ГЛАВА 11
— Не понял. — Я в недоумении уставился на место, где совсем недавно находился выполняющий какой-то архисложный ритуал чернокнижник. — Куда и как свалил этот кузнец-поджигатель?!
Неожиданное бегство противников произошло буквально пару минут назад. Мы втроем только и успели спуститься на улицу и внимательно обследовать место боя, там кисло пахло сработавшим алхимическим порохом.
— Вы знакомы? — удивилась Кассандра, опасливо наблюдая, как начинают таять тела поверженных суккуб. Кстати, если от них что-нибудь останется, надо бы это собрать. Сильный алхимический реагент получится, очень сильный. К тому же если на обольстительницах случайно оказался надет какой-нибудь артефакт, то он скорее всего сохранится.
— Кажется. Да и ты, кстати, тоже можешь припомнить данного субъекта, если хорошо постараешься. — В моем тоне не хватало уверенности, но предположение очень походило на правду. — Возможно, я и ошибаюсь, но вроде бы голос принадлежал Гларку. Тому слабенькому колдуну, нагонявшему туман в нашем первом смертельном учебном бою. Он проходил по спискам центуриона как обычный человек. Тело-то мы его так и не видели, только ораву самонаводящихся огненных шариков, канувших в рукотворное облако.
— В таком случае бегство тварей становится понятным, — задумчиво пробормотала однорукая наемница, присаживаясь над человеческими телами, сложенными в круг. Все как один с исчезновением демонов и чернокнижника прекратили издавать разнообразные звуки и дружно умерли. Видимо, их жизни ушли на то, чтобы сотворить некий аналог телепорта. — Как ты там назвал того типа? Гларк? Так вот, он — слабак! И, вероятно, способен на по-настоящему впечатляющие трюки лишь со временем на подготовку и жертвами. Сильный слуга тьмы и холода не стал бы притворяться заключенным и слушаться охрану, а из нас, помешавших его планам, просто вытряхнул бы душу. Да и те ледяные девочки особо грозными не выглядели. Скорее всего, как и напавшие на нас бандиты, примерившие ледяные доспехи, они являлись свежеообращенными.
— Дьявол! — Я аж подскочил на месте. — Та суккуба, которую мы забили с Кассандрой на пару, утверждала, что заключенные должны во что-то превратиться! А у меня и из головы вылетело…
— Но колдуна же здесь больше нет, — опасливо заметила клейменая аристократка, в руке которой уже возник убранный было в ножны меч.
— Мавр свое дело сделал, мавр может уходить, — не поручусь, что цитата была воспроизведена в точности, но смысл ее до обоих женщин дошел моментально.
— Будем надеяться, ты неправ. — Моя девушка решительным шагом направилась к ближайшему бараку. — Быстрее! Если та голожопая дрянь не врала, то у нас есть время, по крайней мере, до рассвета, чтобы не дать людям превратиться в чудовищ. Алхимик, ты…
— Не хочу тебя расстраивать, дорогая, — вздохнул я, направляясь следом за ней, — но мой лимит божественной помощи на сегодня уже исчерпан. И если покровительница не соизволит…
— Неа! — раздался в голове довольный голос, обладательницу которого немедленно захотелось убить. Желательно как можно более мучительным способом.
— Ты чего зубами скрипишь?
Вопрос Кассандры, заглядывающей мне в глаза, послужил выходом из припадка внезапно нахлынувшей ярости. Какая она все-таки красивая. Если выше переносицы не смотреть. Может, и правда жениться? Сжатые в кулаки руки расслабились, а под ногтями почувствовалась выступившая сквозь кожу кровь.
— Не соизволит, — вздохнул я. — Только что получил официальное подтверждение.
— Плохо, — вздохнула девушка, лицо которой мрачнело все больше и больше. — И не называй меня дорогой, ладно? Просила ведь уже.
Сандра, кажется, порывалась сказать какую-то фразу, а может быть, даже и речь, но в последний момент передумала и с отчетливо слышимым стуком захлопнула рот, в котором, несмотря на разрушающееся тело, по-прежнему красовался комплект белоснежных и острых кусалок. Практически полный. Парочку зубов ей выбили на последней тренировке легионеры, но новые должны были вырасти за считаные дни.
— Почему это? — спросил с недоумением я. Может, местный язык недостаточно хорошо мной изучен? И Кассандра слышит ласкательный эпитет в свой адрес как «оцененная в гору денег»?
— Потом объясню, — дернула уголком рта клейменая аристократка и, развернувшись, продолжила свой путь к бараку. — Не отставайте! В лагере находится около семи сотен человек, и если после вмешательства темных сил они проснутся жаждущими крови тварями, то надо сделать так, чтобы они уже никогда не пробудились.
С некоторым трудом открыв дверь ближайшего барака, подпертую изнутри храпящим часовым, я оглядел тесное помещение, заполненное людьми. Так. Кажется, здесь собрались по большей части ветераны учебного легиона, махающие дрекольем уже на протяжении нескольких месяцев. Незнакомых лиц мало, практически все так или иначе примелькались. К примеру, у самого входа лежал старик Клойсер, в самом начале рытья котлована оказавшийся готовым обменять воду на кровь. Ох, как он замучил всех целителей своими постоянными болями в пояснице… Ну хоть за анестезию щедро расплачивался пересказом всех новостей лагеря, умело фильтруя действительно важную информацию от постороннего мусора. Машинально проверив ауру пенсионера, являвшегося в бытность свою свободным человеком и профессиональным нищим, на предмет обострений, оказался приятно удивлен. Их не было. А темный налет демонического волшебства, окопавшийся в голове, кажется, после прекращения подпитки начал стремительно истончаться.
