Книга: Бар «Дракон»
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: V. ЛИЧИНКА И ЦВЕТОК

ГЛАВА 6

Алмис была права: боевые начинания кочерыжек мало чего стоили. Нет, арсенал у нах оказался великолепный — только его никто не охранял. «Все мозги ушли в пыльцу,» — про себя усмехнулся Дмитрий. Дверь в оружейную висела так же безвольно, как и остальные двери, отключенные думскими отрядами. А за дверью тянулись вдаль бесконечные стеллажи.
Илион, крякая от удовольствия, разглядывал стручки. Наконец, он выбрал себе самый тяжелый, с двумя магазинами (в одном простые семена, в другом — разрывные) и навинченным до кучи самострелом. Отыскав промежуток между стеллажами, Илион поставил стручок на разрывные и дал с бедра короткую очередь в стену. Красивая черно-розовая фреска, изображавшая Тромпа перед каким-то ажурным строением, исчезла в туче пыли и каменных осколков. Старый Ланс тут же шмыгнул в пролом, и через секунду из темноты раздался его радостный визг:
— Мэлорина! Мэлориночка! Ох… — старик вернулся, волоча за собой свой эспадон.
— Незачем было дырку делать. Проход рядом, — Добужин вооружился двумя мечами, как Дмитрий, но добавил еще легкий стручок и пару засапожных метательных ножей. Бармен ограничился одними ножами, зато не двумя, а, наверное, целой сотней — рассовал их, куда только мог. Теофил выбрал самострел, кривую саблю и нахлобучил на голову шлем-шишак. Красная шелковая рубаха, изрядно потрепанная и перепачканная, все еще была на арконском рыцаре. Зато остальные переоделись. Дмитрий велел всем взять длинные бурые плащи — плащами был завален целый шкаф. Илион раздобыл панцирь из шкуры керба Такой панцирь нашелся один на весь арсенал и подходил Илиону в самый раз.
— «Брюхо Тромпа», я точно знаю, это оно. Только Тромп мог победить керба… — Илион удивленно осекся, — и еще — рыцарь Фленджер. Слава Фленджеру, рыцарю Предместий! — Ура! Фленджер, рыцарь Предместий! — Подхватили остальные и чуть не начали качать Дмитрия, но он отбился, сердито подумав, что «рыцарь короны» звучит куда красивее. Ланс вскарабкался на шкаф с плащами, скинув сверху ногами несколько самострелов, и, поднатужившись, взмахнул над головой своим тяжеленным мечом:- Теперь вперед, благородные рыцари! Черный замок будет наш, братва! Я долго ждал этой мазы… Этого волнующего момента! Я…
Илион аккуратно снял старика со шкафа:
— Заткнись, падла, — он повернулся к Дмитрию, — куда теперь, рыцарь?
Дмитрий помолчал, ожидая, пока все успокоятся. Одна лишь Алмис не проявляла бурной радости. И ничем не вооружилась. — Наверх, — сказала она твердо.
Дмитрий покачал головой:
— Нет, девочка. Сперва в город. У нас там одно дельце…
— Верно, сделаем кочерыжек, — подхватил Добужин, но Дмитрий опять покачал головой:
— Не кочерыжек. Силена. Знаете такого?
— Силен в городе! — Оживился бармен, — у Силена много чего можно взять, мужики. Только… А у нас получится?
— Должно, — ответил Дмитрий. — Главное, при нем не называйте меня по имени. Точнее, называйте Куном, ясно?
— Не ясно, — начал Теофил, но Илион перебил его:
— Делай, что говорят, разбогатеешь.
Теофил кивнул. Губы Алмис чуть дрогнули:
— Рыцарь… Зачем…
— Молчи, дочка, — оборвал ее бармен.
Дмитрий ничего не стал к этому добавлять. Он молча пошел вдоль стеллажей ко второму выходу из оружейной. Дальше, если верить плану, начиналась лестница, которая выводила к кварталу техников. Дверь не подкачала, как и все прочие двери. План тоже не подкачал — широкая лестница, мощеная синим гранитом, действительно поднималась к городу. Наверху, в светлом проеме арки, маячили какие-то фигуры. Дмитрий поднял руку. Все замерли, потом начали подниматься вслед за Дмитрием — тихо, на цыпочках.
