В геометрическом центре святилища на небольшом возвышении, высеченном из серого камня, лежала книга в тисненом переплете под названием «Времена легенд».

Дван не только не читал ее — даже в руках не держал. Защитникам дозволялось знакомиться только с сильно сокращенными и адаптированными версиями. Иногда, правда, Танцоры перед началом представления приводили на память выдержки из полного издания, но за всю свою не столь уж долгую жизнь он познакомился в лучшем случае едва ли с сотой долей всех содержащихся в ней притч, апокрифов, преданий и легенд.

Дван стоял на коленях спиной к возвышению и покоящейся на нем книге и молился Богу Игроков.

Вряд ли кто-нибудь из верующих современников Дэнис Кастанаверас связал бы произносимые им слова с молитвой в ее христианском понимании. Двану в свою очередь сама концепция обращения к богу с персональной просьбой показалась бы дикой и граничащей с ересью. Если бы кто-то вдруг выступил в его присутствии с подобной идеей, он, скорее всего, ответил бы, что у Великих хватает своих забот и без того, чтобы вмешиваться в дела смертных. Его с детства учили, что молитва предназначается для очищения и совершенствования возносящего ее; она дает толчок к самоанализу, пробуждает мысль, позволяет молящемуся услышать голос божества — в том случае, разумеется, если божество соизволит его подать.

Стоя на коленях, Дван возносил молитву Богу Игроков. В своей жизни он лишь однажды услышал ответ. Это случилось в раннем детстве. Тогда он тоже преклонил колена перед Безымянным Богом и попросил наставить его на пути к осуществлению заветной мечты стать Танцором. Всего на мгновение ожило изображение бога, обратившись к нему таким чистым и звучным голосом, что Дван ни тогда, ни после не усомнился в реальности происходившего. Слова Безымянного навсегда запечатлелись у него в памяти:

— Нет. Эта стезя не для тебя.

Тело, окутанное плащом-невидимкой, не испытывало холода, а вот открытое лицо изрядно мерзло под мощным потоком холодного воздуха из ближайшего вентиляционного люка. Впрочем, на физические неудобства Дван обращал не больше внимания, чем на течение времени. И молиться закончил не раньше, чем всем своим существом почувствовал, что на сегодня достаточно.

Проблема Седона по-прежнему сидела занозой, но это его как раз нисколько не удивляло.

Дван поднялся, коротко поклонился Богу Игроков — ни на волосок ниже, чем тому же Маре или кому-нибудь из Старейшин, — и громко произнес:

— Всегда к вашим услугам, мой господин. — И покинул святилище.

На выходе его встретил Защитник ДжиАльвенМутара'Кладди, явно дожидавшийся, пока Дван закончит молиться, но не осмелившийся потревожить его в Храме. Первые же слова Кладди подтвердили его догадку. Понизив голос до конспиративного шепота, хотя в коридоре, кроме них двоих, никого больше не было, тот сообщил, что Двана срочно желает видеть Хранительница.

Уточнять, какая именно, нужды не было — на борту присутствовала лишь одна Хранительница Пламени.

Если не считать охраны еретиков, важнейшей задачей контингента Защитников было обеспечение безопасности Хранительницы. Обе эти обязанности имели, по сути, немало общего. Предметом особой гордости Двана являлось то обстоятельство, что Избранная для наложения первого и последнего слоя защитных пентаграмм вокруг узилищ восьмерых Танцоров госпожа Сэлия из клана Эа'Тбад была его землячкой и Хранительницей Пламени в Храме города Дешего, расположенного по соседству с его родным Кюльеном. Остальные слои накладывали другие Хранители и Хранительницы, но их на борту не было, тогда как присутствие госпожи Сэлии оставалось единственным, что поддерживало защитный потенциал ограждения. Если вдруг произойдет что-то непредвиденное и она умрет, пентаграммы долго не продержатся. Тогда Защитникам волей-неволей придется убить всех Танцоров, прежде чем те вырвутся на свободу и овладеют кораблем.

Дван полагал, что сможет это сделать, однако в остальных своих коллегах, за исключением Мары, сильно сомневался.

Апартаменты Хранительницы также находились на четвертой палубе, но в противоположном ее конце по отношению к Храму. На гражданских звездолетах их обычно занимал капитан корабля, а на военных — командующий контингентом Защитников Страж. В связи с присутствием на борту законной владелицы пришлось внести в интерьер кое-какие изменения, дабы угодить Ее требованиям. Большую часть переборок убрали вообще, чтобы обеспечить для Нее максимум свободного пространства, а обитателей соседних кают перевели в другие помещения, чтобы никто не нарушал Ее покой и уединение.

