Часть первая
ТАКИЕ ЖЕ, КАК МЫ
Глава 1
СТЕПЬ
Тяжелое летнее оранжево-жаркое солнце медленно уходило за горизонт, бросая последние лучи на утомленный мир. С востока подул легкий ветерок, чуть потревоживший ошалевшую от зноя степь. Пожелтевшая трава качнулась, было, и тут же замерла, испуганная лишней тратой сил, которые еще могли ей пригодиться в борьбе с испепеляющим солнечным жаром.
Тор привстал на стременах: бескрайняя степь раскинулась до самого горизонта — ни деревца, ни возвышенности, за которые мог бы уцепиться взгляд, и только за его спиной, в отдалении, зеленел березовый колок, казавшийся неестественным, словно бы нарисованным чьей-то капризной рукой на пожелтевшем от времени полотне. Три дня и три ночи он поджидал здесь большой хлебный обоз, который Ара должен был привести из Приграничья. Десять меченых и десять суранцев, утомленные летней жарой, подремывали неподалеку. Оружие, накалившееся под безжалостным солнцем, жгло спины опухших от безделья людей. А обоз все не появлялся, и эта необъяснимая задержка тревожила капитана Башни. Выехать навстречу своему лейтенанту он не мог — в степи нет наезженных дорог. Единственным местом их встречи мог быть этот березовый колок на берегу безымянной речушки, которая и в эту пору, обмелев на две трети, оставалась тем пристанищем, где можно было напоить утомленный долгим переходом по степи скот.
— Может, сделаем пару верст, — предложил сержант суранцев Сулл, вытирая рукавом со лба капли пота.
Суранцы были более привычны к жаре, но и для них бесконечное ожидание становилось невыносимым. Сержант меченых Резвый только вздохнул тяжело, с надеждой поглядывая на капитана.
— Ладно, — махнул рукой Тор, — но не более двух верст. Два десятка всадников рванулась с места. Тор придержал заволновавшегося коня и потрепал его по горячей шее. Степь по-прежнему была пустынной и безмолвной, утих даже вселивший надежду ветерок, и в наступающих сумерках мир казался еще более унылым и чужим, чем днем. Если Ара не появится сегодня ночью или завтра утром, значит, случилось что-то серьезное. Неужели «глухари» проникли так глубоко? До сих пор они в этих местах не появлялись, и участок пути от Новой Башни до Приграничья оставался почти безопасным. Десять меченых, включая самого лейтенанта, — сила немалая, во всяком случае средних размеров кочевая орда им вполне по зубам. Иное дело «глухари» — эти пугали Тора своей непредсказуемостью и не ясностью целей. «Глухарями» их прозвал Рыжий, первым из меченых повстречавший неизвестных всадников в дальнем разъезде. Десять одетых в желтые халаты незнакомцев внезапно появились тогда перед сторожевым постом меченых. Попытки установить с ними контакт ни к чему не привели: молча проехали они мимо удивленных меченых и растворились в темноте.
Никаких враждебных действий предпринято не было, но Рыжий был встревожен этим событием не на шутку и, как оказалось, не зря. Спустя неделю «глухари» угнали скот, который пасся в нескольких верстах от Башни, убив при этом двух пастухов из Цоха, большого поселка на берегу Сны. Цоханцы бросились было в погоню за похитителями, но были остановлены плотной стрельбой из арбалетов и, потеряв несколько человек убитыми, вынуждены были вернуться ни с чем. Вождь цоханцев Барак, невысокий крепкий степняк с хитрым властным лицом, в тот же вечер приехал в Башню с печальными известиями. Тор грубо обругал степняка за то, что тот не обратился за помощью сразу, и тут же пожалел об этом. Барак побурел от обиды, и маленькие его глазки злобно блеснули из-под бараньей шапки. Так или иначе, но два десятка меченых с Рыжим во главе были отправлены в погоню. Поплутав сутки по степи, первый лейтенант меченых настиг похитителей, но те, заметив погоню, перебили весь скот и дали тягу. Преследовать их на утомленных конях не было никакой возможности. Рыжий был вне себя от бешенства, более всего его возмущала глупая жестокость похитителей — зачем же уничтожать скот, который является главной ценностью в степи?!
После возвращения Рыжего, в Башне собрали большой совет, на который пригласили вождей из ближайших поселков. Встревоженные происшествием степняки явились без проволочек, хотя их отношения с Башней складывались непросто. Меченые не раз ловили на себе враждебные взгляды, проезжая по Цоху, Сбенту или Сараю. Впрочем, и поселки частенько враждовали друг с другом из-за украденного скота и похищенных девушек. Однако в случае внешней опасности все семь поселков объединялись и могли выставить ополчение в две с половиной тысячи сабель. Появление меченых и суранцев они встретили хотя и без открытой, враждебности (степь широка, селись, кто хочет), но весьма настороженно. Золото их не интересовало. Желтый мягкий металл, который им предлагали пришельцы, вызывал у них легкое недоумение — куда его, бабам на украшение? Зато оружие меченых сразу же привлекло их жадные взоры. Охотно выменивали они лишь изделия из железа, острый недостаток в котором испытывали постоянно. Все попытки Тора выяснить у Барака степень его причастности к событиям шестилетней давности натыкались на глухую стену. Барак отрицал все, хотя, судя по разговорам, знал многое и про духов, и про лэндцев. Знал он и про меченых еще до того, как они появились вблизи его поселка. Тору иногда казалось, что и его имя небезызвестно Бараку с тех времен, когда капитан железной рукой вышибал разгулявшихся кочевников из Приграничья. Многим из них не довелось вернуться в родные степи, но Бараку повезло больше, чем иным его соплеменникам. О Храме степняк отказывался говорить наотрез, хотя про «глухарей» сказал, что они приходили и раньше, но разбоев не чинили. В вожди поселков в один голос утверждали, что нынешнее происшествие — это месть за появление меченых на степных землях, и требовали от капитана возмещения ущерба. Их утверждения могли быть правдой, но на вопрос Тора, кто такие «глухари» и какую силу представляют, степняки ответили гробовым молчанием. Не стали отвечать они и на вопросы Тора о таинственной стране Суран, которая лежала на востоке и о которой степняки знали, надо полагать, немало.
— Много городов, — сказал Барак, — и много людей.
И это было все, что удалось вытянуть из него Тору. Степняки дорожили своей независимостью и предпочитали держаться от чужаков подальше, лишь от случая к случаю приторговывая с забредавшими в эти глухие места купцами. О Суране мог бы рассказать Чирс, но он исчез два года назад и с тех пор никаких вестей о себе не подавал. Этот странный человек одновременно и притягивал и отталкивал Тора. Шесть лет назад он помог меченым справиться с кочевниками, потом внезапно исчез и — через год появился снова с боезапасом к огненным арбалетам суранцев. Его приезд оказался весьма кстати для Тора, готовившего большую экспедицию против стаи. Это Чирс посоветовал капитану строить Новую Башню в степи, у излучины реки Сны. По мнению Чирса, этот путь должен был стать путем торговых караванов с востока на запад и обратно. И потребуется сила, способная оградить мирных торговцев от нападения стаи и кочевников. Почему бы такой силой не стать меченым? Чирс обещал помощь в строительстве Новой Башни, но выполнять обещание пока не спешил. Впрочем, Тор понимал, что надеяться на помощь со стороны не стоит и надо обустраиваться самим. Пахотных земель здесь было в избытке, но требовались земледельцы. Тор решил переселить часть своих крестьян с Ожских и Хаарских земель в новые места. Поселенцы должны были прибыть вместе с обозом, вот почему капитан с таким нетерпением вглядывался в горизонт.
Осядут крестьяне на берегах Сны, и можно будет смело возрождать Башню. Тор мечтал о больших поселках, а то и о городах, про которые так любил рассказывать Чирс. Непредвиденная случайность могла сорвать его далеко идущие планы по освоению степи. Хотя, не исключено, что речь идет не о случайности, а о вмешательстве хорошо организованного противника, которому не понравилась активность меченых.
