Глава 8

За-ши-бись! И что теперь?!

Пару минут я тупо пялился на послание, потом первоначальный шок прошел, сменившись зудом в руках и пятой точке: меня охватило жгучее желание куда-нибудь – не важно куда – бежать и хоть что-нибудь делать. Усилием воли заставив себя снова опуститься в кресло, я раздраженно свернул окошко «аськи» и пару раз глубоко, до гипервентиляции, вдохнул-выдохнул. Немного полегчало. Мысли побежали шустрее, паника отступила на задворки разума. Для верности я медленно досчитал до десяти и с силой провел ладонями по лицу. Все, я спокоен, совершенно спокоен. Холодная голова сейчас мой лучший помощник. Думай, Паша, думай. Тебя этому пять лет учили. Жаль, это умение раньше не пригодилось и практически выветрилось за ненадобностью…

Какие у меня есть варианты? Ну, их как минимум несколько. Самый простой и первым приходящий на ум – все это чей-то глупый розыгрыш. Что в таком случае делать? Правильно, наступить на горло собственной песне и позвонить Женькиным родителям. Вдруг она уже давно дома, пирожки мамины уплетает, а инфор просто-напросто разрядился. Буду выглядеть предельно глупо в глазах потенциальной тещи, но… плевать! Переживу. Ну-ка, где тут у нас телефонная книга? Не думаю, что на Босуорте много семей с фамилией Долговы. А у меня еще две приметы есть – имена отца и дочери. Так что вычислю быстро… да вот же они! Подряд идут – Долгов Сергей Анатольевич, Долгова Екатерина Федоровна и Долгова Евгения Сергеевна. И домашний номер одинаковый у всех троих. Бинго! Ну-ка, где мой инфор…

Стоп. Все это хорошо и замечательно, но ровно в том случае, если я прав насчет шутки. А если нет? Они наверняка перехватили Женьку на выходе из пансионата, потому что в офис она со мной не поехала. Вывод – нас вели со вчерашнего дня. Возможно, от самого космопорта, если не с Нереиды. Мы там особенно не прятались, настоящими документами пользовались. Значит, что? Правильно. С вероятностью девяносто девять процентов за мной следят. Вот прямо здесь и сейчас. И к локалке наверняка подцепились, и канал «аськи» оседлали. Так что звонить кому-либо, а особенно Женькиным родителям, означает незамедлительно дать моим оппонентам шикарнейшую наводку. Так я только еще хуже сделаю, и не только себе. И если они Евгению Сергеевну еще не раскололи, я собственноручно ее выдам с потрохами. Легенда у нее качественная, Пьер наверняка ее проверял, но, раз ничего не заподозрил, значит, и подкопаться там действительно не к чему. А если я сейчас свяжусь с некими Долговыми – сразу после того как узнал, что напарница не доехала до места назначения, – то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы связать эти два факта воедино. И тогда все станет совсем плохо. Даже я понимаю, что в живых ее точно не оставят. Пока же шансы есть. Призрачные, скорее всего, нас обоих где-нибудь прикопают по-тихому, но… если у меня будет хоть какое-то время, я, возможно, и придумаю что-нибудь. Да хотя бы подохну в бою, защищая любимую. Эх как сказал! Пафос так и прет! Ха-ха три раза.

Так, стоп. Не пойдет. Что-то я опять разнервничался… Оп-па! А ведь это идея! Ну-ка, ну-ка…

Минут десять я задумчиво сидел, массируя виски, потом резко выдохнул, как перед прыжком в воду, и решительно натыкал на дисплее инфора «девять-один-один» – традиционный номер службы спасения. Дождался трех гудков и отключился. Через пару минут повторил, с тем же успехом. Потом запустил в браузере поиск по тегу «контакты полиции Босуорт-Сити», прокрутил длинный список, даже кликнул по парочке ссылок. Затем извлек из внутреннего кармана пиджака свой старый мобильник, еще амьенский. Я его с вечера предусмотрительно подключил к местной сети – инфор инфором, но на шарике, вдали от родного фрегата, им пользоваться не всегда удобно. По идее надо бы модный навороченный смартфон прикупить, дабы не выделяться, но не успел. Вернее, вчера не подумал. А теперь уже и пофиг как бы. Не на выставку. Торопливо вбил данные аккаунта в «аське», чтобы оставаться на связи, и вырубил комп. Прошел в санузел, старательно потер глаза кулаками – вот так, до зуда и покраснения, затем умылся. Глянул в зеркало – нормально, чувак после бессонной ночи. Или хорошенько перенервничавший. Ф-фух, вроде все подготовительные мероприятия провел. Главное, в дальнейшем не облажаться…

Эта мысль преследовала меня до самого бара. Не мудрствуя лукаво я спустился в «Бистро», но в VIP-зал не пошел, устроился у барной стойки. Под недоуменным взглядом бармена ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу – типа дышать трудно. Ткнул в первую попавшуюся бутыль, выставил два пальца. Парень за стойкой понял меня правильно, хоть и удивился. Впрочем, я бы тоже удивился, если бы меня попросили налить двойной виски, причем из дешевых, и отказались от льда и воды. Согласен, противно. Теплый виски, да еще в таком количестве, залпом влитый в глотку, – не самое приятное угощение. Однако я лишь страдальчески поморщился, проглотив пойло, и жестом велел повторить. Бармен уважительно хмыкнул, выполняя просьбу, и уже без удивления проводил взглядом вторую порцию, которая ухнула мне в желудок, по пути опалив пищевод. Еле сдержав тошноту, я насколько сумел деликатно рыгнул, прикрыв рот ладонью, и икнул. Судя по вытянувшемуся лицу властелина коктейлей, эффект я произвел нужный. Вот и замечательно.

– М-мне, ик, бутылку. С с-собой.

– Мистер уже уходит?

– Н-не дождетесь! – пьяно помотал я пальцем перед носом бармена, для верности еще и угрожающе качнувшись. Однако усидел на высоком табурете и заработал еще один уважительный взгляд. – За с… столик, ик, пе… пре… переберусь.

– Как скажете, мистер. Может, желаете покушать?

– К ч-черту!..

Демонстративно пошатываясь и цепляясь бутылкой за спинки стульев, я кое-как пробрался к дальней стене, где располагалось несколько свободных столиков, и рухнул на диванчик у первого попавшегося. Грохнул емкостью с дрянным вискарем по столешнице, пристроил рядом широкий низкий стакан, позаимствованный в баре, и уставился на стену, мерно покачивая головой. Со стороны ни дать ни взять хорошенько набравшийся мужик, но еще не мертвецки пьяный. Собственно, именно такого впечатления я и добивался. Что такое для русского человека двести граммов пойла? Особенно после принятой порции «антиалка». Завтра, правда, голова трещать будет сильней, чем с честного похмелья, но… плевать.

Еще немного поизображав ханыгу, я вновь наполнил стакан. На сей раз пошло хуже, меня чуть не вывернуло, зато под шумок удалось выплеснуть большую часть отравы на пол. Блин, а ведь до фига еще в бутылке! Я однозначно все не выжру, проблююсь прямо здесь. Терпи, тряпка! Не дыши носом, а на языке горечь сама пройдет. Ч-черт!..

Таким макаром я просидел где-то с полчаса, с переменным успехом выливая гадостное пойло то под стол, то на диванчик, но часть все равно попала в глотку. Потом явился официант, но был отменно некультурно послан в пешее эротическое. На мое счастье, всю тяжесть посыла он не осознал, поскольку ругался я по-русски. Парень, надо сказать, оказался не из робких и после недолгого сопротивления вытряс из меня кредитку, которой я мазнул по сканеру, расплатившись за «угощение». Отвязавшись наконец от не в меру упорного персонала, я кое-как засунул ополовиненную бутыль в карман пиджака (который все это время старательно уделывал виски) и поплелся к выходу, благоухая на весь зал.

Без приключений и тут не обошелся – уже почти у самой цели меня хорошенько мотануло, и я ухватился за ближайший стул, едва его не своротив. И все бы ничего, если бы на оном стуле не сидел другой завсегдатай – куда более трезвый. Мужик успел выставить ногу в распор, соответственно оба мы остались при своих. Однако же счел нужным возмутиться:

– Какого?! Куда прешь, придурок?!

– П-придурка, ик, в з-зеркале увидишь!

– Чего?!

– Еще и г-глухой!.. Ик!..

Тут товарища проняло окончательно, и он дернулся с явным намерением встать из-за стола и дать в морду пьяному хамлу, то есть мне. Я, понятно, в морду получать не захотел – мужик был довольно крупный, хоть и пузатый, – потому просто положил ладонь ему на плечо, силой удерживая его в сидячем положении. Это если смотреть со стороны. А на самом деле сдавил трапециевидную мышцу. Не самое приятное ощущение, даже рубашка не спасла. Мужик удивленно пискнул, и я сразу же его отпустил, напоследок послав непечатно. Опять-таки по-русски. Потеряв к оппоненту интерес, снова побрел к выходу.

Против ожидания, никто меня не преследовал, если не считать какого-то шустрого паренька, ловко от меня увернувшегося на выходе из кафе, и я без помех поймал такси. Бомбилы, как правило, народ отчаянный, пьяным видом их не отпугнуть. Наоборот, еще с большим удовольствием посадят, надеясь на повышенную щедрость. А что, в алкогольном угаре многие этим грешат.

Не оказался исключением и мой водила. Он даже не стал настаивать на точном адресе, просто лихо встроился в поток и повел глайдер в сторону местного злачного района.

Летели недолго – минут через пять я сделал вид, что мне плохо, и таксист поспешил припарковать глайдер у первого попавшегося развлекательного центра. В благодарность за это я не стал блевать в салоне. Собственно, изначально не собирался, но водиле, как вы понимаете, знать об этом совершенно не обязательно. К тому же огромный торговый комплекс меня полностью устраивал – тут можно было и культурно отдохнуть, и по магазинам прошвырнуться. Опять же модный клуб яркой рекламой зазывает на вечеринку. Хоть и не время еще, но народу уже много, можно затеряться.

Расплатившись, я невнятно поблагодарил обрадованного скорым избавлением драйвера и с трудом выбрался наружу. Парковка оказалась оживленным местом – кучки народу тут и там, беспрестанно садящиеся и взлетающие глайдеры, взрывы смеха – в общем, нормальная тусовочная жизнь. Вот только мне на этом празднике не место. Впрочем, завсегдатаи к моему появлению отнеслись безучастно – двое парней, по виду явные секьюрити, скользнули по мне безразличными взглядами, а остальной народ и вовсе внимания не обратил. Я, соответственно, тоже навязываться не стал и на заплетающихся ногах побрел к входу. Широкие зеркальные створки, в которых отчетливо отражались рекламные огни – как и в любой приэкваториальной зоне, в Босуорте темнело довольно рано, – разъехались в стороны, и я оказался в людном холле. Посетители сновали мимо, едва не задевая меня плечами, и я для виду даже матюгнулся на одного особо наглого хлыща, но тот был слишком занят собой и на провокацию не повелся. Его счастье.

Миновав обширный зал, я сориентировался на слух и побрел в правое крыло – именно оттуда доносилась приглушенная музыка. Звукоизоляция в диско-барах отменная, это я точно знаю, и если уж здесь слышно неизменное «тыц-тыц-тыц», то страшно представить, что творится внутри. Самое место для пьяного нервного клерка.

В клуб меня пустили, правда, на входе отобрали ополовиненную бутыль, так и торчавшую из кармана. Я повозмущался, но в драку не полез – ребята на работе, в конце концов, зачем им лишние неприятности устраивать? А потенциальным соглядатаям хватит и легкой перебранки.

