ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Все-таки в первый день прибытия расслабиться как следует не удалось. Да и Парадорский при всем своем желании не стал налегать на дегустацию редких, всемирно известных коньяков. Ведь все его подчиненные сразу включились в круговерть следствия, многочисленных допросов и тщательной проверки остальных помещений дворца. Ну а двоим, так сказать, в дежурном режиме пришлось не отходить от молодого баронета, совмещая при этом сразу два дела: и охрану, и усиленные тренировки с непрекращающимся обучением.

Утром следующего дня на тренировку всего подразделения явился барон. Причем он не только во все глаза наблюдал за успехами собственного сына, но и довольно ревниво следил за уверенными действиями офицеров на его личном тренировочном кругу. Именно так он называл некое подобие полосы препятствий, устроенной между основной каменной оградой, пролегающей вокруг парка, и второй оградой с внутренней стороны из колючей проволоки и энергетических щитов. Сам он довольно лихо проходил хорошо знакомые участки, но ему явно не верилось, что будущие воины Дивизиона раньше не тренировались на подобной площадке.

— Мне ведь тут всё построили по индивидуальному проекту, — не выдержал он на финише. — И обещали полное сохранение тайны. Так что признавайтесь…

Как раз ближе всех к барону оказался Гарольд:

— Ха! Да эту полосу даже разминочной назвать трудно. На Кафедре, земля ей пухом, у нас была с троекратной сложностью, ну а на полигонах самого Дивизиона еще сложней.

— Чего-то даже представить не могу…

— А только подумайте, что там иногда бывают несчастные случаи со смертельным исходом. И это среди тех, кто тренируется постоянно.

Теперь и Парадорский подошел ближе:

— Но увеличение сложности — дело поправимое. Мы тут можем внести некоторые усовершенствования и через пару недель начнем прогонку твоего полка охраны.

Зел двинул бровями, еще вчера майор так смело о ближайшем будущем не рассуждал:

— Какие-то конкретные новости?

— На рассвете имел разговор с полковником Капочи, и он дал разрешение пока все оставить на своих местах. От Кафедры все равно ничего не осталось, продолжают раскапывать бункер, зато хоть нет пострадавших. Успели эвакуироваться вниз все поголовно. Ну а наша задача по охране твоего сына в любом случае приравнивается к боевому заданию. Что котируется еще выше, чем просто интеллектуальная стажировка. Так что два, а то и три месяца нас никто отзывать не будет.

— Отличная новость! Теперь-то вы уж точно наведете полный порядок во дворце. Ни одна мышь к Артуру не проскользнет.

— Нет, так нельзя, — несколько неожиданно заявил Тантоитан. — Если мы будем вместе с Артуром сидеть на одном месте, то нам в любом случае не поздоровится. Как говорится, под лежачий камень вода не течет, но если принести тяжеленную кувалду да парочку раз приложиться ею по этому камешку, то…

Барон выглядел несколько ошарашенным:

— Не понял, ты предлагаешь делать какие-то вылазки из дворца?

— Не предлагаю, а настаиваю. Причем вылазки весьма дальние и разнообразные. Следует совершить несколько походов по твоим великолепным дубравам, пока погода стоит шикарная. Затем порыскаем в катакомбах, прогуляемся к морю и по морю, полазаем по горам и полюбуемся на самые величественные замки планеты. Так сказать, совместим приятное с полезным.

— Ты меня разыгрываешь? — уже начал сердиться местный владыка. — Вас же атакуют в первой же вылазке! Объяснись!

Пришлось молодому майору чуть ли не на пальцах объяснять.

— Ну вот, смотри: враги и предатели у тебя во дворце остались? Остались! Значит, их следует выявлять регулярно и постоянно. Желательно до того, как они нанесут свой подлый удар исподтишка. И лучший способ их выявить — это по определенным схемам сливать всем подозрительным выгодную для нас дезинформацию. К примеру, баронет завтра намечает поездку к морю, примите все меры к обеспечению безопасности. Враги пытаются организовать покушение именно у моря, и мы преспокойно их при этом уничтожаем. А после того легко вычисляем предателя. А на самом деле Артур находится совсем в ином месте с надежной охраной. Понятно?

