Глава 6

Глюк вцепился Лео в лодыжку и, погрузив в нее добрую дюжину своих тоненьких хоботков-ресничек, стал сосать кровь. Булеро истошно завопил и в тот же миг увидел рядом с собой Палмера Элдрича.

– Ты был не прав, – важно сказал ему Элдрич. – Бога на Проксиме я не встретил. Зато нашел там кое-что получше! – Он откинул глюка своей тросточкой, и тот, разом вобрав в себя хоботки, свалился наземь и нехотя потрусил прочь. – Бог обещал даровать нам жизнь вечную. Я могу дать ее прямо сейчас, не отходя от кассы!

– Каким образом? – Лео тяжело опустился на траву и перевел дух.

– С помощью того самого лишайника, из которого мы производим Чу-Зи, – ответил Элдрич. – Оно совсем не похоже на твое хваленое Кэн-Ди. Что может дать людям Кэн-Ди? Минутное забвение? Бегство в страну грез? Кому все это будет нужно теперь? Теперь, когда я вернулся к вам!

– Предположим, что ты в чем-то прав, – усмехнулся Лео. – Но если ты считаешь, что у нас найдутся такие чудаки, которые выложат свои кровные скины за это… – Он показал на глюка. Зверюга продолжала бродить неподалеку, то и дело постреливая в Лео откровенно хищным взглядом. – Значит, ты лишился не только тела, но и рассудка!

– Тут особый случай! Я хотел доказать тебе, что ты имеешь дело не с химерами, но с реальностью! Для этой цели физическая боль и страх подходят как нельзя лучше. Глюки мгновенно смогли убедить тебя в подлинности происходящего! Они действительно могли убить тебя. И твоя смерть здесь была бы истинной смертью, понимаешь? Разве с Кэн-Ди такое возможно? – Ситуация явно забавляла Элдрича. – Когда я открыл этот лишайник, изумлению моему не было предела. Еще бы! Я ведь прожил за это время целую сотню лет! Мне помогали их медики. Я принимал Чу-Зи и орально, и анально, и внутривенно. Я воскуривал его и вдыхал дым, я растворял его в воде и пробовал на себе действие растворов разной концентрации. Короче говоря, принимал всеми мыслимыми и немыслимыми способами. На самих проксов снадобье почти не действует. Для них оно – что-то вроде нашего табака, понимаешь? А хочешь, я поведаю тебе о вещах еще более любопытных?

– Не очень-то.

Элдрич присел на корточки рядом с Булеро и принялся поигрывать тростью, не спуская глаз с голодного глюка. Лео заметил, что вместо руки у Палмера протез.

– Когда мы вернемся в наши прежние тела… Слово «прежние» я употребил не случайно, скоро ты в этом убедишься. Так вот, ты обнаружишь, что для них не прошло и мгновения! Мы можем провести здесь и пятьдесят лет. Это ничего не изменит. В любом случае мы вернемся на мою лунную виллу. При этом сторонние наблюдатели даже не заметят, что в течение какого-то времени мы отсутствовали. Представляешь?! Самое большее, что они смогут заметить, так это слабое подрагивание век!

– А чем же определяется продолжительность нашего пребывания здесь? – поинтересовался Лео.

– Нашим отношением к происходящему. Доза на это никак не влияет. Мы можем вернуться назад, стоит нам этого захотеть. Легко сделать вывод…

– Чушь какая! Будь так, меня давно бы отсюда вынесло!

– Нет, – возразил Элдрич. – Дело в том, что этот… этот мир создан не вами, а мной. Он принадлежит только мне – и этот простор, и эти глюки – все здесь мое. – Он описал тростью широкую дугу. – Все, что вы здесь видите, включая и ваше собственное тело.

– Мое тело? – Лео опустил голову и оглядел себя. Тело как тело. Вполне привычное, родное и знакомое. Сомнений быть не может, это именно его тело, но никак не тело Элдрича.

– Я повелел тебе предстать предо мною в том же обличье, в каком ты являл себя в нашем мире. Именно названная возможность позволила мне склонить на нашу сторону Хепберн-Гильберта. Ты можешь воплотиться во что угодно. Все определяется желанием, которое, как ты теперь понимаешь, принадлежит не только тебе. Хепберн-Гильберт – буддист, и поэтому Чу-Зи устраивает его как нельзя лучше. Оно абсолютно адекватно его концепции мироздания.

– Так вот почему ООН легко проглотило наживку! – воскликнул Лео. Многое тут же стало понятным.

– С помощью Чу-Зи человек может странствовать по мирам, переходя из одной формы в другую: стать клопом, учителем физики, соколом, бациллой, шлюхой с Монмартра 1904 года…

– И даже глюком, – добавил Лео. – Одного только понять не могу, кто из нас глюк?

– Очень просто. Данный глюк является частью меня. На самом деле можно стать кем угодно. Попробуй сам. Ты должен сосредоточиться на каком-то аспекте своей самости. Он воплотится в конкретную материальную форму автоматически, овеществляя самое себя, и только.

– Проще некуда, – буркнул в ответ Лео, пытаясь хоть как-то сосредоточиться. Не прошло и минуты, как неподалеку появилось диковинное строение из проволочек, прутиков и решеток.

– Что это еще за чертовщина? – изумился Лео.

– Это – глюколовка. – Элдрич захохотал. – Очень хорошо! Только не вздумай устраивать подобного и для меня! Я тебе еще не все сказал, слышишь?

Глюк подошел к ловушке и принялся обнюхивать ее со всех сторон. Увидев перед собой открытый лаз, он полез внутрь и тут же поплатился. Ловушка, сухо щелкнув, захлопнулась. В следующее мгновение он превратился в маленькое облачко дыма, быстро растаявшее на ветру…

Воздух перед Лео затрепетал, и в руки его упала небольшая книга в черном кожаном переплете. Лео перелистал ее и, удовлетворенно хмыкнув, положил себе на колени.