В основном зале музыка оглушала. Нет, не так – ошарашивала! Рев стоял такой, что слух практически отключился уже через несколько секунд, и я воспринимал лишь уханье басов, отдававшееся вибрацией во всем теле. Стены, кстати, тоже тряслись – я это почувствовал, когда прислонился к ближайшей. Немного адаптировавшись к обстановке, я пробрался к барной стойке, для чего пришлось пересечь танцпол. Конечно, можно было обойти, но я поперся напролом – надо же имидж поддерживать! Собрав обильный урожай толчков, тычков и грубостей, я все же достиг цели и с некоторым трудом взгромоздился на высокий табурет. Здесь было активировано аудиополе, и вотчина бармена казалась крошечным островком относительного спокойствия в разбушевавшемся море людских тел. Народ оттягивался со всем старанием – руки тряслись над головами в такт мелодии, ноги выписывали замысловатые па, а в самом центре танцпола, на специальном помосте, показывали индивидуальное мастерство продвинутые танцоры. Их подбадривали восторженным ревом, и от желающих отбоя не было. В общем, самый обычный бардак, как в таких клубах и заведено испокон веков.

– Чего желаете? – осведомился бармен, когда я устроился поудобнее и перевел на него мутный (по крайней мере, я на это надеялся) взгляд.

Тишина в баре после танцпола показалась просто оглушающей (вот ведь парадокс!), так что вопрос я скорее по губам прочитал, нежели расслышал.

– Виски, двойной. – Понижать градус не стоит, да и мешать тоже. Раз уж начал с благородного – тьфу! – напитка, то и продолжим в том же духе. – С содовой.

Одним махом прикончив порцию, я жестом велел повторить, сцапал стакан и убрел к сидячим местам – практически таким же «нумерам», как и в покинутом не так давно кафе. Правда, здесь царила интимная полутьма, и я смог немного расслабиться, не опасаясь спалиться. Вискарь оросил ковровое покрытие под столом, но минут через десять пришлось подозвать официанта и озадачить заказом – спектакль был в самом разгаре, нечего насухую сидеть. Парень расстарался, и вскоре на столе уже красовалась бутыль «Новы» – бурбона местной выделки. Стакан у меня уже был, так что оставалось лишь продолжать в том же духе. Что я и проделал, неторопливо вылив большую часть пойла на пол. Растянул удовольствие почти на час, хоть внутри все просто кипело, а тело требовало немедленного действия, и в конце концов рухнул лицом на столешницу, посапывая и икая. Миниатюра «бесчувственный Гаранин» удалась – довольно скоро ко мне подошел давешний официант и деликатно потрогал за плечо. Получив невнятный посыл на три буквы, успокоился и убрался по своим делам, а я примерно с четверть часа изображал мертвецки пьяного.

Когда совершенно неожиданно дикая какофония неотранса сменилась медленной, хоть и ритмичной мелодией, я якобы очнулся – вскинулся, едва не сверзившись под стол, обвел зал мутным взглядом и потянулся к бутылке. В ней еще что-то оставалось, и я вылил виски в стакан – весь, до последней капли. Опрокинул в глотку, грохнул донцем по столешнице, едва не расколотив к чертям посудину, и согнулся в жестоком спазме, зажав рот рукой. Получилось весьма натурально. Блевать я, понятное дело, не стал, но, когда выпрямился, встретился взглядом с опешившим официантом.

– Сэр, вам плохо?

– Мне ох… хренительно х-хорошо!..

– Вы уверены, сэр?..

– Пшел…

– Сэр, вас проводить в туалет?

– С-сам!..

Я не слишком уверенно отбросил протянутую руку и с трудом поднялся на ноги, для усиления эффекта опрокинув пустую бутылку. Официант никак на этот демарш не отреагировал, но предусмотрительно держался поблизости, пока я лавировал между столиками. Правда, в сортир за мной не поперся, чего я, признаться, начал опасаться.

Внутри никого не оказалось, что мне было только на руку, и я куда более твердой походкой протопал к ближайшей раковине, предусмотрительно заперев дверь на примитивную защелку. Врубил на всю холодную воду и с наслаждением сунул голову под струю. Напор был весьма сильный, так что вскоре я насквозь промочил пиджак с рубашкой и хорошенько залил пол вокруг. Потом чуть прикрыл воду и извлек из кармана мобильник – пришло время для следующего этапа плана. Ослабил крышку батарейного отсека, натыкал на дисплее все тот же «девять-один-один» и послал вызов. На пятом гудке прервал связь и, улыбнувшись своему взъерошенному отражению, разжал пальцы. Телефон шмякнулся на пол и вполне ожидаемо лишился аккумулятора – тот, описав в воздухе короткую дугу, шлепнулся в лужу.

– Блин!!!

Получилось искренне, я бы даже сказал, от души – мобильник у меня был дешевый, соответственно, и батарея не из лучших, без защитного покрытия. Остатков заряда вполне хватило, чтобы меня ощутимо тряхнуло током – не зря же я тут целое море разливанное устроил, да и сам вымок качественно. Были бы у меня длинные волосы, обязательно бы встали дыбом. А так ничего, как был ежик, так и остался. Да и одежда даже дымиться не начала, все же телефонная батарея далеко не энергоблок от скафандра. Тем бы так шарахнуло, что глаза бы на лоб вылезли. В лучшем случае. А в худшем прямиком в морг. Тем не менее цели я достиг – полученный разряд гарантированно выжег все «жучки», если они у меня на одежде были. Точно выжег, не сомневайтесь – этому трюку будущих дипломатов в академии учат. Там целый курс читается, посвященный всяческим антишпионским хитростям. Не уверен, что кто-то вообще озаботился мне микрофон подсадить, но я исходил из самых неблагоприятных начальных условий, будем считать, что на какой-то срок от дистанционной слежки и прослушки избавился. Однако время дорого, оппоненты быстро сообразят, что к чему. Очень надеюсь, что спишут диверсию на слепой случай. Не зря же я так старательно изображал надравшегося с горя и от нервов хлюпика.

Даже не потрудившись подобрать раздолбанный мобильник, я прошлепал по луже к дальней кабинке и забрался внутрь, предусмотрительно неплотно прикрыв дверцу. Уж больно защелка хлипкая, одним хорошим рывком выворотить можно. А так вход в сортир с моей позиции просматривался прекрасно, так что пока можно было не беспокоиться. Еще раз удостоверившись, что никто меня не подслушивает, я набрал по памяти номер Долгова. Инфор привычно сформировал голографический дисплей, пока что лишь мигавший пиктограммой вызова, и я беспокойно заерзал на сиденье унитаза. Ч-черт, а вдруг не возьмет трубку?! И что тогда? Весь план к чертям! Останется только тарасовским дружкам звонить, но это вообще сомнительный вариант. С ними я договариваться буду долго и упорно. Женькин же отец лицо заинтересованное, должен сразу на контакт пойти…

– Да?..

На дисплее сформировалось не очень четкое изображение – мужское лицо с твердыми чертами и холодными глазами. Стандартная стрижка «ежиком», волосы седые, упрямая складка на лбу – таким бы мог стать незабвенный Тарасов лет через пятнадцать – двадцать. Блин, не хватало еще, чтобы потенциальный тесть и характером на неугомонного майора походил! Хлебну тогда…

– Долгов Сергей Анатольевич?

– Да. С кем имею… честь?

Надо же, просек. Сарказмом от последнего слова так и разило.

– Я… эмм… непосредственный руководитель вашей дочери, Павел Гаранин.

– Зятек, значит!.. – с нехорошим прищуром протянул Долгов. – Ну-ка ты, хлыщ, колись, куда Женьку дел!

Оп-па! Уже зятек?! Ч-черт!..

– Откуда вы знаете?

– Знаю что?

– Про «зятька»?

– Женька матери растрепала, а та уже мне.

– Она вам звонила? Я имею в виду, раньше.

– А какое это имеет значение?

– Спалиться могла…

– А, ты об этом… – Долгов на секунду задумался и решительно помотал головой. – Нет, она по электронке письма присылала. Из кафешек разных, и всегда с нового адреса. Секретность, все дела.

– Это радует, – выдохнул я, едва сдержав позыв утереть несуществующий пот со лба. Хотя бы этот канал утечки информации отпадает – уже хлеб. Ладно, вернемся к нашим баранам. – Значит, она все-таки не дома?

– Что значит «все-таки»?

– Она вам звонила? Сегодня.

– Ты еще и еврей! – не на шутку взъярился мой собеседник. – Издеваешься, что ли?

– Я предельно серьезен. Она вам звонила?

– Утром, из уличного автомата.

Так, уже лучше. Додумалась мобильник не светить. Еще один плюсик в ее пользу.

– Нам нужно серьезно поговорить. Около двух часов назад мне на почту пришло анонимное сообщение, из которого следует, что вашу дочь похитили.

Долгов молчал почти минуту. Признаться, за эти без малого шестьдесят секунд я здорово натерпелся – по спине пробежал холодок, а в желудке противно засосало. И было от чего – суровый собеседник не сводил с меня многообещающего взгляда, от которого просто мороз пробирал до костей. Или я реально продрог? Немудрено, сам насквозь мокрый, а кругом один кафель. Самая располагающая обстановка.

Наконец Женькин отец медленно выдохнул:

– Говори.

– Вы в курсе, чем ваша дочь занималась последнее время?

– В общих чертах.

– Тогда не буду вдаваться в подробности. Я более чем уверен, что похищение связано с ее работой. Им нужен источник информации. Насчет Женьки они просчитались – ничего важного она не знает. Зато через нее можно легко добраться до меня.

– Я тебя понял. Но у меня есть встречный вопрос – ты идиот, мне звонить?!

Н-да, как-то по-другому я знакомство с будущим тестем представлял…

– Я с «международника» звоню.

Еще одна дипломатическая хитрость – если ты… хм… инопланетник и хочешь избавиться от прослушки, не пользуйся услугами местного оператора. Инфор, зарегистрированный на родине, автоматически посылает вызов на так называемый «международный» ретранслятор, какой есть абсолютно во всех мирах человечества, и уже с него сигнал передается в планетарную мобильную сеть. То есть перехватить разговор можно, и это не сложнее, чем оседлать линию обычного сотового, но есть нюанс – нужно знать номер вызываемого абонента. Иначе не к чему будет привязаться. С мобильником же все просто – посадил своего человека на сервер, дал номер, за которым нужно следить, и ждешь результата. Исходящий сигнал все равно этот же оператор обрабатывать будет соответственно и абонент сразу же проявится. В отличие от…

– Молодец, – рявкнул Долгов. – А микрофон тебе, оболтусу, подсадить не могли?

– Если и подсадили, то я его сжег. Поверьте, Сергей Анатольевич, все под контролем.

– Угу. Ты это Женьке скажи.

Да, не в бровь, а в глаз. Я помолчал, всем своим видом являя раскаяние – пусть успокоится мужик немного, мне с ним еще работать. Потом бестрепетно перехватил суровый взгляд потенциального тестя:

– Сергей Анатольевич, мне нужна ваша помощь.

– Кто бы сомневался. У тебя план-то хоть есть или самодеятельностью решил заняться?

– Увы, второе. Не план, чистая импровизация. Но сначала скажите: вы сможете организовать за мной слежку по «пищалке»?

– Я-то могу… Вопрос в другом – а они? Тоже могут?

– У вас тут реально такой бардак? – не на шутку изумился я. Потом вспомнил эпопею с Джейми и поспешил дать задний ход: – Да бога ради, пусть следят. Главное, чтобы вы знали, где я нахожусь. Только надо осторожно следить, вдруг у них в полицейском управлении кто-то на зарплате.

– Они местные?

– Очень может быть. Но заводилы наверняка якудза. Один из сингонских кланов.

Долгов коротко, но отменно непечатно высказался и поспешил пояснить:

– Они так и «международник» на контроль взять могут. Ты этот инфор еще где-то светил?