Единственный вход охраняли четверо Защитников; еще дюжина рассредоточилась вдоль коридора, ведущего в Ее обитель.

Все они старательно делали вид, что не замечают Двана, тупо пялясь в пространство и избегая встречаться с ним взглядом.

Еще двое Защитников стояли на посту у дверей. Дван коснулся подушечкой указательного пальца застежки на левом плече, сбросил плащ на руки одному из охранников и вошел внутрь.

И сразу окунулся в полумрак, наполненный неуловимым шелестом скользящих теней и странными, дразнящими ароматами. Должно быть, для того чтобы создать видимость уюта, все огромное помещение было разделено на более мелкие закутки посредством переносных ширм, пологов, портьер и прочих занавесок. Большая часть представляла собой обыкновенные куски материи, но некоторые были украшены искусной вышивкой.

Госпожа Сэлия вышла ему навстречу, появившись из-за высокого занавеса с изображением исторической сцены времен Реставрации. На Ней было простое темное платье из очень тонкого просвечивающего материала. Но при ходьбе оно так послушно повторяло и подчеркивало все изгибы Ее великолепного тела, что Дван поймал себя на неподобающей мысли. Четыре браслета красного золота на запястьях и щиколотках выгодно оттеняли необычайную бледность Ее кожи, настолько нежной и тонкой, что сквозь нее можно было проследить все прилегающие кровеносные сосуды. Женщины с такой кожей никогда раньше не привлекали Двана, а мужчины и вовсе вызывали отвращение.

Она показалась ему ослепительной.

Хранительница Сэлия была самым старым человеческим существом из всех известных Двану. Поговаривали, что Она появилась на свет еще до Ухода Зарадинов. Если эти слухи правдивы, Ей никак не меньше двенадцати тысяч лет.

Ее голос, достигший высшего совершенства в искусстве Речи, доступном лишь Хранителям и Танцорам, звучал приветливо и успокаивающе:

— Приветствую тебя, Дван, в моей скромной обители. Он остановился в двух шагах от Нее, склонил голову и произнес предписанную Уставом ритуальную фразу:

— Я к вашим услугам, моя госпожа.

Она кивнула в ответ, повернулась и пошла прочь, жестом приказав следовать за Ней. Платье соскользнуло с Ее плеч, обнажив большую часть спины. Шагая следом, Дван завороженно любовался игрой мышц под гладкой, матовой белизны кожей. Она провела его сквозь ряд занавесей в некое подобие будуара, в центре которого пылало единственное живое Пламя. Дван уселся, скрестив ноги, на устилавшие пол подушки. Только Пламя отделяло его от Хранительницы, расположившейся на небольшом диванчике.

Дван отнюдь не тешил себя иллюзией, что способен читать ее мысли и эмоции как открытую книгу, но все же готов был поклясться, что госпожа Сэлия чем-то встревожена. Догадка его подтвердилась, когда Она начала разговор без всякой преамбулы:

— Я беспокоюсь за тебя, Дван. Мне докладывали, что ты часто беседуешь с главным еретиком.

— Это так, моя госпожа. Но ведь меня и выбрали с этой целью, дабы не подвергать искушению менее стойких.

— Он пытался склонить тебя на свою сторону?

— Неоднократно, моя госпожа. Но этого и следовало ожидать; в рядах мятежников сражалось немало Защитников. Слава Ро Харисти, он достаточно умен, чтобы воздержаться от применения Речи. Он прекрасно знает, что такая попытка неизбежно приведет к его и моей смерти, не принеся его приверженцам никакой пользы.

— Меня мало волнует, использует он Речь или нет, — небрежно отмахнулась Сэлия. — Опасна любая речь, даже если она не содержит скрытого смысла, способного затронуть самые потаенные глубины сознания. Особенно в устах Седона, признанного мастера риторики. Повторяю, Дван, меня очень беспокоит тот факт, что ты слушаешь его речи. Пусть даже по долгу службы.

— Иногда он приводит весьма любопытные аргументы, госпожа.

— А ты уже полгода их выслушиваешь и запоминаешь, не так ли?

— Так, госпожа.

— Я слышала, последнее время ты регулярно и подолгу молишься?