— Стой! — скомандовал я Кассандре, занесшей меч и, видимо, прикидывающей, с кого начать мясорубку. Первым кандидатом на заклание оказался тот самый подпиравший двери часовой, уже теряющий человеческий облик. У него вылезли волосы, кожа потемнела, и на ней синими прожилками выделялись вены, а уши и нос, кажется, собирались в самом прямом смысле слова отклеиться. Во всяком случае, кончики сильно вытянувшихся ноздрей уже почти касались подбородка. На руках пальцы потеряли кожу и мясо, а обнажившиеся кости приобрели загнутую форму и заострились, став чудовищными когтями. В ауре же несчастного темнота продолжала пульсировать и расширяться, стремительно захватывая все новые и новые участки энергетического тела. — Большая часть заключенных, кажется, приходит в норму.
— Но не все! — твердо решила девушка, снося уродливую голову с плеч и уворачиваясь от брызнувшей крови.
— Увы, ты права, — вздохнул я, шагая мимо спящих в бараке людей и быстро их осматривая. — Знаешь, те, которые с видимыми изменениями, кажется, уже безнадежны. Во всяком случае, мне из них эту дрянь точно не вытянуть. Хорошо хоть мало их… каждый десятый примерно. Эх, был бы у нас хоть один священник Отца Времен, может, и остальных спасти бы удалось. Это же явно какой-то подвид одержимости!
— Но его нет, — вздохнула Сандра, обрывая жизнь еще одного человека, несмотря на все еще вздымающуюся грудь демонстрирующего явные признаки родства с гигантским ленивцем. Во всяком случае, когти у него выросли больше, чем мой артефактный кинжал, паладином подаренный. — Проклятье! Семьдесят бойцов — это очень много! И еще вопрос: когда очнутся остальные и в каком они будут состоянии? Помнишь, что тот колдун ляпнул про легионеров?
Внезапно один из людей, лежавший в дальнем конце барака и уже почти утративший человеческий облик, дернулся, будто бы поднятый в воздух невидимыми нитями гигантского марионеточника, и захрипел, словно его душили. А потом неловко попытался встать на ноги, но не удержался и упал лицом вниз. Чернота в его ауре пульсировала, разрывая сама себя на части, но пытаясь растечься в стороны и захватить тело. Правда, она не касалась района груди, где висел на простой веревке священный круг Отца Времен, но действие символа веры оказалось совершенно недостаточным, чтобы полностью устранить угрозу в данном конкретном случае. Судороги обзаведшегося когтями и неким подобием чешуи на лице человека переросли в агонию без всякой посторонней помощи, но, даже не отдавая себе отчета в действиях, новосотворенный монстр успел сильно ранить лежащего рядом с ним человека, вскользь проехав тому по ноге своими конечностями, теперь сильно напоминающими некие чудовищные боевые грабли.
— Похоже, Гларк или кто-то из его начальства запустил какой-то механизм принудительной активации, поняв, что превратиться людям в монстров никто не даст, — заорал я, втыкая кинжал в сердце ближайшему мутанту, извивающемуся, словно червяк, и, кажется, утратившему способность махать конечностями, но очень уж угрожающе он щелкал челюстями, в которых резцов вообще не осталось. Одни клыки. Пусть не слишком крупные, но только их стало вроде бы больше, чем должно быть зубов у человека вообще, включая выпавший в детстве комплект молочных.
— Да поняла уже, — рявкнула Сандра, носясь по бараку, как вихрь, и уничтожая приходящих в себя монстров. Остальные люди, в аурах которых демоническая пакость исходила клочьями, видимо, пытаясь все же исполнить свое предназначение, сильно ей мешали. Они просыпались и немедленно начинали стонать и метаться от терзающей их материальное и энергетическое тело боли, держась за различные части тела, преимущественно за головы.
— Все, кто может ходить, хватайте оружие и — в другие бараки, быстро! — скомандовала Кассандра, сама подавая пример и стремительно перемещаясь к дверям. — А не то твари всех порвут! Алхимик! Чего стоишь?! За мной!
Впрочем, кроме меня, ей никто помочь и не мог. Люди, счастливо избегнувшие судьбы превратиться черт знает во что, оказались тем не менее серьезно травмированы и в способностях к передвижению уступали даже кое-как пытающимся подняться на ноги монстрам.
Следующие минут пять слились для меня в единую круговерть, где брызгавшая кровь и несущиеся со всех сторон вопли ужаса и боли практически смешались с чувством отваливающихся от напряжения ног. Благодаря способностям к магии крови свою скорость удалось взвинтить раза в три, а женщины и так-то могли записываться преподавателями на курсы по ускорению зайцев пинками, но тем не менее успеть остановить расправляющихся с беспомощными заключенными чудовищ удавалось не всегда. Измененные демонической магией тела погибали в трех случаях из четырех, но и оставшихся хватало, чтобы за считаные секунды превратить барак в филиал бойни. Особенно тяжело пришлось в последнем строении, где парочка полностью оклемавшихся тварей и штук пять паралитиков вырезали почти три десятка человек, прежде чем мы успели вломиться туда и отвлечь внимание на себя.
— Знаешь, а они похожи на оборотней, — решила Сандра, скрещивая клинок с когтями прыгнувшей на нее с расстояния метра в четыре твари и одновременно пиная ту ниже пояса. Если бы однорукая воительница была голкипером, то мяч бы вынесло за пределы стадиона. Или расплющило об крышу. — И скулят точно так же.