Три года назад меченые с боем прошли по краю Южного леса, уничтожая стойбища вожаков и вохров, но углубляться в глухие дебри не рискнули. Южный лес поражал своими грандиозными размерами, меченые затерялись бы в нем, как песчинки в озере Духов. И все-таки Тор не оставил планов по обузданию стаи, и Чирс обещал ему помощь таинственного Храма. Но где теперь этот непоседливый человек, и насколько велико его влияние в стране, где он не был многие годы? Чирс о родине своего отца распространяться не любил, и в его рассказах загадок было больше, чем отгадок. Это настораживало Тора и мешало поверить пришельцу до конца. Чирс не мог не чувствовать недоверия, но рассеивать его почему-то не торопился. Так или иначе, но, не имея обещанного Чирсом оружия и снаряжения, Тор вынужден был откладывать новую экспедицию в Южный лес на неопределенное время, и это было чревато новыми прорывами стаи в Приграничье. И хотя никаких тревожных сообщений от духов в это лето не поступало, сбрасывать стаю со счетов было бы преждевременно. Сотня вожаков, собравшихся вместе, вполне могла с помощью собак потрепать обоз. Тор уже жалел, что выделил Аре так мало людей, хотя, если подумать, вряд ли он мог выделить больше. Шестьдесят меченых и тридцать суранцев, это не Бог весть что, учитывая огромную территорию, которую им приходилось контролировать, не имея никакой защиты, за исключением деревянного частокола. Нужна была новая каменная Башня, способная выдержать малыми силами любые удары, и тогда уже можно развернуться по-настоящему. Шесть лет пролетели птицей, а сделано так мало…
Резвый первым подскакал к капитану. На его молодом раскрасневшемся лице играла безоблачная улыбка. Он обставил всех в бешеной скачке по ровной, как стол, степи и испытывал сейчас законное чувство гордости и за себя, и за своего рослого вороного коня. Вороной, проскакавший по степи не менее пяти верст, выглядел свежим, словно его только что вывели из стойла.
— Видели что-нибудь? — спросил Тор.
— Какая-то черная точка на горизонте, — выпалил Рез вый.
— Я ничего не видел, — вздохнул Сулл, переживавший свою неудачу. Суранцы все-таки неважные наездники, хотя Сулл во всех отношениях проворный парень. Тору вдруг захотелось огреть коня плетью и промчаться галопом по засыпающей степи.
— И все-таки там что-то движется, — настаивал Резвый, обладавший на редкость острым зрением.
— Может, это всего лишь осколок стаи? — предположил Сизарь.
Тор задумался: ехать навстречу черной точке или подождать? Сизарь-то, похоже, прав. К тому же в темноте не трудно будет потерять направление и разминуться с Арой, если это действительно он.
— Зажигайте костры, — приказал Тор.
Приготовленный загодя хворост вспыхнул, словно порох, огненные искры взлетели едва ли не к звездам. Тор поправил висевший на шее тяжелый автомат и вздохнул: скоро это грозное оружие превратится в никому ненужную игрушку — боеприпасы к огненным арбалетам были на исходе.
— По-моему, это обоз, — Резвый поднял голову и прислушался.
Тор уже и сам разглядел мелькающие вдали огни. Это могло быть только пламя факелов. Видимо, Ара, увидев костер, не стал останавливать обоз на отдых. Тор приказал двум меченым выехать навстречу огням — лишняя предосторожность в глухой степи не помешает. Обоз быстро приближался. Ара первым вынырнул из темноты и лихо прыгнул из седла едва ли не в костер. Лицо лейтенанта меченых было серым от пыли, но привычно веселым, обгорелая кожа слезала с него лоскутьями.
— Тебя Кристин в постель не пустит с такой рожей, — засмеялся Тор, обнимая товарища.
— Главное я сохранил, — возразил Ара.
Меченые шутками приветствовали товарищей, а в ответ слышались взрывы смеха. Тор отвел лейтенанта в сторону:
— Рассказывай.
— Эйрик Маэларский шлет тебе привет, — Ара улыбнулся почерневшими губами, — ну и хлеб, конечно.
— И как он там?
— Маэларский сидит твердо, но в Приграничье неспокойно. Бьерн Брандомский мутит воду. Неймется благородному владетелю, грезит о короне. В последнее время стал даже к Ожскому замку присматриваться, видимо, решил, что мы сгинули в Суранских степях. Я сказал Густаву, чтобы он не слишком церемонился с хитроумным Бьерном.
— А Ингуальд?
— Замок восстановили, да и земли Густав держит крепко, правда, не слишком обременяя мужиков повинностями, благо хозяйка далеко. Объявился в Приграничье Рекин Лаудсвильский, сунулся было в Ингуальд, но тут мы как раз подоспели, а то кое-кто начал уже забывать о меченых.
— Зашевелились серые?
— Зашевелились. Но Рекина опять обошли. Во главе ордена встал Хафтур Колбейн, мясник из Бурга. Чудны дела твои, Господи. Лаудсвильского здорово потрепали, и он прибежал в Приграничье зализывать раны. Бьерн его пригрел, и, боюсь, у Эйрика Маэларского будет немало хлопот с этой парочкой. Брандомский, узнав об избрании генералом ордена мясника, долго плевался, а потом заявил, что порывает с серыми все связи. В Бурге подняли головы владетели, но Хаслумский успешно натравливает на них серых, а сам отдыхает в сторонке. По-моему, ты не ошибся в Бенте, он сумеет удержать корону Нордлэнда на голове малолетнего Гарольда.
— Откуда у тебя столь подробные сведения о Нордлэнде?
— От Эйрика. Маэларский везде имеет шпионов. Большинство приграничных владетелей на его стороне и за тесный союз с королем Нордлэнда Гарольдом, то бишь с Бентом Хаслумским. Как видишь, все течет, все изменяется — вчерашний враг становится другом.
— А что слышно о чужаках?
— На выходе из Змеиного горла нас поджидал сюрприз: три десятка личностей неизвестной породы, — усмехнулся Ара. — Наверняка без Рекина здесь не обошлось, его люди обнюхивали нас до самого отъезда.
— Значит, Рекин унаследовал связи от Труффинна, не все досталось мяснику?
— Одного чужака мы живым прихватили, интересный тип, скажу тебе. Молчуны его трясли, но без особого успеха.
Ара свистнул, и меченые подтащили к костру человека со связанными за спиной руками, При свете костра лицо незнакомца показалось Тору маловыразительным. Бритый наголо или просто лысый череп чужака более всего напоминал дыню, изрядно сплюснутую с боков двумя хорошими ударами. Однако глаза были цепкими, злыми и твердо смотрели на капитана меченых.
Глава 2
ЖРЕЦ
— Кто ты такой? — спросил Тор.
— Меня зовут Кюрджи, я жрец Храма Великого.
— Откуда ты знаешь наш язык?
— Я часто бывал в твоей стране, варвар. Для познавших истину нет препятствий.
— А где твоя страна и где твой дом?
— Мой дом — весь мир.
— Недурно, — улыбнулся Ара. — Но ты и нам хоть не много земли оставь.
Жрец бросил на лейтенанта высокомерный взгляд и скривил в усмешке бесцветные губы.
— Что ты ищешь в наших краях? — спросил Тор, которому странный незнакомец нравился все меньше и меньше.
— Великому нужны новые слуги.
— И много? — вежливо поинтересовался Ара.
— Скоро весь мир будет лежать у ног Великого, и тогда наступит всеобщее благоденствие, без голода, без крови, без болезней.
— Зачем же ты пытался убить моих людей, если не хочешь крови?
— Ты и твои люди враги Великого, но когда вы станете его слугами, ни один волос не упадет с ваших голов.
— Где находится храм Великого?
— Везде, где светят солнце и луна.
— Ты говоришь загадками, жрец Кюрджи.
— Это загадка для варвара, а познавший истину не пройдет мимо света.
— А как давно ты сам познал истину? — спросил заинтересованный Сизарь.
— С тех пор, как служу Великому. Это он научил меня постигать души людей и повелевать их разумом.
— А что ты прочел в моей душе? — спросил Тор. Жрец очень старался, капитан даже почувствовал легкую боль в голове, но это, кажется, было все, на что оказался способен его нынешний собеседник.
— То ли Великий тебя обделил, Кюрджи, то ли ты от природы такой бездарный, но я знавал колдунов куда более способных, чем ты.
Жрец выглядел растерянным, но испуга в его глазах не было:
— Великий промоет тебе мозги, меченый, и тогда ты станешь покорным воле жрецов.
— Он и против меня пробовал применять свои фокусы, — жестко усмехнулся Ара. — Может и мне показать свое искусство?
— Вы сильные люди, варвары с севера, но жреца Великого не испугаешь болью.
— У нас тоже есть люди, подобные тебе, — Тор кивнул головой в сторону молчунов, стоявших в отдалении. — Ты уже имел случай с ними познакомиться.
— Они могли бы стать жрецами Великого, познав истину.
— А мы? — возмутился Ара. — Неужели только в слуги и годимся?
— Ты больше всего годишься в покойники, — криво улыбнулся Кюрджи, доказав, что чувство юмора жрецам Великого не чуждо.
— Люди, бывшие с тобой, тоже жрецы Храма?
— Только двое. Остальные просто пешки.
— Много таких пешек у Великого?
— Больше, чем звезд на небе, больше, чем песчинок на дне реки.
— Врет, — убежденно сказал Ара, когда жреца увели.
