ГЛАВА 7

— Даже не знаю, радоваться мне или горевать. — Глай Цекус был задумчив и имел красные глаза, принадлежавшие то ли вампиру, то ли человеку, который целую ночь не спал. — Ваша вчерашняя победа заставила говорить о себе всю армию. И большинство легионеров смерти своих товарищей отнюдь не обрадовались. Да и начальство их тоже в восторг не пришло.

Мы находились в его рабочем кабинете, по совместительству являющимся личными покоями, и поедали скорее ранний ужин, чем поздний обед. Хотя, должен сказать, особых отличий между блюдами, приносимыми в барак для ждущих схватки насмерть, и пищей главы лагеря не отмечалось. Видимо, нас уже давно подкармливали с его стола.

— Это мы и сами видели, — мрачно хмыкнула Кассандра, дотрагиваясь до синяка под глазом, которого вчера на момент окончания схватки не было.

Впрочем, лично я очнулся относительно недавно и все события, связанные с триумфальным возвращением заключенных, пропустил. Откат от перенапряжения, вызванного магией крови, оказался ужасающим и настиг еще в лесу. Во всяком случае, на руках обнаружились следы от веревок, которыми бьющееся в агонии тело связывали, чтобы хоть как-то его транспортировать к теплу, еде и друиду, неплохо разбирающемуся в целительстве.

— Виконт Саурен не достоин своего звания дворянина, — пожал плечами центурион. — И лишний раз подтвердил этот факт, сорвав свой гнев на вас раньше, чем его успели остановить. Хотя, конечно, срыв командира, потерявшего лучшего мага своего подразделения и более десятка ветеранов, составляющих костяк любого отряда, понятен.

— Нечего было на золото, которое ему обещали за мою голову, рот разевать, — фыркнула девушка. — Если бы не охрана, я бы ему ноги вырвала и вместо рук вставила. Хм, у вас будут проблемы из-за того, что за меня заступились?

— Большие, чем уже есть? — скептически поднял одну бровь Амвросий. — Едва ли. Тем более дальше идет только возможность встать в учебном легионе плечом к плечу с заключенными, отстаивая свою жизнь с деревянным оружием в руках.

— Это не так маловероятно, как кажется. — Леди Мейр дотронулась до клейма на своем лице. — Доказательство сидит перед вами.

— В истории полно примеров, когда вассалы поднимали мятеж за меньшие оскорбления, чем то, которое стерпел Глай и его солдаты всего лишь за выполнение своего долга, — вздохнул друид. — Может, нам тоже стоило бы так сделать? Хоть внимание народа и нобилей к проблемам страны привлечем.

— Волиус! — возмутился центурион. — Хватит молоть чепуху!

— Вот только сил маловато, — продолжал нести крамолу маг природы. — Даже если удастся заключенных сделать настоящими бойцами и привить им верность присяге. И потом, расположение неудобное, кругом стоят верные регенту легионы, а ближайшая часть, командир которой еще помнит смысл слова «честь» и тот факт, что служат солдаты все-таки императору, находится едва ли не на границе.

— Замолчи! — вскочил толстяк, пошатнув пузом тяжелую столешницу и вызвав обрушение на прикрытые грубой тканью доски пары бокалов, подсвечника и блюда с остатками куриных косточек. Мясо с них уже успела обглодать мутантка, работающая челюстями со скоростью пары пираний.

— И не подумаю! — не пожелал останавливаться друид. — Каждый из нас не жалея своей жизни служил стране почти три десятка лет, а теперь с нами поступают, как с псами, загрызшими хозяйскую индейку!

— Давно хотел спросить, — осторожно толкнул я локтем сидящую с закрытыми глазами Сандру, прислушиваясь к разгорающемуся скандалу. — А что они натворили-то такого, что их отправили сборищем каторжников командовать, да еще, судя по некоторым обмолвкам, с понижением в звании и прочими прелестями, сопровождающими гнев высоких чинов.

— Ты про болота ящеролюдов, расположенные почти у самых стен столицы, слышал? — тихо ответила мне воительница, отвлекаясь от трапезы, при помощи которой, очевидно, набиралась сил для регенерации.

Вчера я рану ей затянул, впрочем, вряд ли особо хорошо, все-таки там очень уж громадная дырка была после двуручника-то, и теперь измененный магией организм как мог возвращался в норму. Кстати, количество фурункулов на лице женщины, если меня не обманывают глаза, возросло раза в два, видимо, из-за ускорившегося обмена веществ. Еще удалось вырвать из лап смерти раньше, чем погрузился в пучину боли из-за отката, одного из наемников и, как ни странно, пирата. Этот белобрысый детина, судя по всему действительно являющийся берсеркером, оказался на удивление вынослив, да к тому же стал первым обычным подданным морской богини, который попался мне на пути. Стоило лишь положить руки на его порядком обескровленное и раскуроченное, но все же каким-то чудом живое тело, как татуировка на щеке буквально взорвалась потоками странной силы, отдающей утренним бризом. Она, фактически перехватив контроль над аурой, окутала нас двоих, меня и бойца, настоящим облаком, а когда оно спустя пару секунд исчезло, то попавший на сушу морской волк оказался цел, невредим и даже без новых шрамов, а раздробленное дротиком колено само собой пришло в норму. Причем заметил это, лишь когда собрался все-таки его полечить, и обнаружив, что уже давно являюсь симулянтом. Жаль, от отката дар покровительницы не помог. Или просто еще недостаточна ее поддержка, чтобы лечить травмы не только физического, но и энергетического тела?

— Конечно, — кивнул я, — даже видел их купцов как-то.