– Светил, – вздохнул я. – На Нереиде, на Сингоне, здесь тоже. Но я все-таки думаю, что это маловероятно. Даже если они каким-то чудом сейчас нас слышат, вряд ли откажутся от своей затеи. Я им нужен. Причем позарез.

– Ладно, замнем для ясности. Еще вопросы?

– Операцию по освобождению заложников организовать сможете?

– Обижаешь. Главное – знать где. Остальное дело техники.

– Хорошо…

Договорить я не успел – кто-то раздраженно дернул входную дверь. Правда, без особого успеха – защелка оказалась куда прочнее, чем я ожидал. Однако успокаиваться страждущий не пожелал и принялся колотить по створке, судя по звуку – ногами.

– Что там у тебя?!

– Да урод какой-то в сортир ломится. Короче, времени у нас мало. План такой…

Женькин папенька оказался весьма хватким дядечкой и суть уловил уже буквально через пару предложений, так что остаток разговора уложился в считаные минуты. Все это время неугомонный придурок продолжал ломиться в дверь, и я каждую секунду ожидал, что она наконец поддастся напору. Однако обошлось, и я, вновь натянув образ чуть освеженного водными процедурами пьянчуги, открыл защелку.

Створка тут же распахнулась, сдернутая могучим рывком, и не готовый к подобному развитию событий поддатый тусовщик – вырядившийся в яркие шмотки парень лет двадцати – едва не рухнул на пол. Повис на ручке, неуклюже выпрямился и пьяно выматерился. Сфокусировав на мне мутный взгляд (аж завидки взяли – мне бы такой часа полтора назад!), персонаж икнул и агрессивно поинтересовался:

– Чего вылупился, придурок?

Видит бог, я на него был зол, но не до такой степени, чтобы морду бить. Стало быть, сам напросился.

– Придурка в з-зеркале увидишь!

– Чего?!

Вместо ответа я резко выбросил кулак – классический правый прямой. Правда, массу не вкладывал, да и смазал слегка, качнувшись на нетвердых ногах. Шоу маст гоу он, как говорится.

Костяшки пальцев хлестко врезались в нос тусовщика, отчетливо хрустнуло, и он с размаху сел на пятую точку, недоуменно и, я бы даже сказал, обиженно на меня воззрившись.

– Еще? П-придурок!..

– Урод! Ты мне нос сломал!!!

Аудиополе в районе туалетных комнат было не столь мощным, как в баре, но слова разобрать все-таки было можно. А страдалец еще и на крик сорвался, хоть и гундосый. Нормально, но для верности добавим…

Я размашисто припечатал левую стопу к скуле страдальца, опрокинув того на пол, отскочил на пару шагов в сторону, изобразив нечто вроде боевой стойки, и удовлетворенно покосился на пару мордоворотов-секьюрити, уверенно рассекавших людское море. Замечательно получилось, прямо-таки по классике. Расплывшись в пьяной ухмылке, уставился на охранников и едва не прозевал появление третьего противника – он подобрался ко мне сбоку, видимо, вдоль стены прошел.

– Сэр, немедленно покиньте наше заведение.

– Пшел!..

– Сэр, я вынужден буду вызвать полицию.

– Да иди ты! – Я не слишком уверенно оттолкнул руку охранника, уходя от захвата за локоть, и выбросил левый хук – не прицельно, абы куда.

Секьюрити среагировал как надо – ушел от удара нырком и попутно втер мне левым боковым по ребрам. Я попытался неуклюже войти в клинч, но снова потерпел неудачу – парень легко отпрыгнул, успев приложить меня прямым в район солнечного сплетения. Слава богу, не пробил, но порыв мой сбил качественно. А тут еще и подкрепление подоспело – двое дюжих мордоворотов навалились с двух сторон мне на плечи, профессионально заломив обе руки. Озверевший шустрик – надо думать, старший по званию – все-таки дотянулся до моего «солнышка» коленом, и я захрипел, хватая ртом воздух.

– Получил? Парни, вышвырните его через черный ход.

Потеряв ко мне всякий интерес, охранник склонился над моей пускающей носом кровавые пузыри жертвой:

– Сэр, вы в порядке?..

Да в порядке он, в порядке. Что ему сделается? Подумаешь, юшка… Со мной куда жестче обошлись, хоть, надо признать, следов не оставили – весьма профессионально и со знанием дела колотили. А я еще вдобавок ботинок в крови вымазал… Ч-черт, не о том думаю.

Секьюрити с наработанной длительной практикой ловкостью протащили меня вдоль стены до служебной зоны и поволокли по слабо освещенному коридору, бесцеремонно забодав дверь моей же головой – еле пригнуться успел, а то бы лбом приложили. Но и так неслабо досталось, до гула в ушах. Пару раз свернув, мы добрались до выхода. Один из мордоворотов пинком распахнул массивную пластиковую створку, и охранники объединенными усилиями вышвырнули меня из заведения. Падение получилось довольно удачным, я даже слегка погасил импульс, но все равно хорошенько ударился спиной и закашлялся, не в силах сделать вдох. Давненько со мной так не обращались… впрочем, сам виноват.

С трудом отдышавшись, я кое-как поднялся на ноги и страдальчески сморщился – мордовороты не стали стесняться и закинули меня на кучу пластиковых мешков с мусором. Черт! Надо же, опять на помойке очутился. И ведь угораздило именно в этот клуб притащиться! Во всех нормальных заведениях утилизаторами пользуются, а эти по старинке – в мешки всякую гадость складывают. И не лень людям? Хотя, если подумать, явление распространенное – хозяин бережливый, вторсырье собирает. Н-да, что-то меня опять не в ту степь понесло. Нервы.

Так, что у нас дальше по плану? Немного помаячить на улице, дабы якудза, или кто тут вместо них, слежку возобновили, и поймать такси. Уже привычно изображая пьяного, я выбрался из проулка и побрел к парковке – если глаза меня не обманывали, там как раз торчало несколько глайдеров характерной расцветки.

Послонявшись у входа минут пятнадцать, я неуверенно поскребся в дверцу первого попавшегося такси. Времени у таинственных оппонентов было достаточно, не восстановили наблюдение – их проблемы. Зря, что ли, я тут отсвечивал, в меру своих скромных актерских способностей делая вид, что дышу свежим воздухом? Типа перебрал парень, подрался, а теперь в себя прийти пытается.

Водила кочевряжиться не стал, хоть и поморщился, скосив глаза на мои брюки, – все-таки пребывание в мусорной куче оставило следы на одежде, ладно хоть вонь дешевого вискаря перебивала все остальные ароматы.

– Ну ты, мужик, и набрался! – вместо приветствия восхитился таксист. – Куда едем? Стой, сам догадаюсь – хочешь продолжения банкета?

Я кивнул и рухнул на заднее сиденье.

– Эк тебя развезло! Будут какие-то конкретные пожелания или на мой выбор?

– По… ик… поехали.

– Понял. Скажешь, когда высадить.

Угу, обязательно.

Глайдер стремительно взмыл ввысь, ловко влился в поток верхнего эшелона и неторопливо поплыл куда-то в сторону Сити. Пока что меня это устраивало, и я расслабленно развалился на диванчике, прикрыв глаза. А через пару минут и вовсе похрапывать начал, чем вызвал вполне объяснимое беспокойство водилы:

– Эй, мужик! Але, просыпайся! Или хотя бы точнее скажи, куда тебя везти.

– Домой.

– А «домой» – это куда?

– Па-а-ансионат на Ф-фэнси-стрит, – широко зевнул я. – Семнадцатый дом.

– Понял.

Сделав вид, что практически вырубился, я тем не менее одним глазом косился в окно – прозевать нужный адрес не хотелось. Впрочем, долго изгаляться не пришлось – вскоре глайдер оказался над хорошо знакомым районом, застроенным в основном небольшими частными домиками, слегка разбавленными двух– и трехэтажками типа незабвенного пансионата, в котором мы с Женькой квартиру сняли. Мелких магазинчиков и баров «только для своих» тут тоже хватало.

– Друг, высади меня во-он там, у забегаловки.

– Уверен? Может, все-таки домой?

– У… ик!.. Уверен.

– Как скажешь, мужик, – не стал спорить водила.

С ювелирной точностью приткнув глайдер почти у самого входа в неброское кафе со старомодной неоновой вывеской, таксист дождался, пока я расплачусь, довольно осклабился и поинтересовался:

– А это вон не твои друзья?

– Г-где?!

– Да вон синий глайдер. За нами от самого развлекательного центра шел.

– Н-не… П-показалось.

– Как знаешь. Ну, бывай!

Мысленно возликовав – все-таки прав я оказался, вели меня визуально, а значит, все «жучки» я благополучно утилизировал, – прошаркал к входу и неуклюже ввалился в бар, по пути задев плечом дверной косяк. Потом для пущей убедительности споткнулся о порожек, но на ногах устоял, лишь ругнулся матерно. Чуть привыкнув к уютной полутьме, огляделся. Народу было немного, и никто ко мне особого интереса не проявил. Разве что крепкий мужик с седым «ежиком», оседлавший табурет у барной стойки, недовольно поморщился – впрочем, неудивительно, все остальные русских матюгов не поняли. Долгов же – а это, как вы уже догадались, был именно он – демонстративно смерил меня презрительным взглядом и приложился к широкому стакану. Ага, неизменный виски со льдом. Господи, сделай так, чтобы в этом тобой забытом заведении нашлось приличное пойло!..

А оперативно Женькин папенька работает – сказал, что успеет, и не обманул. Впрочем, он сам и предложил этот бар, так что я бы очень удивился, если бы его тут не обнаружил. И от посторонней помощи отказался, мол, кому же еще отдуваться за кровиночку, как не ему? Теперь главное – мне самому не облажаться да не переиграть. Ага, а вот и наблюдатель!

Обернувшись на шум у двери, я мазнул безразличным взглядом по ничем не примечательному молодому парню и поплелся к стойке. Устроился на табурете чуть в стороне от Долгова, оставив без внимания его недовольную гримасу, и дыхнул перегаром на бармена:

– Виски. Двойной, со льдом.

Властелин коктейлей оказался калачом тертым и на мой демарш никак не отреагировал, разве что постарался больше ко мне вплотную не приближаться, но заказ выполнил оперативно – достал из-под стойки стакан, похрустел кубиками льда и плеснул из объемистой бутыли со специальной ручной помпой. Судя по аромату, Бог мою молитву услышал – здешнее пойло могло по праву считаться элитным, не то что мерзкая «Нова» из давешнего клуба.

– С-спасибо. Ик!..

Я в один прием вылакал порцию, на этот раз даже не поморщившись, и знаком попросил бармена повторить. Тот вопросительно на меня уставился, но я упрямо буркнул:

– Еще один. Двойной.

– Как скажете, сэр.

Вот именно, как скажу. Самого воротит, признаться, но никуда не денешься – я буквально каждым квадратным сантиметром спины ощущал внимательный взгляд явившегося следом за мной парня. Может, и совпадение, конечно. Но жизнь меня давно отучила верить в такие совпадения. Так что шоу продолжается.

Следующие полчаса я старательно накачивался вискарем, умудрившись почти половину разлить по стойке, чем вызвал вполне понятное неудовольствие как бармена, так и ближайшего соседа, то бишь Долгова. Однако я старательно делал вид, что дела индейцев шерифа, как бы это помягче… не беспокоят. Властелин коктейлей, как лицо заинтересованное, на мое свинство не реагировал – платил я по первому же намеку, – а вот сосед в конце концов не выдержал:

– Парень, ты из какого хлева вылез?!

– А? – Я с пьяным недоумением уставился на Женькиного папеньку, мысленно усмехнувшись – старательно подновляемая лужица благополучно добралась до его рукава и успела хорошенько пропитать грубоватую ткань легкой ветровки.

– Аккуратнее, говорю!

– Да пшел ты! Ик!..

– А вот грубить не надо!

