и один из офицеров повторил данные ранее указания:
— Не просмотри! Как только увидишь, сразу двигай навстречу и торопи изо всех сил. И так доставка груза непонятно задержалась.
— Но если они так и не появятся?
— Значит, на обед вся дивизия спустится вниз. И загрузку сделаем завтра. А ведь сегодняшний день, по утверждениям князя огов — самый благоприятный.
В итоге Кремон узнал две детали. В Топи идут не за планками, а с ними! И будут их загружать в некий аналогичный накопитель, который в своё время впервые опустошил Кремон со своей командой. Уже лучше! Место надо тщательно запомнить и со временем прийти туда немного раньше колабов. Главное, сделать это с территории Сорфитовых Долин. В таком деле союзники с удовольствием помогут.
И второе: Оузер обладает некими знаниями, которые позволяют рассчитывать или выяснять пониженную активность Топианских монстров. Если такое вообще в принципе возможно. Ведь не бывает выходных у хищников, как и «рыбных дней» у вегетарианцев. Но Гиблые Топи — вообще уникальное место. И чудес здесь может быть сколько угодно. Да и тайн за века накопилось ещё больше. Ведь недаром оги так стремятся за Барьер. Ведь не полные идиоты. Что-то их туда тянет словно магнитом.
Может на ядовитую среду временами оказывает влияние некий артефакт? Может и впрямь есть краткие периоды спокойствия, вычисляемые по древним календарям? Или князь обладает уникальными возможностями «чувствовать» агрессивность Топианских чудовищ? Ка бы ближе подобраться к этому титулованному огианину? Может вещи княжеские осмотреть со всем тщанием? Так и вещей-то нет. Почти… А вот небольшая шкатулка есть! Носит он её в кармане постоянно. И несколько раз туда заглядывал. И пальцами что-то там перебирал или нащупывал. Что в ней?
Рассветом ещё и не пахло, когда в лагере колабов протрубили подъём, прекрасно слышимый по всему посёлку. Зашевелились и обитатели большого дома. Кремону удалось первому посетить отхожее место, которое по непонятным причинам оказалось единственным в многонаселённой обители огов. И когда выходил с сочувствием осмотрел внушительную очередь. Мысли его и так крутились вокруг странной шкатулки, и поэтому сразу обратил внимание, что князь в этой очереди, несмотря на высший титул, стоит третьим. А весь длинный коридор, из которого двери вели в комнаты, просматривался отменно, несмотря на минимальное освещение. Проскочить в чужую спальню на виду у других было бы сверхнаглостью. Поэтому в своей комнатушке Кремон лишь запер дверь, подпёр её своим телом, и устремился отделённым сознанием в покои Оузера. Тут уж знатному огианину предоставили самую роскошную и большую спальню. Устанавливать защиту от проникновения тоже никто не удосужился из-за слишком короткого здесь пребывания.
И ко всему прочему искомая шкатулка стояла на открытом месте, да ещё и с поднятой крышкой. Похоже, князь, перед тем, как выйти, как раз в неё заглядывал. Невменяемому оставалось лишь благодарить случай и свою предусмотрительность, и спокойно рассматривать внутренности древнего артефакта.
А то, что это было нечто очень древнее, становилось понятным с первого взгляда. Деревянная оболочка лишь прятала под собой более плоское, металлическое изделие. Две половинки которого, раскрывались словно книга. Одна из сторон этой книги напоминала собой странное стекло. Очень потемневшее и потрескавшееся от времени, но, тем не менее, вполне позволяющее увидеть сквозь себя некую сеть координат в виде сходящейся к центру паутины. Причём север и юг строго соответствовали верхней и нижней полоскам. И в этой сеточке-паутинке подрагивало пару десятков разноцветных кружочков. Причём некоторые кружочки двигались. Более десятка их находилось в левом верхнем углу прозрачного стекла, а несколько — возле самого центра.
Кремон с огромным напряжением пытался понять, что же он перед собой видит. Изображалась явно не карта. Да и движущиеся кружочки могли привести в замешательство самого продвинутого в техническом плане Эль-Митолана. Вот один кружочек сместился в самый центр и в комнату быстрым шагом вошёл уже умывшийся князь. Мельком заглянув в шкатулку, он стал поспешно одеваться и навешивать на себя оружие. Время уходило катастрофически быстро, но тайна непонятного прибора так и раскрывалась Кремону. Может это просто игрушка титулованного огианина? Нет, слишком древней она выглядит.