— Я, конечно, тебе доверяю и обещал дать полную свободу в действиях, но уж слишком все расплывчато, ненадежно. Это ведь сколько людей придется держать под неусыпным контролем…

— Ерунда! Тебе давно следовало ввести тотальное и повсеместное прослушивание и визуальное наблюдение. Мы тебе в наладке этих контуров поможем.

Аристронг задумался, подвигал своими массивными плечами:

— Но ведь люди будут недовольны, если узнают…

— Ха! Только и всего? А ты крикунов и недовольных сразу спрашивай: «Что тебе больше подходит, быть заподозренным в предательстве и прослыть укрывателем врагов, или пусть дежурный по сети в случае надобности просмотрит в видеозаписи, как ты сидел в такое-то время на горшке?» И добавь, что он тоже может лично посидеть на месте этого дежурного. После десятка просмотров он будет взирать на человека как на кусок декоративной плитки, только по делу. Если кому не нравятся твои вопросы, смело увольняй такого из охранной структуры.

— Круто берешься…

— Иначе не получится! — подвел черту майор.

Его после этого подозвал к себе Алоис, уже рисующий на листах бумаги первые конструктивные предложения по полосе препятствий. Тогда как сам Зел Аристронг остался на месте, озабоченно разминая свою бычью шею и провожая молодого героя задумчивым взглядом. К тому времени Гарольд окончил предварительную очистку имитационного оружия и грузов и вновь подключился к разговору.

— Танти прав, лучше всего запутать противника неожиданными перемещениями, заставить его действовать быстро, но необдуманно. Тогда мы запросто продажные душонки среди местных выведем на чистую воду. Передавим, как глупых цыплят.

Барон с уважением осмотрел массивную фигуру капитана Стенеси с ног до головы и вдруг вспомнил про одну странность на полосе препятствий:

— А почему сам Танти оказался в строю последним? И у меня сложилось твердое впечатление: бежал он из последних сил, еще бы чуть-чуть и отстал, а то и с ног свалился.

— К сожалению, причины уважительные: в последние месяцы парня неудачно травмы преследуют. Никак отдохнуть не может и как следует восстановиться. Ему бы недельку, а то и две в щадящем режиме потренироваться, вот тогда он покажет высший класс. Даже мне будет за ним трудно угнаться.

— Так, может, мне его следует чем-то особенным увлечь? Например, в самом деле оставить на море всю вашу ватагу и предоставить акваланги для подводного плавания?

— Не получится, — скривился Гарольд. — В любом случае наш друг будет из кожи вон лезть, чтобы показать себя самым сильным, ловким и невосприимчивым к боли.

— А выпивший он на полосу препятствий побежит? — улыбнулся Зел каким-то своим планам.

Капитан его понял, потому что тоже ухмыльнулся:

— Нет, здравый рассудок у него всегда преобладает. А мы и без него с любой тренировкой или боевой задачей справимся.

Вот так и получился тайный сговор между местным правителем и Гарольдом Стенеси. Заместитель подразделения пообещал как можно реже дергать командира по мелким вопросам, и сам барон решил еще больше приложить усилий, чтобы научить Парадорского разбираться в выдержанных коньяках. Хоть и трудное дело, но если его регулярно проводить вполне благородное и эффектное.

И уже со следующего дня для Тантоитана каждый вечер стали организовываться мастер-классы, на которых главная роль отводилась знаменитым, прославленным на все баронство дегустаторам. Танти вначале не понял смысла таких действий и вынужден был соглашаться на дорогостоящие уроки. Дескать, тут ради тебя такой специалист издалека прибыл, а ты все куда-то мчишься! И без тебя иные офицеры справятся.

И ведь действительно, справлялись на отлично. Даже при ежедневном утреннем контроле никаких ошибок или недочетов в готовящихся операциях майор Парадорский не находил. Расслабился. Подобрел. А в итоге стал настоящим знатоком крепких коньячных напитков, а его инициация процесса физической саморегуляции завершилась вполне безболезненно. А потом пошла уже вторая фаза преобразований, при которой процесс усилился и стал набирать положительные обороты. Хоть и медленно, но тело привыкало к спазмам, волнам растяжек, конвульсиям, которые прокатывались по мышцам каждые пять минут. ИПФС если пока себя и не оправдала, то хоть уже перестала сильно мешать. А уже только ради этого следовало так рисковать своим здоровьем.