Я вместо ответа оттопырил средний палец и попытался продемонстрировать всем известный жест, но задел стакан с выпивкой. Очередная порция вылилась соседу на ботинки, и он с бранью отлип от стойки. Одарив меня прямо-таки зверским взглядом, открыл было рот, но бармен как нельзя вовремя вмешался в назревающий конфликт:

– Господа, господа! Я вас прошу! Драться – на улицу.

– П-пойдем… ик!.. В-выйдем! – осмелел я. – П-при…

Бац!!! А ничего так, резко и жестко. Башка мотнулась, да и в ушах зазвенело – неплохой хук, хоть и намеренно слабый, чтобы уж совсем не вырубить. Потрогав ушибленную челюсть, я все же закончил:

– …дурок! Ик!..

Вот теперь мне и заступничество бармена не помогло – набычившийся Долгов молча сгреб меня за шкирку и целеустремленно поволок к выходу, не обращая внимания на мои заплетающиеся ноги. Зато я, не переставая валять дурака, заметил, как давешний паренек – тот самый потенциальный соглядатай – с кем-то треплется по мобильнику. Слов, понятно, не разобрал, да и не пытался, самозабвенно погрузившись в роль, а потому не сразу среагировал на звонок инфора. Мы уже почти добрались до двери, когда я наконец уперся обеими ногами, для верности схватившись за ближайший стол, и резким рывком высвободил ворот из долговской хватки. Тот было возмутился, но я отмахнулся, что-то нечленораздельно промычав, и поднес инфор к глазам, силясь сфокусировать взгляд на дисплее. Получилось не очень – я пару раз ткнул пальцем по сенсору приема и ожидаемо промахнулся, а в довершение всего сам чуть не ляпнулся на пол – держать равновесие в моем положении оказалось весьма затруднительно.

– М… м-мужик! Ик!.. Б-будь…

– Чего тебе, кретин?

– О… от-тве… т-ть п-пжалста! В-важ… жно… Ик!..

– Я вообще-то морду тебе начистить собирался, не забыл?

– П-пох!..

– Н-да, наглость – второе счастье! – заключил Долгов, но все же смилостивился и деловито коснулся сенсора приема.

– Господин Гаранин? – незамедлительно ожил инфор.

Абонент пожелал остаться инкогнито и видеопоток не включил, но, судя по голосу и характерному акценту, явно был азиатом. Вот она, кстати, обратная сторона главного достоинства «международника» – любая попытка проследить входящий вызов привела бы к центральному серверу ретранслятора, то бишь в тупик.

– Я… т-тута!.. Ик!..

– Что, простите?..

– Т-ту!.. Я!..

– Вы что-то хотели? – после некоторого раздумья влез в беседу Долгов.

– Господин Гаранин?

– Нет.

– А кто, простите?

– Как бы вам объяснить попроще… – замялся Женькин папенька. – Я, понимаете, вашего господина Гаранина вроде как бить собрался. За дело. Он, чтоб вы знали, эмм, сильно пьян. И вряд ли себя может контролировать.

– Кхм… а я номером не ошибся?

– Сейчас узнаю. – Долгов прикрыл инфор ладонью, чтобы приглушить звук, и легонько пнул меня в голень. – Ты Гаранин?

– Угу…

– Да, этот крендель говорит, что Гаранин. Вы явно попали по назначению! – обрадовал он абонента, даже не попытавшись скрыть сарказм в голосе. – Что ему передать? Думаю, после трепки он немного оклемается.

– Э-э-э… а не могри бы вы, господин…

– Сергей.

– Не могри бы вы, Сергей, воздержаться от… кхм… рукоприкрадства? Мне бы хотерось сохранить господина Гаранина в относитерьно приричном виде.

Точно, японец! Только они звук «л» не выговаривают, на «р» заменяют. Даже у тех, кто долго в иноязычной среде прожил, это частенько проявляется при волнении. А этот явно озабочен. Что неудивительно в общем-то.

– Не думаю. Он конкретно напросился.

– Ну хорошо. А не могри бы вы тогда оказать мне неборьшую усрюгу?

– Например?

– Доставьте, пожарюйста, господина Гаранина по адресу, который я вам укажу.

– Эй, Минамото, а ты не охамел?

– Поймите, Сергей, это очень важно. Войдите в мое порожение, – зачастил абонент, – господин Гаранин мой деровой партнер, без него срывается сдерка. А я вам запрачу, скажем… триста кредов.

– Тут дело принципа! – отрезал Долгов. – Я этому чучелу сейчас навешаю хорошенько, и можете его забирать. Никуда он не денется. А адрес я вам скажу. Высылайте курьера.

– Не могу! – чуть не взвыл от досады абонент. Вполне возможно, искренней. – Нет рюдей свободных, да и дорго! Сергей, пятьсот!

– Ладно, в такси посажу.

– Нет, так не пойдет! Он же по дороге куда угодно может свернуть! И ищи его потом снова!.. Войдите в мое порожение!

– Черт возьми, ну почему я такой добрый, когда выпью?! – сдался Долгов. – Диктуй адрес, Минамото.

– Сейчас! – обрадовались на том конце провода. – И пожарюйста, не бейте господина Гаранина. Доставьте его…

Выслушав адрес, Женькин папенька вырубил инфор и с размаху хлопнул меня по плечу ладонью-лопатой:

– Пошли, чувырла.

Я послушно мотнул головой – в большей степени от удара, нежели соглашаясь – и про себя удовлетворенно хмыкнул: короткая вспышка боли свидетельствовала о том, что микроскопический пассивный маяк успешно внедрился в мягкие ткани. Хорошая штучка, между прочим, – никакой сканирующей аппаратурой не фиксируется в инактивированном состоянии. Реагирует только на излучение в определенном диапазоне, порождая болезненное подергивание мышцы. Правда, и область применения подобных гаджетов узка до невозможности – сигнал подать азбукой Морзе, и только. Ну типа незабвенных «три точки, три тире, три точки». Одна вспышка – «выходим на позицию»; две – «готовность три минуты»; три – «атака через десять секунд». Незамысловатая кодировка, но нам больше и не нужно.

– О-отвали!..

– Я тебе отвалю! – Долгов от души подтолкнул меня в спину, заботливо прихватив за руку и тем самым уберегши от позорного падения. – Шагай на выход.

Я послушно принялся перебирать ногами, под шумок снова окинув зал взглядом. Давешний паренек куда-то испарился, что наводило на определенные мысли. Еще больше я в них укрепился, когда заметил его на парковке у бара – он подпирал стенку, не отрывая от уха мобильника. Однозначно «хвост», причем на диво непрофессиональный. Впрочем, избавляться от наблюдения мы и не собирались.

Такси поймали без труда – доставивший меня водила так и маялся без дела поблизости. Мое повторное появление его ничуть не удивило – видимо, на то и рассчитывал. А тут еще дополнительный пассажир, и достаточно вменяемый – почаще бы таких клиентов. Долгов с профессиональной ловкостью запихнул меня в салон, предусмотрительно пригнув голову, разве что руку заламывать постеснялся, и устроился рядом. Назвал адрес и буркнул:

– Поехали.

Таксист излишнего любопытства проявлять не стал, молча запустил движок, и вскоре юркий глайдер встроился в довольно интенсивный поток. Летели, с учетом средней загрузки воздушных коридоров, минут десять. Пересекли спальные районы, обогнули Сити, захватив самый краешек трущоб, и оказались над первой парковой линией – продиктованный анонимным абонентом адрес располагался в прибрежной зоне отдыха, у пляжа. Местом назначения был шикарный особняк с обширным земельным участком, разве что со стороны моря забор отсутствовал. Парковка, что характерно, раскинулась чуть поодаль от дома, в глубине имения. Таксист аккуратно пристроил глайдер на самом краешке залитой пенобетоном площадки и удовлетворенно заключил:

– Приехали.

Долгов понятливо кивнул и ткнул меня в ребра:

– Карточку давай, олух. Я тебя за свои кровные катать не нанимался.

Я для виду помялся, пробормотав что-то малопонятное, но кредитку из кармана извлек – с третьего раза. Водила сочувственно покачал головой, но ничего не сказал – ему хватило переведенной на счет платы за проезд. Женькин папенька сунул карточку мне в карман и выбрался из салона. Потоптавшись у глайдера и не обнаружив встречающих, он раздраженно сплюнул:

– И где эти?..

Закончить мысль он не успел – со стороны моря вынырнул подозрительно знакомый летательный аппарат характерного синего цвета, припарковался в нескольких метрах от нас и выпустил из своего нутра весьма живописную парочку – того самого любителя потрепаться по телефону и худощавого низкорослого азиата средних лет, затянутого в темный костюм.

– Сергей? – незамедлительно осведомился азиат.

– Он самый. Принимайте груз.

– Вы поаккуратнее, господин Гаранин нужен нам в транспортаберьном виде, – ухмыльнулся коротышка, когда Долгов бесцеремонно выволок меня из салона. – Ему еще сдерку закрючать сегодня.

– А это уже ваши заботы, – отрезал Женькин папенька. – Я его доставил, с рук на руки передал. Где моя пятихатка, кстати?

– А вы деровой черовек, Сергей! – расплылся в ухмылке азиат. – Вот, держите. И извините за причиненные неудобства.

– Да ладно! – отмахнулся Долгов. – Надеюсь, вы ему устроите головомойку – и в прямом, и в переносном смысле. Наглая все-таки у нас молодежь.

– Устроим, не сомневайтесь.

– Всего хорошего!

Женькин отец напоследок ткнул меня кулаком в бок, буркнул: «Бывай!» – и забрался в такси. Глайдер стремительно взмыл ввысь и буквально через пару мгновений исчез из виду – место было уединенное, а потому освещалось с пятого на десятое, не то что сверкающий мириадами огоньков Сити.

Едва избавившись от нежелательных свидетелей, тщедушный азиат ожег меня презрительным взглядом и коротко приказал подельнику:

– Свяжите его, Джеймс.

Паренек без возражений шагнул ко мне и весьма профессионально взял мою руку на излом, так что я скрючился, уткнувшись лицом в прохладную крышу глайдера. Чувствительно ткнул кулаком в печень – я инстинктивно охнул и перестал изрыгать маловразумительные проклятия – и столь же ловко заломил вторую руку. Стянул запястья одноразовыми наручниками, намеренно туго, чтобы мне жизнь медом не казалась, и в довершение всего накинул на голову плотный мешок – явно не полиэтиленовый из супермаркета, а что-то вроде вывернутого рюкзака. Тем же манером, что и Долгов недавно, загрузил меня в салон летательного аппарата и удовлетворенно хмыкнул:

– Готово.

Японец ничего не ответил, но вскоре хлопнула правая передняя дверца, следом за ней левая, завыл движок, разогревая реакторную камеру, и глайдер поднялся в воздух.

