«Волга», пофыркав, все-таки завелась. Тело Агафона Быстров и Шурыгин устроили слева на заднем сидении. Ивала, не выпуская оружия, села впереди и машина тронулась. Когда под колесами зашуршала грунтовка, на Рябиновой — это было видно в заднее разбитое стекло — начал собираться народ, поначалу перепуганный стрельбой, где-то вдалеке сверкнули милицейские мигалки.

— Глеб Васильевич, конечно, не мое дело, что здесь твориться… — начал Сашка, крепко сжимая кожаную оплетку руля. — Но… Но убит мой друг. Человек, которого…

— Саш, помолчи, — оборвал его капитан. — Агафон был и моим другом. Столько лет вместе. И вместе вылезали из худших передряг, а здесь тебе на… — он положил руку на мокрую, еще теплую коленку Арканова и сокрушенно качнул головой. — Что остального касается, то доедем до озера, и сам поймешь все. По крайней мере, многое. И откуда на тебя свалился электрогравитационный привод, и почему пистолеты делают в человеке такие огромные дыры, и почему все вокруг такие сволочи.

— Скажем прямо, — стряхнув капли с волос, Ваала повернулась к Шурыгину. — Люди, стрелявшие в нас, работают не в интересах этой планеты. Понимаешь?

— И госпожа Ариетта вовсе не человек. И ты тоже не с нашей планеты, — утвердительно произнес Сашка, встретившись с галиянкой взглядом.

— Догадливый мальчик, — Ивала заметила, как дернулась мышца на его щеке и добавила: — Прости.

— Вы-то, Глеб Васильевич, наш? С Земли, — Шурыгин следил в зеркальце за реакцией Быстрова.

— Со Щекино я родом. Можешь не сомневаться, — нехотя ответил Глеб.

Несколько минут все сидели молча, потом Ваала сказала:

— У меня плохое предчувствие. Возможно, они засекли «Тезей» и ждут нас в зарослях на берегу.

— Есть еще такой пистолет? — Шурыгин кивнул на оружие галиянки. — Если придется стрелять, я — не такая уж бесполезная единица. К вашему оружию как-нибудь приноровлюсь.

— Нет Саш, у нас такая же небесполезная единица сидит, — Глеб обнял пристианку, не понимавшую по-русски и все время молчавшую. — Тоже когда-то требовала пистолет. Ну вот, еще и милиция, — оглянувшись в заднее стекло, зияющее дырой, Быстров заметил УАЗик, мигавший синими огнями.

— Плохо дело, — отозвался Шурыгин. — Возле леса дорога разбитая. Мы застрянем или будем буксовать в грязи, а УАЗик догонит. Далеко нам еще?

— Как можно ближе к озеру, — Глеб нечаянно задел тело Арканова, и оно сползло к переднему сидению, вымазывая боковое стекло алыми полосами.

Капитан скрипнул зубами, в душе его словно бушевал черный ветер, завывал по-волчьи.

— Катер! — оповестила Ваала, увидев серебристую каплю над лесом. — Два катера! — добавила она, указывая пальцем южнее.

— Хреново это, — проговорил Быстров и перевел Ариетте на пристианский.

Положение ухудшилось тем, что возле леса «Волга» действительно пошла плохо: медленно, пробуксовывая и возя задком из стороны в сторону.

— Второй катер сел, — оповестила галиянка, которой в дырку в лобовом стекле было лучше видно происходящее: — Сел в лесу у поворота дороги. Первый идет на нас. Они будут стрелять, Глеб!

Ивала не ошиблась: небо озарил малиновый росчерк плазменной пушки. В двадцати метрах перед машиной Шурыгина зашипел в грязи сгусток пламени, мгновенно обращая влагу в облако пара и прожигая на полтора метра землю.

— Что делать, Васильевич? Назад? — спросил Сашка, ударяя по тормозам.

— Выходим из машины. Давайте под деревца, — распорядился Глеб.

Он понимал, что редкие осины и кусты — плохое укрытие, но они хоть как-то могли спрятать от оптики наведения орбитального корабля.

Вышили из машины быстро. Ваала побежала впереди, не спуская глаз с близкого леса, где сел второй катер, скорее всего имевший на борту десант. Шурыгин лишь на мгновение задержал внимание на остановившемся УАЗике и поспешил за галиянкой. Три милиционера в изумлении выскочивших из машины, ему представлялись чем-то теплым родным в сравнении с неведомым чудовищем, каплей ртути повисшем над дорогой.