— Но они лысые! — резонно заметил я, отшатываясь назад и чудом спасаясь от клацнувших в районе горла челюстей. Кинжал, воткнутый телекинезом (на который ушли уже самые последние остатки магических сил) куда-то в район живота противника, похоже, абсолютно его не волновал. Может, попробовать ему кровь в башке вскипятить? — Сгинь, упырь!
— Да, сходство с упырями тоже есть, — согласилась Кассандра, ударом своей ножки, обутой в тяжелый башмачок, ломая шейные позвонки подползающей к ней твари. — Однако это явно не нежить.
— Оборотней я видел. — Признание далось мне тяжело. Тварь, даже при потекшей из глаз, рта и ушей крови, не потеряла своей силы и, вонзившись в последнем движении когтями, прикончившими мой кожаный доспех, в грудную клетку, сильно мешала дышать. — Даже дрался с одним в ближнем бою. А потом лечился, чтобы самому шерстью не обрасти, так как в те времена жрецом не был. Не похожи. Так, помогите отцепить эту падаль. Сам не справляюсь.
— Ты неправ, — покачала головой Сандра, добивая последнего твареныша, вгрызавшегося в живот убитого им человека, вместо того чтобы атаковать нас. — Мне случалось видеть, как вервольфов на потеху публике жарят инквизиторы, стараясь продержать чудовище живым как можно дольше. Так вот, если без шерсти, а она сгорает первой, то они становятся сильно похожи на людей с песьей головой. Ты присмотрись получше, у этих же череп тоже начал уже вперед вытягиваться! И зубы волчьи.
— Мне как-то все равно, кем они должны были стать, — вздохнул я, устало присаживаясь прямо на грязную солому, устилающую пол. Кассандра оторвала от меня мертвое чудовище и теперь для надежности отсекала ему голову. Сейчас, когда работа организма вернулась к нормальному ритму, дико хотелось есть. И спать. Ничего не дается даром, и способность на некоторое время не уступать в скорости с детства тренированным или магически измененным воинам исключением не являлась. Количество жизненных сил в ауре наводило на мысли о серьезной болезни или длительном голодании. Требовалось отдохнуть. Лучше всего недельку, вот только кто же даст усталому придворному волшебнику лагерной королевы столько времени? — Куда больше волнует другой вопрос.
— Какой? — заинтересовалась девушка, закончившая свое нужное, но кровавое дело. Впрочем, мы все трое уже изгваздались так, что лишняя капля алой жидкости не особо повредит. Да и ведро слишком сильно выделяться на общем фоне не будет.
— Как, скажите на милость, лечить всю эту прорву народа с опустевшим резервом, парой дырок в шкуре, усталостью и необходимостью подготавливаться к скорому визиту легионеров?!
Двух самых тяжело раненных, нашедшихся в этом бараке, все-таки подлатал, не дав отправиться то ли к Отцу Времен, то ли к демонам. А потом на мгновение прикрыл глаза и открыл их уже ближе к полудню. В своей кровати. Раздетым и разутым. Все спокойно. Никто на нас не нападал. Солдат и близко видно не было. Люди отходили от пережитого шока, но в целом те, кто не был убит, отделались тяжелым испугом и поводом для кошмаров на всю оставшуюся жизнь. Как оказалось, они даже во сне примерно представляли себе, что с ними происходит, а оттого ужасно боялись, но ничего поделать не могли. Вероятно, негативные эмоции каким-то образом усиливали темные чары. Или ослабляли сопротивляемость, подпитываемую твердостью личности и верой. Во всяком случае, все обратившиеся в чудовищ принадлежали к либо очень пугливым, либо крайне нерелигиозным личностям. Те же, кто после внезапного прерывания ритуала встал на ноги и пытался напасть, махая когтями, совмещали в себе оба этих качества и не носили религиозные символы. Да уж. Думаю, в этом мире нет смысла проповедовать столь желанный одному незадачливому жрецу морской богини научный атеизм. В лучшем случае не приживется, а то и вовсе вымрет, вместе со всеми последователями.
— Что еще у нас плохого? — вздохнув, спросил я Кассандру, которая оказалась в своей комнате и теперь усиленно что-то считала с Сандрой, перечеркав непонятными для непосвященных цифрами, похоже, уже всю имевшуюся в нашем распоряжении бумагу.
— Гонцы, отправленные к легионерам, вернулись буквально одновременно с твоим пробуждением, — мрачно бросила однорукая воительница, рассматривая получившийся итог, который, очевидно, никоим образом ее не устраивал. — Нас больше не охраняют. Некому. Их лагерь разгромлен и пуст, как кружка похмельного пьяницы. Но видны следы боя, причем жестокого. А еще там в стойлах находятся обглоданные лошадиные костяки и полтора десятка кругов, выложенных нетронутыми, но заиндевевшими, несмотря на довольно теплый день, мертвыми телами.
— Мы не были основной целью атаки, — понял я.
— Именно, — кивнула Сандра. — Чернокнижникам и их хозяевам, демонам, были куда более интересны солдаты Империи, верные Отцу Времен и императору, а не какое-то там преступное отребье, и так-то душами принадлежащее силам зла почти поголовно. Да и нас тут было всего семьсот, а легионеров целых пять тысяч. Минус потери… Нет, думаю, основная их часть все же переродилась. Ну, больше половины точно.
— Армия, — констатировала Кассандра. — На земле впервые за сотню лет появилась настоящая армия зла!
