Глава 4
На суше и воде
После часа блужданий по вечернему Нью-Плимуту я наконец нашла небольшой мотель. Номер оказался чистеньким, но во что он превратится, когда Глюки переступит через порог?..
Я презентовала Барсику земляничное мыло. Пока он принимал душ, сбегала и выбросила на помойку его грязное тряпье.
Из ванной Глюки вышел совершенно другим человеком. «Загар» смылся практически полностью. Передо мной стоял черноволосый итальянец с длинным носом и маленькими, постоянно шевелящимися губами.
Я ему подарила одежду, которую успела купить в супермаркете до закрытия. В благодарность Барсик устроил скандал из-за пропавшего пальто. Оказалось, что в нем находилась уйма принадлежностей для дикого существования а-ля Робинзон Крузо. Посоветовала ему начать новую жизнь, а он в ответ сбегал на помойку и вернулся со своим дурно пахнущим макинтошем. Довольный. Так закончился день, и мы собрались устраиваться на ночлег.
Барсик рухнул в кровать, а я никак не могла решить, что делать.
Бомж весь день косился на карман сумки, в котором лежали одиннадцать тысяч долларов за проданный камень. Нельзя его на ночь оставлять без присмотра. Заколет ножницами или обвяжет проводом и подключит к розетке — с него станется. У него огромное желание присвоить мои деньги и полное отсутствие моральных норм. Если усну, не прикрутив Глюки чем-нибудь к батарее, — все равно что лягу на трамвайные рельсы. Рано или поздно вагончик объявится. Мимо не проедет.
Наручников у меня не было. Зато веревкой я владею в совершенстве, а узлы плету с основательностью ткацкого станка.
Под протестующие вопли я привязала руки Барсика к спинке кровати. Во мне разыгрался гуманизм — Глюки состроил такое лицо, что хотелось плакать. Но я довела дело до конца, всхлипывая. Зато спала нормально.
Проснулась рано, освободила Барсика, от которого благоухало земляникой и помойным ведром. Как не перекрасить африканца в белого, так и из Барсика не сделать нормального человека. На новую рубашку он натянул грязное пальто, с достоинством поковырял в носу и вытер палец о занавеску… Черт с ним! Только бы довез до места.
На железнодорожном вокзале столкнулись с двумя здоровяками в тесных пиджаках. Они бродили по полупустому перрону и бесцеремонно заглядывали в лица отъезжающих. Благо я увидела их первой. В поезд мы влетели, когда подозрительные незнакомцы накинулись на бедную женщину с чемоданами, только что прибывшую из Стретфорда — небольшого поселка в глубине Северного острова. Около двух часов ехали на поезде до Палмерстон-Норт. В Новой Зеландии удивительные пейзажи. Буйные леса, ласковое море, пики горных вершин. Я любовалась красотами, а Глюки смотрел на мою сумку. На тот самый карман «Just do it!». Всю дорогу глаз с него не спускал. Двести долларов, предложенные мной, конечно, хорошие деньги. Но оставшиеся после вчерашних трат десять тысяч все-таки в пятьдесят раз больше. Интересно, почему Барсик решил, что это его деньги? Фантазер!
В Палмерстон-Норт были в десять утра. Пересели на поезд, следующий до Гисборна, и к полудню добрались до Нейпира.
Город симпатичный, портовый, впрочем, рассмотреть его не удалось. Сразу взяли машину напрокат — права мне успешно заменила зеленая банкнота с изображением Франклина — и с грехом пополам добрались до окраины леса. Водитель из меня никакой. Не дал бог таланта давить на педали.
Оставив автомобиль на обочине, нырнули в лес.
Вообще, с «лесом» Барсик явно погорячился. В Нью-Плимуте я представляла себе симпатичные сосенки, ковер из хвои, красные шляпки грибов… Вместо этого обнаружились хаотичный частокол высоченных стволов, затопленные низины, где вода затянута зеленой ряской и имеет вид уютных полянок, заросли папоротника, куда, подозреваю, не ступала даже нога маори.
Около часа пробирались сквозь топи и густой кустарник по ориентирам, известным только моему «Сусанину». Барсик знал, куда мы направляемся, ему не требовался компас. Пока я опасливо оглядывалась, мой гид упрямо шел вперед.
Чем дальше углублялись в заросли, тем меньше у меня оставалось надежды.
Не отыскать здесь Веру. Вряд ли ЦРУ имеет тут базу. Пусть даже именно в этом «лесочке» Глюки подобрал кубики «мертвой воды».
