Вторая прогулка в компании Лены окончилось так же бестолково, как и первая. Покружив по району, обсудив теологические проблемы и понаблюдав маленькую снежную бурю, мы вернулись обратно.

В квартире воняло результатами моего вчерашнего перехода из мертвого состояния в живое. Анна Игнатьевна упорно трудилась над приведением квартиры в божий вид, ей удалось ликвидировать почти всю гадость, но, боюсь, вонь не выветрится еще пару дней.

— Ну ты и насмердил, — заметила Лена, наморщив нос в раздраженной гримасе. — С этим надо что-то делать.

Она сотворила неизвестное мне волшебство, в астральном измерении на мгновение вспыхнул волшебный огонек, он угас и вонь исчезла, вместо этого в квартире запахло чем-то неуловимо морским. Анна Игнатьевна застыла на месте, она по-прежнему сидела на корточках рядом с пятном, которое никак не хотело оттираться от паркета, и на лице ее отражалось… нет, не удивление, она уже потеряла способность удивляться, скорее, на ее лице отражалась усталость от обилия чудес, происходящих вокруг нее в последнее время.

Лена заметила пятно, сделала еще одно магическое движение и пятно исчезло, а вместе с ним исчезли еще два пятна по соседству и целая россыпь мелких пятнышек на обоях. Анна Игнатьевна встала, бросила грязную тряпку в ведро и потащила все это хозяйство в туалет.

— Мама, — сказала Лена, сделала шаг и обняла ее. Анна Игнатьевна резко сгорбилась, как будто из нее выдернули позвоночник, обмякла, поставила ведро на пол и обняла свою дочь, практически повиснув на ней. Она заплакала, ее плечи судорожно затряслись, Лена тоже всхлипнула, потом всхлипнула еще раз, и они обе зарыдали.

Я вышел на кухню, чтобы им не мешать, и остолбенел. "Экий большой глюк", подумал я. Но это был не глюк.

На угловом диванчике сидел вылитый Иисус Христос и смотрел на меня мудрыми, добрыми и всепрощающими глазами. Его лицо было тонким и удлиненным, длинные темные волосы чуть ниже плеч, разделенные на прямой пробор и чуть-чуть вихрящиеся на концах, вызывали смутные ассоциации с хард-роком, он был одет в темный пиджак поверх водолазки, как один из персонажей "Бригады", и это сравнение вызвало у меня неуместную улыбку.

Человек, похожий на Христа, удивленно вскинул брови.

— Чему ты улыбаешься? — поинтересовался он.

— Так, ерунда, — ответил я. — Чаю хочешь?

— Нет, спасибо. А ты молодец — не дергаешься, не суетишься, по сторонам не зыркаешь. Нематериальность, кстати, можешь отменить, это не поможет. Вот, смотри.

Он встал из-за стола, коснулся моей руки и легонько сжал ее. Он действительно сжал ее! Я отменил нематериальность.

— Так лучше, — кивнул он, — как видишь, я способен действовать в обоих измерениях. Садись, в ногах правды нет.

Я сел. Человек, похожий на Христа, откинулся на спинку диванчика и сделал торжественное лицо.

— Ты молодец, — повторил он. — Удивляюсь, как только Тиаммат сумела тебя найти.

— Тиаммат? Так зовут Головастика?

— Ага. Знаешь, почему ее прозвали головастиком?

— Не знаю. Почему?

— В молодости она любила принимать облик многоглавого дракона.

— Она может менять облик?

— Мы все можем менять облик, ты тоже скоро научишься.

— А я успею научиться? Разве ты пришел не за тем, чтобы меня уничтожить?

Человек, похожий на Христа, состроил брезгливую гримасу.

— Я никого не уничтожаю лично, — сообщил он с некоторой долей грусти, — у каждой роли, знаешь ли, есть свои недостатки. Когда играешь одну и ту же роль много столетий подряд, она врастает в тебя и выйти за ее пределы становится почти невозможно. Кроме того, пророчества ясно говорят, что мой последователь должен справиться сам, — он хихикнул, — как Фродо Бэггинс.

— Она не справится.

— Знаю. Потому я и пришел к тебе. Мы можем договориться.

— Нам не о чем договариваться. Конца света не будет.

— Кто бы спорил. Конечно, конца света не будет, это уже совершенно очевидно. Я признаю поражение, ты можешь больше не бояться. А вот насчет того, что будет дальше, нам с тобой есть о чем поговорить.

— Ну, давай поговорим.

— Давай. Как ты смотришь на то, чтобы на некоторое время стать моим учеником? Не думай, я не прошу тебя помочь мне в организации армагеддона, армагеддон отменяется, окончательно и бесповоротно. Я просто предлагаю тебе безвозмездную помощь, я хочу научить тебя кое-чему из того, что умею сам.

— Безвозмездная помощь бывает только в мышеловке.

— Не буду спорить. Не скрою, я рассчитываю кое-что получить от тебя взамен. Понимаешь, когда новый бог выбирает образ, очень многое зависит от того, кем были его учителя. Каждый стремится передать ему часть своего опыта, каждый надеется, что в результате новый бог станет похож на того, кто передал ему этот опыт. В полном объеме это никогда не удается, но какую-то пользу приносит всегда. Хочешь научиться оживлять мертвых? Или превращать воду в вино? Ходить по воде?

— Ходить по воде я и так умею, не забывай, я же умею летать. Превращать воду в вино… а зачем?

— А зачем все остальное? Зачем тебе то, что ты уже умеешь?

— Наверное, чтобы получать неприятности, — улыбнулся я. — Слушай, а бывали случаи, когда крутые волшебники отказывались от своей силы?

— От силы не так-то просто отказаться. В свое время я пытался, но в последний момент струсил. И правильно сделал, в общем-то.

— Да, кстати! Что вы там с Иудой не поделили?

Человек, похожий на Христа, резко помрачнел.

— И не спрашивай, все равно не скажу, — отрезал он.

Я попытался подключиться к его мыслям, но это было бесполезно, я не смог нащупать ничего похожего на человеческую душу.

— И не пытайся, — посоветовал человек, похожий на Христа, — ты никогда не сможешь прочитать мои мысли. В этом отношении мы похожи на обычных людей, от нас тоже скрыты мысли друг друга. Давай лучше вернемся к нашим делам. Так ты не против того, чтобы у меня поучиться?

— Вначале я должен переговорить с Тиаммат. Ты уж извини, но у меня нет оснований тебе доверять.

— Переговори. Когда переговоришь, обращайся.

— Как?

— Так же, как обращаешься к ней.

— Ты будешь слушать мои мысли?

— Это не так просто, Тиаммат надежно прикрывает тебя. Но если ты сам захочешь пойти на контакт, я услышу.

— Хорошо, я поговорю с Тиаммат и обязательно с тобой свяжусь. Что-то, кстати, Лена надолго застряла.

— Я остановил время вне пределов этой кухни, — важно проговорил человек, похожий на Христа. — Как видишь, мне по силам очень многое. Короче говоря, я буду счастлив стать твоим учителем, а сейчас давай не будем терять времени.

Он встал из-за стола и протянул руку для прощания. Я пожал ее и немедленно получил ногой в колено. Человек, похожий на Христа, извернулся немыслимым образом, проскользнул под моей рукой, она оказалась завернутой за спину, его вторая рука схватила мой крест, дернула, и в следующую секунду все исчезло.