Глава десятая
ШАГ К НЕПРИЯТНОСТЯМ
Зара
«Будь осторожна, Зара».
Вот что мне сказал Грейстон, с которым мы увиделись всего на минутку. Он уже заканчивал завтрак, а я только начала собираться. Еще он сказал, что расследование завершено, и это был отказ электроники. Но все равно попросил быть осторожной. «Осторожной» — ключевое слово, которым я в итоге и пренебрегла.
Теперь весь транспорт садился за добрых пятьсот метров от школы. И мне пришлось довольно долго топать по траве к главным воротам. Воронку и следы взрыва уже убрали, на месте крушения установили временный мемориал, к которому желающие несли цветы и свечи.
— Очень удобно, — сказала я Эми. — Слушай, а посторонний может пройти в школу?
— Нет, вход только для тех, кто внесен в базу. В воротах есть механизм, сканирующий входящего. Сличение идет по индивидуальным параметрам вроде сетчатки глаза, отпечатков пальцев, ну и в зависимости от расы. Если человека нет в базе, его не пропустят, и в дело вступит охрана.
— Но ведь к месту крушения пускают всех. Это можно использовать, если хочешь проникнуть в школу.
— Исключено. Служба безопасности поставила внутренний щит, за пределами площадки.
— Жаль, хорошая была теория.
Я замолчала, Эми тоже. Я привыкла, что робот не задает вопросов, и поэтому следующая фраза меня удивила:
— Ты не веришь, что катастрофа была случайной?
— В школе, где учатся дети самых влиятельных родителей не только Кларии, но и галактики вообще? Не очень. Но я собираюсь оставить эти мысли Грейстону и его людям. Меня больше интересует, как добраться до класса.
Теоретически я могла бы поспать утром подольше, ибо занятия у меня начинались со второго урока. Но факультатив стоял первым, и я решила посмотреть, что же это такое.
Но до класса дойти мне не дали. Тира-ми встретила меня прямо у ворот и натянуто улыбнулась. Ее глаза были красными, а лицо осунувшимся. Ах да, ведь парень во флаере был ее другом. Я и забыла совсем. Транспорт Грейстона прилетел через минуту после взрыва, и я даже не попрощалась.
— Привет, — вздохнула я.
— Привет. Как дела? Смотрю, ты без формы.
Я действительно надела темные брюки, белую майку и черный кардиган, ибо платье оказалось безнадежно испорчено, а заказывать новое не было времени. К тому же все так были заняты катастрофой, что на форму никто не обратил внимания.
— Как ты? — Мне казалось не очень уместным задавать такой вопрос девушке, с которой я была знакома всего день, но не спросить я не могла.
— Нормально. — Тира-ми пожала плечами. — То есть… жаль Джесса. И его мать. Теперь его родители, наверное, уедут с Кларии.
— Жалко, — согласилась я. — И тех, пятерых…
Я ждала, что Тира-ми отреагирует на мои слова — от Грейстона я знала, что погибли дети из обычных семей, — но девушка только кивнула.
— Знаешь, — она вдруг подняла голову, — уже начинаются уроки, у меня физкультура. Давай встретимся за обедом? Нужно поговорить.
И ее глаза как-то нехорошо блеснули. Прямо повеяло неприятностями. Теперь кивнула я, и мы разошлись. Тира-ми поспешила на стадион, а я в учебный корпус.
Под факультативы отвели отдельное крыло. Кабинет, или, вернее, лаборатория для занятий, разительно отличался от тех, что я видела на Земле. Здесь было светло, чисто и тихо.
Я постучалась, не зная, оповещает ли здешняя система о входящих, и ко мне обернулся человек (во всяком случае, он выглядел, как я) в белом халате, стоявший перед стендом. Светлые волосы были зачесаны назад. По возрасту парень выглядел лет на двадцать пять. Почти мой ровесник.
— Привет, — он дружелюбно улыбнулся, — ты Зара? Я видел, что ты записалась. Первая в этом семестре. Проходи.