— Интересный тип, — Тор не скрыл озабоченности от лейтенанта. — Боюсь, непросто нам будет закрепиться в этих местах.
— Передай его Сету, — посоветовал Ара, — пусть молчуны вытрясут из него все, что можно.
Последний переход до Новой Башни не занял много времени. Да и дорога в этих местах была не столь трудна. Влажный ветерок, тянувший от реки, приносил желанную прохладу утомленным жарою путникам. Кони, вдоволь хлебнувшие воды, резво тянули груженые возы. Ни «глухари», ни кочевники не потревожили обоз, но на душе у Тора было неспокойно. Чирс далеко не все рассказал ему о Храме. Это стало ясно даже из того немногого, о чем проговорился Кюрджи. И снова всплывал давно уже мучивший Тора вопрос — можно ли верить Чирсу? Не слишком ли безоглядно Тор Нидрасский бросился в неведомый мир? Но ведь кто-то должен быть первым. Кто-то должен пробить глухие стены непонимания и неприятия, объединив разрозненные осколки некогда цельного и огромного мира. Так говорил Чирс, так думал и сам Тор. Это, пожалуй, было единственным, что связывало этих в остальном таких разных людей, если не считать Данны, конечно.
Все население Башни вышло встречать долгожданный обоз. Прибежали даже мальчишки из соседнего Цоха. Шум стоял невероятный. Ара привел с собой около трех десятков семей с Ожских, Хаарских и Ингуальдских земель. Их окружили женщины Башни; расспрашивая о новостях с родины, о своих близких, оставшихся в том, прежнем, почти уже нереальном мире. Вновь прибывшие растерянно озирались по сторонам, сбивчиво отвечая на вопросы. Нашлись и родственники, и односельчане, и просто знакомые. Меченые хотя и косо посматривали на своих женщин, но общению их с земляками не препятствовали.
Тор поискал глазами в толпе Данну и, не найдя, нахмурился. Данна не пришла его встречать, хотя жены всех остальных меченых были здесь. Может, это и к лучшему. Негоже капитану меченых общаться с женщиной на глазах у подчиненных. И без того дисциплина в Башне оставляет желать много лучшего. Взять хотя бы второго лейтенанта, который на глазах у всех целовал жену. Но Аре прощали то, что никогда не простили бы Тору, хотя бы потому, что он не только капитан Башни, но еще и ярл Хаарский, владетель Нидрасский и Ожский, убивший на поединке прежнего капитана меченых Чуба. Пока они идут за ним, но как далеко распространяется их доверие к новому капитану? Тор задумчиво обвел глазами площадь, забитую народом. Нет, это не Башня, это не крепость, где каждый воин часть монолита, готового обрушиться на врага по первому слову капитана. С женщинами надо что-то решать. Конечно, их можно отправить обратно в Приграничье, но где взять других? А ссориться из-за украденных женщин со степняками накладно по нынешним временам. Да и куда Тор прогонит Данну, которая к тому же не захочет уйти без сына.
Тор медленно двинулся вперед, ведя коня в поводу. Толпа равнодушно расступилась перед ним. Люди сторонились мрачного капитана Башни, и он не услышал ни одного приветливого слова из их уст. Удаления женщин требовали молчуны, но последователей среди меченых у них было немного. Разве что Рыжий, первый лейтенант Башни, поддержал молчунов, но до того вяло и неубедительно, что эта поддержка больше походила на откровенную насмешку. О чем глава молчунов Сет сказал в глаза первому лейтенанту. Рыжий только крякнул в ответ и жалобно посмотрел на Тора. Тор и сам был не без греха: Данна родила ему сначала дочь и уже только поэтому должна была уйти по всем законам Башни, а потом сына. Чем ближе Тор подходил к дому, тем больше аргументов в споре с молчунами приходило ему в голову, но самый веский однажды высказал Ара:
— Не из глины же нам меченых лепить!
К счастью, это понимает старик Сет, но и ему, похоже, нелегко успокаивать молчунов, этих главных ревнителей традиций Башни. Сет поддержал Тора с самого начала, вопреки настроениям остальных молчунов и поддерживал до сих пор, несмотря на все случавшиеся в Башне споры и ссоры. Странно, но старик, кажется, нашел общий язык с Данной. А вот Тору с этой женщиной приходилось не просто, и трудно было сказать, чьей вины здесь больше.
Наверное, они совершенно разные люди. Но если капитан не может поладить с женщиной, которую любит, то как же он сведет в единое целое несколько совершенно разных миров? В конце концов, все начинается с малого, с отношений между отдельными людьми, а эти отношения редко бывают простыми.
— Тор, — Рыжий хлопнул задумавшегося капитана по плечу, — ты что, уснул?
Тор вздрогнул и обернулся. Агнесс, пятилетняя дочь первого лейтенанта, показала ему длинный розовый язык. Рыжий смущенно засмеялся.
— Старик мудрит, — пояснил он капитану, — взялся и девок обучать. Раз, мол, живут в Башне, то пусть растут воинами.
Тору идея молчуна Сета показалась забавной и, пожалуй, разумной.
— Зря ты улыбаешься, — возмутился Рыжий, — посмотрим, что тебе Данна скажет по этому поводу.
Первому лейтенанту с женой не повезло, она родила ему уже двух дочерей, что не способствовало росту его авторитета в Башне.
— Со своей женой я как-нибудь договорюсь. Разговор о женщинах как всегда закончился ничем. Тор подозревал, что завел его Рыжий только с одной целью: в очередной раз доказать и себе, и капитану безвыходность положения. И, если честно, капитан не осуждал первого лейтенанта за эту шитую белыми нитками хитрость.
Рыжий тронул коня, Агнесс, сидевшая у него за спиной, обернулась и помахала Тору рукой. Тор хотел ответить ей тем же, но не успел: на крыльцо выскочил Бес и, увидев отца, издал радостный вопль. Но, похоже, этим воплем и была исчерпана радость семьи по поводу возвращения главы. Данна бросила на мужа острый взгляд из-под сердито сдвинутых бровей и отвернулась. Это было уж слишком, но капитан сдержал себя. Бес, черноволосый в мать мальчишка, оседлал ногу отца и раскачивался в свое удовольствие. Имя ему дали молчуны, но это было тайное имя, и никто кроме матери, по древнему обычаю меченых, этого имени не должен был знать. Зато прозвище, данное теми же молчунами, к большому неудовольствию Данны, как нельзя более подходило шустрому мальчишке. А вот дочери имя дал сам Тор и, кажется, угодил жене. Ула, годом старше Беса, была спокойной девочкой, похожей на отца, такой же светловолосой и зеленоглазой. Тор любил дочь, пожалуй, больше сына, но никогда и никому не признался бы в этом.
Вошел Ульф, семилетний, не по годам мрачный мальчик, брат по матери, незаживающая рана Тора Нидрасского. Ульф с годами все больше походил на своего отца, а может быть, это только казалось Тору, стремившемуся забыть ту страшную ночь. Ульф, кажется, чувствовал холодок в отношении к себе старшего брата и предпочитал держаться от него в отдалении. Мальчик не был меченым и уже начал осознавать свою обособленность в Башне. Тор собрался было отправить его к Эйрику Маэларскому, но Данна воспротивилась, и он махнул на это дело рукой.
— Рэм искал тебя, владетель Тор.
— Сколько раз тебе говорить, что здесь я не владетель, а капитан Башни.
Ульф упрямо засопел, но ничего не сказал. Бес бросил на отца встревоженный взгляд.
— Ты сначала сам разберись, кто ты такой, а уже потом ребенка учи, — вмешалась Данна.
Тор раздраженно фыркнул и опустил сына на пол. Бес обиделся, отошел в угол к Ульфу и оттуда бросал на отца рассерженные взгляды. Тор поднялся, нацепил мечи и, не сказав никому ни слова, вышел. Улица была пустынной, и только на обочине копошились в пыли равнодушные ко всему куры. Проходя мимо, Тор с наслаждением подцепил одну из них сапогом.
— Воюешь, капитан, — Рэм, тяжело дыша, нагонял Тора.
— Устроили тут курятник! Докладывай.
— Чирс прислал человека.
Наконец-то! Тор уже начал терять надежду, что загадочный горданец когда-нибудь объявится.
— Чирс назначил нам встречу в старом заброшенном городе.
— А дорогу мы туда найдем?
— Найдем, — не очень уверенно сказал Рэм. — В крайнем случае пленник нам поможет. Он наверняка знает в этих местах каждую тропку.
— Знать-то знает, но неизвестно, куда он нас по этим тропам заведет.
Глава 3
СЕТ
Тор собрал совет Башни вечером следующего дня. Вопрос предстояло решить сложный, и он не строил иллюзий, что все пройдет гладко. Рыжий в принципе не возражал против встречи с Чирсом. Рано или поздно Башне придется столкнуться с Храмом, и лишняя информация не помешает. Вопрос: можно ли доверять горданцу?