— Так вот эти ребята хоть и являются гражданами Империи с незапамятных времен, но некоторые свои не самые хорошие обычаи, не совместимые с законами и моралью, сохранили и ревностно оберегают, — пояснила Сандра. — В частности их жрецы, признающие безусловное главенство веры в Отца Времен, но потихоньку поклоняющиеся каким-то духам, ежемесячно устраивают нечто вроде детских гладиаторских игр, естественно насмерть, победителю которых вырезают сердце и проводят с ним ритуал, призванный даровать всем ящеролюдам здоровье и силу убитого молодого воина. А поскольку они подчиняются людям уже одни лишь историки знают сколько лет, то и участники данного мероприятия, естественно, происходят из человеческого племени.

— М-да, — почесал в затылке я, удивленный такими сведениями. — И им это разрешают?

— Конечно нет! — хмыкнула воительница. — Запрещают строжайше! Но ящеролюды — твари упрямые как бараны и все равно за свои обряды цепляются. Покупают рабов, набирают сирот или беспризорников, которых никто не хватится, прячут их в своих болотах и, когда священники Отца Времен пронюхают место и время проведения ритуала, сдают неудачливых жрецов с потрохами… Вот только взамен одного колесованного воспитывают двух новых. Денег у них хватает, связи торговые поколениями налаживались, а лордам за простых смердов лишний раз беспокоиться резону нет, вот и находят на окраинах болот регулярно целые захоронения из детских косточек. Глай Цекус же до недавнего времени был одним из двух заместителей главы столичного гарнизона.

— Высокого полета птица, — оценил я, наблюдая за переходящим в драку спором между центурионом и друидом. Теперь они пытались друг друга душить. Амвросию мешало пузо доблестного служаки, а толстые пальцы-сосиски военного путались в длинной густой и, кажется, бронебойной бороде жреца природы. Во всяком случае, преграду из обычных волос нормальный человек миновал бы с куда меньшими усилиями. Или они просто так на публику играют?

— Угу, — кивнула Сандра. — Был таковой, во всяком случае. Не знаю с чего, но решил Глай обряд ящеролюдам сорвать. Может, выслужиться хотел, может, действительно на едва ли не официальные кладбища из тел человеческих, нелюдьми убитых, осерчал. В общем, выследил он одного работорговца, с ними дела ведущего, да и ломанулся вслед за ним внутрь какой-то невзрачной с виду кочки на окраине болот, на самом деле тайным храмом оказавшейся. Жрецов да их слуг там была горстка, а вот юных гладиаторов хватало. И ящеролюды, не желающие просто так умирать, их на легионеров и натравили. Детей же не просто к бою готовили, но и какими-то зельями, напрочь отбивающими разум, пичкали. Им в таком состоянии все равно было, кого резать. Своих, чужих, самих себя… В общем, потерял тогда Цекус половину своих людей, а получил подземелье, заполненное детскими трупами, которых солдаты перебили.

— Мерзкая история, — согласился с женщиной я. — И за нее его сюда законопатили?

— Официально да, — кивнула мутантка. — Мол, должен был помощь позвать и инквизицию, тогда бы малюток спасти удалось… А на самом-то деле озлобились на него за обнародованную переписку главного жреца ящеролюдов с некоторыми влиятельными персонами, которые жителям болот живой товар из своих владений за звонкую монету продавали. Большая часть аристократов, конечно, без проблем отбрехалась, объявив документы фальшивыми, и даже встречный суд выиграли, когда их крючкотворы-законники на солдат накинулись за клевету, но этого им показалось мало.

— И в результате я тут, — мрачно закончил за нее центурион. Опа! А когда они успели с друидом помириться? — Разжалованный, с несмываемым пятном на репутации и, кажется, строящий заговор против остальной армии.

— Наши дела действительно так плохи? — уточнила Кассандра. — Простые солдаты нас ненавидят? Это может стать проблемой, ведь стоит распустить слухи, и меня во время следующей общей тренировки убьет толпа, просто забив насмерть палками.

— Если они только попробуют, я выстрою из их тел баррикаду, на кручу которой не каждый гном поднимется, — посулила Сандра.

— Вот только не надо корчить из себя лучшего мечника мира, — поморщилась девушка. — Ты хороша даже сейчас, но и в молодости кое-кому здесь сидящему, между прочим, приходилось проигрывать врагу, имеющему численное преимущество.

— Всего пару раз, — запротестовала смутившаяся воительница, поглядывая на обрубок своей руки, скрывающий, как оказалось, нечто вроде своеобразного боевого магического протеза.

— Сейчас хватит и одного, — отрезала ее воспитанница. Кстати, у них подозрительно похожие имена. Неужели назвали в честь мутантки? — И потом, если на смену одиночным убийцам придет общее мнение, что я должна умереть, то можно сразу идти копать себе могилу.

— Ну, не все так однозначно, — заметил Волиус, расправляя смятую бороду, хранящую отпечатки толстых пальцев центуриона, словно плотная резина. — Должен сказать, леди, вам многие сочувствуют благодаря деятельности вашего деда, вышедшего из уединения и развившего сейчас нешуточную активность. Здравомыслящие личности, кровно не заинтересованные в разделе земель, которые пытаются отобрать у старого адмирала, фактически оборвав его род, прекрасно понимают несправедливость и пристрастность вынесшего приговор суда, а потому вряд ли будут винить оказавшуюся в сложной ситуации даму за попытку сохранить свою жизнь. И потом, когда каторжники сражаются с новобранцами и убивают двух священников-капелланов, одного магистра магии и сплоченный десяток признанных ветеранов с их командиром, не распознать грязную игру просто невозможно.

— Вот только некоторые и не хотят этого делать, видимо, полагая, что раз никто не говорит о их смердящих подлостью делах, так их никогда и не было, — грустно хмыкнул центурион. — Вчера во время ожидания итогов боя удалось краем уха услышать одну сплетню… В высших сферах обсуждается возможность вообще убрать из учебного легиона охрану, возложив поддержание в нем порядка на самих заключенных. Какой-то горлопан выкрикнул идею о том, что такая служба позорит честь солдат императора, и его вроде бы многие поддержали. Вы представляете, какой кошмар тогда произойдет?