Лестницу охраняли люди. Дмитрий понял: пока атсаны невменяемы, техники сами стерегут вход в оружейную. Правда, они не ожидают нападения сзади…
Тут Илион не выдержал, вскинул свой стручок-переросток и дал из него по спинам техников очередь. Хорошо хоть, обычными семенами, не разрывными. Трупы покатились вниз, техники так и не успели понять, что произошло. Дмитрий понесся навстречу катящимся трупам, перепрыгивая через ступеньки. Остальные не отставали. Так и есть. Техники — люди серьезные, на праздник не пошли, остались дома. У верхней ступеньки Дмитрий столкнулся нос к носу со здоровенным детиной. Детина был вооружен коротким тесаком. Дмитрий взмахнул своими мечами — рука и голова техника, срезанные одновременно, упали на гранитную мостовую. Сверху на них тяжело плюхнулось тело. Но на помощь охране бежали другие техники. Они прятались за углами аккуратных одинаковых коттеджей и пускали стрелы. Одна стрела просвистела возле плеча Дмитрия и звонко стукнулась о шишак Теофила. Илион зарычал и дал пару очередей разрывными семенами по ближайшим коттеджам. Стены коттеджей обрушились, обнажив чистые комнатки с лиловыми диванчиками и журнальными столиками на витых ножках. Дмитрий побежал вперед. Рядом, нога в ногу, несся Теофил, метко стреляя одиночными по всему, что двигалось справа и слева. С крыши разрушенного коттеджа кто-то прыгнул с яростным криком, но бармен взмахнул рукой — на мостовую приземлился труп, из горла которого торчала рукоятка метательного ножа. Мелькнуло еще несколько фасадов, квартал техников закончился. Двое попытались скрыться среди хозяйственных построек без окон, но Теофил, неторопливо прицелившись, уложил беглецов.
Дмитрий остановился:
— Остальные сидят по домам. Но могут поднять шухер. Пока мы будем возиться с Силеном…
— Может, сразу наверх? — Предложила Алмис.
— Нет.
Бармен мрачно кивнул.
— Без проблем, — Илион снова вскинул свой страшный стручок.
— За что? — В глазах Алмис блеснули слезинки.
— Эти суки пашут на кочерыжек. Живут на теплых хазах, пока мы в шахтах паримся, — процедил Илион и нажал на спусковой лист стручка.
Стручок с легкими хлопками выплевывал порции смерти. Один магазин с разрывными семенами опустел, но Илион быстро прикрепил следующий — у него за широким поясом было заткнуто не меньше десятка таких же магазинов. Домики рушились один за другим. Всех, кто оставался жив, добивали Теофил и Добужин. Оскаленные рожи головорезов светились радостью мести. Вскоре от квартала техников остались руины. Над каменными грудами там и тут торчали изящные торшеры, по мостовой были разбросаны обгорелые книги.
Бармен, Теофил и Добужин вприпрыжку пробежались вдоль разрушенного квартала. Пару раз хлопнул стручок Теофила, кто-то застонал — но стон сразу оборвался. Алмис плакала, что-то повторяя шепотом. Дмитрий прислушался:
— Высшая Злоба…
— Какая злоба, ты что? — Удивился он, — я просто делаю дело.
Дмитрий попытался погладить девушку по голове, но Алмис отскочила в сторону:
— Не прикасайся! Ты не рыцарь! Ты просто… Волчок из Предместий!
Дмитрий серьезно кивнул:- Так и есть.
Илион, кряхтя, прищелкивал к своему стручку новый магазин. Два воина и бармен вернулись, слегка запыхавшись. Руки бармена были в крови:
— Едрена Хора, — ухмыльнулся он, — вытаскиваю нож из одного хмыря, а мне прямо в рожу — струя! Вот ведь, сволочи…
— Все нормально? — Спросил Дмитрий.