— Пока он нас не подводил, — заметил Волк, третий лейтенант Башни.
— Нам нужна помощь в борьбе с вохрами, — поддержал Волка Ара, — а без огненных стрел Чирса в Южные леса лучше не соваться.
— Никто не знает, сколь весомо слово Чирса в Храме, — не сдавался Рыжий. — Прежде чем разговаривать с чужаками, нужно построить каменную Башню.
— Если мы не причешем вохров прямо в их гнездах, Башню придется строить ближе к Приграничью, возможно даже на старом месте, и тогда прощай новые земли.
— Ара прав, — энергично рубанул рукой воздух Волк, — если Храму нужен выход к Большой воде, то он заинтересован в строительстве Башни не меньше нашего.
— Чирс тоже так говорит, — заметил Рэм.
— А «глухари»? А нападение на обоз? — напомнил Рыжий. — Если Храм так заинтересован в союзе, то почему не шлет своих послов?
— Возможно, они просто обнюхивают нас.
Тор помалкивал, давая лейтенантам возможность высказаться. Старик Сет тоже не спешил обнародовать свое мнение, хотя, если судить по глазам, разговор не был ему безразличен. Два ближайших помощника главного молчуна, Герс и Кон, неподвижными глыбами нависали над столом, и по их каменным лицам трудно было определить, волнует их поднятая проблема или нет. Герс и Кон были на первых ролях среди окружавших Чуба молчунов, и про Чирса они наверняка знали больше лейтенантов. Тор не доверял ни тому, ни другому: кровь Лося, Леденца и Жоха на руках этих молодцов. Время от времени он ловил на себе их враждебные взгляды и отвечал им тем же. Молчуны пошли за Тором, когда меченые признали его своим капитаном, но вряд ли их отношение к мятежнику коренным образом изменилось с тех пор.
— Надо полагать, Чирс не случайно назначил эту встречу, наверняка у него есть важное сообщение для нас, — сказал Ара. — Ехать надо, хотя, быть может, и не Тору.
— Речь не о Чирсе, — поморщился Рыжий, — речь о Храме. Построим Башню, и тогда нам что черт, что храмовик — все едино.
— Людей мало, — покачал головой Волк. — Степняков работать не заставишь.
— Заставлю, — пообещал Рыжий. — Дай срок.
— Вряд ли сейчас стоит ссориться с соседями, — покачал головой Волк, — две тысячи сабель — сила немалая.
Ара презрительно скривил губы. Степняков он за воинов не считал, обычные мужики с саблями в руках.
— Проблема не в том, какие они воины. Даже разбив их в сражении, мы ничего не выигрываем. Они скотоводы: соберут стада, и поминай, как звали. Это тебе не лэндовские мужики, которые без клочка своей земли протянут ноги. Проще заплатить им за помощь железом и оружием.
— Ты им дашь мечи, а они тебе этими мечами глотку перережут.
В словах второго лейтенанта была своя правда: даже лэндовские мужики порой теряли привычное терпение и брались за вилы, а уж со степняками и вовсе ухо следовало держать востро.
— Башню мы будем строить, — сказал Тор. — Я с этих земель не уйду, даже если Храм откажет нам в помощи. Оружие степнякам мы дадим, но не слишком много и не лучшего закала. Сурок подготовил чертежи и нашел камень. Возить камень, правда, далековато, но тут уж ничего не поделаешь.
Тор обвел присутствующих вопросительным взглядом — возражений не последовало.
— На встречу с Чирсом я возьму Ару и Рэма, а также два десятка меченых и десяток суранцев. Если будет такая возможность, то прогуляемся до самого Храма, но вам здесь расслабляться не следует.
— Смотри, Тор, — предостерег Рыжий, — с огнем играем.
— Бог не выдаст — свинья не съест, — успокоил его Ара.
— С вами поедут Герс и Кон, — своими словами Сет продемонстрировал солидарность с капитаном.
— Два молчуна — не мало ли? — осторожно усомнился Рыжий. — Неизвестно, с чем им придется столкнуться.
Тор усмехнулся про себя: Рыжий опасался молчунов и не хотел, чтобы их влияние возрастало в отсутствие капитана Башни. Понял это Сет или нет, но возражать первому лейтенанту не стал:
— С Герсом и Коном поедут еще трое.
Решение было принято, и лейтенанты, перебрасываясь на ходу шутками, покинули капитанский сруб. За ними ушли Герс и Кон, но Сет остался. Тор догадался, что предстоит серьезный разговор, и что старик скажет ему то, чего не обязательно знать лейтенантам Башни.
— Ты правильно сделал, выбрав себе в спутники меченых, но, может быть, ты ошибся относительно суранцев.
— Суранцы до сих пор честно выполняли свой долг, — удивился Тор, — вряд ли их можно заподозрить в коварстве.
— Я не о том, — досадливо поморщился старик, — Тебе предстоит не обычный поход, а скорее прыжок в неизведанное, и я не уверен, что суранцы готовы к такому прыжку. Все, что мы знаем о Храме, а знаем мы не так мало, позволяет предположить, что его служители используют не совсем обычные методы воздействия на людей.
— Но, кажется, для вас, молчунов, подобные методы не являются новостью.
Сет пристально посмотрел на капитана и кивнул головой:
— Мы применяем нечто похожее в борьбе со стаей.
— А люди?
— Если ты имеешь в виду меченых, то наши методы бессильны против вас. Ты слышал поговорку: меченый убивает мечом, а вохр взглядом?
— Слышал, но, честно говоря, не совсем уяснил ее суть.
— Вохры появились у наших границ давно, но ни в одной из древних книг мы не нашли даже намека на их существование. Значит, они продукт чудовищных катаклизмов, которые произошли на нашей планете много веков назад.
— Я плохо себе представляю тот прошлый, погибший мир, — признался Тор.
— Это наша вина: мы слишком тщательно оберегаем свои тайны. Первые упоминания о вохрах мы встречаем в хронике Башни более четырех сотен лет назад.
— Неужели так давно? — удивился Тор.
— Да, — усмехнулся Сет. — После страшной катастрофы наш уцелевший мирок откатился назад, словно под воз действием ударной волны, а потом застыл в полной неподвижности на долгие годы. Хроники меченых — это бесконечные описания кровавых побоищ, предательств, тайных убийств и отчаянной стойкости сыновей Башни. Вохры, вожаки, псы, монстры, о которых мы сейчас знаем только по старинным хроникам, — все эти твари с завидным постоянством и настойчивостью рвались в Приграничье и далее — в Лэнд. Башня на протяжении веков теряла своих воинов после встреч со стаей — сила, исходящая от вохров, разрушала их мозг.
— Но я сам дрался с вохрами, — возразил Тор, — и жив, как видишь.
— Это потому, что ты меченый. Ярл Гоонский поздно понял свою ошибку, но все-таки у него хватило ума ее понять. Он заключил с нами договор и не дал истребить меченых, а вы с детских лет участвовали в обороне Змеиного горла.
— А почему сила вохров безвредна для меченых?
— В жестокой схватке с монстрами выживали лишь те, кто мог им противостоять. Эти люди давали потомство, которое наследовало замечательные качества своих отцов. Отсюда родилось понятие «меченый». Нельзя было потерять даже одного такого воина.
— Но ведь женщины рожали не только мальчиков?
— В Приграничье немало людей, в той или иной мере унаследовавших свойства меченых от своих матерей, дочерей Башни. Когда Башня была в силе, мы отслеживали таких младенцев и в случае необходимости возвращали их за каменные стены. Теперь ты понял, почему я не доверяю суранцам Рэма?
— Ты считаешь, что Храм воздействует на людей подобно вохрам?
— Да, но более изощренно, не убивая, а порабощая их.
— Ты рассказал мне, как получаются меченые, но скрыл, откуда берутся молчуны.
— Способностью воздействовать на чужой мозг обладают в той или иной мере все люди, иногда во благо, чаще во зло. Мы научились находить наиболее способных еще в младенчестве и развивать их качества соответствующим образом. Мы нужны были Башне, и мы появились.
— Отец моей жены был горданцем… — неуверенно на чал Тор.
Сет с готовностью кивнул головой:
— Он многому научил свою дочь, когда она еще не соображала, чему ее учат. Мне кажется, что горданцы от природы обладают некоторыми качествами, которые отличают их от других людей. Хотя, не исключено, что эти качества привнесены искусственно, а потом закреплены в потомках.
— А мои дети?
— Мальчик унаследовал способности деда в большей степени, чем девочка.
— Я не хотел бы, чтобы об этом судачили в Башне.
