Часть I Звездные королевства
Глава 1
Секретарша открыла дверь.
— Войдите, мистер Гордон.
— Спасибо.
Дверь за его спиной затворилась, а человек, сидевший до этого за столом, встал и пошел навстречу, протягивая руку для приветствия. Высокого роста, моложе, чем можно было предположить, он весь лучился доброжелательством.
— Мистер Гордон? Я доктор Кеог.
Они обменялись рукопожатием. Джон Гордон опустился в кресло, Кеог вновь сел за свой стол. Под взглядом психоаналитика Гордону стало неуютно.
— В первый раз у психиатра? — спокойно спросил Кеог.
— Я… Раньше в этом не было необходимости.
— Не стесняйтесь, — сказал Кеог. — У каждого свои проблемы. Главное — осознать, что они существуют. Лишь в этом случае имеет смысл попытаться справиться с ними. — Он улыбнулся. — Так что главный шаг сделан, остальное несложно. Посмотрим…
Кеог бегло проглядел карту пациента — записей там было на удивление много.
— Значит, вы служите в страховой компании? И, как я вижу, небезуспешно.
— В последние годы я работал довольно много, — сказал Гордон не слишком уверенно.
— Любите свою работу?
— Не то чтоб очень.
Некоторое время Кеог молчал, вчитываясь в карту. Гордону нестерпимо хотелось удрать, но он отчетливо понимал, что вернуться сюда придется. Жить так он больше не может, — Он должен знать все. Просто обязан.
— Вижу, вы не женаты, — отметил Кеог. — Почему?
— Это одна из причин, почему я пришел. Была одна девушка… — Гордон замялся, потом продолжил с суровой решимостью: — Я хочу знать — галлюцинации у меня или нет?
— Галлюцинации? — переспросил Кеог. — Какого рода?
— Когда это было, я не сомневался, — торопливо сказал Гордон. — Это была реальность, более настоящая, более живая, чем все, что я испытывал прежде. Но сейчас… я просто не знаю.
В его глазах, устремленных к доктору Кеогу, появилась боль.
— Скажу вам правду. Я не хочу терять этих видений, если это видения. Они мне дороже любой реальности. И если… если я… Боже мой!
Гордон вскочил и сделал несколько шагов, до боли сжав кулаки. Он был как человек, который вот-вот бросится со скалы, и Кеог знал, что так оно и есть. Но молча ждал.
— Мне казалось, что я… Что я жил среди звезд… Не сейчас, а в будущем, через двести тысячелетий… Дайте договорить, доктор, а потом можете надевать на меня смирительную рубашку. Я правда верил, что мой разум перенесся сквозь время в тело совсем другого человека, но я… Я сохранял свое «я». Понимаете? Разум и память Джона Гордона из двадцатого века. И при этом был в теле Зарт Арна, принца Средне-Галактической Империи. Там, среди звезд…
Голос его понизился до шепота. Он стоял сейчас возле окна и смотрел на дождь, поливающий крыши и трубы Шестьдесят четвертой улицы Истсайда. Небо нависало серой, будто покрытой копотью, массой.
— Я слышал Песню Вершин, которая раздается в Трооне, когда лучи Канопуса нагревают Хрустальные горы. Пировал в Звездном Зале императорского дворца вместе со звездными королями. Вел флот Империи на бой с Лигой Темных Миров. Видел армады звездолетов, гибнущие на границах Скопления Геркулеса…
Он не смотрел, как реагирует на его слова Кеог. Его это не интересовало. Он начал говорить и хотел высказать все до конца. Голос его был полон гордости и печали.
— Я терпел бедствие в Туманности Ориона, пересекал пылевые облака, где плененные солнца с трудом просвечивали сквозь вечные дымные сумерки. Я убивал людей. И, доктор, в последней битве я… — Замолчав, он покачал головой и резко отвернулся от окна. — Впрочем, все это не важно. Кроме одного. Вся эта Вселенная, другой язык, люди, одежда, здания, бесчисленные детали;.. Мог ли я придумать все это?..
Теперь он смотрел на Кеога, и в лице его читалось отчаяние.
— Вы были счастливы там? — спросил Кеог.
Некоторое время Гордон размышлял. На его честном, открытом лице появились многочисленные морщины, выражавшие всю силу душевных мук.
— Большую часть времени. Да, там было страшно. События… — Он сделал отчаянный жест. — Мне там постоянно угрожала опасность, но… Да, видимо, я был счастлив.
Кеог понимающе кивнул.
— Вы упомянули о девушке.
Гордон вновь отвернулся к окну.
— Ее звали Лианна. Принцесса королевства Фомальгаут и невеста Зарт Арна. Это политический союз, ничего больше. У Зарт Арна была другая женщина. А я, будучи в его теле, влюбился в Лианну.
— А она?
— И она. Потом все рухнуло. Мне пришлось покинуть ее и вернуться сюда — в свой мир, в свое время… А сейчас я скажу вам главное, доктор. Я давно оставил все надежды ее увидеть, но однажды ночью мне показалось, что она со мной разговаривает. Телепатически, сквозь время, она сообщила, что Зарт Арн, как ему кажется, нашел способ перенести меня к ним физически, в моем собственном теле… — Он помолчал, нерешительно склонив голову. — Наверное, я выгляжу сумасшедшим. Но только эта надежда — когда-нибудь вернуться туда — позволяет мне жить. Выносить это тягостное существование. Но сегодня я уже сомневаюсь, было ли это в действительности. — Он снова сел в кресло, усталый и опустошенный. — Я никому не рассказывал об этом. Сейчас я словно убил часть себя самого. Но я не могу жить между двумя мирами. Если тот мир галлюцинация, а этот — единственная реальность, то… Помогите мне убедиться в этом.