— Все, — хором ответили Теофил и Добужин. — Тогда пошли… И оружие спрячьте под плащами, незачем зря светить.
Узкая улица петляла среди высоких глухих стен. Дмитрий вспомнил план: склады. Сейчас еще один поворот налево, потом арка…
За аркой бушевал праздник. Маленький отряд чуть не сбила толпа веселых атсанов, измазанных с ног до головы собственной пыльцой. В обнимку с атсанами выплясывали такие же чумазые козлоноги. Илион сразу дал кому-то в морду тяжелым кулаком, но эта выходка осталась без последствий — даже серьезные эквапыри не замечали ничего вокруг. После инцидента с Лакатошом Дмитрий стал иначе относиться к этим безобидным с виду крысятам-бюрократам, поэтому стукнул Илиона ладонью по плечу:- Не бесись. — Ага, — согласился Илион, но в следующий момент не утерпел и снова выписал кому-то в глаз.
На площади перед ареной Тромпа настроение праздника было несколько иным:
— Победа! — Орали одни.
— Кербы! — Орали другие. Кербы, судя по всему, продолжали трапезу. Сквозь толпу, объятую одновременно весельем и паникой, к главному входу продирались стражницы-атсанки, вооруженные такими же стручками, как у Илиона. Несмотря на опасность, стражницы не могли удержаться и приплясывали на ходу.
Внезапно крики стихли, по толпе пробежала волна радостного гомона, все головы — человеческие, козлиные, крысиные, атсанские — обернулись в одну сторону.
— Победитель! — Взвизгнул кто-то.
Дмитрий рванул в узкий переулок, свалил ударом кулака какого-то эквапыря, снова свернул, пробежался по темному тоннелю, остановился. Из отряда никто не пропал. Над головами, перекрещиваясь, тянулись от одного здания к другому длинные веревки с мокрым бельем. Стены зданий, смотревшие во двор, были увешаны красивыми деревянными балкончиками… Все, кроме одной. Эта стена была почти целиком глухая, только под самой крышей блестело широкое круглое окно, похожее на иллюминатор. А под окном на серой штукатурке было намалевано тоже что-то круглое…Череп с восемью глазницами, голова эрлика! Бурт много чего рассказал об этой голове: герб Силена! Неужели…
Зажмурившись, Дмитрий представил себе все повороты своего пути. Вспомнил план. Так и есть: совершенно случайно он оказался у самой цели. Догадку подтвердил бармен:- Мертвоход нарисован, глянь, рыцарь. Кажись, пришли. Дмитрий молча подошел к ближайшей стене с балконами и, цепляясь за многочисленные карнизы, добрался до самого нижнего балкона. Махнул рукой. Остальные полезли следом. Второй балкон, третий… Теперь самое сложное. Узкий карниз тянулся мимо стрельчатых окошек, загибался под прямым углом, переходя на глухую стену, и вел дальше, к иллюминатору. Дмитрий, осторожно переступая, двинулся по карнизу. Илион, не долго думая, тоже встал на карниз, прижавшись брюхом к стене. Все молчали, понимая, что им необходимо проделать то же самое. За стрельчатыми окнами открывался шикарный вид: дорогая громоздкая мебель, кровати под балдахинами. В одной комнате стоял, хищно скалясь, персональный жрутер. Наверное, здесь живет богатый атсан. Хозяева празднуют, никого нет дома.
