Глава тринадцатая
ОСОБЕННАЯ КРОВЬ
Зара
После пневматики, оказавшейся на редкость скучной, и перед ксенологией я направилась перекусить и выпить кофе. Тира-ми, Тейлер и Архени уже сидели за столом и что-то обсуждали, склонив головы друг к другу. Когда я подошла, они резко выпрямились.
— Привет, — сказала я дружелюбно.
Тира-ми вместо ответа поставила свою сумку на свободный стул. Тейлер и Архени поспешили приткнуть рядом свои рюкзаки.
— Что, я уже не вашего круга? — усмехнулась я.
Почему-то такое проявление нежелания общаться со мной совсем не задело. Лет семь назад я бы провела вечер в слезах. Может, повзрослела? А может, мне изначально не нравилась эта компания. Чего таить, я никогда не тянулась к звездам. Я была среди аутсайдеров и только в конце обучения поняла, что мне это нравилось.
— Ты обвинила Тейлера! — прошипела Тира-ми. — Кто ты такая?! Какое право имеешь…
— Старшая школа… как я скучала! — пробормотала я и, не дослушав взбалмошную девицу, направилась к свободному столику.
Там сидела совершенно обыкновенная на вид девушка и потягивала сок из высокого запотевшего стакана.
— Можно? — спросила я.
— Конечно.
Она оглянулась на Тира-ми:
— Что, разлад в элитном королевстве?
— Не такое уж оно элитное. — Я пожала плечами, села и заказала булочку с соком.
— Не расстраивайся, эти ребята мало кого принимают в свой круг. Даже тех, кто имеет право в нем находиться по статусу. Вейберг был одним из них, но всегда сидел за моим столом. Хотя поначалу, как и ты, всюду таскался за Тира-ми.
У нее были очень кудрявые волосы. Наверное, девушка изрядно мучилась с ними, укладывая. Я примерно представляла, как бы выглядела ее прическа, не носи она тугую косу. И еще у нее были большие прозрачные глаза. Действительно прозрачные: складывалось ощущение, что она слепая, но, приглядевшись, можно было заметить зрачки.
— Зара, — представилась я, вспомнив, что не назвала себя.
— Кандидакайла.
Э-э-э… ну и имечко. С какой она планеты?
— Ты можешь звать меня Канди, я привыкла. Созвездие Большой Медведицы. А ты? Из какой ты системы?
— Солнечной.
— Хм… никогда не слышала. Плохо здесь астрономию преподают, плохо. Это далеко?
— Прилично, — кивнула я.
Вернулся робот с плюшкой и соком. И я почувствовала себя намного лучше, перекусив.
— А Вейберг — это кто? И почему они его не приняли?
Канди погрустнела и опустила глаза.
— Друг. Он погиб, когда флаер взорвался. Все из-за Джесса! Они творят, что хотят, на своих дорогих игрушках! Вейберг мечтал влиться в их компанию, хвостом ходил за Джессом и был без ума от Тира-ми. Я отговаривала его, но он не слушал и только злился. А теперь вот…
Канди махнула рукой и тяжело вздохнула. Я достала из сумки планшет. На экране появились фотографии погибших, которые я вынесла в отдельный файл. К фото Джесса уже были сделаны примечания относительно Тейлера и гонок.
— Вейберг, это который? — спросила я у Канди.
Еще до того как девушка ткнула пальцем в фотографию, я знала, что по счастливой случайности познакомилась с подругой парня, которого почему-то выделила из всех.
— Говоришь, его не любили в «высших кругах»? — хмыкнула я. — Очень удобно, особенно если у него были терки с Джессом.
— Были, — кивнула Канди. — Тира-ми была влюблена в Джесса. А Вейберг — в нее. Он ненавидел Джесса, а тот над ним смеялся. Семья Вейберга богата, но почему-то в тусовке его никогда не принимали.
Она тряхнула головой, будто пыталась выбросить ненужные мысли.
— А ты как попала в их стаю?
Стая… да уж, точное определение.
— Дядя попросил своих знакомых, чтобы их отпрыски со мной подружились. Чтобы одиноко не было на новом месте. Меня убеждали, что здесь нет расслоения.
Канди фыркнула.
Меня отпустили с пневматики немного раньше, так что, когда прозвенел звонок, наше уединение было нарушено толпой учеников, вывалившихся из классов. Все они устремились, естественно, туда, где можно перекусить. И я убрала планшет в сумку. Зачем привлекать внимание?
