Глава 50
Нас снова повели по кривым улицам. В некоторых местах мы по щиколотку тонули в грязи. Наконец мы попали в место, показавшееся нам самой окраиной города. Там, в грязной комнатенке у городских стен, нас передали Сталару. Это высокий мужик с тонкими, кривыми губахми и близко посаженными глазами. Он был вооружен двумя р-лучевыми пистолетами, а на конторке лежал тяжелый бич.
— Откуда вы? — спросил он.
— Из Калифорнии, — отвечал я.
Услышав мои слова, он вскочил и схватил бич.
— Хватит врать! — заорал он. — Вы панганцы.
Я пожал плечами.
— Ладно, пусть будет по-твоему. Мне совершенно не интересно, что ты думаешь. У тебя и мозгов-то в голове нет.
После таких слов Сталар обошел конторку с бичом в руке.
— Тебя нужно проучить, раб! — злобно заревел он.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— Попробуй только ударить, я тебя убью. Если не веришь, что я в состоянии тебя убить, то попробуй.
Желтый, как называют в Америке трусов, и нахальный выродок отступил.
— Кто сказал, Что я собирался тебя ударить, — пробормотал он. — Я собирался проучить тебя. Мне сейчас некогда возиться с вами. Пошли вон, во двор — и он открыл дверь в стене, за которой находился большой загон, битком набитый людьми, почти все они — пленники, захваченные во время боя с панганской эскадрой.
Одним из первых, кого я увидел, был Банат, панганский офицер, покровительствовавший нам. Он оказался ужасно подавленным. Тем не менее, заметив нас, подошел и с грустной усмешкой заговорил:
— Я думал, что вы сбежали.
— Мы тоже так думали, — махнул я рукой.
— Ребята из вашего экипажа сказали, что вам удалось добраться до холмов и укрыться там. Что же случилось потом, почему вы здесь?
— Мы действительно затаились на время, но, к сожалению, когда вернулись наутро к 975-му за провизией, нас схватила орава ангорских пастухов. Кстати, как тут с вами обращаются ангорцы?
Вместо ответа Банат повернулся ко мне спиной и показал дюжину кровавых рубцов.
— Вот как с нами обращаются, — горько усмехнулся он. — Они пристраивают к городу довольно большой участок и хотят ускорить строительство плетьми.
— Не позволю им так обращаться с собой, — отрезал я.
— Лучше уж терпеть, — начал он уговаривать. — Вчера двое сопротивлялись, так их застрелили на месте.
— Что ж, по крайней мере это самый простой выход.
— Я тоже так думал, но все-таки трудно расстаться с жизнью. Пока живешь, всегда остается какая-то надежда, хоть и слабая.
— Может, Карсон и избежит такой судьбы, — вмешался Иро Шан, — он только что избежал смерти — его не тронул ни джонг, ни парень по имени Сталар. Все они отступили, хотя он был с ними очень дерзок.
— Некоторые из надсмотрщиков, которые тут ходят и щелкают бичами, не захотят отступать, — предупредил Банат. — У них мозгов меньше, чем даже у нобарганов. И они слишком упиваются своей властью над людьми.
Через какое-то время несколько женщин вошли в загон, неся пищу. Она представляла собой грязное месиво в грязных тазах. Ее было так мало, что каждому рабу не хватило бы и на половинную порцию.
— Кто эти женщины? — спросил я Баната.
— Рабыни, захваченные во время набегов. Их доля еще хуже нашей.
— Да-а… Могу себе представить, — кивнул я, вспомнив повадки и облик звероподобных существ, которые считались в Ангоре мужчинами.
На следующее утро нас снова «щедро» угостили такой же пищей и погнали на работу. Нам было велено вырубать блоки из лавовой породы — туфа, из которых возводилась стена вокруг новой части города. Блоки потом подносили к стене. Двадцать пять или тридцать надсмотрщиков с лучевыми пистолетами и плетками следили за нами. Стоило им заметить, что раб остановился даже для того, чтобы утереть пот с лица, как они тут же жестоко хлестали его до крови.
Меня поставили вырубать блоки на небольшом расстоянии от новой стены. Я видел, что на стене работают женщины-рабыни. Они готовили раствор и наносили его на стену. На раствор устанавливались другие блоки. Через некоторое время на нашем участке появился Сталар. Казалось, он высматривает кого-то, и я догадался, кого он ищет. Ждать пришлось не очень долго. В конце концов он меня нашел.
— Как работает этот раб? — спросил он надсмотрщика.
— Пока нормально, — ответил тот — Даже, я бы сказал, неплохо, Он очень сильный. Может один ворочать камни, которые с трудом поднимают два раба.
— Присматривай за ним, — сказал Сталар, — и если будет отлынивать от работы или причинит тебе какое-нибудь беспокойство, бей без жалости, пока не завизжит и не запросит пощады. Имей в виду — это баламут.
И он удалился.
— Почему Сталар так настроен против тебя? — поинтересовался мой надсмотрщик, после того как тот отошел достаточно далеко.
— Не имею ни малейшего представления, — я пожал плечами. — Скорее всего потому, что принимает меня за панганца.
— А ты разве не панганец? — спросил надсмотрщик.
— Нет.
Поддерживая разговор, я старался не прекращать работу, опасаясь, что он ищет повод меня хлестнуть. Сейчас было бы глупо нарываться на их недовольство. Да еще доводить его до такой степени, что они могли бы убить меня. Я убеждал себя, что еще сохраняется надежда на побег и на встречу с Дуарой, если она жива.
— Сталар — подлый человек, — внезанно произнес мой надсмотрщик.
— Неужели? — удивился я. — Он не причинил мне особого зла.
