ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Корабль прибыл. Он грузно рявкнул сиреной у причала, выбросил клубы дыма и пришвартовался. С палубы протянулись к причалу трапы. Разверзлись трюмы. Засуетились люди, равно как на корабле, так и на причале. Двое знакомцев не шелохнулись, так и возвышались как каменные статуи, наблюдая за действом. Началась разгрузка. Кран выложил груз на причал — это заняло минут сорок. Я уже успел заскучать. Никакого тебе развития событий. Да и знакомцы онемели. На причале со стороны города появились автопогрузчики. Они взяли на себя весь груз и стали постепенно вывозить его к парковке. Видимо, там они загружали его на водный транспорт, который должен был доставить ценные лекарства в «глубокую нору», о которой я слышал в сельяновском доме.

Понимая, что ничего более мне услышать не удастся, я направился в обратный путь. Покинул лабиринт контейнеров, пробрался вдоль стены до тупичка, ринулся в крапиву, точно с обнаженной шашкой на орды врагов, и тут услышал зловещее шипение за спиной.

— Стой, сука!

Голос чужой. Явно мне незнакомый.

Я замер. Зачем-то поднял высоко руки и стал медленно оборачиваться. Всегда привык смотреть в глаза опасности. Позади меня оказался мужик с автоматом, нацеленным мне в голову. Мужик выглядел непрезентабельно. Такого не возьмут на работу в офис, даже если у него будет четыре высших образования и десятилетний успешный опыт работы. Просто испугаются и постараются отправить куда подальше. Кто в здравом уме захочет иметь подле себя человека с внешностью Джека Потрошителя? Всегда в голове будет свербить мыслишка, дескать, вдруг нападет и прирежет по-тихому.

— На колени! — приказал Потрошитель.

Я сглотнул слюну, прикидывая, как бы уйти с линии огня и, не производя лишнего шума, разобраться с вооруженным уродом. Но в голову ничего подходящего не лезло.

— На колени!! — более злобно прорычал Потрошитель.

Я, не видя другого выхода, уже собрался было принять позу, указанную мне головорезом, но тихий щелчок поменял все планы. Сухой щелчок, и у меня на глазах в голове Потрошителя образовалась дырка, откуда потоком хлынула струя крови.

Тело рухнуло в заросли.

Я заозирался по сторонам в поисках доброжелателя, который спас меня от унижения, но так его и не заметил. Доброжелатель показался сам. Выглянул из разбитого окна. Им оказался Дубай. Он помахал мне пистолетом с глушителем, а через минуту дверь распахнулась, и двое кочевеевцев подхватили мертвое тело и втащили его в помещение.

Следы оставлять нельзя.

Я вбежал на второй этаж. Шум меня уже не очень волновал. На причале царил звуковой ад. В таком грохоте колокольного звона железных ступенек никто не разберет.

— Как там? Услышал что-нибудь? — поинтересовался Дубай.

— Двадцать девятого будет операция. Какая, я не понял. Но одно ясно, это не религиозные террористы, они намерены заполучить выгоду из того, что произведут. Что за выгода, пока неясно, — сообщил я.

— Ладно. Разберемся на месте, — обнадежил Дубай.

Как будто ему разбираться придется. Тоже мне аналитик.

Ваня достал из кармана трубку и выбрал из списка номер.

— Жорик, следите. На паркинге началась погрузка. Не выпускайте из вида. Мы возвращаемся.

Он отключился и спрятал мобилу.

На лестнице показался один из боевиков-кочевеевцев. Тот, кто участвовал в заносе тела в пакгауз.

— Дубай! Этот мужик… Он, как бы, типа, сказать. В общем, это…

— Может, членораздельно скажешь?! — рявкнул Дубай.

— Это Решетка. Правая рука Мертвого.

— Вляпались, — вынес вердикт Дубай. — Кого другого искать бы не стали, а Решетку обязательно хватятся. Может, и в скором времени. Срочно сворачиваемся. Отходим к катерам!

Да, положение не из лучших. Надо ж было убрать второго человека в могильной группировке. Ну почему на меня не наткнулся кто-то из шестерок! Видимо, судьба такая, я никогда не скандалю с мелкими чиновниками, мне всегда доводится вступать в конфликт сразу с высоколетающим руководством.

Кочевеевцы убрали все следы нашего присутствия. Даже пыль по полу ровно распределили и замели за собой следы.

Мы отступили. Медленно выбрались из пакгауза и двинулись к выходу. Никаких эксцессов по дороге назад. Ни с кем не столкнулись. Никто не поинтересовался передвижениями теней по стенам зданий. Всем было по большому счету наплевать на окружающих.

Мимо нас проплывали погрузчики. И ходили люди. Уже у самого выхода мы прошли мимо группы таможенников, направлявшейся к кораблю. Спохватились, милые. Мертвый хорошо их смазал, чтобы они опоздали на причал на целых два часа.