Теперь уже Кеог встал из-за стола и начал мерить шагами комнату. Раз или два посмотрел на Гордона, будто не знал, с какой стороны начать атаку. Потом заговорил:
— Хорошо, хорошо. Поглядим, за что здесь можно зацепиться. — Он бросил взгляд на записи. — Значит, вы утверждаете, что ваш разум перенесся сквозь время и оказался в теле другого человека?
— Да. Зарт Арн был не только аристократ, но и ученый. Он создал этот метод. Обмен был осуществлен в его лаборатории.
— Допустим. Но что делалось с вашим собственным телом, пока разум отсутствовал?
Джон Гордон поднял глаза.
— Я же сказал об обмене. Собственно, все началось именно потому, что Зарт Арн пожелал оказаться здесь, у нас. Он исследовал прошлое и занимался этим регулярно. Но в моем случае появились накладки.
— Значит, Зарт Арн был в вашем теле?
— Да.
— И работал вместо вас?
— Не совсем так. Когда я вернулся, шеф заявил, что рад видеть меня выздоровевшим. Без сомнения, Зарт Арн специально не появлялся на моей работе, чтобы не совершить какой-нибудь оплошности. Я же такой возможности был лишен.
— Поздравляю, мистер Гордон. Ваша логика безупречна. Но вещественных доказательств у вас, разумеется, нет.
— Нет, конечно. Да и откуда им быть?.. А почему вам нравится моя логика?
Доктор Кеог позволил себе улыбнуться.
— Вы замуровали себе все выходы. Ваши галлюцинации совершенны, мистер Гордон. Мало кто из людей наделен подобным воображением. — Лицо Кеога вновь стало серьезным. — Понимаю, чего вам стоило прийти ко мне. Но не беспокойтесь, все получится. Я чувствую — подсознательно вы отдаете себе отчет в том, что все эти звездные королевства, огненные туманности и прекрасные принцессы суть всего лишь создание разума, стремящегося, уйти от рутины этого мира. Тягостного, как вы его называете. Но работа предстоит долгая и серьезная. Будут, конечно, сложности, однако, я вас уверяю, беспокоиться нечего. И тот факт, что у вас уже давно не было видений подобного плана, весьма обнадеживает. Если не возражаете, я хотел бы видеть вас два раза в неделю.
— Я постараюсь.
— Отлично. Мисс Финлей запишет дни консультаций. А вот мой телефон. — Кеог протянул визитную карточку. — Если когда-нибудь это повторится, звоните в любое время!
Он горячо пожал руку на прощание, и несколько минут спустя Джон Гордон был уже на улице, под мелким частым дождиком, не испытывая ничего, кроме полного отчаяния. Кеог прав, не может не быть правым. Гордон и сам уже подошел к этим выводам, не хватало лишь внешнего толчка. Но то, что пришлось все рассказать…
Это как скальпель хирурга, сказал себе Гордон. Хирурга, который делает тебе операцию, гуманную и необходимую. Правда, без анестезии.
Значит, ничего не было. Не было, хоть и казалось таким реальным… Джон Гордон решительно выбросил из головы и сердца голос Лианны, ее прекрасное лицо, воспоминания о прикосновении губ.
В своем бюро Кеог торопливо диктовал на магнитофон историю Джона Гордона, покачивая от удивления головой. Да, этот случай достоин учебников…
Аккуратно, два раза в неделю, Гордон являлся на консультации. Отвечал на вопросы Кеога, описывал многочисленные детали своих видений, начиная мало-помалу, под умелым руководством врача, относиться к ним критически. Он постепенно осознавал их глубоко запрятанную мотивировку — неудовлетворенность скучной работой, желание приобрести известность, стать значительным, могущественным, хоть немного отомстить миру, который обманным образом заставлял его обкрадывать самого себя. А Кеога больше всего поражало описание Разрушителя, оружия непостижимой мощи, которое использовал Гордон в великой битве с Лигой Темных Миров.
— Значит, вы уничтожили часть пространства? — переспрашивал Кеог, покачивая головой. — Могучие же у вас замашки. Счастье, что выход они находят только в ваших видениях!
Легче всего объяснялось то, что в галлюцинациях присутствовала Лианна. Она была недоступным созданием мечты, и, отдавая ей свои желания, Гордон избавлял себя от необходимости добиваться любви девушек, которые его окружали. Кеог сделал вывод, что он, вероятно, боится женщин. До этого Гордон считал, что с ними просто скучно, но врач, по всей видимости, знал его подсознание лучше его самого.
Проходили недели, и видения постепенно теряли яркость и остроту.
Кеог был в восторге. Лучшего пациента нельзя было вообразить. Собранные материалы станут основой для сенсационных статей и докладов на конференциях.
И однажды, в погожий майский день — солнце весело блистало на небе среди небольших облаков — психоаналитик сказал Гордону:
— Я вполне удовлетворен. Прогресс налицо. Вы делаете заметные успехи. Попробуйте некоторое время обойтись без меня. Заходите недельки через три — расскажете, как дела.
Они опрокинули по стаканчику в честь такого события. В тот же вечер Гордон закатил себе королевский обед. Потом пошел в театр в самом отличном расположении духа. И не переставал повторять себе, как он счастлив. Возвращаясь домой, он уже не смотрел на бесчисленные звезды, которыми было заполнено небо.
И спокойно лег спать.
Телефонный звонок разбудил доктора Кеога в сорок три минуты третьего. Врач снял трубку. Первые же слова заставили его подпрыгнуть на постели: он проснулся окончательно.
— Гордон? Что случилось?
Голос в трубке был полон ужаса:
— Это началось снова! Зарт Арн! Он только что говорил со мной! Сказал… сказал, что все готово для переноса! И что меня ждет Лианна… Доктор! Доктор…
Голос оборвался.
