Глава 6
ЗЛЕЙШИЙ ДРУГ
Рулуз прижался к холодному камню подножия стены. Несмотря на то что на стене вовсю шел бой, арбалетчики гномов еще вели обстрел атакующих. Один из болтов выбил искры рядом с Варатом, но гоблин этого даже не заметил. Вцепившись в веревку, он стал ловко карабкаться наверх. Чье-то тело пролетело мимо него, и гоблин мысленно пожелал собрату доброй охоты в небесных лесах.
Гоблин, что лез перед ним, остановился.
— Долго ты собираешься там висеть, Варат? — прохрипел Рулуз. Для стороннего наблюдателя слова гоблина показались бы бессмысленным набором шипящих звуков: гоблинская речь никогда не отличалась красотой слога.
Тот, кого гоблин назвал Варатом, извернулся и посмотрел вниз.
— Некуда там лезть. Вся стена забита. К вечеру мы возьмем город предателей. Добрая будет охота!
Рулуз, весело засмеявшись, взглянул на другие веревки. Вдоль всей стены происходило то же самое: восхождение прекратилось, и наверху слышались звуки битвы. Оттуда то и дело валились тела, и Рулуз опять прижался к стене.
Гоблин, висевший чуть ниже, дернулся, получив в спину арбалетный болт, и сполз вниз, не выпустив веревки из рук.
— И долго нам изображать мишени? — скривился Рулуз. — Лезь давай!
— Я уже почти наверху, — хмыкнул его товарищ.
Не теряя больше времени, Рулуз ухватился за узловатую веревку и полез вслед за Варатом. Если слухи не врут, на стенах Снежная борода и Тот, кто ведет дорогой предков: добрая будет охота! Вечером они выпьют грибной браги из их черепов. А охотники, сразившие эту знатную добычу, украсят их зубами свои ожерелья.
Твердь падет — и ничто больше не остановит гоблинов! Пламенем пожара они пройдутся по землям империи. Могучие и длинные заплатят за свое гнусное предательство и смерть владыки. Добрая будет охота!
Варат уже взобрался на стену, выхватил короткий кривой меч и подал руку Рулузу. На этом участке стены гоблинам удалось потеснить защитников, и бой шел в нескольких десятках шагов от Рулуза и Варата.
— Шевелитесь, козьи задницы! Дайте место! — крикнул поднимавшийся следом за ними гоблин.
— Погоди маленько, — усмехнулся Рулуз, протягивая гоблину руку и помогая перелезть на стену между зубцами.
Оглядевшись, Рулуз с воинственным кличем бросился в кипевшую неподалеку схватку. Остальные гоблины последовали за ним. Их удар пришелся как нельзя вовремя: заметив занятый гоблинами плацдарм, гномы перебросили на этот участок стены подкрепление.
Перед Рулузом упали сразу два гоблина. Могучие не зря звались могучими. Рулуз бросился на сразившего их гнома. Ловко поднырнув под удар тяжелого топора, гоблин извернулся и змеей юркнул между ног гнома. Кривой клинок дернулся вверх — закричав от боли, воин-гном бросил топор и схватился за пах. Следовавший за приятелем Варат нанес удар — меч гоблина срезал клок бороды и ударил раненого гнома в горло.
Добрая охота!
Рулуза охватил кровавый задор, словно он был в круге охоты, когда танцующие под заунывные завывания шаманов охотники просят духов даровать достойную добычу.
Могучие презрительно называли их крысами. Посмотрим, как ухоженные домашние коты смогут противостоять стае голодных крыс!
Дальнейшие несколько минут смазались в памяти Рулуза, он уворачивался, бил — первое чаще, чем второе. Кажется, ему удалось достать еще одного могучего, а затем его оттеснили назад. На стене было уже немало достойных охотников, и каждый из них хотел получить свою долю славы. Впрочем, многих ждал только проводник в места вечной охоты.
Когда охотничий азарт отступил, Рулуз увидел, как раненый Варат корчится под ногами сцепившихся гномов и гоблинов. Издав яростный клич, Рулуз кинулся к другу и вытащил его из свалки. Короткого взгляда на рану Варата хватило, чтобы понять: больше он ничего не мог сделать, Варат умирал. Это было несправедливо — Варат был добрым охотником и хорошим другом.
Рулуз поднял глаза и увидел, что гоблинов почти сбили со стены. На помощь проклятым могучим пришли яростные с самим Тем, кто ведет дорогой предков. Рыцарь в богато украшенных доспехах прорубал себе путь вперед, и страшный черный меч в его руках разил одного охотника за другим.