– Это еще что такое? – полюбопытствовал Элдрич.

– Это – Библия. Надеюсь, она мне поможет.

– Только не здесь, – усмехнулся Элдрич. – Здесь единственный правитель – я. – Он взмахнул рукой, и книга тотчас исчезла. – Вот попадешь в свой мир – делай с ним все, что угодно. Можешь завалить его Библиями, если уж они тебе так нравятся. Ты только подумай! Станешь подлинным творцом! И не только ты, то же самое произойдет со всеми! Скоро – скоро настанет счастливое время! Разумеется, помимо прочего, мы будем производить и свои комплекты, дабы облегчить переход из одного мира в другой. Но это никоим образом не поставит Чу-Зи в зависимость от игрушек. Нет! Комплект будет играть роль ритуальную, и не более того! Он будет нашим символом, нашей эмблемой! Кэн-Ди и Чу-Зи столкнутся на равных условиях. Мы не собираемся проводить какой-то особой рекламной кампании. Пусть все решится в честной борьбе! Религия, сам понимаешь, штука тонкая. Лучше не задевать чувств верующих, правда? Пусть они сами во всем разберутся. Они пару раз испробуют Чу-Зи и убедятся, что опыт посещения другого мира не обладает временной длительностью в обыденном мире. К тому же открывшийся новый мир куда реальнее привычного бытия.

– После Кэн-Ди многие испытывают примерно то же самое, – сказал Лео. – Они верят в то, что Кэн-Ди позволяет им перенестись на подлинную Землю.

– Фанатики! – поморщился Элдрич. – Чистой воды галлюцинации, и не более того! На деле не существует ни Прыткой Пэт, ни Уолта Эссекса. Атрибутика видений ограничивается составом комплекта, о прочем я и не говорю. Если на кухне у Пэт нет автоматической мойки, ее не будет и в той кухне, куда попадет любитель Кэн-Ди, верно? Далее. Сторонний наблюдатель может засвидетельствовать, что во время сеанса куклы остаются неподвижными. Соответственно глупо говорить о том, будто фигурки оживают. И еще, легко можно показать…

– Попробуй объяснить то же самое им! – усмехнулся Лео. – Я нисколько не сомневаюсь в их верности Кэн-Ди и Прыткой Пэт. Я не могу даже представить, как они расстаются с комплектами…

– Об этом скажу тебе я. Как бы хорошо ни было Пэт и Уолту, рано или поздно им приходится расставаться. Сказка кончается, и они вновь возвращаются в родные трущобы. Так? Ты можешь вообразить себе, что они при этом испытывают? После двадцати минут, исполненных неги и блаженства, ты вдруг оказываешься в гнусной продувной дыре, где-нибудь на Ганимеде! Я думаю, подобное потрясение ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь!

– Н-да…

– И это далеко не все! Когда минутной свободе приходит конец, колонист уже не принадлежит самому себе. Он возвращается в свою убогую реальность, но при этом в мыслях он только там – на вожделенной Земле! Он совершенно деморализован, он теряет и то немногое, чем обладал… Совсем иная картина наблюдается при использовании Чу-Зи.

Элдрич внезапно замолчал. Лео не слушал его – он был занят постройкой нового сооружения.

В воздухе возникла лестница, ведущая к светящейся арке.

– И куда же она ведет? – изумился Элдрич.

– Прямиком в Нью-Йорк, – ответил Лео. – Я должен оказаться в правлении «Пэт-Комплект». – Он взбежал на лесенку. – Элдрич, мне почему-то кажется, что с твоим Чу-Зи нелады. Боюсь, поймем мы это слишком поздно. – Он поднимался все выше и выше и вдруг вспомнил о Монике. Вряд ли в мире Палмера Элдрича девочка чувствовала себя уютно. Булеро остановился.

– А как же девочка?

Элдрич по-прежнему сидел на травке, беззаботно поигрывая тросточкой.

– Глюки ее не тронут?

– Этой девочкой был я, – отозвался Элдрич. – Я уже пытался тебе объяснить. Здесь, в этом мире, ты имеешь дело с подлинными перевоплощениями. Здесь смерть уже не властна над тобой!

Лео зажмурился.

«Вон оно как… Тот-то девочка показалась мне такой знакомой…» Он открыл глаза и посмотрел вниз. Элдрича там уже не было. Вместо него на травке сидела Моника с чемоданчиком, набитым доктором Смайлом, Элдрич оказался прав.

Он сказал – она сказала – они сказали – чистую правду.

Лео вздохнул и стал спускаться вниз.

– Я рада, что ты не ушел, Лео! – закричала Моника. – С такими продвинутыми людьми, как ты, нечасто приходится беседовать! – Она похлопала по чемоданчику: – Я вернулась и прихватила его с собой, он очень боится глюков. – Девочка посмотрела на глюколовку. – А ты, я смотрю, времени зря не терял. Мне, честно говоря, такое даже и в голову не приходило. Я просто от них убегала. Непроизвольная диэнцефалическая реакция, сам понимаешь…

Лео нерешительно пробормотал:

– Ты ведь Палмер, верно? Я имею в виду внутри, там, в глубине…

– Вспомни, что говорили об этом в средние века. Всякие там субстанция и акциденция. Моя сущность изъявляет себя посредством тела ребенка. Если мы рассмотрим пресуществление…

– Все понятно, – перебил Элдрича Лео. – Я верю, что ты это ты. Но мне по-прежнему не нравится это место. Эти глюки…

– Только не подумай, что они вызваны Чу-Зи, – сказала девочка. – Во всем виновата одна лишь я. Они порождены моим сознанием, но никак не лишайником. И вообще, разве может существовать в мире только хорошее? В каком-то смысле я даже люблю своих глюков. В них есть нечто такое…

– Бог с ними, с глюками. Лучше ответь мне на такой вопрос. Предположим, я тоже займусь сотворением своего собственного мира. Во мне наверняка существует масса негативного, верно? Так вот… Значит ли это, что названное негативное обязательно примет участие в порождении моей Вселенной, что оно так или иначе воплотится в ней? С Пэт-комплектами все обстояло куда проще. Все приметы и законы того мира задавались заранее, и это страховало участников сеансов от всякого рода неприятностей и неожиданностей.