— Гордон! — заорал Кеог в онемевшую трубку. — Подождите, не паникуйте! Я сейчас буду у вас!..
Спустя четырнадцать минут он уже был на месте. Дверь квартиры Гордона была заперта, так что пришлось разбудить консьержку. В квартире никого не было. Телефонная трубка висела на шнуре, будто ее бросили посреди разговора. Кеог положил ее совершенно машинально.
Минуту он молча размышлял. Да, сомнений не может быть. Не в силах отказаться от своих блистательных видений, от своей мечты, Гордон бежал. Бежал от реальности и от врача, который ему помогал. Потом он, конечно, вернется, но начинать придется сначала…
Доктор Кеог вздохнул, покачал головой и вышел в ночь.
Глава 2
Сознание возвращалось медленно. Сначала лишь смутные воспоминания о страхе и панике, головокружение и тошнота, к которым примешивалось странное ощущение падения в никуда. В ушах стоял собственный крик, и Гордон не понимал, почему Кеог до сих пор не пришел помочь. Потом он услышал далекие голоса, знакомые и незнакомые одновременно. В горло его влилась холодная жидкость и взорвалась в желудке ледяным пламенем. Он открыл глаза.
Все вокруг было ослепительно белым. Потом на фоне этой сплошной молочной белизны стали проступать какие-то формы. Большие предметы: окна, стены, мебель. И небольшие, более близкие. Они склонялись к нему.
Лица.
Два склоненных к нему мужских лица.
Одно незнакомое, напряженное и озабоченное. А вот второе…
Его собственное лицо. Лицо Джона Гордона.
Нет. Гордон был шатен, широколицый и голубоглазый, а над ним склонился горбоносый, темноглазый человек. И все же…
— Джон Гордон! — позвал человек.
— Секунду, ваше высочество, — отозвался другой.
Гордон почувствовал, что ему приподнимают голову. Увидел руку, стакан в этой руке, автоматически выпил. Вновь внутри взорвалось ледяное пламя, приятное и тонизирующее. Туман рассеялся окончательно.
Некоторое время он вглядывался в смуглое красивое лицо мужчины, потом произнес:
— Зарт Арн…
Могучие руки сжали его плечо.
— Слава Богу! А я начал уже бояться. Нет, не пытайся встать. Не двигайся, ты еще не оправился от шока. И неудивительно — ведь каждому атому твоего тела пришлось пронзить толщу времени. И все-таки это сделано! Наконец-то, после стольких лет! — Зарт Арн улыбнулся. — Неужели ты мог подумать, что я забыл тебя?
— Мне казалось… — начал Гордон. «Кеог! — воззвал он мысленно, закрывая глаза. — Кеог, помогите! У меня снова галлюцинации, я схожу с ума. Но что есть реальность? Где она? А в том, что я вижу сейчас, я не сомневался никогда в жизни, несмотря на всю вашу точную логику. И это не есть реальность?..»
Он не без труда принял сидячее положение и окинул взглядом лабораторию. Она была такой, какой он ее помнил, разве что сложной аппаратуры стало гораздо больше. Посередине помещения возвышался предмет, подобный стеклянному саркофагу, подвешенному между двумя энергетическими решетками. Ничего подобного Гордон раньше не видел.
Толстые силовые кабели змеились по полу — генератор, очевидно, находился где-то снаружи.
Тем не менее это была все та же восьмиугольная комната с высокими окнами, в которые врывались потоки ярчайшего солнечного света, какой бывает только на большой высоте. И действительно, снаружи возвышались величественные гималайские вершины. Джон Гордон, стало быть, находился сейчас на старушке Земле.
Он остро ощущал свои руки и тело, чувствовал мягкость и прочность обивки стола, на котором сидел, ткань покрывал и свежий ветерок на своей голой спине. Повинуясь внезапному импульсу, он схватил руку Зарт Арна. Кости, мышцы, кожа и кровь, горячие и живые.
— Где Лианна? — спросил Гордон.
— Она тебя ждет. — Зарт Арн махнул в сторону смежной комнаты. — Она хотела быть здесь, но мы решили, что лучше, ели она побудет там… пока ты окончательно не придешь в себя.
Гордон почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Реальность или видение, истина или безумие — какая разница? Он жив, и Лианна ждет его. Он вскочил и облегченно расхохотался, когда они бросились к нему, чтобы поддержать.
— Я долго ждал, — оказал он Зарт Арну. — Иногда приходил в отчаяние. Но теперь все в порядке. Жизнь такова, какая она есть. Нельзя ли еще стаканчик этого адова огня, а? И хорошо бы какую-нибудь одежду.
Зарт Арн посмотрел на своего компаньона.
— Как вы считаете, Леке Вель?.. Познакомьтесь с сыном Вель Квена, Гордон. Он заменил здесь своего отца. Без него я бы никогда не решил эту труднейшую задачу.
— Да, — подтвердил Леке Вель. И добавил, сердечно пожимая руку Гордона: — А вставать вам пока что рано. Отдохните еще немного, потом мы вернемся к этому разговору.
Гордон не без сожаления лег снова. Зарт Арн сказал:
— Ты не представляешь, какой прием ждет тебя в Трооне. Мой брат Джал — один из немногих, кто полностью в курсе всего. Он знает, чем я тебе обязан. Но отблагодарить тебя в полной мере, к сожалению, мы не в силах.
Гордону вспомнилось, как Джал Арн, только-только приняв всю полноту власти после гибели отца, сам едва избежал покушения на свою жизнь и взвалил на Гордона тяжелое бремя власти и защиты Империи. И Гордон, надо отметить, выкрутился из ситуации с честью — благодаря Небу и невероятному сумасшедшему везению.
Его губы тронула улыбка.
— Спасибо.