— С нашей стороны утечки не будет, — сверкнул вдруг по-молодому глазами Сет, — Этот мальчик примирил тебя с молчунами, Тор, хотя ты этого, кажется, не заметил.
Тору эти слова Сета не понравились, но он не стал выставлять свои чувства напоказ. Молчуны были частью Башни, но частью ущербной и, наверное, остро чувствовали свою обособленность и неполноценность. Противостояние Чуба и Драбанта во многом было продиктовано именно этим обстоятельством.
— Ты слышал прежде о Гордане?
— Упоминания об этом городе встречаются в хрониках меченых, причем с давних времен. Пленные кочевники называли горданцев колдунами и повелителями молний. Я встречался когда-то с отцом твоей жены Ахаем, он производил впечатление очень сильного человека. Духи приняли его как брата. Я думаю, тебе следует поговорить с Данной, возможно, она расскажет тебе больше, чем рассказала мне.
Глава 4
ДВА СКОРПИОНА
— Мы уезжаем, — просто сказал Тор и по тому, как побледнело лицо женщины, понял, что она вполне разделяет его тревогу.
Данна крепко ухватила его за руку и произнесла только одно слово:
— Идем.
— Зачем?
— Так надо.
Данна не любила долгих объяснений и предпочитала словам жесты, короткие и повелительные. Такая манера общения раздражала Тора, но бывали минуты, когда он не находил в себе силы противостоять ей. Ночь была звездной и лунной, но Тор то и дело спотыкался в темноте, отчаянно ругаясь про себя. Данна видела в темноте как кошка — ночь была ее стихией, и Тор невольно робел перед ней в такие минуты. Какие-то неведомые силы порой поднимались из глубин ее существа, одновременно притягивающие и отталкивающие Тора. Широко распахнутые миру, черные, словно сотканные из тьмы, глаза этой женщины могли, казалось, видеть не только прошлое, но и будущее. Сила этих глаз завораживала Тора, и хотя он боролся отчаянно, устоять ему удавалось далеко не всегда.
Постепенно его глаза привыкали к темноте, и ночь уже не казалась такой беспросветно черной. Они миновали ворота Башни, где растерявшийся Сизарь хлопал удивленно глазами и долго при свете чадящего факела копался с тяжелыми запорами. Тор подосадовал и на себя, и на Данну. Теперь Сизарь разболтает о ночной прогулке капитана всей Башне, и долго еще потом местные кумушки будут шептаться о таинственной Ожской ведьме, околдовавшей Тора Нидрасского. Данна держалась особняком от остальных женщин Башни, и только Кристин, жена Ары, частенько бывала у них дома, но что связывало этих столь разных женщин, Тор не знал, да и не стремился узнать. Так или иначе, но Данну за глаза в Башне называли ведьмой. Тор не раз слышал шепот у себя за спиной, когда им случалось на людях появляться вместе. Это не способствовало повышению его авторитета, но, в конце концов, меченым к колдунам не привыкать, живут же в Башне молчуны, пусть поживет и ведьма.
А Данна шла все дальше и дальше от деревянных стен поселка, уверенно выбирая дорогу, пока, наконец, не вывела Тора на берег Сны.
— Ну и зачем мы сюда пришли, — недовольно пробурчал Тор, озираясь по сторонам.
— Зажигай костер, — приказала Данна.
Тор огляделся вокруг в поисках хвороста и без труда обнаружил его. Данна наверняка побывала здесь днем, и их сегодняшняя ночная прогулка вовсе не была внезапным капризом этой загадочной женщины. Костер загорелся не сразу, но все-таки загорелся, выхватив из темноты пятачок земли перед крутым обрывом. Данна стояла почти на самом его краю, запрокинув голову, и не отрываясь смотрела на сияющие над головой звезды. Тор тоже посмотрел в небо, но ничего любопытного там не обнаружил. Он вздохнул и опустился на землю возле костра. Капитан по опыту знал, что лучше Данне в такие минуты не мешать. Это загадочное молчание всегда его раздражало — что она высматривает среди звезд, какие мысли сейчас бродят в ее голове? Самым умным было бы плюнуть на все и уйти, но он почему-то продолжал неподвижно сидеть у костра и смотреть на женщину. Данна вдруг повела головой, тугая волна волос упала ей на лицо, она одним движением освободилась от одежды и сделала несколько шагов к краю обрыва. У Тора перехватило дыхание. Тело Данны скорее угадывалось в слабых отблесках костра. Она взмахнула руками и прыгнула вниз. Тор охнул и рванулся к обрыву. Он до сих пор боялся воды, и никакая сила не заставила бы его броситься в реку с такой высоты.
— Прыгай, — услышал он призыв из темноты.
Тор сбросил одежду и поежился то ли от подступающего страха, то ли от освежающего ночного ветерка. Черная пропасть внизу манила и отталкивала его. Вряд ли он решился бы прыгнуть с этого обрыва днем, но темнота скрадывала расстояние. Капитан закрыл глаза, сделал несколько шагов и стремительно рухнул вниз. Сердце едва не разорвалось в груди, когда разгоряченное тело соприкоснулось с обжигающе холодной водой. Тор, яростно работая ногами и руками, рванулся наверх. Рядом, над блестевшей под лунным светом поверхностью реки, чернела голова Данны. Тору показалось, что жена улыбается. Он с трудом держался на поверхности, беспомощно размахивая руками. Вода попала ему в рот, и Тор злобно отфыркивался, кося на Данну сердитыми глазами. Эта женщина безусловно была безумной, но и он сам недалеко от нее ушел, иначе не кинулся бы столь безрассудно вниз с обрыва. Данна потянула его за собой к противоположному пологому берегу. До него было довольно далеко, Тор вновь ощутил прилив страха и отчаянно рванулся назад. Данна не удерживала его, но и не поплыла следом. Тор поднял голову. Берег нависал над водой крутым уступом, выбраться здесь из реки было попросту невозможно. Он обругал себя за легкомыслие. Плавал Тор плохо и вряд ли мог долго продержаться на воде. А потому следовало, пока не иссякли силы, плыть за этой сумасшедшей.
К своему удивлению, Тор добрался все-таки до противоположного берега, хотя и порядочно выдохся при этом. Данна уже поджидала его. Отжимая волосы, она искоса посматривала на тяжело дышавшего мужа. Тор готов был поклясться, что она смеется, хотя и не видел выражения ее лица в темноте. Он рухнул молча ничком у ног женщины и с наслаждением вытянулся на горячем песке. Данна опустилась рядом и провела ладонью по его спине. Тор никак не отреагировал на ее ласку, он был сердит и не собирался так просто идти на мировую. Лица Данны он не видел, но по-прежнему был уверен, что она улыбается, глядя на него. Тор резко перевернулся на спину и приподнялся на локтях.
Так и есть, она действительно смеялась. Это было уж слишком: затащила его в воду, едва не утопила, а теперь еще и откровенно потешается над ним. И это в последнюю ночь перед расставанием, быть может, в последнюю их ночь!
Он откинулся на спину, закинув руки за голову, и уставился в звездное равнодушное небо. Данна чуть подалась вперед, и Тор ощутил ее дыхание на своем лице. Губы его потянулись к ее губам, но женщина в самый последний момент вдруг отшатнулась и встала. Тор стремительно прыгнул за ней прямо с земли, мгновенно напружинив все мышцы сильного гибкого тела, но промахнулся.
Данна бежала вдоль кромки воды по песчаному пляжу, широко разбрасывая ноги. Озверевший от обиды и распирающего тело желания, Тор бросился за ней следом. Он почти уже настиг ее, осталось только руку протянуть, но Данна вдруг стремительно рванулась в сторону, и Тор, не удержавшись на ногах, с размаху ткнулся лицом в песок. Это была игра, но игра серьезная, и Тор, задыхаясь от охватившей его ярости, принял ее условия.