Я заметила, что многие школьники, да что там, почти все, имеют что-то вроде карманных персональных компьютеров — КПК или смартфонов. И создают голограммы — видимо, это популярный здесь способ связи.
— Можно посмотреть? — спросила я у Канди.
Перед ней на столе лежал такой, с сенсорным экраном и едва заметным серебристым узором на корпусе.
Девушка кивнула, заинтересованно меня рассматривая. Должно быть, я казалась ей неведомой зверушкой, которая никогда не видела телефона, или как там он у них называется.
Меня заинтересовал набор цифр и букв на задней крышке. В нем было что-то знакомое. Неуловимо, подсознательно знакомое, причем…
— А можно я крышку сниму? — вдруг спросила я. — Хочу посмотреть модель.
Канди улыбнулась и нажала на экран. Потом щелкнула пальцами пару раз, и телефон спроецировал прямо в воздух набор объемных цифр и букв.
— Хочешь такой же? — спросила она.
— Нет.
Теперь я точно знала, что значит письмо отца. Осталось кое-что проверить!
— Послушай, если на ксенологии будут спрашивать, скажи, что мне стало плохо, ладно? И меня забрали домой.
Она медленно кивнула, с полуулыбкой наблюдая, как я собираю вещи. Раньше я не так уж часто прогуливала занятия, а здесь решилась с поразительной легкостью. Разгадаю эту загадку с Джессом и компанией, попрошусь у Грейстона на домашнее обучение. Может, у них в колледжах есть что-то типа заочки? Как я буду учиться на дневном, если рожу детей?
К слову, о детях. Накануне Грейстон сообщил мне занятную вещь… Надо выяснить, почему у него «не так много времени». Допрос Эргара результатов не дал, но еще оставались Трин и сам Грейстон. Приятно осознавать, что я нравлюсь ему так сильно, что он забывает об остальных. Мне действительно никогда не давали понять, что я нужна кому-то. За исключением отца. Но в силу возраста и непонимания причин я, наоборот, отдалялась от него и раздражалась от постоянной опеки. А теперь мне ее очень не хватает. И это письмо как глоток воды в знойный день.
Я уселась в одном из пустых классов. Школьникам, что жили в городе и ездили на рейсовом флаере, который ходил раз в два урока, разрешалось проводить свободные часы в аудиториях. В случае чего скажу, что жду транспорт.
Я четко и громко произнесла код императора, чтобы информация не попала к Грейстону.
— Эми, восстанови сообщение, которое пришло, когда мы с Грейстоном были в отеле. Ты отправила его в спам.
— Мне нужно четыре секунды.
Письмо действительно появилось у меня в одной из папок, и я тут же его открыла.
«Получил ваше письмо по заказу».
Следует читать: «О том компьютере, что ты говорила».
«Буду рад выполнить для вас работу любой сложности за пару дней».
Следует читать: «В ближайшее время купи новый».
«Доставка до дверей».
Это я не поняла. Заказать доставку?
«Чипы для оплаты не поддерживаются».
Брать за наличные. Почему? Я полагаю, чтобы нельзя было отследить активность чипа, но кому надо следить за тем, какие компьютеры я покупаю?
«И да, если вам нужна сеть, — придется найти другого продавца».
Без подключения к сети, опять же, чтобы нельзя было отследить. Зачем? Если у меня есть код императора. Разве что отец хочет связаться. Но этого не может быть! Где он, что с ним? Разве ему разрешат со мной связываться, если император решил использовать его как разменную монету в наших переговорах?
Теперь я обратила внимание на адрес, с которого было отправлено сообщение. На первый взгляд казалось, будто отец набрал первые попавшиеся буквы и цифры, но он никогда не делал ничего случайного. Его пароли сложно было разгадать, и во всех без исключения содержалась важная и ценная информация. Он мотивировал себя так: шифровал в пароль что-то, что при утере сорвет исследования. И оставлял информацию лишь в одном месте: в собственной памяти.
Он не случайно выбрал этот адрес. Та часть, что отвечала за имя пользователя, целиком совпадала с моделью Канди. За исключением двух букв в конце. Я быстро вбила в поиск по сети модели, и планшет выдал голограмму небольшого сенсорного прибора, смахивающего на квадратный компьютер.