— Подожди, — усмехнулся страж в ответ, — он еще до тебя доберется. Раз так следит за тобой, значит, что-то затеял.
— Он хочет, чтобы ты расправился со мной вместо него, — предположил я.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он. — Ну ладно, давай работай, и я ничего тебе не сделаю. Не очень-то люблю бить людей, не то что некоторые.
— Мне кажется, ты приличный парень.
После того как я вырубил несколько блоков нужной величины, страж велел отнести их к стене. Надсмотрщик, который наблюдал за строительством, показал, что их надо положить рядом с рабыней, которая наносила раствор. Едва я сделал это, она повернулась и посмотрела на меня. Сердце у меня замерло и подпрыгнуло — это была Дуара.
Я хотел что-то сказать, но она подала знак молчать, приложив палец к губам. А потом прошептала уголком рта:
— Он изобьет нас обоих, если мы заговорим.
И я тут же почувствовал на спине жгучий удар плетью и резко повернулся, оказавшись лицом к надсмотрщику.
— Ты что тут бездельничаешь? — орал он.
Первым моим побуждением было убить его, но мгновенно подумал о Дуаре. И понял, что должен стерпеть: мне обязательно нужно выжить. Я повернулся и побрел прочь, чтобы притащить новые блоки. Парень хлестнул еще раз, когда я уходил, бич обвился вокруг моего тела. Брызнула кровь.
Когда я вернулся к вырубленным мною блокам, надсмотрщик, увидев рубцы на моем теле, спросил:
— Почему тебя ударили?
— Надсмотрщику на стене показалось, что я болтаюсь без дела.
— Это правда?
— Ты ведь знаешь сам, что я не бездельничаю.
— Верно, — согласился он и добавил: — Пойду с тобой, когда ты понесешь следующую порцию камней.
К своей обычной ноше я на этот раз добавил еще два каменных блока, что было больше, чем смог унести любой из других рабов. Подняв свой груз, пошел к стене, сопровождаемый моим стражем.
Складывая камни рядом с Дуарой, украдкой прикоснулся к ней рукой.
— Мужайся, — я найду способ спастись.
Я выпрямился и увидел, что страж со стены подходит ко мне, зловеще крутя плеткой.
— Опять ты тут болтаешься, бездельник? — зарычал он, занося плетку для удара.
— Он не болтается, — вступился мой надсмотрщик. — Оставь его в покое. В конце концов, я присматриваю за ним и знаю, что ему делать.
— Я могу отхлестать любого ленивого раба, кого захочу, — сказал страж. — И тебя тоже, если уж на то пошло, — и он замахнулся на моего надсмотрщика.
Не раздумывая, я прыгнул и выхватил его плетку. Конечно, это было глупо с моей стороны, но я уже ничего не соображал. Отобрал у него плетку так легко, словно у ребенка. Когда же он вытащил лучевой пистолет, без всякого труда отобрал и его.
И тут, откуда ни возьмись, подскочил Сталар.
— Что тут происходит? — закричал он.
— Раб только что пытался убить меня, — доложил надсмотрщик со стены. — Его нужно забить до смерти.
Дуара смотрела на нас, ее глаза округлились от ужаса — она решила, что со мной сейчас случится что-то страшное. Должен сказать, что был весьма недоволен собой, потому что даже короткое знакомство с надсмотрщиками-садистами говорило о том, что Сталар может приказать привести в исполнение предложение пострадавшего охранника. Тут вмешался мой страж.
— На твоем месте, Сталар, я не делал бы ничего подобного. Этот парень замахнулся на меня, и тогда раб встал на мою защиту. Он ничего больше не сделал, только разоружил парня, не причинив ему никакого вреда, и убивать не собирался.
Было видно, что Сталар пришел в ярость, но сдержался и только приказал:
— Всем возвращаться к своей работе. И глядите мне, чтобы больше этого не повторилось.
Тут его взгляд упал на Дуару.
— Ну-ка, работай, рабыня, — рявкнул он и поднял свой бич для удара.
Я встал между ними.
— Не сметь! — прорычал я.
Сталар заколебался. Он так никогда и не узнает, что находился в этот момент на волосок от смерти. Он был трусом и боялся меня. Струсил и на этот раз.
— Ну-ка, за работу! — повторил Сталар, повернулся на пятках и зашагал прочь.
Я пошел назад к своей груде камней вместе с надсмотрщиком.
— Очень порядочно с твоей стороны, — поблагодарил я, — большое спасибо, но не будут ли у тебя неприятности из-за этого случая?
— Да нет, — усмехнулся он. — Джефт, джонг, мой дядя.
Я посмотрел на него удивленно.
— Должен признаться, — ляпнул я, не подумав, — ты не похож на своего дядю.
К моему облегчению, надсмотрщик ухмыльнулся.
— Моя мать — рабыня из Панги. Я пошел в нее. Панганцы не жестокий народ.
Этот надсмотрщик по имени Омат оказался на удивление симпатичным парнем. Я почувствовал, что могу без опаски попросить его о чем-нибудь, и уже обдумывал, как мне начать разговор, когда он сам пошел мне навстречу.
— Почему ты рисковал жизнью, защищая девушку-рабыню от Сталара? — спросил он. — По-моему, у тебя и без того хватает неприятностей.
— Она моя супруга. Нас взяли в плен фалзанцы и разлучили. Я не имел представления, что с ней стало, пока не увидел, что она кладет раствор на стену. Мне так хотелось бы поговорить с ней.
Он задумался на несколько мгновений, а потом сказал:
— Пожалуй, я могу тебе помочь. Ты хорошо работаешь, и надеюсь, что не доставишь мне неприятностей, если я на какое-то время оставлю вас одних. Ты сделал вдвое больше, чем любой другой раб, и работал без ропота и моих понуканий.