— Может быть, их кто-то выбросил из самолета? — предположила я вслух. — Тогда вопрос случайно или умышленно?
Вскоре земля под ногами сделалась неровной. Показались овраги, из почвы проступили камни, поросшие мхом. Минут через тридцать вышли к завалившейся скале, у подножия которой в небольшом углублении скопилась вода.
— Здесь, — сообщил Глюки.
А ведь не соврал мой «чистюля»! Издали водоем действительно напоминал приличных размеров лужу.
Я обогнала Барсика, прыгая по камням, увитым высокой травой.
Увидела ключ, бьющий откуда-то из-под скалы. Кристальная вода скопилась в неглубокой каменной ложбинке. На дне различался каждый камушек.
— Ты нашел кубики прямо здесь?
— Да. Давай деньги.
Сунула ему двести долларов. Барсик их быстро пересчитал и отвернулся, неприлично засунув руку с банкнотами в штаны. Я тоже отвернулась. Его тайники меня совершенно не интересовали. Принялась внимательно осматривать окрестности. Окинула взглядом скалу, изучила деревья, ковер пожухлой травы.
Ничего не высмотрела.
С самого начала это была бессмысленная затея. Что ты ожидала здесь найти? Неужели полагала, что рядом с ключом обнаружишь защитные купола, как у атомных электростанций? Да ты наивная, Алена Овчинникова! Забралась в беспросветную глушь, где кроме мха, деревьев и камней ничего нет!
Я повернулась к бродяге.
— Теперь ты свободен.
— Интересно, что вы тут найдете, сеньора. Авось что-нибудь и мне сгодится, — ответил Глюки и вновь поглядел на карман моей сумки.
Я сдвинула сумку за спину.
Не хотелось, чтобы он был рядом. Как у него глаза горят, а на губах играет такая мерзкая улыбочка… Никак задумал что-то, мерзавец. Еще двинет камнем по затылку. Жаль, не прочитать мысли в его никчемной башке.
— Ты, кажется, торопился, — напомнила я. — У тебя, кажется, больная мать на Южном острове.
— Как-нибудь сама разберется со своим чирием.
Не хочет уходить. Карман моей сумки притягивает его, словно магнит. Как бы избавиться от Барсика? Самой, что ли, взяться за камень? Нехорошо. Нельзя уподобляться подлецу.
Присела возле ключа.
Глюки нервировал. Нужно было понять, почему кубики «мертвой воды» оказались здесь, а я не могла сосредоточиться из-за проходимца, который решился, кажется, пойти ва-банк. Жаль, я выбросила пистолет.
Опустила в лужу ладошку и с удивлением обнаружила, что она не мерзнет, хотя вода ледяная. Родники обычно студеные, от их воды ломит зубы и сводит пальцы.
Что-то тут не так…
Может быть, источник находится не под землей? И кубики льда вынесло потоком!
Встала, еще раз оглядела пологий склон, нависший над родником. Широкий пласт гранита поднимался вверх.
— А что там на вершине?
Ковыряющий пальцем в зубах Глюки равнодушно пожал плечами.
Не спрашивая его больше — все равно без толку, — я поставила ступню на основание скалы, опустила ладони на гранит, нащупывая зацепы, и быстро принялась взбираться. Глюки в своем черном пальто наблюдал за моим подъемом с напускным равнодушием. Мог карабкаться следом, но предпочел чистить ногтем щели в зубах.
Неужели мы с ним расстанемся так просто? Без драки и скандала? Что-то не верится.
Ближе к вершине скала сделалась такой пологой, что даже не пришлось помогать себе руками. Миновала две голые лиственницы и оказалась на гребне. Ветер ударил в грудь.
Черт возьми, как славно, что я такая упертая! Что не отступила, терзаемая предательскими сомнениями, а шла до конца!
Передо мной предстало небольшое горное озеро. В его глади, словно в зеркале, отражались небеса и окружавший озеро хвойный лес. Над верхушками деревьев поднимались зеленые мохнатые сопки, а над ними — еще дальше — снежные вершины неизвестных гор. Наверное, это и есть хребет Раукумара.
Озеро! Лужу у подножия скалы питает ручей, который вытекает отсюда. Вполне возможно, кубики сначала были тут. Уже теплее, но все равно непонятно, откуда они взялись! Кругом лес, скалистые берега. Ни построек, ни колючей проволоки, обозначающей секретный объект. Ни рухнувших стволов и обгоревшей земли. Ни единого намека, что где-то рядом произошла авария, из-за которой два человека стали обладателями секретной разрушительной субстанции.