— Чуть больше века после уничтожения прошлого подобного образования, изрыгнутого Ледяным Провалом, прошло, — мрачно бросила Сандра. — Я при нем еще сопливой девочкой, толком меч держать не умеющей, была. А мои наставники из ордена в войне участвовали. Тогда началась резня в одной из провинций, замаскированная под борьбу с обычными сепаратистами, а в итоге орава тварей тьмы вырезала три крупных города и деревень без счета!
— И как с ними справились? — заинтересовался я. — Читал об этом в какой-то книге, но мельком. Событие тогда произошло хоть и довольно исключительное, но очень уж быстро проблему решили, а потому, если верить летописям, удалось отделаться относительно малой кровью.
— Дедушка нынешнего императора, тогда еще совсем молодой, собрал всех вассалов, которые и так-то, впрочем, к нему стеклись, чтобы мятеж задавить, и уничтожил слуг тьмы, воспользовавшись пятикратным численным преимуществом, — задумчиво пробормотала однорукая воительница. — Даже не слишком большими потерями прямая схватка обернулась для всех, кроме родичей Кас.
— Ну да, — теперь уже помрачнела ее воспитанница. — Отряд моего прадеда был использован как приманка. И он держался достаточно долго, чтобы чудовища и еретики перестали следить за тылами, увлекшись охотой на людей, в результате чего прозевали удар конницей с тыла. И дед, оставшийся в родовом замке, стал номинальным главой рода в три годика за отсутствием старших родственников, пусть даже боковых ветвей.
— Печальная история, — посочувствовал своей девушке я. — Но сейчас-то вся эта армия где? Не сочтите, что жалуюсь, но почему она еще не хрустит нашими косточками?
— Для обеспечения разнообразных потребностей легионеров вырос целый городок мирных жителей, — напомнила мне Сандра. — Легкая цель и хорошие жертвы, да к тому же достаточно близко, чтобы в свободный день боец мог быстро дойти до селения и вернуться обратно. Поначалу твари, очевидно, двинулись именно туда. Потом… Не знаю, кто командует получившейся армией, но, видно, он счел нас слишком мелкой добычей.
Озарение стукнуло мне в голову, и было оно далеко не самым приятным.
— Легионы! — вскрикнул я. — Идущие на марше легионы! Целых два! Если, конечно, их тоже не превратили в монстров.
— Ну нет, — поморщилась Кассандра. — Вряд ли. Я удивлена, как на один-то легион действующих вместе чернокнижников набралось. А уж на все три… Нет. Их же тогда самих когорта должна быть. Целый орден, да к тому же крупнейший. Если такое произошло, то инквизиторам следует колесовать самих себя за неисполнение служебных обязанностей. Не заметить, столько слуг зла в одном регионе, да еще проморгать их свиту из низших демонов, просто невозможно!
— Боюсь, там могут быть не только они, — решил вставить свои пять копеек в тактические размышления я. — Если там десятки колдунов, ну судя по количеству кругов, то они могли призвать и кого-то по-настоящему сильного. Почему бы и нет, собственно?
— Потому что тогда бы вестники спустились с небес и задали им жару, — уверенно заявила клейменная за защиту родной земли в соответствии со справедливым судом аристократка. — Высшие силы не допустят, чтобы людям угрожали силы, с которыми те не могли бы сами справиться!
— Ну-ну, — разбивать ее иллюзии вдребезги на основании личного общения со слугами местного божества не хотелось. Но, чувствую, бардак у них там стоит страшный. А начальство то ли о сотворении нового мира подумывает, то ли в тетрисе пытается собственный рекорд побить и на всякие мелочи отвлекаться не собирается.
— Нет, на целых два легиона твари бы не позарились, — согласилась со своей воспитанницей однорукая воительница. — Они на марше, значит, они должны быть готовы к бою. Часовые выставлены, магические барьеры вокруг стоянок возведены, оружие под рукой, а не в арсенале. Но ни одно крупное воинское соединение не может передвигаться и существовать без обоза. И вот он-то, думаю, и стал целью армии зла. Лишив солдат снабжения, твари могли бы взять их в осаду или, если монстров все-таки маловато, сильно замедлить. А сами чудовища тем временем прошлись бы по окружающим землям, собирая с них кровавую дань. Все-таки не в безжизненной пустыне находимся, а едва ли не в центре страны. Тут до столицы всего двенадцать дней ходу, если по дороге.
— Это все, конечно, интересно. — Борьбу с демонами оставлю лучше паладинам. Ну, в конце-то концов, им же за это платят! Как жрец союзного божества могу благословить мимо проезжающих воинов света на дорожку. И даже вслед платочком помахать, специально ради этой цели у какой-нибудь из женщин одолженным. — Но нам-то что в этой ситуации делать? Сидеть и ждать у моря погоды?
— Ну уж нет! — Непонятно, то ли похожая на земную поговорка существовала и в этом мире, то ли Кассандра догадалась о ее сути. — Пока твари заняты солдатами регента, мы постараемся прокрасться мимо их войска и пойдем… домой. Я хочу вернуть свои земли. И расплатиться по кое-каким долгам. Самые боеспособные части воюют в баронствах, а новобранцы уничтожают прислужников зла — будет достаточно времени, за которое в стране многое может измениться.
— Войска готовы, госпожа, — хмыкнул я, прикинув настроение заключенных. — И будут драпать хоть куда. Думаю, они наш лагерь иначе как проклятым местом уже и не называют. Главное, чтобы, как только мы окажемся в относительной безопасности, наши горе-вояки, треть из которых старики и бабы, не разбежались.
