Глава седьмая
ОЗЕРНАЯ ДОЛИНА
Грейстон
У Грейстона было много дел. Во-первых, он занимался своей непосредственной работой. Во-вторых, размышлял о том, как решить проблему с Фомальгаутом хотя бы на несколько лет, пока не получит своего ребенка. И, в-третьих, прокручивал в голове разговор Зары и ее отца, который Эми повторила ему уже раз двадцать. Что-то смущало Грейстона. Но что именно, мужчина понять не мог.
А виной тому была сцена на балконе. Грейстон то и дело возвращался к ней, вспоминая потрясающее чувство, когда он держал в объятиях Зару. Вспоминая ее мягкие, сладкие от чая губки, прерывистое дыхание и растерянный взгляд. Такое чувство, что она ни разу до этого не целовалась. Ему все больше хотелось взглянуть на ее жениха.
Одно Грейстон теперь знал точно: равнодушной к нему она не останется. Если простой поцелуй так выбил девушку из колеи, достаточно затащить ее в постель, и Зара навсегда останется с ним. Правда, последнее сделать не так-то просто, но Грейстон любил сложные задачки. При мысли о том, что у них впереди долгие недели или даже месяцы, чтобы лучше узнать друг друга, чтобы изучить возможности и желания, все остальное уходило на второй план.
И лишь одна проблема тревожила. Отец Зары. Что-то в нем смущало Грейстона. Нет, он не лукавил, когда говорил, что уважает таких людей. Наверное, так и должен поступать любящий родитель. Но вот его уверенность, бравада… разве может человек, попавший в безвыходную ситуацию, так открыто вступать в конфликт с Грейстоном? Либо этот Торрино — идиот, либо не так прост, как кажется. Грейстон пожалел, что не собрал о нем сведения. Подобная беспечность недопустима.
Зара отключает ему мозги. Что он в ней нашел? Обычная девушка, каких во всей галактике миллиарды. Да, красивая. Да, явно умная, добрая и веселая. Несколько особенная — зрение у нее, конечно, странное. Но почему он уже добрую неделю не перестает о ней думать? И почему это идет в ущерб работе?
— Эми, собери сведения об отце Зары, — сказал задумчиво Грейстон. — И еще, знаешь… поищи в сети, в закрытых архивах данные о заболевании глаз. Вдруг что-то найдешь. Не может быть, чтобы она была одна на всю галактику. Да, и оформи мне на завтра выходной.
Хорошо, роботы не умели удивляться. Иначе Эми наверняка бы поинтересовалась, с чего он решил взять выходной. А Грейстону просто хотелось съездить в озерную долину. Познакомить Зару с килангами и искупаться. Так, в целях… продолжения знакомства.
Он сам заказал транспорт на раннее утро. Едва они позавтракают, сразу же отправятся в путь. Долетят до фермы, возьмут животных и спустятся в долину. Там и пообедают, а к вечеру должны вернуться.
Грейстон впервые в жизни радовался предстоящему выходному. Похоже, есть смысл устраивать их чаще. Трин будет в восторге.
Грейстон принялся за работу, хотя все равно подсматривал за Зарой на экране. Она прогулялась по саду, потом встретилась с Эргаром, и до самого ужина они разбирали какие-то упражнения. Грейстон, к большому сожалению, не смог выбраться на ужин. И когда закончил с делами, понял, что уже глубокая ночь и все спят. На его часах мигнул огонек.
— Да? — ответил Грейстон.
— Ваше прошение подписано императором, — сообщила Эми.
Дыхание перехватило, а сердце несколько секунд билось особенно сильно. Он посмотрел на зашифрованное письмо и вздохнул. Назад дороги нет. Прошение подписано, и теперь главное — сделать то, что он хотел. А именно: жениться и завести ребенка, лучше — троих. Грейстон стремился к этому двадцать лет, а сейчас, когда добился от императора разрешения, почувствовал горечь. Уж не поэтому ли он цепляется за Зару? Инстинктивно пытается привязаться сильнее, чтобы отменить собственное решение…
Покачав головой, мужчина поднялся, и Эми потушила свет. Ему надо немного отдохнуть. Впереди целый день на природе, наедине с Зарой и самим собой.