Я сбежала к озеру, встала на прибрежные камни, наклонилась и пощупала воду.
Нужно искать. Что искать? Сама не знаю.
Двинулась вдоль берега. Над гладью озера и лесом застыла звенящая тишина. Даже птиц не слышно. А какие вообще леса в Новой Зеландии? Может, в них всегда так тихо, как на кладбище?..
Из воды у самого берега что-то сверкнуло. Я побежала туда, прыгая по камням.
Среди гальки виднелись осколки стекла. Стащила кроссовки и ступила в воду… Ого! В луже было теплее.
Подняла один из осколков. Крупный, толстый, прозрачный камень, с острыми гранями. Нет, на этот раз не алмаз — это точно. Я держала на ладони обыкновенное стекло, но такой толщины, что было удивительно, как оно разбилось…
Вдруг вспомнился рассказ Барсика о рыбе, которая плавала кверху брюхом вместе с кубиками. Она не рассыпалась в пепел от воздействия «мертвой воды». Глюки предположил, что ее просто оглушили. Словно динамитом.
Оглушенная рыба, осколки стекла…
Посмотрела на темные воды другим взглядом.
Озеро тайны… Ответы на вопросы, которые мучили меня последние сутки, скрыты в его глубинах. Чтобы прояснить все, я должна нырнуть.
Для погружения у меня нет ни акваланга, ни гидрокостюма. Кто же знал, что они потребуются? Ехать за ними обратно в Нейпир — значит отложить операцию минимум до следующего утра.
Пальцами ноги снова потрогала воду.
Ледяная. При такой температуре гипотермия может быть весьма резкой. Вода поглощает в 26 раз больше тепла, чем воздух. А если плывешь, то тело охлаждается еще быстрее.
И все-таки… решила попробовать! День, несмотря на новозеландскую зиму, был теплый — градусов двадцать по Цельсию. Солнышко вовсю светило. Прикинула: погружаться надо на очень короткие промежутки времени. Минуты по две-три.
Не больше.
Сбросила одежду, оставшись в майке и трусиках. Стянула волосы в конский хвост — длинный получился. Встала в воду и… прокляла свою затею! Ноги сдавили студеные щипцы.
Немного постояла. Вроде привыкла…
Нечего терять время!
Оттолкнулась и прыгнула рыбкой.
Колючий озноб пробрал меня до костей! Ледяные обручи сдавили голову. Но настоящие мучения наступили, когда открыла глаза.
Холод, резь и боль прессующего, трехметрового водяного столба — такой была расплата за попытку лупоглазить под водой. А результата никакого. Ничего не увидела, кроме ныряющих вглубь прибрежных скал.
Вылетела из воды, как снаряд из катапульты. Поклялась: даже под топором не полезу еще раз! Постучав зубами минут десять, согрелась, панические мысли развеялись. Подумала: «Все-таки Бог любит Троицу…»
Собралась, сконцентрировалась, сжала зубы.
Прыжок.
Второе погружение прошло легче. Нырнула на те же три метра и принялась оглядывать подводное пространство.
В темной прозрачной воде уходящие в глубину скалы казались ногами исполинской статуи-призрака. Внизу, метрах в семи-восьми от поверхности — там, где контуры скал уже начинали расплываться, — я увидела черный провал. Словно чей-то разинутый рот. Хорошо разглядеть участок не удалось. Закончился воздух, и я спешно ринулась на поверхность.
Опять холод пробрал до костей, и я выбралась на берег, чтобы сделать еще один тайм-аут. Встала возле сумки.
Что я увидела?
Трудно сказать. Толком не разглядела — глубоко, темно. Да и зрение у меня неважное, и маски нет.
Какое-то отверстие в скале. Далеко от поверхности. Смогу ли добраться до него, прежде чем закончится воздух или гипотермия парализует легкие?
Я посмотрела на скалу, поднимающуюся над зеркалом воды. Именно в ее теле находится черный зев.
Вот моя цель. Отогреюсь и…
Тонкая нить мелькнула перед глазами, разрезав воздух с едва уловимым свистом.
Не успела я опомниться, как она обвилась вокруг шеи. Сдавила так, что в глазах поплыли круги.
Рывок назад.
Я упала на спину, безуспешно пытаясь подцепить кончиками пальцев впившуюся в горло струну.
Ноздри уловили слабый запах земляничного мыла.
Глюки не упустил своего шанса. Накинул удавку в самый уязвимый момент, когда я все силы отдала нырянию в ледяные воды, когда крупная дрожь колотила мое истощенное тело.
