Глава 20
Полынино

Надувная лодка ждала их на берегу там, где ее и оставили, – в небольшой заводи, спрятанной в кустах тальника. Хорошая лодка, пластиковая, с транцем для подвесного мотора и камуфляжной расцветки – в усадьбе вообще бросовых вещей не держали. Вот только весила она под сорок килограммов, и благо что нести ее на себе приходилось по очереди.

– Олег, на весла, – скомандовал Чужинов и, дождавшись, когда все окажутся в лодке, занял место на корме. – Греби на середину.

Поразмыслив, Глеб решил приблизиться к Полынину со стороны реки. Выгоды очевидны: водная гладь – это не заросли кустарника, не лес, не несжатое поле, и потому каждая особь, если таковая объявится, будет видна издалека. Ну и еще один немаловажный момент: твари в воде неуклюжи и медлительны в сравнении с тем, каковы они на суше.

Прокоп выразил убеждение: все дело в том, что плотность тела у них очень велика.

– Как будто в перекачанный баллон пнул, – вспоминал он сцену в гараже. – Даже в случае с кабаном такого ощущения нет. А может, просто кость тяжелая.

«Может быть все что угодно, но факт остается фактом: плавать быстро они не могут, – размышлял Глеб. – И потому только водой».

– Все, табань, – некоторое время спустя произнес он, и Гуров послушно перестал грести.

Лодку медленно несло течением, и она уже поравнялась с окраиной Полынина.

– Ну и у кого какие мысли? – Все внимательно всматривались в дома на берегу в надежде увидеть хоть какие-нибудь признаки оставшихся в живых людей.

– Ничего в голову не приходит, – первым откликнулся Прокоп. – Еще бы раз пальнули.

– Может, они бы и пальнули, если бы нас заметили, – предположил Варнаков. – Глеб, может, сами рискнем? Все-таки на воде.

– Рискнем, – согласился тот. – Олег, ты давно уже пальнуть хотел, так что тебе и флаг в руки.

– Из чего пальнуть-то? – поинтересовался Гуров. – Из ТТ смысла нет, могут и не услышать. И вообще, хотя бы одну тварь на берегу увидеть, а то жалко патроны напрасно переводить.

– Лучше из ружья бабахнуть, громче получится, – вмешался в разговор Варнаков.

– Резонно. – Киреев посмотрел на Чужинова, и Глеб согласно кивнул.

Прокоп уже направил карабин в небо, когда раздался Лехин голос:

– Смотрите!.. Сейчас будет в кого «не переводить патроны»! – воскликнул он, глядя на то, как из-за металлического, крашенного в зеленый цвет забора одна за другой показываются твари и несутся к воде.

Несколько из них заметались у самой кромки, в то время как основная масса бросилась в реку и поплыла по направлению к лодке.

Киреев взглянул на Чужинова в очередной раз: мол, наши дальнейшие действия? Вариантов было несколько: устремить лодку вниз по течению, против него, грести к противоположному берегу или оставить ее на месте, надеясь на собственную меткость и количество оружия.

Чужинов колебался недолго:

– Олег, греби против течения!

Эти существа – пловцы не ахти, на другом берегу их могут поджидать тоже, а направь они лодку вниз, где гарантия, что из Полынина не появятся и не бросятся в воду новые.

– Дай-ка я сам. – Прокоп довольно невежливо освободил себе место за веслами, отодвинув Гурова, ухватился за весла и мощными гребками направил лодку носом вверх по реке.

Они успели пристрелить несколько хищников, когда остальные внезапно скрылись под водой. Киреев греб изо всех сил, все остальные поводили оружием, пытаясь угадать места, где твари снова покажутся из воды, тянулись мгновения, но никого не было видно.

– Вот же гадины! – Варнаков, потеряв терпение, опасно перегнулся через борт, вероятно, в желании увидеть их под водой.

– Осторожно, Леха! – прорычал Прокоп, яростно работая веслами. – Нам только перевернуться еще и не хватало!

– Черт бы их побрал! Где они? – Варнаков встал на ноги, полагая, что так у него получится разглядеть лучше. – Что-то долго они там находятся. Может, зря весь этот кипеж и они уже утонули?

– Может, это бывшие водолазы? Или «морские котики»?