И только тогда я облегченно выдохнул сквозь зубы и улыбнулся – все равно они моего лица не видели, так что можно было слегка расслабиться. План сработал. Признаться, я до самого последнего момента не был в нем уверен – слишком уж хлипкие предпосылки и слишком многое было отдано на волю случая. Весь расчет строился на психологии – зря я, что ли, ксенопсихолог? Подход проще некуда – нужно было всего лишь спутать похитителям карты нестандартным поведением. Что будет делать человек, которому только что сообщили, что его девушка похищена? Вариантов в общем-то немного, и все они предсказуемы – либо обратится к кому-нибудь за помощью, либо впадет в истерику – не важно, тихую или бурную. Результат все равно один – через какое-то время успокоится и будет ждать дальнейших указаний. В первом случае, кстати, то же самое – любой полицейский посоветует не суетиться и дожидаться звонка от похитителей. А я вместо этого слетел с катушек, ужрался до скотского состояния и пустился во все тяжкие. Что поделать, вот такая у меня реакция на стресс. В любом случае я ничего не терял – не среагировали бы, так проваландался бы по злачным местам до утра и вернулся в офис, отсыпаться и страдать похмельем. Но они все-таки купились. Причем довольно быстро – я всего лишь в паре заведений на неприятности нарвался. Видимо, решили, что один случай – случай, второй – совпадение, а третий уже закономерность. И неизвестно, к чему она приведет. Вдруг в очередной забегаловке меня не просто отметелят, а завалят наглухо? И кого тогда допрашивать, используя в качестве объекта воздействия симпатичную девицу? Оч-чень уж сильно им хвост дражайший шеф прищемил, если на такие ухищрения решились, да еще и трясутся над каждым вероятным источником информации. Так что будем считать, что я не ошибся и вскоре окажусь в логове похитителей. А дальше уже дело техники, лишь бы потенциальный тесть не подвел…

Глайдер заложил крутой вираж, и я кулем свалился под сиденье, громко, но невнятно выразив свое мнение относительно пилотского мастерства Джеймса. Оба моих попутчика к русским матюгам остались равнодушны, зато меня еще раз хорошенько тряхнуло, и я приложился головой о дверцу. На том экзекуция и завершилась – летательный аппарат довольно мягко опустился на приемную площадку. Джеймс заглушил двигатель, хлопнули дверцы, и вскоре меня решительно выволокли из салона – как нашкодившего щенка, за шиворот. Поставили на ноги, встряхнув для верности, и я оказался зажат между двумя телами.

– Пошли, болезный.

Джеймс наградил меня очередным тычком, и я принялся неуклюже перебирать ногами, заботливо поддерживаемый с обеих сторон. Через несколько шагов я отдавил ступню азиату – каюсь, специально, – и он разразился длинной фразой на родном языке. Видимо, ругался и грозил всяческими карами. Я в японском не силен, разобрал только «гайдзин», но почему-то был уверен, что он кроет меня последними словами. Пьяно хохотнул, довольный произведенным эффектом, охнул, словив очередной удар по ребрам, смирился со своей участью и дальше покорно семенил, силясь не отстать от конвоиров. Шли не очень долго, но много петляли, а потом еще и поднялись этажа на три вверх – уж не знаю, почему лифтом не воспользовались. Если только он не отсутствовал как класс. Хотя сомнительно, лестничные пролеты были весьма длинными, наверняка здешние три этажа по метражу тянули на все пять в стандартной жилой застройке. А где у нас такие высокие потолки? Правильно, на складах. Вывод? А выводы еще рано делать, надо поточнее в обстановке разобраться. Да хотя бы дождаться, пока мешок с головы снимут.

Терпение мое вскоре было вознаграждено – после очередного подъема и пары поворотов меня затолкали в какое-то довольно тесное помещение. Воткнули в плечо одноразовый шприц с дозой «антиалка» и швырнули на стул. Я возмущенно завопил, но никто не обратил на это внимания – зашумела вода, вырывавшаяся из крана под сильным напором. Кто-то, скорее всего Джеймс, без лишних нежностей содрал мешок, чуть было не оставив меня без ушей, а затем конвоиры объединенными усилиями затолкали меня в душевую кабинку. Весь я, понятно, не влез, да они и не очень старались, так что под ледяные струи попала лишь уже начинавшая трещать голова и плечи. Хмель быстро отступил под натиском холодной воды, и через пару минут я вполне осознанно отплевывался и матерился – уже на интере, чтобы ни у кого сомнений не осталось. Что характерно, помогло – меня выдернули из тесной кабинки и вновь швырнули на стул, жалобно затрещавший под моей массой. А ведь я далеко не супертяж, даже в средневесы с трудом вписываюсь. Черт, опять не о том думаю!..

– Господин Гаранин? – прищурил тщедушный азиат и без того узкие глаза. – Вы пришри в себя? Готовы к встрече с боссом?

– Не уверен, – предельно честно прохрипел я – тесное знакомство с ледяной водой не осталось без последствий, в горле першило, и мучительно хотелось чихнуть. – А-ап-чхи!!! И-извините.

– Вижу, вы вспомнири о правирах вежривости, – удовлетворенно хмыкнул японец. – Значит, достаточно адекватны. Джеймс, берем его.

Меня снова вздернули на ноги и бесцеремонно поволокли по относительно широким коридорам с низкими потолками – видимо, мы все-таки забрались под самую крышу стандартного складского комплекса. В них обычно всегда так – внизу здоровенное помещение, забитое всякой всячиной, вдоль стен лестницы, а под потолком офисные помещения. Бессмертная классика, зародившаяся чуть ли не в двадцатом веке.

Буквально через пару минут я убедился в своей правоте – прохлюпав по замызганному ковролину метров тридцать и дважды повернув, направляемый заботливыми руками конвоиров, я оказался у стандартной двустворчатой двери, рядом с которой подпирала косяки пара мордоворотов европейской наружности. Снова вспомнился Джейми и его проблемы с Гирей Доджерсом – ребятки на якудза совсем не походили. Единственный намек на связь между двумя мафиозными семьями – мой косноязычный пленитель. Что логично – не мог же целый клан с Сингона прилететь. Местные бы такого точно не поняли.

У дверей мы остановились, и японец, оставив меня на попечении Джеймса, отошел чуть в сторону и принялся с кем-то переговариваться по мобильному. И, хотя все шло по плану, в этот момент я порядочно струхнул – сказались водные процедуры и ударная доза «антиалка». Опьянение окончательно прошло, мысли прояснились, во многом благодаря мерзко липнущей к коже насквозь мокрой рубашке, и я осознал, сколь сомнительно мое положение. Что может быть хуже, чем попасть в руки решительно настроенных якудза? А ведь азиаты во все времена считались пыточных дел мастерами… М-мать, куда я полез? О чем я думал?! Бежать, бежать без оглядки! Врезать Джеймсу – да вот хотя бы головой в нос, – и бегом! А-а-а!!!

– Эй, куда?! – возмутился означенный Джеймс, когда у меня предательски подломились ноги и я чуть не сел на пятую точку, повиснув у него на руках. – Стоять, говорю!

Последовавший раздраженный тычок под дых привел меня в чувство. Паника медленно, как побитая собака, отступила, не прекращая поскуливать, но я уже взял себя в руки. Чертова психика, ну почему так не вовремя? Ладно хоть в ярость не впал, а то бы так легко не отделался. Нет, надо лечиться. Вот только разберусь с делами, и сразу же. Потом. Как-нибудь.

Между тем японец завершил переговоры и коротко бросил:

– Джеймс, останьтесь здесь. – Поднял на меня презрительный взгляд. – А вам, господин Гаранин, уже пора начинать бояться. Босс ждет.

Я в ответ лишь криво ухмыльнулся и решительно шагнул в распахнувшуюся дверь – за это время с меня натекла целая лужа воды, стоять в которой не самое большое удовольствие. Плюс режущая боль в запястьях. И вообще, продрог я аж до озноба. Как бы завтра не свалиться с температурой. Если оно будет, это завтра… Так, стоп! Отставить панику! Я спокоен, совершенно спокоен…

Недомерок-конвоир последовал за мной, и створки с тихим шорохом сошлись у нас за спинами, отрезав от коридора с мордоворотами и недовольно скривившимся Джеймсом. Помещение, в котором мы оказались, было достаточно просторным – этакая типичнейшая приемная в средней руки офисе. Правда, вместо секретарши за массивным столом расположился еще один амбал вроде тех, из коридора, а на диванчиках, выстроившихся рядком вдоль правой стены, устроилась троица сухощавых азиатов – в темных костюмах, с аккуратными прическами и одинаково бесстрастными лицами. Якудза скользнули по нам безразличными взглядами, амбал же иронично заломил бровь – дескать, что за соплю привели? Мой конвоир, однако, на это не обратил внимания – молча прошагал до следующей двери, массивной и крепкой на вид. Как я незамедлительно убедился, дверь оказалась сейфовой, с отделкой из натурального дерева, и открывалась наружу, а не уезжала вбок. Видимо, хозяин кабинета придерживался консервативных взглядов на комфорт и безопасность.

Внутреннее убранство только подтвердило этот вывод – просторный зал с ходу поражал неброской роскошью. Дубовый паркет на полу, стены с облицовкой под мрамор, вычурная люстра, письменный стол из массива дерева со столешницей, обтянутой зеленым сукном, – опять классика, причем безумно дорогая. Окна во всю стену с двух сторон – кабинет был явно угловым, и его хозяин ни от кого не прятался, так что вряд ли это главный якудза. Скорее, тот же Гиря Доджерс. К сожалению, не знаю его в лицо, но, думаю, здесь его нет – вряд ли его стали посвящать во все подробности. А вот нынешний обитатель излишней беспечностью не страдал. Явно укрепленные стекла были затемнены, и свет от вывесок и фонарей, которых даже в самых унылых промзонах всегда хватало, в кабинет не проникал. Так, что тут еще интересного?..

В роскошном кресле с высокой спинкой восседал молодой японец с нарочито анимешной прической, но я лишь мельком на него глянул, равно как и на пару телохранителей – среднестатистического вида якудза, мало отличавшихся от троицы в приемной. Взгляд мой сразу же впился в безжизненное девичье тело, безвольно обвисшее на самом обыкновенном стуле посреди кабинета. Я в бессильной ярости скрипнул зубами и одарил анимешного босса злобным взглядом, но тот холодно улыбнулся:

– Не переживайте, господин Гаранин, с нашей гостьей все в порядке. Ну, в относительном. Она, скажем так, жива. И даже не сильно пострадала. Но почему-то впала в кому. Вы не знаете почему?

Не знаю, но догадываюсь. Наверняка Денисов постарался, вернее, его «внутренний искин». Интересно, меня он тоже так подстраховал? Впрочем, не время выяснять. Если с Женькой сейчас то же самое, что было с Галиной, то паниковать нет нужды – сама очнется, как только окажется вне опасности. Так что стоит сосредоточиться на ее, этой самой опасности, устранении. Еще раз окинув взглядом Евгению Сергеевну, убедился, что видимых повреждений нет – по крайней мере, руки-ноги целы, а лицо я не разглядел из-за копны растрепанных волос, – и сосредоточился на боссе.

– Что вам надо?

– А вы не догадываетесь? – с притворным удивлением осведомился тот. – Я думал, вы умнее. Да и, честно признаться, покрепче. А у вас нервы сдали… Нехорошо. Не люблю столь быстро разочаровываться в людях.

А уж как я не люблю!.. Кстати, тот самый случай. Босс меня разочаровал чуть ли не с первого взгляда. Я почему-то ожидал встретить матерого зубра, вроде того побитого жизнью якудза, с которым схватился насмерть, когда мы с Пьером хакера Джейми уводили из-под носа у мафии, а тут какой-то юнец… Тьфу! Или нас совсем не уважают, или этот малолетний… идиот чей-то родственник. Вывод тут может быть только один – против нас действует не весь клан, а лишь небольшая его часть, поэтому с кадрами проблема. Вот и послал главный за нами с Женькой по-родственному верного, но не очень умного недоросля. Анимешного. Замечали, что в азиатских фильмах с первого взгляда видно центрального отрицательного персонажа? Он всегда самый модный, с самой экстравагантной прической, с капризно поджатыми губами. И на весь окружающий мир смотрит как на свою собственность. И музыка, знаете, такая – что-нибудь из альтернативного металла, с гитарами и тревожным ритмом, мол, разбегайтесь кто куда, властелин всея округи пожаловал! Сейчас, понятное дело, музыки не было, но в остальном стопроцентное совпадение – длинные мелированные волосы, дизайнерский костюм – черная футболка, обтягивающая рельефную грудь, пиджак из светло-коричневой кожи, узкие брючки и щегольские лакированные туфли с острыми носами. Довершала образ золотая цепь с кулоном в виде стилизованного танто – точно такого же, что красовался вместо подписи в полученном мной утром послании. И, если мне глаза не изменяют, явные следы макияжа на роже и профессиональный маникюр. Вот послал бог клиента! Тут никакая психология не поможет, а аниме я по темноте своей и не смотрел ни разу – всегда хватало пары-тройки кадров, чтобы переключить канал, а то и вырубить к чертям телевизор. Кстати, понятно, почему мой план сработал – наверняка типчик не единожды в похожем положении оказывался и прекрасно знал, чем может закончиться пьяный трэш и угар.

