Если вы посмотрите на любую хорошую карту Венеры, то увидите, что континент, именуемый Анлап, лежит северо-западнее острова Вепайя, откуда мы с Дуарой недавно бежали. На Анлапе находится Корва, дружественная нам страна. К ней я и направил полет нашего «Анотара».

Правда, хороших карт Венеры не существует, по крайней мере мне не встречалось ни одной. Причина в том, что ученые из Южного полушария планеты, куда судьба забросила меня после прыжка с парашютом из космического корабля, следуют нелепой и ошибочной концепции о форме своей планеты. Они уверены, что Амтор, как они ее называют, имеет форму блюдца и плавает в море расплавленной магмы. Они считают, что Карбол, то есть Холодная Земля, лежит на периферии блюдца, хотя на самом деле, это антарктический регион, окружающий Южный полюс Венеры. Их концепция искажает реальное положение вещей и пагубно отражается на картах. Тогда как меридианы на правильной карте соединяются у полюсов, согласно их воззрениям, они сходятся к экватору, то есть в центре блюдца, а дальше всего отстоят друг от друга на периферии, у края блюдца.

Кроме того, не следует забывать, что местные жители никогда не видели неба из-за вечного облачного покрова, окутывающего планету. Они никогда не наблюдали Солнца и планет, да и других бесчисленных солнц, которые в виде звезд украшают ночное небо. Как в таком случае они могут понимать что-либо в астрономии или хотя бы предполагать, что живут на шаре, а не на блюдце? Но если вы подумаете, что они глупы, вспомните, что человек жил на Земле много веков, пока наконец кому-то пришло в голову, что Земля — это шар. Вспомните, что еще сравнительно не так давно инквизиция подвергала людей жестоким пыткам: их растягивали на дыбе, четвертовали, сжигали на костре за приверженность к подобным отвергаемым церковью теориям. Даже сегодня в штате Иллинойс существует секта, считающая Землю плоской. И все это при том, что люди могли свободно видеть и изучать небо в любую ясную ночь даже тогда, когда их древнейший предок висел на хвосте в доисторическом лесу. Разве могли бы у нас появиться астрономические теории, если бы мы ни разу не видели Луны, Солнца с планетами, мириады звезд и даже не знали, что они существует?

Однако как бы ошибочна ни была теория, на основе которой амторские картографы создавали свои карты, все же они были не совсем уж бесполезны, хотя и требовали значительных умственных упражнений в математике для перевода в нужную информацию даже без помощи теории относительности расстояний, о которой мне рассказал Данус, мой вепайский наставник.

Итак, руководствуясь показаниями карт и компаса, я летел на северо-запад с твердой уверенностью, что без труда долечу до Анлапа и отыщу там Корву. Но разве я мог предвидеть, что поистине катастрофический катаклизм в атмосфере Венеры вскоре преподнесет нам страшный сюрприз в виде угрозы мгновенного уничтожения и вовлечет в целую цепь смертельно опасных ситуаций, подобных той, от которой мы сбежали с Вепайи?

С тех пор, как мы пустились в наше странствие, Дуара словно оцепенела. Я понимал почему и сочувствовал ей. Собственный народ, который она любила, отец, которого она чтила не только как отца, но и как джонга, приговорили ее к смерти за то, что она вышла замуж за любимого человека. Все сокрушались и так же, как она, осуждали суровость закона династии, но закон есть закон, и даже сам джонг не имел права уклониться от его выполнения.

Я знал, о чем она думает, и, сочувствуя, мягко положил на ее руку свою.

— Все вздохнут с облегчением, когда утром обнаружат, что ты бежала. Они почувствуют облегчение и радость.

— Я знаю.

— Тогда не грусти, дорогая.

— Я люблю свой народ, свою страну, но не смогу туда больше вернуться. Вот почему мне так грустно. Но печалиться не буду: ведь у меня есть ты, человек, которого я люблю более своего народа и страны. Пусть же предки простят мне это!