— Эми, Зара спит?
— Да, милорд.
— Где спит Зара, Эми? — памятуя о прошедшей ночи, решил уточнить Грейстон.
— Комната номер два в восточном крыле, — объявила система.
Грейстон рассмеялся. До чего забавная девчонка, ведь проснулась сегодня в его постели, явно поняла (а может, Эми подсказала), кто ее туда перенес, согласилась пойти ему навстречу и все равно улеглась в другой комнате! Эдак недели за две Зара использует все свободные помещения в резиденции. И что? Будет ночевать в спортивном и учебном залах?
Что ж, если ей нравится играть в эту игру, он будет в нее играть. Если подумать, в капризе Зары сплошные плюсы. Каждый вечер перед сном он держит ее на руках, укладывает в постель. После такого невозможно остаться равнодушной и невозмутимой.
Она спала, как всегда, на краешке кровати. В комнате было прохладно, поэтому девушка ежилась и куталась в короткий вязаный жакетик. Грейстон не удержался и ухватил ее за пятку, когда наклонился, чтобы взять на руки. Зара заворчала, но не проснулась.
Девушка заметно расслабилась, когда Грейстон укрыл ее одеялом. Отогрелась и в кои-то веки не отодвинулась на краешек кровати. Осторожно, чтобы не разбудить и не получить в глаз, Грейстон прижал невесту спиной к своей груди. Замер, ожидая пробуждения и требований оставить ее в покое, но, кажется, пронесло. Зара спала.
Выходной для него уже начался, это точно.
Правда, начался он с недосыпа. Ибо в середине ночи Зара вдруг завозилась в его объятиях, что-то сердито пробормотала и ударила его рукой по плечу. Грейстон подумал, что она проснулась и крайне возмущена его вероломством, но в следующий миг девушка снова успокоилась и засопела в кольце его рук.
— Звездочка моя, не вертись, — хмыкнул Грейстон. — Я ведь не железный.
Обнимать Зару было приятно, а еще от нее вкусно пахло каким-то кремом. Когда она умудрилась заказать его себе? Они, похоже, спелись с Эми.
Чуть спустя, когда свет одного из спутников Кларии попал на лицо Зары, Грейстон заметил следы слез и нахмурился. Она плакала? Почему он не услышал и не проснулся? Ей определенно нужно поговорить с Трином, если уж дело дошло до ночных кошмаров. И скорее бы привезли ее отца. Почему-то Грейстон верил, что, едва отец окажется рядом с Зарой, все будет намного проще.
— Ладно, милая, — вздохнул он тихо, — ложись-ка на свою сторону кровати, а то утром я получу от тебя в глаз.
Он осторожно отодвинул девушку от себя и накрыл одеялом. Спать оставалось всего три часа.
Зара
Утро началось необычно. Как правило, я открывала глаза и видела в комнате новый наряд да свежие цветы на подоконнике. Теперь же моему взору предстал обнаженный Грейстон, мирно сопящий поперек кровати. Именно поперек: хорошо, что я не занимаю много места. Опять, зараза, перетащил меня к себе. Все мужики одинаковые, хоть он звездный лорд, хоть земной придурок.
Будить Грейстона я не стала. Хотя сама выспалась преотлично. Осторожно выскользнула из постели и направилась в душ, потратив минуты три, не меньше, чтобы понять, как закрывается дверь. Оказалось — никак!
— Лорд Грейстон жил здесь один, — пояснила Эми. — И не нуждался в замке.
— Да он и сейчас не будет его ставить, — пробурчала я, встав под прохладную воду.
Душ приняла удивительно быстро. Но опасалась я напрасно. Грейстон все еще спал, пока я переодевалась и причесывалась. Сегодня мне выдали удобные светлые брюки и светлую же рубашку без рукавов. Меня удивил такой выбор, обычно я получала платья.
— На сегодня у нас особое расписание? — поинтересовалась я у Эми.
— Да, Зара. Сегодня лорд Грейстон хочет показать тебе озерную долину.