— Они там все перепились! — сделала вывод Кассандра.

— Да нет, девочка, тут тонкий расчет, — покачала головой ее наставница, задумчиво кусая губу. — Учебный легион зачем создан? Чтобы научить спешно набираемых по деревням в рекруты крестьян убивать. Умение-то ладно, новобранца натаскать за месяцок до приемлемого уровня можно, но вот характер… Им же всю жизнь священники внушали, что губить чужие жизни нельзя, но государственные интересы теперь требуют обратного. А себя так просто не переборешь, и сейчас все эти люди не армия, а гражданская толпа с оружием. Несколько лет, необходимых для того, чтобы солдаты научились слушаться командиров, а не родную маму, регент ждать не хочет, вот и решил приучить щенят к чужой крови, скармливая им каторжников.

— Что ты такое говоришь! — возмутился Глай Цекус.

— Правду, старый друг, правду. — Амвросий погладил свою роскошную бороду и продолжил вместо Сандры: — Если заключенных предоставят самим себе, то здесь за считаные дни вместо пусть и специфической, но тюрьмы появится настоящий бандитский лагерь, в котором мужчины и женщины станут двуногими зверьми. Таких убивать вчерашним крестьянам будет намного легче, ибо разбойник для них не человек, хотя и похож. А там уж солдаты, привыкнув к крови сопротивляющихся и опасных противников, при необходимости и чужой город удержат, перерезав ополчение из местных жителей, и массой профессиональных солдат задавят. Против трех-четырех новичков, нападающих сразу, выстоит редкий ветеран, число которых в отколовшихся от Империи странах не может быть чрезмерно велико. Все-таки нас больше, чем их всех, вместе взятых.

— Да в любом баронстве крестьяне с луком обращаются лучше, чем иные увальни из столичной стражи, просто из-за того, что регулярно на охоту ходят! — вспылила Сандра. — А учитывая милую привычку феодалов примерно раз в двадцать лет устраивать небольшую войнушку за наследство какого-нибудь сдохшего землевладельца, то и с мечом иные крестьяне им фору дадут! Если регент туда полезет, то он умоется кровью, так было со всеми завоевателями до него, и, думаю, время ничего не изменило!

— Ну, вы немного преувеличиваете, леди, — хмуро покосился на нее Глай Цекус. — Все-таки солдат — это солдат, и мирному жителю с ним не тягаться. Но да, потери ожидаются… серьезные. Потому и собирается именем императора небывалая армия, а учебный легион создан для ее обучения.

Мутантка весьма образно сравнила сложившуюся ситуацию с весьма своеобразно обработанными экскрементами каких-то крайне экзотических тварей, о которых я раньше даже не слышал, и замолчала лишь после очень настойчивой просьбы своей воспитанницы, сопровождающейся дерганьем ее за нормальную руку.

— Что делать-то будем? — нарушил установившуюся тишину Амвросий. — Обратно по баракам вас расселять опасно, туда убийцу забросить легче легкого, а в такой толчее его приближение не отследить. А на помещение, предназначенное для манипул наказания, можно много чар навесить, якобы чтобы смертнички не разбежались. Даже темноэльфийский ассасин пройдет не сразу. Да и задерживаться здесь вам, леди, не стоит. Лучше уж побольше битв, но быстрее в отчий дом вернуться, тем более, уверен, ваше дело обязательно пересмотрят… месяца через два-три. Если несколько хороших убийц на одной и той же цели потерпели неудачу, их коллеги, как правило, дел с ней предпочитают не иметь. А там уж хоть дальше будете вместе с адмиралом за свою землю воевать, хоть за границу уедете, куда-нибудь в царство Кин. Там-то уж точно не достанут.

— Уж лучше в яму с голодными вурдалаками, чем туда, — отмела девушка предложение эмигрировать в местный аналог Китая, отделенный от считающихся цивилизованными земель труднопроходимым горным хребтом. — На дедушку императорский дом официально обижен, а значит, попадись он или я им в руки, то в лучшем случае нас сварят живьем в масле. Хм… а когда планируется следующая схватка насмерть?

— Завтра будет общая тренировка, но вы в ней как поправляющиеся от ран можете не участвовать, — прикинул центурион. — Ну, еще пару дней попробую выбить, вряд ли кто-то из приглядывающего издалека начальства примет во внимание, что у нас есть собственный жрец морской богини. Алхимик, ты же согласен помочь леди Мейр?

— Человек она хороший, — хмыкнул я, понимая, что был приведен сюда специально ради этого вопроса. Быстрый и опасный путь на свободу или не столь рискованное, но медленное прозябание, грозящее растянуться на годы? В обычной ситуации разумный человек, да к тому же априори долго живущий, если не убьют, темный маг (ведь вернут же всю волшебную силу рано или поздно, да еще вроде с добавкой) и выбрал бы второе, но где-то далеко есть мои друзья. А они сейчас почти наверняка в столь же тяжелом положении, и, значит, их надо спасать. Кто знает, может, им сейчас приходится терпеть невыносимые страдания и, возможно, лишний день промедления приведет к тому, что Артем и Ярослав окажутся мертвы. — Да и, уверен, если покинет учебный легион раньше времени, то протянет руку дружбы тем, кто ей помогал.

— Буду стараться изо всех сил, — кивнула клейменая аристократка. — Даю тебе в том слово чести рода Мейров, которое до недавнего времени котировалось не многим ниже, чем императорское. Ну и магическую клятву могу принести, если этого недостаточно.

— Не помешает, — согласился с ней я, мысленно припоминая правила составления закрепленных чарами договоров. — Правда, она не к спеху, вот приду в себя толком, тогда и можно будет заняться. Если кто не понял, то это значит, что на меня можно рассчитывать до тех пор, пока какие-нибудь очень важные жизненные обстоятельства не заставят нас разбежаться.

Раздался стук в дверь.