— КПК для слепых и слабовидящих, — прочитала я. — Оснащен сонаром, лидаром, автоматическими наборами экстренных служб, картами, энциклопедиями и искусственным интеллектом, контролирующим всю систему. Крепится к ремню или на кожу, под одежду. И фактически является едва ли не единственным помощником для тех, кто лишен зрения.
Итак, отец хочет, чтобы у меня был независимый тайный КПК для слепых. Вопрос — зачем. И не является ли эта его просьба, переданная наверняка с риском, первым сигналом чего-то нехорошего и страшного.
— Эми, а что нужно сделать, если я хочу расплатиться наличными?
Тишина длилась, наверное, полминуты. Я уж было подумала, что Эми опять стерли память.
— Наличных денег не существует, — последовал ответ.
Я лишилась дара речи.
— То есть? Вообще не существует?
— Все операции выполняются виртуальной валютой, основой которой…
— Погоди! — прервала я ее. — А как расплатиться, если я не хочу, чтобы можно было отследить чип?
Что за жизнь у них в галактике? Всегда под колпаком у правительства. Или кто там имеет право отслеживать активации чипов. Нет, мною лично лозунг «Будущее за безналичным расчетом!» воспринимался иначе. Конечно, и у нас использовались пластиковые карты, но и наличность из оборота не исчезла.
— Никто не имеет права на продажу без активации юридического чипа для приема средств.
— А между людьми? Если один хочет продать старенький компьютер, а другой — купить, как они расплачиваются? Чипами?
— Продажа техники, бывшей в употреблении, запрещена.
— Зашибись! Ладно, Эми, как купить КПК и сделать это по-тихому? Чтобы никто не знал.
— Тебе нельзя пользоваться чипом.
Мое лицо надо было видеть. Да, иногда Эми вела себя как человек. Или, по крайней мере, имитировала человеческие интонации и чувства. Но все же частенько она слишком сильно тормозила. Может, ей в моих часах мощности не хватало?
— Хорошо, а чем воспользоваться, чтобы купить КПК неофициально?
— Тем, что ценится на теневом рынке. Я могу узнать.
— Конечно.
Двери в аудиторию разъехались, пропустив Тима. Вот черт! К этому я не была готова, ему не соврешь про флаер, он наверняка знает, какое у меня расписание.
— Привет! — Я улыбнулась.
— Ты, кажется, потеряла. — Он протянул мне небольшую золотую сережку с крупным синим камнем, одну из тех, что заказал для меня Эргар.
— Ой! — Я быстро ощупала ухо и поняла, что действительно потеряла сережку. И даже не заметила. — Спасибо. А я тут…
— Флаера ждешь? — усмехнулся преподаватель.
Ой…
— Что, распространенная отмазка?
Тим рассмеялся:
— Настолько, что ею уже никто не пользуется. Не волнуйся, не сдам, сам не так давно был школьником и студентом. Проблемы? Дома? С друзьями?
Он сел на соседний стул и уставился на меня. В его глазах светились искренний интерес и теплота.
— Моя жизнь — всегда одна большая проблема, — усмехнулась я. — Но вообще сейчас все гораздо лучше, чем обычно. И если я разберусь кое с чем, все будет вообще здорово.
— Ты способна с этим разобраться? — спросил Тим.
— Я полагаю, что да.
Я действительно была в этом уверена. Я на правильном пути. Осталось только понять, какую игру ведет император, сделать маленький шажочек и обогнать его чуть-чуть, чтобы быть готовой к тому, что он приготовил.
Задумавшись, я не заметила, как Тим поднялся и быстро прижался к моим губам. Всего на пару мгновений… пока я соображала, что происходит. Потом он, видимо, почувствовал, что я попыталась его оттолкнуть, и выпустил меня.
— Извини, я просто…
— Тим, я выхожу замуж через неделю, — как можно мягче сказала я. — Прости. И я твоя ученица, хоть и старше остальных.
— Я должен был спросить. — Он опустил голову. — Просто ты так живо интересуешься тем, чем девушки обычно не интересуются… ладно, забудь. Надеюсь, ты не перестанешь посещать мои занятия?
— Нет.
Я хотела сказать еще что-нибудь, дабы избавиться от повисшей неловкости, но не успела. Мелодичный звук возвестил о сообщении. Тим достал из кармана куртки КПК и уставился на экран.