Моника удивленно пожала плечами.

– Как сотворил, так и устранил! Честно говоря, с проблемами такого рода ты бы не столкнулся. Пусть уж все остается как есть! Зачем что-то менять? Кому мешают те же самые глюки? Ведь в твоем мире, кроме тебя самого… – Девочка внезапно замолчала, испуганно прижав к губам свои пухлые ручки.

– Выходит, каждый человек оказывается в собственном мире? – спросил Лео. – С Кэн-Ди все обстоит иначе. Женщины всегда воплощаются в Пэт, мужчины в Уолта. Иных возможностей попросту не существует. Кстати, если верить твоим последним словам, то выходит, тебя здесь нет.

«Или меня здесь нет», – подумал он уже про себя.

Девочка внимательно посмотрела на Булеро, пытаясь понять скрытый смысл последней фразы.

– Мы не принимали Чу-Зи, – прошептал Лео. – Все, что я вижу и слышу, – результат внушения. Всего этого нет. Мы находимся там же, где и прежде. Я имею в виду твое лунное поместье. Никакого нового мира Чу-Зи не создает, и ты, Элдрич, прекрасно знаешь об этом! О каких-то перевоплощениях можно даже и не говорить! Здесь все – иллюзия, здесь все – обман!

Ребенок смотрел на него не мигая. Взгляд его был холоден и пуст.

– Ну давай, Палмер, валяй! – подзуживал Лео. – Скажи мне, что происходит на самом деле.

– Я уже все сказал! – прохрипела Моника.

– Мир Пэт куда реальней! Но даже в его реальности мы не можем быть уверены. Правильно? То ли мы имеем дело с чем-то предметным, то ли с галлюцинациями. Здесь же и говорить не о чем. Совершенно очевидно – обыкновенное внушение.

– Ты ошибаешься, – покачала головой девочка. – Уж лучше бы ты поверил мне. В противном случае ты не сможешь выбраться из этого мира живым…

– В воображаемом мире умереть невозможно! – возразил Лео. – Ну а если ты все-таки умрешь там, то тут же родишься вновь. Только и делов! Нет, с меня хватит, я возвращаюсь в «Лэйаутс».

Он вновь направился к лестнице.

– Давай-давай, – послышался детский голос. – Посмотрим, куда она тебя приведет.

Лео поднялся по лесенке и нырнул в залитый слепящим светом овал люка.

Палящее солнце стояло в зените. Лео юркнул под козырек ближайшего парадного. И тут же к нему спланировал реактивный кэб.

– Куда желаете, сэр? Вы выбрали для прогулок не самое лучшее время. Близится полдень.

– Да, да, благодарю вас. «Лэйаутс», пожалуйста, – еле слышно пробормотал Лео и, забравшись в кэб, рухнул на прохладное сиденье. Кэб послушно взмыл в небо и едва ли не тут же, попав в замкнутое поле главного корпуса правления компании, начал снижаться. Оказавшись в своей приемной, Лео распорядился:

– Мисс Глисон, срочно свяжитесь с Майерсоном. Выясните, почему он даже не попытался спасти меня.

– Спасти? – изумилась мисс Глисон, прошествовав за своим шефом в его кабинет. – В чем дело, господин Булеро? Куда вы запропали и каким…

– Все, хватит. Мне нужен Майерсон.

Лео сел за знакомый стол и довольно откинулся на спинку кресла. «К черту Элдрича», – мысленно произнес он, доставая из ящика стола свою любимую английскую трубку, вырезанную из верескового корня, и коробку с табаком «Сэйл».

Не успел он раскурить трубку, как в дверях робко появился Барни Майерсон.

– Ну? – хмыкнул Лео, яростно попыхивая трубкой.

– Я, – пробормотал Барни и беспомощно оглянулся на появившуюся вслед за ним мисс Фьюгейт. – Я… Вы все-таки вернулись…

– Еще бы я не вернулся! Для этого мне пришлось выстроить лестницу. А теперь ответьте мне, почему вы не предприняли никаких действий? Я полагаю, ответить на этот вопрос вы не сможете. Только не надо корчить из себя идиота. Ладно… Теперь я знаю, что такое Чу-Зи – и это главное. С Кэн-Ди оно и сравниться не может. На этот счет у меня нет и тени сомнения. Обычный галлюцинаторный опыт – только и всего. Теперь к делу. Элдрич сторговал ООН свой Чу-Зи, сыграв на религиозных предпочтениях доброй половины членов Ассамблеи, включая и этого болвана Хепберн-Гильберта. Он сумел убедить их в том, что наркота вызывает подлинные перерождения. Так вот, все это чушь, Чу-Зи на это не способно. Самое скверное в нем – его солипсизм… Кэн-Ди наделяет индивида ценными интерперсональными переживаниями. Ваши соседи… – Лео неожиданно замолк и раздраженно поинтересовался: —Мисс Фьюгейт! Куда это вы все время пялитесь?

– Простите, господин Булеро, – пролепетала Рони Фьюгейт, – но под вашим столом кто-то сидит!

Лео заглянул под стол. Возле тумбы действительно сидело странное существо, уставившееся на него своими зелеными глазами.

– Пшел отсюда! – прошипел Лео и, обратившись к Барни, попросил: – Слушай, притащи-ка сюда швабру!

Барни тут же скрылся за дверью.