Я положила сумку на стол и подошла к стенду. Наконец-то знакомые предметы! Я догадалась, что стенд пневматический. Хотя, признаться, условные обозначения элементов ввели меня в ступор. Глупо было бы полагать, что система знаков и обозначений будет идентичной земной. Грейстон не записывал меня на курс физики или математики, ибо основная проблема заключалась в том, что я не понимала даже самых простых вещей из-за разницы в терминах и написании.
— Ты никогда не занималась подобным? — спросил парень. И тут же спохватился: — О, прости. Можешь называть меня Тим. Я младший преподаватель, веду несколько прикладных факультативов. Сейчас занимаюсь пневматикой.
— Почему пневматика? — Я осмотрела стенд, на котором, очевидно, была реализована какая-то схема.
— Спроси у тех, кто формирует программу. — Тим усмехнулся. — Пневматика идет первой. Знаешь что-нибудь об этом? Или начнем с азов?
— Давай с азов.
— Тогда пошли за парту.
Я уселась, а Тим встал перед огромным экраном, на котором уже появился текст. Поняла я далеко не все, с языком до сих пор возникали проблемы. Но Эми оперативно переводила все через наушник, спрятанный в ухе.
— Прости, Зара, за неуместный вопрос, но ты… глухая? — Тим смутился и даже покраснел. — Просто сидишь с наушником и с явной задержкой воспринимаешь информацию…
— Я плохо знаю язык.
— Прости. — Он снова улыбнулся. — Итак, давай я лучше расскажу, чем мы будем заниматься. Мы здесь не столько учимся пневматике или каким-то техническим наукам — этому тебя обучат в колледже, сколько мышлению, которое пригодится в любой сфере жизни. Понимаешь, о чем я?
— Вы составляете и реализовываете схемы? — предположила я.
Тим удивленно на меня посмотрел:
— В частности — да. В курсе пневматики мы учимся реализовывать простые схемы. Это при условии, что есть необходимая база. Если нет, я обзорно расскажу, и мы перейдем на другой материал, проще.
— Это стенды. — Я махнула рукой в сторону девяти больших вертикальных панелей с набором отверстий. Они стояли вдоль стен, а в центре класса были парты.
— Верно. На них крепятся элементы…
— Вон тот стенд, очевидно, реализует последовательное выдвижение пневмоцилиндров, но я никак не могу понять, как это реализуется. И не вижу компрессор. А там, похоже, циклограмма была очень сложной. И я никогда не видела таких корпусов… Что это за материал?
— Э-э-э… ты занималась раньше в таком классе?
— У меня степень магистра, — хмыкнула я. — Можно мне какую-нибудь таблицу обозначений? С названиями элементов? К сожалению, наши языки слишком разные.
— Да, конечно.
На моем планшете тут же появилась таблица, и умница Эми начала переводить названия. И, конечно, список пополнился кучей новых элементов.
— Что ж, меня радует, что у тебя есть начальные знания. Преимущественно мы реализовываем схемы, которые содержат элементы алгебры и логики. Потому что это умение пригодится в любой сфере.
Я начертила схему первого стенда так, как было принято на Земле, и только тогда поняла принцип действия.
— Здорово. Никогда не видела таких распределителей. Там вообще золотник есть?!
Тим засмеялся:
— Есть. Ясно, сегодня, пожалуй, дам тебе осмотреться. Похоже, ты будешь интересной студенткой. Может, подскажешь, как справиться вот с этим?
Он включил один из стендов, управлявших большим (может, грузовым?) пневмоцилиндром. И тот начал опускаться. Медленно, но верно.
— Так быть не должно.
— Понимаю. — Я закусила губу. — Мне надо время, подумать. Скинешь схемы?
— Конечно. Хочешь что-нибудь посмотреть?
А смотреть там было на что. Похоже, школа не так уж плоха. Во всяком случае, факультатив оказался интересным.
После нары я отправилась на многострадальную ксенологию. Преподаватель, как и ожидалось, первые пять минут посвятил погибшим. И еще раз напомнил о правилах безопасности: проходить технический осмотр, не играть с опасными машинами, быть осторожными.
