Глава 2

Мои похитители продолжили общаться, но я их не слушал. Во-первых, длиннорукий перешел на тот язык, которым изъяснялся дроид, и я совсем перестал их понимать, а во-вторых – за лобовым стеклом происходили намного более захватывающие события.

Сначала я приметил небольшой продолговатый и абсолютно черный прямоугольник на фоне звезд. Потом этот прямоугольник стал быстро расти в размерах, и вдруг неожиданно предстал прямо перед «чудо-БМВ», заслонив собой весь обзор. Правда, в том, что это – все еще та самая машина, в которую меня затащили, я не был уверен. Нет, как объект – это, конечно, она же, но вот функционально…

А в это время в выросшей перед нами черной непроницаемой стене появилась светящаяся вертикальная полоска. Она стала стремительно расширяться, начала слепить, и через несколько секунд мне пришлось зажмуриться. Свет вдруг засиял повсюду, ударил сквозь лобовое мощным потоком, снаружи что-то громко зашипело, почувствовался мягкий удар, словно мы бухнулись колесами на твердую поверхность.

– Локотор са, – сказал Гуур и отпустил руль.

Я выглянул из-за его плеча и только теперь увидел, что вместо руля нечто вроде джойстика.

– Погодите, постойте, – тут же запротестовала в голос вся моя внутренняя сущность. – Верните меня обратно. На земле семь миллиардов людей, ну что вам стоит? Ну возьмите кого-нибудь другого. Вам же все равно – разрезать и осматривать, а мы все одинаковые. Возьмите китайца, их все равно до хрена. Отпустите! – Я сорвался на крик. – Я протестую! Я не хочу быть подопытным кроликом!

Но, судя по всему, меня никто не слушал. Этот их великий Гуур выбрался из салона, открыл дверцу, я собрался было вылезти и продолжить высказывать свои претензии, а точнее – умолять, но дроид буквально вынес меня наружу на своих шлангах. На какое-то мгновение я повис в воздухе, замотылял ногами, заорал благим матом.

– Перестаньте голосить, – спокойно сказал длиннорукий и, что-то объяснив дроиду, зашагал прочь.

Дроид поставил меня на незаметно подъехавшую маленькую платформу и покатил куда-то. Во мне закипела злоба. Я прямо какая-то вещь на каком-нибудь складе. Вот меня купили, поставили на тележку и повезли грузить в машину. Сволочи.

– Ты, ржавая железяка! – заорал я. – Отпусти меня! Слышишь? Я хочу идти ногами. Я ногами могу ходить, слышишь, кусок металлолома?

И, к моему удивлению, дроид, кажется, понял. Приподнял меня; тележка тут же, зажужжав, рванула прочь, а я почувствовал под подошвами поверхность.

– Так ты что, понимаешь наш язык?

Дроид не ответил, а лишь мягко подтолкнул меня в спину. Мы свернули, зашагали по длинному коридору.

– Че молчишь? – не собирался сдаваться я. От постояных попыток оглянуться уже болела шея, но я все равно выворачивал голову, чтобы посмотреть этой железяке «в глаза». – Не надо теперь под дурачка косить. Ты же понял, о чем я тебя просил. Ведь понял? Признавайся давай. Чего молчишь?

– Шестой понимает твою речь, представитель Земли, но говорить на ней не может. Модель с речевой платой старых образцов. Умеет модулировать лишь один встроенный язык – гала-сурд и один дополнительный. Как понимаешь, это великий язык великой расы ванниров.

Я завертел головой, потом вывернул шею так, что свело всю ее правую сторону, и уставился на дроида.

– Это кто сейчас говорил?

– Повторяю, АРД не может ответить тебе. А с тобой говорит корабль «Странник».

– Корабль? – Я снова завертел головой. Во второй раз голос прозвучал из другого места вроде бы. – Ладно тебе прикалываться. Небось понатыкали тут динамиков повсюду. Эй, ты, который говоришь, ты землянин?