– Честно, не понимаю, какой могу для вас представлять интерес, – прикинулся я шлангом. Зябко передернулся – мокрый пиджак откровенно давил на плечи, а рубашка по-прежнему липла к телу. – Может, скажете, зачем я вам понадобился?

– Вы издеваетесь? – заломил бровь мой оппонент. – Может, вас простимулировать?

Я перехватил его взгляд, брошенный на бесчувственную Женьку, и ощутимо напрягся. Но, как оказалось, оппонента явно переоценил: он всего лишь лениво извлек из-за пояса чуть изогнутую толстую палку, повертел ее в руках, а затем зловеще – по крайней мере, так ему казалось – ощерился и извлек из декоративных ножен наиклассический танто. На этот раз полноразмерный, с матовым клинком с прямым скосом и простой деревянной рукоятью. Стильная вещь, между прочим. Аккуратно пристроил ножны на столешнице, полюбовался узором на лезвии и пояснил:

– Работа старого Ито, нашего лучшего кузнеца. Он единственный, кто кует клинки по старинной технологии. Мы специально для него руду возим из Японии, той, что на Земле. Этот нож стоит баснословных денег, но он их именно что стоит. Режет все, даже гвозди. Не говоря о пальцах. Ну как, впечатляет?

– Очень. – Я презрительно сплюнул и сузил глаза. – Может, поговорим, как деловые люди? Без дешевых понтов? Будем считать, что крутость ты уже продемонстрировал. Кстати, с кем имею?..

– Это столь важно?

– Я считаю невежливым обсуждать серьезные вопросы с незнакомым человеком.

– Воля ваша, – пожал плечами анимешный босс. – Акио. Симадзу Акио.

Я все же не сдержался – ухмыльнулся, и мой оппонент сразу же нахмурился и капризно поджал губы – совсем как крутой парень из кино про подростков. Собственно, было с чего: Акио в переводе означает красавчик. В нашем конкретном случае на редкость говорящее имя. А босс, по всему видать, к насмешкам не привык. Или понадеялся на грозную фамилию. Но мне, собственно говоря, абсолютно по барабану – хоть из самой императорской семьи пусть происходит. За Женьку я любого порву. В самом прямом смысле слова – возможно, на британский флаг. Или на лоскуты порежу. Вон и инструмент подходящий в пределах досягаемости имеется.

– И что же вы… эмм, уважаемый Акио, хотите узнать? – поддержал я светский треп, от всей души надеясь, что мои намерения не отразились на лице. – Или, быть может, вы таким оригинальным способом хотите сбить цены на мои товары?

– Вы про те безделушки, что на торги выставили? – лениво хмыкнул молодой Симадзу. – Оставьте, мне они ни к чему. Меня интересует нечто другое.

– Так, может, перестанем ходить вокруг да около? Как говорят у меня на родине, время – деньги.

– Хм… а мне всегда казалось, что эту поговорку англосаксы придумали.

Акио улыбнулся, и я про себя облегченно выдохнул – судя по некоей раскованности, главарь расслабился и решил, что я уже практически раскололся. Ну и пусть его.

– Они много чего придумали. К тому же мне весьма импонирует их прагматизм.

Поймет намек? Хотя куда еще-то прозрачнее…

– Ну хорошо. – Акио сделал вид, что сдался, и откинулся на спинку кресла. – Как я уже говорил, меня не интересуют те безделушки, что вы выставили на сайте. Есть куда более дорогой товар. Информация.

– И что же вы хотите знать, мой дорогой Акио? – прищурился я. – Кстати, разрешите?

Я кивнул на гостевое кресло, приставленное к рабочему столу владельца кабинета, и вопросительно вздернул бровь.

– Конечно-конечно! Присаживайтесь. Я так понимаю, принципиальных возражений против… э-э-э… беседы у вас, господин Гаранин, нет?

– Принципиальных – нет, – подтвердил я, плюхнувшись в кресло.

Хорошее, кстати, кресло, с кожаной обивкой. Правда, я бы сейчас куда больше обрадовался дешевенькому, с тканевой отделкой, не пришлось бы в луже сидеть.

– Я рад, что вы оказались разумным человеком, господин Гаранин, – продолжил петь мне дифирамбы Акио. – Признаюсь, рановато я вас в разочарования записал.

– С кем не бывает? – философски вздохнул я. – На этот случай у моих соотечественников есть другая поговорка: поспешишь – людей насмешишь.

– А он мне нравится! – торжественно объявил анимешный босс и расхохотался. Отсмеявшись, положил на столешницу танто, который так и вертел в руках, и любезно поинтересовался: – Желаете выпить? За знакомство, так сказать. У вас вроде бы есть такая традиция?

Я кивнул и зябко передернул плечами, что не укрылось от внимательного, хоть и подозрительно веселого взгляда оппонента.

– Замерзли? Тем более нужно выпить. Саке?

– Увольте, – скривился я. – При всем уважении, никогда не понимал привычку японцев подогревать алкоголь.

– Тогда коньячку?

– Не откажусь. Только трубочку в бокал вставить не забудьте.

– Ах, оставьте, господин Гаранин! К чему такие пошлости? Сатоси-сан, освободите руки нашему гостю.

Низкорослый конвоир однако же распоряжение босса проигнорировал, разразившись длинной фразой на японском, из которой я разобрал только «гайдзин» и «опасный». Ч-черт, похоже, мне очень повезло, что не он здесь главный. Ему бы я точно мозги не запудрил…

Акио терпеливо выслушал подчиненного и рыкнул что-то в ответ, судя по интонации – нечто вроде «заткнись и делай». Сатоси-сан, не изменившись в лице, извлек из кармана крошечный складной нож, похожий на изогнутый коготь какого-то хищника, бесцеремонно завалил меня набок и одним неуловимым движением располосовал пластиковые наручники. Не дожидаясь, пока я приму более удобную позу, отошел на пару шагов и пристально на меня уставился. Что ж, новая вводная – он в кабинете самый опасный.

– Вы не возражаете? – Я чуть привстал и с отвращением стащил с плеч сырой пиджак. Брезгливо взвесил его в одной руке и бросил рядом с креслом. – Прохладно у вас.

– Вам кажется, – снова рассмеялся Акио.

Что-то он подозрительно веселый. В победу уверовал? Ладно, не будем его разочаровывать.

Мышца на правом плече вдруг болезненно дернулась, и я едва сдержал довольную улыбку – Долгов не подвел, кавалерия выходит на позиции. Если в местном полицейском спецназе не совсем раздолбаи служат, то мне нужно совсем немного потянуть время…

– Итак, дорогой Акио, вы предлагаете… – Я вопросительно глянул на собеседника, мол, давай, открывай карты.

– Я предлагаю вам поделиться кое-какой информацией, господин Гаранин.

– Это я уже слышал. А подробнее?

– Подробнее?.. – Акио на мгновение задумался над формулировкой, потом решительно выпалил: – Меня интересуют координаты некоего… э-э-э… космического объекта. Вы наверняка уже догадались, какого именно. Несколько цифр, только и всего.

Упс! А вот цифры-то я как раз и запамятовал! Карту звездную видел, примерно представляю, в каком секторе пространства нужная система находится, а вот координаты и не подумал запомнить. В самом деле, на фига мне? Я же не штурман, я всего лишь координатор по работе с пассажирами. Хозяйственник по большому счету. И ведь только сейчас до меня дошла вся бедственность положения – я им даже под пытками вряд ли сумею выдать интересующую их информацию. Выход тут ровно один – нейросканер. А после него мне прямая дорога в дурку. Но это в худшем случае. В лучшем – сжалятся и пристрелят, чтобы не мучился. М-мать, лишь бы не пропалили! Акио-то вряд ли, а вот мелкий Сатоси вполне сможет правильно ситуацию оценить… Что делать, что делать?..

– Никак не можете решиться? – неправильно истолковал мою заминку молодой Симадзу. – Полноте, господин Гаранин! Виньерон вам не родственник и даже не друг. Вы обыкновенный наемный работник, хоть и пользующийся повышенным доверием. Что вас смущает?

– Признаться, именно это и смущает. Я наемный работник. Пьер мне платит, и платит очень хорошо. Доверяет опять же. А что мне принесет… хм… сотрудничество с вами?

– А жизней – вашей и вашей девушки – разве недостаточно? – удивился Акио. – По-моему, плата более чем щедрая. Я подарю вам самое ценное, что у вас есть. И что не купишь за деньги.

– Знаете, господин Акио, в этом случае я готов… э-э-э… рискнуть…

Я не договорил – один из телохранителей принес обещанный коньяк. Предложил сначала боссу, потом мне – грех было не воспользоваться передышкой, и я с удовольствием пригубил напиток. Покатал во рту, оценивая букет – ничего так, не хуже выделки господина Нобору. Проглотил, ощутив, как огненный комок провалился по пищеводу в желудок, поболтал бокал, посмотрел маслянистый налет на просвет и отсалютовал оппоненту:

– Ваше здоровье!

Высокопарный жест как нельзя более удачно совпал с очередной вспышкой боли в правом плече – на сей раз сдвоенной. Что там Долгов говорил – готовность две минуты? Вот сейчас и проверим пунктуальность местных спецназовцев.

– Ваше здоровье, – вернул мне любезность Акио. – Ну хорошо, господин Гаранин. Вижу, вы вполне совладали с нервами. Удивлен, как вы вообще сорвались… впрочем, не важно. Итак, я слушаю.

– Да, собственно, я ничего особенного не требую, – развел я руками, едва не выплеснув коньяк себе на брюки. Им-то уже ничем не повредишь, но столь бездарно переводить качественный напиток было откровенно жаль. – Мне нужна адекватная компенсация. Я теряю весьма теплое местечко, возможно, и на репутации придется поставить крест… Вы понимаете, о чем я?

– Боитесь «волчьего билета»? – ухмыльнулся Акио. – Это дело поправимое. Вас устроит вакансия в одной из сингонских корпораций?

– Смотря какой пост мне будет предложен, – не стал я сразу же соглашаться. Не поймут присутствующие, если не попытаюсь выторговать как можно больше ништяков. Впрочем, и отказать Акио не должен – он наверняка собирается меня в расход пустить сразу по завершении дела. – Хотелось бы, чтобы он хотя бы приблизительно соответствовал моему нынешнему положению.

– Вообще-то в данный конкретный момент вашему положению не позавидуешь, – прищурился Акио. Дескать, вот я какой остроумный.

– Подловили, признаю, – из вежливости улыбнулся я, но несколько вымученно. – Я надеюсь, в ближайшее время оно изменится. В лучшую сторону.

– Все в ваших руках, – философски пожал плечами босс.

– Тогда резюмирую: в обмен на интересующую вас информацию вы предоставляете мне вакансию в хорошо зарекомендовавшей себя корпорации на Сингоне плюс выплачиваете единовременный бонус.

– Сколько?

– Теперь ваша очередь предлагать, дорогой Акио.

– Вы надеетесь на мою щедрость?

Нет, придурок, я надеюсь на твою тупость. Давай решайся! Ты же все равно собираешься меня замочить, так не стесняйся, вешай лапшу на уши! По-любому терпеть это осталось буквально секунды…

– Почему нет? Кто знает, может, нам еще не раз придется сотрудничать.