Данные с пеленгов на теле Тантоитану помогали снимать в местном госпитале, и уже потом пакет отправлялся по связи на разработку к профессору Сартре. Судя по рекомендациям и советам ученого, инициация удалась, и теперь только оставалось дождаться окончательных результатов. Это тоже оказалось делом нескорым: год как минимум! И только после этого срока исследователь мог бы давать уверенные рекомендации для иных воинов.

Ну а в остальном жизнь в столице баронства стала идти по вновь установленному распорядку. Причем жизнь весьма боевая и нескучная.

Первые две вылазки в горы и в роскошную дубраву внимания врагов не привлекли. Или они организоваться не успели. А может, и проверяемые при этом люди оказались надежны. Трехдневные походы хоть и выматывали физически, но в моральном плане доставляли всем участникам истинное удовольствие. О стремительном улучшении физического состояния баронета и говорить не приходилось. Он теперь прямо на глазах набирал мышечную массу, во всех его движениях появилась не только сила и пластичность, но и уверенность. А на учебных отработках различных вводных команд, на которые Парадорский никогда не скупился, парень действовал с огоньком и в охотку. Куда только девалось его брюзжание и недовольство, так поразившие Тантоитана при первом знакомстве. Теперь он даже сам порой проявлял разумную инициативу при повышении физических нагрузок.

Не стоило даже говорить, насколько эти преобразования радовали самого барона и все подразделение приставленных для охраны офицеров.

Ну а во время третьей вылазки на природу пришлось всем службам охраны показывать наивысшую выучку, отражая первую крупную атаку наемных убийц.

События происходили на побережье, куда якобы отправился в очередное путешествие наследник звездного баронства. На самом деле к морю отправилось все отделение Парадорского, за исключением Гарольда, который для всех считался приболевшим. Ну и плюс десяток штатных, наиболее надежных охранников. Самое смешное, что сам Артур намеревался все пять дней путешествия вообще не выходить из дворца, а просидеть в тайной комнате, примыкающей к спальне его отца. В результате чего они потом каждый вечер и утро прямо в спальне проводили интенсивные тренировки, отрабатывали приемы рукопашного боя и потом много разговаривали. Никто в замке и не подозревал о присутствии баронета, а вход для всех в крыло, где обитал сам барон, был строжайше воспрещен. Даже его фаворитки на эти пять дней в покои не допускались.

Под видом баронета в его плаще и шляпе во флаер усаживался весьма похожий фигурой Феликс, а судя по тому, как прикрывали его со всех сторон офицеры с Оилтона и представители полковой охраны, никому и в голову не пришло усомниться в идентичности охраняемого пассажира. Боевой флаер был большой, вместительный, в него и сорок человек могло уместиться, не то что двадцать, но Парадорский большее количество брать не собирался ни в коем случае. Словно предчувствовал предстоящие трудности.

С самого начала полет пошел по иному, измененному маршруту. Пролетели очень далеко от цели назначения, пропетляли над морем, а напоследок еще и сели совсем с иной стороны, чем предусмотрено. Прямо на лугу возле шикарного, похожего на миниатюрный замок поместья. Виной такой посадки были недоуменные восклицания Алоиса, который колдовал в аналитическом боефикаторе над показаниями радаров:

— Что за напасть?! Ничего конкретно не видать, но эхолот показывает вот на том холме выход на поверхность железных руд. Там всегда так было?

Вопрос адресовался местному управляющему, который ради сопровождения баронета лично прибыл в столицу.

— Нисколько! Там обычные пахотные земли. Может, вам что-то показалось?

Чернокожий аналитик переглянулся с Малышом, который дублировал наблюдения со своего боефикатора и сейчас только пожал плечами и несколько стушевался:

— Все равно странно…

А Тантоитану только и дай повод поменять обстоятельства да отработать иную боевую ситуацию. Вот он и заорал:

— Внимание! Отрабатываем имитацию ракетной атаки с того самого холма! Экстренная посадка прямо на луг перед замком!

— Как на луг! — в ужасе возопил побледневший управляющий.