— Ну кого там еще принесло, — едва слышно пробурчал центурион и во всю мощь своего толстого пуза проорал:

— Войдите! — едва вторично не уронив подсвечники и бокалы одной лишь звуковой волной.

— Разрешите доложить! — в приоткрывшуюся щель просунулась голова солдата, лыбящягося так, словно он выиграл в лотерею свободный от налогообложения миллион. — Прибыл капеллан. Новый. Правда, старый. Ну, то есть…

— Привет вам, грешники! — Звонкий голос ворвавшегося внутрь, словно солнечная вспышка, слуги Отца Времен, заставил меня непонятным образом оказаться в стойке циркового дрессировщика львов. В левой руке табуретка, выставленная ножками к угрозе, в правой — заменяющий пистолет комок из крови и тьмы. В стихийно образовавшееся заклятие ухнул едва ли не весь резерв, успевший со вчерашнего дня восстановиться далеко не полностью, и я не был уверен, хватит ли чарам силы, чтобы пробить светлую стальную броню со священным кругом в центре. Да уж, кажется, сам собой вырабатывается достойный истинного темного мага рефлекс на представителей церкви. Эх, ну почему я оставил кинжал в бараке? Думал, здесь и сейчас никакой угрозы не будет. Вот дурак! — Хм, а это еще кто? И почему он приветствует меня, словно бешеного упыря?

— Какая встреча! — Глай Цекус расплылся в широкой улыбке, превратившись из просто колобка в латах в одоспешенный смайлик. — Мой добрый друг и прежний капеллан, которого отозвали в родной монастырь для бесед и покаяния после всем известных событий, Алистор! Отличный человек, доверяю ему, как себе и даже больше. Ибо он вообще никогда и ничего не боится!

Ага, теперь понятна заминка солдата. Действительно, разъяснить ситуацию ему было не проще, чем русскому объяснить иностранцу смысл термина «старый Новый год». Хм. Может, табуретку опустить, он вроде мирный. Или пока все же не стоит?

— Таков мой обет перед богом, — пояснил священник, дергая немного заостренным ухом. За исключением этой детали, выглядел он как человек лет сорока с довольно правильными чертами лица и большими светло-синими глазами. Коротко остриженные волосы напоминали высохшую на жарком летнем солнце солому. Для полуэльфа у него, пожалуй, слишком грубая фигура, значит, квартерон. — Теперь по воле Отца Времен на его скромного слугу возложена забота о душах тех, кто попал в учебный легион охранником либо заключенным. А вы кто, коллега, выбравший в покровительницы хозяйку морей?

— Убийца вашего сменщика, ну то есть предшественника, — ляпнул я раньше, чем успел подумать. И добавил: — Здравствуйте!

Окосевший от такого приветствия четвертьэльф машинально пожал протянутую руку и, без спроса схватив со стола бокал с вином, выпил его. Потом перевел взгляд на присутствующих здесь дам и, внимательно рассмотрев их, повторил процедуру. Леди Мейр оставалась истинной аристократкой даже с клеймом на своем прекрасном лице и могла дать понять это одной лишь позой, а ее наставница… Не знаю, как воспринимают мир при помощи магии слуги Отца Времен, но даже внешне мутантка очень впечатляла. Примерно как Фредди Крюгер. К тому же она, видимо, решив усилить впечатление от моей фразы, внесла в разговор и свою лепту.

— Сей юноша только одного из двух капелланов угробил, — оповестила она коллегу усопших. — Второго мне пришлось отправить мерзнуть к демонам.

Взвизгнув, вырвавшееся из культи сверло насадило на себя маринованный огурчик, которым довольная произведенным эпатажем воительница начала аппетитно хрумкать.

— Знаешь, Глай, — обратился священник к центуриону, нервно сглатывая и наливая себе третий бокал вина, — там, где ты, там всегда страшно интересно. И чем дальше, тем страшнее.

К счастью, обошлось без драки. Этот священник оказался вполне вменяемым человеком, ну то есть четвертьэльфом, и после краткого разъяснения сложившейся в лагере теологической обстановки, вылившейся в итоге в смертоубийство, изрек буквально хрестоматийную фразу:

— Собакам собачья смерть!

— Кхе! — аж подавился куриным крылышком от такой сентенции я. — Ну… ты… блин. Не ожидал.

— Вероятно, те монахи прибыли откуда-то из центральных провинций, — пожал плечами старый-новый капеллан. — А там такие обычаи среди слуг Отца Времен царят, что впору летом снег из келий выметать! Меня вот тоже однажды, когда в мирской одежде вылез по столице погулять, такой субчик, к слову, милостью небес обделенный, едва к стоянию у позорного столба не приговорил за несоблюдение поста. Хотя виноват-то был хозяин таверны, подавший слишком уж обильный и щедрый обед. Сам-то гаденыш в сутане, спрашивается, какого демона там делал? Или не ради еды завалился, а чтобы непотребных девочек исповедать, на втором этаже проживающих?

— Чем больше узнаю о вашей вере и ее проявлениях на земле, тем больше понимаю, что кто-то где-то чего-то накурился, и теперь все наперекосяк идет, — подумав, изрек я, осторожно косясь на квартерона и дожидаясь его реакции.

— Ну, до морской богини с ее воистину женской капризностью Отцу Времен с его почти полным безразличием к мирской суете далеко, — и не подумал сердиться священник. — Сейчас-то еще в целом ничего, в древности хуже было. Ты про войну монастырей слышал?

— Нет, — покачал головой я. — А что это?

— Да был такой период в истории, — поморщился священник, — когда религиозные учения от разных богословов начали особо сильно друг другу противоречить. Дошло до того, что над полем боя, участники которого были исключительно слугами церкви, несколько вестников друг с другом оружие скрестили. Об этом, само собой, по мере сил пытаются замалчивать, но правду скрыть трудно.

