6. Сомаха Олиман

Подчиняясь командам с управляющего центра, — а командовал конвоем Макс Хуллиган, — грузовоз затормозил, двигатель сбросил обороты до минимальных. БМП и танк впереди тоже остановились. Возле колес и гусениц медленно оседала клубившаяся снежная пыль. «Кровавый Гончий» сделал ещё пару трехметровых шагов и замер позади грузовоза, метрах в пятидесяти. Стволы «рук» — правая плазмопушка «Нова» и левая спарка среднего и малого лазерных орудий настороженно уставились вперед в поисках возможных целей. Я немедленно связался с Максом:

— Впереди никого нет. В чём дело?

— Сиди спокойно, Сомаха, — даже аватар Болтуна посерьёзнел. — Сейчас разберёмся. Думаю, ты уже заметил, что воин из Булочки — как из дерьма пуля. Он берёт другим. Наш абориген — природный интуит, нюх на опасность у него поболее нашего. Выживет там, где другим — кранты.

Вот оно что. А я-то гадал, за что Грегори платят зарплату пилота, если он не знает элементарных вещей о специфике боевых роботов. Только никак не предполагал, что у него есть ментальный дар. Это уже интересно. Дар присущ всем аборигенам или Грегори — исключение? В материалах о Двойном Донце об этом ничего не сказано.

— От «миротворцев» всякого можно ожидать, — продолжал Макс, — по последним разведданным они как-то научились прокладывать безопасные ходы под Покрывалом. Наверное, получили технологии, с помощью которых это стало возможно. Например, через торговцев с кораблей-внешников.

Никакой неприязни в этом предположении я не заметил. Просто констатация возможности. Размышление вслух. И сам тоже задумался. С некоторыми разработками технологии «невидимости» мне сталкиваться уже приходилось. Военными разработками. Очень дорогими. Боевые непилотируемые роботы «Диверсант» едва не уничтожили ИБээРов звена, которым я командовал на Полтергейсте, благодаря фактору внезапности. Будучи обнаруженными, в условиях прямого огневого контакта десятитонники долго не продержались, мы их довольно быстро разнесли в пух и прах, но броню наших «мехов» они успели попортить изрядно. Могло здесь, на Двойном Донце, использоваться что-то в этом роде? Способен ли режим камуфлирующей оцифровки обмануть Сторожей Зимнего Леса так же, как обманывает сканеры мультиспектрального режима боевых машин? Или здесь вообще что-то новое?

Сеанс связи с Кассидом ожидался лишь к тому времени, когда я попаду на «Гряду». Это ещё с час пути, если двинемся с той же скоростью, как и до остановки — сотня километров уже осталась позади. На «Гряде» имелась наиболее подходящая аппаратура для связи с орбитой. Будь я в роботе, его возможностей тоже хватило бы для связи с кораблем-внешником, но рация у грузовоза совершенно примитивная. Ничего, подожду, ещё ничего не случилось. Хотя запрос нужно отправить как можно быстрее.

Верный шанс привлечь внимание Кассида всерьёз — подкинуть ему мысль о возможности заработать. Силовая аппаратура оцифровки плюс программное обеспечение для неё — на корабле Кассида вполне могло оказаться и то, и другое. Трюмы его «Забулдыги» были завалены разным барахлом, которое он называл товаром на все случаи жизни. В зависимости от звёздной системы, в которой оказывался его корабль в погоне за прибылью, вернее, в зависимости от нужд и потребностей цивилизации этой системы, какое-нибудь барахло и впрямь рано или поздно оказывалось необходимым товаром.

Прервав мои размышления, двигатель «Труженика-150К» заурчал громче — перешёл в рабочий режим. Восемь гигантских колёс медленно провернулись в снегу, тронув грузовоз с места. Странно. Остальная техника продолжала стоять. И «Шершень» пока не сдвинулся с места, Болтун отбоя тревоги ещё не давал.