Толком не могла сопротивляться накинутой на шею петле. Все, на что меня хватило, это протяжно хрипеть и думать о том, какой же все-таки Барсик подлец. Я, конечно, не сдавалась, но преимущество изначально было на его стороне.
Лежала на впивавшихся в тело камнях и ничего поделать не могла. Не дотянуться до мерзавца, не достать. Глюки душил почти профессионально. По крайней мере, как это делают в фильмах. Упираясь коленом меж лопаток.
Когда в глазах стало темнеть, когда почувствовала непреодолимую слабость, когда сознание было готово выключиться, давление удавки вдруг ослабло. Освобожденная, я упала на камни, глотая воздух. Шея буквально пылала в том месте, где к ней прикасалась струна.
Краем глаза видела, как фигура в черном коротком пальто удирает в лес. Вместе с моей сумкой. Ему нужна была сумка!
Вот идиот! Неужели он думал, что я потащу в дремучий лес десять тысяч долларов, имея под боком такого прохвоста? Я их оставила в конторе по прокату автомобилей. Упросила взять в залог всю сумму.
Правда, Глюки стащил последний кубик «мертвой воды», покоившийся в термосе. Но мне он, собственно, не нужен.
Мне нужна Вера.
Оправилась от нападения и отогрелась только через сорок минут. Забралась на скалу и взяла в руки тяжелый камень, надеясь с его помощью погрузиться глубже.
Встала на край.
Третий заход. Последний ли? Устала невероятно! Каждый нырок в ледяную воду настолько выматывает, что после него хочется повалиться на траву, на камни — куда угодно — и спать, спать, спать!..
По воде у подножия бежала легкая рябь. Лететь — метра три, дальше — еще семь. Только бы организм не подвел!
…В воду вошла с громким всплеском и продолжала погружаться, пока выталкивающая сила не свела к нулю ускорение прыжка.
Мрачная стена из базальта неслась перед глазами. Я упорно держала камень, и он тащил меня вниз.
Давлением сдавило уши. Сглотнула, чтобы не было так больно. Продолжала спускаться, вода становилась все темнее и холоднее.
Не знаю, что бы я увидела в таком сумраке. Но толщу воды вдруг пробил солнечный луч, осветивший скалу. И вовремя.
Я была как раз напротив отверстия. Отпустила камень, который быстро исчез в глубине.
В первый миг почудилось, что в колеблющихся лучах света передо мной открылась чудовищная пасть…
…пасть левиафана!
По краям она щетинилась многорядными акульими зубами, глотка тонула во мраке, словно космическая черная дыра. Страх вкупе с раскручивающимся маховиком гипотермии охватил меня, я едва не выпустила воздух.
Мгновение спустя, когда глаза освоились с темнотой, назначение «пасти» сделалось очевидным. Это огромное разбитое окно, вмонтированное в монолит скалы. Куски стекла, торчавшие по краям, казались мне зубами. Осколки, что я нашла на берегу, были как раз отсюда.
Легкие болезненно сжались, требуя кислорода.
Нужно было подниматься. Жизнь продолжится там, наверху. Я ведь далеко не русалка…
Но какой-то демон внутри меня заставил сделать гребок…
…и нырнуть в разрушенное окно.
Скала надвинулась и поглотила все. Над головой нависало несколько десятков тонн базальта, подавлявших сознание.
Назад пути нет… Подняться уже не успею… Воздуха не хватит…
Алена, ты чокнутая! Тебя нужно лечить электрическим током. Решила изобразить из себя субмарину?..
Я вплыла в темное помещение. От недостатка кислорода ломило грудь. Я рванулась вверх. И вынырнула!
С хрипом втянула сырой воздух. Вокруг — темнота и жуткий холод. Сердце колотится, словно прощаясь с этим миром.
Я очутилась в воздушном мешке. В крохотном, не затопленном пространстве под сводом.
Вот она — лаборатория! Замурована в базальтовой скале. Скала уходит в озеро, а озеро скрыто в заповедных лесах. Туристу, грибнику или охотнику невозможно случайно наткнуться на секретный комплекс. Только огромное окно выдавало его местонахождение. Зачем оно вообще? Быть может, кто-то из начальников хотел иметь аквариум в кабинете? Ха-ха, теперь аквариумом сделался сам кабинет.
Я наконец-то нашла место, где работал доктор Энкель!..
Мне повезло с воздушным мешком. Однако нужно выбираться из него. Долго в холодной воде не продержаться. Человек живет в таких условиях не больше тридцати минут, когда он неподвижен.