— Зара, ты выходишь замуж за лорда Грейстона?
— Э-э-э… а что, это появилось в вечерних новостях?
Вместо внятного ответа Тим сунул мне в руки КПК, на котором что-то проигрывалось, какое-то видео. Сначала я не поняла, что происходит на экране: пустая комната, правда, смутно знакомая. Потом появились главные действующие лица, и все стало ясно. И одновременно меня затопила такая ярость, что будь это мой собственный компьютер, разбила бы, не задумываясь! Только присутствие Тима останавливало.
Тем временем камера демонстрировала все, что произошло между мной и Грейстоном в отеле после покупки платья. Как мы подошли к окну, как целовались возле него, как переместились на кровать и… дальше, все довольно подробно. Причем как издевательство и последний гвоздь в крышку гроба, в особенно пикантные моменты изображение приближалось. Я не была спецом в технике, но что-то мне подсказывало, что такое выборочное увеличение — результат тщательной операторской работы.
Я тут же вспомнила, что видела изображение с камеры в ванной и насторожилась. Я должна была сказать Грейстону! Но меня отвлек император, и ни о чем другом думать я не могла. Удачно он позвонил, уж не затем ли, чтобы я не успела рассказать Грейстону о камере?
— И… и кто это видел?
— Видео разослано по всем адресам школы, — со вздохом сказал Тим. — Могу сказать лишь это. Кто его посмотрел в сети, не знаю. Зара, давай я отвезу тебя домой. Незачем тебе ждать флаер на виду у всех. Пока урок не закончился, ты успеешь…
— Нет, мне надо кое с кем поговорить, — растерянно пробормотала я. — Я сама доберусь, спасибо. И разберусь со всем.
Я вернула преподавателю КПК и, подхватив сумку, направилась прочь из корпуса.
Грейстон
Грейстон пил кофе, когда поступил сигнал входящего сеанса видеосвязи. Ему было достаточно мельком взглянуть на адрес, чтобы понять: разговор легким не будет. Можно было и не отвечать, но Грейстон был сторонником мнения, что не стоит игнорировать желание врага поболтать.
— Лорд Грейстон, — выходец из Фомальгаута откинулся в кресле и победно улыбнулся, — как вам мой подарок? Надеюсь, теперь вы поняли, что не стоит связываться со мной?
— Какой еще подарок?
Грейстон выглядел абсолютно спокойным, но внутренне напрягся. Если что-то произошло с Зарой… он готов даже повторить все то, что случилось двадцать лет назад.
— Лорд Грейстон, вы же понимаете, как легко мы можем добраться до вашей невесты. Подумайте: катастрофа сверхнадежного флаера, прямо на школьном дворе… в нескольких десятках метров от вашей возлюбленной. Какая трагедия! И ирония… Верно?
— Тронь ее, — холодно процедил Грейстон, — и я оставлю от тебя и твоей станции пыль.
Мужчина на экране хрипло рассмеялся:
— Сначала найди мою станцию, Грейстон. Не потому ли ты ее еще не уничтожил, что не знаешь, где она? Так вот, мой друг, надеюсь, после того как ты посмотришь новый хит в сети, у тебя не останется сомнений, что мы можем достать тебя везде. Тебя и твою девчонку. Сделай правильные выводы.
Грейстон до боли в пальцах сжал подлокотник, чтобы не сорваться, и заставил себя глубоко вдохнуть, но все равно голос выдавал напряжение.
— Чего ты от меня хочешь? Скажи прямо, что я должен сделать, чтобы ты успокоился!
Грейстон знал, что он хочет сделать, чтобы успокоиться самому. Но чего хочет Фомальгаут, и предположить не мог.
— Я хочу, чтобы ты сдох, — процедил собеседник. — Но убивать тебя… нет, это слишком просто. Я хочу, чтобы ты потерял что-то очень дорогое. Как я, как миллионы жителей моей планеты! Посмотрев видео, я понял, что эта… Зара тебе дорога. Что ж, ее участь решена…
Грейстон поднялся с кресла и направился к сейфу. Время пришло. Он не допустит, чтобы с Зарой что-то случилось, даже если это и предполагает отказ от планов. Пускай. Ему плевать, будут ли у него дети, семья, оставит ли он после себя незавершенные дела. Грейстон не мог позволить, чтобы пострадала Зара. Он был в ответе за нее. Да что там! Он любил ее.