Я сжал ее руку. Мы долго молчали. Восточный горизонт слабо озарялся блеклым светом. На Венере занимался новый день. Я думал о друзьях, оставшихся на Земле, и гадал, чем они сейчас занимаются и вспоминают ли обо мне. Тридцать миллионов миль — большое расстояние, но мысль преодолевает его мгновенно. Хочется надеяться, что в будущем люди смогут передавать на огромные расстояния не только мысли, но и образы во всей полноте.

— О чем ты думаешь? — спросила Дуара.

Я поделился с ней своими мыслями.

— Должно быть, порой тебе очень одиноко. Ведь твой мир и твои друзья очень далеко.

— Напротив. У меня есть ты, множество друзей в Корве, уверенность в будущем и силы, чтобы преодолеть трудности. Есть и надежное положение в Корве, — помолчав, добавил я.

— О, у тебя окажется весьма надежное положение на небесах, о которых ты говорил, если когда-нибудь попадешься в руки Мефиса, — усмехнулась Дуара.

— Я забыл, что ты не знаешь всего, что произошло в Корве.

— Ты мне ничего не объяснил. Как же давно мы не были вместе!

— И все это время нам казалось, что если мы не будем разлучаться, то больше ничего нам не надо. Правда, Дуара?

— Конечно, но все же расскажи подробнее, что там случилось.

— Прежде всего, Мефис мертв. Теперь джонг Корвы — Томан.

И я подробно описал ей все мои приключения. Упомянул и о том, что Томан, не имея сына, усыновил меня в благодарность за спасение жизни его единственной дочери, принцессы Нна.

— Итак, ты танджонг Корвы! — воскликнула она. — Когда Томан умрет, станешь джонгом. Ты преуспеваешь, землянин!

— Я надеюсь преуспеть еще больше, — скромно заметил я.

— Да? Каким образом?

Я привлек ее к себе и поцеловал.

— Вот так! Я поцеловал священную дочь амторского джонга!

— Но ведь ты делал это уже тысячи раз. Неужели все земляне такие же глупые?

— Были бы, если б могли.

Дуара забыла свои грустные мысли, и мы шутили и смеялись, пролетая над громадным амторским океаном по направлению к Корве. Иногда Дуара сменяла меня за штурвалом, она стала отличным пилотом. Мы часто снижались и летели на небольшой высоте, наблюдая за странными морскими существами, которые время от времени взрывали водную поверхность. Из таинственных океанских глубин появлялись гигантские чудовища, достигавшие иногда размеров океанского корабля. Видели множество менее крупных существ, убегавших от грозных и кровожадных врагов, наблюдали титанические битвы исполинских левиафанов — извечную как мир борьбу за выживание, не прекращающуюся на каждой обитаемой планете Вселенной. Кстати, мне кажется, что и войны между нациями столь же извечны и неизбежны — таков космический закон жизни.

Стоял обычный, спокойный полдень. А между тем событие, которому было суждено в очередной раз изменить наши планы, неотвратимо приближалось. Первым намеком стал неожиданно вспыхнувший далеко впереди на небосводе яркий огонь. Мы с Дуарой заметили его одновременно.

— Что это? — спросила Дуара. — Я никогда ничего подобного не видела.

— Похоже на то, что солнечный свет пробивается сквозь облака Амтора. Молю Бога, чтобы этого не случилось.

— Я слышала, что такое уже происходило в далеком прошлом, — произнесла Дуара. — Конечно, мы ничего не знаем о Солнце, о котором ты рассказывал. Люди думают, что огонь поднимался из расплавленной магмы, в которой плавает Амтор. Когда в защищающем нас облачном покрове происходили разрывы, пламя прорывалось внутрь и сжигало все, что встречалось на его пути.

К счастью, за штурвалом находился я и тут же, не мешкая, резко повернул на север.

— Надо уходить отсюда, — решил я. — Солнце пробилось сквозь верхний слой облаков, вполне возможно, что пробьется и сквозь нижний.