Intermedius
Кураторы
— Что скажете, наставник? Как вам новый набор?
Наставник Ингиред обернулся и досадливо поморщился:
— Гуннульв, твоя манера подкрадываться сзади раздражает.
— Ну, прости. — Храмовник подошел к краю террасы и проследил за взглядом собеседника. Внизу на плацу новенькие девочки под руководством ротного командира отрабатывали построения.
— Зрелище, достойное слез, — понаблюдав пять минут за неуклюжими движениями «птенцов», прокомментировал храмовник. — Даже Всеотец хмурится, глядя на это непотребство.
Действительно: безоблачное с утра небо во второй половине дня заволокло серыми облаками.
— Так бывает всегда, ты же знаешь, — пожал плечами Ингиред.
— Знаю, — кивнул храмовник. — Я сам отбирал их и в своих детях вполне уверен. Но двадцать один отпрыск Горних Домов… Я не помню такого урожайного года.
— Слухи ползут, несмотря на все усилия Храма. Каждый Горний Дом захочет иметь пилота «берсерка».
— Будь моя воля, я бы вообще запретил поступление без одобрения Храма, — сердито заметил храмовник. — Большинство этих майноров ни на что не годны. Мусор, шлак.
— А вы ожидали, что нам пришлют лучших, пресветленный Гуннульв? — Ингиред мастерски скопировал вкрадчивые интонации собеседника, что заставило храмовника еще больше нахмуриться.
Несколько минут они стояли в молчании.
— А где мальчики? — нарушил тишину отец Гуннульв.
— У Вальди своя методика.
— Дом Небес и Дом Огня прислали своих майноров. Вальди об этом знает?
— Прибудь к нам хоть все майноры Дома Солнца, для Вальди нет разницы между учениками. — Ингиред усмехнулся.
Снова пауза. Не томительная и неловкая, когда собеседники не знают, о чем говорить. Двое на террасе молчат потому, что понимают друг друга без слов.
— Мы дали им лучших ротных и создали все условия.
— Все равно до пятого курса дойдет только двадцать. — Храмовник покачал головой.
— Если бы не условия мирного договора… — Ингиред нахмурился. — Мне не очень-то приятно переводить половину будущих пилотов на «эйнхерии». Ты бы видел лица этих детишек.
Душевед издал тихий смешок:
— Зато остаются лучшие из лучших.
— В такие минуты я рад, что до пятого курса доучивается только половина, хотя обычно мне жаль ресурсов, потраченных на бездарных курсантов.
— Не жалей. Храм не всеведущ и тоже ошибается. Иногда и здоровое зерно не дает всходов.
— Половина здоровых зерен не дает всходов, — пробормотал наставник. — Столько напрасной работы…
— Ты знаешь метод лучше нашего? — резко спросил отец Гуннульв.
— Нет.
— Тогда не критикуй. Мы больше ста лет строим турсы, но до сих пор не понимаем, что делает человека пилотом. Сила воли? Да. Воля к победе? Да. Лидерские качества? Да, йотуны меня побери. Но есть что-то еще. Умение командовать, умение подчиняться… Т-фактор.
— Т-фактор?
— Так называют его мои братья. Он не выявляется стандартными тестами. Мы можем предположить после беседы, что ребенок способен стать пилотом. Но раскроет ли он свой потенциал, не знает никто, кроме Всеотца.
— Возможно, стоит разработать тесты получше.
— Да? — Храмовник скептически прищурился. — Наставник Ингиред, я же не учу вас, как нужно преподавать фехтование. Орден бьется над этой проблемой уже сто лет, но не смог предложить ничего лучше. Т-фактор — это смутная тень будущего величия. Он не улавливается приборами. Только человек может почувствовать его в другом человеке. И то не всегда.
— Может, стоит спросить у Всеотца?
Отец Гуннульв отрицательно покачал головой:
— Если бы Он, в великой милости Своей даровавший Мидгарду турсы, пожелал открыть нам это знание, Он сделал бы это сразу. Он хочет испытать нас…
— Тогда стоит признать, что мы не оправдали Его надежд.
— Испытание еще не закончено, а «берсерки» — знак, что мы следуем верным путем. И все же — как тебе эти дети?
— Дети как дети. Разные. Завтрашнее испытание покажет, кто чего стоит.