Умирающий друг тут же был позабыт, а охотничий азарт вновь вернулся, заставляя все быстрей и быстрей биться отважное сердце.
Добрая будет охота!
Подобрав чье-то короткое копье, Рулуз, выждав нужный момент, прыгнул вперед. Острие копья метнулось вверх прямо в лицо Тому, кто ведет дорогой предков. Время словно замедлилось. Острие копья было все ближе и ближе к цели, — но вот Тот, кто ведет дорогой предков, устремил свой взгляд на Рулуза. Черный меч ударил плашмя под древко, уводя смертельное жало в сторону, а после больно ужалил гоблина в грудь.
Это отбросило Рулуза назад. Его тело ударилось о парапет и осело рядом с Варатом.
— Рулуз! — тихо прохрипел Варат, с трудом придвигаясь к другу.
— Да, Варат, я слышу.
— Это была добрая охота!
— Да, друг мой. Это была добрая охота…
* * *
— Они прорываются… Нам не сдержать их… — тяжело дыша, прохрипел Бальдор. — У, погань! — Гном ловким ударом топора сбил очередного гоблина со стены, но рядом спрыгнули два новых.
— Эстельнаэр! Давай!
Несколько водяных бичей смели гоблинов с площадки надвратной башни. Маг подбежал к самому краю стены и вскинул руки над головой. Под крепостными стенами рассерженной змеей зашипел воздух, меняя цвет и образуя огромное клубящееся у земли облако. Оно стало подниматься и расти. Окружающие горы содрогнулись от предсмертных криков гоблинов. Ядовитое облако поднялось почти до самого верха крепостных стен и остановилось.
Эстельнаэр покачнулся и стал заваливаться вперед. Схватив мага за шкирку, словно провинившегося котенка, я оттащил его назад под защиту зубцов стены:
— Даже не надейся сдохнуть! — тяжело дыша, прошипел, усаживая мага у крепостного зубца.
Эстельнаэр трясущимися руками утер пот со лба. Внезапно на его губах появилась улыбка:
— До нашей встречи я думал: смерть — самое плохое, что может со мной случиться. Все… — устало прошептал он, закрывая глаза. — Теперь я неделю не смогу создать ничего сложнее светлячка.
— Сколько у нас времени?
— За двенадцать часов могу поручиться собственной головой.
— А воздушные маги не могут сдвинуть облако вперед? Мы смогли бы отбросить гоблинов еще дальше от стен. Это возможно?
— Заклинание и так не слишком стабильно! — сердито выдохнул Эстельнаэр. — Пусть лучше воздушники проследят, чтобы не было сильного ветра или дождя, иначе все мои усилия будут напрасны. — Мучительный кашель сотряс его тело, на губах запенилась кровь. Остатки сил покинули мага, и он со стоном потерял сознание.
— Отнесите мессира к целителям, — кивнул я паре орков, приставленных к магу для охраны. — И поаккуратней!
Орки притащили парусиновые носилки, осторожно положили на них мага и унесли со стен в один из домов, где уже второй день не покладая рук трудились целители. Работы у них было много…
Вытерев Химеру о край плаща, убираю меч обратно в ножны. На стене орки и гномы добивают остатки гоблинов, сбрасывая убитых и раненых в стелющееся у стены ядовитое облако. Сколько гоблинов мы истребили за эти два дня, не знает даже Падший. У стен крепости вырос самый настоящий вал из тел. Если так пойдет и дальше, то для штурма гоблинам станут не нужны крючья и лестницы — они просто поднимутся на стены по телам. В пропитанный запахом крови и пота воздух медленно просачивался кисловато-терпкий трупный запах.
Первый день был самым сложным. Передовые отряды гоблинов вышли к Тверди незадолго до рассвета — огромная огненная змея из светящихся факелов, ползущая по дороге вдоль ущелья. Кривые мечи, булавы, копья, ненависть и ярость, брошенные на стены… Мы знали, что они придут… Мы ждали их… Мы встретили их арбалетными болтами, топорами и молотами гномов, сталью оркских мечей и заклинаниями магов. Мы встретили их и сдержали. А цена? Цена всегда одинакова. Темный жнец вновь и вновь беспечно метал свой жребий: одним — жизнь, другим — вечное забвение.
Из тех орков, что я взял с собой в королевство гномов, в строю осталось меньше половины. Потери гномов были куда страшней. Из набранных Бальдором восьми сотен в первый же день погибла треть. Старики и мальчишки, почти дети — вот чем мы затыкали дыры в обороне. Я видел, как они гибли…
Да, у нас не было выбора! Но разве от этого легче?