— Макс, что происходит? Я же так протараню зад танку…

— Вырубай двигатель вручную! — крикнул Макс Хуллиган. — Быстро! Общий сбой в ВИУС!

ВИУС — войсковая информационно-управляющая система, объединявшая компьютеры нашей техники и лоцманы солдат, находившихся в БМП, в общую сеть. Предназначенные для оперативного согласованного взаимодействия не только с техникой, но и с людьми, такие системы обладают повышенной устойчивостью к различного рода системным сбоям. Значит, что-то действительно серьёзное. Вот чёрт.

Я пощёлкал переключателями питания на панели управления, но двигатель, против ожидания, не заглох. Пришлось вызвать на виртуалку схему управления… Антивирусная защита лоцмана выдала тревожное предупреждение, заблокировав действия программной оболочки. Это ещё что за хрень? Где я успел подцепить заразу?

— Макс, я поймал незнакомый вирус. Скорее всего, дело в нём. Не знаю, как остановить эту дуру, не могу получить схему управления, пока работает антивирусная защита…

Эфир ответил треском статических помех.

Грузовоз повело влево. Кабину слегка подбросило, когда колёса выскочили из наезженной колеи тракта и «Труженик» попёр на склонообразующий край Покрывала.

— Макс? Грегори? Что там у вас? Какого чёрта вы молчите?

Грузовоз медленно, но верно разгонялся. Ещё десяток метров, и вся эта махина, с роботом в багаже протаранит почти отвесный склон транспортной траншеи. Столкновение, учитывая нашу массу, обещало быть жёстким. Происходящее нравилось мне всё меньше. Я торопливо срастил полы куртки и рванул ручку двери, собираясь выскочить наружу. Глухо. Дверь даже не шелохнулась. Электрический замок контролировался компьютером грузовоза. Раздумывать было некогда, ночью я достаточно начитался о Диком Лесе и не горел желанием провести незапланированную экскурсию по его территории.

«Коготь» с лёгким щелчком высвободился из магнитных захватов на бедре. Питание виброножа включилось уже в замахе, лезвие с силой вонзилось в щель между дверью и корпусом, с лёгкостью взрезав замковый механизм. Я тут же ударил ногой. Дверь, наконец, поддалась, я распахнул её… и тут же захлопнул снова.

Поздно.

Я едва успел припечатать нож обратно к бедру, откинуться на спинку сиденья и упереть башмаки в панель управления, когда грузовоз «поцеловался» с заснеженным склоном. Зубы лязгнули, мышцы ног едва не свело от усилия удержаться в принятом положении. Огромный кусок покрывала проломился под мощью и тяжестью удара, на кабину с шумом и грохотом рухнули снег и отломанные куски жёстких, как панцирь, кронообразующих листьев, полностью скрыв видимость.

Когда от тряски стекло кабины освободилось, грузовоз уже вовсю пёр по Дикому Лесу, разбрасывая колесами прелый растительный слой и подскакивая на жёстких кочках. После яркого солнечного дня перепад освещения был столь резок, что сумрак, царивший под Покрывалом, в первые мгновенья показался чернее ночи.

Несколько секунд я лихорадочно размышлял над тем, что делать дальше. Признаться, я не обладаю особым хладнокровием, и нервы у меня отнюдь не железные. Я не супер-герой из видеокомиксов, поэтому ситуация, в которой я так неожиданно оказался, заставила поволноваться. Ненавижу такие моменты, когда от внезапного испуга бросает в жар, а тело охватывает предательская слабость.

По всему выходило, что раз я уже здесь, внутри Дикого Леса, то нужно спасать робота. Иначе и робот, и я сам перейдём в разряд потерь. Весьма неприятная перспектива.