Едва Ивала добежала до кустов, катер выстрелил второй раз. Плазменный сгусток ударил в Сашкину Волгу. Она превратилась в малиновый шар, рассыпающий яркие брызги и расползлась по земле кляксой расплавленного металла.

— Эх, Аркадьевич… — на мгновенье задержавшись, проговорил Быстров: на глазах тело его друга превратилось в дым.

Милиционеры, наконец, осознав серьезность происходящего, торопливо запрыгнули в машину, и УАЗик, развернувшись в жидкой грязи, двинулся назад к Льялово, но не проехал и полсотни метров — удар плазменной пушки превратил его в адское пламя.

— Сволочи, милиционеров не пожалели! — воскликнул Шурыгин, потрясая крепкими руками.

— Сюда, Саш! — Ваала схватила его за рукав и втащила в кусты.

— Милько совсем сошли с ума! — проговорил Быстров, еще озираясь на затухающий факел милицейской машины.

— И это все из-за меня, — Ариетта злобно глянула на висевший в небе катер, потом на недалекий лес, из которого вышло пять черных фигур. — Не надо было мне от них бежать еще на «Сосрт-Эрэль»! Тогда бы этого ничего не случилось!

— Тогда бы могло выйти намного хуже, — Глеб сильно сжал ее ладонь. — Кто знает, что изобрела бы Холодная Звезда, получив твою тайну. Явно ничего хорошего.

— У меня двадцать процентов батареи, Глебушка, — известила Ваала, подняв масс-импульсник. — Их пятеро, экипированы в тяжелый неокомпозит — хрен пробьешь. А с катера, похоже, по нам стрелять не будут — им наша птичка нужна только живой. Твои предложения?

— До озера километра три, — прикинул капитан, засучив рукав. — Я хотел подобраться как можно ближе к берегу. Сигнал с браслета отсюда до «Тезея» не достанет — толща воды не позволит.

— Я постараюсь превратиться! — встрепенулась дочь Фаолоры, поняв часть речи Быстрова и Ивалы, произнесенной на всеобщем. — Мне нужно сильно разозлиться и я их всех убью! Броня не спасет!

Отойдя от осины, принцесса повернулась к лесу, откуда двигалось несколько темных фигур, сжала кулаки, пытаясь пробудить в себе сотрясающее чувство, предшествующее превращению.

— Не надо, — Быстров положил ей руку на плечо. — Не надо, дорогая. Я попробую браслет.

Он дотронулся до гладкого диска на запястье, активировал ментальную волну. И… получил ответ, неожиданный, возникший слабым щелчком в голове. Диалог с бортовым компьютером был коротким, поскольку охранная схема не включалась, потребовалось лишь дать несколько стандартных команд.

— Есть! — выдохнул Быстров, прислоняясь спиной к осине.

— Что есть? — не понял Шурыгин, с напряжением глядя на черных людей, идущих от леса.

Он вдруг увидел, как над верхушками дальних деревьев появилась серебристая стрелка.

— Наш корабль, — пояснила Ваала.

Катер, до сих пор неподвижно висевший над дорогой, резко набрал высоту и пошел вдоль оврага. Тут же из леса поднялся второй орбитальный корабль. Красный росчерк плазменной пушки ударил в «Тезей».

— Всполошились, сволочи, — Глеб недобро усмехнулся. — И чего нам прятаться на родной планете?! — скомандовал он, тронул сенсор на браслете и запуская для бортового компьютера программу «Чужой. Обнаружить и уничтожить», затем скомандовал друзьям: — Все на землю! И не двигаться!

«Чужой. Обнаружить и уничтожить» была простая и действенная схема: мозг корабля определял все подвижные цели в установленном радиусе и поражал их наиболее эффективным способом.

— Наземь! — Быстров с силой нажал на плечо, замешкавшегося Шурыгина.

Сашка упал в мокрую листву. Он видел, как из серебристой стрелы корабля, приближавшегося и росшего на глазах, ударил ослепительно-белый луч. Фотонное орудие с первого импульса прожгло катер, поднявшийся над лесом. Милькорианская машина рухнула, ломая березы. Казалось, небо на миг потемнело и вновь вспыхнуло ручейком невыносимо-яркого света. Огненная река прошла по земле, оставляя глубокую, оплавленную борозду. Фигурки десантников в черном сгорели словно маленькие искорки. Со вторым катером битва продлилась чуть дольше. «Тезей» резко набрал высоту и исчез в облаках. Серую мглу в небе пару минут рассекали лучи света и вспышки. Затем что-то загрохотало, огненным болидом милькорианский катер пронесся над Льялово и упал за Клязьмой.