Глеб взглянул на Гурова: шутит он, нет? Одного взгляда хватило понять – шутит, лицо серьезное, но глаза выдают.

Хотя ситуация для юмора не самая подходящая: того и жди, что в любой момент у борта покажутся эти отродья, и стоит единственной из них оказаться в лодке, как мало места станет сразу всем. Или просто борт прокусят, что для их челюстей задача пустячная.

– Вот они! – Вместо того чтобы указать, где именно, Олег выстрелил первым, удачно попав в голову той, что была самой ближней.

Твари оказались значительно дальше, чем они ожидали их увидеть, и теперь по ним стреляли, не торопясь, тщательно выцеливая.

– Как будто бы все, – через некоторое время констатировал факт Леха. – Странно, что некоторые из них на берегу остались. Андреич, давай я тебя на веслах сменю. А вообще никогда бы не подумал, что под веслами, да еще против течения, лодка может так быстро двигаться.

– Мастерство не пропьешь. – Прокоп, тяжело отдуваясь, уступил место. – Вообще-то я кандидат в мастера по академической гребле. Правда, давно это было, еще до призыва.

– Глеб, куда грести? – поинтересовался Леха.

– Греби себе потихоньку, лишь бы течением вниз не несло. Что-то я понять не могу: ну уж сейчас-то нашумели мы изрядно, а нам никто не отвечает. Неужели с ними все?

– Черт его знает. Возможно, не успели мы. Но лезть вчера в деревню по темноте было бы явным суицидом. Глеб, а сам-то ты как думаешь?

– Думаю, нам бы до во-о-он той баржи добраться, что на якоре стоит. Тварям из воды на палубу ни за что не взобраться – высоко. Ну а если что-то пойдет не так, поднимем якорь и сплавом, сколько получится, все равно нам в ту сторону. Как считаете? Да, Леха, начнешь уставать, Гуров тебя подменит, с дрожащими руками сильно не навоюешь.

– Если Андреич снова за весла возьмется, черта с два твари успеют до нас добраться, пока мы на барже не окажемся. – Гуров говорил с самым серьезным видом, но в конце не выдержал – хохотнул.

– Андреич, он такой, – подтвердил Варнаков. – Интересно только – по расстоянию эти гадины смогут под водой от берега до баржи проплыть?

– Сомневаюсь. – Чужинов смерил взглядом дистанцию от берега до места, откуда твари показались из воды. – К барже почти вдвое больше получается. Если, они, конечно, не бывшие подводные пловцы. – Вспомнив слова Гурова, он улыбнулся.

– Ну и что же мы тогда медлим? Кстати, из надстройки на барже труба торчит, печная.

– И что она нам даст, труба?

– Пожрать сварим, вот что! Мне эти консервы уже поперек горла стоят! – Варнаков, гребя веслами, быстро выдохся и теперь с надеждой поглядывал на Гурова: мол, не пора ли меня сменить?

Небольшая, грузоподъемностью двести тонн, баржа была не загружена, и ее палуба поднималась над водой высоко. Надстройка на ней являлась чьей-то инициативой, проектом они не предусмотрены. Она и смотрелась-то чужеродно, явно откуда-то срезанная и установленная на корме.

«На юте, – мысленно поправил себя Чужинов. – Или у речников все попроще?»

На ее металлических дверях висел замок. Больше для вида, потому что дужка его была не толще электрода. Прокоп справился с замком легко, едва не пальцами, и тут же отскочил в сторону, наведя на дверь ствол. Глеб, держа обрез наготове, открыл ее, а после того, как выяснилось, что прыгать на него никто не собирается, шагнул внутрь.

Больше всего помещение походило на сторожку. Грубо сколоченный деревянный стол у круглого иллюминатора, в углу топчан. Две полки, одна под посуду, другая полностью оказалась забита книгами.

Чужинов потянул одну из них. Прочитал название – «Целебные клады», раскрыл ее наугад.

Хмыкнув, поставил книгу на место.

– Прокоп, цингой у нас никто не страдает? – обратился он к Кирееву, роющемуся в ящике, судя по нанесенной на нем маркировке, когда-то содержавшем тротиловые шашки, а сейчас приспособленном для хранения всяких мелочей.

