ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дома я оказался к двенадцати часам следующего дня.

Против меня были выдвинуты обвинения в убийстве трех человек. Унылый сержант, мечтавший о сне и обеде, взял у меня показания. После чего его сменил Крабов, приступив к допросу, который затянулся до утра.

К семи часам приехал Евгений Постегайло, мой адвокат. Он добился решения суда, состоявшегося в одиннадцать часов. Меня выпустили под залог. Суд назначил тридцать тысяч рублей, Гонза оперативно внес деньги. И я оказался на свободе.

Правда, имелось одно «но». Приостановили до окончания следствия действие моей лицензии. Так что теперь в частном детективном агентстве «Квадро» остался только один лицензированный детектив — Гонза Кубинец.

Дома помимо Гонзы меня ждали Иероним Балаганов, Сфинкс, Химера и поручик Стеблин, сменившийся с дежурства.

Когда в сопровождении Евгения Постегайло я вошел в приемный кабинет, прекратились разговоры, повисла гробовая тишина. Только напряженные взгляды приклеились к моей фигуре.

Иероним Балаганов сидел в красном кресле прямо напротив моего рабочего стола, рядом расположился поручик Стеблин.

Сфинкс и Химера примостились обособленно на коричневом диванчике. И хотя оба этих человека принадлежали к женскому полу — лучших телохранителей найти было просто невозможно. Я даже не знал настоящих имен этих женщин. Все что я знал, сводилось к формуле: Сфинкс и Химера — лучшие специалисты в области индивидуального боя. Подготовку проходили в непревзойденной в этом деле имперской гвардии. Сфинкс получила свое прозвище за невозмутимость. Ходил слух, что однажды на глазах у Сфинкса убили ее мать, но девушка не издала ни звука, не дрогнула ни одним мускулом лица. Но если происхождение ее прозвища было понятно, то за что окрестили Химерой ничем не примечательную некрасивую женщину, я не имел представления. Даже догадаться не мог.

Опустившись в свое кресло, я блаженно расслабился. Больше всего мне хотелось сейчас поспать, прийти в себя, приглушить боль от потери Ангелины, но не было у меня на это времени.

— Сфинкс, Химера, я вызвал вас потому, что мне нужна круглосуточная охрана этого дома. Уже дважды сюда проникали. Я хочу знать как, через какую щель. Осмотрите весь дом. Можете приступить.

Сфинкс поднялась и, ни словом не обмолвившись, покинула кабинет. Химера вышла за ней.

— Гонза, ты обращался к хакерам?

— Файлы уже отправлены, — коротко ответил Кубинец, подумал и добавил: — К вечеру, возможно, будет результат.

— Теперь ты. — Я посмотрел на поручика Стеблина. — Что намерен предпринять Крабов?

— Думаю, ничего. — Стеблин неуверенно поерзал в кресле и добавил: — По крайней мере, мне он ни о чем не говорил.

— Что ж, на большее я и не рассчитывал.

— Но я кое-что успел сделать, — сообщил Стеблин, ухмыльнувшись. — Единственная зацепка с тем стариком, которого, кроме тебя, никто не видел.

— Кстати, как твоя голова? — перебил Стеблина Кубинец.

— Порядок. Врач осмотрел в камере. Продолжай. Стеблин грозно взглянул на Гонзу и вернулся к оборванной теме.

— Единственная зацепка-ниточка, ведущая к таинственному старику, — это глушитель. Ну, как и ежику понятно, отпечатки пальцев найдены только твои. Поэтому, если к чему и подкопаешься, так это глушитель. Эксперты сняли номер, установили дату выпуска. Сейчас пытаются отследить его путь с завода к покупателю. Быть может, выяснив, кто покупатель, мы выйдем на убийцу. Только это моя инициатива. Крабов о ней не в курсе, но скоро узнает.

Стеблин развел руками.

— Сколько у меня времени?

— До суда. Месяца два, — отозвался Евгений Постегайло.

— Три недели, — поправил Стеблин. — Крабов уже гонит к финишу. Для него это слишком выигрышная партия.

— Какие у меня шансы?

— Мизерные. Все факты указывают на тебя. На полицию надеяться… — Евгений Постегайло пренебрежительно скривился. — Они не станут из-за тебя напрягаться. Тем более Крабов. Он твердо убежден в твоей виновности. С моей точки зрения, Крабов презанятнейшая сволочь…

— Прошу не оскорблять Петра Петровича! — преданной овчаркой вступился поручик Стеблин.

— Простите. Я говорю то, что думаю, — хладным тоном отозвался Евгений Постегайло.

— Значит, мой единственный выход — найти убийцу Ангелины, — рассуждал я вслух.

— Вообще-то я нанял вас, чтобы вы нашли Романова, — напомнил мне Иероним Балаганов.

— Одно связано с другим, — парировал я. — Те, кто убил Плавникова, Ирисова, Ангелину и ее родителей, знают, где находится Романов. Правда, я думаю, и мы скоро узнаем, где он. — Я хлопнул в ладоши и алчно потер их друг о друга. — А пока, может, чего-нибудь выпьем? Не хотите ли пивка?

Но желающих не нашлось.

— В пиве — сила, в вине — мудрость, в воде — микробы. — Я поднялся было, чтобы принести напиток, но Кубинец оказался проворнее. — Господин Балаганов, — продолжил я, — временно я лишен возможности проводить расследование. По крайней мере, на легальном уровне. У меня отобрали лицензию.