Не размышляя больше ни секунды, я сорвал с правого бедра «Универсал», активировал, и обрушил на панель управления очередь бронебойных игл. Пластик полетел клочьями. Заискрились короткие замыкания, заструился едкий, омерзительный дым, от которого сразу заслезились глаза. Я не знал, насколько это подействует, но мера оказалась своевременной. Двигатель заглох, машина, по инерции прокатившись ещё три десятка метров, наконец, остановилась. Макс и Грегори на позывные по-прежнему не отвечали, зато я услышал сзади весьма специфические звуки, от которых у меня похолодело на сердце — шипенье и уханье плазмопушки, стрекочущие пулеметные очереди, взрывы ракет. Конвой ввязался в сражение с невидимым мне врагом. Раздери меня черти!

Я вырубил удалённый доступ и отключил все сервис-программы, погасив даже виртуалку и оставив себя без возможности инфракрасного зрения, которое было бы мне очень кстати. Бросил все ресурсы операционной системы на борьбу с вирусной дрянью. Затем закрыл глаза и сосредоточился, проникнул в нейроцепи лоцмана мыслью. Ясно, что я столкнулся с новым вирусом «миротворцев», но со мной у них так не получится — так, как вышло с пилотами интендант-полковника Грога.

Ещё минутка…

Всё. Готово. Я вычистил систему, добавив кодировочный макет обезвреженного вируса в базу данных антивирусной защиты. Программисты Грога здорово бы удивились, если бы узнали, как я это сделал. Потому что антивирусная программа была у меня на подхвате, а не наоборот. Заодно сеанс сосредоточенности на проблемах операционки позволил мне успокоиться — кровь больше не шумела в ушах. Но об этом потом, у меня ещё много дел, нужно выбираться отсюда. Лоцман включился снова, выдав инфракрасную картинку. Полный порядок.

Я привстал на сиденье и развернулся вокруг оси, всматриваясь в темноту сквозь заднее стекло кабины. Так, понятно. Сложенными вдоль бортов грузовоза манипуляторами, которые предназначались как раз для распаковки контейнера, мне воспользоваться не суждено. Я сам вырубил питавший их энергоисточник, когда разнёс вдребезги бортовой компьютер в кабине. Ничего, как-нибудь обойдусь. В контейнере есть собственный блок питания и собственные же механизмы, облегчающие разгрузку.

Подключившись к системе управления контейнера, я мысленной командой разомкнул магнитные замки крышки, состоявшей из нескольких самостоятельных створок — серия звучных щелчков раздалась по всему корпусу «чемодана», створки поднялись и опустились уже сложенными вдоль бортов, открывая взгляду покоившееся внутри бронированное тело механического великана.

«Следопыт» перевозился в положении на «спине», чтобы обеспечить наибольшую компактность и не повредить вооружение и оборудование — оптимальный вариант транспортировки для гумана. Я дистанционно ввёл управляющие коды, вошёл в систему автопилота «Следопыта» и принялся им руководить. Чем быстрее я попаду внутрь робота, тем лучше. Моя помощь конвою совсем не помешает.

Бронированный механический великан начал подниматься. Специальный гидравлический подъёмник контейнера уперся магнитной штангой в его спину и выжимал тридцатипятитонную тушу по наклонной вверх, надсадно гудя от усилия. Гуману, хотя и скроен он по человеческому подобию, непросто подняться из положения лежа. Если он падает в бою, ему приходится сперва перевернуться на «грудь», и уже потом, подогнув опоры и упёршись в поверхность земли «руками»-пушками, выпрямиться и утвердиться на «ногах». С кработами в подобной ситуации гораздо проще. Понятие «спины» у них, благодаря специфической конструкции их яйцевидных тел, весьма относительно. Даже контейнер для них делается другой — в нём они не лежат, а сидят на «брюхе», подогнув под него «лапы». Этакий глубокий книксен. И встать им проще. Достаточно распрямить опоры.