— Бальдор! Сколько еще нужно времени, чтобы оставшиеся жители покинули крепость?
— Пять-семь часов.
— Поторопи их, к вечеру мы должны убраться отсюда. Эти два дня нам и так дорого обошлись.
— Сделаю что смогу.
То, что Тверди нам не удержать, было понятно даже гномам. Едва расспросив гонца, Бальдор приказал жителям и беженцам уходить в Ничейные земли. Нам лишь оставалось выиграть время.
Я едва не споткнулся о тело мертвого орка. Шлем с его головы был сбит, и на лице навсегда застыло какое-то детское недоумение. Почему я? Почему именно здесь?
Наклоняюсь и закрываю орку глаза. Сколько уже вас, идущих за мной, легло в сырую землю? Сколько еще ляжет?
Ради чего они умирали, Леклис? Ради высокой политики, твоих великих замыслов и высших интересов? Скажи это их семьям — это наверняка избавит их от боли потерь.
— Проклятые горы, — прошептал я, усаживаясь на скользкие камни крепостной стены рядом с мертвецом.
Тело скрутила усталость и резкие, колючие молнии боли в мышцах. Хотелось стать каменной статуей и больше никогда не двигаться.
— Ты не ранен, Леклис? — Бальдор протянул мне свою могучую руку. — Поднимайся, надо показать тебя целителям.
Встать даже с помощью гнома удалось с трудом. Налитые свинцовой тяжестью мышцы просто взвыли от боли, перед глазами все поплыло.
— Дышать трудно, — прохрипел я.
— Это неудивительно, — хмыкнул гном. — Твой доспех на груди смят, словно по нему усиленно молотила пара дюжих молотобойцев. Надо снять с тебя эту железку, теперь ей прямая дорога на переплавку. Жаль, добрая работа. Старые мастера делали. Этот доспех хоть и парадный, но сделан нами, а мы свою работу знаем.
Поцокав языком, гном принялся рассматривать специальные замки-защелки, с помощью которых две половины доспеха соединялись воедино. После короткой возни ему удалось открыть одну, но на месте второй виднелась внушительная вмятина.
— Попробуем по-другому! — потянулся за своей секирой Бальдор. — Так! — Тонкое, словно бритва, лезвие вошло в сочленение между двумя половинками панциря. Раздался хруст. Надеюсь, это были защелки доспехов, а не мои кости. — Все, можешь начать дышать. На вот, выпей. — Гном сунул мне под нос небольшую фляжку, на дне которой плескалась непонятная жидкость с едким острым запахом.
— Что это? Какая-то алхимическая гадость?
Не обладающие магией гномы слыли неплохими алхимиками. Созданные ими зелья могли бы составить конкуренцию зельям магов Земли. К счастью для магов, гномы делали их только для себя. Да еще и с превеликим удовольствием выкупали добрую треть произведенных земными магами снадобий и ингредиентов.
— Она самая! — радостно подтвердил гном мои худшие опасения. — Пей, не бойся, мы ее уже испытали… — Я отпил неприятно пахнущую жидкость — вкус у зелья оказался еще хуже, чем запах. — Правда, только на крысах, и они умерли. Из клетки убежали, и кошка алхимика их сожрала, — хохотнув, добавил Бальдор.
Между тем зелье волной вяжущей горечи проникло в желудок, проверило его на прочность и попыталось выбраться наружу. Пришлось приложить усилия и не дать ему этого сделать. Внезапно боль в мышцах ушла, а в голове прояснилось.
— Вижу, работает, — с наигранной бодростью потряс меня за плечо Бальдор. Не думаю, что ему на самом деле так уж весело: слишком много боли было в его взгляде, то и дело натыкавшемся на раненых и убитых. Каждый сам выбирает, как бороться с окружающей кровью и грязью. Один спрячется за маской холодного безразличия, другой — за наигранным весельем. А то, что творится на душе у обоих, знают только ночные кошмары. — Действие, правда, пока недолгое, но до целителей мы дойти успеем. — Бальдор приложился к фляжке сам. — Ты прав — вкус омерзительный, — добавил он, утерев губы, и, закрыв фляжку, убрал ее за отворот сапога. — Сперва к целителям, а потом надо хорошенько отдохнуть: поесть и обязательно выпить!
— Отдых отменяется, — мрачно оборвал я гнома.
— Почему? — удивился Бальдор.
— Вон почему! — указал я рукой.
По главной улице Тверди по направлению к нам двигался небольшой отряд эльфов и гномов.