Но тут круглое окно распахнулось. Дмитрий, обернувшись на звук, увидел пегого козлонога, который целился в него из длинного стручка. Илион, Добужин и Теофил стояли на карнизе, распластанные вдоль стены. Только бармен и Алмис оставались на балконе…
Бармен успел. Нож вонзился козлоногу в глаз. Выронив стручок, мертвый козлоног свесился из открытого окна. В помещении за окном было пусто: только кресло, полка с бутылками, круглый столик с коробкой арконских сигар. И в углу штабелями сложены стручки. Козлоног, наверное, стерег очередную партию товара. Илион ввалился в комнату сразу за Дмитрием, тут же подхватил труп охранника и выбросил во двор — чтобы не мешал. Бармен чуть не сорвался, но вовремя вонзил нож в круглую деревянную раму окна. Последней впорхнула Алмис. Из комнаты вниз вела деревянная лестница, по которой навстречу отряду спешили три огромных козлонога, таких же пегих, как и первый. Наверное, услыхали шум. Дмитрий, не останавливаясь, подпрыгнул и полетел на козлоногов, выставив каблук сапога. От удара сапогом козлоног повалился, увлекая товарищей. Дмитрий перескочил через них и услыхал за спиной три выстрела. Теофил догнал Дмитрия:
— Все в порядке. Лестница окончилась резными двустворчатыми дверьми.
Дмитрий распахнул их пинком и оказался в овальной гостинной, заваленной коврами и подушками. Утонув в самой пузатой подушке, посреди гостиной сидел сам хозяин. Силен спокойно курил длинную сигару, стряхивая пепел прямо на ковер. Тяжелый дым медленно вился вокруг люстры, сделанной из высушенного птицемора, и впитывался в бардовые гардины.
— А Кун… — Силен нагнулся и запустил длинную руку под соседнюю подушку. Илион и Теофил предупреждающе подняли стручки.
— Отставить, — скомандовал Дмитрий. Он правильно угадал — Силен тянулся вовсе не за оружием. Из-под подушки показался край кожаного кошеля. Силен взгромоздил кошель на острые колени, развязал тесемки. Кошель был полон платиновых квадратиков. — Как и договаривались, тысяча княжеских лепров… Но не полная, если ты не возражаешь, — козлоног вытащил из кошеля два квадратика и отложил в сторону. — Это за Аргона. Еще три квадратика отправились к первым двум. Это за Швана, Вана и Хвариона.
Силен затянул тесемки и кинул кошель Дмитрию. Поймав кошель, Дмитрий передал его бармену. — Пересчитать бы, ры… э… Кун, — шепнул бармен.
— Ни за что! — Дмитрий улыбнулся, — Силен выиграл раз в двести больше, чем потратил. Верно, бон Силен?
— Истинно так, — Силен почесал длинную бороду, — но какого Ру-Бьека, скажи, ты полез через окно?
— Глупая история, — пожал плечами Дмитрий, — лучше ты покажи мне свой выигрыш.
— Зачем это? — Нахмурился Силен, — я все взял, спасибо тебе. И проваливай со своей шпаной…
— Это не шпана, — голос Дмитрия перешел в зловещий свист, — это рыцари Предместий. Они хотят удостовериться, что Жидкая Судьба больше не принадлежит кочерыжкам.
При словах «Жидкая Судьба» Илион испуганно охнул, но Дмитрий наступил ему на ногу. Остальные члены отряда умело сдержали изумление. Силен не двигался с места:
— Бон Кун, с чего ты решил, что я не продам раскольник кочерыжкам?
— Договор прошлого года, меяц Второго Урожая. Подписан тобой по настоянию некоего Клая Бонифация. Припоминаешь?
Козлоног резко выпрямился. — Но откуда…
— Цветы нашептали, — усмехнулся Дмитрий. Силен, конечно же, понял эту фразу по-своему, решив, что «бон Кун» действует по прямому указанию всемогущего жрутера. На самом-то деле Дмитрий просто внимательно покопался в секретных файлах торговца — и обнаружил, что любое оружие мерностью выше пятидесяти тот должен продавать в Аркону и только в Аркону.
— Ладно, пусть полковник не беспокоится. Сейчас покажу. — Силен поднялся, наконец, со своей подушки, подошел к невысокой круглой тумбочке и надавил пальцами на замысловатый узор, покрывавший полированную поверхность. Часть покатого бока сложилась гармошкой. Силен вытащил из тумбочки заваренную реторту с бесцветной жидкостью, показал реторту Дмитрию: — Вот.
Дмитрий, как учил его Бурт, сложил руки в обезьяньем жесте и произнес: — Ну как там бабка?
