Сергей понял, что проснулся, но открывать глаза не хотелось. Мимолетные обрывки сновидений еще блуждали в сознании.

— Вставай, соня! На работу опоздаешь. Я уже сделала кофе и бутерброды. — Светка в распахнутом халатике на голое тело стояла над кроватью и с улыбкой смотрела на мужа.

Нет, проспать сегодня он никак не мог. Этого момента он ждал почти месяц. Нога срослась, шишки и гематомы прошли, и сегодня он выходил на работу. Все это время он мучился, а не полез ли кто по дурости в пульт и не отыскал ли там заветный блестящий цилиндр? И сегодня на работу он не просто пойдет, а помчится. Сергей рывком сел на кровати и улыбнулся жене:

— Привет, красавица! Как тебе почивалось?

— С тобой хорошо, молодец! — Светка зарделась. Почти всю ночь они только и делали, что занимались любовью. Сергей откинул одеяло, вскочил на ноги и поцеловал жену:

— Только умоюсь, и пойдем завтракать.

После инцидента с захватом завода весь Сарапул стоял на ушах. Только и было пересудов и разговоров, а уж сколько всяких комиссий и следователей перебывало на заводе, так и не перечесть. Смирницкий ходил в героях. Еще бы, он, директор завода, организовал оборону, и мятежники убрались ни с чем. «Бриз-2» снова затащили в цех, разрезали весь на кусочки и каждый кусочек еще раз тщательно обыскали. Работали лучшие криминалисты, но так ничего и не нашли. Никто не мог ответить на вопрос: что там искал Конахен? Сергея как единственного свидетеля замучили допросами следователи галактической безопасности, но он держался твердо. Не знаю ничего, и все тут. Мне генерал сказал, что потерял свою любимую зажигалку. Пульт роботов отобрал, а потом меня чуть не угробил. Маньяк трёхнутый.

Через месяц вроде все поутихло. Сергею компенсацию приличную выдали, директору фишку какую-то типа медали повесили, и на этом маета закончилась. Пришло время разобраться, что здесь к чему…

— Здорово, Серега! Как ты?

— Все путем! Оклемался, — радостно отзывался он на приветствия сослуживцев, пока шел к цеху.

Сергей и в самом деле соскучился по заводу. Он был личностью увлекающейся и во всем хотел докопаться до сути Если у него что-нибудь не получалось, он только закусив крепче удила упрямо стремился к намеченной цели. И после того как Светка вырвала его из объятий проклятого дурмана, единственной точкой приложения его усилий стала работа. Он и здесь стремился превзойти всех и прыгнуть выше головы. Сначала он показал всем, что может один управлять цехом роботов, хотя по штату было положено три инженера.

«Ладно, — сказал тогда Иван Степанович Смирницкий, — раз ты такой крутой, будешь начальником в восьмом». Так Сергей стал одновременно и начальником, и оператором, и наладчиком роботов в восьмом цехе, занимающемся разделкой космического утиля. Он модернизировал схему управления роботами, поставил новый компьютерный пульт, и производительность выросла в два раза. К своему детищу он относился очень ревностно и никого к себе в восьмой без надобности не пускал. Придет обычно на работу и закроется в цехе. А к концу смены, глядишь, по стапелям ползут аккуратно разрезанные части очередной космической махины. И все были Кудрявцевым довольны. Но он не давал себе поблажки. Вся эта производительность была для него уже пройденным этапом, впереди маячили новые цели. И эта его детская мечта о космосе — она не умерла. И пока роботы резали очередное судно, оставшись в цехе один, Сергей бродил по отсекам, изучал и присматривался к устройству и приборам космических кораблей. Он справлялся с любым заданием, давал план, поэтому в восьмой, зная характер Кудрявцева, никто особенно не лез.

— Привет, Серега! — поздоровался Никита Илюшин, его сменщик. — Принимай цех, а то я тут запарился один. И что за порядки ты ввел: ни оператора, ни ремонтника! И главное, не дают. Говорят: выйдет Кудрявцев — сам разберется.

— Разберусь, Никита. Что режем сегодня?

— Платформу с К-8 привезли. Здоровенная хреновина, в два приема придется разделывать. Первую часть я уже порезал.

Сергей взглянул на монитор. Все шло нормально. Роботы ползали по фермам космической платформы и сыпали искрами металла.

— Спасибо, Никита. Дальше я сам разберусь.

— Ну, давай. Пошел я. Хоть отдохну в своей операторской. Успехов!

Сергей запер ворота. Все, он остался один. Достал отвертку и с волнением принялся снимать панель центрального пульта.

«Только бы никому в голову не пришло залезть сюда», — думал он. Нет, все было нормально. Стоило снять крышку, как он сразу заметил серебристый цилиндрик. «И чего из-за тебя столько шуму?» — Сергей взял пси-эмиттер в руку. Увесистый, металлический, блестящий. Две кнопки на торце: красная и черная. Под ними выбиты какие-то иероглифы или символы. «Что бы это значило? Хорошо бы связаться со специалистами по языкам. Войду в Сеть и посмотрю, что там есть на эту тему», — подумал Сергей. Тут же с рабочего места он вошел в поисковую систему, отсканировал символы и запустил их в машину. Загорелась линейка прогресса: «Подождите, идет поиск». Порядка десяти минут машина рылась в архивах своей необъятной памяти. Наконец появился ответ: «Вероятнее всего, древний язык Новы-2». Машина не смогла расшифровать символы. Но далее шла целая страница ссылок на работы доцента Московского университета Андрея Сомова.

— Вот это да! — присвистнул Сергей. — Конахен, оказывается, искал артефакт.

У него в руках оказался предмет, неоспоримо свидетельствующий о существовании внеземной цивилизации. Но что он собой представлял и для чего предназначался, оставалось только гадать.

«Надо связаться с этим парнем, специалистом по языкам», — решил Сергей. Он был настолько ошарашен свалившимся на него открытием, что до конца смены безвылазно просидел в операторской, знакомясь с работами доцента Сомова по древним языкам и предоставив роботам самим разбираться с огромной платформой с восьмого космодрома.