Альдис Суртсдоттир
Вблизи турс поражал.
«Дварф» — первый из турсов, созданных в конунгате. Высота — 4,5 м. Легкий сплошной корпус усилен стальными пластинами, ноги и руки защищены специальными волокнами. Лезвие крепится на правой руке снизу, щит — на левой. Молот крепится на спине. Наблюдение за окружающим пространством в старых моделях происходило через шлем. В последних моделях «Дварфа» используется сенсорная система.
Сухой текст учебника плотно засел в памяти. Цифры: вес, максимальная скорость, сила удара, длина прыжка, срок автономной работы до подзарядки.
Цифры обманывали. Они давали иллюзию познания. Теория — это все и ничего. Что такое четыре с половиной метра?
Это три роста Альдис.
И вот он стоит рядом, опираясь на локтевые и коленные пластины. Великан-йотун из древних сказок. Мощный, грубый — стальные накладки в царапинах и вмятинах. Пахнет смазкой и нагретым металлом. Предзимнее солнце отражается от полированной вставки с инвентарным номером и слепит глаза.
Он просто есть. И он настоящий.
— Учебное пособие номер тринадцать, — скучным голосом сообщил Торвальд. — Кто первый хочет попробовать?
Девушка шагнула вперед. Хотелось крикнуть «Я! Пожалуйста, можно я!»
Да-да! Это не сон. Ты ведь правда пустишь меня за штурвал, эльдри?
За спиной Хельг презрительно хмыкнул и сплюнул.
— Альдис? Хорошо, залезай.
Так бывает, когда предвкушение почти невыносимо и ты уже знаешь, что скоро-скоро получишь желаемое. Тогда хочется растянуть последний момент ожидания.
Она медленно подошла к машине.
— Не копайся! У тебя двадцать минут.
Повернула тяжелые защелки и откинула крышку. Брюхо турса походило на темную нору.
Девушка оперлась ладонями о края норы, поджала ноги и скользнула внутрь. Потянула ручку, возвращая крышку на место. Бездумным, отработанным на тренажерах жестом застегнула ремень безопасности. Щелкнула тумблером. По краям приборной панели загорелись бледно-желтые огни.
Все было таким же, как на тренажере. Только настоящим.
Она втянула воздух. В кабине стоял запах латуни, кожи и кислого пота.
Альдис откинулась назад и нащупала то, чего не было на тренажерах. И не могло быть.
Сенсошлем.
И мир вокруг расцвел красками.
Она стояла, опираясь на локти и колени, и у нее были десятки, сотни глаз. И десятки, сотни ушей. И огромные, мощные руки, покрытые железными пластинами. Правую ладонь венчал короткий широкий меч, похожий на гладиус.
Серый ангар за спиной. Причал. Пирс. Камень, поросший лишайником. Полигон для тренировок. Море. Понтонный мост. Торвальд и Хельг о чем-то спорят. В бледном небе летит птица. Все это сразу, одновременно, со всех сторон.
Где тут право, где лево? Где верх, где низ?
Где я?
На секунду девушка ослепла и оглохла.
Мешанина звуков и красок. Тысячи образов накладываются друг на друга, сводя с ума, доводя до полной дезориентации.
Видеть всем телом. Слышать всем телом. Человек к этому не приспособлен.
Первые мгновения Альдис пыталась разобраться в потоке хлынувшей информации. Все инструкции Тора вылетели из головы. Как он говорил? «Нащупать приоритетный канал?»
Картинка скакала, посекундно меняя ракурсы. Как он еще говорил? «Стабилизировать волевым усилием»?
Попробовала — ни йотуна не получилось. Взгляд взмыл вверх, ударился о стену ангара, потонул в мутном колыхании волн.
Мир перед глазами сплясал тошнотворную сарабанду, закрутился в водоворот. Утренний завтрак проделал марш-бросок из желудка куда-то под горло. Накатила паника…
Она просто не выдержала.