— Постараюсь найти нужные слова, хорошо мотивирующие их сражаться, — вздохнула Кассандра. — Ну и отряд для поимки и казни дезертиров надо будет создать, само собой. Ты возьмешься?
— Нет, — пришлось покачать головой мне. — Такая работа совсем не то, чем стоит заниматься нормальному человеку. Может, ну их, этих беглецов? Испарятся, так и демоны с ними. Или отряд стражи поймает преступников рано или поздно.
— Хорошо. — Судя по насупившейся Кассандре, ответ ей не очень понравился, но настаивать она не стала. — В таком случае, выступаем завтра утром. Ночью твари тьмы имеют преимущество, а до заката мы далеко не уйдем. Если они будут рядом, обязательно нападут. Для начала навестим лагерь легионеров, гонцы говорили, там осталось некоторое количество брошенного оружия, и даже притащили несколько мечей с собой. Постараемся прорваться из гор на равнину, а дальше будем действовать по обстановке. Глупо составлять далекоидущие планы в такой ситуации.
Судя по тому, как кровожадно сверкнули глаза девушки, идеи, как выжить, сохранить учебный легион и отомстить всем врагам, у нее все же уже имелись. Надеюсь, мое желание ненадолго отлучиться, чтобы найти своих друзей, не сильно ее огорчит. Или все-таки задержаться с Кассандрой? Мне же надо для возвращения собственной силы не только из страны свалить, но и накопить могущество. А в роли заместителя командира немаленького отряда это проще.
Вечер и ночь прошли тревожно. Заключенные, порядком взбудораженные, вряд ли выспались. Зато на редкость качественно заострили в обилии имеющееся у нас дреколье, призванное изображать мечи, копья и дротики. Немногим обладателям настоящего оружия страшно завидовали. А еще из окрестностей лагеря пропали последние камни, хоть как-то подходящие на роль метательных снарядов. Праща — это всего лишь веревка с кусочком ткани. Но между возможностью ударить врага с расстояния, превышающего длину рук, и тем, чтобы подпустить его к своему телу поближе, на дистанцию клинка, выбор очевиден любому, кто имеет в голове хоть капельку мозга. Тем более последние пару месяцев, с тех пор как власть Кассандры в лагере стала если и не абсолютной, то близкой к этому, тренировки по обращению с нехитрым оружием крестьян и мальчишек стали практически обязательными. Даже офицеры пару раз делали нам выговор за то, что новобранцев, подступающих к отрядам заключенных, встречал чересчур уж плотный и тяжелый дождь, оставляющий синяки, головные боли и даже способный лишить парочки зубов или глаза.
— Ой, неспокойно у меня на сердце, — решила Сандра, когда наше сборное войско разнообразных преступников, шалея от собственной наглости и трясясь от тщательно сдерживаемого страха, стало подступать к лагерю легионеров. До частокола ограды оставалось еще, наверное, метров пятьсот, но уже ясно было, солдат там нет. Иначе нас бы встречали. Пусть и стрелами. Ну ворота бы закрыли точно.
— Случались раньше приступы ясновидения? — заинтересовался я, припомнив один такой, произошедший несколько месяцев назад. До сих пор его разгадать так и не получилось. Ну, положим, машина может быть символом, обозначающим наше войско. Такое же сложное образование, состоящее из множества слаженно работающих деталей, да которое к тому же легко испортить, поцарапавшись о слишком крупного противника. Но тогда, получается, учебный легион скоро будет уничтожен? И при чем тут, скажите на милость, азиаты с их междоусобными разборками? Или мое сознание так интерпретировало борьбу света и тьмы, обострение которой случилось позапрошлой ночью?
— А-а-а! Сгинь! — Крик, приглушенный расстоянием, тем не менее оставался достаточно пронзительным, чтобы заставить нестройно шагающих заключенных сбиться в кучу и затормозить. Звуки определенно издавал человек, причем насмерть перепуганный. А их там, куда мы направлялись, вроде как быть не должно. — Прочь, твари! Прочь! Изарио Айро еще никто не сжирал! За мной, за мной, братья!
— Чего встали! — заорал какой-то десятник женского пола. Поскольку Кассандра начинала именно как предводительница не всех заключенных, а именно той их части, которая ходит в юбках, то после ее окончательной победы (как единственной оставшейся крупной силы в лагере) бывшие с ней с самого начала люди естественным образом получили повышение и право командовать остальными. За практически каждой из достаточно боевитых и решительных баб закрепили свой маленький отрядик, и за неподчинение командирше клейменая аристократка сурово карала. Вплоть до высшей меры. В результате в войске образовался если не матриархат, так нечто к нему близкое. Мужики поначалу бурчали, но быстро смирились. Хорошие отношения дамами оказались единственным способом, благодаря которому они могли все-таки завалить их где-нибудь в укромном уголке. А близких контактов весьма определенного рода заключенным, многие из которых попали в учебный легион прямиком из тюрем, хотелось. Насильники, впрочем, тоже имелись. Но, после того как я выследил и прикончил то ли седьмого, то ли восьмого, они как будто вымерли. Ориентировался по оставшимся на жертвах (осталась жива лишь одна из них, да и то скорее по недосмотру извращенца) телесным жидкостям, в магическом плане от крови отличающимся не сильно. — Вперед!
— Копья опустить! — Молодой парнишка, попавший в среду уголовников прямиком из церковного хора, откуда вылетел за незаконный сбор пожертвований, идущий исключительно в свой карман, послушно повторял фразы Кассандры луженой глоткой, неплохо заменяющей мегафон. — Щиты поднять! Пращники на фланги!