— А как он собирается мне ее показывать, если спит?
На что сонный, но довольный голос сообщил:
— Уже нет.
Я резко обернулась, но тут же покраснела и живо заинтересовалась пейзажем. Грейстон вообще не признавал одежду во время сна. И я спала рядом с ним!
— Посмотрите, какая стеснительная! — фыркнул Грейстон и, кажется, потянулся. — Доброе утро.
— Уже почти полдень. — Я кивнула на часы.
— Полдень?! — Сон с Грейстона слетел, будто и не было. — Почему ты меня не разбудила?!
— Я не обязана вас будить, я сама только что встала! И вообще, у вас в галактике не изобрели будильники?
— Эми? — позвал Грейстон.
— Ваш сон недотягивал до минимально необходимого по продолжительности. Я проанализировала ваш план на день и вечер и сочла, что смогу все передвинуть так, чтобы не было ущерба для здоровья.
— Иными словами, ты нарушила приказ.
— Нет, лорд Грейстон. Я выполняла приказ вашего лечащего врача, Триниона. Согласно кодексу гильдии врачей, слово врача при заранее полученном согласии пациента считается законом и, в случае необходимости, ставится выше личных интересов клиентов.
Я не удержалась и фыркнула.
Пока Грейстон принимал душ и одевался, я спряталась на балконе, куда опять подали завтрак. Я лакомилась чем-то напоминавшим замороженный шербет, когда пришел Грейстон. Прежде чем сесть на свое место, он протянул руку и взъерошил мои волосы. Инстинктивно я дернулась. Лорд вздохнул:
— Почему ты так напряжена? Почему каждое мое слово или действие воспринимается в штыки?
Я взяла из вазы леденец и задумалась.
— На Земле мужчины часто обманывают девушек. Притворяются добрыми и любящими, а потом разбивают им сердце. Это в порядке вещей. Хочешь выжить — не доверяй тем, кому от тебя что-то нужно.
— А твой жених? Ему ты верила?
— Рик… с ним все сложно. Он еще не вырос. Мы вместе с детства, он единственный дружил с полуслепой девушкой. У нас уже давно не носят очки, так что я была изгоем. Потом была подростковая дружба, когда и я и он влюблялись. А потом мы решили, что должны быть вместе, и съехались.
Грейстон подмигнул мне и достал из потайного ящика в столе небольшую бутылку с янтарной жидкостью. Судя по запаху, медовая настойка. Явно алкогольная. И налил немного в мой кофе, а затем и в свой.
— День хороший, — пояснил, — не помешает. Впереди очень занимательное путешествие. Так что? Когда у вас с Риком все пошло не так?
— У нас…
Я вздохнула. И для разнообразия решила ответить честно, потому что смысла скрывать то, что давно произошло, не было.
— Рик — ребенок. Он веселый, милый, с ним интересно болтать или дурачиться. Но мне двадцать четыре, все мои однокурсницы уже устроили свое будущее. Кто-то сделал карьеру, кто-то создал семью. А я сидела без денег, с заурядным образованием, с парнем, которому нравилось разносить горячие обеды по офисам, играть в виртуальной реальности и мечтать о том, что однажды он выиграет в лотерею. Я хотела, чтобы он на мне женился. Хотела семью, детей. Рику это было не нужно.
Я заметила взгляд, которым одарил меня Грейстон, и поняла, что ляпнула. Тут же спохватилась:
— То есть… я… мм… хочу семью, но…
— Не сейчас, не со мной, не так, — закончил за меня Грейстон. — Понимаю. Но и ты меня тоже пойми. Я думал, уже через девять месяцев стану отцом. А тут ты… в моем доме даже Эми растеряна. Только учитывай, что у меня не так много времени, Звездочка.
— Что? — В удивлении я вскинула голову. — О чем это вы?
— Годы идут, — загадочно улыбнулся Грейстон, — репродуктивная функция ухудшается. Работа берет свое. Я двадцать лет работаю, пора подумать о семье, пока разница в возрасте между отцом и детьми не стала критической.
— Значит, у тебя есть еще пара лет? — безмятежно спросила я, допивая внезапно ставший очень крепким кофе.