— Я все чаще испытываю потребность очиститься от сомнений и восстановить душевное равновесие, госпожа.

— Вижу, его крамольные идеи находят отклик даже у тебя. Что он говорит?

Дван не сразу ответил, собираясь с мыслями.

— Разное, моя госпожа. На мой взгляд, его высказывания в большинстве случаев вовсе не ересь или крамола, а всего лишь видение некоторых вещей с несколько иной точки зрения, нежели общепринятая. Я простой Защитник, и мне трудно судить, но довольно часто его слова кажутся мне убедительными.

— Что он говорил о месте нашего назначения?

— Что там родина наших предков; мир, откуда их забрали Владыки. Еще говорил, что он подходит для нас гораздо лучше, чем наш Мир; что там теплее, солнечный свет ярче, а сила тяжести идеально соответствует структуре наших организмов.

— И все это чистая правда, — без тени замешательства подтвердила Сэлия. — Архивные документы, найденные в Храме Кюльена, были окончательно расшифрованы за несколько столетий до твоего рождения. Это действительно та самая планета, откуда мы все происходим. Во многих аспектах ужасное место, дикое и смертельно опасное. С другой стороны, многие фото— и видеоматериалы, доставленные первой экспедицией, поражают своей красотой. Ты узришь невиданное богатство красок. Ты вкусишь неведомую пищу, настолько безупречно приспособленную к нашей системе пищеварения, что не понадобится даже принимать добавки для выведения неперевариваемых аминокислот. Ты сможешь срывать спелые фрукты и ягоды прямо с деревьев и кустарников и отправлять в рот, не рискуя при этом заполучить несварение или расстройство желудка. На суше и в море там обитают звери, птицы и рыбы таких размеров, что ты и представить не можешь. Многие из них гораздо крупнее и сильнее человека, даже такого большого и сильного, как ты, Дван. В нашем Мире подобные твари вымерли миллионы лет назад, еще во времена Первого Пришествия Зарадинов.

— А еще он говорил, моя госпожа, что там живут люди. Такие же, как мы.

— А вот это уже ересь! — поморщилась Сэлия. — Там живут существа, лишь внешне похожие на нас. Но Зарадины не осенили их своим благодатным прикосновением, поэтому они так и остались животными, не знающими речи, не умеющими ни изготовлять орудия труда, ни пользоваться ими. Да и сходство между нами весьма относительное. У них плоские, низко посаженные черепа с выдающимися вперед челюстями и надбровными дугами. Они свирепы, волосаты и живут на деревьях или в пещерах. Хотя, конечно, — с видимой неохотой закончила Хранительница, — не приходится сомневаться, что они в самом деле наши отдаленные родственники, кому не досталось места на кораблях Владык.

Дван наконец осмелился задать давно интересующий его вопрос:

— Прошу прощения, моя госпожа, но правда ли, что вы помните самих Зарадинов?

Он боялся, что его любопытство вызовет недовольство или даже гнев госпожи, но та ничуть не обиделась и без обиняков ответила:

— Нет. Они покинули Народ Пламени задолго до моего рождения. Скажи, пожалуйста, в каком объеме ты знаком с историей религии?

— В начале было Пламя, и Пламя было Жизнь. А мы, пришедшие позже, узрели Пламя и возрадовались и Танцевали, осененные Его красотой, — процитировал Дван, не сводя глаз с Сэлии.

Хранительница улыбнулась, и сердце его екнуло, сбившись с ритма.

— Очень хорошо, хотя я не совсем это имела в виду. Ты закончил основной курс, и закончил успешно, иначе не сторожил бы сейчас взбунтовавшихся еретиков. Ну и, разумеется, курс боевых искусств и военной тактики, обязательный для всех Защитников.

Последняя фраза хоть и не содержала вопроса — невзирая на возраст, Дван никак не мог оказаться Учеником, включенным в число Защитников, с тем чтобы закончить обучение в процессе полета, — но, когда он утвердительно кивнул, Хранительница заметно расслабилась.

— Отлично. Итак, базовая подготовка у тебя имеется, но сейчас одного этого уже недостаточно. Я разговаривала с вашим Стражем, и мы пришли к обоюдному согласию, что твоя невежественность в некоторых областях может привести к нежелательным последствиям в ходе твоего общения с Седоном. Ты еще слишком молод, чтобы взваливать на твои плечи бремя дополнительных знаний, но их отсутствие способно причинить куда более существенный вред. И не только тебе одному. Возьми меня за руки, дитя мое, и слушай.