Потом началась лекция, отдаленно напоминавшая мои занятия в университете. Преподаватель, тоже человек, средних лет, с забавной козлиной бородкой, выводил на экран изображения и краткие сведения о разных расах, а потом подробно о них рассказывал. То, что демонстрировалось на экране, тут же отображалось в наших планшетах, а вот остальное приходилось заносить в память самостоятельно. Познавательная лекция.
Я попала на занятие о гуманоидах. И в общем-то ничего нового не узнала. Помимо того, что у Грейстона, например, в сутках часов несколько больше, его узор на коже сугубо индивидуален и меняется три раза: в момент полового созревания, в момент появления ребенка (как будто он его будет рожать, ей-богу) и с началом угасания жизни, что происходит буквально лет за пять. Про непомерное самомнение сказано ничего не было.
Наконец занятие закончилось.
— Вопросы? — Преподаватель приветливо нам улыбнулся.
Тот, кого Тира-ми в прошлый раз назвала Тейлером, тут же вскинул руку:
— Магистр, а что насчет Ксицани?
С лица преподавателя медленно сползала улыбка. Тяжелый вздох мне не понравился. Так вздыхают, когда намереваются сообщить что-то очень неприятное.
— Да, Тейлер, такая раса действительно есть в справочниках и базах. Но… их почти не осталось. Их планета была уничтожена… печальная катастрофа, последствия которой ужасающи. Мы не изучаем эту расу, все, кому удалось спастись, защищены законом. И живут припеваючи, ибо после таких катаклизмов Империя платит нереальные компенсации. На этом все, можете быть свободны.
По дороге на обед я никак не могла избавиться от странного ощущения, будто что-то упустила. Где? Что именно? Сложно сказать, ведь я и не искала. Но какая-то важная деталь прошла мимо меня.
— Зара! — Тира-ми и ее друзья ждали меня за столиком.
— Привет. — Я взглянула на меню.
Оно было составлено с учетом рациона и предпочтений каждого студента, так что ели все разное. Мне приготовили тушеное мясо и овощи, похожие на маленькие красные луковицы. Я вновь подумала, как же приятно видеть цвета! И как же пугает меня эта новая еда…
— В общем, ребята, это Зара. Зара, тебе я всех представила. Слушай, ты нам нравишься и ты племянница Эргара… так что можешь помочь.
Она огляделась, удостоверяясь, что нас никто не подслушивает.
— Мы не верим, что смерть Джесса случайна. Не в этой школе, не в этом месте. Не на этой планете. Эта школа — кладезь ценных заложников. Если наши родители кому-то перейдут дорогу, мы — идеальная цель. Кто-то запланировал убить Джесса. Они не погнушались отключить школьную систему и сломать его флаер, чтобы все выглядело как случайность. Джесс — наш друг. И мы не можем оставить это просто так. Я говорила, что хочу быть следователем? Я им буду! Мы хотим найти того, кто подстроил несчастный случай, и заставить ответить по закону. Я уже многое узнала. Я скинула тебе и всем остальным список студентов и отметила тех, кто погиб. Джесс — единственный из наших. Значит, нужно искать что-то, что связано с его родителями. Ты сможешь вечером разослать сообщения? Я хочу знать, какой марки был флаер и какая уязвимость в электронике была использована. Я смогла достать записи наблюдения, так что труда это не составит, ты просто…
Я вздохнула. Можно представить, как отреагирует Грейстон на мое активное участие в такой самодеятельности. Я чувствовала, что с трудом получила возможность выбираться из резиденции, общаться, учиться жить в новом мире. И разрушить все, нарушив обещание быть осторожной, данное Грейстону? Нет, я слишком любила свободу, чтобы рисковать ею из-за незнакомого парня.
— Тира-ми, я понимаю, что ты чувствуешь. И понимаю ваше желание установить причину гибели Джесса. Но это то, что я обещала дяде не делать. Не лезть в сомнительные расследования, не нарываться на неприятности. Я хочу здесь учиться и не хочу, чтобы меня забрали. Простите, я не смогу вам помочь.