Он все-таки настиг Данну у самого края березового колка и, безжалостно схватив за длинные густые волосы, швырнул на траву. Его глаза утонули в ее глазах, а ее губы с жадностью впились в его губы. Тор зарычал от удовольствия, вдыхая неповторимый аромат ее волос. Упругое тело женщины еще капризно изгибалось в его руках, а ноги уже плотно обхватывали бедра. Данна словно вбирала его целиком, дрожа и задыхаясь от наслаждения и муки…
Тор лежал на траве, бездумно глядя в небо столь же бездонное, как и глаза женщины, которую он любил, и которая была сейчас рядом с ним. По ее ровному дыханию трудно было понять, спит она или нет. Тору не хотелось поворачивать голову, он просто крепче обнял женщину и притянул к себе, ощущая ее горячее, льнущее к нему тело. Ему хотелось, чтобы так было всегда. Он не удержался и скосил на нее глаза. Данна не спала, правая ее рука нервно теребила медальон, лежавший на груди. Медальон был примечательным: два скорпиона, сцепившись в смертельной схватке, отравляли друг друга смертельным ядом. Данна вдруг приподнялась и села, странно-неподвижный ее взгляд остановился на лице мужа. Тору показалось, что она не видит его в эту минуту. Черные скорпионы вдруг замерцали на ее груди таинственным синеватым светом. Тор схватил медальон с одним горячим желанием: сорвать его с шеи любимой женщины и зашвырнуть куда-нибудь подальше, но Данна удержала его руку. Тор почувствовал, как нагревается металл в ладони. Данна обхватила его руку и не дала разжать кулак. Он ощутил острую боль ожога и застонал. Данна пристально смотрела ему в глаза, словно ждала ответа. И Тор вдруг увидел… Увидел голую равнину, полыхающую ровным странноватым огнем, и черную пирамиду, этим огнем опаленную. Это было похоже на вспышку молнии, осветившую мозг. Видение исчезло, и пораженный Тор выпустил страшный медальон из обожженной ладони. Данна поднесла его руку к лицу и стала осторожно дуть на обуглившуюся кожу. Тор ничего у нее не спросил, а она ничего ему не сказала.
Возвращались они в Башню уже на рассвете. Заспанный Сизарь хитро покосился на капитана, но не произнес ни слова, и Тор был ему за это благодарен. В свою очередь он закрыл глаза на русую голову и два испуганных глаза, которые выглядывали из бойницы сторожевой башенки. Это было серьезным нарушением дисциплины, но Тору не хотелось почему-то упрекать Сизаря в это утро. Данна крепко держала мужа за локоть и не пожелала его выпустить, даже когда они миновали ворота Башни. Тору оставалось надеяться, что в такую раннюю пору их никто не увидит. Они молча прошли по улице, и лишь на пороге дома Данна вдруг повернулась к нему:
— Я не знаю, что ты видел, Тор, но это виденное грозит тебе гибелью. Будь осторожен, ради меня.
Глава 5
ПОКИНУТЫЙ ГОРОД
— Я говорил, что вся эта затея с Храмом — чушь собачья. Ара зло плюнул под ноги коню. Вот уже вторые сутки они двигались по степи и не встретили пока ни одной живой души. Тор отпил немного тепловатой воды и протянул сосуд товарищу.
— На, охладись немножко.
Ара фыркнул, но воду взял. Безлюдье в степи мало тревожило Тора, куда больше его волновало отсутствие воды. Еще один день по пышущей жаром степи, и им придется по-настоящему туго.
— Должна же нас куда-то привести эта чертова дорога. — Сержант Башни Резвый раздраженно хлопнул плетью по рыжему от пыли сапогу.
— Эту дорогу тысячу лет назад мостили, — усмехнулся Соболь и покосился на Рэма.
— Чирс рекомендовал держаться древней дороги, она выведет нас к городу, — нехотя отозвался утомленный беспощадным зноем суранец.
— Может быть, он имел в виду другую дорогу?
— Откуда мне знать?! — в голосе Рэма звучало раздражение.
— Нам следовало двигаться вдоль реки, — высказал свое мнение крепкий задним умом Сизарь.
— Золотые слова, — усмехнулся Ара, — воды было бы вволю.
— Должен здесь где-то быть город, — настаивал суранец Сулл, но на его обожженном солнцем лице не было уверенности.
— Давайте спросим фокусника, — предложил второй лейтенант Башни. — Он-то должен знать.
Кюрджи напустил на себя таинственный вид и отказался отвечать. Да и вел себя жрец странно: чем дальше они углублялись в степь, тем более несговорчивым он становился, словно ощущал поддержку родных мест.
— Где вода?! — Ара без долгих размышлений вытянул служителя Великого плетью вдоль спины.
Кюрджи злобно ощерился в его сторону, но не сказал ни слова.
— Вздернуть бы его, — вздохнул Сизарь, тоскливо оглядывая голую степь, — да не на чем.
Замечание Сизаря вызвало дружный смех товарищей. Серьезным оставался один Кюрджи, крылья его крупного носа подрагивали от бешенства.
— Не шути так со мной, жрец, — Ара помахал перед его лицом плетью. — Прежде чем мы вытянем ноги, я с тебя шкуру сниму.
Потемневшие от гнева глаза меченого не давали повода усомниться в его словах, а потому Кюрджи сдался:
— Город недалеко. К вечеру будем.
— Давно бы так, — усмехнулся Ара.
— Только вы рано радуетесь, у этой воды сторожа есть.
— Что еще за сторожа? — удивился Резвый.
— Это древний город, — недовольно пробурчал Кюрджи, — мы его всегда стороной объезжаем. Много слухов о нем ходит. Говорят, что его населяют вампиры, сосущие кровь неосторожных путников.
— Врет, — сказал Ара.
— Сам убедишься, — огрызнулся Кюрджи, — и я буду рад, когда это случится.
Город вырос перед глазами меченых внезапно, словно призрак, таившийся до поры среди зыбучих песков. Ничего подобного им прежде видеть не доводилось, даже развалины Бурга выглядели менее внушительно. Да и сохранился этот город куда лучше, чем все известные меченым развалины древних поселений Лэнда. Этот город выглядел почти целым, казалось, что жители покинули его только вчера. Да и покинули ли они его вообще?
— Шикарное место для проживания выбрал себе твой приятель, — Ара обернулся к Рэму.
Суранец был поражен открывшейся картиной не меньше меченого и только головой качал.
— Я слышал о таких городах от стариков, но никогда не думал, что они столь прекрасны.
Тор молчал, город притягивал его величавой красотой, дыханием пролетевших столетий, таинственной силой, которой обладали далекие предки и которая навеки погребена и этих камнях.
— Ну и как мы здесь отыщем Чирса? — практичный Ара забеспокоился первым.
— Разобьем лагерь на берегу водоема, — решил Тор, — а с рассветом отправимся в город.
Водоем, о котором говорил жрец Кюрджи, был расположен в двух верстах от города. Тор с удивлением обнаружил, что этот водоем, скорее всего, искусственного происхождения. Непонятно было, каким образом он наполняется, не видно было даже захудалой речки, которая впадала бы в него. Водоем был невелик, его легко можно было охватить взглядом, но достаточно глубок и полноводен. Ара первым обратил внимание на следы, оставленные на отсыревшей земле. Зато Кюрджи не без злорадства указал меченому на кости, разбросанные по берегам. Кости, безусловно, были человеческими.
— Веселенькое место, — усмехнулся лейтенант.
— Посмотрим, как ты будешь веселиться здесь ночью, — зловеще усмехнулся жрец.
Ара в ответ хмыкнул, однако не преминул посоветовать капитану усилить дозоры. Тор согласился с лейтенантом, его смущало отсутствие топлива для костров, но в наступивших сумерках уже поздно было что-то предпринимать.
Проснулся Тор от криков и сухого треска автоматных очередей. Суранцы отчаянно палили во все стороны, впустую расходуя и без того скудный боезапас.
— Отставить! — рявкнул Тор.
Стрельба прекратилась, но люди продолжали возбужденно перекликаться.
— Он в двух шагах от меня полз, — узнал капитан голос суранца Сулла, — куда, интересно, смотрели часовые?!
— Резвый, — позвал Тор.
Сержант явился в ту же секунду, в свете факела лицо его выглядело расстроенным и встревоженным.
— Я увидел его, когда Сулл выстрелил, а ребята вообще ничего не заметили.
— Значит, кто-то все-таки был?
— Я не разобрал, капитан, — пожал плечами Резвый.
— Все целы?
— Все, капитан, — доложил Соболь.
— Внимательнее нужно быть, сержант, — укоризненно сказал Тор Резвому, — и зажгите побольше факелов.
Больше ничего в эту ночь не случилось. А на рассвете второй лейтенант добросовестно обшарил округу, но ни одного трупа не обнаружил.
— Как же так, — возмутился суранец Тилл, — ведь столько стреляли!
— Значит, промахнулись, — усмехнулся Ара.
Тора смущала ехидная улыбка на губах жреца Кюрджи, тот явно что-то знал, но помалкивал.
— Придется искать Чирса в развалинах, — капитан угрюмо оглядел подчиненных, — не зря же мы сюда трое суток добирались.
Тор взял с собой Ару, который наотрез отказался оставаться в лагере, и десятку Резвого, оставив Соболя и его людей охранять лагерь вместе с суранцами. Рэм, однако, решил отправиться с Тором. Вряд ли это было разумно — брать с собой обоих лейтенантов, но Тор был уверен, что осмотрительный Соболь справится с охраной лагеря лучше, чем горячий и шумливый Ара. К удивлению капитана, Кон отправился в разведку вместе с мечеными. Тор промолчал, хотя предпочел бы оставить молчуна в лагере.