— Пол царства за винтовку с оптическим прицелом, — выругался я, заметив какое-то шевеление в воротах. — Или нет. Скорее за брандспойт со святой водой!
Из разгромленного лагеря вылетели, сверкая пятками, человек пять или шесть. Один из них, самый медленный и тучный, оказался облачен в рясу священника Отца Времен, а остальные сильно напоминали крестьян. Следом за ними на первый взгляд вроде бы неспешно и неловко, но на самом деле, мало чем уступая хорошему бегу трусцой, ковыляли лишенные плоти скелеты, сжимающие в руках мечи.
— Стоять! Держать строй! — надрывалась Кассандра, а следом за ней и живой рупор аристократки. — Не пятиться! Куда?! Ослепли вы, что ли, остолопы? Покойников всего два десятка! Слышите? Двадцать. Два раза по десять! А вас тут шесть сотен с хвостиком! В тридцать раз больше! Да мы их шапками закидаем! Толпой затопчем! Плевками утопим!
— Вот уж последнее вряд ли, — всерьез усомнился я в возможности проделать вышеозначенное с поднятыми мертвяками, у которых и легких-то видно не было. Тем не менее, к счастью, опомнившееся от первого шока, вызванного лицезрением, войско приободрилось и пятиться назад перестало. Пращники, вышедшие из строя, чтобы не попасть камнями по кому-нибудь из своих, обрушили на ковыляющих вперед мертвяков целый град булыжников. Вероятно, у них дрожали руки, потому что, хоть совокупный вес снарядов и равнялся шлакоблоку, пошатнулся далеко не каждый скелет, а упал так и вообще всего один, которому чисто случайно разнесло вдребезги черепушку.
— Да что ж вы делаете, ироды! — Вопль приблизившегося священника был наполнен болью и мукой. Какой-то особо «меткий» заключенный засадил ему окатышем прямо в выступающее вперед, словно корма ледокола, брюхо. — Прокляну! Вот отдышусь только. Изарио Айро еще никто не побивал камнями!
— Это откуда ж у него такое имечко? — удивилась Сандра, по мере возможности не отлучавшаяся далеко от своей ненаглядной воспитанницы, и раскрутила собственную пращу, размерами превосходящую три обычных. Сил у мутантки хватало, чтобы кидаться, причем прицельно, целыми кирпичами. Ближайшего к слуге Отца Времен скелета словно из пушки разнесло. Настоящий булыжник попал ему в верхнюю часть грудной клетки и разворотил ее к черту, буквально раздробив позвоночный столб. — Неужели из южных провинций священника сюда занесло? Помнится, только там так гласными увлекаются.
— Меня больше интересует, откуда дровишки, — вздохнул я, с большим неудовольствием увидев новых покойников, вышедших из ворот лагеря. Эти были куда более медлительными. Но зато они сохранили на костях немного плоти, да к тому же поголовно оказались в кольчугах, которые кто-то основательно разворотил когтями и, кажется, немного погрыз, стремясь выколупать из своеобразной консервы желанное мясо. — В смысле мертвецы. Нет, понятное дело, что перед нами легионеры, не прошедшие перерождения, но почему они тут? И атакуют явно бестолково, показывая, что ими никто не управляет, а значит, поблизости нет ни колдунов, ни демонов. Но вчера их вроде не было, если верить нашим разведчикам.
— Вряд ли они далеко углублялись в лагерь, — пожала плечами Сандра, наблюдая, как крестьяне неловко топчутся перед опущенными наконечниками, пусть и деревянными, но остро наточенными, которые никто и не подумал поднимать. — Скорее у ворот огляделись, цапнули вещички с ближайшего убитого и бежать кинулись, не дожидаясь, пока их кто-нибудь выйдет встречать. А может, трупы лишь сегодня ночью поднялись.
— Эй вы, остолопы деревенские! В сторону! — командовала моя девушка, словно опытный полководец. — С боков строй обходите! Не стойте, как коровы, а то щас покойники за хвосты цапнут!
— Поберегу магию, — решил я, наблюдая, как разрозненный строй мертвяков вполне успешно останавливают дрекольем. — Мало ли кто еще сегодня может встретиться.
Под градом камней, которые посылали отступившие на безопасное расстояние пращники, скелеты качались, теряли конечности, а то и вовсе оседали на землю грудами костей. Немногих счастливчиков, все-таки дошагавших до строя, встречало сразу по три-четыре оглобли. Парочка упиралась в грудь, не давая дотянуться до ее владельца мечом, руками или пастью, а остальные охаживали живого мертвеца с боков и сверху. Особой крепостью те не отличались, хотя, конечно, и превосходили по выносливости людей. Если человек, получивший по голове удар лесиной, переставал быть опасным моментально и весьма надолго, то череп чересчур активного покойника приходилось буквально измолотить в труху, чтобы тот успокоился. А удары по корпусу они вообще игнорировали, если те не лишали их конечностей или не перебивали позвоночник. К счастью, бить по ногам трупов не старались, а сами они не додумались упасть на землю и подползти к незащищенным ногам заключенных. Длинные копья, удерживаемые из-за веса двумя-тремя людьми, отразить подобную атаку вряд ли бы помогли.