Пусть Трин говорит, что это не любовь. Пусть он и сам думал, что его разум пытается отчаянно за что-то держаться. Для него это чувство было настоящим, живым. Для него Зара стала ценой, которую он не мог заплатить. И потому Грейстон достал из сейфа заявление.
На пластиковом прозрачном листе вспыхнули и побежали буквы. Копия с его личным кодом, с его рукописной подписью и рукописной подписью императора. Приказ высшей ценности. Даже Фаран не сможет его отменить. Ничто и никто, только он сам.
— Вот.
Грейстон поднял лист перед экраном.
— Это официальное прошение императору. Тебя устроит такой исход дела?
Не больше минуты Рагнар читал документ, потом перевел взгляд на Грейстона. И впервые в этом взгляде промелькнули не злоба и насмешка, а настоящие человеческие чувства. Если бы Грейстон не заметил их, он бы, возможно, нашел способ разобраться с этим иначе, но вернувшаяся ненависть в глазах мужчины напомнила ему, из-за чего он вообще написал прошение.
Рагнар ненавидел Грейстона не всегда. Двадцать лет назад они были приятелями. Их пути разошлись, но ненависти не было. Лишь позже, когда настала пора выбирать, они поняли, что победа одного предполагает гибель другого. Впрочем, Грейстон не знал, что бы сам сделал на месте Рагнара.
В глазах врага были и боль и удивление. И сожаление — вот что подкосило Грейстона. Сожаление об упущенных возможностях, о том, что вообще произошло. Он и сам испытывал схожие чувства. Однако они не заглушали любовь к Заре. Он так этого хотел.
— Эвтаназия? — Из голоса Рагнара исчезли насмешка и угроза.
— Там даже написано, как именно. — Грейстон охрип.
Он наклонился к экрану, желая, чтобы Рагнар понял и со всей серьезностью отнесся к этому решению.
— Не думай, Рагнар, что я не жалею. Знаю, что являюсь твоим врагом. Я, но не Зара. Вот — залог ее жизни. Оставь ее в покое, не угрожай, и все будет кончено.
Он тяжело дышал. Слова давались нелегко. Облегчения не приносили.
— Когда? — рыкнул Рагнар.
Грейстон мог поклясться, что сейчас длинный шипастый хвост мужчины нервно бьет по спинке кресла.
— Три недели. — Фраза далась с таким трудом, что Грейстону пришлось сжать зубы.
На миг между ними возникла невидимая связь. Грейстон знал, что они оба сожалеют об упущенных возможностях и ошибках. За двадцать лет Грейстон научился загонять эту боль и ненависть так глубоко, чтобы ничего не чувствовать. То же он пытался сделать и сейчас, когда думал о Заре.
Он нравился ей. Возможно, она могла бы его полюбить. И у них была бы счастливая семья, о которой он всегда мечтал. Но лучше Зара, родная и любимая, как можно дальше от него, но в безопасности. Грейстону остается надеяться, что у нее будет ребенок и хоть что-то от него останется ей, хоть кто-то будет любить ее всем сердцем. Конечно, Зара не пропадет и не останется без средств к существованию. Но как же тяжело прощаться с ней вот так, когда ему осталось жить три недели. Смотреть в прекрасные глаза и думать, что скоро они исчезнут для него навсегда.
— Не думал, что ты на такое способен.
Спасибо, Рагнар, за то, что без насмешки и торжества.
Он, несомненно, понял, чего Грейстону стоило это решение. И, похоже, проникся уважением. Давняя катастрофа соединила их, теперь пришла пора расплаты. Катастрофа? Ха! Грейстон прекрасно знал: никакой катастрофы не было. Он лично отдал приказ уничтожить Ксицани и наблюдал за тем, как астероид уничтожает целую планету. Тогда его волновало, как показать себя и заслужить одобрение императора за подавление мятежа Фомальгаута. Он не думал тогда ни о людях, которые не могли нанести ощутимый вред Империи, ни о последствиях для себя.
Оказалось, убивать не так-то просто. Грейстон не был готов столкнуться с болью и ненавистью спасшихся с Ксицани и мучил себя двадцать лет, прежде чем принять решение. И теперь Зара с неумолимой силой манила его изящным пальчиком к себе.
— Я пришлю человека, — сказал Рагнар. — Если ты сдержишь слово, я оставлю в покое твою невесту.