Вблизи город оказался куда менее красивым, чем это виделось издалека. Время проделало здесь свою разрушительную работу. Многие дома уже рухнули под бременем прожитых лет, другие еще пялили пустые глаза-проемы на нежданных гостей, словно ободранные нищие, просящие подаяние. Тора поразило количество зданий. Он прикинул в уме, сколько жителей могло проживать в этом городе, и покачал головой — цифра получалась внушительная.
Несколько часов меченые ездили по городу, но не встретили ни одной живой души. Не было даже намека, что в этих огромных каменных коробках кто-то обитает.
— Я слышал, что вампиры живут под землей, — шепотом произнес Рэм.
— Под землей? — удивился Сизарь. — А зачем? Здесь столько домов, выбирай любой.
— На то они и вампиры, чтобы жить не по-людски, — заметил тоном знатока Воробей.
— А на кого они здесь охотятся по ночам, ведь не каждый же день к ним приезжают меченые?
— Скорее всего, друг на друга, — пояснил Рэм. — Говорят, что все жители старинных городов людоеды.
— А вот мы сейчас проверим, правда это или нет, — Ара остановил коня у круглого колодца, который уходил глубоко под землю. Меченые в нерешительности склонились над провалом. Рассказы Рэма о местных жителях не располагали к знакомству с их предполагаемой средой обитания.
Тор приказал Резвому расположиться поблизости от колодца и ждать их до темноты, после чего возвращаться назад в лагерь, но ни в коем случае не пытаться разыскивать их в подземном лабиринте. Резвому это распоряжение не понравилось, и он попытался протестовать, но Тор остался непреклонен:
— Возвращайся в лагерь, и немедленно снимайтесь. Соболь поведет вас обратно. Это приказ.
В колодец полезли Тор, Ара, Сизарь, Рэм и Кон. Резвый протянул молчуну свой автомат, но тот отрицательно покачал головой. Последним в провал спустился Воробей, небольшого роста широкоплечий меченый с длинными цепкими руками. Воробей славился тем, что видел в темноте не хуже, чем днем, и Резвый послал его на случай, если запас факелов иссякнет раньше, чем разведчики выберутся на свет.
Проход, по которому двигались меченые, узкий и низкий вначале, понемногу расширился, и вскоре даже Тор, самый высокий из всех, смог выпрямиться во весь рост. Проход разветвлялся, узкие проемы уходили в разные стороны, но меченые не рискнули пускаться по ним в путь, предпочитая держаться главной магистрали. Воздух под землей был затхлым, факелы никак не хотели разгораться, и разведчики с трудом разбирались в хитросплетениях подземного лабиринта.
— По-моему, там кто-то есть, — Воробей произнес эти слова свистящим шепотом, указывая в один из боковых лазов, почему-то особенно зловонный.
— По-моему, это не человек, — сказал молчун.
— Сейчас проверим, — Ара взял из рук Сизаря факел и решительно двинулся вперед. Брошенный из темноты предмет просвистел мимо головы лейтенанта и, со звоном ударившись о каменную стену, отлетел под ноги Тору. Капитан поднял нож и с удивлением принялся его рассматривать. Оружие подземного жителя представляло собой плохо заточенную железную полосу с грубо обработанной деревянной ручкой. Ара взял из рук капитана нож и укоризненно покосился на Кона:
— А ты говоришь — не человек.
— Эй, — крикнул Тор в темноту, — выходи.
Эхо гулко прокатилось по переходам и затихло где-то вдали. Никто, похоже, не собирался откликаться на зов капитана.
— Он там, — не согласился с общим мнением молчун. — Позволь мне его позвать.
Кон выдвинулся вперед и замер в неподвижности, пристально вглядываясь расширенными глазами в темноту. Слабый шорох послышался в глубине подземного коридора: кто-то, пока невидимый, двинулся медленно в их сторону. Меченые с удивлением и оторопью разглядывали маленькую неказистую фигурку подземного жителя. Голова его на длинной тонкой шее напоминала куриное яйцо с хвостиком. Подбородок отсутствовал начисто, зато из-под нависающего над переносицей лба смотрели огромные, едва ли не в пол-лица, глаза. Свет факелов, видимо, раздражал подземного жителя, он то и дело моргал морщинистыми без ресниц веками.
— Редкостный красавец, — протянул Ара.
— Что-то не похож он на людоеда, — покачал головой Сизарь. — С такими-то зубами.
Незнакомец вдруг встрепенулся и зачирикал что-то на птичьем языке.
— А что он говорит, — Тор вопросительно посмотрел на молчуна.
— Похоже, просит защиты.
— А от кого мы должны его защитить?
— Что-то большое и черное.
Подземный житель зачирикал еще громче и метнулся под защиту меченых, видимо то, что было за спиной, казалось ему неизмеримо более страшным, чем пришельцы. Ара вскинул автомат и выстрелил в темноту. Воробей, с перекошенным не то от страха, не то от изумления лицом, последовал его примеру. Раздался громкий визг, заставивший меченых содрогнуться. Кто-то большой и тяжелый бился в темноте в нескольких метрах от главного хода. Тор швырнул вперед факел, чтобы осветить пространство вокруг подземного чудовища. Факел упал в лужу и с шипением угас. Чудовище наконец перестало биться и вопить. Меченые осторожно двинулись вперед, держа оружие наготове.
— Ну и ну, — Воробей удивленно пнул поверженное животное.
Больше всего оно напоминало дикую свинью из Ожского бора. Такое же жирное, заросшее щетиной тело, только вместо раздвоенных копыт были толстые короткие лапы с острыми длинными когтями.
— Да это крыса! — догадался вдруг Воробей.
— С ума сошел, — возмутился Сизарь. — Где ты видел таких крыс?
— Ты сам посмотри, — настаивал Воробей, — вот и хвост у нее крысиный, голый и длинный.
Несмотря на всю дикость подобного предположения, меченые вынуждены были согласиться со своим товарищем. Чудовище действительно напоминало крысу.
— Да, — Ара сдвинул берет на самые брови и почесал затылок, — веселая у них тут жизнь, недаром этот урод так испугался.
— Ладно, — махнул рукой Тор, — где этот чирикающий субъект, пусть отведет нас в свое логово.
Подземного жителя обнаружили не сразу, а обнаружив, вздрогнули от отвращения: припав к ране на шее чудовища, тот с наслаждением пил кровь.
— Я же говорил — вампиры, — прошептал Рэм, потрясенный зрелищем.
Тор только брезгливо сплюнул в ответ.
Глава 6
ПОДЗЕМНЫЕ ЖИТЕЛИ
Маленький вампир уверенно вел меченых по подземным переходам, видимо, глаза его видели в темноте гораздо лучше, чем на свету. Тор приказал погасить факелы, их оставалось не так много, а предстоял еще долгий путь обратно, если не удастся найти другой выход на поверхность. Внезапно путь им преградила металлическая решетка. Вампир что-то закричал своим тонким писклявым голосом, и несколько таких же голосов отозвались из темноты. После долгих переговоров решетка дрогнула и поползла вверх. Меченые, предводительствуемые сомнительным проводником, смогли наконец проникнуть в подземную крепость.
Тору показалось, что они стали потихоньку подниматься к поверхности, он поделился своими ощущениями с товарищами, и те охотно подтвердили его предположение. Становилось все светлее, хотя меченые никак не могли определить, откуда в подземелье проникает свет. Новая решетка преградила им путь, стало еще светлее, и гости подземелья уже без труда различали друг друга в полутьме. Шло время, но решетка не поднималась, маленький проводник заволновался, он то и дело громко и пронзительно кричал, но и ответ не доносилось ни звука. Решетка впереди, решетка позади — все это слишком напоминало ловушку. Ара подошел к преграде и попробовал ее расшатать. Решетка, однако, сидела крепко. Едва слышный шорох раздался у меченых за спиной, кто-то подкрадывался к ним из бокового прохода. Воробей швырнул факел в темноту. Факел ярко вспыхнул, осветив чудовищные оскаленные морды. Ара сорвал с плеча автомат и выпустил длинную очередь. Послышался уже привычный визг и частый топот убегающих ног. Убежали, правда, не все: несколько огромных крыс остались на месте, загораживая боковой проход жирными тушами.
— Что же нам, подыхать теперь среди этих тварей, — возмутился Сизарь.
Можно было попробовать пройти боковыми проходами, но меченым этот путь не пришелся по вкусу, уж больно отвратительный вид имели местные обитатели.
— Я крыс вообще не люблю, — сказал Ара, — а уж этих… Со вторым лейтенантом трудно было не согласиться — тварей могло оказаться слишком много даже для хорошо вооруженных меченых. К тому же крысы подкрадывались бесшумно и нападали внезапно. В кромешной тьме у них было явное преимущество.