Не успел Дван опомниться, как взор его оказался прикованным к Ее лучистым глазам. Кисти рук их сомкнулись, позволяя Хранительнице установить контакт с нервной системой молодого Защитника. Постепенно он становился все теснее и теснее, пока дыхание и пульс обоих не слились в едином ритме.

Потом Она заговорила, а он слушал, и каждое Ее слово неизгладимо впечатывалось в его мозг.

— Более пяти миллиардов лет назад, — начала Сэлия, — во Вселенной появились первые разумные существа биологического происхождения. Еще раньше существовали другие разумные расы, но они представляли собой плазменную или кристаллическую форму жизни. Старейшей из биологических рас были… — Она издала долгий протяжный звук, напоминающий змеиное шипение: — Ссшраззин, наши Творцы и Владыки. Со временем истинное произношение изменилось — вследствие некоторых особенностей как нашего речевого аппарата, так и представителей других подчиненных Владыкам рас далмастранов и тамраннов, — и превратилось в Зарадин.

Наши Владыки первыми создали Ремесло и Искусство, и это от них пошли первые Имена первых Малых Богов, что явилось основой того, что ныне называется Храмом Зарадинов. Постепенно из рядов Имен Малых Богов выделились Имена Великих Богов. Одни из них принадлежали к расе Зарадинов, другие нет, но, так или иначе, трения между ними со временем переросли в вооруженный конфликт.

Один из постулатов еретического учения Седона, который он, несомненно, не преминул довести до твоего сведения, ересью, увы, не является. Да, дитя мое, они сражались.

Между собой.

Это тот самый вооруженный конфликт, который известен тебе под названием Межвременные Войны. Одну сторону возглавлял Ро Харисти, другую — Зарадин Ран Рикхолл.

Если ты такой же, как другие Защитники, ты вряд ли веришь, что эти битвы происходили в действительности. Для тебя это просто сказка, доверять которой нет оснований. Более того, сам процесс твоего образования и воспитания был рассчитан таким образом, чтобы исподволь заставить тебя считать их мифом. На самом деле Межвременные Войны — это реальный факт, и завершились они, по нашему летоисчислению, каких-нибудь двенадцать тысяч лет тому назад. Никакой информации касательно причин их начала и конца в архивах не осталось. Возможно, она была изъята самими Зарадинами перед Уходом. Сохранилось только одно свидетельство, да и то косвенное. Сейчас я расскажу тебе, и тогда ты будешь знать о Межвременных Войнах ровно столько, сколько известно мне.

Некогда в Храмах Мира стояли восьмигранные алтари.

Ты таких никогда не видел, Дван. Последний был уничтожен задолго до твоего рождения. Часть алтарей разрушили в ходе Войн Раскола, а над остальными, уже после войны, поработали Старейшины. А теперь попробуй догадаться, чьих ликов не было в восьмигранных алтарях?

— Мне незачем гадать, госпожа. Седон говорил мне, что там недоставало образов именуемого Рассказчиком и Безымянного Бога Игроков.

— Что ж, верно. Мы пока не знаем, чем была вызвана подобная дискриминация. Можем только предполагать, что это как-то связано с причиной развязывания Межвременных Войн. После Ухода Зарадинов воевать между собой начали уже мы. Та же участь, кстати говоря, постигла далмастранов, также Покинутых Зарадинами. Тогда-то и были разрушены все Храмы, содержавшие восьмигранные алтари. Мы воздвигли новые и стали молиться уже десяти Великим Богам. Под благосклонным покровительством Безымянного Бога Игроков мы обрели многие познания, казавшиеся навеки утраченными после Ухода. Не все, конечно; вернуть все потерянное едва ли возможно. Но ту Силу, что оставалась в алтарях Ушедших, мы обратили себе на службу, преобразовав таким образом, чтобы она отвечала нуждам и чаяниям нашего народа в гораздо большей степени, чем во времена Зарадинов.

Мы принесли в Мир Светлое Пламя из левой ладони Безымянного, и с тех пор оно постоянно живет среди нас, придавая нашему существованию смысл и радость. Зарадины не стали бы этого делать; чтобы вызвать Пламя, нужно Танцевать, а это ниже достоинства Владык.