— С ума сойти! — Местная история определенно очень увлекательный предмет. Если настоящая, а не та, которая имелась в прочтенных мной книгах. — И чем все кончилось?

— Гетервильскими курицами, — хмыкнул друид. — Гетервиль — это деревенька, рядом с которой та битва произошла. В ней после прекращенного вмешательством свыше сражения буквально из ниоткуда появилась удивительно вкусная и яйценоская порода домашней птицы с немного светящимися перышками на крыльях. Ее сразу же сочли священной и по закону обязали жить лишь в монастырях для сугубо декоративных целей. Но тем не менее купить на черном рынке можно и по сей день, хоть это и считается серьезным преступлением.

— Это просто удачно выведенная каким-то магом-химерологом, видимо, сильно увлекающимся сельским хозяйством, порода, — слишком поспешно запротестовал Алистор. — И пускать ее представителей в суп действительно немыслимое расточительство! Из их перьев, являющихся прекрасными алхимическими реагентами, связанными со стихией света, можно готовить такие редкие лекарства, как…

— О, кстати, — оживился центурион и быстрым движением руки извлек откуда-то из ящика своего стола вещественное доказательство, оставленное выхлеставшим его вино святым, — оцени, какой мне сувенир выдали, чтобы я с этим темным ведьмаком, по совместительству наблюдателем морской богини являющимся, себя вел поласковее.

Как-как?! Поласковее? Ультимативно запихнуть в отряд смертников — это поласковее? Блин! Хочу грубости, цепей и тихую уютную камеру. Нет, лучше конечно же билет на свободу, но будем же реалистами и помечтаем о событии, имеющем хотя бы маленькую вероятность случиться.

— Настоящее, — ошарашенно пробормотал капеллан, рассматривая светящееся перо.

— А то! — гордо похвастался Глай Цекус с таким видом, будто сам его у святого выдирал.

— Рассказывайте, чего я еще не знаю, кроме того, что к вам прислали двух спесивых идиотов, сейчас кормящих червей, — вздохнул слуга Отца Времен и потянулся к бутылке. — И кто все-таки эти дамы?

К концу объяснений он нализался в зюзю и нетвердой походкой отправился осматривать доставшуюся по наследству от сменщиков-предшественников берлогу, шагая профессиональным противострелковым зигзагом.

— Наш человек, — одобрила священника Сандра, составившая ему конкуренцию по части уничтожения не слишком качественных спиртных напитков, столь нежно любимых центурионом, и, повесив на плечо давно уснувшую воспитанницу, отправилась по следам нового духовного наставника, коллегу которого только вчера насмерть засверлила. Надо бы узнать, кто ей такой шикарный протез сделал. Да и вообще, осталось ли от ее ордена хоть что-то способное представлять интерес для мага крови. Очень уж меня заинтересовал проведенный над женщиной эксперимент. Срок жизни в сто тридцать — сто сорок лет, из которых век тело остается не дряхлой развалиной, а машиной для убийства, это немного. Для мага. Но вот если таким образом улучшать простых воинов, из которых потом собрать армию…

— О чем думаешь? — пихнул меня в бок Амвросий. Старому друиду выпивка, казалось, была нипочем, и он остался даже трезвее меня, за все время едва-едва уговорившего полтора бокала вина.

— Как и положено могущественным злым темным магам, о захвате мира, — пожал плечами я.

— Хорошая шутка, — оценил друид, ибо сейчас меня к вышеназванным отнести было попросту невозможно. Оставим в стороне проблемы этики, но имеющиеся в наличии силы могут помочь если только при захвате курятника. Ну, пусть домишки какого-нибудь купчишки средней руки, все одно на эпическое событие не тянет. — Ты какие заклинания или ритуалы, способные защитить территорию от нежелательного проникновения, знаешь?

— Лишь самые простейшие охранные круги, — сознался я. Раньше резервов ауры хватало, чтобы ими очертить территорию дома с прилегающим к нему немалым участком земли, а потом ежедневно вливать в получившееся заклинание новые порции силы, способные разложить на составляющие десяток-другой человек. Сейчас же… себя-то такой защитой не огражу.

— Плохо, — закручинился Амвросий, а потом, окинув меня взглядом, добавил: — Хотя чего еще ждать-то? Для настоящего волшебства силенок мало, а использовать магию крови для подобного, все равно что алмазами гвозди заколачивать. Ладно, парень, смотри и учись, может, и пригодится чего в будущем. Глай, ты там в сознании еще? Пошли мы уже.

— Угу, — пьяно кивнул бравый вояка, сейчас бы согласившийся и с известием, что в борьбе света и тьмы победили хиппи, скурившие на фиг все мироздание.

— А вы меня друидизму подучить не сможете? — уточнил я, шагая вслед за магом, вышедшим из кабинета центуриона и сейчас идущим к выходу из казарм.

— Чтобы силами природы управлять, склонность особая нужна, — покачал головой Волиус. — С ней или родиться надо, или ритуал особый пройти, со священным древом породнившись. Мне вот повезло: отец с матерью маги природы оба были, потому и сил после изгнания из круга не лишился, ослаб только.

— А как это связано? — не понял я.

— Да просто, — пожал плечами старый маг. — Дерево, с которым связь духовная установлена, срубают и все дела. Приток энергии от него прекращается, можешь лишь на себя рассчитывать и получаешь не самое слабое искажение ауры, вполне сравнимое с родовым проклятием вдобавок. Вылечиться, правда, можно, но сложно.

— А заново ритуал произвести? — Мне по-прежнему было ничегошеньки не понятно.

— Сразу видно, ты из очень дальних краев, где о магии природы и слыхом не слыхивали, — хмыкнул друид. — Священное древо — это что, по-твоему? Береза? Дуб? Ясень?

— Мне казалось, любое подойдет, но лучше всего меллорн, — припомнил я.