Ничего, чтобы поставить гумана на ноги, подъёмников контейнера вполне достаточно, на то они и рассчитаны. Впрочем, подобный способ — это крайний случай. Для надёжной безаварийной разгрузки служат манипуляторы, или вспомогательные роботы-прилипалы, как в космопорте…

Сиденье под коленями тряслось от усилий, которые приходилось прилагать механизмам. Я решил, что из кабины лучше убраться, пока ее чем-нибудь не придавило. И меня заодно. Например, сорвавшимся с креплений роботом. Это у меня черный юмор такой. Нервный. Впрочем, чем чёрт не шутит, любая, сотни раз проверенная техника способна подвести в самый неожиданный момент, жизнь доказывает это снова и снова тем, кто не любит страховаться…

Пинком распахнув дверь, я выбрался на подножку. В ноздри ударил насыщенный гнилостный запах, пропитавший застоявшийся воздух под Покрывалом — первое приветствие от Дикого Леса. Если не считать звуков недалекого боя, в сумраке Леса царила мёртвая тишина. На первый взгляд, грузовоз успел углубиться недалеко, всего на две сотни метров. Но я словно очутился в совсем другом мире. Впрочем, так оно и было. Вокруг меня простирался мир Покрывала.

Я бегло осмотрелся, выискивая какие-либо признаки опасности. Не хотелось пропустить момент появления древолапов, если они вдруг решат проверить, кто же нарушил их покой. Но пока ничего примечательного не узрел, общая картина меня никак не удивила, я всё это уже видел — в записях архива.

На нижним ярусе Дикого Леса растительность почти отсутствовала. Из устилавшего почву компоста, состоявшего из чёрных от гнили веток и листьев, через каждые несколько метров выступали лишь какие-то узловатые образования, похожие на перекрученные корневища привычных в моём мире деревьев. Будто некий злобный шут по своей дурацкой прихоти зарыл их в перегной вверх тормашками, корнями вверх. В некоторых местах такие образования создавали нечто вроде уродливых холмов. А между ними росли чахлые на вид кустики, со стелющейся по земле розеткой из ветвей вокруг центрального побега, торчащего из неё, словно метровый пестик.

Но самой примечательной деталью Дикого Леса при взгляде изнутри являлись, понятное дело, кронообразующие деревья — тысячелистники. Через каждые пятнадцать-двадцать метров из земли вырывались пучки толстых голых стволов, обхватом в два-три метра, лишь на самой макушке распускавшихся в гигантские зонты из огромных листьев. Листья не имели определённой формы, их края плотно смыкались, образую мощную непроницаемую крону, способную выдержать десятки тонн снежного покрова, непрерывно давившего на них сверху. В иных местах высота такой кроны достигала сорока-пятидесяти метров. Едва подумав об этом, я зябко передернул плечами. Если кусок кроны рухнет на голову с такой высоты, то от меня останется мокрое место.

В отдалении я разглядел единственный столб света — словно толщу Покрывала вертикально пронзило призрачное исполинское копьё, да так и застряло на веки вечные. Одна из тех самых отдушин-ртов, которые я видел снаружи. Дикий Лес их создавал сам, для вентиляции своих внутренностей. А дальше всё тонуло во мраке. Почва, кусты, корни — всё влажно поблескивало, всё имело чёрно-коричневые цвета. В сумраке Леса было трудно различать детали, температура воздуха, земли и усеивающего её мусора была примерно одинаковая, поэтому инфракрасный режим не особенно помогал.

И ещё этот отвратительный запах — концентрированный гнилостный запах мертвечины, сочившийся отовсюду. Лес вонял, словно огромное, от горизонта до горизонта, кладбище с выпотрошенными могилами. Вонь была настолько невыносимой, что просто сводила с ума, хотя я провёл в лесу считанные секунды. И с каждой секундой становилось только хуже.