– Вот те раз – протянул Лео. – Это ж надо, какая гадость… Хотелось бы знать, что все это значит…

Значить это могло лишь то, что Элдрич, принявший образ Моники, был прав… «Посмотрим, куда она тебя приведет…»

Тем временем тварь вылезла из-под стола и преспокойно направилась к двери. В следующее мгновение она протиснулась в щель под дверью и исчезла.

«Жуть какая. Хуже всех глюков вместе взятых…»

– Н-да… – произнес Лео. – Итак, мисс Фьюгейт, вы можете вернуться в свой кабинет. Обсуждать Чу-Зи в подобной обстановке вряд ли имеет смысл, ибо в данный момент я беседую единственно сам с собой.

Лео устало вздохнул. Да, ничего не скажешь, с Элдричем шутки плохи… Никуда ты от него теперь не денешься… Так ведь можно вечно кружить по этому дурацкому миру. Все, как он и говорил. Мир-эрзац. Вот влип, так влип.

– Мисс Фьюгейт, что вам непонятно? Ступайте на свое рабочее место.

Он поднялся из кресла и, подойдя к холодильнику, налил стаканчик холодной минералки. Воображаемая вода для воображаемого тела в присутствии воображаемого сотрудника.

– Кстати, мисс Фьюгейт, – поинтересовался Лео, – вы действительно стали любовницей господина Майерсона?

– Да, господин Булеро, – кивнула Рони, – я ведь уже говорила вам об этом.

– А вот мне вы отказали… Я для вас слишком стар и слишком продвинут. Но в этом мире у меня есть кое-какие способности. Скажем, я могу омолодить свое тело.

«Или состарить тебя. Интересно, что ты на это скажешь…» Лео выпил минералку и швырнул пустой стаканчик в урну. Стараясь не смотреть на мисс Фьюгейт, он мысленно произнес: «Тебе столько же лет, сколько и мне, и даже чуть побольше – скажем, девяносто два… Во всяком случае, в этом мире. Будешь знать, как перечить начальству. Сморщенное иссохшее тело, ни зубов тебе, ни глаз…»

Он услышал странный писк и сдавленный крик:

– Господин Булеро!

«Нет, нет, я передумал. Ты вновь стала такой же, какой и была. Забираю свои слова обратно». Он поднял глаза и посмотрел на то место, где всего минуту назад стояла Рони. Серая паутина, дрожащие ножки бледных поганок, провалы глазниц, поблескивающие белесой жижей, силящейся вновь стать глазами…

– Ты должна стать такой же, какой и была! – воскликнул Лео, зажмурившись. – Скажешь, когда это произойдет.

Шаги. Мужские шаги. В кабинете вновь появился Барни.

– Боже… – ошарашенно ахнул остолбеневший от ужаса Барни.

Так и не открывая глаз, Лео поинтересовался:

– Она так и не приняла свой прежний вид?

«Она? О ком это вы, мистер Булеро? И вообще – где Рони?»

Лео открыл глаза.

Теперь он не видел ни Рони, ни ее ужасного столетнего обличья – на месте давешнего столпа поблескивала лужица престранного вида. В лужице плавали сероватые плотные образования неправильной формы. И она жила своей собственной жизнью.

Густая липкая жижа, растекавшаяся по полу, стала вдруг стягиваться к центру лужи. Не прошло и минуты, как из серых плотных кусочков составилось нечто вроде головы с пустыми глазницами и длинными прядями бесцветных волос вокруг макушки. Это был череп какого-то нового, еще не ведомого миру существа, вызванного к жизни его, Лео, неосознанным желанием отомстить девушке, ввергнув ее в переживание самых темных сторон эволюционного процесса.

Челюсти, продолжавшие плавать по лужице, клацнули и стали мерно открываться-закрываться. Лео внезапно услышал:

– Понимаете, мистер Булеро, все дело в том, что до этого возраста она просто не дожила. – Голос при всей его странности мог принадлежать только Монике. – Ты заставил ее дожить до ста лет, в то время как она на деле проживет всего около семидесяти. Ты оживил то, что осталось от нее через тридцать лет после смерти. Более того, ты заставил ее останки эволюционировать! – Челюсти еще раз клацнули и тут же растворились в серой однородной массе. Та же участь постигла и не успевший толком сформироваться череп.

Барни пробормотал:

– Лео, выпусти нас отсюда!

Лео стоял ни живой ни мертвый от ужаса.

– Эй, Палмер! – пропищал он каким-то крысиным голосом. – Я хочу сказать тебе одну очень важную вещь, слышишь? Я сдаюсь, Палмер! Сдаюсь!

Ковер, лежавший у него под ногами, в один миг сгнил и обратился в мягкую зеленую массу. Лео вдруг понял: теперь он стоит на поросшей травой земле. Стены и потолок кабинета разом исчезли, обратившись в облако пыли, медленно оседавшей на землю. Над головой вновь глубокое синее небо, дышащее прохладой и покоем.

Рядом с ним сидела Моника. На коленях у нее лежала трость Палмера Элдрича, а рядом стоял чемоданчик с доктором Смайлом.

– Ты хотел, чтобы Майерсон остался с нами? – спросила девочка. – Я решила, что все, сотворенное тобой, нам сейчас не понадобится, верно? – Она посмотрела него с улыбкой.

– Верно, – согласно кивнул Лео. Он глянул по сторонам и с грустью отметил, что пыль его родной конторы уже осела. Он горестно вздохнул и стал отряхивать свой пиджак.

Моника довольно захихикала.

– Ибо прах ты, и в прах возвратишься…

– О'кей! – громко сказал Лео. – Я понял, можешь не беспокоиться. Все это было иллюзией, не так ли? Здесь хозяин ты, а не я, я же – никто, я – фантом!

