— Испытание — лучший способ составить психопрофили новых курсантов. Конечно, фиксация и обработка данных требуют терпения. Но результат того стоит. — Отец Гуннульв остановился напротив зеркала и заглянул в него.

Его спутник — молодой чжан в голубых одеждах ордена Небесного Ока — с неподдельным восхищением окинул взглядом помещение Центра.

— Учитель, отсюда можно заглянуть в любой уголок пещеры?

— Не в любой. Мы контролируем перекрестки, некоторые коридоры. И, разумеется, комнаты-ловушки.

— Неужели такое возможно построить без помощи Силы?

— А кто говорил об отсутствии Силы? — усмехнулся храмовник.

— Но… — Чжан смутился. — Учитель, я ничего не вижу… и не чувствую.

Душевед усмехнулся, слегка отодвинул деревянную панель возле зеркала и поманил собеседника пальцем. Юноша приблизился. Вдоль шороховатой каменной стены толстым пучком змеились золотые нити, оплетая изнанку зеркала изысканным кружевом. За деревянной панелью не было темно — золотые нити светились собственным, не отраженным светом. Верный признак работы соматика. Юноша уставился на них, не умея скрыть любопытства:

— Какая великолепная работа, Учитель!

— Здесь действовал мастер, мальчик. И не один.

Чжан последовал за храмовником вдоль ряда матово отсвечивающих зеркал и блестящих слуховых трубок. В зазеркалье юноши и девушки дрались, забрасывали друг друга шариками, искали выходы из комнат-ловушек. А у каждого зеркала, у каждой слуховой трубки сидели послушники ордена и старательно конспектировали все происходящее в пещере.

— Учитель, а в чем смысл испытания?

Отец Гуннульв вздохнул:

— На мой взгляд, тебе это вообще не нужно. Твоим образованием занялись слишком поздно, из тебя никогда не получится хорошего душеведа.

— Но иерарх сказал…

— Знаю, — оборвал юношу храмовник, — поэтому мы и здесь. Испытание показывает, чего стоит и на что способен каждый курсант. А иногда даже, с кем он лучше всего будет взаимодействовать. Но правильно истолковать результаты — это искусство сродни твоей работе с Силой.

Чжан смутился:

— Я не это хотел узнать.

— Не знаю, что ты хотел узнать, но я объяснил, в чем смысл испытания, — ворчливо заметил храмовник. Потом взглянул на обманчиво покорную позу молодого храмовника и смягчился: — Ладно, ты ведь все равно не отстанешь. Существуют две основные стратегии, которые выбирает группа. Мы их называем «кит» и «килька».

— Кит и килька?

— Да, по пословице. «Лучше килька в сетях, чем кит в океане». Любители риска, то есть «киты», начинают охоту за другими группами. «Кильки» делают ставку на призовые баллы за отсутствие «убитых» в команде.

— А какая стратегия правильная?

— Та, которая приводит к победе. Нет единого рецепта, все зависит от курсантов. Больше всего очков можно получить, если быстро и скрытно добраться до выхода, не вступая в бой, и уже там устроить засаду. С учетом баллов, начисляемых за прохождение ловушек, так можно набрать больше тысячи очков на команду. Но только если получится избежать стычек и пройти ловушки, а это удается далеко не всем.

— А сколько всего баллов можно набрать?

— Максимально возможный результат — тысяча триста. Хотя в записях ордена есть сведения о группе, которая умудрилась набрать тысячу триста двадцать баллов. — Храмовник усмехнулся и покачал головой, словно этот факт его до сих пор изумлял. — Но смысл испытания и его ценность для нас не в зачетных таблицах.

— Я понимаю…

— Это ты думаешь, что понимаешь, Лю. Ума не приложу, зачем иерархам взбрело в голову учить соматика основам душеведения. Ты случайно не знаешь?

Чжан покачал головой и прикрыл глаза, отчего его лицо превратилось в невыразительную маску.

— Не знаю, Учитель. Прошу вас, продолжайте урок.

Храмовник потянул паузу, вглядываясь в лицо ученика, словно что-то выискивая в нем.

— Ты знаешь, — наконец сказал он. — И я, кажется, тоже догадываюсь.

Чжан не изменил позы и даже не поднял взгляд.

— Прошу, Учитель, продолжим урок.