Спускаться вниз мне что-то расхотелось. Если с роботом вдруг что-то пойдет не так, успею спрыгнуть, а пока здесь посижу. Черт, таким воздухом можно запросто отравиться, жаль, что респиратора под рукой нет…

Кабину тряхнуло особенно сильно. Ноги потеряли опору, соскользнув с подножки, но я успел уцепиться за скобы, размещённые вдоль кабины. Выругался, переживая внезапный и сильный испуг. Чуть не навернулся…

Что-то звякнуло и упало вниз.

Оказалось, из гнезда выскочил вибронож. Вот черт! Крепление разболталось, что ли? Ножик хороший. Бросать его здесь я не собирался. От кабины, возвышавшейся на трёхметровой высоте, к земле спускалась обычная металлическая лесенка, я быстро спустился вниз и спрыгнул на лиственный перегной. Подобрал нож, прицепил на место, невольно оглянулся на дыру, которую грузовоз пробил в Покрывале. На таком расстоянии пролом выглядел как окошко в ладонь величиной. Вот он озарился очередными вспышками лазерных разрядов. Бой разгорался, стрельба становилась интенсивнее, грохот канонады вибрирующим гулом разносился в сумраке Дикого Леса. Мимо пролома, снаружи, в иной действительности, пробежал «Шершень» Грегори Верного — я узнал его белый, с чёрными подпалинами окрас, когда лоцман, поймав картинку, автоматически увеличил крошечный с расстояния в две сотни метров силуэт робота до более приемлемого для опознания размера. «Шершень» вёл непрерывный яростный огонь из всех лазерных и пулеметных стволов. Чёрт возьми, с кем же они воюют, друг с другом, что ли? Если боевой вирус «миротворцев» захватил ВИУС конвоя целиком, то такое вполне могло случиться. Люди и техника сами уничтожат друг друга, без дальнейшего участия самих «миротворцев».

Я резко повернулся к платформе, задрав голову. Дело двигалось. Ещё немного, и робот утвердится на ногах. Ладно, раз уж слез, подожду здесь, как и полагается по технике безопасности — снаружи. Но как же медленно, чёрт возьми, слишком медленно! Каждая секунда казалась растянутой до безобразия, нетерпение пожирало меня изнутри. Я терял время, оцениваемое сейчас жизнями моих новых товарищей. «Напрасно Грог не позволил мне пилотировать „Следопыта“ сразу, — зло подумал я. — Напрасно…» Сейчас это оборачивалось потерями людей и техники. Досадное упущение.

Я бы очень удивился, если бы резкие, громкие звуки, идущие от платформы и разносившиеся по лесу во все стороны — металлический скрежет и гул, не привлекли бы чьего-то внимания. Местного внимания. Под Покрывалом.

Между башмаками мелькнула быстрая гибкая тень. Я отскочил, всматриваясь в землю. Ничего. Но, сдаётся мне, сомнительное везение, позволившее мне остановить грузовоз и заняться спасением робота, на этом закончилось. На всякий случай я снял с бедра «Универсал», активировал. В обойме после расправы над пультом управления оставалось ещё больше половины — пять сотен игл. Три запасные были под рукой, в специальных карманах на куртке. Усилил инфракрасный режим, практически заменив обычное зрение. Процессоры лоцмана пахали на все сто. Меня окружил призрачный мир, сотканный из пятен и линий различной световой насыщенности, напрямую зависевшей от температуры деталей окружающего пейзажа…

В какой-то момент, продолжая внимательно осматривать окружающее пространство, я заметил тварь, выбравшую меня объектом для охоты. И мне сразу стало нехорошо. От очень дурных предчувствий. Ближайшая куча, находившаяся всего в нескольких метрах, которую я принял за клубок переплетённых полусгнивших корней, медленно шевелилась. Корни текли, расплетая узлы. Древолап. Я же читал о нём, но не распознал в спящем состоянии. Так это что получается, все эти безобразные наросты, которыми сплошь усеяна поверхность почвы под Покрывалом, — живые твари? Точнее, живые спящие твари?!

Атака не замедлила повториться.