Взгляд девушки потускнел. Остальные не демонстрировали раздражения или обиды, им вроде как было все равно, участвую я или нет. По сути, я пришла в их сформировавшуюся компанию и даже будто бы заняла место Джесса.
— Ладно, извини. — Тира-ми печально усмехнулась. — Ты права, это может быть опасным. Ничего страшного.
Я кивала, не глядя ей в глаза, ибо почему-то мне было стыдно. Мой взгляд упал на лежащий рядом планшет, и я наклонила экран, чтобы свет Бетельгейзе не создавал блики. На большом плакате, напоминавшем выпускную фотографию, были все ученики школы с подписью имени и класса. Погибших Тира-ми отметила красными рамками.
— Подожди-ка… нет, я помогу.
И я кивнула, подтверждая согласие.
— Я участвую. Говори, что нужно выяснить!
С фотографии на меня смотрел тот самый парень, которого мы с Грейстоном встретили в парке. Которого я видела. Фото было обведено красной рамкой.
— С чего ты вдруг передумала?
Я замешкалась, прежде чем ответить:
— Погиб мой знакомый. Как оказалось.
Этот ответ Тира-ми удовлетворил, потому что она коротко кивнула.
— Узнай модель флаера Джесса и выясни, как можно сделать так, чтобы автопилот сошел с ума и направил огромную машину в толпу людей. Наверное, такая информация есть в сети. Мы опросим свидетелей, вдруг кто-то что-то видел, и родителей, вдруг они знали, кто мог угрожать Джессу.
— Одна проблема, — прервала я ее и показала часы на запястье. — Они не снимаются. И в них встроена киберсистема Эми. Она следит за мной и всю информацию передает… дяде. Они прикроют расследование очень быстро.
Тира-ми задумалась. Она откинулась на спинку кресла и закусила губу. На миг я испугалась, что она не позволит мне участвовать, но потом девушка сказала:
— Тейлер, ты сможешь с этим что-нибудь сделать?
— Без проблем! — весело ответил парень.
— Он у нас спец по таким вещам, — пояснила Тира-ми. — Дай ему время до завтра, он сумеет обмануть твою Эми. Так, а я убегаю на физику. Если меня исключат, делу это не поможет.
Тира-ми подхватила вещи и исчезла. Даже кофе не допила.
— Она всегда… такая? — спросила я.
Тейлер кивнул:
— Она была влюблена в Джесса. Маскирует слабость. Это нормально, расслабься.
А еще Тира-ми, похоже, возомнила себя детективом. Интересно, мне это не принесет неприятностей? Если Грейстон узнает, что за его спиной я сую свой нос в чужие дела, да еще и намереваюсь провести Эми… Боюсь даже представить, что он сделает.
После обеда у меня занятий не было, и я вызвала флаер, чтобы отправиться домой. Голова начала болеть от вопросов и догадок. Я чувствовала, что будет очень и очень сложно. Почему, сама не знаю, просто было такое ощущение… будто вся эта история началась гораздо раньше. Когда? И как со всем этим связано мое зрение?
Грейстон
— Лорд Грейстон, я поражен. Под самым вашим носом погибают дети. Шесть человек… кто бы мог подумать! И это на Кларии — самой безопасной планете в секторе.
— Хватит. — Грейстон поморщился. — Ты меня поймал.
Император невесело усмехнулся. Впервые за долгие месяцы он связался с Грейстоном лично.
— Что ты думаешь по этому поводу? Фомальгаут?
Грейстон постарался не выдать удивления. Император знает об угрозах Фомальгаута? Значит ли это, что за ним ведется слежка?
— Что я думаю, не имеет значения. Несчастный случай — таково авторитетное заключение, а ты знаешь, кого я беру в эксперты. Плюс я послал разведку еще раз все проверить.
— Значит, несчастный случай… что ж, так тому и быть.
— Слишком много совпадений вокруг меня, чтобы поверить в случайность, — процедил Грейстон и в сердцах ударил кулаком по столу.