А я плаваю, тепло теряю еще быстрее и, вполне вероятно, скоро могу превратиться в утопленницу.
Нашла секретную лабораторию. Только какой в этом прок? Веры здесь нет. Да, теперь я знаю, где производили опыты с «мертвой водой» и где произошла «некатегорийная авария». Здесь, в этом помещении, по непонятной причине случился взрыв. Ударной волной пробило толстый иллюминатор, и вода мигом затопила все. Подводный поток вынес в озеро часть образцов, которыми и завладел Глюки.
Ну и какая мне польза от этой информации?
Ноги коченели, сердце подпрыгивало чуть не до горла.
Куда дальше?
Думай, Алена. Думай быстрее! Градусы Цельсия потихоньку вытекают из тебя, при тридцати двух выключится сознание…
Исследовать затопленный комплекс без акваланга, надеясь, что где-то остались такие же воздушные мешки, — все равно что играть в «русскую рулетку» с наполовину заряженным револьвером. Каждый нырок — спуск револьверного курка. Либо осечка, либо мозги на столе… Может попасться воздушный мешок, а может и нет…
И все-таки я решила попробовать. Если уж быть чокнутой, так до конца!
Набрала воздух в грудь и нырнула.
В затопленном помещении мебель была массивная и темная. Солнечные лучи пробивались сквозь воду где-то там, за моей спиной. Меня сопровождали лишь слабые проблески. Я, собственно, и не стремилась разобраться в нагромождении предметов. Я плыла дальше.
Несколькими мощными гребками я продвинулась вперед, и темнота полностью окутала меня. Поднялась — вода доходила до самого потолка. Во мне пробудилась тихая паника. Вернуться?
Силы пока есть, воздух тоже. Холодно только… Все-таки решила плыть дальше. Еще несколько гребков — уперлась в стену. Точнее, в стеклянную перегородку, не тронутую взрывом. Я переместилась по ней и нащупала стеклянную дверь.
Потянула на себя. Не заперта! Скользнула в проем и быстро устремилась вверх, надеясь на воздушную подушку под потолком.
Вместо подушки обнаружилась столь узкая прослойка, что смогла высунуть из воды только губы. Если бы кто-то меня видел, наверняка бы подумал, что я пытаюсь поцеловать потолок.
Превозмогая естественное нетерпение, осторожно втянула воздух. Не хватало еще воды нахлебаться.
Кое-как подышала, успокоила дыхание. А вот холод пробрал не на шутку. Какая жалость, что во мне жира — как у весеннего суслика. Все на болдерингах и скалах остается. Сейчас пригодилась бы прослойка в пару сантиметров…
Ух, как холодно! Нужно скорее выбираться из воды. Только куда?
Назад — через иллюминатор к поверхности — уже не смогу, это точно. Слишком далеко. Сюда даже солнечные блики не проникают. Темнота вокруг полная, что называется — кромешная. Можно двигаться только на ощупь.
Совсем задубела, а все не решаюсь оторваться от узкой полоски воздуха под потолком… Хватит. Пора нырять.
И я нырнула…
Не помню, сколько проплыла, когда увидела впереди красный мерцающий свет. В голове помутилось. Почему-то этот свет обрел вид магазина водолазных принадлежностей. Маски, ласты, дразнившие теплом гидрокостюмы. Стоит лишь протянуть руку… Но пальцы натыкаются на стекло. Черт! Никак взять ничего не могу…
Господи! Я же заснула во время плавания! И даже успела увидеть сновидение!
Помотала головой, легкие требовательно захрипели. Воздух закончился! Скорее наверх!
Стукнулась макушкой о потолок. Нет воздушной подушки! Помчалась вперед, слушая в ушах похоронный звон.
Красный свет впереди превратился в герметичный фонарь аварийного освещения. Рванулась к нему. Сколько у меня времени? Секунда? Две?.. Две секунды в запасе, прежде чем захлебнусь ледяной водой…
Возле фонаря обнаружила лестницу, уходящую вверх шахты. Влетела в нее и ужаснулась скрытой где-то высоте. Доберусь ли до потолка? Найдется ли там несколько литров воздуха? Или моя подруга справится со мной быстрее?
Изнутри я уже вакуум. Стоит открыть рот, и вода заполнит до кончиков пальцев ног, словно надувную куклу… Именно так мне казалось в тот момент.
Поднималась стремительно; перепад давления долбанул по ушам. Голову стиснула неистовая боль, сознание держалось на волоске.
А конца шахты не было видно!
Не в силах бороться, я разжала губы…
Образы в голове смешались, закружились, в рот хлынула вода.