После паузы краснорогий произнес то, чего Грейстон боялся до дрожи:
— И оставлю мысль о мятеже.
Рагнар затянул удавку на его шее. Грейстон может спрятать Зару, спрятаться сам и остаток дней провести рядом с любимой девушкой на любой планете, в любой системе! Но избавить Империю от мятежа Фомальгаута… Фаран притворяется, что его это не волнует, но на деле угроза куда серьезнее. Грейстон видит лишь один уровень этой проблемы. А какая пропаганда ведется среди политиков? Среди народа? Об этом страшно даже подумать.
Ему страстно хотелось стереть с экрана ненавистное лицо. Но оставался последний вопрос.
— Кто?
Рагнар сразу понял. Невозможно сделать видеозапись в отеле, не имея своих людей в службе безопасности. Грейстон хотел знать кто. Что-то подсказывало ему, что Рагнар откроет ему эту информацию.
— Глава, — просто ответил он.
Вот так вот Фомальгаут пробрался в самое сердце Кларии, подобрался почти вплотную к Заре. Не покажи Грейстон прошение Рагнару, девушка была бы в опасности…
Не сказав больше ни слова, он отключился и встал. Кабинет главы службы безопасности находился на том же этаже.
Суровый на вид грузный генерал, присланный из столицы, склонился над планшетом. При виде его Грейстона охватила ярость, но он привык сдерживаться, по опыту зная, что гораздо большее впечатление производит спокойствие. Грейстон дождался, пока его заметят, и вошел в комнату.
— Грейстон, я уже занимаюсь этим, — кивнул генерал.
— Не надо. У тебя есть более важное дело. Будь мужчиной. — На стол лег лазерный пистолет.
Наверное, у генерала был свой, но Грейстон об этом не подумал. Он вышел, махнул рукой, велев Эми закрыть двери, и услышал короткий писк, сообщивший, что замок заблокирован. У предателя осталось два выхода: сигануть в окно или нажать на курок. Грейстона устроит любой.
Он никогда не напивался. Пил понемногу, только чтобы оценить, оттенить вкус блюда. Сейчас ему очень хотелось забыться, но опьянеть он не мог. Даже вкуса не ощущал. Мерзкое и противное пойло.
Грейстон сам не понял, как оказался в гостиной, где была Зара. Она забралась с ногами на диван, укуталась в плед и смотрела что-то на большом экране, самом обычном, фильмы для которых уже и не производят. Нынешняя молодежь предпочитает экраны, проецирующие картинку на все помещение. У него тоже был такой зал, но почему-то Зара предпочла старье… как плохо он ее знает.
— Что делаешь? — Голос звучал хрипло.
— Смотрю фильм, который привезли с Земли, — не отрываясь от экрана, шутливо ответила Зара. — «Золушка». И думаю: толстого мужика, который меня украл, можно считать феей-крестной или вручить волшебную палочку Эргару?
Она повернулась к нему, но, заметив выражение его лица, вмиг сделалась серьезной:
— Грейстон, что-то случилось? Расстроился из-за видео? Это тебе сильно навредит?
Он медленно покачал головой и подошел к дивану, поднял Зару и прижал к себе. Безумное ощущение ее тепла, сладкого запаха волос, дыхания, биения сердца. Ее присутствия рядом.
— Эй, — она подняла голову, заглянула ему в глаза, — ты пугаешь меня. Что случилось?
— Ничего, Звездочка. Трудный день. Как ты? Расстроилась?
Она улыбнулась и пожата плечами, а потом запустила изящные пальчики в его волосы и уткнулась носом в шею.
— Разозлилась. Я подумала, тебе это может навредить.
— А тебе?
Она снова пожала плечами:
— А что я? Меня здесь никто не знает. Папа любить меня меньше не станет. Ты, я надеюсь, тоже. К тому же мы не ударили в грязь лицом! Два часа тридцать две минуты.
И она рассмеялась чистым искренним смехом. На душе у него стало легче. Не то чтобы он перестал думать обо всем… просто в данный конкретный момент, рядом с Зарой, ему стало легче и проще. И не надо думать о расставании и боли, которую он собирается ей причинить. Можно просто чувствовать ее, обнимать. И у них есть время… хватит тратить его на бессмысленные занятия.
— Можно остаться с тобой? — спросил он.