Но его никто не слушал. Тяжеловесный флаер плюхнулся пузом прямо на аккуратно подстриженный газон, вырыл под собой воздушными струями солидную яму и повалил массу деревьев и кустарников. Но теперь между ним и подозрительным холмом располагался своей громадой весь замок.

— Спешное десантирование и проверка объекта на полную безопасность! — продолжал раздаваться командирский голос.

Всем остальным повторять второй раз не следовало: прыжок на грунт, затем несколько прыжков к гостеприимно распахнутым дверям, возле которых выстроились для встречи окаменевшие от изумления слуги, и вот уже внутренности очаровательного замка на берегу моря обыскиваются от подвалов до чердака. А управляющий тоже замер на лугу, полными слез глазами озираясь вокруг и бормоча под нос:

— Ну все, теперь мне барон точно голову оторвет…

— Не бойся, служба, — проводя мимо него закутанного в плащ якобы баронета, восклицал Тантоитан. — Смело все вали на меня! Да и по большому счету тут давно пора сменить газон. Тебе не кажется?

Это он Малыша спрашивал, который прикрывал «объект» со спины.

— Естественно! Трава слишком жесткая, такая давно не в моде. Чуть ли не насквозь мне подошвы пробивает! — поддержал сообразительный товарищ. Но когда они оказались в сумрачном внутреннем коридоре, тихонько спросил: — Ты и в самом деле того холма испугался?

— Ха! Если уж Алоис ничего не определил, то чего куска пашни бояться? Просто вас лишний раз повеселить хотел, а то засиделись небось в полете. А?

Он ткнул кулаком в плечо Феликса, и в ответ донеслось из-под шляпы:

— Так это ведь не я веселился! Надо было и меня отправить побегать по этажам.

Они поднялись на третий этаж и замерли перед апартаментами, на которых по заранее изученному плану и должен был остановить свой выбор баронет.

— Ну что, наводим подставу?

— Приступайте!

Ребят догнала Инга, волокущая сразу два внушительных чемодана, и все трое быстро скрылись в апартаментах. Сама «подстава» уже была пару раз отлично отработана и усовершенствована, но до сих пор враги на нее не велись. Правда, следовало предполагать, что в главном баронском замке врагов пока не осталось. Ну а здесь вскоре вся техника была установлена, опробована и поставлена на дистанционное управление. А после дачи определенных команд в ярко освещенной комнате, завешенной на окнах полупрозрачными шторами, начиналось настоящее представление. Звучала музыка, раздавался смех, стреляли пробки от шампанского. На фоне окон двигались, ни разу не повторяясь в действиях, контуры человеческих тел. То есть творилось все то, что позволяют себе состоятельные, ни в чем не ограниченные бароны. Понятно, что сразу запускать технику на всю катушку было бы наивно, а вот к вечеру, а то и к ночи, когда прислуга будет отправлена по своим каморкам, надлежащий спектакль мог и привлечь внимание давно ожидаемых преступников. Если они затаились в ближайшей округе, то очень много шансов, что они клюнут на такое бесшабашное веселье и попытаются провернуть свое черное дело.

А тут уже их и будут ждать совершенно трезвые, готовые ко всему воины охраны.

Мало того, уже делая обход всего замка, майор Парадорский выдумал еще одну задачку для своих подчиненных:

— Малыш, как только стемнеет, бери Граци и Бергмана, да прогуляйтесь незаметно на тот холм. Лишняя проверка в любом случае не помешает. Тем более вот сам посмотри, — он подступил к окну и указал в щель между шторами. — Если бы ты хотел нанести значительный урон флаеру, откуда бы ты нанес удар и на каком этапе?

— Конечно, в момент посадки. Щиты наполовину ослаблены отбором мощности, резко не взлетишь, и на таком тяжелом корыте над землей тоже не порезвишься на маневренных движках. Ну и действительно, пяток ракет с того холма — самое то, что доктор прописал.

— Радует, что у нас мысли сходятся. Ладно, сейчас короткий обед, а потом группами по очереди в море. Надо же нам показать, что мы тут расслаблены и только отдыхать прибыли. Да и я забыл уже, когда последний раз в морскую волну с разгону плюхался!