Грейстон едва не подавился и глянул на меня с откровенной паникой в глазах.
— Шесть месяцев. У меня есть шесть месяцев, чтобы услышать от Трина: «Грейстон, Зара беременна от тебя».
Тут настал мой черед давиться.
— Зара, не думай об этом. — Мужчина поднялся. — Идем? У нас обширная программа!
— Уже почти два, — заметила я, тоже выходя с балкона, — мы успеем вернуться до того, как стемнеет?
Грейстон ответил хитро:
— Мы вернемся завтра днем. После озерной долины съездим в город, погуляем там, завернем в какой-нибудь ресторанчик. Трин разрешил тебе попробовать блюда местной кухни.
Грейстон заметил, что я не двигаюсь с места, и в его глазах промелькнули какие-то веселые огоньки, а потом комната наполнилась чистым и искренним смехом.
— Собирайся, Зара, я устрою тебе лучшие выходные в галактике!
— Исправляешься, — шепнула я, проходя к шкафу.
Надо ведь было захватить что-то для ночевки.
— Я на это не полезу!
Грейстон молчал, вероятно, соображая, как решить появившуюся проблему. Вид у него был презабавный.
Он тоже оделся в светлое, совершенно не волнуясь насчет маркости таких вещей.
До места назначения — небольшой фермы в центре огромного поля — нас доставило что-то, напоминающее рейсовый флаер. Только для ВИП-персон, ибо кожаные сиденья и бар наверняка не входят в стоимость стандартного билета для рядовых жителей Кларии.
Ферма представляла собой ангар, вмещавший в себя и офисы, и непосредственно вольеры. К ангару прилегала территория для прогулок килангов. Все это было огорожено энергетическим полем, так что попали мы туда не сразу.
— Киланги разбегаются, — пояснил служащий, когда я начала вертеть головой. — Приходится заказывать жутко дорогие генераторы силового поля. Они не причиняют вреда, если на них вдруг наткнуться. Любимое развлечение некоторых килангов — биться об поле головой.
Грейстон вполголоса рассказывал мне, что есть что на ферме, но вот главного — обитателей — не касался. И когда я наконец увидела загадочного киланга, не удержалась.
— Это богомол! — воскликнула я.
Киланг действительно напоминал богомола, если они могли быть размером с взрослого человека: с темно-красной пупырчатой шкурой и огромными желтыми глазами навыкате. Киланг таращился на меня, словно это я, а не он, была гипертрофированным насекомым.
— Она не местная, — со вздохом пояснил Грейстон служителю фермы.
И уже мне, тише, добавил:
— Звездочка, залезай на киланга, они добрые и хорошие. Погладь его, убедись, что он безвреден. Он даже не может тебя укусить, у него нет зубов, он питается исключительно жидкой пищей!
— Я не боюсь! Он просто… мерзкий!
Киланг заворчал. Такой звук получается, когда полощут горло.
— Про меня ты тоже говорила много всего.
Он усмехнулся и похлопал киланга по… по какой-то пластине, в общем.
— Мы с тобой, друг, одинаково не нравимся этой чудной земной девушке. Ну что? Пропустим по стаканчику, поскачем на закат, снимем в баре красотку и повеселимся?
Тут уже мы с килангом недоуменно переглянулись.
А Грейстон с хитрым блеском в глазах сказал:
— Давай подытожим. Ты отказываешься ехать со мной в красивую долину, обедать у озера, купаться. Потом лететь в самый большой город на Кларии и в системе Бетельгейзе, гулять, покупать одежду — ту, что понравится тебе, ужинать в ресторанчике на крыше самого высокого здания, ночевать в отеле. И все потому, что транспортное средство напоминает тебе насекомое с твоей планеты, которое не больше микрочипа, так?
— В целом — да, — не могла не согласиться я.
— И?
Я закусила губу. Предложение было более чем заманчивым. Грейстон терпеливо ждал моего ответа, небрежно положив руку на киланга и улыбаясь. Не сдаться было невозможно.
— Если он будет вести себя как богомол, я слезу.