Наступай враги одним плотным отрядом, они бы собрали свою кровавую жатву, но у разрозненной, вытянутой цепочки шансов не было. В первых рядах стояли ветераны, привыкшие встречать грудью легионеров. Они, вероятно, боялись, но оружие не опускали, повинуясь в прямом смысле слова вбитым рефлексам. А бежать им вовсе было некуда из-за напиравших в спину товарищей. Пару раз обладающим хоть какой-то броней трупам все же удавалось добраться до людей, но и тогда численное превосходство выручало живых. Пока второй ряд держал копья, первый молотил скелетов щитами и короткими деревянными мечами. Отражать удары, сыплющиеся с нескольких сторон сразу, те не могли, да и не пытались, полностью сосредоточившись на атаке, а потому рано или поздно рассыпались.
— Почти идеальный противник, — решил я, наблюдая за заканчивающимся избиением. Если бы заключенные решились шагнуть вперед, то оставшиеся противники уже испустили бы дух второй раз. Но поскольку они стояли на месте, то еще шевелящихся скелетов, так и не дошагавших до своих врагов, с безопасной дистанции закидывали пращники, не отличающиеся особой меткостью. — Страшный, но тупой. После победы боевой дух неминуемо должен подняться.
— Это да, — тихо согласилась Кассандра. — Но будь их хотя бы в три раза больше, мы бы умылись кровью, а людей махом бы стало меньше наполовину. Долго держать строй заключенные все же не могут, в конце концов, они все же не настоящие легионеры. Приведите этих крестьян ко мне!
— Руки прочь! — тотчас же донеслись вопли священника, по громкости превосходящие даже приказы, транслируемые «рупором». — Изарио Айро еще никогда не отказывался идти туда, куда его звала красивая женщина!
Вот скромный слуга Отца Времен, обладающий, похоже, глазами достойными настоящего ястреба! И как разглядел с такой дистанции мою девушку? Надо бы с ним провести профилактическую беседу, если попробует и дальше комплименты делать. О трагической судьбе первых капелланов учебного легиона рассказать, например.
— Кто ты такой?
— Кто ты такая?
Вопросы, которые одновременно задали монах и Кассандра, повисли в воздухе.
— Отвечай ты, — пришла на помощь воспитаннице Сандра, ткнув пальцем на нормальной руке в церковника, крепко удерживаемого двумя добрыми молодцами, попавшими в учебный легион не иначе как за разбой. Крестьян тоже привели, но они скорее всего являлись простыми тружениками мотыги и плуга, а потому вряд ли могли рассказать что-то существенное в отличие от того, кто по роду деятельности обязан читать проповеди, много общаться и быть хоть немного образованным человеком.
— Почему это? Мой сан возвышает его обладателя над любым преступником, коими вы все без сомнений являетесь, — заинтересовался он, выдавая с головой человека штатского. Будь обладатель рясы одним из приписанных к легиону священников, то так глупо спорить с командованием бы не стал. Хотя, безусловно, мог бы и попробовать поиграть в молчанку.
— Нас больше, — пришел на помощь Кассандре я. — И если вы, святой отец, не сможете объяснить нам, что вы тут делаете и какая дрянь вокруг вообще происходит, то в пределы лагеря легионеров войдете первым. Исключительно, чтобы повергнуть во прах все отродья зла святым словом конечно же.
— Еретик? — уточнил священник, внимательно меня разглядывая и, видимо, по внешнему облику пытаясь определить, кто же может себе позволить так дерзко с ним разговаривать. Магической силы в монахе было меньше, чем в придорожных камнях, а из всех артефактов мог похвастаться лишь священным кругом на шее. Не особо зачарованным, кстати, у некоторых из заключенных и посильнее вещицы на шеях попадались.
— Скорее язычник, — поправил его я. — Жрец морской богини. Если верить приговору, то попал в тюрьму за драку со слугами Отца Времен. А потому не злите меня. Пожалуйста. И быстро отвечайте на все поставленные вопросы. Тем более любая помощь сражающимся с мертвяками и демонами может быть расценена лишь как исключительно благой поступок.
— Оно, конечно, так, — поспешно согласился монах, кидая взгляд на дорогу, ведущую к лагерю. Отдельные трупы еще дергались, не желая упокаиваться окончательно. — В общем, так. К нам с утра в деревеньку залетел гонец императорский. Раненный тяжело, чуть не помер бедолага, несмотря на все травы знахаркины. Он послание для солдат вез, а на пути на него какая-то тварь страхолюдная напала и чуть с коня не сдернула, покуда он ее не прирезал. Но шкуру продырявили, да. Вот мы и решили, пока гонец болеет, сами письмо доставить да об монстре рассказать, чтобы защитнички округу обыскали и, если еще кого найдут, так на месте изничтожили. Прибыли сюда, зашли с противоположенной стороны в ворота, а там… Не думал, что так быстро бегать-то умею.
— Большая у вас деревенька-то? — уточнила Сандра.
— Да где там, — пожал плечами священник. — Десять домов ровным счетом. Вон, видите сопку? Там почти на самой вершине и расположена, у старой шахты самоцветной, которую еще в прошлом веке всю выработали.
— Повезло, — решил я, проследив за его указующим перстом, тычущим в ближайшую гору. На вид даже более высокую и крутую, чем та, с которой едва успел спуститься учебный легион. — Чересчур далекая и маловажная цель для слуг зла. Эй, а как к вам гонец-то поднялся на такую верхотуру? Понимаю, ночью заблудиться можно, но не до такой же степени!
— Так без сознания он был, — пожал плечами священник. — Чудом в седле удержался, не иначе. А конь-то из нашенских, только в прошлом месяце армии проданный. Вот и пошел по знакомой тропке. Кстати, письмо-то возьмите, пока оно у меня совсем не помялось.