Зара кивнула и, когда он устроился на диване, улеглась рядом. Грейстон не отказал себе в удовольствии коснуться ее обнаженного живота. Зара смутилась, но руку убрать не попросила.
— И в чем сюжет? — шепотом спросил Грейстон.
— Она была неудачницей, которую изводили мачеха и старшие сестры. В один прекрасный день с неба свалился кирпич в виде крестной феи, которая, похоже, владела модным бутиком, но не знала, что такое органы социальной защиты. Иначе вместо того, чтобы дарить крестнице шмотки и туфли, она обратилась бы в полицию и сказала, что ребенка в семье обижают.
— Э-э-э…
Грейстон даже приподнялся, чтобы заглянуть Заре в лицо. Но она улыбалась и смотрела на экран.
— Да шучу я, — фыркнула она. — Просто с возрастом в сказках начинаешь видеть не только сказку. Это как декорации на сцене: красивые, яркие, новые. А за ними ведро с засохшей краской, старые сломанные стулья и ветошь.
— У нас тоже есть такая сказка, — вспомнил Грейстон. — Похожая. Хочешь, посмотрим?
Зара кивнула и сладко зевнула. Спать еще рано, так что Грейстон отказался от идеи уложить ее в постель, хотя сам был не прочь отдохнуть. Но почему вечер в компании любимой женщины и легкого фильма не сойдет за отдых? Он не особенно следил за сюжетом, просто обнял Зару и зарылся носом в ее волосы, пахнущие чем-то сладко-фруктовым. Такая разная… будь у них больше времени, он изучил бы ее всю, насладился каждым запахом.
— О, а со мной учится девушка этой расы. Тира-ми. Неудивительно, что она тут мачеха, — пробурчала Зара.
Грейстон погрузился бы в свои мысли, безрадостные и тяжелые. Если бы не Зара: она то и дело сжимала его руку, следя за происходящим на экране, или меняла позу, будоража его воображение. Грейстон никогда бы не подумал, что будет лежать перед экраном, смотреть глупый развлекательный фильм и обнимать девушку с далекой голубой планеты. Но вот к чему привела его судьба, и ни за какие блага он не отказался бы от нее.
— Стой! — Вопль Зары оказался для него полной неожиданностью. — Почему она его убила?
— Что? — Грейстон попытался сфокусировать внимание.
— Почему мачеха убила отца?
— А, это особенности расы. Когда они влюбляются и получают желаемое, а для нее это были дочери, они убивают… самца. Отец Эоллы этого не знал, и на этом строится весь сюжет. Когда Эолла вырастет, к ней приедет кто-то из правительства и скажет, что она принцесса… в общем, смотри.
— Они действительно убивают самцов? — Зару передернуло. — Кошмар! Погоди-ка…
— Что такое? — Грейстон забеспокоился, но Зара снова легла рядом и вздохнула:
— Да нет, просто вспомнила кое-что… на ксеиологии рассказывали…
Неясное чувство, смутное и тревожное, зародилось у него в душе. Но вечер был так хорош, что Грейстон решил не создавать себе еще больше проблем.
Фильм они не досмотрели. Зара перевернулась на спину и заглянула ему в глаза. Взгляд у нее был хитрый.
— Знаешь, я подумала над тем, что ты мне сказал в самом начале, — проговорила она, облизывая губы.
Ему сразу захотелось сделать то же самое…
— И о чем же я говорил?
— О том, что хочешь ребенка. Ты сказал, что хочешь ребенка сейчас. Ну, в смысле… ты меня понял.
У Грейстона перехватило дыхание от того, как она на него смотрела. Услышит ли он от нее «я тебя люблю»? Успеет ли?
— Я согласна, — улыбнулась Зара. — Только давай отложим свадьбу на пару недель, ладно? Не хочу выходить замуж без отца. Не то чтобы мне нужно его одобрение, просто… ну, я должна сказать, понимаешь?
— Конечно, — шепнул он, склоняясь для поцелуя.
Он и сам собирался перенести свадьбу так, чтобы вовсе на нее не успеть. Для Зары лучше, если она не станет его вдовой. Свободная, богатая, потрясающе красивая. Каково ей будет через три недели? Остается верить, что ее отец успеет прилететь. И поддержит ее.
Но все это потом. Сейчас у них впереди была целая ночь. И бесконечно длинная, и убийственно короткая.