— Неправильно тебе казалось, — вздохнул Амвросий. — Только он один и годится в дело. А они наперечет и растут лишь в священных рощах эльфов, часть которых, правда, остроухим давно не принадлежит. Во всех остальных случаях, разумеется, тоже будет эффект, но… чтобы получить достаточно сил хоть на какую-нибудь магию, надо будет вступить в родство едва ли не с целой пущей! А ведь его еще и поддерживать надо периодически. Это же годы непрерывных ритуалов на одном месте с редкими минутами отдыха и невозможностью далеко удалиться от выбранного места! А если пожар? Смерч? Лесорубы? Каждая сломанная ветка будет словно удар по яй… по чести и достоинству. Да какой дурак на такое вообще согласится?

Я тактично промолчал. Пару лет назад, в бытность свою обычным человеком, мирно проживающим на матушке Земле, за такую возможность согласился бы отдать если не руку, так почку. Желательно, правда, чужую, но все равно. Интересно, а если провести ритуал этого сродства над достаточным числом каких-нибудь сосенок и подождать пять минут, это будет считаться достижением былого могущества? Главное, чтобы ставшую практически родной темную силу вернули, а потом шел бы этот друидизм лесом!

Амвросий, достигнув небольшого барака, внутри которого уже давно скрылись захмелевшие представительницы прекрасного пола, постоял немного с задумчивым видом, а потом и вовсе закрыл глаза, начав дышать нечасто и размеренно. То ли уснул стоя, то ли медитирует. Изменений в ауре почему-то не видно, а потому, как ни странно, более возможен первый вариант. Хотя второй-то логичнее.

Не зная, что делать, я огляделся по сторонам. Легионеры с арбалетами привычно смотрели, как работают заключенные, успевшие весьма основательно вгрызться в мерзлую почву. Рядом с котлованом высились штабели бревен, досок и кирпичей, вероятно, привезенные для строительства церкви. Интересно, учебный легион, по идее, явление временное, так зачем же в таком месте размещать храм? У стройматериалов обнаружились и некие личности гражданского вида, очевидно, архитекторы или какие-то другие квалифицированные специалисты, среди которых, к моему удивлению, были Весло и Фреддо. Главарь бандитов и толстый волшебник что-то жарко обсуждали, обращая на собравшихся вокруг людей внимания не больше, чем на редко падающие с хмурого неба снежинки. Преступник очередную посылку с воли получил, а обычно крайне застенчивый и пугливый толстяк, ошалев от недоедания и тюремной пищи, вознамерился ее сожрать?

— Ну, заметил чего? — оборвал мои размышления толчок. Амвросий вышел из своего странно-созерцательного состояния и теперь смотрел на меня, дожидаясь ответа.

— Нет, — честно сознался я, разглядывая покрывало из мха, укутывающего стены барака и даже его крышу. Когда он появился, непонятно. — А можно еще раз показать?

— Не вижу смысла, — покачал головой Волиус. — Сила природы тем и хороша, что заметить ее может лишь имеющий склонность к ней. А значит, прирожденного друида из тебя не получится, уж извини. Впрочем, шансов и так почти не было, учитывая, каким путем изначально были получены магические способности. Обирание трупов или подачка от божества и так-то с этим искусством почти не сочетается, а уж если все вместе… Таких исключений и не упомню. Пожалуй, даже если каким-то образом наткнешься на бесхозный меллорн, не стоит и пытаться пробовать обрести силу, только напрасно изуродуешь и себя, и дерево.

Вариант обретения могущества путем закабаления елок не прокатит. Жаль.

— А как эта зелень нам поможет? — кивнул я на мох. — Она не выглядит слишком уж грозной.

— Сама по себе — никак, — согласился Амвросий. — Это основа, на которую сейчас буду накладывать плетения. Ну и подпитка для них в то же время. Мне ходить и каждый день обновлять заклинания просто лень, значит, сделаю их самоподдерживающимися. В общем, так, набор будет большой, запоминай правила безопасности при обращении с ним. Во-первых, на все здание будет наложен сплошной щит молний. Слабенький, понятное дело, но, чтобы дать солидную вспышку, хорошо видимую даже в сумерках, хватит. Часовые ею заинтересоваться просто обязаны, а значит, одни наедине с убийцами не останетесь. Чары срабатывают при тактильном контакте ну или… хм… в несколько ином случае. Собак в лагере вроде нет, а если кто из людей попробует отлить на стену, то сам виноват.

Я содрогнулся, представив последствия подобного. Интересно, слабенький щит молний в понимании старого друида — это достаточное напряжение, чтобы поджарить человека полностью или хотя бы частично? Получается, мох играет роль солнечной батареи для столь своеобразного волшебного трансформатора. Интересно-интересно. Магия природы, оказывается, может стать неплохим заменителем развитой промышленности. Была бы электростанция, а, куда приложить халявную или почти халявную энергию, пытливый разум найдет.

— На окна поставим преграду посерьезнее, — задумчиво покосился на проемы с наглухо закрытыми ставнями старый волшебник. — Все-таки сквозь бревенчатые стены мало какие мастера ходить умеют. Во всяком случае, быстро и незаметно. Думаю, двухслойный барьер самое то будет. Первый слой — из спрессованного воздуха, чтобы остановить нарушителя, второй, пожалуй, водная пленка. Чтобы самому в них не вляпаться, нужно после открытия дверей немного подождать. Убить не убьет, но приложит основательно, грохотом весь лагерь на ноги поставив. Снять все это, разумеется, можно, но только мастеру посильнее меня. А таких немного осталось в Империи. Десятка три, может быть.

— Великолепно, — искренне похвалил я работу мастера, наблюдая, как косяк оплетает пробившаяся из-под земли лоза. В магическом же зрении эффект такой сложной работе никак не соответствовал. Слабое зеленое свечение энергии природы, окутавшей дом, навевало скорее мысли о хорошем благословении, а не о системе безопасности, достойной какого-нибудь банка. — Вам бы с такими талантами где-нибудь в столице работать… Извините, забыл, что вы там и были до недавнего времени.