* * *
— Совет просит всего три дня. Помощь будет! — продолжал Илион. Эльф, Бальдор и я собрались в небольшой комнатке на втором этаже таверны, расположенной неподалеку от стен.
Я зло усмехнулся, потерев шрам над глазом. Проклятье! Усталость вновь вернулась, и даже это простое движение вызвало вспышку боли по всему телу. Как я и предполагал, эльфы прибыли в крепость отнюдь не для того, чтобы похвалить нас за спасение жителей города. Этот небольшой отряд преодолел трудный переход через горы только ради одной цели — убедить нас, что мы должны все тут передохнуть на этих проклятых стенах, но не дать гоблинам уйти. И возглавил этот отряд мой злейший эльфийский «друг» — Илион.
— Мы заранее узнали, что гоблины оставили горные крепости, и начали отводить часть войск к Железному холму. Мы разобьем гоблинов на подходах к столице Горного королевства. И постараемся оттеснить остатки орды к Тверди. Если Твердь устоит, то мы можем одним ударом покончить с гоблинами раз и навсегда. Это приказ лорда Гленлина, жениха светлой леди Эйвилин. — Последние слова эльф произнес медленно и с удовольствием, глядя мне прямо в глаза и мстительно, победно ухмыляясь.
Все-таки надо было его убить, когда была такая возможность.
С трудом давлю в себе желание выразительно разъяснить эльфу, куда следует отправиться лорду Гленлину вместе с его приказами.
— Я что-то пропустил? — Можно себя поздравить: холодное равнодушие моего голоса мгновенно согнало торжествующую улыбку с лица Илиона. — Восточное королевство опять стало частью империи? Орки подчиняются мне! И только мне принимать решение — останемся мы или уйдем.
— Со мной полсотни лучников и шесть десятков легионеров Железного легиона, один боевой маг и около двух десятков стихийников. Этого хватит, чтобы удержать Твердь! — вспылил эльф. Мне все-таки удалось вывести его из себя. — Вас, ваше величество, — зло процедил он сквозь зубы, — мы не задерживаем.
— Не тебе, младший, — чуть ли не по слогам произнес я, — указывать мне, что я должен делать.
Лицо Илиона перекосило от злобы и ненависти, он положил руку на рукоять меча. Это вызвало у меня лишь усмешку: «Ну, давай! Попробуй! В этот раз тут нет Эйвилин, и, клянусь Творцом, мою руку ничто не остановит!»
— Леклис! — Бальдор, похоже, понял, что еще немного — и мы с эльфом вцепимся друг другу в глотки. — От имени Совета я прошу тебя остаться в Тверди и возглавить ее оборону.
— Вы не можете! — попытался возразить Илион.
— Я — старший сотник Железного легиона! — слегка возвысил голос Бальдор. — Спроси у любого гнома в этой крепости, какие решения я могу принимать, а какие нет! Если наши эльфийские союзники не хотят подчиняться моим приказам, то им лучше уйти. Леклис! — Гном вновь повернулся ко мне. — Я повторяю свое предложение. Возглавь оборону Тверди, и тогда весь этот спор потеряет смысл.
— Хорошо! — раздраженно дернул я плечами.
— Вы согласны с этим решением, лорд Илион, или нет? — спросил гном у эльфа.
Было видно, что Илиону страшно хочется громко крикнуть: «Нет!» — и как можно скорее убраться подальше отсюда.
— У меня приказ сделать для обороны Тверди все, что возможно, — зло прохрипел эльф, принимая очередную насмешку судьбы.
— Вот и хорошо, — покладисто согласился гном. — Я думаю, этим нам и надо сейчас заняться. Леклис, мы ждем твоих распоряжений.
Я задумался, втайне кляня себя за то, что вновь позволил втянуть себя во все это. Три дня! Всего три дня! Еще три дня…
— Лорд Илион! — Скрежет зубов эльфа, принявшего — не без основания — титулование его «лордом» как очередное замаскированное оскорбление, наверняка услышал даже Бальдор. — Пусть маги усилят ядовитую завесу. Нам необходима хотя бы суточная передышка. И маги должны нам ее дать! Иначе все бессмысленно.
— Будет исполнено! — кивнул Илион с таким выражением на лице, словно я приказал ему в одиночку выйти и сразиться со всей армией гоблинов. Интересно, а он выполнит подобный приказ? Мечты… Мечты…
— Хорошо. Бальдор, — обратился я к гному, — то, что к нам идет помощь, ничего не меняет: последние жители должны покинуть город еще до заката. Если через три дня помощь не подойдет, крепость будет оставлена.
— Будет исполнено! — задумчиво почесал бороду гном.