И, незаметно для себя, Джон Гордон вновь погрузился в сон.
Когда он проснулся, свежий и отдохнувший, свет был не столь ярок, тени удлинились. Зарт Арн отсутствовал. Леке Вель бегло осмотрел Гордона, указал на одежду, которая висела на спинке кресла. Гордон оделся. Он еще чувствовал дрожь в коленях, но силы быстро возвращались.
Костюм из той самой шелковистой ткани, которую он хорошо помнил: безрукавка, брюки медного цвета и плащ. Гордон бросил взгляд в зеркало: никогда раньше он не видел себя в этом одеянии. На теле Зарт Арна оно выглядело совершенно естественно, а сейчас заставило его улыбнуться. Он словно попал на бал-маскарад.
И внезапно ему открылась страшная правда: Лианна никогда его не видела! Она любила его, когда он был в облике Зарт Арна, и лишь потом узнала, что он — это Джон Гордон из XX века. Что случится, когда она увидит его в этом, настоящем обличье? Обманется в своих ожиданиях… найдет его самым обычным, быть может, непривлекательным?..
Гордон неуверенно обратился к Леке Велю:
— Нельзя ли еще стаканчик этого стимулятора?
Тот оценивающе посмотрел на него, затем принес требуемое. Гордон осушил стакан; и тут появился Зарт Арн.
— Что происходит?
— Не знаю, — замялся Леке Вель. — Все шло, как было намечено, а потом…
Зарт Арн приветливо улыбнулся Гордону:
— Кажется, понимаю. Это из-за Лианны?
Гордон утвердительно кивнул.
— Мне только что пришло в голову, что она… Что она меня ни разу не видела.
— Не беспокойся. Я же описал ей твою внешность. Она просила об этом как минимум десять тысяч раз. — Зарт Арн положил руку на плечо Гордона. — Возможно, ей понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к тебе, но наберись терпения. В ее чувствах не сомневайся. Она очень долго ждала — здесь, вдали от своего королевства. Множество раз государственные дела требовали ее вмешательства, но она оставалась здесь. Игнорировала послания с Фомальгаута и не слушала меня. Единственная надежда, что тебя она будет слушать. Скажи ей, Гордон. Скажи, что она должна вернуться к себе.
— Так плохо идут дела?
— Всегда плохо, когда руководитель государства отсутствует. Она, правда, ничего не рассказывает, но послания с Фомальгаута шли сначала под грифом «срочно», теперь — «сверхсрочно». Поговоришь с ней?
— Конечно, — ответил Гордон, радуясь, что новые заботы вытесняют его собственные проблемы.
— Прекрасно, — сказал Зарт Арн, беря его под руку. — Смелее, друг мой. Не забудь — она знает тебя по моим рассказам. — И никак не ожидает увидеть Аполлона.
Он так посмотрел на Гордона, что тот не смог сдержать улыбки.
— Спасибо тебе, друг, — с чувством сказал Гордон.
Она ждала его в маленькой комнате с окнами на запад. Снежные пики, казалось, были облиты жидким золотом, а ущелья погружены в пурпурную тень. Зарт Арн проводил Гордона только до двери. В комнате стояла тишина. Лианна повернулась от окна, и Гордон застыл на месте, не в силах двинуться или заговорить. Она было столь же прекрасна, как и в его воспоминаниях: тоненькая, грациозная фигурка, чудесные золотистые волосы с пепельным оттенком, серые, ясные глаза. Что произошло в сердце Гордона, выразить словами нельзя; но он только теперь по-настоящему осознал, что все происходящее — правда.
— Лианна, — прошептал он. — Лианна…
— Вы… Джон Гордон…
Она устремилась к нему, пристально вглядываясь в лицо, как бы выискивая знакомые черты. Ему хотелось раскрыть ей объятия, прижать к груди, расцеловать со всей силой того чувства, которое он накопил за долгие месяцы одиночества, но…
Он не посмел. Остался стоять, несчастный и неподвижный, тогда как она приближалась к нему, напряженно всматриваясь в лицо. Затем остановилась, опустила глаза. Губы ее дрожали.
— Вы шокированы? — спросил Гордон.
— Зарт Арн описал вас довольно точно.
— И я кажусь вам…
— Нет, — живо возразила она, вновь устремляя на него взгляд своих серых глаз. На губах ее появилась ласковая улыбка. — Прошу вас, не думайте об этом. Если бы я увидела вас впервые — действительно впервые, — то нашла бы вас очень привлекательным. — Она мотнула головой. — Я хочу сказать, что так оно и есть, но не в этом дело. Нужно, чтобы я снова привыкла к вам. Конечно, — добавила она, не отводя от него взгляда, — если ваши чувства ко мне не изменились.
— О нет, — простонал Гордон. — Нет, конечно, не изменились.
И положил ей руки на плечи. Она не отстранилась, но и не сделала встречного движения. Неуверенно улыбнулась и повторила то, что он уже слышал от Зарт Арна:
— Наберитесь терпения.
— Да, разумеется. — Он убрал руки, стараясь скрыть разочарование, и медленно пошел к окну. Сияющие вершины уже погрузились в тень, ледники окрасились глубокой голубизной, на небе проступали первые звезды. Гордон ощутил печаль, столь же холодную и безутешную, как ветер, пролетающий над этими ледниками.
— Зарт Арн сказал, что у вас неприятности.
Она сделала пренебрежительный жест.
— Ничего. Он хочет, чтобы вы уговорили меня вернуться, правда?
— Да.
— Я так и сделаю. Завтра же. Но только с одним условием… — Она вновь приблизилась. В последних лучах уходящего дня лицо казалось бледным и резко очерченным, как на камее.
— Вы полетите со мной.
