Порой очень многое в мире является просто следствием стечения обстоятельств. И в стечении этом огромную роль играют нелепые случайности. Все эти случайности могут быть настолько абсурдными и нереальными, что не поддаются никакой логике. Но в любом случае они приносят одним людям неожиданную гибель, а другим неожиданное спасение. А в итоге получается, что в заведомо выигрышном положении кто-то терпит сокрушительное поражение, а кто-то, реализуя все шансы, данные ему судьбой, не просто остается в живых, а еще и становится победителем.

Одна из первых случайностей того памятного вечера, четвертого июля, если уж начинать с самых импозантных фигур, заключалась в том, что министр образования империи подвернул ногу. Причем произошел сей неприятный казус перед самым выездом из поместья в восточном пригороде столицы: министр отправлялся на торжественную инаугурацию вручения дипломов выпускникам высшей академии международных отношений. Академии самой престижной и значимой в Оилтонской империи, где обучались только сливки общества: высшие послы, наследники самых могущественных корпораций, будущие министры или в крайнем случае их первые заместители. Поместье находилось сравнительно рядом с академическим городком, всего лишь в двадцати километрах дальше к востоку от Старого квартала, но суть от этого не менялась, хромающий или передвигающийся в инвалидной коляске министр не имел права своим видом испортить такое торжественное мероприятие.

Забили в набат. Подняли все ведомство, но даже первого заместителя министра, находящегося в отпуске, так быстро отправить в академию не смогли бы и с помощью волшебной палочки. Вопрос государственной важности переполошил и весь императорский дворец, где в то самое время разгневанный Павел Ремминг по каким-то пустякам отчитывал свое ближайшее окружение на «семейном» совете. Услышав о подвернутой ноге, император еще больше расстроился. Только и воскликнул в сердцах:

— Такое мероприятие срывается!

Пока он пытался придумать, на кого и за это свалить всю вину, маркиз Винселио Грок, друг семьи Реммингов, старый наставник и наиболее заслуженное лицо из окружения, неожиданно проворчал:

— Тоже мне, трагедия!.. И чем вот так нас взглядом буравить да поедом есть, пусть бы твое величество само на вручение дипломов отправилось. И собственное настроение поправится, и телу прогулка полезна, да и с будущими министрами наладить дружеские мосты никогда не помешает. Тем более что твой батюшка частенько в академию наведывался, не гнушался с нами поручкаться.

Император еще продолжал сомневаться:

— Твой интерес понятен! Соскучился по альма-матер?

— А что?! Мне собираться — только встать да усы подкрутить! — Маркиз и в самом деле в свои семьдесят пять лет выглядел бодрым, активным, нисколько не стариком и недаром хвастался своей отличной выправкой в редко надеваемом, но изрядно щегольском генеральском мундире.

Винселио Грока неожиданно поддержал и командир дивизиона Серджио Капочи. Хотя сделал это скорее по причине нежелания и дальше получать несправедливые нагоняи за чужие ошибки. А по сути, он готов был бы бегать сутками с тяжеленным автоматом в руках, лишь бы вообще не участвовать в подобных «семейных» советах.

— Дельное предложение! Да и оставшаяся половина дивизиона полноценный выезд совершит. Нечего им бездельничать.

— Полковник, — нахмурился Павел Ремминг. — А куда это ты остальных своих подчиненных отправил?

— Не я, а ваше императорское величество, разрешив одной четверти состава отправиться в отпуск именно в июле. Ну и последняя четвертинка по боевому штатному расписанию ведет охрану его высочества, принца Януша. Уже час, как отбыли.

— Ах да.

В тихом, нежданном отъезде из дворца официального наследника Оилтонской империи тоже оказалась замешана банальная случайность. Уже несколько лет в секретной лаборатории, в тридцати километрах на запад от столицы, выращивались какие-то диковинные растения, о сути и целях которых не знала и не ведала ни одна живая душа, кроме самого принца и парочки его сдвинутых на науке помощников. А сегодняшним утром какая-то глупая наладчица уборочных роботов почувствовала неприятный запах в одной из оранжерей и настроила программы на определенную дезинфекцию воздушного пространства. Роботы применили для промывки полов и боковых стен смесь гипохлорита, хлорида и гидроксида кальция, банально именуемого в простонародье хлоркой, в результате чего те самые растения скукожились, оказавшись при смерти. Когда помощник сквозь рыдания поведал о свалившейся на лабораторию беде, его высочество заметался, словно раненый зверь, еле дождался, пока ему обеспечат должное сопровождение воинов дивизиона и помчался на спасение своих не то лютиков, не то ромашек. Император уже давно махнул рукой на личную жизнь и на личные научные изыскания собственного сына, поэтому и не слишком придал значение вначале его отъезду. Сейчас полковник Капочи напомнил, куда и зачем отправил четверть вверенных ему элитных воинов.

— Но с другой стороны, зачем нам такая орава офицеров, с головой увешанная оружием? — уже почти согласился с выездом Павел Ремминг. — Только под ногами мешаться будут.

На что Серджио Капочи сделал вид, что и спорить не собирается:

— Пусть ваше величество занимается своими делами, а дела охраны будут нести на себе мои подчиненные. Да и в любом случае почетные гости и выпускники академии быстрее осознают, кто к ним пожаловал и кто истинный правитель Оилтонской империи. — После чего покосился в сторону маркиза Грока: — Можно и поручкаться… но без фанатичного панибратства.

Император отправился в восточные пригороды столицы. Наследный принц — на запад. Единственная принцесса, скрывающаяся под личиной Клеопатры Ланьо, вообще в родном доме отсутствовала. Хотя в последнем случае говорить о каких-то нелепых случайностях не доводилось. Но все равно: факт оставался фактом. Все высшие сановники Оилтонской империи оказались не там, где предполагалось изначально.

Вот так и сложились обстоятельства к вечеру четвертого июля. Императорский дворец практически опустел, казармы самого элитного, но в то же время и самого мощного воинского подразделения тоже оказались брошены на произвол судьбы. Там только и осталось что десяток воинов, несущих наряд на главных воротах. Что на пустые строения или пусть даже на некое оружие в арсенале кто-то покусится — и подумать никто бы не смог. Такого параноика сразу бы на месте пристрелили, чтобы не мучился. Поэтому та самая судьба, уже неумолимо нависшая над Старым кварталом, ничего изменить в своих планах не успела. Вся основная мощь огненного, всеразрушающего удара, пущенная по дворцу и казармам, рассчитанная на тотальное уничтожение правящего дома Реммингов и их фундаментальной защиты, пропала втуне.

Так потом скрупулезно и настойчиво доказывали историки и библиографы.

Ну а в тот дивный летний вечер все казалось несколько иначе. И намного, намного кровопролитнее.