Жидкость слегка помутнела и вспенилась. — Ты что! — Испугался Силен, — сдетонирует…
— Ставь на пол, — приказал Дмитрий.
— Но…
— Все еще жива? — Осведомился Дмитрий у реторты. Жидкость закипела активнее. Силен поспешно поставил реторту на пол у ног Дмитрия. Выпрямился, поглядел ему в глаза.
— Отойди, — Дмитрий поднял реторту. Жидкость остывала, снова становясь прозрачной. Дмитрий медленно сунул реторту в карман джинсовки, к диску с Буртом. Потом оглянулся на своих бойцов:- Чего вы ждете?
Илион, поняв, что разговор окончен, поднял стручок и причмокнул от удовольствия. Но Силен оказался быстрее: швырнув подушку в Илиона, он быстро передвинул на полу какой-то рычаг. Подушка взорвалась облаком пуха под градом семян, остальные семена прошили гардину. Силен исчез. На полу с лязгом сомкнулись створки люка.
— Ушел, шашлык, — Илион сплюнул на ковер.
— И мы уходим. — Дмитрий сдернул на пол ту самую гардину, по которой Илион выпустил только что бесполезную очередь. Легонько пнул голую стену носком сапога. Часть стены сморщилась, открывая проход. Из гостинной Силена, помнил Дмитрий, существует два выхода. Один, которым воспользовался хозяин, ведет на нижние этажи, в картинную галерею, оттуда в мастерскую, и лишь из мастерской — к лифту. Удачно. Второй выход, открывшийся перед Дмитрием и его отрядом, вел к лифту сразу. Винтовая лестница, коридор, опять лестница, снова коридор — широкий, вымощенный желтоватым камнем. Ага, вот поворот к мастерской. Двери в мастерскую были закрыты, из-за них слышались отрывистые команды — Силен снаряжал погоню.
Отряд пронесся мимо дверей в темноту. Теперь надо преодолеть метров двести… Лишь бы лифт был готов. Дмитрий очень надеялся на своих виртуальных ребят — ментов и секьюрити. До сих пор они не подвели ни разу. Темнота стала менее густой. Впереди, за поворотом, горел ровный свет. Лифт. Дмитрий остановился у самого поворота, поднял руку. Потом указал пальцем на Илиона и махнул рукой вперед. Илион вышел на свет.
Сразу же четыре стрелы ударились о «брюхо Тромпа» и отскочили. Илион хотел открыть пальбу, но Дмитрий крикнул:
— Не смей! Повредишь лифт!
Стрелы больше не летели. Из-за поворота раздался низкий чистый голос:- Ты не Кун.
— Я не Кун, — согласился Илион.
— Пусть выйдет Кун.
Дмитрий встал рядом с Илионом. Лифт охраняло два рыцаря, молодой и постарше. Они были очень похожи: у обоих носы картошкой, мощные челюсти. Наверное, отец и сын. Оба носили белые шелковые рубахи, перетянутые портупеями, и синие рейтузы, заправленные в высокие блестящие сапоги серой кожи. В каждой руке у обоих было по самострелу.