— Слышал? — Грейстон обеспокоенно обратился к килангу. — Дружище, пожалуйста, веди себя как конь с ее планеты, или нам крышка.
Обращаясь ко мне и одновременно подсаживая меня на киланга, совершенно серьезно пояснил:
— Совесть не позволит мне оставить молодую невесту одну в поле. Я еще не до конца тебя изучил. Вдруг это опасно для всей биосферы?
— Смотрю, у тебя хорошее настроение, — проворчала я.
Он уселся позади, взял какие-то специальные поводья одной рукой, а второй чуть прижал меня к своей груди и шепнул:
— Говори мне «ты», пожалуйста, всегда.
Потом киланг прыгнул на добрых два метра вверх и аж на пять вперед, и я завизжала.
Вокруг было поле. Светлая трава колыхалась от теплого легкого ветра, а впереди простиралось огромное озеро, по поверхности которого бегали солнечные зайчики. Грейстон доставал из сумки еду и напитки, я скинула туфли и дышала неповторимым ароматом озерной воды, который был одинаковым и на Земле и на Кларии.
— Сейчас, Звездочка, я закончу готовить для тебя бутерброды и опишу, как выглядит все вокруг. Видишь? Я пытаюсь быть милым. Получается?
Я рассмеялась. Столько надежды было на его лице. Вообще, такой Грейстон мне нравился, он кардинально отличался от того холодного лорда, что сообщил мне о своей необходимости жениться. Смущала только скорость, с которой происходили перемены.
— Ну, если немного. Можно я потрогаю воду, она не опасна?
— Можно. — Грейстон воевал с чем-то, напоминавшим помидор. — Вообще, могла бы и помочь. Ты все-таки женщина, это у вас в крови. А я в последний раз ездил на пикник… дай-ка вспомнить… лет тридцать назад с друзьями, еще когда учился в школе.
— Вау! Ты учился в школе? Я думала, прямо из роддома ты сел в свое кресло.
Мне нравилась эта перепалка. На природе, среди огромного поля, все звучало веселее и непринужденнее, чем в резиденции.
— Когда ты оттаиваешь, ты становишься язвой, — усмехнулся Грейстон и подал мне бокал с вином.
— Не со всеми.
Пить на голодный желудок не стоило. Поездка на киланге, который теперь с радостным богомольим гоготом носился по полю, сожгла много калорий. И я с аппетитом глядела на бутерброды, чувствуя странную легкость. И все? Все, что нужно было, чтобы привыкнуть к нему, это съездить на озеро и перекусить на свежем воздухе?
Грейстон наконец закончил. Он улегся на огромном двуспальном надувном матрасе, который мы с собой взяли, и отпил вина.
— Вообще, — задумчиво произнес он, — если ты мне доверяешь, мы можем поплавать.
— Почему я должна тебе доверять? В глубине прячутся жуткие чудовища, которые боятся только звездного лорда Грейстона? Кстати, о безопасности. Ты — второе лицо в Империи и так просто поехал с девушкой на озеро? Не боишься, что недруги тебя достанут и в этом же озере утопят?
Грейстон перевернулся на бок, рассматривая меня. Потом ухватил с моего бутерброда сыр и съел.
— Не боюсь. Раз — это частные владения, два — я не домашний мальчик, поющий в хоре в свободное время, три — случись что, в течение трех минут прилетит вооруженный до зубов спасательный катер.
— Клария — свободная от оружия планета? — хмыкнула я. — За три минуты может многое случиться.
— Ты забываешь о первых двух условиях. Границы долины охраняются, воздушное пространство тоже. А я способен продержаться некоторое время и защитить тебя. Не бойся. Так что, попробуем искупаться?
— Если вода не холодная и в ней нет мерзких обитателей, то я «за». Только я не взяла купальный костюм, да его у меня и нет.
Грейстон пожал плечами:
— Я могу отвернуться. Или, если хочешь, надень мою рубашку.
Сомнительная перспектива. Но желание искупаться пересилило. День клонился к вечеру, однако жара не спадала. Прохладнее станет, как объяснила Эми, когда Бетельгейзе сядет и на Кларии наступит глубокий вечер.