Гордон молча смотрел на нее. Она коснулась его руки и сказала тихонько:
— Я вас обидела, да? Но я не хотела, действительно не хотела. Вы меня прощаете?
— Конечно, Лианна.
— Тогда мы летим вместе. Немного времени — вот все, что я прошу.
— Хорошо, — сказал Джон Гордон. — Я полечу.
«Полечу, — подумал он гневно, — и если нужно, чтобы я завоевал тебя вновь, я это сделаю. И, клянусь, ты забудешь, что было когда-то время, когда я выглядел по-другому».
Глава 3
Королевский крейсер, на носу которого сверкала эмблема Фомальгаута — Белое Солнце, — медленно поднимался над величайшим городом грядущей Земли, полным пространства и столь прекрасным, что захватывало дух. На каждом перекрестке густой дорожной сети высились гигантские светящиеся колонны. В желтом солнечном свете носились странные для взгляда Гордона перевернутые конусы — обычное теперь средство воздушного сообщения, — а офицеры службы движения строго следили за ними с высоты своих антигравитационных башен.
Звездолет уходил от всего этого ввысь, чтобы окунуться в свою родную стихию — безбрежный и бездонный океан пространства, омывающий редкие звездные острова. Золотая искорка Солнца и древняя зеленая планета, с которой некогда началось завоевание Вселенной, растаяли в черноте космоса. Обильная россыпь звезд вновь предстала перед Джоном Гордоном во всей своей роскоши и наготе.
«Ничего удивительного, — думал он, — что я, познав это великолепие, задыхался в тесном мирке XX века». В бескрайних просторах Галактики центры звездных королевств блистали всеми цветами радуги — рубиновым, золотым, изумрудным, бирюзовым — или сверкали бриллиантами чистейшей воды. Королевства Лиры и Лебедя, Кассиопеи и Полярной Звезды. Столица Средне-Галактической Империи — Канопус. Огни звезд в Скоплении Геркулеса отмечали столь же многочисленные Баронства. Крейсер мчался на запад, к Фомальгауту, а на южной стороне небосвода блистало лучами звездного пламени созвездие Ориона Далеко к северу чернело пятно Облака, в центре которого пряталась Талларна, укрощенная и миролюбивая.
Когда корабль менял курс, огибая опасное пылевое скопление, Гордон обратил внимание на Магеллановы Облака, состоящие из еще не обследованных звезд. Они были подобны островам в космической бездне. Вспомнилось, что когда-то пришельцы из этой дали пытались поработить молодую еще Империю, но были разгромлены предком Зарт Арна, который применил против них ужасное секретное оружие — Разрушитель.
Гордон невольно улыбнулся — в памяти всплыл доктор Кеог и его психоанализ. «Разрушительный фанатизм» — вот как он это назвал. Жаль, что его здесь нет! Врач тут же объяснил бы Гордону, какую психологическую матрицу символизирует собой звездный крейсер. Так же легко, как истолковал образ Лианны. Но вот что он сказал бы по поводу Коркханна, министра Фомальгаута по связям с негуманоидами?
Первая встреча с Коркханном, состоявшаяся накануне вылета, произвела на Гордона шоковое впечатление. Конечно, он знал, что в звездных королевствах обитают не только гуманоиды. Некоторых представителей других разумных видов Гордон даже видел, правда, лишь мельком и издали; теперь он впервые познакомился с одним из них.
Коркханн был уроженцем Крена, планетной системы, расположенной на самой окраине королевства Фомальгаут. Оттуда, сказал Коркханн, хорошо просматриваются дикие пограничные системы Графств Внешнего Космоса, непрочно привязанные к зыбким рубежам цивилизации.
— Как ты, разумеется, помнишь, — объяснил накануне Зарт Арн, — графы входят в союз с Империей, однако они столь же дики, сколь независимы. Очевидно, таковыми собираются и остаться. Клятва верности, утверждают они, отнюдь не обязывает их открыть свои границы перед кораблями Империи. Брат часто задается вопросом: не лучше ли иметь подобных врагов, чем друзей?
— Ими займемся позже, — сказал тогда Коркханн. — В данный момент меня занимают более важные проблемы.
И он направил тяжелый взгляд своих желтых глаз на Лианну. В ответ она протянула руку и нежно погладила серые блестящие перья своего министра.
— Я подвергла вас тяжелому испытанию. — Лианна повернулась к Гордону. — Сопровождая меня, Коркханн не прекращал контактов по телестерео с Фомальгаутом. Не так-то легко заниматься делами государства, находясь от него вдали.
Коркханн обратил лицо с желтыми глазами и клювом, заменяющим ему нос, к Гордону и произнес своим резким, свистящим голосом:
— Я счастлив, что вы, Джон Гордон, прибыли здоровым и невредимым, причем в то время, когда Лианна еще правит своим королевством.
Лианна, казалось, не обратила внимания на это заявление, и Гордон уяснил для себя, что они не всегда ладят — она и это странное существо полутораметрового роста, прямостоящее, но обходящееся вместо одежды своими собственными перьями. Оно говорило довольно бегло на языке, имеющем в основе английский, — главном языке Империи — и сопровождало свои речи грациозными жестами когтистых пальцев, которыми завершались его неспособные к полету крылья. Теперь, во время совместного полета, Гордон имел массу возможностей лишний раз убедиться в этом.
Они сидели втроем в небольшом, но великолепного убранства салоне крейсера. Гордон нетерпеливо ждал, когда Коркханн и Лианна закончат невероятно сложную шахматную партию. Надеялся, что Коркханн удалится потом в свою каюту. Пока что Гордон делал вид, что увлечен взятой в бортовой фильмотеке лентой, не переставая украдкой любоваться склоненным над доской лицом Лианны. Он смотрел на нее с любовью и восхищением, но когда взгляд его падал на Коркханна, то испытывал невольное отвращение, бороться с которым не переставал с самой первой встречи.