Увидев, что Дмитрий вооружен только мечами, рыцари отшвырнули самострелы и вытянули из заплечных ножен одинаковые мечи с чуть изогнутыми лезвиями. Возле самого лифта возился третий человек, лохматый коротышка в просторном балахоне — техник. Ни на кого не обращая внимания, техник пытался починить механизм, но у него явно не получалось. Дмитрий еще раз похвалил про себя ментов и секьюрити. Жаль, что здесь их нет…
Отстранив Илиона, он пошел к рыцарям, вынимая на ходу мечи. Первый выпад сделал сын. Отбив удар левым мечом, Дмитрий присел, пропуская над головой меч отца, потом перекатился на спину и нанес сыну сапогом удар в пах. Отец ловко ушел от такого же удара, высоко подпрыгнув. Дмитрий снова быстро перекатился, спасаясь от каблуков старого рыцаря и сразу попытался сделать подсечку молодому. Но молодой изогнулся в обратном сальто, так что нога Дмитрия пролетела в пустоте, а сам Дмитрий чуть не потерял равновесия. Отец, между тем, развернулся и рубанул мечом сверху вниз. Дмитрий еле успел подставить свой клинок. Сын все еще стоял на руках. Дмитрий, расставив ноги пошире, потянулся всем телом и вонзил острие второго клинка в загривок молодого рыцаря. Молодой повалился на пол мешком. Старый рыцарь не изменился в лице. Он снова занес свой меч, но вместо того, чтобы опустить его, ушел в сторону, разворачиваясь всем корпусом, поэтому удар Дмитрия не достиг цели. Зато удар старого рыцаря оказался точным: Дмитрий чуть не потерял сознание от боли в животе — блестящий каблук рыцаря был подбит сталью. Хорошо, что рыцарь не попал чуть выше. Реторта с раскольником, вроде, цела. Боль исчезла внезапно, но Дмитрий продолжал сидеть, скорчившись, и сдавленно материться.
Откуда-то из темноты раздался испуганный возглас Алмис. Этот возглас окончательно убедил старого рыцаря в скорой победе. Перехватив меч обеими руками, старик широко размахнулся… И тут Дмитрий свел на его теле свои клинки, словно лезвия огромных ножниц. Старик не успел издать ни звука — две половинки его тела упали рядом, залив кровью весь пол.
Дмитрий встал, подошел к технику. Тот продолжал работать, скручивал какие-то стебельки. Когда стебельки были надежно скручены, Дмитрий заколол техника одним точным ударом. Техник упал на спину. Он был слеп — вместо глаз на его лице торчали какие-то мерзкие прыщики. Может, он был еще и глух? Теперь уже невозможно ответить на этот вопрос.
Раздвинув омертвевшие корни, Дмитрий вошел в кабину лифта. Посреди кабины стояла кадка с мелким жрутером-мутантом. У техника, не исключено, кое-что получилось… Но существует только один способ это проверить. Дмитрий запустил руку в пасть цветка. Рука осталась цела. Мягкие лепестки обхватили кисть, жрутер довольно заурчал. Лифт все еще был настроен на Дмитрия. Можно ехать.
Платформа стремительно уносила маленький отряд все выше и выше. Мимо мелькали этажи царства атсанов. Большинство обитателей этого мира так ни о чем и не узнали, занятые идиотским праздником. Что там Брюква говорил о способах размножения?..
Дмитрий весело расхохотался. Алмис и бармен удивленно посмотрели на него. Илион спросил:
— Вспомнил чего?
— Анекдот, — ответил Дмитрий.
— Так расскажи…
— Нет, при Алмис не могу. Он неприличный.
Этажи кончились. Со всех сторон вниз убегала плотная земля. Вот мелькнули корешки — самые обычные. Платформа замедлила ход и остановилась. С четырех сторон были досчатые стены, сквозь щели которых…
Дмитрий вздохнул. Сквозь щели пробивался яркий солнечный свет. Два месяца без солнца… И как этот кретин Брюква мог подумать, что Дмитрий согласится променять солнце на победу в бессмысленной мужской революции кочерыжек? Скрипучая дверь распахнулась, выпуская людей на свежий воздух. Досчатое строение, из которого они вышли, больше всего напоминало деревенский сортир. Кругом тянулись заброшенные огороды, упираясь в розовую ленту шоссе. А на шоссе, прямо напротив сортира, неподвижно замерла потрепанная фура. Та самая «Колхида»! Из окошка показалась довольная рожа водителя. Солнце сверкало в рыжей шевелюре и такой же рыжей бороде, покрывавших лишь одну половину головы. Вторая половина отливала зеленым.
Последние сомнения пропали, когда к запаху сырой земли примешалась отвратительная мускусная вонь. Вонь дракона. Не стесняясь Алмис, Дмитрий длинно и грубо выругался — так он не ругался, наверное, еще со времен учебы в МИРЭА.
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: V. ЛИЧИНКА И ЦВЕТОК