После внимательного изучения извлеченного из глубин рясы толстого бумажного пакета, украшенного помимо обычных восковых еще и магическими печатями, его было решено пока не вскрывать. Самоуничтожится еще. Вместе с невыясненным количеством народа вокруг. Но тем не менее выкидывать занятную вещицу не стали, решив сохранить до лучших времен. В конце-то концов, места много не занимает, а на чужие руки реагирует спокойно. Может, и наткнемся на какого-нибудь выжившего офицера, способного его распечатать.
— Ладно, дамы, введите святого отца в курс дела и по возможности рекрутируйте, — пришлось с грустью констатировать мне после возни с крайне любопытным, но пока сохраняющим таинственность документом. — Нам сейчас любые церковники нужны. А я пока пойду соберу отрядных колдунов и постараюсь потихоньку разведать обстановку. Вдруг в лагере еще какие сюрпризы оставлены, вроде магических мин.
— Тех, у кого нормальное оружие есть, с собой возьми, — посоветовала Сандра, кивнув головой на личный резерв командования, окружающий нас. — Половину хотя бы.
— Обязательно, — согласился я без малейших колебаний.
Клейменая аристократка старалась приближать к себе в первую очередь наиболее верных бойцов, но и полными неумехами никто из них не являлся. Слишком уж дефицитными оказались простые заточенные куски железа для сидящих в осаде и фактически приговоренных преступников. И заполучить пару десятков таких охранников перед визитом в по-настоящему проклятое место без сомнений стоило. Больше не надо, а то друг другу мешать начнут или наведут кого-нибудь из оставшихся заключенных на мысль, что временно лишившихся ударного кулака предводительниц можно и перерезать, воспользовавшись численным преимуществом.
Вопреки самым мрачным ожиданиям никаких особо неприглядных сюрпризов не обнаружилось. Ну не считать же за такие еще один десяток затаившихся за воротами мертвяков, которых утыкали арбалетными болтами без особого, впрочем, эффекта, а потом порубили в капусту.
— Вчера их тут не было, — доложил один из мотавшихся накануне к лагерю разведчиков, махая самодельной алебардой на приближающегося к нам покойника. Первоначально его оружие было колуном для рубки дров, но после насаживания тяжелого ржавого рубила на почти двухметровую рукоять, сделанную из прочного дуба, оно стало куда более подходящим для ведения боевых действий. — Чем хочешь клянусь, не было. Вот у той поилки для лошадей стоял, и все нормально было. Ни одного трупа. Ни ходячего, ни простого, за исключением тех, которые в кругах лежат. Но они, как посмотрю, и сейчас все там, на старом месте остаются. Откуда ж эти куски гнилого мяса наползли только?
— Из здания, вероятно, — решил я, уничтожая бичом священной воды покойника, все-таки опрокинувшего одного из идущих со мной заключенных и уже собиравшегося его добить. Струя имеющей аномальные свойства жидкости под большим магическим давлением выстрелила вперед и, словно циркулярная пила, отсекла покойнику голову. Впрочем, даже утратившее подобие жизни тело нанесло удар, просто выронив из костлявой длани меч, вонзившийся в плоть бойца. — Проклятье! Тащите его ко мне! Сейчас подлатаю, и дальше пойдем.
Обыск лагеря стоил нам, наверное, нескольких килограммов нервов каждому, но, к счастью, только их. Общее количество живых мертвецов в оставшихся без хозяев постройках не превышало полусотни. Все они были жестоко обгрызены, вероятно, мутантами наподобие тех, в которых Гларк пытался превратить заключенных, а также имели при себе оружие. Да и помимо него мечей, копий и дротиков здесь хватало. Старых, ржавых, практически некондиционных, разве что пригодных для совсем уж безоружных людей. Также не обнаружилось ни единой монетки, а из подвергнувшихся разграблению кладовых исчезли все мясо и вино, но вот мука, оставшаяся в неразорванных мешках, почему-то никого не интересовала.
Очевидно, до нас здесь, кроме чудовищ, побывал и кто-то разумный, скорее всего колдуны и их слуги, не поленившиеся снять сливки с добычи, но бросившие на месте ненужный им хлам. Они же, думается, и превратили оставшихся людьми легионеров в нежить. Из-за плохого качества материала покойники получились слабые и тупые. На секундочку заглянувших внутрь разведчиков они просто проморгали, не успев выбраться из здания, где прятались от солнца, которое большинство творений некромантии страшно не любит. А вот священник их внимание привлек. То ли шумел он сильно, то ли молиться пробовал, не знаю. В общем, спасибо ему за это. При тесноте лагерных стен пять десятков мертвяков стали бы куда более опасными противниками, чем на ровном, хорошо простреливаемом месте.
— Мы сумели вскрыть письмо, — обрадовала меня, вернувшегося с радостными вестями о большом количестве халявных трофеев, Кассандра.
— Как? — удивился я.
— Да просто выдернула бумагу из конверта и отбросила его раньше, чем он успел загореться, — пожала плечами однорукая наемница. — Сорок лет назад такой фокус иногда срабатывал с не слишком хорошо защищенными посланиями и сейчас вот тоже не подвел. Внутри находились запрос к какому-то офицеру, почему его маг-менталист не выходит на связь, и краткая сводка по ведению войны. В баронствах армией Империи захвачено несколько крупных плацдармов, но это не главное. Они столкнулись с авангардом царства Кин, чья армия, как оказалось, практически единовременно с наступлением наших войск на побережье прорвала горные перевалы.
