14

Грохнул выстрел, затягивая бар белым пороховым дымом. Вот что мне нравится в этом городе, так это правильная реакция. Можно горло сорвать, пытаясь перекричать этих пьяных парней, но выстрел в потолок ближе и понятнее — оборачиваются и… молча смотрят, кто это такой борзый им веселиться мешает?

— Слава богу… — сказал я и обвел взглядом прокуренный салун. Семь человек, месивших друг другу морды, и еще двое, которые без сознания валялись между столиками, уткнувшись лицами в грязный, заплеванный пол. — Надеюсь, джентльмены, вы неплохо повеселились? Время заплатить по счету и разойтись по домам!

— Ты кто?

— Сдается мне, что это новый помощник шерифа, — послышался насмешливый голос.

— Понимаю… — протянул здоровенный парень в серой рабочей блузе. Он демонстративно почесал кулаки и ощерился: — Еще не битый, значит…

Сердце колючим куском льда ухнуло вниз. Страшно? Да, страшно. Это вам не переводы в офисе строчить, воюя с докучливыми клиентами и словарями. В глотке пересохло, а кровь, как паровой молот, ударила по вискам. Мир стал серым и сузился, превратившись в мутный туннель.

Именно в этот момент мне вдруг показалось, что передо мной появилась покойная жена. Вышла из глубины зала мимо этих разъяренных драчунов и встала между нами. Она и до этого приходила, но лишь в тяжелых предрассветных снах, когда хотелось выть от боли. Я даже парней не видел. Смотрел на жену, стоящую передо мной, и как наяву видел белокурую студентку в одном из московских театров. Ее маленькую и хрупкую фигурку с армейским биноклем в коричневом кожаном чехле. Восторженный взгляд на сцену. Серьезный и даже немного грустный… В горле встал ком.

— Улыбнитесь, девушка…

— Простите, что вы сказали?

— Улыбнитесь! У вас очаровательная улыбка…

Как давно это было. Слова, перевернувшие нашу жизнь и наши судьбы… Словно и не со мной было, а с кем-то другим, призрачным и ненастоящим.

Потом неожиданно отпустило. Будто струна лопнула. Неожиданно вернулись звуки, и мир стал цветным, но теперь простым и понятным. Я даже улыбнулся. Нет, не дуболомам этим глупеньким, в нескольких метрах от меня застывшим, а образу. Фигурке этой стройной, любимой, которая поблекла и начала исчезать, окатив напоследок таким нестерпимым жаром, что дыхание перехватило. Словно вкус ее губ почувствовал. Потому и улыбка у меня счастливая, этим дурачкам непонятная.

Только на душе больно… до хрипа горлового, рычащего.

— Пасть захлопни, — предложил я и вытащил из кармана сигарету.

Неторопливо прикурил, глубоко затянулся. Нет, не играл. Ни капли фальши. Что мне ваши угрозы слюнявые после такого свидания? Плюнуть и растереть! Ну что? Поиграем в любовь и дружбу?! Кураж? Может, и была капля куража, куда же без этого…

— Что?!

— Повторяю — тупым, немощным и глухим… — сказал я. — Вечеринка закончена! Платим и расходимся. Если кто-то недоволен моим решением, то может выйти вперед и сказать прямо. Остальные заберут его тело и выразят соболезнование близким. Обещаю, что смельчак умрет быстро. Кто первый?

— У него только один патрон… — сказал кто-то из них, но тихо и как-то неуверенно.

— Ты что, хочешь, чтобы здесь стало на один труп больше? Так не стесняйся! — Я положил руку на кобуру с револьвером. — Сегодня О'Хара как раз новый гроб на витрину поставил.

Тихо-то как! Прямо как на похоронах. Давайте, ребята! Смотрите, внимательно смотрите. Можете в глаза заглянуть, если желание возникнет. Смерть увидели? Вот это правильно. Мой мир по ту сторону Бытия остался, а здесь так — оболочка, пустая и бездушная. Выстрелю, если понадобится… Мне будет тяжело, но ничего — справлюсь.

Первым очнулся Коллинз — хозяин, а по совместительству и бармен в этой забегаловке. Светловолосый мужчина лет пятидесяти с красным лицом и пышными моржовыми усами. Он протер барную стойку грязной тряпкой, широко улыбнулся и предложил:

— Мистер Талицкий, может, стаканчик виски на сон грядущий?

— Бренди, если можно.

— Разумеется! Как раз доставили из Брикстоуна! Изумительный букет. — Он кивнул и как заправский фокусник достал из-под стола бутылку и стаканчик.

— Будьте так добры, — поморщился я и отставил в сторону наперсток, который здесь за рюмку считают.

— Что?

— Дайте чистый стакан.

— Стакан?

— Да, стакан.

— Как вам будет угодно… — удивленно протянул он и поставил стакан, еще раз пройдясь тряпкой по столешнице. Я взял бутылку и набулькал половину. Махнул одним духом и почувствовал, как в желудок побежал огненный ручеек. Не люблю спиртное, но иногда оно помогает. Допил и аккуратно поставил стакан на стол. Будто точку в конце строки.

— Прекрасное бренди, мистер Коллинз! Сколько с меня за выпивку?

— Что вы, мистер Алекс! — Он даже ладони перед собой выставил для убедительности.