– Как будто бы нет, – откликнулся тот, с грохотом и явным сожалением закрывая крышку. – А что?

– Да так, к слову пришлось, – туманно пояснил Чужинов. – Взялись.

Вдвоем они подхватили небольшой, мощностью всего в полтора киловатта генератор, донесли его до борта и отправили в воду.

– Сейчас от всего, что с электричеством связано, как черт от ладана шарахаться будешь, – пробурчал Прокоп. – Возможно, оно никому из нас ничем и не грозит, но что-то очень не хочется экспериментировать.

Чужинов кивнул соглашаясь: желания нет абсолютно. Представив на миг, что он стал тварью, Глеб вздрогнул от отвращения, настолько мерзко те выглядят.

– Леха! – позвал Варнакова Прокоп. – Ты нас грозился горячим супом побаловать, так за чем же дело стало. Печка есть, дрова под койкой найдешь, да и припасы тут кое-какие имеются.

Варнаков выразительно посмотрел на Гурова: мол, есть тут и помладше меня возрастом, но тот старательно сделал вид, что всецело поглощен наблюдением за окружающей обстановкой.

– Давай-давай, никто за язык тебя не тянул, – продолжал настаивать Прокоп, как будто Леха действительно давал такое обещание.

– Картошки нет, – обреченно вздохнул Леха. – А без нее какой суп?

– Картошки там полмешка, – окончательно убил его Киреев. – На суп точно хватит.

Под ворчливое бормотание Варнакова Глеб с Прокопом и полезли по скоб-трапу на рубку, увенчанную невысокой мачтой с вяло трепыхающимся на ней триколором.

– Ну и где этот стрелок может прятаться? – Киреев рассматривал Полынино с помощью все того же оптического прицела.

Часть селения была скрыта за росшими у самого берега деревьями, и полностью рассмотреть его не получалось.

– Черт его знает, – откликнулся Чужинов, занятый тем, что дозаряжал магазин. – Вот теперь другое дело, – удовлетворенно сказал он, пряча его в карман разгрузки и доставая бинокль. – Пустынно, – закончив осмотр, резюмировал он. – Ни людей, ни этих гадин.

– Может, шмальнуть пару раз в воздух? – В голосе Прокопа особенного энтузиазма не ощущалось: транжирить патроны вот так, без всякого толку…

– Нет необходимости. Я кувалду в рубке видел, скажу сейчас Гурову, чтобы он со всего маху пару раз по палубе стукнул: грохот получится еще тот.

– Олег, – позвал он, и когда тот на него посмотрел, а сам Чужинов открыл уже было рот, то услышал от Прокопа:

– А вот и сам стрелок. Точно он. И как это я сразу-то его волыну по звуку не признал? Дом с крышей из синей металлочерепицы, на балкончик взгляни.

И верно, на балконе, пристроенном с торца двухэтажного, сложенного из пеноблоков дома, стоял мужчина.

– Он что, ранен? – спросил присоединившийся к ним Гуров, видя, как человека сильно качнуло и, не будь ограждения, тот бы точно полетел вниз.

– Пьяный он, – не отрывая окуляра от глаза, сообщил Прокоп. – Мужик! – окликнул он незнакомца. – Слышишь меня?

Тот повернулся в их сторону, отчего его снова повело так, что он едва успел ухватиться за перила. Некоторое время незнакомец стоял неподвижно, вероятно фокусируя взгляд на реке, барже и находящихся на ней людях.

– А то, – наконец откликнулся он.

Расстояние было относительно небольшим, и потому кричать особенно не приходилось.

– Ты один там? Или еще кто-нибудь есть?

– Ага.

– Что – «ага»? Один или нет?

Человек, вместо того чтобы ответить, посмотрел куда-то в сторону. Затем вскинул оружие, до этого висевшее у него на плече, и выстрелил.

Вот теперь оружие признал и Чужинов. Карабин «Тигр», почти точная копия армейской СВД, но эта модель была с укороченным стволом.

– Ну и как, попал? – поинтересовался Прокоп таким тоном, каким обычно спрашивают у рыбаков: клюет, нет?

– А то! Я в них и с закрытыми глазами попаду.

Тут плечи у него задрожали, а сам он прикрыл ладонями лицо.