— Ну, дорогой друг, успокойся. Если это Фомальгаут, мы с ними разберемся. Найди доказательства. Если нужно, подтасуй. Дай мне повод, Грейстон, и я не оставлю от них и следа. Поверь, галактика вздохнет спокойно.
Поборов желание отключиться, Грейстон покачал головой:
— Нет, Фаран, мы достаточно уже сделали. Не собираюсь брать ответственность еще и за это.
— Ты слишком правильный. Ох уж мне эти муки совести… ладно, Грей, действуй, как считаешь нужным. Но если найдутся доказательства вины Фомальгаута в гибели шестерых детей, я не собираюсь изображать из себя добродетель. У них могут быть счеты со мной или с тобой, но не с детьми.
Грейстон кивнул. Он понимал, что если катастрофа действительно не случайна, то проблему нужно решать. А решить ее может только император. Он обычно решает проблемы радикально.
— Давай о приятном. Как наша звездная принцесса? Осваивается?
Грейстон бросил взгляд на боковой экран, который транслировал, как Зара сосредоточенно выполняет какое-то задание. Его успокаивал вид девушки, в домашней одежде расхаживающей по кабинету, который он ей выделил для учебы.
— С ней все будет нормально. Она молодец и, кажется, не слишком-то против жизни здесь. Правда, я жду ее отца, ибо он обещал меня прикончить.
— Хочу на нее взглянуть, — заулыбался император. — Вышли хотя бы фото. И помни: я всегда могу уничтожить твое заявление и сделать вид, что ничего подобного в глаза не видел.
— Да, я в курсе, — в который раз произнес Грейстон. — Ладно, если у тебя все, я пойду работать.
— Последуй дружескому совету, — хмыкнул император, — сбегай к леди Торрино и хоть на часок отвлекись. При взгляде на тебя у меня настроение портится.
Голопередача закончилась, экран погас, оставив после себя только мигающий огонек приемника.
— И как он до сих пор не развалил Империю?
Но мысль была интересная. Сходить к Заре, узнать, как дела в школе, может, украсть поцелуй, когда она замешкается.
— Эми, она давно занимается? — спросил он.
— Уже час, я как раз намеревалась сделать ей замечание. Подать что-нибудь в кабинет?
А компьютер становится понятливее. Уж не пора ли приглашать ученых, дабы они наблюдали за рождением настоящего Искусственного Интеллекта, осознавшего себя?
— Не надо, но проследи, чтобы нас не беспокоили.
Он стоял несколько минут в дверном проеме, наблюдая за девушкой. Зара постоянно облизывала губы, причем делала это так непринужденно и естественно, что сводила его с ума. А когда она губы не облизывала, они становились сухими, и Грейстону хотелось самостоятельно это исправить. Почему он так привязался к ней? Трин высказался однозначно: психология Грейстона такова, что он использует любые способы, чтобы защититься и отдалить конец. Вот он и вцепился в Зару, вообразив, что ради нее способен отказаться от всех планов. Грейстон старательно, игнорировал такие рассуждения. Ему не хотелось думать, что чувства к Заре — это всего лишь способ остаться.
— Перерыв, — с улыбкой произнес он.
Зара вздрогнула и подняла глаза.
— Как школа?
Ему показалось или в ее взгляде промелькнула… вина?
— Технический курс интересный. Ксенология тоже. Ребята… расстроены из-за вчерашнего, так что дружеского веселья не получилось. А ты как?
— Работаю. Император просил твое фото.
От него не укрылось, что Зара чуть-чуть покраснела.
— Надеюсь, он в тебя не влюбится, иначе меня объявят вне закона и придется тебя похитить. Выпьешь со мной кофе?
Он говорил на английском, хоть Эргар и требовал общаться с Зарой на их языке, чтобы она быстрее привыкла. Когда с Зарой говорили на межсистемном, она напрягалась, вслушиваясь в слова и звуки, отыскивая в памяти перевод и составляя, словно по учебнику, свои фразы. А когда с ней говорили на английском, она расслаблялась.