— Да ничего, — пожал плечами старый маг. — Мне никогда большие города не нравились. Здесь хоть и холод собачий и контингент, скажем прямо, паршивый, но дышится-то намного легче. Нет толпы спесивых дворян, имеющих горы гонора, но забывших добавить к ним хоть каплю мозгов, нет кровопийц-бюрократов, выматывающих нервы разными правилами и ограничениями, и, самое главное, мои бывшие собратья по кругу в этих краях попросту не водятся. Те, которые несут службу в окружающих лагерь легионах, не в счет, ибо ранг их невысок, да и сталкиваемся мы по обоюдному желанию редко. Вообще молодой человек, когда отсюда выберетесь, а вы выберетесь, я в это верю, не вздумайте никогда поселиться в крупном поселении и уж тем более, мать-природа упаси, пытаться выполнять в нем обязанности чародея, поставленного на охрану легиона. Задолбают разной чушью.

И с этим воистину ценным советом волшебник развернулся и ушел обратно к зданию казарм, очевидно, посчитав свою работу на сегодня выполненной.

— Проверим, как это все работает, — пробормотал я, открывая дверь. В проеме обнаружилась пленка из аномально вихрящегося воздуха, за которой плескалась вертикально стоящая вода, немного смахивающая на голубую ширму. А в магическом диапазоне всего этого как будто и не было! Нет, ну правда, раньше во время опытов в сделанной собственными руками из обычного сарая лаборатории иногда эликсиры получались фонящими сильнее, чем эти чары. — Потрясающе! — Других эпитетов просто не нашлось. — Если друиды не первые в мире по искусству установки разных магических мин и прочих ловушек, то я готов съесть свою шляпу. Тем более, ее у меня все равно нет.

Внезапно меня толчком в спину швырнуло вперед, прямо в ждущие злоумышленников заклинания. По морде будто двинули мокрой боксерской перчаткой, принадлежащей чемпиону мира в тяжелом весе, стало трудно дышать, а под лопатку словно вонзили раскаленную кочергу. В довершение всего в уши ударил жуткий грохот.

— Какого демона? — полуодетая Сандра материализовалась как будто из ниоткуда.

— Эй, я же говорил, прежде чем входить, надо немного подождать! — Видимо, друид так и не дошагав до казарм, вернулся обратно.

— Опа! — вместе сказали они спустя какую-то секунду.

— Что у меня в спине? — прохрипел я, сплевывая кровь и начиная паниковать. Магические и жизненные силы стремительно утекали, и помочь себе не получалось. Тело онемело и практически не слушалось — неужели задет позвоночник? Казалось, к ауре присосался паразит, стремительно пожирающий всю доступную энергию. Еще секунд тридцать — и она просто разрушится, убив своего обладателя!

— Арбалетная стрела, — задумчиво сказала воительница, наклоняясь ко мне. — И очень-очень не простая. Выдернуть?

— Лучше вырезать, а то эти гадские штуки имеют отвратительную привычку ломаться, замучаемся потом в мясе осколки искать, — ответил ей друид.

Дальше начался ад на земле. Я не мог пошевелиться, а спину терзала чудовищная боль, казалось, из меня извлекают позвоночник и заталкивают вместо него раскаленный шипастый карданный вал от крупнотоннажной фуры.

— Лови! — послышался голос воительницы сквозь пелену агонии. — Она пытается спрятаться!

— Ловлю! — (Боже, то есть морская богиня, покровительница ты моя сволочная, от которой помощи и снисхождения черта лысого дождешься, чем они там вдвоем занимаются? Я не могу-у-у!!!) — Верткая, зараза!

Неожиданно агония сменилась приятным ощущением дубового чурбака вместо туловища.

— Все. — Довольный друид переместился в поле моего зрения и показал свою добычу. В его пальцах извивалась, как живая, короткая стрела из черного льда, вместо наконечника у которой красовалась небольшая волчья пасть. Острые зубы щелкали, пытаясь отхватить магу природы палец, но их останавливала какая-то незримая преграда.

— Что это за дрянь? — едва слышно простонал я. Энергия из ауры перестала утекать. Конечно, теперь моей кровью заляпан, кажется, весь пол, но это уже не так и важно. Главное — выживу.

— Оружие демонов, — каким-то странным тоном проговорила Сандра, рассматривая артефакт. — Причем не низших. Лишь сильнейшие из ледяных легионеров могут похвастаться им.

— Вам случалось сойтись в поединке с этими выкидышами зла? — удивился друид. — Судя по тому, что охрана не спешит трубить тревогу, да и наш капеллан еще не носится кругами вокруг места происшествия, никто ничего не заметил.

— Бывало, — кивнула воительница. — Один из них и отхватил мне руку. Обычно таиться и бить в спину не их стиль, но, полагаю, выстрел был сделан не тупым солдатом. Кассандра! Иди сюда, паршивка ленивая! Одной тебе теперь оставаться опасно. И вооружись уж заодно. Где там этот бугай с молотом? Режутся твари из льда неважно, но вот раскалываются уже значительно лучше.

— Значит, эмиссар темных сил здесь все-таки есть, — вздохнул Амвросий и покосился на мутантку, принявшуюся командовать невеликим войском из своей воспитанницы, двух уцелевших наемников и пирата-берсеркера, который после лечения, проведенного через меня морской богиней, был в куда лучшей форме, чем даже до ранения. — Впрочем, предупреждение об этом уже было. И как же его теперь отыскать-то?