Коснувшись сенсоров браслета, Глеб дал кораблю новую команду, и встал.

Разведчик, получив незначительные повреждения от плазменных пушек, садился возле грунтовки, рядом с местом, где сгорела «Волга». Быстров, не теряя ментального канала, контролировал его посадку.

— Наш корабль, — пояснила Ваала, видя изумление и растерянность Шурыгина. — Правда, красивый?

— Да, — Сашка кивнул и двинулся к дороге за галиянкой.

Выпустив опоры под основаниями загнутых крыльев, звездолет открыл люк.

— Заходи Сань, нам нельзя задерживаться, — пропустив Ариетту, Быстров кивнул Шурыгину на трап.

— Я не полечу. Не могу, Васильевич, — он запахнул куртку и отвел взгляд к металлу, крепко спекшемуся с землей — тому, что осталось от Волги и Агафона Арканова. — Извините, но я никак…

— Тебе нельзя здесь оставаться. Неприятностей наживешь, — Глеб достал сигарету и щелкнул зажигалкой. — Я знаю, что говорю. ФСБшники сразу в оборот возьмут и те, что оттуда, — он поднял палец к дождливому небу.

— Обойдется как-нибудь. У меня здесь работа. Большая работа. Мне нужно идеи по электрогравитации осмыслить, воплотить, передать ребятам схемы. Мне много чего нужно, так сразу не объяснишь.

— Ты все-таки подумай. На Земле мы часто бываем, — капитан жадно затянулся, — а на небе возможности другие. Здесь ты пропадешь.

— Нет, извини, Васильевич.

— Пожалуйста, Сашка, летим, а? — Ивала обвила руками его шею. — Тебя что-то пугает?

— Я просто не могу, — он тоже обнял галиянку и потерся носом об ее бархатистую щеку.

— Залазь, хоть подбросим тебя, куда скажешь, — предложил Быстров.

— Васильевич, ты представляешь, какими глазами на меня народ смотреть будет, когда я выйду из вашей штуки? Давайте так: окажетесь еще в наших краях — найдете. Я телефон сейчас напишу, — он засуетился, полез в карман за блокнотом.

— Тогда подожди минутку, — капитан торопливым шагом вошел в шлюз и исчез за внутренней дверью.

— Фашист ты, Шурыгин, — вздохнула Ивала. — Честно говоря, я думала, что ты останешься с нами. Думала так со вчерашнего вечера.

Глеб появился, когда они целовались. Деликатно кашлянул и протянул Александру Владимировичу черный браслет.

— Это устройство связи, — пояснил капитан и вкратце объяснил, как ответить на поступивший сигнал.

Затем взял у Шурыгина блокнот и набросал на нем московский адрес:

— Если худо будет, обратишься к этим людям. Скажешь, Быстров прислал. От наших спецслужб и милиции они тебя укроют, от других — не знаю. И это возьми, — Глеб вложил ему руку полиэтиленовый пакет с наспех собранными деньгами. — Здесь с полмиллиона рублей и триста тысяч долларов. На ремонт Волги.

— Вы с ума сошли, Глеб Васильевич, — Сашка решительно оттолкнул цветастый пакет. — Денег мне не надо!

— Возьми, говорю, — настоял Быстров. — Для нас эта сумма, что стакан семечек, а тебе впрок пойдет. Может и жизнь спасти, если разумно распорядишься. И вообще, я бы на твоем месте, если душа к звездолетам так не лежит, сел на поезд и махнул в тайгу, в глухомань. Тебе спрятаться надо. Летающая машина марки «Волга» известно с чьими номерами — это только малая часть интереса к тебе. И то, что у Агафона нашего дачи куски человеческих тел, тоже на тебе, если милькорианцы это дело не замнут.

— Спасибо, Васильевич. Советы учту. Прощайте, — он крепко пожал руку капитану.

Попрощался с Ариеттой, стоявшей на трапе и не понявшей его слов. Потом, поцеловал Ваалу и пошел по дороге, обходя лужи.