— А нам повезло, — улыбнулся Малыш воспоминаниям. — В прошлом году база у нас была возле самого моря. Три месяца как на курорте пролетели! И рядом два чудесных городка с изумительными пляжами и еще более изумительными красотками. О-о-о! Вот это служба была! Даже Алоис несколько раз отличился: теперь наверняка в том городке чернокожие младенцы появились.

— Ну а Николя как? Что-то мы его в последнее время словно забыли, — спохватился Танти. — Не припомню, когда имя его в разговоре упоминали.

— А что Николя? Он у нас самый никакой в плане ухаживаний. Напиться может, спать вместе уляжется хоть с тремя красотками, но дальше — ни-ни! Ты бы знал, сколько раз меня потом из-за него девушки чуть не избивали от злости. Все своей жене верность хранит.

О жене Николя ребята знали только со слов Алоиса: что она тоже боевой офицер, контрразведчица, но уже два года, как от нее нет известий. Больше никаких сведений. Но подозревали, что когда Николя станет воином Дивизиона и переберется на постоянное место жительства на Оилтон, то приложит все усилия по розыску своей супруги, и скорей всего любящая пара вновь счастливо воссоединится.

— Ну и на здоровье, — пожал плечами Парадорский. — Меня вон тоже Клеопатра никогда в измене не обвинит. Держусь. Кстати, может, потребовать от Серджио пополнения в нашу команду? Пусть он окольными путями переправит Николя сюда, и мы опять будем в шоколаде. А?

— Конечно, спроси! Спрос не ударит в нос и карман не продырявит. Заодно можешь и Клеопатру вытребовать.

— Увы! — Танти вспомнил, что сейчас наверняка его любимая уже занимается непосредственной охраной императорской семьи, и успокоенно вздохнул: — Пусть уже со своими делами разбирается. Все равно летом встретимся. Да тогда и свадебку закатим…

— Между прочим, не забывай о деньгах на это важное мероприятие, — оживился Малыш. — Ты ведь заметил, какая куча так называемых придворных вертится вокруг барона? Почище чем в некоторых королевских дворцах. И все, между прочим, богатенькие Карабасы. Я уже договорился с парочкой виноградарей, они вроде как не против сыграть пару партий в карты…

— И думать забудь! — резко осадил Парадорский товарища. — Одно дело — коллег обыгрывать и каких-то малознакомых выскочек, зазнавшихся аристократов. А другое дело — там, где работаешь. Проиграются в пух, обозлятся, вот тебе и лишний повод для мести или предательства. А оно нам надо?

— Уговорил.

Остаток дня прошел в показательном безделье. Дескать, порезвилась охрана при посадке, поиграла в солдатиков, да и успокоилась. Почти все купались в море, потом опустошали местные кладовки с продуктами и довольно хамски требовали от управляющего чего-нибудь «согревающего душу». Трофейные бутылки со спиртным с благодарностью растаскивались по комнатам, и многие слуги уже с небеспочвенными опасениями ожидали приближения ночи. Начались даже некоторые приставания к молоденьким служанкам, и, дабы избежать ненужных инцидентов, все тот же управляющий отослал девиц на ночь в поселок. От греха подальше. Но ведь непосредственно среди самой охраны было три женщины, которые, выполняя задание командира, переоделись в не совсем скромные платья и в наступающих сумерках разрешили себя проводить уже явно подвыпившим товарищам по оружию по всем балконам третьего этажа и смотровым террасам на самой крыше. Мол, предварительная разогревающая экскурсия.

Ну а потом в апартаментах молодого баронета стала набирать обороты вполне себе шумная дружеская вечеринка.

Конечно, по большому счету все превентивные меры и разыгрываемые спектакли могли пройти впустую. Ведь никаких данных о готовящейся акции врагов у охраны не было. Да и любой опытный отряд противника при нападении сразу бы заподозрил неладное — уж слишком все могло показаться картинным и наигранным. Об этом и ворчал Гарольд, пытаясь рассмотреть в бинокль с ночным видением троицу товарищей, которые по большой дуге огибали подозрительный холм и заходили в тыл гипотетической засады.

— Я бы на такую приманку ни за что не клюнул! Да и любая группа Дивизиона нас бы на раз раскусила. Топорно работаем…

— У тебя есть идеи получше? — фыркнул Тантоитан. — Не будем обращать внимания на свои фантазии — вообще погрязнем в лени и пьянстве. А там и до провала миссии полшага останется. Так что не спим и развлекаемся… — И уже в переговорное устройство почти шепотом спросил: — Малыш! Что там у вас?

