Вик-йор и Дуара еще не успели выйти из здания, а у входа раздался громкий шум — топот множества ног, смех и болтовня. Мы с Иро Шаном увидели, что по меньшей мере сотня человек, шатаясь и качаясь, ворвались в музей. Это был Вик-вик-вик и его гости. Они пришли с банкета, и большинство из них были абсолютно пьяны.

При виде охранников, валявшихся тут и там на полу, Вик-вик-вик пришел в ярость.

— Ленивые скоты! — взревел джонг и стал пинать одного из них. И тут-то обнаружилось, что все охранники мертвы.

— Они мертвые! — воскликнуло существо потрезвее. — Кто мог их убить?

— Сейчас это не так уж и важно, — заявил Вик-вик-вик, — выясним потом. Первым делом я хочу получить женщину, за которой пришел. Иди сюда. Ата-ву-мед-ро! Где противоядие? Мы вернем ее к жизни и заберем на банкет. Она будет жить во дворце с Вик-вик-виком. У других джонгов есть ваджонги, а я чем хуже?

— Конечно, — выкрикнул какой-то подхалим.

Вик-вик-вик и Ата-ву-мед-ро обшарили стену, где должна была находиться Дуара.

— Она исчезла! — ошарашенно воскликнул последний.

Джонг строго взглянул на меня и спросил:

— Где она, существо?

— Откуда мне знать? Ее уже давно нет.

— Куда она могла деться? Кто забрал ее? — окончательно разъярился Вик-вик-вик.

— Не знаю. Я спал. Когда проснулся, ее уже не было.

Вик-вик-вик повернулся к гостям.

— На поиски! Обыскать весь город! Быстро! — Потом обратился к Ата-ву-мед-ро: — Вызвать всех, кто сегодня был здесь в охране.

Ата-ву-мед-ро выбежал вслед за остальными.

Джонг испытующе поглядел на Иро Шана.

— А ты видел ее?

— Да, — отвечал Иро Шан.

— Кто забрал ее?

— Мужчина.

— Что за мужчина? — удивился джонг.

— Незнакомый мужчина, потому что все остальные мужчины в By-аде висят здесь, на стенах.

— Тогда кто же это был?

— Я никогда его прежде не видел, — блефовал Иро Шан. — У него крылья, как у ангана, но это не анган. Скорее мужчина — человек-мужчина. Он влетел, взглянул на охранников, и они тут же все упали замертво. Затем срезал петли, на которых висела женщина, и улетел с ней. Сказал, что вернется, чтобы посмотреть на тебя и на остальных вуйорганов. Так что очень скоро вы будете мертвы — если не освободите всех людей. Вот что он сказал.

— Чепуха! — отрезал Вик-вик-вик. — Ты все врешь! — Но вид у него был взъерошенный.

И тут же я услышал жужжащий звук, доносившийся со стороны площади — стрелял лучевой пистолет. Вслед на ним раздались визг и крики.

— Что там такое? — завертел головой джонг.

— Судя по звукам, начал действовать мужчина, который забрал женщину, — предположил Иро Шан. — Когда он думает, его мозг издает такой звук. Полагаю, что именно так он убил охранников.

Вик-вик-вик удалился, и удалился бегом — вероятно, во дворец.

— Это была Дуара! — объяснил я Иро Шану. — Ее поймали. Очевидно, не хватило времени.

— Нет, еще не схватили! — воскликнул Иро Шан, когда жужжание пистолета опять донеслось до наших ушей, смешанное с криками и визгом вуйорганов.

— Наверное, все жители города уже собрались на площади из-за поднятого там шума. Я сомневаюсь, что Дуара сможет справиться с ними.

— По-моему, они не очень-то умеют драться, — возразил Иро Шан. — У нас есть прекрасный шанс, только бы они не успели испортить самолет.

— Если Вик-йор к тому же не струсит.

— Он уже не может оказаться трусливее.

Шум на площади продолжался еще некоторое время, перемежаясь с периодическими выстрелами лучевого пистолета. Его жужжание успокаивало меня — это был знак, что Дуара жива, ее еще не схватили. Но между выстрелами я почти впадал в бешенство от беспокойства.

Спустя некоторое время шум затих: не слышались крики, и пистолет тоже не жужжал. Что там произошло? Каков исход отважной попытки Дуары совершать побег? Схватили ли ее? Жива ли она? Или ей действительно удалось улететь? Узнаю ли я когда-нибудь ответ по крайней мере на один из этих вопросов?

Иро Шан заговорил, оборвав нить моих мрачных размышлений.

— Вероятно, нам не следовало отпускать Дуару.

— Я рад, что она ушла. Уж лучше пусть будет мертвой, чем приговоренной навечно к столь отвратительному существованию.

— Вообще-то, конечно, — согласился Иро Шан, — будем надеяться, что ей повезло, и в один прекрасный день твой друг Томан, джонг Корвы, придет с отрядом в By-ад и освободит нас.

— Но, допустим, — возразил я, из-за страха и боли за Дуару все еще склонный видеть во всем темную сторону, — допустим, что Томан действительно придет. Ну и что? Мы по-прежнему останемся парализованными.

— Да ладно! — воскликнул Иро Шан, — не будь таким мрачным. Если Томан захватит By-ад, то уж он заставит джонга выдать противоядие.

— Ты говоришь так, словно об осуществившемся факте, — сказал я с улыбкой. — Хотя, впрочем, мы должны сохранять надежду. Сожалею, что впал в депрессию. Постараюсь исправиться. Кстати, какой смысл был в той небылице, которую ты рассказал Вик-вик-вику, — о человеке, который влетел и улетел прочь вместе с Дуарой?

Иро Шан засмеялся.

— Если можешь поселить страх в сердцах врагов, то у тебя появится преимущество перед ними. Особенно, когда у страха сверхъестественная природа. Есть нечто такое, с чем им не справиться. Даже убив тебя, они не избавятся от страха, только почувствуют, что опасность возросла. К тому же, я хотел отвести подозрение, которое могло у него возникнуть, — что ты или я как-то участвовали в побеге. В таком случае для него было бы разумнее убить нас, чтобы мы не могли убежать сами и освободить других.

Я не спал в эту ночь, думая о Дуаре. Попытался расспросить новых охранников, пришедших на дежурство. Но они грубо велели мне заткнуться, унесли мертвые тела своих приятелей и держались подальше от Иро Шана и меня.

День тащился бесконечно медленно, а мы так и не слышали ни одного слова, касавшегося Дуары. Охрана с нами не разговаривала. Молчали и те, кто приходил в музей поглазеть на нас. Стало ясно, что им приказано молчать, и, конечно, приказал джонг.

Удалось ли Дуаре бежать? Если удалось, то она сейчас находится где-то одна с Вик-йором. Мысль, разумеется, не добавляла покоя моей душе за эти долгие часы. Я убивал Вик-йора самыми разными способами, в десятках различных ситуациях. Порой, казалось, что мне это приносит настоящее удовлетворение. Я мысленно убивал не только Ата-ву-мед-ро и Вик-вик-вика, но и предавался подлинной оргии убийств, увлекшись бесплодными мечтами импотента. Однако мечты были приятные: ведь выбор удовольствий у того, кто висит на стене, мертвый от шеи до пят, весьма невелик.