– Неправильное использование глагола «прикалываться». Исправьтесь. Пример. Галстук бабочка может прикалываться к воротнику, а также крепиться с помощью резинки.

– Что за чушь? – не выдержал я, хотя мне и стало почему-то еще страшнее, чем было в машине, когда я понял, что меня похитили инопланетяне. – При чем тут галстук?

– Разговаривать некогда, – не стал отвечать на мои вопросы голос. – Скоро мы уйдем в Н-пространство. Шестой, не стой на месте. Тащи его в кокон.

– В какой кокон? – Я снова попытался вырваться, но шланги держали крепко. – Я не хочу в кокон.

– В этом случае вас раздавит еще при входе в Н-пространство.

– Какое Н-пространство?! – заорал я, смутно представив, о чем идет речь. И даже визуально это увидел, прямо перед глазами пробежали… кадры из какого-то фантастического фильма. – Вы что – собираетесь переместиться куда-то очень далеко? В другую галактику?

Внутри все оборвалось. Если они сейчас уйдут в это свое Н-пространство, то, скорее всего, шанса попасть домой уже не будет.

Голос не ответил, и я отчаянно заозирался, ища глазами хоть что-то, что могло бы мне помочь. Железку какую-нибудь… не знаю… ключ разводной. Ударить этого дроида по башке: может, он отключится? А потом – назад, в «чудо-БМВ».

Но ничего подобного в этом коридоре не было. Голые металлические стены, наверху – рельсы. Идут по потолку, до которого – метра три.

Пока придирчиво осматривался, не заметил, как мы подошли к концу коридора. В сторону отъехала серебристая перегородка, и дроид втолкнул меня в ослепительно-белую комнату. Я прищурился и разглядел несколько огромных зеленых яиц.

– Это коконы, – снова появился голос. – В них вам не грозят сверхнагрузки. Шестой, определи его в самый ближний. Великий Гуур уже ввел координаты Н-броска.

Дроид засуетился, стал подталкивать энергичней. Уже перед яйцом один из шлангов дроида отцепился от меня и надавил на красноватую панель. Яйцо раскрылось, дроид впихнул меня внутрь, подождал, пока оно снова почти схлопнется, ловко выдернул свой шланг сквозь быстро сужающуюся щель, и я остался один. Тут же принялся тарабанить в стенки, заорал как сумасшедший, но, когда появился нарастающий гул, замолк. Прислушался. К гулу добавилась небольшая тряска, яйцо закачалось, и мне пришлось упереться в стенку руками.

– Тарантас, – выдохнул я и уселся на полу.

Но в этот момент тряска прекратилась и мое тело… поплыло вверх.

Так я и плавал в невесомости несколько часов. Сначала ругался матом, потом стал вертеться, делать неимоверные кульбиты, но очень быстро это надоело. Кое-как зафиксировавшись в вертикальном положении головой вверх, я снова вернулся к матерным выражениям. Так было проще переживать случившееся или, точнее – случающееся.

– …ть! – закончил я гневную речь, больно ударившись задницей о низ своей тесной яйцеобразной камеры. Моментально вскочил на ноги и вновь затарабанил кулаками в скучно-зеленую стенку.

– Анграт локотор, – раздалось за спиной.

Я резко обернулся. В процессе кувыркания я потерял место, где находится выход из этого их кокона, однако совсем не потерял злость. Бросился на дроида, намереваясь ударить его ногой, но меня мягко остановили все те же шланги.

– Покатак, – сказал дроид, и мне невольно пришлось согласиться. Так – значит, так. Все равно из объятий этих цепких шлангов не вырваться.

Мы покинули комнату, прошли по коридору, миновали с полдюжины открывающихся перегородок и, наконец, очутились в огромном помещении.