– Они всю мою семью загрызли, – сообщил он всхлипывая.

«Если сами ими не стали», – мрачно подумал Чужинов.

– Гады! Гады! Гады! – сипло проорал незнакомец, выстрелив несколько раз подряд.

– Глеб, – тихо позвал Прокоп.

– Вижу, – откликнулся тот, перехватывая автомат поудобнее: человек был явно не в себе и в любой момент мог открыть огонь и по ним. Хорошо было видно, что стрелял он в кирпичную стенку дома напротив и тварями там даже не пахло.

– Дядя! Оно тебе надо – в стенку палить? – невозмутимо поинтересовался Прокоп.

Вместо ответа тот, кого назвали дядей, пошатываясь, скрылся в дверях.

– Засада, – скривился Гуров. – По ходу, этот чел с головой поссорился. Полезешь его спасать, а он тебя и пристрелит.

– Есть надежда, что протрезвеет и снова человеком станет. Даже если по тому же Лехе судить, – с сарказмом произнес Киреев, посмотрев вниз, где Варнаков, прислушиваясь к разговору, набирал воду для супа.

– Что-то сомневаюсь, что станет, – продолжал бурчать Гуров.

– Олег! – повысил голос Прокоп. – У человека горе. Возможно, всю его семью у него на глазах твари сожрали. Или сами ими стали. Тут любой чокнуться может. Спустись вниз и помоги лучше Лехе картошку почистить. Понадобишься, позовем.

– Мужик! – вновь позвал стрелка Киреев. – Ты где там пропал?

Глеб на разговоры не отвлекался, внимательно наблюдая за домом, где прятался этот человек. Только откроешь рот, на доли мгновения теряя концентрацию, и все – поздно. И ничего поправить уже будет нельзя.

– Тут поневоле с Гуровым согласишься, – через некоторое время сказал Прокоп. – Черт бы его побрал: мы его спасать приперлись, сами едва не влипли, а он… козлина он, в общем.

Где-то внутри дома раздался выстрел, со звоном разлетелось стекло.

– Видишь?

– Не слепой, – откликнулся Чужинов. – Все, спасать больше некого.

Даже невооруженным взглядом на остатках стекла были видны брызги крови. И еще частицы того, что не так давно было человеческим мозгом.

– Что ж, его жизнь – его выбор, – как-то буднично произнес Прокоп. – И все же зря он, наверное.

Глеб промолчал. Да и что тут можно было сказать?

– В дом полезем?

– Прокоп, а смысл? Будь там кто-нибудь еще, отреагировал бы – стуком, воплем, наконец: на его глазах человек застрелился. Да и ствол не стоит того, чтобы из-за него рисковать. К тому же неизвестно, сколько к нему патронов, а у нас таких нет.

Ели молча. Варнаков все ждал признаний своего кулинарного таланта и даже разок поинтересовался, вкусно ли.

– Съедобно, – ответил за всех Прокоп.

После недавно увиденного настроение было безнадежно испорчено, и даже жидкая похлебка в горло лезла с трудом.

– Значит, так, – первым отложил ложку Чужинов, – поднимаем якорь и сплавляемся по течению, сколько получится, до первой мели. А много получится вряд ли – август и дождей нормальных давно не было, река обмелела. После спускаем лодку и дальше уже на ней.

– У меня одного такое чувство, что и спасать уже никого не хочется? – глядя куда-то в сторону, спросил Гуров.

– Не тебе одному, – признался Глеб, подумав: прав был Прокоп, назвав самоубийцу козлом.

В скольких местах они уже успели побывать? И сколько людей обнаружили? Возможно, по всей области выживших по пальцам можно перечесть, а этот… И кто он после этого?

– Доберемся до Озерска, а там посмотрим. Если никого не обнаружим, заканчиваем турне и возвращаемся назад, в усадьбу. Готовимся к зимовке и сидим ждем, пока нас самих спасут. Если есть кому. И в любом случае рисковать понапрасну не будем.

– Мы теперь, можно сказать, генофонд, – закончил за Чужинова Гуров. – Будем выживать, а заодно плодиться и размножаться. К весне, глядишь, эти твари и сами все передохнут. Шерсти на них нет, а зимой заявится генерал Мороз, он не раз уже нас спасал.