— Можно взорвать решетку, — молчун Кон расстегнул сумку и достал круглый металлический шар величиной с яблоко, — выбирайте, куда будем прорываться, назад или вперед.
— Вперед, — предложил Ара.
Тор был с ним согласен: главное направление выводило их к поверхности, о чем говорил проникающий в подземелье свет, и появилась надежда, что выход неподалеку. Молчун пристроил шар на выступе стены и вставил длинный фитиль, скрученный из длинных волокон какого-то растения.
— Спрячьтесь в боковом проходе, — крикнул он меченым.
В замкнутом пространстве подземелья взрыв прозвучал оглушительно, веками нетревоженная пыль густым туманом повисла в воздухе. Меченые отчаянно чихали и кашляли, задыхаясь в тысячелетнем прахе. Взрывом разрушило часть каменной кладки, и решетку, хотя и с большим трудом, удалось отогнуть в сторону, чтобы смог протиснуться человек. Маленький вампир, о котором меченые забыли в суматохе, вновь подал голос и быстро зачирикал, указывая рукой вперед.
— Извини, приятель, — усмехнулся Ара, — но теперь мы сами будем выбирать путь.
Десяток вампиров неожиданно высыпали навстречу меченым. Никаких враждебных действий они не предпринимали, только громко и возбужденно о чем-то перекликались. Тор остановил своих людей, которые уже обнажили мечи и приготовились к расправе. У вампиров кроме ножей не было никакого оружия, и не похоже было, что они собираются пустить их в ход. Длинный узкий коридор закончился, и широкая каменная лестница повела их вверх. Дышать стало легче, да и света прибавилось. Поднявшись по лестнице, меченые очутились в огромном зале с грязно-серыми разводами на стенах. Сотни уродливых голов повернулись в их сторону, и крик не то удивления, не то ужаса вырвался из множества глоток. Скорее всего, меченые попали в главное логово подземного народца. Здесь были и женщины, и хилые рахитичные дети. Впрочем, детей было совсем немного, и Тор подумал, что дни этих вырожденцев уже сочтены. Внезапно толпа вампиров расступилась, и перед мечеными предстал человек совсем иного вида, чем подземные жители. Это был мужчина высокого роста, его загорелая кожа резко выделялась на фоне бледных лиц вампиров. Крупный с горбинкой нос нависал над оттопыренной верхней губой, что придавало горданцу сходство с хищной птицей. Большие темные глаза его не мигая смотрели на пришельцев.
— Чирс, — облегченно вздохнул Ара, — а мы уж думали, что вампиры тебя прикончили.
— Я рад видеть меченых в своем скромном убежище, — толстые губы горданца растянулись в улыбке.
— Не скажу чтобы нас встречали с особой теплотой, — усмехнулся Тор.
— Ловушка была расставлена не на вас. К сожалению, мне слишком поздно сообщили. Надеюсь, никто не пострадал?
— Если не считать ваших очаровательных свинок, то никто.
Чирс удивленно посмотрел на Ару, но тут же понимающе кивнул головой:
— Ты, видимо, имеешь в виду крыс. Эти мутанты самая большая опасность в лабиринте.
— Я бы не слишком доверял и нашим хозяевам, у которых, как я заметил, довольно странные вкусы.
— Они тоже мутанты, но вряд ли опасные для человека с трезвой головой и крепкими руками.
— Я не знаю, что ты понимаешь под словом «мутант», — покачал головой Ара, — но я бы предпочел держаться подальше от этих мест.
Чирс пожал плечами и взмахнул рукой:
— Думаю, в моих покоях вам будет значительно уютнее, господа.
Тор без колебаний последовал за горданцем, хотя его не покидало ощущение, что Чирс чего-то боится. Вряд ли эта ловушка была случайностью, но, похоже, она действительно предназначалась не для меченых. Видимо, его осторожный родственник ждал еще кого-то.
— А ты неплохо здесь устроился, — сказал Ара, обводя глазами роскошное помещение.
Кона привлекли древние книги, стоявшие на длинных полках вдоль стен. Молчун не удержался и взял одну из них в руки. Книга была написана на незнакомом ему языке, но содержала ряд любопытных иллюстраций. Чирс с интересом наблюдал за гостями, и снисходительная улыбка не покидала его надменного лица. Надо полагать, просвещенный горданец потешался над неуклюжими варварами. Воробей с размаху опустился в кресло и тут же с воплем вскочил на ноги. Ему показалось, что кресло разваливается под ним.
— Это пружины, — засмеялся Чирс — Можешь садиться без страха.
Воробей, однако, предпочел усесться на твердый подлокотник — хитрые приспособления колдуна заднице меченого ни к чему.
— Вы видите жилище бедного отшельника, — скромно заметил Чирс.
— Не такого уж и бедного, — возразил Ара, разглядывая фигурки из золота, стоящие на столе.
— Это шахматы, — пояснил горданец.
— Все может быть, — согласился Ара, которому слово «шахматы» сказало еще меньше, чем слово «мутант». — Это твои люди навестили нас ночью у водоема?
— Ты преувеличиваешь мое влияние в этом подземном мирке, лейтенант. Под моей рукой их всего лишь несколько сотен, а в городе тысячи и тысячи.
— И тебе нравится жизнь среди вампиров? — удивился Сизарь.
— Здесь я чувствую себя в относительной безопасности. Я помогаю этим несчастным существам и пользуюсь их расположением.
— Решетки — это твоя работа?
— Решетки, ножи и кое-что по мелочи. Этот вырождающийся народец не умеет обрабатывать металлы.
— И много подобных мест в вашем мире? — спросил Тор.
— Куда больше, чем хотелось бы. Не всем удалось отделаться так легко, как вам в Лэнде или нам в Гордане.
— Все равно, — скривил презрительно губы Сизарь, — я бы не стал жить среди подобной мрази.
— Твое высокомерие, меченый, не помешало тебе жить среди духов, и довольно долго.
Сизарь вспыхнул от гнева:
— К этому меня вынудила крайняя нужда. К тому же духи не вампиры и не людоеды.
— Каждый питается как может, — усмехнулся Чирс, — и все цепляются за этот мир, который не ко всем бывает ласков. Я не упрекаю тебя, меченый, я знаю о законе Башни, предписывающем избавляться от уродов. Наверное, это имело смысл у вас в Лэнде, но теперь о нем придется забыть. Если мы будем пытаться объединить два разных мира, то нам придется отказаться от многих наших привычек и заблуждений, на многое придется смотреть сквозь пальцы и принимать таким, как оно есть, не пытаясь подправить. Иначе мы просто утонем в кровавых разборках.
— Ты очень красноречив, горданец, — вступил в разговор Ара, — но мы проделали длинный путь не для того, чтобы выслушивать проповеди.
— Узнаю меченых, — кивнул Чирс — Прямой путь — самый короткий.
— А что, это не так?
— К сожалению, далеко не всегда.
— Мне показалось, что ты кого-то сильно опасаешься, — Тор пристально посмотрел на горданца. — Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, капитан. Не всем наше с тобой начинание пришлось по вкусу, есть люди, готовые нам помешать. Но я говорил с Геронтом, главным жрецом Храма, он согласен встретиться с тобой. На нашей стороне влиятельные силы, но и противников у нас немало.
— «Глухари» — это их работа?
— Я, кажется, догадываюсь, о ком ты говоришь, капитан, и хотел бы предостеречь: со жрецами Храма ухо следует держать востро. Горданцы составляют в Храме меньшинство, но и среди нас есть немало тупых вырожденцев.
— Один такой жрец болтается у меня в обозе, — презрительно бросил Тор.
— Это мелочь, — поморщился Чирс — Поводырь, способный управлять десятком марионеток — таких в Храме тысячи.
— Храм так силен?
— Он сильнее, чем ты думаешь, Тор. И поверь мне, что не в мелкоте его сила.
— Ты говоришь загадками, Чирс.
— Чтобы понять, нужно увидеть. Ты должен встретиться с Геронтом, он поможет тебе разделаться с вохрами и построить Новую Башню на берегах Сны. Дорога между Лэндом и Храмом — это первый шаг к объединению нашего мира. Об этом мечтал мой отец, и я хочу, чтобы его мечта сбылась уже при моей жизни.
— Твоими устами, да мед бы пить, — усмехнулся Ара.
— Оружие, которое ты нам дал, принадлежит Храму?
— Это оружие Гордана, умершего города. Но Храм рас полагает тысячью стволов и боеприпасами к ним. Это личная охрана Геронта, и они почти никогда не покидают пределов Храма.
— Храм поделится с нами оружием?
— Знания Гордана во многом утеряны, никто уже не производит подобного оружия, но в Храме хранится изрядный боезапас, и если на то будет воля Геронта, ты его получишь.
— А если нет?
Чирс в ответ только плечами пожал.