Около трех миллионов лет назад, в самый разгар Межвременных Войн, группа разведчиков Зарадинов, исследуя один из спиральных рукавов на окраине Галактики, открыла межпространственный туннель, приведший их в ту самую звездную систему, откуда родом наши предки. Планеты, на которых существует жизнь, — большая редкость во Вселенной. Заинтригованные разведчики произвели посадку и обнаружили племя дикарей, которых прихватили с собой и подвергли в дальнейшем генетической обработке. В результате подучились мы. Такие, какими они нас сотворили, — слуги, рабы, домашние животные, детские игрушки, покорные и почтительные.

— Но если Владыки когда-нибудь вернутся, скажи, госпожа, разве не наш Долг снова служить им, если они того захотят? Сэлия пропустила вопрос мимо ушей и продолжала:

— Итак, двенадцать тысяч лет назад закончились Межвременные Войны. Великие Боги, правившие Вселенной, куда-то исчезли, а вместе с ними и вся раса Зарадинов. Они оставили нас в неведении, не сказав на прощание ни куда уходят, ни почему, — просто ушли, без всякого предупреждения. Также они поступили в отношении далмастранов. Что же касается тамраннов, те просто исчезли одновременно с Зарадинами. А случилось это так. В один прекрасный день, двенадцать тысяч лет назад, все Владыки, пребывавшие в нашем Мире, вошли в Храмы, но обратно уже не вышли. Прошло много дней, прежде чем наши предки осмелились войти следом и посмотреть, куда они подевались. Для сведения: вплоть до того момента ни одна человеческая нога не переступала порога Храма Зарадинов.

Остальное тебе должно быть известно. Убедившись, что Владыки ушли и возвращаться не собираются, предки развязали братоубийственные Войны Раскола, выжить в которых посчастливилось одному лишь Народу Пламени. А пока мы воевали между собой, слимы быстро прогрессировали. Они вышли в космос и захватили почти все галактические владения покинувших нас Владык. Слимы — редчайшая форма биологической жизни на кремнийорганической основе; Великий Бог Лезу Ородан один из них.

В определенном смысле слимы вовсе не экспансионистская раса. Они не стремятся захватить наши планеты и уничтожить нас, но и не позволяют нам расширяться. Такую же политику они проводят в отношении других известных разумных рас. Покорившиеся им получили право спокойно существовать в границах своих владений, но малейшая попытка выйти за их пределы пресекается с убийственной жестокостью.

Но Народ Пламени органически не приемлет подчинения чужой воле, даже на тех сравнительно мягких условиях, что предлагают слимы. Сегодня мы пытаемся противостоять им, и пока нам удается выживать в этой борьбе. Но не будем закрывать глаза на тот факт, что мы не представляем для Империи такой угрозы, как другие противники. Иначе слимы давно бы просканировали межпространственные туннели и вышли на наш Мир. Да и что им, контролирующим более тридцати тысяч планетарных систем, наши жалкие четыре населенных планетки?

Вот здесь-то, Дван, и кроются корни еретического учения Седона. Во-первых, он утверждает, что покинувшие нас Владыки ничем от нас, в сущности, не отличаются. Просто обогнали в развитии на какой-то период времени. Этот постулат не представляет для нас особой опасности, тем более многие из Хранителей и владык Анеда разделяют его точку зрения. За этот грех Седона можно было бы и простить, равно как и за другой — кощунственное использование Пламени в своих целях. Честно признаться, он овладел Пламенем до такой степени, что способен проделывать с его помощью трюки, которые еще недавно даже я посчитала бы невозможными. Если бы он пришел к нам и принес на алтарь Храма свое умение, его не только не наказали бы, но и всемерно возвеличили.

Седон же, вместо того чтобы покаяться и работать в дальнейшем рука об руку с нами, Хранителями, принялся лгать и изворачиваться, тайком ото всех обтяпывая свои грязные делишки. Он обманул Старейшин, обманул Хранителей, посланных расследовать его неподобающие действия, обучил своих ближайших последователей управлению Пламенем и в конечном счете устроил бунт, отвлекший нас от действительно насущных задач, главная из которых — найти способ избежать прямого столкновения с Империей и сохранить нашу независимость. И еще неизвестно, сумеем ли мы вовремя оправиться от последствий мятежа: проект «Сфера», наша основная надежда в борьбе со слимами, серьезно пострадал в ходе боевых действий по подавлению бунта. — Сэлия надолго замолчала, потом добавила: — Не будь он величайшим из Танцоров со времен окончания Войн Раскола, ему пришлось бы заплатить жизнью за свои преступления. Я считаю, это было бы справедливо, потому что он отнимал жизни тех, кто выступил против него, без раздумья и сожаления.