Руки дернули шлем, и девушка вывалилась в уютный полумрак кабины.
Альдис сидела в кабине, слушая стук собственного сердца. Мундир на спине и под мышками промок насквозь.
Перед глазами укоризненно покачивалась стрелка: батареи полностью заряжены, машина готова — что же ты? Действуй, пилот.
Все было таким знакомым и привычным. Как на тренажере.
Можно ведь поднять турс по приборам. Она знает, как это делается. Вот они, линзы стереотрубы, — справа. Можно дойти до полигона, попрыгать, вернуться назад. Вылезти и нацепить скучающую рожу, как у Хельга. Что нам какой-то «Дварф»?
Никто ведь не узнает.
Альдис стиснула зубы. А вот йотуна вам! Ползать, когда можно летать, — это не для нее.
Еще раз: как там говорил Тор на занятиях? Волевым усилием стабилизировать ракурс? Попробуем!
Шок был не меньшим, но в этот раз она оказалась к нему готова. Борясь с приступами морской болезни, девушка попробовала нащупать какую-то точку опоры в развернувшемся калейдоскопе.
Взгляд сконцентрировался на камне, поросшем бледно-зеленым лишайником. Справа от него поднималась вверх исполинская, закованная в броню рука.
Какое там «рука»? Ручища, оглобля, ствол дерева.
Она повернула голову, пытаясь следовать взглядом за конечностью турса. Картинка не сместилась и на миллиметр. Снова замутило.
Так, об этом Торвальд тоже говорил. Мультизрение турса привязано не к точке на теле гиганта, а к точке в окружающем пространстве, на которой концентрируется пилот.
Она попробовала осторожно, плавно сместить взгляд чуть правее. Получилось! Теперь еще правее…
Перед глазами опять все заплясало, но теперь Альдис чувствовала себя увереннее и смогла перехватить управление. Медленно-медленно она воссоздавала привычную траекторию движения глаз.
В этом не было нужды — возможности сенсошлема позволяли пилоту в любой момент переключиться на любой ракурс. Но одно дело слушать лекции Тора. И совсем другое — вот так взять и усилием воли перепрыгнуть на другую точку восприятия.
Завтрак беспокойно ворочался в желудке, намекая на нежелательность слишком смелых экспериментов.
Вчера Торвальд в конце лекции посоветовал не завтракать. Ехидная улыбка эльдри означала: жди подначки. Именно с такой ухмылкой «ястреб» задавал нерешаемые, парадоксальные вопросы. С ней же на ходу менял установленные правила во время практических занятий. И с ней же радостно констатировал тупость доставшихся ему учеников.
Короче, доверять улыбке не следовало. Йотуны его знают, что задумал старшекурсник. Может, надо как раз наоборот — пожрать от пуза, чтобы набраться сил.
Сейчас девушка остро сожалела, что не последовала совету.
Немного утешало, что Хельг тоже с утра был в столовой.
Она сместила взгляд выше и левее, чувствуя, как голова турса повторяет этот маневр.
Тоже задачка на будущее — отучить себя вертеть головой. Это не нужно и даже вредно — выдает намерения противнику. Торвальд угрожал, что экзамен по управлению наземными турсами включает в себя сражения. Отдельно поединок между напарниками и отдельно бой с превосходящими силами.
Теперь движение. Тело «Дварфа» ощущалось как свое и одновременно чужое. Словно на Альдис снаружи намотали сшитый из мешковины костюм, и она должна изображать злого духа на празднике Солнцеворота. Внутри, под слоем тряпок и соломы, — Альдис. Снаружи — неуклюжее, бесформенное страшилище.
Для начала надо встать.
Свое-чужое тело подалось неожиданно легко, гораздо легче, чем ожидалось. Повинуясь недооформленному импульсу «Встать!», турс оттолкнулся от земли с нечеловеческой быстротой.
«Ой, мамочки!»