Теперь он по-настоящему возненавидел Палмера Элдрича. «Если мне удастся бежать, – мелькнуло в сознании, – этому гаду…»

– Ну, ну! – остановила его девочка. – Тебе подобные обороты не к лицу! Я ведь не распространяюсь о том, что могу сотворить с тобой, если ты вконец обнаглеешь. Думаю, ты и сам догадываешься, какой может быть моя реакция. Верно, Лео?

– Верно, – нехотя отозвался Лео. Он сделал пару шагов назад, достал из нагрудного кармана пиджака носовой платок и отер выступивший на лице и шее пот. «Помоги мне, Боже, – взмолился он про себя. – Я сделаю все, что Ты хочешь, я отдам Тебе всю мою жизнь, только вызволи меня отсюда! Я болен и слаб. Этот мир доконает меня, пусть самого меня здесь нет, пусть тело это лишь эктоплазма, фантом…»

Его стало тошнить. Раз за разом Лео выворачивало наизнанку, и так продолжалось целую вечность. Когда приступ тошноты прошел и Лео стало получше, он вернулся к тому месту, где сидела Моника.

– Условия таковы, – сказала девочка сухо. – Наши компании заключают договор о деловом сотрудничестве. Нам понадобятся: сеть твоих рекламных спутников, система распределения и доставки – с использованием межпланетных кораблей последних моделей – и твои огромные венерианские плантации. Короче говоря, нам нужно все, Булеро. Свой лишайник мы будем выращивать там же, где ты сегодня разводишь Кэн-Ди. Торговцев и рекламных агентов менять мы тоже не будем – пусть уж этим делом занимаются настоящие профессионалы, типа Аллена и Шарлотты Фэйнов. Конкуренции меж Чу-Зи и Кэн-Ди не случится, поскольку будет существовать только один продукт – Чу-Зи. Ты же объявишь во всеуслышание о своем уходе из большого бизнеса. Ты понял меня, Лео?

– Разумеется, – пожал плечами Лео. – Надо быть последним идиотом, чтобы не понять.

– И ты это сделаешь?

– Ясное дело, – ответил Лео и набросился на ребенка.

Он схватил Монику за горло и принялся душить. Она, однако, даже не пыталась сопротивляться. Руки Булеро разжал только через несколько минут. Девочка была мертва.

Детское тельце недвижно лежало на траве. Если бы не багровые пятна на шее, можно было бы подумать, что девочка спит.

Лео Булеро стоял над нею, размышляя о том, к чему это привело в реальности. Означала ли смерть Моники гибель самого Элдрича?

Как бы то ни было, но мир, созданный Элдричем, не изменился ни на йоту, хотя по идее он должен был исчезнуть.

Лео стоял озадаченный, боясь пошелохнуться. Он принюхивался, он вслушивался в шум далекого ветра. Все в этом мире оставалось прежним, все, кроме девочки… «Почему?» – спрашивал себя Лео. Очевидно, он в чем-то ошибся – да вот только в чем?

Он наклонился и включил доктора Смайла.

– Объясните мне, что все это значит?

Доктор Смайл, не задумываясь, отрапортовал:

– Здесь он мертв, господин Булеро. В лунных же своих владениях…

– Понял, – оборвал доктора Лео. – Тогда скажите, как я могу выбраться отсюда? Как мне вернуться на Луну, в ту комнату… – Он неопределенно повел рукой. – Вы понимаете, что я имею в виду. Я говорю о реальном мире.

– В это самое мгновение, – ответствовал доктор Смайл, – Палмер Элдрич, донельзя рассерженный и обеспокоенный, готовится ввести вам в вену препарат, нейтрализующий Чу-Зи. В течение ближайших минут вы вернетесь в мир, названный вами реальным. – Доктор кашлянул и добавил: – Несколько минут пройдет там – здесь это займет чуть больше времени.

– На сколько больше? – насторожился Лео.

– Может пройти и несколько лет, и несколько дней – ответил доктор Смайл. – Чувство времени – вещь субъективная. В каком-то смысле срок вашего пребывания здесь будет зависеть только от вас.

Лео сел на траву рядом с недвижным телом ребенка, тяжело вздохнул и мысленно приготовился к худшему.

– Я составлю вам компанию, – сказал доктор Смайл. – Разумеется, если вы не станете возражать. Хотя, если быть до конца откровенным, я боюсь, что без живительного присутствия мистера Элдрича… – Голос его действительно стал слабнуть. – Этот мир сотворен мистером Элдричем. Элдрич был его творцом и властителем. Без него здесь…

Голос Смайла окончательно стих.

Стих и далекий певучий ветер.

«Сколько времени я здесь пробуду? – спросил себя Лео. – Возможно ли найти какой-нибудь выход?»

Он принялся водить перед собою руками, силясь изваять реактивное такси.

Через минуту перед ним возникло бледное подобие требуемой машины – призрачное белесое облачко, отдаленно напоминающее своими очертаниями нью-йоркские такси. Лео чертыхнулся, поднялся с земли и, собрав все силы, сделал еще одну попытку. Облачко стало уплотняться, но тут с ним произошло нечто неожиданное – оно порвалось на дюжину совершенно плоских (!) кусков. Осколки разлетелись в разные стороны, тая на глазах. Лео сплюнул и зашагал прочь.

Он шел все дальше и дальше, пока не приметил в траве нечто странное. Он подошел поближе и увидел мертвого глюка. Лео пнул тварь носком башмака и с ужасом увидел, что глюк невеществен – нога прошла сквозь него, не встретив никакого сопротивления.

Булеро сунул руки в карманы брюк, зажмурил глаза и зашагал дальше. Теперь им владело единственное желание, и оно с каждой минутой становилось все сильнее и сильнее – желание покончить с Элдричем раз и навсегда, покончить не здесь – вернее, не только здесь, – но повсюду, и прежде всего там, как о том и писали газеты. Он хотел сделать это не для себя и даже не для того, чтобы спасти свою компанию и свой бизнес, – нет! Желание пробудили причины куда более серьезные:

Лео хотел сделать это ради всех обитателей Солнечной системы – ни больше ни меньше! Палмер Элдрич на деле оказался грозным недругом, безжалостным захватчиком, жаждущим переправить души живущих в этот странный, мертвый мир-обморок, составленный из наспех подогнанных друг к другу осколков чего-то иного. «Перевоплощение», обещанное им Хепберн-Гильберту, было таким же обманом, как и все остальное.