— Продолжим. Интересен момент выбора лидера. Обычно на начало испытания в группе уже складывается определенная иерархия. Но мы бросаем им кость — намекаем, что командовать должен тот, у кого карта. Для психопрофиля важно, как поступит каждый член группы в такой ситуации. Бывает, что подростку с картой удается изменить уже сложившийся баланс сил. Если в группе сразу несколько человек претендуют на лидерство, то необходимо выяснить, смогут ли они забыть о своих амбициях ради общей цели и кто уступит.

— А если конфликта не будет?

— Для хорошего душеведа, мальчик, даже отсутствие ответа является ответом.

Юноша кивнул и остановился у зеркала, в котором отражалась запертая комната с тремя курсантами. Темноволосая бхатка сидела на полу, двое свандов — юноша и девушка о чем-то спорили.

— Ловушка. — Отец Гуннульв подошел и встал рядом. — Ловушка — это проверка на сообразительность, инициативность, умение работать в команде и многое другое. Мы учитываем все — время, затраченное на решение, количество ложных версий и их разновидности, активность курсантов. Вот в этой неполной группе, например, только двое работают над решением. Третья — балласт. Правильно я понимаю? — обратился он к послушнику, конспектирующему происходящее.

— Не совсем так, пресветленный, — поклонился послушник. — У нее травма ноги. Очень интересный случай. Нетипичный.

— И чем же он интересен?

— Вот эта беленькая. — Послушник ткнул пальцем в свандку. — Ее зовут Альдис. Она из той группы, за которой я должен был следить изначально. Нашла девчонку в коридоре и заставила вот этого парня идти с ними.

— То есть они все из разных групп? — удивился чжан.

— Так и есть. Нетипичный случай.

— Любопытно. Продолжай вести конспект, потом покажешь мне записи. — Отец Гуннульв застыл у зеркала, наблюдая за тем, как поднимается дверь выхода. — А они хорошо работают в паре, — одобрительно заметил он. — Альдис… да, помню ее. Скрытная тихоня… Мальчик — майнор Горнего Дома.

Дети покинули комнату, и послушник поспешно отпустил рычаг, приводящий в действие подъемный механизм двери. Часть стены снова поползла вниз. Пресветленный Гуннульв вместе с послушником и молодым храмовником перешли к следующему зеркалу, отражавшему коридор за комнатой-ловушкой. Маленькая группа как раз проходила мимо зеркала. Впереди шла Альдис с картой. За ней ковыляла бхатка, опираясь на мальчика.

— Ты в порядке? — донесся из слуховой трубки встревоженный голос бхатки.

— Все хорошо. Я беспокоюсь о том, чтобы мы успели добраться до выхода. Тебе надо помочь.

— Мило, — прокомментировал пресветленный Гуннульв. — Меня всегда очень трогают такие сцены, Лю.

— Хотя бы понятны мотивы мальчика, Учитель.

— Не делай поспешных выводов — первая заповедь душеведа.

Они проследовали дальше за тройкой курсантов. Отец Гуннульв рассеянно поглядывал в зеркала и рассуждал вслух:

— Первая ловушка одновременно проста и сложна. Чтобы пройти ее, нужно внимание и умение анализировать данные. Самое сложное — понять, где искать. Но вторая ловушка еще проще и еще сложнее. Она требует совершенно иного подхода, и многие на этом ломаются. Не каждому дано преодолеть инерцию мышления.

— А сколько всего «птенцов» доходит до выхода вовремя, Учитель?

— В разные годы от двадцати до тридцати человек. Как правило, именно из них вырастают лучшие пилоты академии.

Подростки вышли к комнате со второй ловушкой, и отец Гуннульв оживился.

— Давай помолчим, Лю. Следить за процессом поиска решения очень познавательно.

Чжан кивнул. Тишину прерывали только звук голосов из слуховой трубки и поскрипывание пера послушника, ведущего записи.

— Учитель?

— Да, Лю.

— Что делают с записями?

— Их обрабатывают и приводят в единый формат. Потом я лично составляю психопрофили на их основе.

— Я слышал, вы один из лучших профилистов Ордена, Учитель.

Отец Гуннульв ничего не ответил на такой лестный для себя отзыв. Он вынул из кармана часы и кинул короткий взгляд на стрелки.

— Осталось меньше получаса. Ты хочешь пойти к выходу и полюбоваться на тех, кто все-таки прошел лабиринт? Или останешься здесь?

— Если вы дозволите, Учитель, я предпочел бы остаться в Центре.

— Дозволяю. И даже останусь вместе с тобой.