— По-моему, мы потеряли инициативу в этой теме, — высказал свои опасения Кубинец.

— Временно, — обнадежил я. — Скоро положение восстановится.

— Что ты услышал, но забыл сказать Дубай? — поинтересовался Гонза.

Как он хорошо меня знает. Чувствует, что я не выложу все карты за полчаса до окончания игры. А напоследок всегда что-нибудь припрячу.

— Я знаю ребят, что всю кашу заварили.

— Ну?! — прошипел Кубинец, бросая гневные взгляды, которые могли означать только одно: «Прекрати тянуть кота за яйца, все равно больше не станут».

Я осмотрелся по сторонам. Дубай находился слишком далеко и услышать мои слова не мог. Кочевеевцы прикрывали тыл, отстав на приличное расстояние. Я мог говорить смело, не боясь быть услышанным лишними людьми.

— Пока не понял. Голоса знакомые, но узнать не могу, — поделился я проблемой.

— Ты их не видел, — догадался Стеблин.

— Какой ты умный, — изумился я и на полном серьезе продолжил: — Я вот где-то слышал, что все полицейские в старости страдают мозговыми расстройствами и раком мозга. Фуражки делают специально на размер меньше, чтобы они давили на череп и деформировали мозг. Зачем? Чтобы меньше пенсию платить. Большая часть контингента поумирает. Так что ты вовремя из полиции слинял.

Стеблин выругался. Подумал. И снова выругался.

Зря я его дразню. Хороший мужик, между прочим, с самого начала на нашей стороне был. Единственный, кто в полицейском управлении положительно относился ко мне и к роду моей деятельности.

Я почувствовал, что становлюсь все более и более раздражительным. А все от чего? Потому что вот уже громадное количество времени я отлучен от своего хобби. Я уже черт знает сколько не варил пиво. Все производство накрылось, потому что какие-то заговорщики вздумали перейти мне дорогу. Признаться честно, я пребывал в тихом бешенстве от того, что ничего не могу поделать, чтобы изменить положение. Единственное, что было в моих силах: найти негодяев и свернуть им шеи раньше, чем они успеют сделать это с нами.

Тут мои мысли споткнулись за смутное ощущение, что я что-то упускаю из вида. Я даже остановился. Нахмурился, пытаясь вспомнить, и осенило.

— Ты чего затормозил? — поинтересовался Кубинец.

— Гонза, диск. Я тебе отдавал диск, чтобы его хакнули. Каков результат?

Мне почему-то казалось, что это очень важно.

— Да, его вскрыли. — Кубинец нахмурился. Я стал подозревать в нем источник эпидемии плохого настроения.

— И?.. — поторопил я Гонзу.

— Там ничего понятного. Какие-то чертежи. Много цифр. Расчеты. Сам черт ногу сломит. Ни грамма полезной информации.

— Ты уверен?

Я почувствовал себя обманутым.

— Абсолютно.

Гонза покачал головой и тяжко вздохнул.

Точно, именно он распространяет плохое настроение по городу. Пожалуй, Кубинца следует изолировать от общества, чтобы он никого не заразил. Интересно! Раньше он никогда таким не был. С чем связано появление свинцовых туч на небе его настроения? С моей мнимой смертью? Или все-таки с тем, что моя пивоварня временно закрылась на профилактику? Подумав, что в этом вопросе разберусь в следующий раз, я переключился на файлы:

— Что такое Моисей?

— Из чертежей неясно. Наверное, именно так называется то сооружение, которое спроектировано и заложено в файлы. Но… — Гонза замолчал на секунду, потом продолжил: — Если бы файлы были разложены в верном порядке или пронумерованы, то никаких проблем. К сожалению, файлы хаотично разбросаны. Поэтому ничего не понять.

— Где диск с документами?

— У нас в офисе. Надежно спрятан.

— Я должен на него взглянуть, — заявил я.

Мы вышли из ворот порта и повернули влево. Нас уже поджидали. Дубай встретил бородатый мужик, словно какой-то горец, и доложил:

— Двое сидят в надежном месте. Они доложат, когда катера снимутся с парковки.

Похоже, это и есть Жорик. Неопрятный тип.

— Отлично, — оценил работу Дубай.

Катеров для преследования было три. Маленьких, юрких — как заказывал. На каждом катере могли поместиться только четверо. Первый катер возглавил Дубай. Во втором за старшего оказался Жорик. А третий занял я с Кубинцем и Стеблиным. В довесок нам дослали кочевеевца с автоматом.

Мы заняли места и замерли, боясь не услышать команды. Она не заставила себя долго ждать. Минут через тридцать первый борт оповестили о том, что катера заговорщиков покидают порт. Мы вскоре увидели это сами. Четыре грузовых корабля вырулили из ворот и взяли курс на Большую Неву.