В режиме инфравидения из кучи бледной тенью стремительно вызмеился тонкий язык. Прострелил несколько разделявших нас метров и попытался впиться мне в ногу. Я был начеку. Очередь бронебойных игл с шипением хлестнула по щупальцу, разбрызгав чёрную плоть влажными ошмётками, свежая культя резко отдёрнулась, втянулась в общую массу.

Обиженная таким обращением «куча» зашевелилась активнее. Гнилостная вонь усилилась. Так вот кто так насмердел… Похоже, этот резкий, отталкивающий запах входил в арсенал нападения древолапа. А я при первом же знакомстве с Лесом умудрился вляпаться в ареал обитания именно этих тварей…

Та-ак, не стоит отвлекаться.

Сразу несколько влажных дрожащих языков поднялись из узловых переплетений, являвшихся не чем иным, как конечностями древолапа, его ногами. Которые уже почти расплелись. Кончики языков, словно головки змей, повернулись в мою сторону, покачиваясь и изучая.

В задницу такое знакомство, лучше продолжу ожидание к кабине…

Лязгнув широкими стопами, «Следопыт» на платформе утвердился на ногах.

Исключительно вовремя.

Припечатав «Универсал» к бедру, на его законное место, я на одном дыхании взлетел по лестнице к кабине, уцепился за скобы, ведущие к платформе…

Свист, удар по ногам, что-то мгновенно оплело лодыжки и с силой рвануло вниз, чуть не содрав меня с борта. Повиснув на одной руке, я другой схватился за «Универсал»… и едва не выронил его от следующего рывка, ещё сильнее прежнего. Застонав от напряжения, рвущего вцепившуюся в скобу руку, я кое-как извернулся и открыл стрельбу из «Универсала». Плотная очередь игл буквально сбрила липкие щупальца с ног.

Всплеск удушающей трупной вони.

Сознание помутилось. Я плохо воспринимал окружающее, но инстинктивно заставлял себя двигаться… как-то все-таки перебрался к платформе с контейнером, оказавшись возле ног «Следопыта»… От бортов грузовоза, уже со всех сторон доносились скребущие звуки — словно металл и пластик ощупывали сотни маленьких пальчиков, вооружённых небезобидными коготками и зубками. Что-то взбиралось на машину, попутно пробуя её на вкус, и это что-то было настроено явно недружелюбно ко мне. Послышалась серия приглушенных хлопков и вздох выпускаемого воздуха, под напором множества когтей сдалось одно из восьми огромных колес, даже автоматический поддув уже не справился, но платформа «Труженика» еще была довольно устойчива.

Шатаясь от накатывавшей дурноты, я почти вслепую вцепился в вертикальную штангу опустившейся из загрузочного люка робота лифтовой ступени. Проклятый запах… Он выворачивал меня наизнанку, с ним невозможно было бороться… Только бы не вырвало, когда я окажусь уже в коконе… там это совсем ни к чему…

Хлёсткий удар по ботинкам, щупальца соскользнули… штанга втянула меня внутрь робота, люк под ногами захлопнулся, отрезав вонь, остаток мерзкого запаха уже втягивали воздушные фильтры. Я обессилено рухнул на ложемент. После враждебного сумрака Дикого Леса слабое дежурное освещение кабины казалось донельзя уютным. Сейчас всё придет в норму…

Робот ощутимо вздрогнул. Возможно, сдохло следующее колесо. Проклятые твари разбирали грузовоз на части. Повинуясь командам с лоцмана, кокон жизнеобеспечения мягко упаковал моё тело в себя, обволок слоями искусственной пульсирующей органики, служившей защитой от перегрузок, подключил контакты нейрошлема. Мне, в отличие от интендант-полковника Грога, не требовалось ущербное усечённое управление, я задействовал всё возможности системы. Запустился «Мехвоин» — программа временной перенастройки сознания для функционирования в режиме пилота индивидуального боевого робота, растворяя испытанный снаружи стресс. Беспокойство ушло. Пошла перестройка сознания. Настоящий пилот рано или поздно срастается со своим роботом и физически и духовно, и каждая последующая загрузка ощущается как воссоединение частей единого целого. И это началось. Двадцать две секунды блаженного парения в безликой пустоте — пока сознание переключается на новую систему чувств и ориентации…

Наконец, восприятие моего «я» изменилось. Подобные изменения в мироощущении настолько сильны, что новички при первых загрузках обычно испытывают шок. Но я давно не новичок.