— Ползем! — послышалось в ответ с прерывистым дыханием. — Как тракторы… Пашня! Что б ее ржавчина сожрала! Полный рот пыли!

— Как стелющаяся маскировка?

— Хороша! Вы же нас не видите?

Гарольд поощрительно хмыкнул:

— Уже давно потеряли из виду.

Три разведчика использовали одну из технических новинок, созданных для Дивизиона: передвижную маскировочную сеть. Та сама с заранее заданной конфигурацией двигалась над ползущим человеком, а то и над тремя, что в любом случае позволяло скрытно передвигаться даже по полю, хорошо освещаемому прожекторами. Причем сеть обладала ко всем иным преимуществам экранирующими свойствами, хоть пушку с собой волоки, специальный радар в упор не зафиксирует. А про обычное вооружение и разговора нет.

В действительности никто троицу офицеров с портативным радаром не встречал. Потому что Малыш вскоре доложил:

— Людей здесь нет. Пустоты в грунте тоже не просматриваются эхолотом. А вот три странные трубы выглядят совсем не как новогодний подарок.

— Может, это остатки поливальных устройств? — предположил Гарольд.

— Да? И все вот так ровнехонько направлены в сторону замка? Причем только присыпаны тонким слоем грунта… Начинаем очистку…

— Вы там смотрите, — забеспокоился Парадорский. — Могут быть и заминированы, и на самоуничтожение поставлены…

— Не учи ученого, — беззлобно прошептал в ответ Малыш. А еще через минуту пыхтения добавил совсем иным тоном: — О-о-о! Да тут далеко не трубы! Что б меня электроны разнесли, если это не ракеты из серии «попрыгунчиков»!

Подобные представители летающей смерти тем были и опасны, что их следовало только неглубоко прикопать, а потом дистанционно дать сигнал на поражение определенной цели — и они подпрыгивали на струях огня вверх и устремлялись, например, к тому же флаеру. А уж трех штук таких смертоносных «попрыгунчиков» вполне бы хватило разворотить средний летательный аппарат до основания. Конечно, можно было вести ракету дистанционно по прибору видения, уж слишком небольшое расстояние отделяло холм от замка. Просто оператору на таком коротком участке проблематично было успеть сориентироваться.

Но в любом случае оружие считалось крайне опасным. В том числе и в плане обезвреживания. Вот потому Танти и запаниковал:

— Ребята! Уходите оттуда! Если вдруг они стартуют, то вас там сразу зажарит!

— Да ладно тебе, — раздался голос невидимого товарища вперемежку с пыхтением. — Если до сих пор нас не зажарило, то, значит, нет смысла в данную секунду старт давать. В замок еще попасть с такого мизерного расстояния надо, тем более ночью… И раз уж мы сюда добрались, то хоть что-то учудим! Даром, что ли, пыль жрали?

Понятно, что в данном случае разведчикам на месте было видней, что и как сотворить с ракетами. Зато теперь уже появилась стопроцентная уверенность, что на замок в любом случае может состояться вооруженное нападение. И Парадорский с учетом новых реалий значительно пересортировал личный состав. Заодно и приказал разбудить всех оставшихся в доме слуг и под предводительством управляющего разместить в самом глубоком подвале.

Тем временем и троица Малыш — Бергман — Граци отработала вылазку более чем продуктивно. Отключить готовые к запуску ракеты они и не пытались, сделать это в полевых условиях было сложно, а вот повредить полетные качества смертельных «попрыгунчиков» сумели. Для этого они использовали всего лишь по парочке отрезков прочного титанового троса, которым туго связали между собой пары хвостовых стабилизаторов. При таком варианте управляемые оператором ракеты улетят куда угодно, но только не в цель.