— Простите?..

— За счет заведения!

— Спасибо! — Я дотронулся до края шляпы. — Кстати, мистер Коллинз, если кто-то из этих джентльменов забудет с вами расплатиться, то зайдите к нам в офис. Потолкуем.

— Да, сэр!

— Спокойной ночи, джентльмены, — кивнул парням и вышел. Постоял на веранде, вдыхая свежий вечерний воздух, а потом повернулся и побрел в контору.

На следующий день я проснулся с плохим настроением. Еще бы! Спал в офисе, потому и не выспался. Тело затекло и ломило, будто всю ночь избивали, молотя всем, что попадало под руку. Вышел во двор, разделся до пояса и с наслаждением окунулся в бочку с водой, которая стояла рядом с нашей конюшней. По двору уже шаркал ботинками старик, ворчливо выговаривая своему псу, безродному и такому же дряхлому, как и он сам.

— Доброе утро, мистер!

— Доброе утро, мистер Алекс!

— Будете пить кофе? — отфыркиваясь, как морж, предложил я.

— Кофе?

— Да. Как раз собираюсь варить.

— Вечер выдался непростым, не так ли?

— Уже знаете?

— Весь город знает, — улыбнулся старик.

Если честно, то я первый раз видел его улыбку и поразился, насколько она открытая и добрая.

— Увы, ваш Ривертаун невелик! — развел я руками и начал одеваться.

— Он и ваш тоже. Уже ваш!

— Пожалуй, вы правы… — тут я запнулся. Как-то язык не поворачивался назвать этого старика уличным прозвищем.

— Малыш, — подсказал он, но я отрицательно покачал головой и представился, словно мы виделись впервые:

— Александр Талицкий.

— Хм… — удивленно покосился старик. Потом хмыкнул и тоже представился: — Роберт Грин. К вашим услугам, сэр!

— Рад нашему знакомству, мистер Грин!

— Взаимно.

Если бы я тогда знал, чем обернется это знакомство, то постарался бы избежать этой дружбы. Хотя… кто знает, что лучше и что хуже? Каждый из нас что-то передал друг другу. Нечто неосязаемое, но очень важное. Он стал тем самым «мудрым индейцем» из детских книжек. Человеком, который научил видеть мир другим. Настоящим, без фальши и напускной бравады, под которой часто прячется людская немощность и убогость.

Да, я опять забегаю вперед. Увы, по истечении стольких лет многое стерлось из моей памяти. Канули в Лету некоторые персонажи и события. Эмоции перемешались с фактами, дополняя историю незначительными и совершенно неинтересными для вас мелочами.

Газета, которую удалось купить в книжной лавке, оказалась дешевым бульварным листком. Четырехстраничный номер, отпечатанный на грубой желтоватой бумаге, был забит рекламными объявлениями, глупыми карикатурами и небольшими заметками.

В моем случае — просто кладезь информации. Пусть по крупинкам, но получится собрать картину этого мира. Хотел взглянуть на книги, но людей в лавке было так много, что даже не пытался пробиться к полкам. Купленную газету свернул в трубку и вернулся в контору, оставив чтение на вечер. Тем более что за соседним забором опять мелькала миссис Эшли, поглядывая в мою сторону с таким выражением лица, что молоко на фермах должно было скиснуть. Не дай бог, опять заявится!

Слава богу, мне повезло — ближе к обеду пришел Чак. Да, тот самый кузнец. Он шел медленно, тяжело опираясь на трость, которая выглядела странно на фоне его мощного тела.

— Алекс! Тебя все-таки запрягли? Так и знал, что этим дело и кончится!

— Мог бы и предупредить, — усмехнулся я, когда мы уселись на веранде и вооружились чашками с кофе.

— Зачем? — честно признался Чак. — Чтобы шериф не давал мне покоя, соблазняя этой должностью? Увольте от этой радости! Моя маленькая жена и так достаточно наплакалась, когда меня доставили с двумя дырками. Нет, — твердо сказал он, — я не хочу ее расстраивать! Никогда не откажусь помочь, но работать на город не буду. Мне хватает налоговых скидок.

Я ничего не слышал про скидки и попросил пояснить. Как выяснилось, все добровольные помощники шерифа из числа горожан трудятся не только за идею! Помогая шерифу, они получают приличные скидки при уплате налогов, так что дело выгодное! Особенно, если у тебя есть какой-нибудь бизнес.

— Что слышно про Уильяма Фоули? — спросил я, когда Чак закончил рассказывать.

— Хм… Люди говорят, что он это дело так не оставит. Он очень мстительный, этот Фоули, а шериф не только проредил его банду, но и повесил Джека.

— Джек что, был каким-то особенным?

— Он был правой рукой Фоули! — сказал Чак и ткнул пальцем в небо. — Финансистом, с помощью которого крутились дела в Ривертауне и Брикстоуне. Такое, сам понимаешь, не прощают!

— В Ривертауне? — удивился я. — Вот это новость!

— Да, — кивнул кузнец. — Поговаривают, что Фоули владеет частью некоторых заведений, исправно получая товары и наличные.

— Шериф знает?

— Разумеется, но у него нет доказательств. Горожане не хотят впутываться в эти войны.

— Значит, нас опять ждет какая-нибудь свара?

— Куда же без них! — вздохнул кузнец.