ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

В бильярдную «Треугольник» я вошел спустя час после разговора с Толей Овечкиным. Керосина нигде не наблюдалось ни с кием, ни за столом. Я присел за пустующий столик и подозвал официантку.

— Кружку пива и блюдо с фисташками.

Пиво, поданное мне, оказалось ужасным пойлом, но я не воротил нос. После мощной перестрелки и крутой погони жажда разыгралась чудовищная. С такой жаждой и кружка ужасного пойла покажется райским напитком, тем более когда нет альтернативы.

Я расщелкал несколько фисташек и отправил орешки в рот. Два глубоких глотка пива. И задумался. Мое сомнение в причастности Пятиримова к заговору углубилось. Я отчетливо видел, что он никакого отношения не имел ни к Мертвому, ни к его окружению, разве что только не повезло ему учиться с ним в школе. Существует какой-то Большой Босс. Он стоит за всем. Но кто этот Босс? Кто дергает за ниточки, управляя марионетками? Я не знал.

На пороге клуба появился Керосин. Он заскользил взглядом по залу, но не обнаружил Дага Туровского. Прошел к свободному столику, плюхнулся на стул и уцепил пробегавшую мимо официантку. Она упала к нему на колени, и раздался смех. Похоже, Керосин чувствует себя тут весьма привольно.

Я поднялся из-за стола и направился к Толику Овечкину. Сел напротив и уставился на него, как волк на сочную овцу, заблудившуюся в чащобе.

— Мужик, тут вообще-то занято. Ты бы пересел. Что-то с Керосином творилось. Откуда-то пробилась вежливость.

— Ничего. Пересяду. Потом, — отозвался я.

Керосин нахмурился. Приподнял официантку и напутствовал ее на удачную дорогу шлепком по мягкому месту.

— Принеси два пива, — приказал он. Девушка обиженно поджала губки и растворилась в зале.

— Туровский, ты, что ли? — Керосин нахмурился и сощурился, будто так ему легче будет меня опознать.

— Я, — успокоил я Овечкина.

— Ты мерзкий, — поделился впечатлением Толя.

— Слушай, ты тоже далеко не красавец. Хотя в этой ситуации я с тобой полностью согласен. Мерзкий. — Я покорно качнул головой. — Рассказывай, зачем позвал. И учти, что наша встреча должна остаться в полной тайне, потому что с той минуты, как она станет достоянием определенных кругов, начнется отсчет последних минут твоей жизни.

— Мужик, я все понял, можешь не распространяться. Все ясно. Я нем, как камень. — Керосин театрально провел щепоткой пальцев по губам, точно застегивал молнию.

— Так зачем позвал? — повторил я вопрос.

— Как зачем? Я все узнал. Ты просил меня узнать, чем последнее время занимался Мертвый. Так вот я все узнал. Решетка разговорился. Он не любит босса. Только никому в этом не признается. Даже самому себе. Метит на его место.

Официантка появилась перед нами и поставила две кружки на стол.

— И?.. — поинтересовался я, цепляя свою кружку.

— Решетка рассказал все. Раскололся по полной программе.

— И?.. — Я терял терпение.

— И ничего интересного. Все как обычно. Мелкий бизнес. Игорные дома. Проституция и все такое прочее. Но есть кое-что, чем Мертвый заинтересовался недавно. И, надо сказать, вложил в дело приличные суммы.

Керосин умолк и присосался к кружке.

— И?.. — Терпение я потерял окончательно. Еще секунда, и кинусь через стол и вцеплюсь Овечкину в глотку.

— Мертвый открыл фармацевтическую компанию, — выложил новость Керосин, довольно ухмыльнулся и отер пиво с губ.

— Что за чушь? — удивился я.

— Он стал ввозить лекарства. Огромными партиями. Открыл пять или больше аптек по городу. Поговаривают, что он планирует создать сеть аптек в Москве.

— Зачем ему это?

— Он всем втюхивает, что вернулся к корням. Его предки, дескать, были фармацевтами, а только он один отщепенцем в семье оказался. Но братва его не понимает. Смотрит косо. Внутри уже зреет заговор, но пока нарыв вскроется, должно пройти время. Мертвого все осуждают, он…

— Помолчи немного, — попросил я.

— Окей, братан, я уже молчу. Я уже полон молчания, как морское дно ракушками, как пик Гималаев снегом, как шерсть бродячей псины блохами, как…

— Ты можешь заткнуться?! — рявкнул я.

— Легко, брат, — радостно согласился Керосин.

— Так заткнись!!!