Взгляд девушки блуждал по его лицу, словно касаясь его, по груди и рукам.
— Выпью. Есть что-нибудь о катастрофе?
— Звездочка, я не хочу об этом говорить, хорошо? Волноваться не о чем, просто сейчас все сложно. Звонит пресса, звонят разгневанные родители. Не мне, конечно, но я все равно не могу это игнорировать. Так что давай выпьем кофе и поговорим о чем-нибудь приятном. Например, о том, что у тебя через три месяца день рождения.
Он сел в кресло напротив и принялся ее рассматривать.
— Что ты хочешь в подарок?
Она задумалась. Смущение мешалось с удивлением. Грейстону нравилось за ней наблюдать. Сто процентов, она попросит что-то недорогое и пустячное. Ему доставит удовольствие подарить ей то, чего у нее никогда не было. Хотя, пожалуй, Зара придает большее значение памятным вещицам. Так, например, он знает, что она до сих пор хранит засушенную веточку сирени, что он подарил ей на корабле.
— Хочу что-нибудь живое, — сказала она наконец.
Потом спохватилась и поправилась:
— В смысле домашнее животное. Пушистое что-нибудь… кошку. У вас есть кошки?
Грейстон задумался. Кошки были, собаки тоже, еще какие-то пушистики. Что Зара предпочла бы получить: привычную кошку или нечто новое?
— Ты можешь выбрать в сети, — он решил предоставить право выбирать невесте, — а я просто куплю то, что ты хочешь.
Она кивнула, потом нахмурилась:
— Ты понимаешь что-нибудь в пневматике?
Грейстон вспомнил тот год, когда он интенсивно изучал подобные вещи… ладно, Зара учится в классе абитуриентов, ей вряд ли могли задать что-то, чего он не знает.
— Понимаю, а что?
Грейстон подошел ближе и заглянул в ее планшет. Он весь был испещрен условными обозначениями и кривыми соединительными линиями.
— Я хочу воспроизвести схему, при которой цилиндры последовательно выдвигаются, но не понимаю некоторых обозначений. И еще не могу найти никакой программы, которая моделировала бы такие процессы. Даже на Земле они есть.
— Идем в кабинет, там есть программа. Эми установит ее тебе, а пока разберемся с твоей схемой и попьем кофе.
В кабинете Грейстон не позволил Заре сесть рядом, а усадил ее к себе на колени. Было очень приятно и волнительно держать ее на руках, вдыхать вкусный цветочный аромат, исходящий от ее волос. И наблюдать за тем, как она теряет мысль, смущаясь от его близости.
— Странные у тебя занятия, — хмыкнул он, рассматривая интерфейс программы.
Прошло лет двадцать пять с его последнего занятия по пневматике.
— Это дополнительный курс. Кое-что из того, что я способна понять. Сложно учиться на чужом языке.
— Ты справишься, — заверил ее Грейстон. — К тому же в колледж или университет можешь не ходить. Найдем курсы в городе или наймем преподавателей.
— Нет, я хочу, — поспешно ответила девушка. — О, смотри, я нашла, как поставить пневмоцилиндр!
Она, к великому стыду Грейстона, сделала это раньше него.
— Мне кажется, ты способна разобраться сама, — хмыкнул он. — Дай мне немного времени, я должен вспомнить, как это решается.
Он не успел толком даже вникнуть в суть задачи, когда голос Эми наполнил кабинет:
— Лорд Грейстон, вас срочно просит Тринион.
— Надолго?
— Не уточнил. Но очень просил.
Со вздохом Грейстон поднялся.
— Садись, разбирайся пока, я сбегаю к Трину и заодно захвачу что-нибудь перекусить.
Она на него даже не взглянула, с интересом рассматривая значки на экране. Хорошо, что ей нравится учиться. Даже если в университет поступить не выйдет, Зара не будет скучать. Уж он постарается, даст ей возможность учиться, пусть даже и без официального диплома.
И что за срочность, что Трин оторвал его от редких минут наедине с леди Торрино?
