Глава 18
Сколько же дней они шли? Чейн попробовал прикинуть в уме. Четырнадцать дней преодолевали горные хребты… нет, шестнадцать, два дня потеряли на тупик и выход из него. А сколько дней потратили на великий лес? Сколько дней спускались по склону земельного массива, пока не стало жарко и влажно и высокие деревья не сменились темно-красными джунглями?
Как только они начали продвигаться через горы, Чейн выразил несогласие с маршрутом Дайльюлло.
— Это не прямой маршрут. Ты отклоняешься на север.
Дайльюлло согласился и сказал:
— Но это кратчайший путь к той большой реке.
— Реке?
— Чейн, посмотри на людей, на состояние некоторых из них. Пешком они никогда не дойдут до места встречи. Но, если я выведу их к реке, то дальше мы спустимся по течению на плоту.
И вот теперь, пробиваясь через красные джунгли, Чейн смотрел на колонну двигавшихся впереди людей и думал, что тогда они, наверное, выглядели плохо, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как они выглядят сейчас.
Особенно плох был Саттаргх, Эштон не намного лучше. Их жизненные силы были подорваны длительным пребыванием в Свободном Странствии, из которого они возвращались лишь на короткие промежутки для приема пищи. Гарсиа выглядел лучше, но он был ученым, а не привыкшим к опасным приключениям человеком, и поэтому быстро уставал.
И Чейн, и Дайльюлло вначале беспокоились за Врею, но теперь, размышлял Чейн, им нет нужды волноваться. Высокая аркуунская девушка держалась замечательно. Она упрямо вышагивала своими красивыми золотистыми ногами и ни на что не жаловалась.
Желтый солнечный свет неровными полосами пробивался через темно-красные кроны высоких деревьев. Растительность пониже была ярко-алой окраски. Дайльюлло пришел черед идти первым, и группа тяжело тащилась вслед за ним, часто останавливаясь, пока он не прорубит проход в зарослях.
Сейчас, на остановке, Чейн заметил, как утомленно опустились на землю Саттаргх и Эштон. Они использовали даже эту короткую возможность, чтобы передохнуть. Это был плохой знак. Саттаргх проявлял терпение, но Эштон был угрюм и обижен. Ни у кого из них, в сущности, не было сил для такого путешествия.
В красных джунглях было очень тихо. Чейн заметил, что было много птиц, в том числе удивительно крупных экзотического вида, но очень мало животных.
Он сообщил о своих наблюдениях Врее, стоявшей рядом и отбрасывавшей назад свои желтые волосы с влажного лица. Она согласилась.
— Нэйны почти уничтожили многие виды. Лишь на самом юге сохранилось несколько разновидностей крупных плотоядных.
Чейн вспомнил маленький рог нэйна, с которым он боролся.
— Никогда бы не подумал, что они могут есть мясо. Я не видел у них зубов.
— Они были выведены с расчетом на потребление жидкой искусственной пищи, — сказала Врея. — Но они научились измельчать мясо животных в жидкую кашицу и в таком виде его проглатывать.
— Блестяще, — ухмыльнулся Чейн. В этот момент Дайльюлло закончил вырубку кустарника, и все снова двинулись в путь.
Чейн пристально посмотрел на Саттаргха и Эштона. Саттаргх изо всех сил старался встать на ноги; Эштон же, казалось, и не собирался этого делать. Но когда он посмотрел вверх и столкнулся со взглядом Чейна, тут же поднялся.
Через пару дней, может быть, чуть позднее, подумал Чейн, начнутся у нас с ним мучения, а до конца пути еще далеко.
В тот вечер они разбили лагерь под высокими деревьями, где не было кустарника. Они не стали разводить костер, дабы не навлекать на себя беды. Все жевали высокопитательные пищевые таблетки, запивая их водою из ручья, которую предварительно стерилизовали специальными таблетками. Как всегда, Дайльюлло требовал от Саттаргха и Эштона, чтобы они ели пищи больше, чем хотелось.
С лазером на коленях Чейн сел на краю полянки, привалившись спиной к большому дереву. Появившиеся на небе обе луны бросали тускло-серебристые лучи, которые пробивались через листву. Вскоре к нему по серебристым полосам косого лунного света прошла Врея и села рядом, тяжело вздохнув.
— Ты молодчина, Врея, — сказал он. — Никогда не думал, чтобы женщина могла вынести такое.