Керосин умолк.

А я задумался. И было о чем. Бандюки разговаривали о какой-то поставке в четверг. Партия лекарств, где вместо лекарств будет другой груз. Это ясно, к гадалке не ходи. Но вот что? Вопрос из вопросов. Я понял, что обязан быть на причале, когда начнется разгрузка контейнеров с лекарствами. И должен выяснить: а) что будет там вместо лекарств; б) куда отвезут ящики. Но мне нужен напарник. Одному соваться в порт так же глупо, как пьяному входить в клетку к тигру и пытаться потаскать полосатого за хвост. Но напарником должен быть человек, которому я всецело доверяю. Человек, которому я не побоюсь открыть свою спину. Керосин? Да я к нему лицом с опаской стою. Видимо, придется с Кубинцем встречаться. Он единственный, кому я могу довериться. Единственный, кто не пырнет меня ножом, в спину. Наверное, после моей фиктивной смерти интерес к детективному агентству «Квадро» поослаб, и на встречу Гонзы Кубинца с моей нынешней ипостасью могут посмотреть сквозь пальцы. При должной конспирации. Конечно, риск, но, похоже, у меня не оставалось другого выхода. Либо соваться одному, тогда девяносто девять к одному, что я окажусь с пером в спине. Или рискнуть. Мало ли с кем может встречаться Кубинец?

— Спасибо за информацию, брат, — сказал я, выбравшись из раздумий.

— Спасибо не шелестит, и за спасибо вино купить нельзя, — с ехидной ухмылкой заявил Керосин.

— Деньги сегодня перекочуют на твой счет, — пообещал я.

— У меня нет счета. И ты прекрасно это знаешь. Я достал бумажник и выложил банкноты на стол. Керосин забрал свой гонорар и ухмыльнулся.

— Так лучше. Если что, обращайся.

Я поднялся из-за стола, бросил банкноту на стол и направился к выходу.

Нужно было позвонить. Только не с моего мобильника. Надеюсь, люди Ульяна поверили в мою смерть и не проверили мобильные компании. Если они это сделали, то легко могли выйти на мою трубу и понять, что я жив. Вот так катастрофа.

Я швырнул трубку в мусорный бак и двинулся по набережной в поисках ближайшего таксофона. Я обнаружил его через два квартала. И кабину занимал какой-то неопрятный хмырь. Остановившись возле кабины, я принял скучающий вид и стал ждать.

Громыхнуло. Небо расчертила молния. Я зажмурился. Не от вспышки, а скорее от испуга. Молния врезалась в одинокое дерево на набережной, и дерево вспыхнуло, как рождественская свечка. Пламя объяло зеленого великана, заглотило его, как кусок пирога. И тут хлынул дождь, словно все небесные шлюзы разверзлись. Потоки воды ниспроверглись на уставший предъюбилейный город.

Я в мгновение ока промок, словно искупался в одежде в бассейне. Будка освободилась. Мужик выскользнул из таксофона и нырнул в припаркованный у набережной катер. Я немедленно вошел в кабину и плотно закрыл дверь.

Вокруг меня бушевала гроза. Ярились молнии. Хлестал дикий дождь.

Я набрал номер Кубинца. Вернее, наш домашний номер. Телефонный аппарат находился в моем доме на моем рабочем столе.

— Частное детективное агентство «Квадро». Гонза Кубинец у телефона.

— Привет, Кубинец, — поздоровался я.

— Что тебе надо? — холодно спросил Кубинец. Вот конспиратор.

— У меня есть заказ для вас.

— Вы предлагаете работу?

— Именно. Давайте встретимся на нейтральной территории. Скажем, в баре «Вишневый самурай» и обсудим предлагаемое дело.

— Называйте адрес. Я назвал.

— Через час. Буду ждать. — И отсоединился.

Я выглянул из будки. Погода явно испортилась. Дерево уже затухало. Но дождь в ближайшие лет двадцать, похоже, прекращаться не собирался.

Я вызвал из кабины такси, и через десять минут желтый катер с шашечками остановился у набережной. Я выскользнул из кабины и ринулся к катеру. Короткая перебежка, и я на борту, но за это время успел трижды искупаться в глубоком озере. Сплошная стена дождя.

— Куда? — спросил водитель.

Я назвал адрес и откинулся на спинку кресла. Хорошо, что кресло кожаное, а то за время пути успело бы разбухнуть и занять все свободное пространство в катере, вытеснив как водителя, так и пассажира.

Катер отчалил от набережной.

Я закрыл глаза и задремал.