Незаметно для себя Лео описал широкий круг и вернулся к тому же месту, откуда пришел.

Перед чемоданчиком доктора Смайла кто-то сидел. Человек или, вернее сказать, гуманоид.

Увидев Лео, незнакомец выпрямился, подскочил на месте, блеснув своей совершенно лысой головой, и, не оглядываясь, понесся прочь.

Прокс.

Лео разом понял все. Палмер Элдрич населил свою страну тварями, подобными этой. Он вернулся в свою родную систему не один, а прихватил с собой и новых своих хозяев. Инопланетянин, увиденный им в этом странном месте, позволил Лео заглянуть в сокровенные глубины души Палмера Элдрича, которые могли быть неведомы самому Элдричу. Подлинными властителями страны грез были проксы.

Впрочем, возможен и принципиально иной вариант. Он. Лео Булеро, мог находиться на Проксиме.

В любом случае имело смысл отправиться по следу прокса.

Именно так Лео и поступил. Он шел час, другой, третий, но, как и прежде, повсюду, насколько хватало глаз, стелилась совершенно плоская равнина, поросшая пышными мягкими травами. Он уже начинал подумывать о том, что продолжать поиски подобным образом по меньшей мере неразумно, когда вдруг на горизонте появился некий объект. Лео подошел поближе и понял: перед ним звездолет неведомой конструкции! Таких кораблей не было не только на Терре, но и в системе Проксимы, и это настораживало Лео больше всего.

Рядом со звездолетом прогуливалась парочка существ престранного вида. Как и предполагал Лео, их нельзя отнести ни к людям, ни к проксам. Ничего подобного ему еще не доводилось видеть. Высокие стройные существа с тонкими, как спички, конечностями и огромными яйцевидными головами, производившими впечатление чего-то очень хрупкого. Лео тут же понял, что видит представителей неведомой миру высокоразвитой цивилизации, родственной, судя по всему, не проксам, но именно землянам.

Он поднял руку в приветственном жесте и медленно направился к ним.

Одно из существ тут же заметило его и, разинув от удивления рот, толкнуло в бок своего напарника. Какое-то время инопланетяне смотрели на Лео молча, затем первый сказал:

– Господи, Алек, это же одна из примитивных форм. Еще не человек, но уже и не обезьяна!

– Похоже, ты прав, – отозвался второй.

– Стойте! – закричал потрясенный Лео. – Вы же говорите на одном из языков Терры – на английском языке двадцать первого века! Вы что – общались с терранцами?

– Что значит – общались? – удивилось существо по имени Алек. – Мы и есть терранцы. Лучше скажи, кто ты сам, приятель? Такие, как ты, вымерли несколько столетий назад. Ну, может быть, не столетий, но…

– Вероятно, здесь им удалось выжить, – перебило Алека второе существо. Немного подумав, оно обратилось к Лео: —Скажи нам, сколько таких, как ты, на этой планете? Только давай так: говори все как есть! Есть ли среди вас женщины? Не утратили ли вы способность к размножению? – Оно вновь повернулось к своему спутнику. – Я думаю, с той поры прошло не так уж и много времени. Ты забываешь о том, что мы эволюционировали достаточно быстро – сто тысяч лет на год или что-то вроде того. Если бы не Денкмаль, эти дауны до сих пор…

– Вы сказали – Денкмаль? – воскликнул Лео. Вот оно что. Он видел перед собой конечный продукт Э-терапии. Судя по всему, от этих людей (а это все-таки были люди) его отделяло всего несколько десятилетий. Сейчас их разделяли миллионы лет, но это ощущение иллюзорно – Лео сам мог нагнать их, продолжи он свои сеансы. Главное, что отличало их от него, – полное отсутствие у них хитинового покрова.

– Я хожу в его клинику. Раз в неделю. В его мюнхенскую клинику. Я – один из самых продвинутых людей своего времени. – Лео подошел поближе к своим собеседникам и стал с интересом разглядывать их. – А где же ваш хитиновый покров? Что защищает вас от солнечной радиации?

– Вон ты о чем! Период мнимого потепления давно миновал! – усмехнулся Алек. – Это дел рук проксов! Проксов и Предателя. Ты о нем должен был слышать.

– Палмера Элдрича! – прохрипел Лео.

– Кого ж еще? – вновь усмехнулся Алек. – Но нам, людям, удалось совладать с ним. И произошло это не где-нибудь, но именно на этой самой планете, точнее, на этом спутнике. Теперь это святыня. Конечно, не для нас, а для проксов… Они время от времени наведываются сюда, чтобы поклониться этим местам. Может быть, ты с ними даже встречался. Впрочем, бог с ними. Не слишком-то это и важно. Мы все равно их ловим как преступников. Здесь территория Солнечной системы, и единственная власть тут – ООН.

– Вокруг какой планеты вращается этот спутник? – спросил Лео.

Терранцы из будущего довольно улыбнулись.

– Вокруг Терры, – ответил Алек. – Это искусственный спутник. Его название – Сигма 14-Б. Он старый-престарый – наверное, еще в ваше время строили.

– Как знать, – пожал плечами Лео. – Выходит, что вы можете вернуть меня на Землю?

– Разумеется! – утвердительно кивнули оба терранца. – Более того, туда мы полетим уже через полчаса. Мы можем прихватить с собой не только тебя, но и всех этих собратьев. Скажи только, куда вас отвезти.