— Я устаю, — призналась она. — Но мне есть о чем рассказать нашему народу, и я это сделаю.
— О Свободном Странствии? Неужели ты расскажешь им об этом?
— Расскажу. Я приведу туда столько людей, сколько смогу. Пусть они отправятся в Свободное Странствие, увидят прелесть далеких звезд и миров. И мы навсегда откроем Закрытые Миры.
— Ты попадешь в плен этой коварной возможности, как попали Эштон и Саттаргх. Ты кончишь тем, чем кончили бы они, не будь нас.
— Нет, — покачала она головой. — Я не попаду в плен. Ты же не попал, благодаря своей сильной воле, источник которой я никак не могу постичь. У меня тоже есть сила.
— Ну, а что случится с теми, у кого ее нет?
— Я думала об этом. Мы найдем способ уберечь их, сделать наверняка так, чтобы они не улетали слишком далеко. Это можно сделать, Чейн. Конечно, риск тут есть. Но разве можно чего-нибудь достигнуть не рискуя?
Ему нечего было возразить. Именно ему, как никому другому.
Утром, когда группа отправилась в путь, через два часа рухнул на землю Саттаргх. Ноги совершенно не держали его.
— Немного передохну, — говорил он, тяжело и часто дыша, — и все будет в порядке…
Чейн подошел и с восхищением посмотрел на тощего пожилого арктурианского ученого:
— Хорошо, отдохните. Я скажу Джону.
Подошел из головы колонны Дайльюлло, и его длинное лицо еще больше вытянулось, когда он увидел Саттаргха.
— Десяток минут отдыха, — попросил Саттаргх, — и я могу двигаться дальше.
Но спустя десять минут, пытаясь подняться, он снова упал.
— Н-да, — вздохнул Дайльюлло. — Я так и предполагал. Сооружайте носилки.
Плотную сетку из тонких, крепких веревок прикрепили к двум жердям, срезанным в чащобе. Гарсиа взялся за концы впереди, Чейн сзади, и они снова продолжали движение.
К вечеру, когда пришло время устраиваться на ночлег, все, за исключением Чейна, были измотаны до предела. Люди легли в кромешной темноте на землю. Они не могли даже есть, не отдохнув. Чейн же сидел и жевал пищевые таблетки.
Неожиданно что-то гибкое, белое, быстрое вьнн’энуло из темноты, схватило тщедушного Эштона, лежавшего с краю группы, и помчалось с ним.
В мгновение ока Чейн вскочил на ноги и бросился в погоню. Он рванул с высшей скоростью Звездного Волка, не заботясь о том, смотрит кто-либо на него или нет.
Он уже был всего в нескольких ярдах от нэйна. Эта тварь, видимо, могла бы убежать от него, если бы у нее ничего не было в руках, но она не бросала Эштона. Продираясь через кустарник, перепрыгивая через упавшие стволы деревьев, Чейн мчался с чудовищной скоростью. Ради Эштона им пришлось преодолеть такие расстояния и столько всего испытать, хотя сам по себе Эштон, наверное, этого не стоит, и нельзя же допустить, чтобы впустую пропала вся работа, раны и гибель людей.
Нэйн бросил Эштона и с невероятной силой схватил руки Чейна, пытаясь их разорвать. Чейн сжал руки в железный замок и закричал:
— Джон! Сюда!
Пытаясь разорвать руки Чейна, нэйн мяукал, всхлипывал. Чейн чувствовал, что долго ему не выдержать.
В кустах раздался треск, и в неровном лунном свете показались Дайльюлло и Боллард. В руках у них были тесаки для джунглей, и они вонзили их в тело нэйна.
Нэйн прекратил попытку освободиться от замка Чейна, ударил своими руками Дайльюлло, и тот отлетел назад.
Боллард же продолжал бить тесаком. Чейн мог слышать, как металлическое лезвие тесака входило в тело нэйна со странным тупым звуком, словно оно вонзалось в какую-то губку.
— Не могу убить эту тварь, — в отчаянии кричал Боллард.
Чейн неожиданно отпустил шею нэйна. Будучи все еще на спине нэйна, он перенес захват ниже, чтобы сковать руки чудовища.
Сила рук нэйна была столь велика, что Чейн понял: через несколько секунд его замок будет разорван. Боллард яростно бил и колол, и вдруг нэйн упал и замер.