Экспресс-анализ основных параметров роботизированной оболочки, всех внутренних систем — жизнеобеспечения, контроля вооружения, огневых схем, энергетики, теплообмена…

Окружающее пространство под Покрывалом Дикого леса ощутимо уменьшилось, сжалось, тёмная толща кронообразующего слоя сверху словно приблизилась. Неудивительно — я «оброс» чудовищной по человеческим меркам массой, сплошь состоящей из искусственных материалов. Да, «Следопыт» — один из самых лёгких ИБээРов. Но пусть о его «лёгкости» рассуждают те, кто не имеет к пилотированию никакого отношения. Я чувствовал ни с чем ни сравнимую физическую и интеллектуальную — благодаря расширению сознания за счёт бортового ИскИна — мощь.

Перед глазами развернулись видеоокна сферического обзора. Оборудованный видеосистемой «Взгляд Бога», как и любой другой индивидуальный боевой робот, «Следопыт» внешне выглядел слепым — броня по всему корпусу казалась глухой, без каких-либо внешних признаков гнёзд и приспособлений для визуального обзора. На самом деле обзор, благодаря тысячам микроскопических нанолинз, рассредоточенных по всей поверхности гиганта, был совершенным. Визуальные данные поступали прямиком в мой мозг, соединённый сейчас с искусственным интеллектом машины в одно целое.

Последовательно включился сперва антигравитационный привод, резко уменьшив вес робота для оперативного маневрирования, затем — электромагнитный экран, ЭМ-завеса.

Начинаешь думать только здесь и сейчас, жить быстротекущим моментом…

Чистая правда. Вчерашняя жажда слияния, охватившая меня при виде Грегори Верного, загружавшегося в моего робота, резко пошла на убыль. Я получил подпитку. Может, Макс и прав, и «железный дровосек» действительно наступил мне на ногу. Но я не буду разбираться в своих мотивах и ощущениях сейчас. Для этого занятия ещё будет подходящее время. Сейчас время самому пройтись по «чужим ногам».

Робот шагнул к краю платформы…

Неверно. Я шагнул к краю платформы, давя гигантскими стопами шевелящиеся клубки древолапов, казалось, покрывших своей мерзкой, влажно блестевшей массой всю поверхность грузовоза, спрыгнул вниз, размозжив сразу несколько особенно крупных «семейств». Черная жижа брызнула во все стороны. Тварям Дикого Леса не хватало мозгов убираться с дороги, а я шёл, не выбирая, куда ставить стальные подошвы.

Звуки боя за Покрывалом звали меня вперед, но один раз я все же «оглянулся».

Картина не обрадовала. «Труженик» определённо потерян, его остов уже лишился всех колес и осел на землю, кишевшие на машине твари просто разрывали её на части, не понимая, что не могут её сожрать. Я потратил несколько секунд, чтобы расплатиться с Диким Лесом за «гостеприимство» — по-своему, но адекватно, баш на баш. Затем быстрым шагом двинулся к пролому снова.

Грузовоз позади ярко и дымно горел, распространяя волны иссушающего жара. Твари, уничтожившие беззащитную машину, корчились и кипели в пламени, отапливая Лес своими мерзкими телами. Залп из плазмопушек «Нова» — серьёзная штука. И кто-то сейчас там, снаружи Покрывала, тоже получит свое.