– Я здесь один, – сказал Лео, не в силах скрыть раздражения. – Не надо считать меня представителем какого-то доисторического племени. Нас разделяет всего несколько десятилетий, а это, согласитесь, пустяк!

«Интересно, как меня занесло в будущее?» – подумал он. Или это очередная иллюзия, предложенная ему мастером химер Палмером Элдричем? Чем эти люди из будущего отличаются от Моники, глюков и невесомой громады «Пэт-Комплект», обратившейся в ничто за считанные секунды? Будущее, измышленное Палмером Элдричем, терпеливо ожидавшим, когда же наконец он, Лео Булеро, очнется от транса. И только.

Лео посмотрел на звездолет и тут же понял, что ему явно недостает материальности – сквозь корпус корабля просвечивала линия горизонта. То же самое можно сказать и о терранцах из будущего: как Лео ни пытался, он не мог сфокусировать на них свой взгляд – образы их были слегка смазаны и лишены подобающей грубой телесности.

Он протянул первому терранцу руку:

– Позвольте поприветствовать вас!

Терранец Алек улыбнулся и подал Лео руку.

Пожать ее, однако, не удалось. С тем же успехом можно здороваться с тенью.

– Черт! – пробормотал Алек, отдернув руку. – Что все это значит? – Он повернулся к своему напарнику: – Этого парня вроде как нет. Нам следовало приготовиться к этому заранее. Как их называют? Я об этих несчастных, пожирающих страшную наркоту Проксимы. Чузеры – так, вроде? Значит, это совсем не человек, это – призрак. – Он выразительно посмотрел на Лео.

– Я, по-вашему, призрак? – изумился было Лео, но тут же понял, что так оно и есть. Здесь его быть не могло, ибо тело его все это время находилось на Луне.

Оставалось понять, откуда здесь могли появиться терранцы. Вполне возможно, они в отличие от окружающего пейзажа не имели к Палмеру Элдричу никакого отношения. Не иллюзия, не фантомы, а самые настоящие люди – из плоти и крови. Впрочем, теперь они и сами взирали на Лео еще внимательнее.

– Ты знаешь, – сказал Алек своему товарищу, – кажется, что я этого чузера уже видел. Точно, видел! Его фотография в газете была! – Он обратился к Лео: – Слушай, чузер, скажи нам, как тебя зовут?

– Лео Булеро.

Терранцы остолбенели.

– Вот те на! – воскликнул Алек. – Не мудрено, что я его узнал! Этот парень убил Палмера Элдрича! – Он обратился к Лео: – Ты ведь у нас герой, дружище! Могу поспорить, ты об этом понятия не имеешь. Ты ведь обыкновенный чузер! Ты вернулся сюда потому, что память…

– Он никуда не возвращался, – перебил Алека его напарник. – Он из прошлого.

– Ну и что из того? – возразил Алек. – Он был здесь тогда, а теперь снова вернулся. Верно, приятель? – Алек посмотрел на Лео. – Ты пришел сюда, поскольку это место связано с таким памятным событием, как убийство Палмера Элдрича? – Не дожидаясь ответа, он вдруг ринулся к звездолету. – Я хочу известить об этом газетчиков! – прокричал он на бегу. – Может быть, им удастся тебя снять. Только представь, мы с тобой стоим рядом с нашим кораблем, а под картинкою подпись: «Дух спутника Сигма 14-Б»! Теперь от туристов отбоя не будет! А ты, парень, того – особенно не расслабляйся, – не ровен час сюда чузер Палмера Элдрича пожалует! Представляю, как он тебя ненавидит! – Мысль об этом заметно расстроила Алека.

– Элдрич давно уже здесь, – ответил Лео.

Алек остановился как вкопанный.

– Не понял. – Он стал нервно озираться по сторонам: – Где он? Неужели где-то здесь?

– Он мертв – ответил Лео. – Я его убил. Задушил этими вот руками. – Его вновь охватило отчаяние. Чему радоваться? Тому, что он задушил ребенка?

– Они, должно быть, повторяют эту сцену постоянно! – восторженно пробормотал Алек и покачал огромной яйцеобразной головой.

– Я ничего не повторяю! – возразил Лео. – Это происходит впервые! – И тут же сознание озарила чрезвычайно забавная мысль. Этого еще не произошло! Происшедшее относилось к сфере воображаемого.

– Ты хочешь сказать, – пробормотал Алек еле слышно, – что…

– Я сделаю это в ближайшее время, – подхватил Лео. – По крайней мере, один из моих скоперов считает подобный исход весьма вероятным. – Лео ни на минуту не забывал, что речь идет всего лишь о вероятном событии. Разумеется, Элдрич тоже был в курсе происходящего. Он устроил весь этот маскарад с одной-единственной целью – ему не хотелось умирать.

– Пойдем, – легким кивком головы Алек пригласил Лео следовать за ним. – Я хочу показать тебе мемориальную доску.

Лео недоуменно пожал плечами, однако решил последовать за провожатыми. Повернувшись к нему, Алек сказал:

– Проксы постоянно норовят… Как это? Рассквернить?

– Осквернить, – поправил его товарищ.

– Во-во! Они всю дорогу пытаются осквернить святыню.

Через пару минут они уже стояли перед гранитной колонной, точнее, перед ее имитацией. К памятнику крепилась небольшая медная табличка. Лео – вопреки всякому здравому смыслу – поднял взгляд и прочел следующее:

– Гип-гип-ура! – не смог сдержаться Лео. Он прочел надпись еще раз, и еще – буквы не исчезали.

– Интересно, – пробормотал он тихо. – Знает ли об этом Элдрич?

– Если он чузер, то, конечно, знает, – ответил Алек. – Дело в том, что Чу-Зи, говоря словами самого Палмера Элдрича, вызывает «отголоски», то есть переносит чузера не только в иное пространство, но и в иное время. Вернее, в некое их подобие, или – как я уже сказал – «отголосок». Именно это с тобой и произошло. Ты попал в то время, когда тебя, судя по всему, уже не было в живых. – Он обратился к напарнику: – Ты не знаешь, жив Лео Булеро или нет?