– Это вряд ли, – хмыкнул Акио. Неторопливо допил коньяк, поставил бокал на стол и перевел на меня оценивающий взгляд. – Как вам нравится сумма с пятью нулями?

– Надеюсь, первая цифра не единица?

Наглеть, так уж до конца.

– Обижаете, господин Гаранин. Клан Симадзу никогда не скупился.

– А верхний предел?

– Скажем так, будет зависеть от ценности предоставленной информации.

– Я назову вам номер системы по каталогу. Только в этой системе не сам интересующий вас… э-э-э… объект, а некая промежуточная точка. Очередной чек-пойнт, так сказать.

– Что ж, в таком случае первая цифра будет… – Акио уставился в потолок, как будто собирался спросить совета у соседа сверху, закатил глаза и наконец решился: – Пусть будет тройка.

Все-таки зажилил, стервец! Если бы мне светил приз в виде Ковчега, я бы не задумываясь и миллион пообещал, а тут какие-то жалкие триста тысяч. Решил проявить осторожность? Не поздно ли спохватился?..

– Никогда не любил эту цифру, – покачал я головой и пересел на самый краешек кресла, подавшись всем телом к столу – вроде как места себе не нахожу от волнения. – Она мне всегда приносила только неприятности. Как насчет пятерки?

– Если только сразу за тройкой.

– Хм… – Резкий толчок боли в плече и сразу же еще два. – Мне куда больше нравится пятерка, перед которой идет цифра четыре.

Десять. Девять. Восемь…

– Помилуйте, господин Гаранин! Вы же не можете дать никаких гарантий, я прав? Поэтому…

Семь. Шесть. Пять…

– …пусть будет просто четверка.

Четыре.

– Жаль, дорогой Акио, но мы не договорились…

Три.

Коньячный бокал устремился анимешному боссу в лицо, заставив того машинально вскинуть руки для защиты. Одновременно с броском я оттолкнулся напружиненными ногами и послал свое тело в короткий полет, рухнув плашмя на стол – знатно, между прочим, пузом приложился, но не обратил на это внимания. Безошибочно сцапал беспризорный танто…

Два.

Бокал угодил Акио в удачно выставленную ладонь, и он инстинктивно зажмурился, когда брызги коньяка обильно оросили его растерянную физиономию. Правда, тут же открыл глаза, но ничего сделать не успел – матовый клинок с узором по режущей кромке под аккомпанемент бьющихся стекол с влажным чавканьем погрузился ему под ребра.

Один.

Как всегда, выброс адреналина замедлил время, и я, прежде чем скатиться под защиту стола, успел перехватить удивленный взгляд фактически уже умершего красавчика Акио – молодой Симадзу агонизировал, содрогаясь всем телом, с каждой судорогой выхаркивая кровь. На полу мы оказались практически одновременно: я приземлился расчетливо, с опорой на руки, хоть и отшиб коленки, а тело незадачливого главы якудза тяжко рухнуло, своротив в сторону массивное кресло. Выгнулось последний раз, и Симадзу Акио, глупый, но самоуверенный, переместился в мир духов. Кто знает, может, он тоже когда-нибудь станет ками – духом-хранителем для своих потомков?..

Боль в коленях отрезвила не хуже ледяного душа, и секунды снова потекли с нормальной скоростью. Оказавшись в относительной безопасности, я первым делом осторожно выглянул из укрытия. Так и есть – спецназовцы сработали чисто. Вернее, очень даже грязно – крупнокалиберные унитары из снайперок, способные прошить укрепленное бронестекло, разнесли головы телохранителей, как арбузы, обильно оросив стены и пол мозгами, осколками костей и кровью. Впрочем, несмотря на тошнотворную обстановку, полицейские снайперы поразили цели с убийственной аккуратностью – бесчувственная Женька так и сидела посреди кабинета, привязанная к стулу, на нее даже брызги не попали. Первый совершенно естественный порыв – броситься к ненаглядной – я успешно задавил: не самое лучшее решение – носиться по помещению, простреливаемому со всех сторон. У спецов наверняка есть сканеры, и они уже давно вычислили, кто есть кто, опять же поляризованные стекла повышибли, так что ПНВ должны прекрасно работать, но рисковать все же не стоит. На грех и грабли стреляют. Лучше подожду окончания штурма в уютном укрытии…

Внимание мое привлек тихий шорох, практически потерявшийся в завывании ветра – казалось, тот с удесятеренной силой обрушился на ранее недоступный кабинет, и теперь свистел, запутавшись в осколках, неряшливыми клыками торчащих из рам. Я машинально скосил глаза на источник непонятного шума и коротко, но отменно нецензурно ругнулся – недомерок Сатоси, каким-то чудом умудрившийся избежать подарочка в виде унитара в голову, шустро перебирал руками и ногами, на четвереньках смещаясь вдоль стены к глухому углу кабинета. Интересно, что он там забыл?

Ответ я получил буквально через пару секунд. Японец на ходу мазнул рукой по стене, и в ней совершенно беззвучно – или это ветер все заглушил? – возникла прореха. Искусно замаскированная створка уехала вбок, открыв довольно узкий и низкий лаз, сразу за которым, если глаза мне не врали, начиналась неряшливая металлическая лестница вроде пожарной. Такая, знаете, типичная, грубо сваренная из стальных уголков.

Черт! Уйдет же! Это наверняка запасной выход, и не факт, что мои друзья специального назначения перекрыли это направление. Надо срочно догонять! Я тебе, тварь, все припомню! И особенно Женьку! Ярость, зародившаяся глубоко в груди, выплеснулась наружу глухим рыком, и я, даже мельком не подивившись участившимся приступам, рванул следом за Сатоси – и тем же манером, дабы под выстрелы не подставляться.

Я успел. Проскользнул в проем, когда створка еще только показалась из стены, но все равно пришлось в движении извернуться и протискиваться боком. Дверь все же зажала мою левую штанину, но я одним мощным рывком освободил ногу и понесся по лестнице – реактивный недомерок уже грохотал подошвами по гулкому металлу где-то над головой. Осматриваться было некогда, и я споро перебирал ногами, то и дело пересекая лестничные клетки – до невозможности тесные и неудобные. Пару раз не вписался в повороты и разодрал рубашку, украсив спину свежими рубцами, и в довершение всего хорошенько приложился лбом о некстати возникшую на пути балку – уже под самым потолком. Как оказалось, склад был куда крупнее, чем я представлял поначалу, и состоял из двух смежных корпусов. Под крышей второго из них, на добрый десяток метров выше, я и оказался. Потер ушибленный лоб, одновременно силясь отыскать взглядом беглеца, и радостно осклабился – тот мчался по узкому трапу, проложенному поперек всего помещения по самому центру. Скорее всего, настил покоился на направляющих электротельфера – подвесного крана – и вел к противоположной стене. Ч-черт, учитывая размеры комплекса, наверняка спецы ту сторону не прикрыли… Особенно если их не очень много в команде.

Воодушевленный временным успехом и подогреваемый клокочущей в груди яростью, я рванул следом за японцем. И, учитывая разницу в росте и ширине шага, все-таки его настиг – почти у самой стены. Толкнул в спину… и самым мистическим образом промахнулся. Шустрый недомерок умудрился увернуться, в развороте еще и воткнув мне в ребра чувствительный цуки, тут же добавил основанием ладони в нос и добил чудовищно быстрым и точным маваси в голову. Сказать, что я был потрясен, это ничего не сказать. Если бы не ярость, я бы тут же рухнул на пятую точку. А так господину Сатоси пришлось еще добавить «вертушку», вложив всю невеликую массу. Подошва его щегольского ботинка с размаху впечаталась мне в щеку, и меня буквально снесло с трапа – спасли лишь невысокие поручни, в которые я уперся коленями, а потому немного замедлился и успел вцепиться в арматурину, повиснув на одной руке. Локоть пронзила острая боль, но я умудрился не разжать пальцы и теперь покачивался под настилом этаким бесформенным окровавленным маятником.

На мое счастье, Сатоси не захотел терять время и рванул к выходу на крышу сразу же, как я перевалился через ограждение. Или просто не ожидал, что я окажусь таким цепким. В любом случае, вскоре его гулкие шаги стихли, и я умудрился ухватиться за трап второй рукой. Машинально вдохнул через нос, едва не захлебнувшись кровью, раздраженно сплюнул и одним рывком забросил тело на настил. С трудом поднялся на ноги и, не дав себе и секундной передышки, потрусил к пожарной лестнице, в которую упирался подвесной мостик. Я вполне еще успевал – в потолочном люке как раз мелькнули пятки беглого японца.

Отстал я, несмотря на звон в ушах и боль в локте, не очень сильно, и оказался на крыше буквально через несколько секунд после недомерка-якудза. Тот затравленно оглянулся на шум и припустил со всех ног к смежной стене, лавируя между хитросплетениями каких-то труб, антенн и прочей непонятной инфраструктуры. Не крыша склада, а прямо какой-то радарный комплекс.

Я все-таки догнал врага – на последних крохах ярости и на морально-волевых. Можно даже сказать, чисто из принципа. Сатоси-сан практически достиг цели. От свободы его отделяло примерно сорок метров – вертикально вниз – и маленькая заминка с пультом подъемника. Уж не знаю, что у него там не срослось, но я его настиг. Надо отдать ему должное – он не стал суетиться или пытаться убежать, а встретил меня, как и подобает истинному самураю, лицом к лицу. Разве что катаны в руках не хватало. Но оно и к лучшему, рубака из меня тот еще. А так есть шанс, пусть и призрачный…

Пару мгновений мы стояли, сверля друг друга убийственными взглядами, а потом одновременно начали движение – я попытался провести бесхитростный дэнтуй в живот, и нарвался на невероятно быстрый усиро-гери с разворота: оппонент значительно превосходил меня в скорости и ловкости. Удар вышиб из меня весь воздух и заставил согнуться пополам, за что я сразу же и поплатился – хлесткий маваси левой ногой пришелся в висок, и я рухнул на одно колено. Сознание поплыло, но, несмотря на состояние грогги, тело сработало на рефлексах: я заблокировал очередной маваси – на этот раз с правой ноги – и неуклюже боднул японца в живот.

Ему этого хватило – отскочив назад, он застыл на полусогнутых, силясь вдохнуть. Я же тем временем чуть оклемался и медленно и неуклюже поднялся на ноги в ожидании атаки. Сжал кулаки, изобразив нечто похожее на мабу – стойку всадника. Сплюнул сгусток крови и наконец озвучил так долго мучивший меня вопрос:

– Кто нас сдал?!

Покойный Акио точно знал, что мы выяснили координаты промежуточной базы Первых. А внешним наблюдением это никак не выяснить. Однозначно в экипаже есть крот. И теперь нас в покое не оставят. А нам с Женькой, между прочим, здесь еще несколько месяцев куковать…

Вместо ответа японец еще больше сузил глаза и прыгнул, выбросив правый маваси по среднему уровню. Однако к такому я был готов: заблокировал удар согнутой в колене ногой, встретил жесткой подставкой предплечья размашистый левый хайто – хлесткий удар внутренним ребром ладони, и перевел блок в захват, рванув оппонента на себя – в лучших традициях винчун. Боднул японца в нос – сила удара практически удвоилась за счет встречного движения – и, войдя в клинч, всадил колено ему в ребра. Противно хрустнуло, и я для верности добавил еще – туда же и тем же манером. И напоследок, когда Сатоси согнулся от нестерпимой боли, воткнул колено ему в солнечное сплетение. Отпустил обмякшее тело, отшагнул назад и попытался стереть кровь с лица. Впрочем, безуспешно, только еще сильнее размазал.