Изображение снова на секунду сместилось — мозг не мог выбрать новую точку обзора. Курсантку замутило. Утратив направлявший ее волевой импульс, машина покачнулась… Проклятье, она сейчас грохнется!
«Не сметь!»
Руки вцепились в рычаги. Каким-то чудом удалось сделать шаг вбок, взмахнуть руками-оглоблями и удержать равновесие.
Турсу, может, и не привыкать падать, но позориться на глазах Хельга девушка не собиралась.
Оставив привычный обзор «из головы», она сделала шаг. Другой. Третий.
Получилось! Видит Всеотец, это было проще, чем работать рычагами и следить за приборами.
Накатила сумасшедшая эйфория, Альдис завизжала от восторга.
Проклятье!
Йотунский «эйнхерий» вскинул голову и огласил окрестности ревом пожарной сирены.
«Да чтоб тебя Черный человек побрал!» — ругнулась девушка, втягивая голову в плечи.
Он еще и так умеет? Ну ты и гад, Тор! Мог бы предупредить.
Где кончается костюм и начинается тело? Машина откликалась на малейшие желания пилота. Фильтровать сигнал — вот еще одна наука, которую ей нужно освоить.
Да, Тор был прав. Сажать первокурсников сразу на «валькирию» — это как предлагать младенцу принять участие в Линийских спортивных играх.
Он вообще много в чем был прав, мальчишка-наставник. Еще бы задавался чуть поменьше.
Ножищи «Дварфа» с грохотом врезались в землю. Так грохочет эхо весенних обвалов в горах, так рычит море, швыряя на берег обкатанные валуны, так взламывается лед на реке.
С каждым шагом из-под широченных ступней механизма вылетал песок и мелкий щебень.
«Вес облегченной учебной модели — всего десять тонн», — всплыла в памяти фраза из того же учебника.
Чтобы преодолеть расстояние от ангара до полигона, «Дварфу» потребовалось всего десять шагов.
«Давай покажем им, чего мы стоим», — мысленно обратилась Альдис к турсу.
Подпрыгнуть. Развернуться. Прикрыть туловище щитом — колящий удар мечом снизу вверх.
Малый разминочный комплекс техники «меч и щит» вполне подходил для первого знакомства.
Новое тело откликалось изумительно: с безукоризненной точностью выполняло приказы. Мысль и действие сливались в неразрывное целое.
Вот только зрение… и еще заносило на поворотах.
Легкость управления не отменяла инерции. «Облегченная модель» весит в двести раз больше Альдис. Думать, сможет ли турс выполнить тот или иной маневр, должен сам пилот.
Несколько раз машина теряла равновесие, и девушке приходилось прибегать к помощи рычагов, чтобы удержать ее от падения.
И все же это было прекрасно! Так прекрасно, что хотелось забыть о времени и полностью отдаться укрощению гигантского механизма.
Девушка остановилась, только проделав всю разминку целиком. С тайным сожалением отсоединила сенсошлем… и погрузилась в темноту кабины, как в воду.
После грохота шагов турса тишина оглушала. Тиканье часов и поскрипывание ремней вязли в этой тишине: в уши словно ваты затолкали.
Из темноты медленно выступали контуры приборной панели, глаза вспоминали, как это — смотреть и видеть.
Она попробовала потянуться и почувствовала, как задеревенели, сплелись в узлы мышцы. По правой ноге бегали болезненные мурашки.
«Мне определенно надо в душ, — принюхавшись, констатировала курсантка. — И поскорее бы».
Обычно настолько потной, грязной и усталой Альдис чувствовала себя после двух часов изматывающей тренировки у наставника Ингиреда.
Взгляд упал на часовой циферблат в углу приборной панели.
Проклятье, прошло уже тридцать минут против двадцати, отведенных Торвальдом!
Она уже почти привычно нырнула в сенсошлем. Одним рывком преодолела пятьдесят метров, отделявшие полигон от ангара, поставила турс на четвереньки.
Все, можно вылезать.