– Конечно, знаю! – отозвался напарник. – Он умер лет сорок назад.

– По-моему, ты ошибаешься. Я недавно читал, что… – Алек внезапно замолчал и уставился куда-то в сторону. Его напарник и Лео посмотрели туда же.

К ним приближалась тощая, нескладная белая собака.

– Твоя? – спросил Алек.

Лео отрицательно замотал головой.

– Сдается мне, это тоже чузер, – решил Алек. – Видишь, как он просвечивает?

Собака пробежала мимо людей, не обратив на них ни малейшего внимания, и направилась к монументу.

Алек поднял с земли камешек и швырнул в пса. Камешек пролетел сквозь животное и упал в траву. Пес действительно был чузером.

Пес тем временем подбежал к гранитной колонне, задрав голову, посмотрел на медную табличку и…

– Он же все обосрет! – заорал Алек, побагровев от негодования. Он ринулся к памятнику, пытаясь выхватить на бегу лазерный пистолет, пристегнутый к широкому поясу.

– Ты хотел сказать – осквернит, – поправил Алека его невозмутимый напарник.

– Это – Палмер Элдрич! – пробормотал Лео. Элдрич явился сюда, чтобы выказать свое презрение и к памятнику, и к будущему. Он не боялся ничего. Собака глянула на людей своими наглыми желтыми глазами и не спеша потрусила прочь.

– Ты уверен в том, что это не твоя собака? – спросил Алек. – Ты здесь единственный чузер, верно? – Он подозрительно посмотрел на Лео.

Лео вздохнул и стал объяснять пришельцам из будущего всю свою историю, все злоключения. Ему очень хотелось, чтобы они поняли его. И вдруг оба терранца исчезли. Более того, вместе с ними исчезли и монумент, и бегущая собака, и поросшая нежными травами равнина. Впечатление такое, словно кто-то отключил проектор. Лео оказался в сверкающем белизной пустом пространстве. «Свет – пришел к выводу Булеро – является частью истинной реальности…»

И вот Лео вновь оказался в лунной усадьбе Палмера Элдрича. Как и прежде, он сидел на стуле перед столиком, где лежало странное электронное устройство.

Устройство проговорило:

– Да, я видел этот памятник. Вероятность его появления составляет около сорока пяти процентов. Как видишь, иной исход более вероятен, так что волноваться мне рано. Будешь курить? – Резиновое щупальце вновь предложило Лео зажженную сигару.

– Нет, спасибо, – ответил Лео.

– Я хочу отпустить тебя на какое-то время, – сказало устройство. – Скажем, на двадцать четыре часа. Ты сможешь вернуться в свою контору и еще разок пораскинуть мозгами. Ты видел Чу-Зи в действии и теперь понимаешь, что допотопному Кэн-Ди до него далеко. Соответственно…

– Чушь какая, – перебил Лео. – Кэн-Ди куда совершенней!

– Ладно, ладно, – сказало устройство примирительным тоном. – Об этом ты тоже подумаешь.

– Хорошо, – кивнул Лео, поднимаясь со стула. Неужели он действительно побывал на спутнике Сигма 14-Б? Ладно, пусть теперь поработают Феликс Блау и его волкодавы. Ему же сейчас следовало думать о другом – он все еще находился во власти Палмера Элдрича.

И мог обрести свободу единственно по доброй воле самого Элдрича. Иного выхода попросту не существовало.

– Хочу подчеркнуть еще раз, – дребезжало устройство, – этот небольшой отпуск – акт моей доброй воли. Думаю, ты и сам это понимаешь. В любой момент я мог бы поставить в этой истории точку. Закончить, так сказать, твою и без того краткую жизнь. Однако заметь, я пока терплю. Надеюсь, ты оценишь это должным образом.

– Я обо всем подумаю, – буркнул Лео. Он чувствовал себя, мягко говоря, изрядно измочаленным. Подобное случалось, когда он перебирал кофе – в голове муть, в ушах трезвон, ноги ватные. Лео молча распахнул дверь и вышел в коридор.

Он уже ступил за порог, как из комнаты донеслось:

– Если ты, Лео, так ничего и не надумаешь, ждать я не буду. Мне придется убить тебя, ибо в противном случае ты убьешь меня. Надеюсь, ты понимаешь?

– Еще бы! – буркнул в ответ Лео и тут же захлопнул за собой дверь.

«Я вынужден поступить точно так же, – подумал он. – Убить тебя. Зачем только мы употребляем это страшное слово? Почему бы не пользоваться тем же термином, который мы употребляем, говоря о животных? Усыпить тебя. Усыпить тебя на веки вечные.

Я должен поступить так не ради собственной шкуры, но ради тех, кто живет в Солнечной системе. Вот моя опора, вот что дает мне силы, Палмер. И если ты не понимаешь этого, ты не понимаешь ничего. Я сделаю это ради тех ребят, которые охраняют памятник на Сигме, ибо в противном случае им просто нечего будет охранять».

В дальнем конце коридора Булеро увидел толпу журналистов – они спешили на встречу с Палмером Элдричем. Палмер сказал правду: в этом мире Лео отсутствовал всего несколько секунд.

Он присоединился к журналистам и сразу же почувствовал себя лучше. Похоже, теперь Элдрич действительно отпустил его. Он вновь может радоваться жизни – видеть, чувствовать, обонять прекрасный, яркий, настоящий мир!

И все же в глубине души Лео знал, что это совсем не так. Элдрич не отпустит его так просто. Один из них должен был забыться вечным сном.

Лео надеялся, что это будет не он. Стараясь успокоиться, он вспоминал давешний памятник. Однако особой уверенности воспоминания не приносили. И оттого ему было особенно тоскливо.