— Только, пожалуйста, слушай меня и делай то, что я говорю. — Грейстон говорил очень серьезно, так что у меня даже шутливый настрой пропал. — Не хочу, чтобы ты пострадала.
Тут я не выдержала:
— Да что особенного в этом озере?!
— Ничего! Обычная вода, но ты ведь ничего не видишь.
— Правда? — Я хмыкнула. — У тебя прямой нос и пушистые ресницы. Поделишься рецептом такого умопомрачительного объема?
— Зара, я не об этом. А вдруг что-то случится, или заплывешь далеко, или сведет ногу, или… наткнешься на камни?
Вдалеке действительно небольшие волны бились о скопления камней. Но, во-первых, до них еще доплыть надо. Во-вторых, я все же буду смотреть, куда плыву.
— Грейстон, я могу плавать, не снимая очков. И вообще-то сумею поплавать и без них, если дашь мне две минуты времени.
— То есть?
Ему, похоже, нравилось «воровать» еду у меня, а не с тарелки, так что пришлось взять два пирожка, чтобы хоть что-то съесть.
— Я запоминаю местность и держу картинку в голове. Это на случай, если что-то случится с электроникой очков. Еще на Земле у меня были водонепроницаемые часы, в которые были встроены сонар и лидар. Сонар анализировал объекты за счет акустического излучения, а лидар оценивал расстояния до объектов и их формы. Мне понадобилось три года, чтобы научиться всем этим пользоваться, но зато я могла ориентироваться повсюду: в темноте, под водой, в задымленном помещении.
— Э-э-э… а что еще ты можешь? Так, на всякий случай…
— Ну, я знаю, как действовать при пожаре, наводнении, цунами, извержении вулкана, обвале в горах, эпидемии, нападении, как выжить в лесу без еды, в открытом море с теми же начальными условиями, как спастись при крушении флаера. И еще массу всего. С оружием не умею обращаться, к сожалению. Это слишком опасно даже с сонаром и лидаром. А, ну еще у меня был смартфон, которые реагировал на звуковые сигналы, включал в нужное время таймеры и будильники, помогал искать очки, если я их теряла. Также смартфон мог работать в режиме навигатора для слепых, он анализировал маршрут по голосовому вводу и направлял меня. Но он несовершенен и опасен. Я знаю шрифт Брайля, азбуку Морзе, язык глухонемых. Кажется, все.
Грейстон присвистнул, что никак не соответствовало образу серьезного советника.
— Ты — чудо-девушка, Зара Торрино, — сказал он.
Но я лишь покачала головой.
— Нет. Я — инвалид, который всю жизнь возится с приборами, о которых здоровые люди даже не задумываются. Половину своей жизни я потратила, чтобы выучить сигналы сонара, научиться их распознавать и пользоваться лидаром, а еще выживать в самых разных ситуациях. Не знаю, почему для отца было так важно подготовить меня. У всех свои причуды. Мне больше пошла бы математика или электротехника, положим.
— Нет, Зара, — Грейстон протянул руку и погладил меня по щеке, отчего в глазах защипало, — ты особенная. Я такой не встречал. И твой отец достоин уважения. То, что он не сделал тебя в прямом смысле инвалидом, то, что заставлял бороться и искать способ жить нормальной жизнью… поверь, на это способен не каждый. Наверняка у него были причины столь серьезно относиться к твоей подготовке. Я действительно восхищаюсь им. Хоть он и обещал прикончить меня за то, что я тебя похитил.
— Давай закроем тему. — Я поморщилась, ибо думать обо всем этом было неприятно. — В любом случае, в комплекте со мной идут отсутствие зрения, не очень хорошее образование и шрам на левой пятке. Его я получила в детстве, наступив на битое стекло. Что у нас с окружающей действительностью? Какого цвета трава?
Было очень странно слушать Грейстона. Он старался, как мог. Описывал с максимальными подробностями, на какие только способны мужчины. Надеюсь, Трин скоро сделает очки. Меня все-таки волнует эта сине-зеленая трава. Я должна убедиться, что Грейстон не лжет!