Выдержано здесь все было в серых тонах; на противоположной стене висело с десяток мониторов с диагональю от двадцати одного до… черт его знает скольких дюймов; справа и слева – по два кокона, наверное, для членов команды, прямо по центру – белоснежный и абсолютно гладкий столик в форме глефы; под мониторами – узкая панель во всю длину стенки. Рядом с этой панелью и находился длиннорукий. Он сидел в черном кресле, а само кресло висело в воздухе.

– Акарда таз лукумур, манг Гуур, – проговорил за моей спиной дроид. Кресло бесшумно развернулось, и я снова увидел красноватые глаза моего похитителя.

– Панград лидаую.

Бросив эту фразу, он кивнул в дальний угол за моей спиной, и дроид, на этот раз весьма грубо, потащил меня туда. В углу я разглядел нечто очень похожее на стоматологическое кресло и, отчаянно взвыв, вцепился в шланги, пытаясь оторвать их от себя. Но мои пальцы безрезультатно хватали мягкий, словно резина, металл, соскальзывали, а в мозгу больно пульсировала всего одна мысль: «Сейчас будут резать… Сейчас будут резать…»

Сопротивление я оказывал яростное, но это не сильно мешало дроиду. Через минуту я уже сидел в кресле, прикованный к нему восьмью стальными скобами. Две на ногах, четыре на руках, в локтях и запястьях, одна вокруг пояса и еще одна, едва не придушив, обвилась вокруг моей шеи.

– Кантагат панград, манг Гуур, – сказал дроид и выжидающе уставился на своего хозяина.

– Инкат.

Короткий приказ; дроид нажал на что-то, расположенное на спинке кресла, и в затылке тут же взорвалась боль, запекло со страшной силой. Я заорал, напрягся всем телом, чувствуя, как жжение поднимается вверх, окутывая голову.

– Ангадалатара крузгот, – тем временем принялся что-то говорить дроид. – Лид инкат сфорошла уже на двадцать шесть процентов. Линдаую конторузка височных долешингат, умонго сорок семь процентов. Дээна сращение в норме, патаргуз проходит успешно. Реакции в норме. Восемьдесят восемь процентов. До завершения шесть секуторов, пять секуторов, четыре секунда, три секунда, две секунды, одна секунда.

Только что понятое мною слово «секунда» от такого частого повторения вновь потеряло смысл, но это не помешало мне удивиться. Я теперь понимал дроида.

– Вживление чипа дээна шестьдесят дробь четыре проведено успешно, – в это время закончил он. Шланг вновь нажал на одну из кнопок, жжение в затылке резко исчезло, даже немного приятно стало.

– Никто и не сомневался. – Длиннорукий довольно кивнул и бесшумно поплыл в своем кресле в нашу сторону. Остановил его в паре метров.

– Этот чип стоит двести расчетных частиц, – сказал таким тоном, что я невольно почувствовал себя должником.

– Никто не просил его мне ставить.

– Никто никого и не спрашивал.

Парировав, он снова привел кресло в движение, подлетел ближе.

– Ну что ж, теперь, когда различие языков перестало быть препятствием, я дам тебе основную информацию. Зачем мы тебя взяли, каковы теперь твои обязанности, каковы права…

Сказав последнее, он рассмеялся, а я нахмурился. Значит, прав – никаких.

– Итак. Ты землянин, потомок родонтинов.

– С чего бы это?

– Не перебивай великого Гуура, раб, – вмешался в наш разговор голос и тут же извинился. – Прошу прощения, великий Гуур. Я всего лишь указал ему его место.

– Ничего. Все верно. – Длиннорукий посмотрел на меня взглядом опытного разводилы. – Помни, ты теперь раб, ты служишь мне. И говорить можешь только тогда, когда я позволю. Тебе понятно?

Повисла пауза.

– Я тебя спрашиваю, – сверкнув глазами, повысил он голос. – Чего молчишь?

– Ну, я думал, вы должны сказать: «Позволяю тебе говорить, раб».