Неожиданно для себя он позвал:
— Коркханн!..
Узкая, вытянутая голова повернулась к нему, блеснув в свете ламп перьями шеи.
— Да?
— Вы вчера отметили, Коркханн, свое удовлетворение по поводу того, что я вернулся, когда Лианна еще правит своим королевством. Что вы хотели этим сказать?
В разговор вмешалась Лианна:
— Зачем возвращаться к этому? Коркханн — верный друг и опытный министр, но он, по-моему, слишком…
— Ваше высочество, — перебил Коркханн очень вежливо.
— Между нами никогда не было даже малейшей лжи. Сейчас не тот момент, чтобы нарушать традицию. Точно так же, как и меня, вас волнует Нарат Тейн, однако известные обстоятельства заставляют вас уйти от этого. Лишь во имя своего душевного спокойствия вы отрицаете, что есть причины для беспокойства.
У Гордона мелькнула мысль, что Коркханн приводит примерно те же аргументы, что и доктор Кеог. Значит, последует реакция.
Действительно, Лианна сжала губы, глаза ее вспыхнули. Она встала, властная и величественная — Гордон однажды уже видел ее такой.
Но Коркханн спокойно выдержал ее взгляд и даже остался сидеть. Она резко отвернулась от него и сказала:
— Вы меня рассердили. Впрочем, по существу вы, наверное, правы. Хорошо, тогда объясните ему.
Кто такой Нарат Тейн? — задал вопрос Гордон.
— Двоюродный брат Лианны, — ответил Коркханн. — И вероятный наследник короны Фомальгаута.
— Я думал, что Лианна…
— Она законная и бесспорная правительница, но должен быть и наследник. Что знаете вы о нашем королевстве, Джон Гордон?
Гордон указал на кассету.
— Как раз сейчас я изучаю эти вопросы, но, боюсь, слишком поверхностно… — Он с сомнением посмотрел на Коркханна. — И мне очень хочется знать, почему именно этот вопрос так волнует министра по связям с негуманоидами?
Коркханн поднялся от шахматной доски.
— Сейчас я вам покажу.
Он тронул кнопку на стене, и свет погас. Одно из нескольких панно исчезло, открыв объемную карту королевства Фомальгаут: затерянные во мраке крошечные солнца, среди которых выделялась своими размерами яркая белая звезда, давшая имя всему региону.
— В Галактике обитает множество негуманоидных рас, — сказал Коркханн. — Некоторые из них разумные и цивилизованные, другие находятся всего лишь на пути к цивилизации, третьи никогда не сделают этого шага. Отношения между ними и людьми складываются по-разному. История знает несколько довольно болезненных столкновений. Причины этому были как с одной стороны, так и с другой. Вот вы, например, находите мою внешность отталкивающей…
Гордон вздрогнул от неожиданности. Заметил внимательный взгляд Лианны, и кровь бросилась ему в лицо.
— Почему вы так решили? — резко спросил он.
— Извините меня, — сказал Коркханн. — Вы были отменно любезны, и я никоим образом не хотел вас оскорбить. Тем более что ваша реакция чисто инстинктивна…
— Коркханн телепат, — объяснила Лианна. — Очень многие негуманоиды обладают этими способностями. Но если он говорит правду, Джон Гордон, то вы должны подавить в себе этот инстинкт.
— Так вот, — невозмутимо продолжал Коркханн. — Более половины миров нашего королевства заселены негуманоидными расами. — Быстрым жестом своих когтистых пальцев он указал на звезды, окруженные сонмом планет. — С другой стороны, здесь есть много необитаемых миров, которые были в свое время колонизованы вашим человечеством — тут, тут и там… — Его пальцы снова пролетели над картой. — Плотность населения на этих планетах велика, — общая численность жителей примерно вдвое больше, чем в мирах, заселенных негуманоидами. Принцесса, как вы знаете, в своем правлении опирается на Совет, разделенный на две палаты: в одной из них представительство пропорционально числу планет, в другом — количеству жителей.
— Таким обратом, — понял Гордон, — в каждой из двух палат доминирует одна из двух групп.
— Совершенно верно. И в большинстве случаев мнение правителя является решающим. Соответственно все определяют его симпатии.
— Серьезных затруднений раньше не было, — вмешалась Лианна. — Но два года назад кто-то начал кампанию, имеющую цель доказать негуманоидам, что люди — их естественные враги. В частности, что я их ненавижу и строю различные козни. Разумеется, здесь нет ни крупицы правды, однако у негумаиоидов, как и у людей, всегда находятся готовые верить в такого рода вымыслы.
— Ситуация постепенно становится все более определенной, — добиться суверенитета и для начала заменить Лианну принцем, которому они симпатизируют.
— То есть Нарат Тейном?
— Именно. А сейчас, Джон Гордон, я отвечу и на ваш немой вопрос. Нет, Лианна, это вполне правомерный вопрос, и я хочу на него ответить. — Желтые сверкающие глаза посмотрели прямо в глаза Гордону. — Вас интересует, почему я на стороне людей, а не своих соплеменников. Так вот, люди в данной ситуации правы. Группа, поддерживающая Нарат Тейна, юридически действует безупречно, но думают они лишь о власти. И за всем этим, я знаю, стоит какое-то зло, суть которого я не понял, но которого боюсь. — Он передернул плечами, отчего серые блестящие перья заколебались. — Кроме того, Нарат Тейн…
В дверь решительно постучали.
— Войдите, — разрешила Лианна.
В салоне появился один из младших офицеров, встал по стойке «смирно».
— Ваше высочество! Капитан Гарн Горва почтительно просит вас на капитанский мостик. — Повернувшись к Коркханну, офицер добавил: — Вас тоже, господин министр.