— Купаться? — предложила я, когда мы наелись и немного повалялись.
— Очки снимать будешь?
— Наверное, — вздохнула я. — Те, что делал отец, были водонепроницаемыми.
— Тогда идем, здесь в паре десятков метров дно более пологое и безопасное. Рубашку дать?
— А ты отвернешься?
Грейстон хмыкнул как-то слишком подозрительно, но кивнул. Отвернется.
Уже минут через десять я нырнула в холодную воду. Перед глазами стояла картинка пейзажа, так что я точно знала, куда плыву. Правда, без привычных гаджетов было сложно. Я не взяла их на собеседование, так что они остались в нашей с Риком квартире. Может, отец догадается их захватить или сделает мне новые здесь?
На слух я не жаловалась, так что когда раздался плеск, поняла, что Грейстон тоже нырнул. Ну или киланг осуществил неудачный прыжок и свалился в воду. И то и то не то чтобы очень заманчиво.
— Вообще-то я голая! — крикнула я наугад.
Килангу плевать, голая я или нет, а вот Грейстон… обрадуется.
— Я к тебе даже не подплыл! — раздался возмущенный голос мужчины. — Что такого особенного в твоей расе, что ты не хочешь со мной находиться в одном озере?
— Превентивные меры, — улыбнулась я и случайно хлебнула воды.
На вкус такая же, как и на Земле. Надеюсь, в ней не водятся страшные бактерии, которые убьют меня в течение суток.
— Грейстон, а киланги плавают? — спросила я.
Не хочется оказаться нос к носу с огромным богомолом.
— Нет, они не боятся воды, но плавать не умеют. Поэтому плещутся в лужах. Наш все еще скачет по полю. Презабавное зрелище. Мы оставили ему яблочного пюре?
— Почти все, — я перевернулась на спину и вдохнула свежий, вкусный воздух полной грудью, — оно на редкость противное. И яблочное — не то название. По вкусу оно больше напоминает кабачковое. Без соли!
— Что вырастили. Не увлекайся, нам еще предстоит добраться до города.
— Далеко до него?
— Час лету, — сказал Грейстон. — Можно и быстрее, но, если мы хотим остаться инкогнито, придется соблюдать скоростные режимы, которые я же и определил. Через час прилетит флаер, а еще придут за килангом. Научить тебя кувыркаться в воде?
— Нет, спасибо. Повороты и кувырки могут вызвать потерю ориентации. И мое ориентирование по памяти станет невозможным.
Вообще, забавно плавать вслепую. Перед глазами мешанина каких-то красок, а слух улавливает такие звуки, которые при работающем зрении даже не замечает.
— Докажи! — потребовал Грейстон. — Проплыви в сторону камней, а потом развернись и плыви к берегу!
Посмеиваясь, я выполнила его просьбу. Потом, раз уж все равно оказалась у берега, решила выйти. Холодало, похоже.
— Отвернись, — попросила я Грейстона.
А когда оделась и заплела мокрые волосы в косу, спросила:
— Ты ведь не отвернулся, да?
Вместо ответа Грейстон сказал:
— Ты красивая.
— Это не повод на меня пялиться, когда я раздета.
Очки снова вернули мне мир. Черно-белый, чужой, но все же видимый.
— Зара, — Грейстон тоже одевался, правда, в отличие от меня, не смущался и не просил отвернуться, — помнишь, мы заключили сделку? Я хочу от тебя поцелуй. Ночью. Подумай о том, что ты хочешь взамен.
И он начал кормить киланга. Тот возбужденно прыгал на месте, пока Грейстон выкладывал пюре в миску. В принципе он был достаточно симпатичным, если не проводить аналогий с насекомыми. Как бы я относилась к нему, если бы выросла на Кларии? И каких еще обитателей таит новый мир?
— Я придумала, чего хочу, — объявила я. — Кое-что купим, ладно? Не очень дорогое.
— Цена меня мало волнует. А что это?
— Увидишь. Ты же поцелуй заказываешь на ночь? А я заказываю подарок на вечер. А там разберемся, кому что.
Вдалеке показался флаер, который должен был отвезти нас в город.