Он достал из кармана куртки продолговатый предмет, похожий на шариковую ручку, нажал на ней пару миниатюрных кнопочек и направил на меня. Перед глазами тут же вспыхнул фейерверк, в виски ударила боль.

– А-ай! – закричал я, машинально пытаясь обхватить голову, но скобы не позволили. – Я понял! Понял! Хватит!

– Хорошо. Продолжим. Ты потомок родонтинов, одной из магических рас, исчезнувших из Вселенной двадцать тысяч циклов назад. Я великий Гуур, из расы великих ванниров. Мы бесстрашные герои, отважные путешественники и немного авантюристы. Нет в космосе таких мест, где мы не побывали, и поэтому наши базы данных самые обширные. Ни одной расе не удалось собрать столько информации, сколько собрали мы. Иногда мы торгуем сведениями или обмениваем их на территории, но есть такие знания, которые ванниры никогда не продадут и не откроют другим расам. Одно из таких знаний – магия родонтинов.

Он сделал паузу, выставил одну из своих длинных рук в сторону. Тут же откуда-то появилась платформа, остановилась возле кресла, поднялась и зависла в воздухе. На платформе стояло нечто похожее на алюминиевую баночку. Гуур взял ее, одним пальцем откинул крышку и жадно отхлебнул. Я тяжело проглотил слюну, заметив, какая, оказывается, внутри меня жажда, но попросить не решился. Во-первых – «шариковая ручка», а во-вторых – хрен его знает, что там за напиток в той баночке. Может, кислота серная…

– Все дело в крови, – продолжил он, промочив горло. – В Союзе двенадцати галактик есть четыре великих магических расы, и каждая из них магичит по-своему. Как – тут только они и могут точно сказать, со стороны не понять.

– Я прошу прощения, – осторожно проговорил я. – Но можно мне хоть изредка задавать вопросы? А то многое непонятно.

– Я ведь объя… – начал было голос, но длиннорукий перебил:

– Погоди. Пусть задает. Так сэкономим время.

– А почему вы похитили именно меня? – тут же выпалил я, обрадованный такой возможностью.

– Ты стал первым встреченным, у кого была необходимая кровь новой модификации.

– Что значит «новой модификации»?

– Перед своим исчезновением родонтины посетили вашу планету…

– А они исчезли?

– Все! – зло зыркнул на меня длиннорукий. – Больше вопросов задавать нельзя. Что останется для тебя неясным, изучишь после, «Странник» даст тебе доступ в некоторые базы. А теперь сиди и слушай.

Я покорно кивнул. А что мне еще оставалось?

– Перед исчезновением родонтины посетили вашу планету и провели искусственную генетическую реорганизацию некоторых видов животных. Большинство из них сдохли, выжили несколько видов из тех, кого вы называете приматами. Для чего это было сделано – остается загадкой. У нас нет информации об их мотивах, но, скорее всего, они просто путем эксперимента искали, кому можно привить свою кровь. Также из найденных контейнеров с кровью родонтинов удалось выяснить, что ваша кровь будет со временем изменяться, пока не достигнет Верхнего Уровня. Объяснения данного термина нет. – Длиннорукий откинулся на спинку летающего кресла. – Остальное узнаешь из баз. Подведем итог нашей беседы. Ты – потомок родонтинов с последней генетической модификацией их крови, с помощью которой можно сливаться с магическими полями. В течение полуцикла ты должен овладеть навыками своего предшественника…

– Предшественника? – все-таки не выдержал я. – Какого предшественника? Он погиб?

Гуур не стал доставать «шариковую ручку».

– Нет, он просто состарился. В отличие от нас, вы живете гораздо меньше. Представители великой расы ванниров могут сохранять функциональность до двух тысяч циклов.

– Это сколько?