Гордон нутром почуял опасность. Лишь в чрезвычайной ситуации капитан мог так себя повести.
Лианна согласно кивнула:
— Конечно. Пойдемте с нами, Гордон.
Молодой офицер шел впереди них по узкому освещенному коридору. Потом остановился у крутого трапа, ведущего в пост управления, который даже в эту отдаленную эпоху носил древнее название «мостик».
На заднюю, изогнутую и широкую стену поста были выведены панели компьютера, системы управления, индикаторы контроля массы и скорости, а также состояния аккумуляторных батарей. Вибрация генераторов под стальными щитами пола ощущалась как биение живого сердца. Носовые экраны показывали пространство перед кораблем в оптическом и радарном изображениях с шириной охвата в сто восемьдесят градусов. Сбоку примостилась установка телестерео. Войдя в помещение, Гордон поразился царившей здесь тишине, нарушаемой лишь бормотанием и пощелкиванием электронных устройств. Технический персонал, казалось, пребывал в некоторой растерянности: внимание этих людей разделилось между аппаратурой, за которой они должны были следить, и группой, сгрудившейся у экрана радара. Капитан, его первый помощник и несколько офицеров высокого ранга.
Гарн Горва был высок и широкоплеч. Седые волосы, энергичный, пронзительный взгляд. Он повернулся, чтобы приветствовать вошедших.
— Прошу прощения за беспокойство, которое я причинил вашему высочеству, но это было необходимо.
В технических вопросах Гордон не разбирался, поэтому его глаза не видели на радаре ничего, кроме нескольких светлых точек, лишенных всякого смысла. Он посмотрел на телеэкраны. Крейсер приближался к зоне, богатой разнообразным космическим мусором. Вначале Гордон увидел лишь темное облако, затем стал различать отдельные детали, высвеченные слабыми лучами далеких солнц. Огромные угловатые обломки, размером от здания до средней планеты, медленно перемещались в обширном пылевом облаке, простиравшемся на один-два парсека космической пустоты.
Опасная зона была далеко, к тому же крейсер оставлял ее по левому борту с приличным запасом, и Гордон не мог понять, чем вызвано беспокойство капитана. А тот уже давал Лианне необходимые пояснения:
— Обычные радары фиксируют лишь отраженные импульсы, типичные для подобных скоплений космических объектов. Но детекторы радиоактивности зарегистрировали нечто иное. Несколько источников высокой энергии, совершенно нехарактерных для таких областей. — Лицо Гарн Горвы стало суровым. — Боюсь, это указывает на присутствие кораблей, затаившихся среди этих обломков.
— Засада? — спросила Лианна совершенно спокойным тоном. Гордон почувствовал, как сердце его подпрыгнуло и стало болезненно колотиться. — Но я не вижу, каким образом ее могли бы подстроить. Ведь вы выбрали наиболее безопасный маршрут, с новыми опорными координатами и нерегулярными интервалами. Как можно сделать засаду, не зная заранее, по какому отрезку пути мы последуем в очередной бросок?
— Можно было бы предположить и предательство, — ответил Гарн Горва, — однако эта гипотеза представляется слишком маловероятной. Скорее всего они пользуются услугами телепатов. — Голос его стал еще более жестким. — Полагаю, их не так мало в окружении Нарат Тейна. — Он повернулся к Коркханну: — Вы, господин министр, могли бы оказать нам неоценимую помощь.
— Вы хотите знать, действительно ли там скрываются корабли, — сказал Коркханн. — Как вы правильно заметили, в окружении Нарат Тейна телепатов много, но представителей моего народа среди них нет. Хорошо, я сделаю все, что в моих силах.
Он сделал шаг вперед и замер, желтые глаза его словно провалились в таинственную глубину глазных впадин. Все молча ждали, тишину нарушали лишь вибрация и тихое ворчание генераторов. Гордон почувствовал сухость в горле, ладони же, напротив, стали влажными.
Наконец Коркханн заговорил:
— Да, корабли там есть. И они действительно принадлежат Нарат Тейну. — Он замолчал.
— Что вы еще услышали? — спросила Лианна.
— Разум, нечеловеческий и негуманоидный. Я услышал мешанину мыслей существ, готовящихся к битве. — Тонкие пальцы раскрылись в жесте отчаяния. — Я не смог прочесть это отчетливо, ваше высочество, но я думаю, — нет, я уверен — они готовятся не захватить нас в плен, а убить.
Глава 4
На мостике раздались крики гнева и удивления. Повелительным жестом Гарн Горва восстановил порядок:
— Тихо! Мы только теряем время!
Он вновь вгляделся в экраны. Тело его напряглось, будто натянутая тетива. Гордон смотрел на Лианну. Она сохраняла полное хладнокровие, ничем не выказывая своих чувств, в то время как сам Гордон испытывал уже самый настоящий страх.
— А что, если запросить помощь с Фомальгаута? — предложил он.
— Слишком далеко, они не успеют. Кроме того, перехватив передачу, те, что прячутся среди этих обломков, атакуют нас тут же. А они ее, без сомнения, перехватят.
Гарн Горва выпрямился, лицо его искривила горькая гримаса.
— Наш единственный шанс, ваше высочество, — немедленное бегство.
— Нет, — твердо сказала Лианна.
Все посмотрели на нее с удивлением. Она коротко улыбнулась, но улыбка получилась не слишком веселой.
— Не надо щадить меня, капитан. Я не хуже вас знаю, что мы легко оторвемся от их кораблей, но не от их ракет. А уж ракет они выпустят тучи, едва мы стартуем.
Тщетно Гарн Горва пытался ее убедить. Бежать необходимо, говорил он, противоракетная защита надежна, но она уже подошла к группе связистов.