Они сидели рядом в полумраке будуара. От живого Пламени уютно веяло теплом.

— Должен признаться, госпожа, что многое из рассказанного Вами я уже слышал от Седона, — сказал Дван.

— Знаю. Потому и посвятила тебя в некоторые таинства. Гораздо лучше, если ты узнаешь о них от меня, чем услышишь из его лживых уст.

— Прошу прощения, госпожа, но мне кое-что все-таки не до конца понятно. Если он еретик и преступник, почему ему позволено говорить крамольные речи, пусть даже в присутствии надежного и неподкупного Защитника? И зачем было прилагать столько усилий для сохранения жизней мятежников? Будь на то моя воля, я приказал бы умертвить всех уцелевших бунтовщиков, а тела отправить в конвертеры на переработку.

— Скажи, Дван, а ты сумел бы убить Танцора?

— Полагаю, что сумел бы, госпожа. Танцоры и Защитники проходят практически одинаковый курс боевых искусств, к тому же для нас эта дисциплина основная, а для них второстепенная. Иногда я жалею, что волна мятежа не докатилась до Кюльена. Для меня не было бы чести выше, чем стать на защиту своего клана Джи'Тбад и Хранителей его Пламени.

Сэлия нервно облизала губы, дыхание ее участилось.

— Хорошо. Допустим, сумеешь. А сможешь?

Дван знал, что Она имеет в виду. Во время мятежа подавляющее большинство Защитников, столкнувшихся в бою лицом к лицу с Танцором, не могли заставить себя исполнить свой долг. Им проще было бесславно и безропотно умереть, чем поднять руку на представителя самой обожаемой касты Народа Пламени.

— Да, госпожа. Я твердо верю, что смогу это сделать в случае необходимости, хотя по-прежнему считаю, что нет на свете ничего более святого и драгоценного, чем Танцор, вызывающий живое Пламя.

— Тогда ты редкая птица, дружок. Очень редкая.

— Как скажете, госпожа.

— Можешь называть меня Сэлия, Дван. Член Двана, стесненный жесткой, облегающей туникой Защитника, мгновенно напрягся.

— Для меня это великая честь, г… Сэлия.

Она непринужденно встала, обошла треножник с Пламенем и позволила своему платью соскользнуть на пол у Ее ног. Оставшись полностью обнаженной, если не считать браслетов, Сэлия повернулась к Двану, откровенно демонстрируя свои несравненные формы.

— Что ж, дружок, очень может быть, в скором времени тебе представится возможность доказать на деле, сможешь ли ты Убить Танцора.

Не имея Ее прямого дозволения на иные действия, Дван не сдвинулся с места; так и сидел на подушках, скрестив ноги и болезненно ощущая свой отвердевший, как стальной стержень, пенис.

— Что ты хочешь этим сказать, Сэлия? — хрипло выдавил он.

— Когда мы доберемся до места назначения, мы обсудим это подробнее. Пойми, казнь Седона сделала бы из него мученика за идею. Мы не осмелились на такой шаг, не без оснований опасаясь, что под знаменем его имени мятеж может вспыхнуть с новой силой. Если же он пропадет без вести в дебрях дикой, необжитой планеты, никто в нашем Мире о нем и не вспомнит. — Она замолчала на некоторое время, потом прошептала: — Дван?

— Да, Сэлия?

Взгляд Ее карих глаз, казалось, проникал в самые потаенные уголки его мозга.

— Ты сможешь и дальше охранять его? Выслушивать его речи?

— Смогу, Сэлия. У меня хватит сил и терпения.

— Будь осторожен, Дван.

— Как прикажешь, Сэлия.

Сэлия кивнула, и Ее груди с набухшими сосками колыхнулись в такт движению. Она протянула к нему руки:

— Как ты хочешь меня, Дван?

— Сзади.

Не изменяя выражения лица, Хранительница повернулась и скрестила руки за спиной. Послышался легкий щелчок, и браслеты на Ее запястьях сомкнулись. Эа'Тбад'Иджал'Сэлия наклонилась вперед и нежным голосом позвала:

— Иди ко мне.

Дван вскочил с места, одним движением сбросил тунику, шагнул вперед и грубо владел Ею до тех пор, пока не пришло время возвращаться на дежурство.