— О Боже, и что это за чудовище, — все еще тяжело дыша, сказал Боллард, до предела потрясенный. — У него, по-видимому, вовсе нет жизненно важных органов…
Чейн побежал к Дайльюлло, поднимавшемуся из чащи кустарника, куда швырнул его нэйн.
— Кости целы, — сказал Дайльюлло, — но есть ушибы. Когда это чудовище схватило меня, чтобы бросить, я думал, что его руки сломают меня пополам.
Боллард склонился над тщедушным Эштоном.
— Придушен до потери сознания, — сказал он. — Эта тварь не хотела, чтобы он кричал, когда его схватила. Он придет в себя.
Они принесли Эштона в лагерь.
— Дежурить постоянно по трое, — распорядился Дайльюлло. — И каждому иметь при себе один из трех лазеров.
Врея изумленно взглянула на Чейна.
— Ты преследовал нэйна? Я никогда не думала, чтобы кто-то…
— Похоже, что мы вступаем снова на их территорию, — вмешался Дайльюлло.
— Да, — подтвердила Врея. — Недалеко отсюда к юго-востоку находится мертвый город Млан, — это был главный центр создания нэйнов много лет назад.
Дайльюлло вынул карту, расстелил на земле и присел над ней, подсвечивая карманным фонариком.
— Да, — сказал он. — Млан находится на юго-востоке в ста пятидесяти милях. Через него проходит река.
Он выключил фонарик.
— Хорошо, все, кто не на дежурстве, ложитесь поспать. Нам следует хорошо отдохнуть.
Утром выяснилось, что кошмарное нападение нэйна принесло полезный результат. Рендл Эштон пришел в сознание, объятый абсолютным страхом. Он не заявил ни одного из своих обычных упрямых протестов, когда все стали отправляться в дорогу. В пути он то и дело нервозно оглядывался то на джунгли, то на своих спутников, словно боясь, что они могут здесь оставить его одного. В тот день Саттаргх заявил, что он уже способен идти сам.
Когда после полудня группа шла вдоль ручья, Чейн заметил мелькнувшую в кустах белую тварь и ударил по ней из лазера.
Десять минут спустя после этого случая из-за высоких деревьев впереди выскочили два нэйна. Дайльюлло выстрелил и промахнулся, но Боллард, у которого был третий лазер, срезал одного, дав возможность убежать другому.
— Здешние леса, кажется, кишат этими тварями, — сказал Боллард. — Уж не передают ли они друг другу информацию о нас?
Чейна это тоже удивляло. Сам факт существования нэйнов был кошмаром. Нэйны были побочным продуктом той самой науки, которая создала Свободное Странствие, и Чейн подумал, что такая наука — проклятие для этого мира, она породила скопище почти вечных ужасов, терзающих все живое.
В тот вечер, когда Чейн сдал свое дежурство Джансену, Дайльюлло сидел и растирал свои ушибы. Морщины на его лице залегли еще глубже от боли и страшной усталости. Некоторое время он молчал.
— Ты знаешь, о чем я только что думал, — сказал он наконец. — Я думал о красивом белом доме с фонтаном, цветами и чудесными вещами внутри. Стоящее дело. Верно?
Чейн ухмыльнулся.
— В один прекрасный день ты обзаведешься красивым домом, Джон. Пару недель посидишь перед ним, полюбуешься цветочками, а потом встанешь и отправишься назад в Зал Наемников.
Дайльюлло посмотрел на него.
— Что мне в тебе нравится, Чейн, так это постоянная доброжелательность и моральная поддержка. Будь любезен, отвали от меня.
Ночью они дважды просыпались от звука лазерных хлопков, так как дежурные стреляли в подкрадывающихся нэйнов. Утром они узнали, что один из лазеров приказал долго жить: его заряд истощился.
Дайльюлло нахмурился.
— Я не удивляюсь. Мы не жалели лазеров против самолетов Хэлмера. Надо подольше продлить жизнь оставшихся двух.
Переход в тот день был столь же ужасным, что и накануне. Хотя нэйны предприняли практически одно нападение, можно было часто видеть, как одно или два чудовища проносились параллельно с группой.
Большую часть дня им пришлось нести Саттаргха. Чейн заметил, что к вечеру начал сдавать и Рендл Эштон. Он был так напуган, что содрогался от страха быть покинутым и всячески старался не отставать. Но было видно, что он дошел до предела своих сил.
Врея в тот вечер находилась словно в оцепенении. Когда Чейн подошел к ней, она лежала с закрытыми глазами, судорожно глотая воздух. И все же она не жаловалась.