– Если перевести в ваши года – около трех тысяч лет. Твой предшественник служил мне сто двадцать циклов. Надеюсь, ты прослужишь дольше. В прошлый раз я взял представителя вашей планеты с другой кровью, старой модификации. До какого-то момента это не имело значения, хватало с лихвой. Но теперь одна из магических рас… галаасы…

– Одна из? – я тяжело сглотнул. – А сколько их всего?

– Ты что, не слушаешь то, что я тебе говорю? Могущественных – три, без учета исчезнувших родонтинов. Есть еще несколько слабых магических рас, ты потом займешься изучением их всех. Пока же – о галаасах. Эти арагновы троесосы очень сильно развили свои способности за последние сто сорок циклов и стали не в меру агрессивны. Я уже лишился нескольких своих шахт, которые эти видлуны заката просто-напросто присвоили себе. Вместе с моими дроидами… – Он зло… высморкался на пол. – Из-за этого мы и стали похищать вас, хотя по закону Союза двенадцати галактик нельзя брать на борт какого бы то ни было судна представителей закрытых рас. А вы являетесь закрытой расой. За это ты можешь совершенно искренне поблагодарить родонтинов, которые сделали подлет к вашей системе невозможным.

– Но как же вы…

– Шесть сотен циклов назад мы случайно наткнулись на брошенный корабль родонтинов. В одном из отсеков было несколько контейнеров с кровью и кое-какая не успевшая разрушиться информация. Хотя, судя по многим недостающим фрагментам, многое все же стерлось. Защита корабля уже не справлялась с космическими излучениями, и большая часть канула в громадный черный омут. Но там была инструкция, как проводить корабли сквозь их ловушки. Для этого, разумеется, была необходима кровь самих родонтинов. Мы со второй попытки проникли на Землю, стали изучать вашу кровь, а потом принялись просто собирать ее. Для этого на планете постоянно находились два десятка наших представителей. Сначала мы разместили лабораторию в районе горного массива Канпаты, Кара…

– Карпаты, – подсказал голос; длиннорукий кивнул, а моя челюсть поползла вниз. Ванниры, ванниры…

– Вампиры? – выдохнул я, чувствуя, как волосы встают дыбом.

– Представители вашей планеты придумали самую наиглупейшую чушь о великой расе ванниров. – Длиннорукий улыбнулся и посмотрел на дроида. – Одно то, что мы кусаем кого-то и пьем кровь – это уже небывалый бред. – Он вновь перевел насмешливый взгляд на меня. – У нас есть специальный инструмент с двумя иглами. Через одну вводится раствор, через другую в небольшой контейнер закачивается кровь. Да и так исказить название великой расы ванниров… – Он снова зло сморкнулся на серый пол рубки. – Если бы не кровь, мы бы давно уничтожили вашу планету за такое оскорбление.

Я хотел было объяснить, что это мы не со зла, да и вообще… но решил промолчать. Тем более что Гуур уже отдал приказ Шестому, и тот вновь потащил меня к «стоматологическому» креслу.

– Надеюсь, теперь ты осознал, кто ты и зачем ты на «Страннике», а значит, и понял, что не стоит оказывать сопротивления или даже просто мешать нашим действиям. В этом случае ты будешь испытывать боль. – Длиннорукий снова достал из кармана «ручку», но в этот раз, слава богу, лишь для демонстрации. – Сейчас мы возьмем у тебя кровь и зарядим ею магические конденсаторы. Протяни вперед правую руку.

Скривившись, я покосился на «ручку» и невольно напрягся, очень отчетливо помня те незабываемые ощущения, которые она мне подарила. Длиннорукий проследил мой взгляд и вдруг проговорил почти по-дружески:

– Это теперь и в твоих интересах. Кстати, как твое имя?

– Максим, можно просто Макс, – сдавленно проговорил я, ожидая в любой момент укола.

– Кс, кс. Нет, мне не хочется постоянно произносить это мерзкое сочетание звуков. Я буду звать тебя Мак.