— Приостановили, — поправил Стеблин.

— Хорошо. Приостановили. Но на этот случай мы и зарегистрировались с Гонзой как индивидуальные детективы, объединенные в агентство. Лицензию отобрали у меня, но не у него. Так что официально ваше дело продолжает Кубинец. А я становлюсь его помощником, оруженосцем, так сказать. Это формальность.

Дверь в кабинет отворилась, пропуская Гонзу с подносом, на котором стояло пять бутылок с моим фирменным «Туровским светлым» и пять искристых бокалов.

— Итак, уладив формальность, — я плеснул пиво в бокал, — можно перейти к существу. Так я вижу это дело на данный момент. Романов вовсе не исчез, а был похищен. Не думаю, что он еще жив.

Иероним Балаганов не изменился в лице. Равнодушный египетский лев.

— Похищен Роман Романов был из своего особняка. Нам потом нужно будет осмотреть его. — Я ошарашил господина Чистоплюя своей новостью.

— Но его видели. Как он садился в катер, — попробовал возразить Иероним Балаганов. — Его проводили до Адмиралтейского РАЯ.

— Видел его только Плавников. Шеф службы безопасности. Более никто. Затем Плавникова убивают. Перед гибелью он долго куда-то звонил. Вам не кажется это подозрительным?

Иероним Балаганов не ответил.

— Плавников участвовал в похищении. Он запрограммировал автопилот в «бентли» Романова. Засвидетельствовал, что Романов сел-таки в катер. А на VIP-паркинге отключил автоматику. У него имелась такая возможность, когда он в одиночку проверял катер.

— Плавников очень уважаемый специалист. Давно у нас работает, пользуется большим авторитетом.

То, что я говорил, господину Чистоплюю совсем не нравилось.

— На то, впрочем, и расчет. Только расплачиваться за операцию с ним не стали. Предпочли убить. — Я отпил пива и продолжил: — Если все происходило так, как я предположил, а для проверки этой версии мне нужно будет все же посетить особняк Романова, то напрашивается вопрос: зачем нужно было похищать Романова, при этом убивая Плавникова. Плавникову денег пожалели? Вздор! Для того чтобы решиться на такое дело, как похищение одного из самых богатых бизнесменов в Петрополисе, нужно обладать капиталом. Значит, вот в этом и есть зацепка. Стоит раскрутить линию Плавникова. Все его связи, реальные и возможные. Ведь его убрали вовсе не из-за того, что платить не хотели. Он мог вывести на похитителей или начать их шантажировать. Что также возможно. Стало быть, Плавников в похищении Романова заинтересован не был.

— Зачем же похитили Исаича? — Господин Чистоплюй потерял терпение.

— Потому что случайно или нарочно, но он что-то узнал. Весьма опасное. За такое обычно платят жизнью. Не просто узнал, а также намекнул заинтересованным лицам, что знает. С его стороны это было чистым идиотизмом.

— Но что же он узнал? — включился в беседу Стеблин.

Похоже, Гонза уже успел ввести его в курс дела. Поручик отлично понимал, о чем ведется разговор.

— Вот это и предстоит узнать, — ответил я, смачивая горло пивом. — Пока ясно одно: в чем бы ни заключалась тайна, она связана с именем Моисей.

— Библейский пророк, — отозвался Евгений Постегайло.

— Или какой-нибудь еврей, — подал версию Стеблин.

— Или кольцевая дамба, — предположил Иероним Балаганов.

Я уже дважды сталкивался с тем, что при упоминании слова «Моисей» называлась кольцевая дамба, носящая древнее имя. Дамба окружала город и регулировала уровень воды в каналах и реках.

— Или адвокатское бюро, — озвучил я свою версию.

Словно прочитав мои мысли, зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал Степана Прокуророва.

— Даг, привет. Я проверил твою информацию. Вот уж воистину переплетение событий.

— Слушаю, — напряженно произнес я.

— В Петрополисе есть тысячи Сельяновых. Еще больше Родионов, но ни одного Родиона Сельянова. Это раз. А два — адвокатского бюро «Моисей» в Петрополисе не зарегистрировано.

Чего-то подобного я ожидал. Не мог ларчик, запертый на шифр из ста символов, открыться от щелчка.

— Я тебе помог, Даг?

— Не помог. Но прояснил, — отозвался я. — Вечером тебя ждать?

— Обязательно.

Я опустил трубку и печально оглядел присутствующих.

— Версия с адвокатской конторой отпадает, — разочарованно проговорил я.

Но продолжить обсуждение нам не удалось. Вновь запиликал телефон, Иероним Балаганов потянулся за своей трубкой. Минуту слушал молча. Мускулы лица господина Чистоплюя были недвижны, как мертвые воды Стикса. С таким же напряженным лицом он сложил трубку и убрал ее в карман. После чего поднял глаза и уставился на меня холодным черепашьим взглядом.

— Звонили из полиции, — сказал он. Я уже знал, что он скажет.

— Найден труп Исаича. — Он помолчал. — В Мойке. Вызвали для опознания в морг. Но сомнений быть не может. Все документы при нем. Это Исаич. В Мойке. Точно так. Истинно так.