После чего разведчики тщательно замаскировали следы своего пребывания на холме и привычным уже способом вернулись в замок. С одной стороны, полный комплект из двух десятков воинов позволял держать какую угодно оборону, но, с другой стороны, после бомбардировок, случившихся на Нирване, Парадорский готов был прятать личный состав как можно лучше. Если рассуждать логично, то наличие так коварно припрятанных ракет наталкивало на мысль, что другого, более страшного оружия быть не должно. Но мало ли что…

Поэтому в чердачном помещении остался лишь один Алоис, который со своими радарами усилил наблюдение за окружающим пространством. А все остальные спустились в подвальные помещения первого уровня. Тогда как в апартаментах молодого баронета шум гулянки только усилился.

— Может, следует доложить барону про обстановку? — сказала Зарина.

— Зачем? — отверг ее предложение Танти при молчаливом кивке Гарольда. — Вся наша засада может пойти насмарку. Особенно если основной вдохновитель покушения остался в столице. Как только барон начнет отправлять нам помощь, это сразу станет заметно, и здешние нехорошие дядьки тут же уйдут в подполье. А мы ведь так старались!

На тему предстоящего ночного действия решил порассуждать и Армата.

— Ну ладно, дать залп по нашему флаеру у них не получилось. Но неужели они вздумают брать замок штурмом? Или у них вся ставка на ракеты и они будут ждать момента нашего убытия?

— Ждать им невыгодно, — возразил Гарольд. — А вдруг владелец пашни запустит туда сельскохозяйственного робота? Тот ведь сразу инородные предметы из грунта начнет выковыривать. Так что будут штурмовать. Как по мне, то такой замок с двадцатью охранниками мы бы и вдесятером захватили.

Один из воинов штатной баронской охраны все-таки не сдержался после такого высказывания капитана Стенеси:

— Ты так говоришь, словно мы и в самом деле затеяли пьянку, а на посту только одного человека оставили.

Гарри не стал спорить и обижать товарищей по оружию, поэтому легко согласился:

— Вас я не имел в виду. Чего таких бравых парней высмеивать. А вот обычная охрана нам — на один час работы.

— Двадцать человек? И каким же способом?

— Ха! Способов — масса. Тем более что в каждом конкретном случае надо решать поставленные задачи на месте, используя собственную смекалку прямо в ходе атаки. Да и личные секретные наработки раскрывать не хочется. Зато могу поведать одну интересную историю, о ней многие знают, так что никакой тайны нет…

Вот при таком неспешном разговоре и проходило ночное бдение. Причем командир разрешил воинам хоть всем дремать прямо там, где они находятся, и многие этим воспользовались. Потребность отоспаться в здоровом молодом организме так сильна, что человек способен заснуть где угодно. Так что сейчас кто-то дремал, кто-то негромко рассказывал интересные истории и воинские были. При этом связь с чернокожим товарищем, засевшим на чердаке, поддерживалась постоянно.

Враг выбрал время для атаки перед самым рассветом. Старая, тысячелетиями проверенная тактика. А может, надоело ждать, пока закончится гулянка.

Так что еще не рассеялась тьма, как всех поднял на ноги голос Алоиса:

— Подъем, лодыри! Просыпайтесь! Два средних флаера приближаются от столицы. Идут над самой землей! Если бы не масса, радары бы их не засекли… Замедляются…

Все уже стояли наготове, поправляя оружие и глядя на Парадорского в ожидании распоряжений. Ведь одно дело, если враг начнет атаку прямо с воздуха, а другое — если станет подкрадываться по земле. Разные могли быть варианты.

— Флаеры снизились и скрылись за небольшой возвышенностью! — доложил Алоис. — Так что атака может быть и смешанная.

— Занять места по третьему боевому расписанию! — скомандовал Танти и сам устремился на третий этаж, на заранее облюбованное для себя место.

Там у него уже стоял готовый к бою скорострельный пулемет со специальным экраном наведения и поиска целей. В других местах тоже были спрятаны за легкими занавесками подобные «машинки», еще с вечера перенесенные в здание. У каждого воина имелся свой сектор обстрела, разве что в свете последних сообщений от Алоиса позиции для стрельбы несколько менялись.

— Плохо видно, но, кажется, человек сорок… Идут широким полукольцом… В центре и чуть сзади группа с тяжелым вооружением… Могут быть как минометы, так и пусковые установки с ракетами…

— Видим! — ответил Танти. — Инга и Армата, ваши пулеметы на группе с тяжелым оружием. Бить по моей команде. Остальным — по заранее назначенным секторам!