Опять резко пришёл в движение очередной кружочек, и одновременно с этим в коридоре послышались грузные шаги, затем громкий стук, и басовитый голос сотника Дорнесса:
— Эй, Кашад! Ты что, завтракать не собираешься?
И за мгновение до этого движущийся кружочек остановился возле другого, совершенно неподвижного.
«Это же он в мою дверь стучит!» — с ужасом подумал Кремон и моментально вернулся в своё тело. Тут же вскочил на четвереньки и подал голос:
— Уже иду!
В тот же момент дверь раскрылась, и сотник удивлённо уставился на ползающего по полу десятника:
— Ты чего?
— Кошель развязался! — чуть ли не с отчаянием пояснил Кремон, радуясь, что отсутствовал недолго и находился всего за несколько метров: тело при возвращении сознания не успело нагреться. — И все последние монеты по полу рассыпались.
— Тьфу, ты! — из чуть приоткрытого рта «Скалы» — вырвался короткий смешок. — С твоими заработками? Да на всём казённом? Мелочишься!
Сотник тут же развернулся и ушёл, а Невменяемый принялся одеваться, словно по тревоге. С некоторой злостью размышляя:
«Вот вам и отсталые оги! Вот вам и дикие крестьяне! Да мы всё у этого князя под постоянным контролем. Без сомнения, если судить по кружочкам: Дорнесс подошёл ко мне, а ещё один невдалеке, не кто иной, как Капитан Лессо. А все остальные — командование колабов. Ведь роща с лагерем колабов как раз находится в том направлении. Хм! И совсем не смешно! Теперь каждый мой шаг в сторону будет известен этому Оузеру. А если он ещё и подслушивать может разговоры любого наблюдаемого? Да ещё и сквозь закрытые контуры прорывается…»
Последние мысли особенно озадачили Кремона. Каким бы невероятным подобное измышление могло не показаться, сбрасывать его со счетов молодой колдун не имел права. И теперь каждое слово, невзирая на место событий, следовало произносить с ещё большей осторожностью. Хорошо, что и за колабами ведётся слежка. Значит можно надеяться, что подобного прибора у них нет. Только вот как подобный артефакт действует? Скорей всего нужных индивидуумов просто «отмаркировали». Точно так же, как он и сам умеет делать. Хотя…
Усевшись за стол, Невменяемый попробовал тщательно осмотреть своих сослуживцев магическим зрением во всех известных ему диапазонах. Но так ничего и не обнаружил: ни на телах, ни в одежде. Да и знакомой ему маркировкой здесь явно не пахло. Значит, используется совсем иная, неведомая Эль-Митоланам Энормии магия. Или…, что скорей всего, доисторический артефакт работает совсем по иным принципам.
«Эх! Вот бы покопаться в той шкатулке! Да ещё в компании с Хлеби Избавляющим и Давидом Сонным!»
Видимо мечтательный вздох не прошёл мимо внимания капитана Лессо, так как он, уже допивая свой чай, спросил с явным подтекстом:
— О чём задумался, наёмник? Хватит ли денег для выхода не пенсию?
— Ага. Хочу скорее вернуться в Южные Княжества и спокойно провести несколько сотен лет жизни на княжьем престоле.
— Ха! — воскликнул Оузер. — «Спокойно»? Вот уж не ожидал от тебя такой наивности! Станешь правителем — взвоешь!
На что Кашад ответил достойно:
— Но вы же не воете?
После чего лицо князя скривилось так, словно он только что поцеловался с шейтаром:
— Да что ты знаешь о нашей жизни?! Да у меня волосы…
Что случилось или происходит с волосами титулованного огианина, наёмники так и не узнали. Ибо его перебил вбежавший в столовую один из средних сыновей хозяина. Прямо с порога он выкрикнул:
— Колабы окружили наш дом и требуют, что бы все люди немедленно вышли наружу!
Лицо князя пошло красными пятнами и сквозь сдержанное рычание прорвалось несколько весьма грязных ругательств. Но к выходу он устремился самым первым.