Он погладил ее волосы. Слабым усилием воли она поднесла его руку ко рту и сделала попытку укусить палец.
Чейн засмеялся и крепко обнял ее.
— Врея, я никогда не видел такой девушки, как ты.
— Уходи, дай мне поспать, — пробормотала она.
Эштон начал сдавать, когда на следующий день они прошли едва один час. Он начал спотыкаться и падать из-за малейших препятствий. Чейн поддерживал его за плечо, когда был свободен от носилок.
— Спасибо, — благодарил Эштон. — Я не хочу отставать…
Неожиданно Дайльюлло объявил остановку. Впереди редели высокие деревья, и через них проглядывало целое море рыжевато-коричневой воды, ярко сверкавшее от желтого света Альюбейна.
Река.
Они сели на ее берегу и в течение некоторого времени оставались настолько отупевшими и истощенными, что просто смотрели на этот широкий простор между берегами, покрытыми джунглями, несущими свои волны неизвестно откуда и неизвестно куда.
— Ну, что ж, хватит, — сказал наконец Дайльюлло. — Сам по себе плот не построится. У нас нет инструментов, пилить деревья придется, используя один из лазеров. Давай, Боллард. А я постерегу с другим лазером.
Обжигающий луч лазера валил и очищал от веток подходящие стволы деревьев. Но к тому времени, как работа была закончена, оказалось, что и этот лазер истощился.
Чейн катал бревна к реке. Боллард достал в одной из сумок кольцо крученой стальной проволоки толщиной со шнур, но крепкой, как канат.
Показывая Чейну, как связывать бревна вместе, Боллард сказал:
— Мне приходилось читать, будто люди связывали бревна вместе виноградной лозой и делали плоты. А тебе не приходилось видеть такую лозу, чтобы она связывала что угодно вместе и это оставалось бы связанным?
— Я бывал во многих мирах, но ничего подобного не видел, — ответил Чейн.
Тесаками для джунглей они выстругали длинное рулевое весло и скобу, в которую оно вставляется. Странно, что все это время не было никаких признаков нэйнов.
Вскоре готовый плот был на воде.
— Отлично, ведите наших инвалидов, — сказал Дайльюлло.
Истощенные члены группы поднялись, спотыкаясь о грубый плот, и быстро улеглись. Длинным рулевым веслом Чейн столкнул плот по течению реки.
Они поплыли. Они уходили все дальше и дальше вниз по огромной аркуунской реке, в то время как садилось солнце, выходили звезды и луны, а затем снова поднимался в небо желтый диск Альюбейна. Большинство людей лежали плашмя и отдыхали. Однако Врея в первый же день нырнула с плота, поплавала несколько раз вокруг, влезла обратно и легла, чтобы обсушиться на солнце, а заодно высушить свою короткую куртку.
Чейн хитровато подмигнул ей, когда она лежала. Врея показала ему язык, и он расхохотался.
Плот плыл по реке, на берегах которой не виднелось ничего, кроме джунглей. В третью ночь Чейн сидел вместе с Дайльюлло у рулевого весла. Все остальные члены группы спали. Обе луны были в зените, и река превратилась в бегущее серебристое море.
— Между звездами — быстрее скорости света, — пожаловался Дайльюлло, — а тут на плоту десять миль в час. Я чувствую себя, словно Гекльберри Финн в возрасте.
— Кто такой Гекльберри Финн? — спросил Чейн.
— Знаешь, Чейн, мне жалко тебя, — ответил Дайльюлло. — По рождению ты землянин, но о землянах несведущ. Тебе неизвестны их легенды, мифы, рассказы…
— У нас на Варне есть хорошие легенды.
— Держу пари, вроде таких, как Звездный Волк по имени Гарольд с фамилией Тяжелая Рука участвовала в рейде, проломил многим черепа, награбил много чужого добра и с триумфом возвратился на родину.
— Да, вроде этого, — признал Чейн и неожиданно вскочил на ноги, напряженно всматриваясь вперед.
Залитая лунным светом река в этом месте изгибалась огромной дугой, и впереди на обоих берегах на фоне лунного неба вырисовывались высокие, темные, полуразрушенные башни.
— Это, надо полагать, мертвый город Млан, — сказал Дайльюлло.
Чейн согласился:
— Да. И взгляни-ка, кто нас там ожидает.