— Цепь приближается, — продолжал описывать обстановку Алоис. — Уже примерно могу прикинуть их общее вооружение. С нашим не сравнится! О! Цепь замерла и стала укладываться на землю…

— Огонь! — скомандовал Парадорский.

Он и сам уже отчетливо заметил, что группа с тяжелым вооружением готовится нанести залп по замку. Что ж, их задумка понятна: сначала взрывы, пожар, хаос, а потом группа зачистки уничтожит тех, кто остался в живых. Хоть и простое решение, но могло бы оказаться и действенным.

Да вот только ни одного выстрела по замку в этой атаке со стороны врага так и не последовало. Три пулемета за две секунды выкосили основные силы. Лежащих в цепи расстреляли, словно в тире. Но тут помешали неровности почвы, и несколько диверсантов сорвались с мест и, петляя, словно зайцы, бросились к своим флаерам, решив спасаться, не дожидаясь команды сверху. Ну еще бы не побежать, если чуть ли не из каждого окна мирного на вид здания несутся пулеметные очереди. В общем, добрый десяток диверсантов все-таки сумел сбежать.

Бой противник проиграл вчистую! Казалось бы, не было смысла начинать повторную атаку. Однако у оператора «попрыгунчиков» имелось свое мнение на этот счет. Может, он хотел отвлечь внимание защитников замка от своих флаеров, готовящихся к взлету, а может, просто решил отомстить за неожиданную ловушку, но все три ракеты, замаскированные в пашне, в струях пламени подскочили над землей и понеслись к намеченной цели. Да только управление полетом оказалось невозможным! Начиненные смертью заряды сразу стали забирать правее вверх от цели, попытки выровнять полет ни к чему не привели из-за слишком маленькой дистанции. Смещение траектории полета оказалось катастрофическим для самих диверсантов. «Попрыгунчики» понеслись к возвышенности, за которой только начали набирать высоту вражеские флаеры. Погибнуть от собственного оружия — это было уж слишком, и оператор дал команду ракетам на самоуничтожение. Однако опять-таки злую шутку сыграла слишком маленькая дистанция между местом запуска и заведомой целью. Времени для безопасного самоуничтожения почти не осталось, и набравшие скорость ракеты взорвались над злополучной возвышенностью.

Флаеры к тому времени поднялись на высоту двухсот метров и пытались по горизонтали уйти в стороны от места взрыва. Но и тут врагам не повезло: одна из ракет пошла при самоликвидации вразнос и по нелепой случайности вонзилась прямо в район топливных баков. Объятое пламенем устройство еще только начало падать на землю, а у наблюдавших за этой картиной уже не было сомнений, что в живых там не останется никого.

Второй флаер как-то неуверенно вильнул пару раз, затем сделал круг над догорающими подельниками и на максимальной скорости убрался восвояси. Вряд ли у него на борту оставалось больше пяти-шести человек.

С минуту в замке царило полное молчание. Все ждали, какие последуют команды. Но майор Парадорский только поинтересовался:

— Алоис, твои камеры наружного наблюдения все четко отработали?

— Обижаешь! Такое учебно-показательное кино получится — закачаешься. В Дивизионе будут по нему экзамены сдавать, а в Восьмом Секретном Корпусе — зачеты.

— Ладно! Тогда связывайся со столицей баронства, и пусть Аристронг высылает сюда часть полка и следователей. Теперь это уже их работа будет. А все остальные…

Он сделал паузу, во время которой Гарольд многозначительно буркнул:

— Светать начинает…

— Вот и я об этом. С мест не двигаться, следить за телами на поле, если хоть кто-то шевельнется, стрелять не на поражение, прижимать огнем. А мы еще сейчас внешний репродуктор на нашем флаере задействуем. Надо ведь будет хоть парочку пленных взять для беседы…

Пока Малыш мотался во флаер, послышался голос Инги:

— Командир, мне кажется, тут живых не осталось.

Парадорский расстроился:

— Вот незадача, а! Погорячились мы, однако! Кто теперь будет в своих злых умыслах признаваться?

На это послышался смешок Арматы:

— Говорят, в подразделениях Доставки есть для таких дел некроманты.

— С них станется, — заулыбался майор. — Но пускай этим барон занимается. У него и мертвые показания дадут.