Взрывом дверь вынесло. А меня, все еще лежащего перед ней, шандарахнуло о противоположенную стену барака. В голове помутилось, а когда глаза более-менее пришли в норму, то в помещении уже кипел бой. Две закованные в ледяные латы фигуры, от которых буквально валил во все стороны белый дымок, словно они оказались облиты жидким азотом, теснили людей. Пират, чье имя запомнить так и не удалось, уже лежал на полу с разрубленной на две части головой. Один из наемников затихал, еще булькая пробитым горлом. Сверло Сандры, вырванное с корнем, застряло в шлеме-маске одного из нападающих, частично раскрошив броню и открыв очень знакомое украшение. Весло, прицепленное к мочке странно синего уха. Сама мутантка обменивалась ударами с главарем бандитов, оказавшимся вовсе не тем, за кого он себя выдавал, с переменным успехом. Парочка порезов, полученных женщиной, выглядели неопасными, а царапины, оставленные ею на вражеском панцире, наносили скорее моральный ущерб.

— Во имя матери-природы, где носит солдат и священников, когда они так нужны?! — в голос взвопил друид, отшвыривая от себя второго воина зла волной зеленого сияния.

Тот в ответ метнул в старого мага один из длинных кинжалов, которые сжимал в руках, и тотчас же выхватил из пустоты новое оружие. Летящий в чародея клинок, будто отлитый из черного льда, встретила мечом леди Мейр и отшатнулась назад, когда он взорвался градом осколков, посекших клейменое лицо девушки.

— Вот я тебя-то растяну, девка. — Шлем, немного похожий на тот, который носят мотоциклисты, надежно скрывал голову его обладателя, но не узнать голос Шныря было невозможно. — Пушу голубую кровь!

— Развлекаешься? — Знакомый голос морской богини, раздавшийся в голове, заставил испугаться едва ли не сильнее, чем вид вынутой из меня несколькими минутами раньше стрелы. — Помощь нужна, а, великий черный маг-самоучка, попавший в каталажку?

И божество, находящееся то ли где-то далеко в небесных, ну или скорее подводных эмпириях, а то ли под боком, захихикало так, словно сказало донельзя смешную шутку.

— Смотря чего она будет стоить, — осторожно заметил я, наблюдая, как у Сандры появляется глубокая резаная рана на бедре. А ведь она еще от раны на груди, пробитой двуручником, толком не оправилась! Скоро Весло ее прикончит, и тогда Амвросия и Кассандру просто забьют числом. Уцелевший наемник, сейчас старательно прячущийся за спину девушки, тут не помощник. И тяжелораненый я тоже. У меня же аура после принудительного опустошения практически не содержит энергии, а ноги не ходят!

— Боги и демоны вообще друг-друга не любят. — Судя по тону, покровительница улыбалась. — К тому же эти два едва получивших доспехи черного льда ушлепка успели убить моего верующего. Короче, сейчас помогу даром, во исполнение, так сказать, своих обязанностей. Заодно и пользоваться моей силой одного крайне непочтительного жреца научу немножко.

Меня будто обмыло теплой, ласковой волной, вышедшей из татуировки на щеке и окутавшей все тело, которое совсем недавно ощущалось как колода, пришел в норму заполнившийся магией резерв, количество жизненной энергии в организме восстановилось полностью, и жутко зачесалась спина. Кажется, там сейчас стремительно смыкались края раны. Аура стремительно уплотнялась и… трансформировалась в плоть!

— Великое исцеление, — пояснил голос богини в голове. — Сам ты такого провернуть не сможешь… пока, да и я обычно столь щедрыми дарами не разбрасываюсь. А это хлыст священной воды, одно из немногих боевых заклинаний, доступных моим служителям. Его, быть может, и осилишь, если хорошо постараешься.

Из задергавшегося рисунка на коже засочилась некая странная смесь воды и магии, где моя энергия перемешивалась с чужеродной силой. Жидкость со скоростью гоночного болида скапливалась в ладони, но вопреки словам покровительницы ни в какой хлыст трансформироваться не собиралась.

— Это просто называется так, глупенький, — хохотнул в голове голос морской богини. — Форма может быть любая.

Шнырь, разорвавший пытавшиеся опутать его лианы, внезапно выросшие из досок в полу, занес над споткнувшимся Волиусом кинжал, вторым блокируя меч Кассандры, и мне не пришло в голову ничего лучше, как окатить его горстью воды, скопившейся в ладони. Движение получилось неловким, и жидкость, неожиданно ударившая вперед струйками, словно вода из душа, хлестнула сразу обоих демонов, проев в их латах серьезные выбоины. То ли уголовники, а то ли посланцы зла закричали от сильнейшей боли.

— Вот так, — подбодрила меня морская богиня. — Поливай их, поливай. Видишь, тают?

— У меня резерв снова заканчивается! — огрызнулся я, наблюдая, как Шнырь оплывает, будто попавший в теплую ванну снеговик. От него отваливались целые куски, руки давно выронили кинжалы и теперь пытались прикрыть наиболее уязвимые участки тела.

— Нет! — застонал мой противник, когда ноги ледяного легионера обломились, уронив тело в успевшую натечь лужу воды. — Патрон! Спаси! Так не должно быть!

Голос странного существа, вроде бы еще недавно выглядевшего как обычный человек, оборвался. Тело разрушалось все быстрее и быстрее, и спустя пару секунд на месте врага, едва не убившего совсем не слабого мага природы, остались лишь стремительно истаивающие куски, похожие на испачканный снег. А мой резерв кончился.

Но Весло своему подручному на помощь не спешил. Оставшийся без внимания наемник прокрался к молоту погибшего пирата и ударил им занятого фехтованием с мутанткой противника в спину, уронив того на пол. Встать ему не дали, раздробив руки и ноги, но даже лишившееся всех конечностей тело продолжало жить. Или, возможно, существовать. Однако постепенно оно тоже начало покрываться капельками воды.

— Проклятье! — сплюнул сквозь дыру в шлеме мелкой льдинкой Весло. — Так и знал, не надо было верить уроду, что вы станете легкой добычей. Впрочем, мне так и так давно готовили холодное местечко в преисподней.

И с этими словами он попросту… растаял!