К моему изумлению, Сатоси-сан сознания не потерял – хорошенько приложившись о крышу, он все-таки нашел в себе силы медленно выпрямиться и одарить меня ненавидящим взглядом. Выглядел он ужасно – удар головой превратил его лицо в жуткую маску, да и стоял скособочившись – явно имел место перелом ребер. Однако, как настоящий воин, предпринял еще одну – безнадежную – попытку добраться до врага. И нарвался на встречный цэчуай. Моя подошва с хрустом смяла его грудную клетку, отшвырнув легкое тело к подъемнику, так и не вырубившийся японец отчаянно всплеснул руками и рухнул за ограждение, только каблуки мелькнули.

Я с тупым недоумением выслушал короткий яростный крик, завершившийся глухим ударом, и в изнеможении сел на крышу, привалившись спиной к довольно высокому бортику вдоль ее края. Улыбнулся, скривившись от боли, – какая ирония судьбы! Если бы Сатоси-сан оказался чуть левее или правее, не пришлось бы ему совершить самый короткий в жизни перелет. С билетом в один конец, что характерно.

– Встать! Лицом к стене, руки за голову!!!

Я окинул безразличным взглядом тройку спецназовцев в черных, как сама ночь, комбезах и при полном комплекте всевозможных прибамбасов, хлюпнул разбитым носом и растянул губы в горькой усмешке. Кавалерия прибыла. Надо сказать, действовали они весьма толково, даже на мой профанский взгляд: один тыкал в меня стволом «страйкера» и выдавал стандартные команды, второй стоял чуть сзади и в стороне, на всякий пожарный контролируя меня, а третий пас тыл. Молодцы, че. Вот только припозднились слегка…

– Ребята, у вас закурить не найдется?..

– Чего?..

– Жаль…

Курить хотелось неимоверно, уж не знаю почему – никогда этой вредной привычке подвержен не был и даже в бурном школьном детстве не пробовал. А вот сейчас прямо приперло. Психология.

– У него шок, командир, – подал голос второй спец, тот, что прикрывал говорливого. – Надо медиков вызывать.

– Не надо, сам дойду, – отмахнулся я и с трудом, но самостоятельно поднялся на ноги.

В голове незамедлительно зашумело, а правый локоть пронзила резкая вспышка боли. М-мать! Наверняка сустав повредил…

– Сэр, вы в порядке? Медицинская помощь нужна?

– А сам-то как думаешь? – Ухмылка у меня получилась отменно кривая, что, с учетом окровавленной физиономии, привлекательности мне никак не добавляло. – Там один товарищ пытался научиться летать, вы бы его проверили…

– Уже, – перебил меня главный спец, прислушался и машинально кивнул, хотя собеседник, что-то сообщивший ему по внутренней связи, этого видеть и не мог. – Принял. Готов твой «летун», – перевел он на меня взгляд. – Практически одно кровавое пятно от него осталось. А ты жестокий, парень.

– Сам напросился, – безразлично пожал я плечами. – Пойдем, что ли?

– Сам дойдешь? Нам тут еще осмотреться нужно. Инструкция, сам понимаешь, – извиняющимся тоном добавил командир звена.

– Дойду. Как там Женька?

– А?..

– Заложница, говорю, как?

– В порядке. Относительном, в смысле. Уже эвакуировали вниз.

Черт! Вот это совсем нехорошо – загрузят сейчас в «скорую», и ищи ее потом по всем больницам.

– Эй, куда?!

– Вниз, своих предупредите, чтобы меня не пристрелили!..

До разгромленного кабинета я добрался в рекордные сроки – с учетом физического состояния, разумеется. Откуда только силы взялись. Здесь уже копошились полицейские эксперты, фиксируя погром со всех возможных ракурсов и что-то замеряя. Обезглавленные трупы покоились в глухих целлофановых мешках, а вот Акио пока что упаковывать не собирались – один из присутствующих задумчиво щупал его запястье. Неужто выжил? Нет, вряд ли. Ножик я ему под ребра засадил качественно. Все равно взять на заметку – поинтересоваться потом у Долгова.

Охраняла экспертов пара спецназовцев, но на мое появление они среагировали довольно вяло – мазнули рассеянными взглядами, по инерции сопроводив их движениями стволов, но и только. Потайная дверца была нараспашку – видимо, та троица постаралась, и я никого не удивил эффектным выходом. Беспрепятственно пересек кабинет, обогнув суетящихся полицейских, кивнул ближайшему спецу и неспешно вышел через широкую двойную дверь в приемную. Здесь тоже царили разгром и разорение, правда, окон в этом помещении не было, поэтому ветер и не буйствовал – через аккуратные отверстия, оставленные унитарами, особо не разгуляешься. Трупы однако же присутствовали – числом четыре. По крайней мере, именно столько было мешков, да и количество кровавых пятен на стенах и полу соответствовало.

– Парень, ты куда? – окликнул меня неизменный затянутый в черное боец.

А ведь он прав, собственно. Куда я прусь-то? Меня же по зданию с мешком на башке тащили. Хрен знает сколько проплутаю, прежде чем выберусь на волю.

– Эмм… вниз.

– А конкретней?

– Где ваше начальство? И еще я хочу заложницу увидеть.

– Тебе бы сначала к медикам… – заикнулся было спец, но, перехватив мой убийственный взгляд, сдался. – Идем, провожу.

Так дело пошло веселее, и вскоре, порядочно попетляв по самому настоящему лабиринту, мы оказались во внутреннем дворе складского комплекса. Здесь царил такой же кавардак, что и наверху: перемигивались проблесковыми маяками полицейские и медицинские экипажи, кто-то куда-то бежал, кто-то на кого-то орал, кто-то требовал экспертов – в общем, нормальная рабочая обстановка. Единственный островок упорядоченного в океане хаоса отыскался вокруг знакомого мне мужика с седым «ежиком», о чем-то беседующего с врачом в форменном комбезе. Отлично! Не увезли еще Женьку!..

Я торопливо протолкался сквозь неплотную толпу и с ходу попытался влезть в «скорую» с гостеприимно откинутой аппарелью.

– Что с ней?!

Евгения Сергеевна неподвижно лежала на каталке, устремив невидящий взгляд в переборку над головой, и не реагировала ни на что вокруг. Я рыпнулся было внутрь, но медик ловко сцапал меня за рукав:

– Куда, молодой человек?!

– Что с ней?!

– Зятек, ну-ка, остынь! – Я почувствовал на плече тяжеленную лапу Долгова и сразу же волшебным образом успокоился. – Нормально все. Вроде бы.

– А вы ей кто, молодой человек?

Я ожег врача бешеным взглядом, но тот его проигнорировал, продемонстрировав железную выдержку:

– Так все же?..

– Бойфренд, – буркнул я, несколько стушевавшись.

– Похоже, повезло тебе, Серж, – хмыкнул медик. – А?

– Да сам еще не знаю, – отмазался мой потенциальный тесть. – Думаю, можешь его пустить, Джек.

– Как скажешь. Успокойтесь, молодой человек, все с вашей девушкой в порядке. Ну, не все, конечно… Состояние стабильное, жизнь вне опасности. Видимых повреждений нет, внутренние органы целы. Она просто в глубоком обмороке. Очнуться может в любой момент.

Ф-фух! Полегчало.

– Доктор, а можно мне вместе с ней?

– В больницу? Пожалуй, вам не помешает…

– Да нет, можно, я с ней поеду? В «скорой»?

– Почему нет? Только приведем вас в порядок.

– Какой, на фиг, порядок?!

– В относительный, – хладнокровно пояснил док. – Присаживайтесь вот здесь, на аппарель, и не дергайтесь. Нужно обработать вам раны. Ребра целы?

– Вроде бы… кажется, локоть поврежден.

– Правый? Угу, вижу. Какая прелесть!..

Доктор принялся увлеченно возиться с моей рукой, а я переключил внимание на Долгова:

– Как все прошло?

– Нормально, – отмахнулся тот. – Молодец, зятек, время протянул. Мы все успели. Ребята не подвели, сам видишь. Но и ты, признаться, отмочил…

– Боюсь, Сергей… э-э-э… Анатольевич, у меня теперь будут крупные неприятности. Ай! Док, осторожнее!

– Сидите смирно, молодой человек.

– Ты о чем?

– Как бы попроще выразиться… на мне с некоторых пор повисло два… хм… убийства.

– И?..

– Надо что-то делать. Я не могу светиться в суде.

– Ну-ка поподробнее.

– Акио я прикончил. И помощника его, Сатоси, с крыши сбросил.

– Самооборона.

– Думаете?

– Уверен. Свидетели есть?

– Если только ваши наблюдатели. Гангстеров вы всех ликвидировали.

– Тогда наплюй и забудь. Самооборона. Мы тебя еще героем дня сделаем, во всех новостях показывать будут.

– А вот этого не надо! – не на шутку испугался я. Пьер меня живьем сожрет, если узнает. – Может, вообще не будем афишировать мое участие?..

– Как скажешь.

– Именно так и скажу. Ой! Док, осторожнее же!

– Все готово, молодой человек.

– С… спасибо.

– Доктор, отправляемся? – высунулся из пилотской кабины водила.

– Можно. Полезайте, молодой человек. Серж, ты с нами?

– Да. Тут Витек справится. – Долгов кивнул на самого горластого спецназовца, в этот момент оравшего что-то в передатчик, и ловко запрыгнул в пассажирский отсек. – Не отставай, зятек.

Как ни странно, после манипуляций медика и особенно вколотого стимулятора чувствовал я себя просто прекрасно – головокружение исчезло и даже боль в локте притупилась. Так что я забрался в салон следом за потенциальным тестем и устроился на мягкой скамейке вдоль борта. Взял бесчувственную Женьку за руку, накрыл ее пальцы второй ладонью и задумался, машинально поглаживая изящное девичье запястье. Врач, против ожидания, ушел в пилотскую кабину, и мне никто не мешал предаваться меланхолии.

Экипаж между тем с еле ощутимым рывком оторвался от земли и неторопливо взмыл ввысь, встраиваясь в трафик. Некоторое время в пассажирском отсеке царила тишина, потом Долгов поинтересовался:

– Что думаешь делать дальше?

– Продолжать работать, – рассеянно отозвался я.

– Уверен?

– А вы насколько в курсе?..

– Достаточно, чтобы представлять ситуацию.

– Тогда должны понимать, что сейчас операцию свернуть никак не получится. Слишком много заинтересованных лиц.

Женькин отец глубоко задумался, неотрывно глядя в лицо дочери.

– Сергей Анатольевич?..

– А?..

– Мне понадобится ваша помощь. Нам с Женькой тут еще минимум пару месяцев светиться. Прикроете?

– Да не вопрос. Только…

– И еще одна просьба. Поможете мне от нее избавиться? – Я кивком указал на безучастную девушку.

– В смысле?!

– Я намерен оставить ее на Босуорте. Обратно на «Великолепный» к Пьеру я ее не потащу. Вы в деле?

– Считай, что договорились, – с видимым облегчением откликнулся потенциальный тесть. – Детали позже обсудим.

Помолчали. Потом я перехватил задумчивый взгляд Женькиного отца и хмыкнул:

– А занятно получилось. Не думал, что так с потенциальным тестем познакомлюсь.

– А это мы еще посмотрим, – не остался в долгу Сергей Анатольевич. – Женька тебе много чего наговорит…

– Папа? А чего это вы меня обсуждаете?..

Я от неожиданности крепко стиснул ладонь ненаглядной, и та тихонько вскрикнула:

– Гаранин, блин! Отпусти!

Вот теперь точно порядок.

– Я ничего не пропустила?

– Да так, по мелочи. Главное, что с тобой все нормально. А дальше прорвемся. Всего-то и потерпеть пару месяцев. Но одна больше никуда не поедешь. Обещаю.

– Звучит угрожающе.

– Потом еще благодарить меня будешь, – усмехнулся я. И ободряюще похлопал ее по руке. – Больше никто тебя не тронет. Мы позаботимся. Ты мне веришь?

– Да, босс…