— Мне нужно поговорить с Королевским центром связи на Фомальгауте. По обычному каналу.
— Но, ваше высочество, — возразил капитан, — передача будет тут же перехвачена.
— Именно этого я и хочу, — объяснила Лианна.
— План ваш дерзок, ваше высочество, но за такие вещи приходится иногда платить. Умоляю вас все обдумать, прежде чем принять решение…
— …которое касается вас, Коркханн, не в меньшей степени, чем меня. Я понимаю это. Но я все хорошо обдумала и не вижу другого выхода. — И, обращаясь уже ко всем, она продолжила: — В своем, послании я укажу, что собралась нанести визит на Маралл, навестить своего кузена Нарат Тейна, дабы обсудить с ним государственные проблемы чрезвычайной важности. И я это действительно сделаю.
В наступившей тишине раздалось лишь приглушенное восклицание Гордона, а Лианна продолжала как ни в чем не бывало:
— И вот что мы получим в итоге. Раз я направляюсь на Маралл и со мной что-то случается, виноват, естественно, мой кузен. Так все решат. Подобный поворот в общественном мнении разрушит все его надежды на престол. Таким образом те, кто сидит в засаде, оказываются в патовой ситуации… Нарат Тейн никогда не решится на убийство, которое угрожает его честолюбивым планам.
— Звучит логично, — сказал Гордон, — но что произойдет, когда мы туда прибудем? Ведь он мечтает от вас избавиться, а вы сами отдаете себя в его руки! — Он приблизился к ней, не замечая сгустившегося вокруг ледяного молчания. — Нет, предложение капитана лучше. Пусть шанс улизнуть мал, но он есть. Следовательно…
Глаза Лианны стали огромными, приобрели холодный стальной оттенок. На ее губах появилась легкая улыбка.
— Вы очень заботливы, Джон Гордон, благодарю вас. Но я все взвесила, и решение мое принято. — Она вновь обратилась к связистам: — Фомальгаут, пожалуйста.
Старший связист вопросительно посмотрел на капитана. Гарн Горва бессильно пожал плечами:
— Здесь командует ее высочество.
Ни капитан, ни другие офицеры, судя по всему, не обратили внимания на странные превращения, происходившие с лицом Гордона: вначале красное, внезапно оно стало белым. Все вели себя так, словно Гордон стал невидимкой. Но, шагнув вперед он почувствовал, как Коркханн схватил его за руку своими острыми когтями. Гордон инстинктивно дернулся, но тут же взял себя в руки и попытался успокоиться. Лианна уже разговаривала с Фомальгаутом. Он посмотрел на экраны — ничто там не изменилось. Мимо медленно проплывала темная масса, подчиненная холодному древнему распорядку, чуждому человеческой жизни. Гордону на мгновение показалось, что Коркханн просто придумал эти зловещие корабли-убийцы.
— Смотрите сюда, — тут же откликнулся министр, указывая на экраны детекторов радиоактивности. — Видите эти всплески? Каждый из них — генератор большого корабля. И поскольку обломки движутся — а б пространстве нет ничего неподвижного, — корабли движутся вместе с ними. Эти детекторы видят там, где пасуют радары.
— Коркханн, друг мой, — тихо сказал Гордон, — вы действуете мне на нервы все меньше и меньше. К чему бы это?
— Скоро совсем привыкнете. Не забывайте, что я действительно ваш ДРУГ.
Тем временем Лианна закончила передачу, обменялась несколькими словами с капитаном и, сопровождаемая Гордоном и Коркханном, решительным шагом покинула мостик. Спустившись по трапу, она обратилась к своему министру с пленительной улыбкой:
— Извините, но нам надо поговорить.
Церемонно поклонившись, Коркханн удалился на своих длинных, тонких ногах. Лианна, не дожидаясь, когда Гордон откроет дверь салона, толкнула ее сама. Только она затворилась, повернулась к нему лицом.
— Вы никогда, — голос ее был чеканным и повелительным, — слышите, ни при каких обстоятельствах не должны публично подвергать сомнению или оспаривать мои приказы. Ясно?
— А в личной жизни? — усмехнулся Гордон. — Или вы командуете и в спальне?
Она покраснела.
— Быть может, вам это трудно понять. Вы из другой эпохи, другой культуры…
— Да. А теперь послушайте, что я скажу. Я никогда не откажусь от своего права говорить то, что думаю. — Лианна попыталась возразить, но Гордон, слегка повысив голос, продолжал: — Более того, когда я говорю с вами как друг, который вас любит и думает лишь о вашей безопасности, я не позволю публично себя унижать. И поэтому, Лианна, я спрашиваю: не лучше ли вам подыскать кого-нибудь другого, более изощренного в придворном протоколе?
Они обменялись упрямыми, возмущенными взглядами.
— Постарайтесь меня понять, Джон Гордон! Есть обязанности, превышающие мои личные чувства! У меня королевство…
— Я вас понимаю. У меня тоже была когда-то империя. Помните?
Гордон повернулся и вышел. В коридоре он невольно улыбнулся: говорил ли кто-нибудь с Лианной в подобном тоне? Если да, то нечасто.
Оказавшись в своей каюте, он растянулся на койке. Чем закончится дерзкий план Лианны? Удастся ли дойти до Маралла? Он ежеминутно ожидал взрыва, который раскидает обломки корабля по этому сектору пространства. Но один за другим проходили часы, и ничто не нарушало обманчивого спокойствия. Гордон думал теперь о Лианне и О будущем, которое их ожидает. Потом забылся тревожным сном. И в сменяющих друг друга сновидениях постоянно терял Лианну — то в мрачной тьме, населенной странными тварями, то в огромном тронном зале, где она удалялась, все быстрее скользя по полу и глядя на него холодным, отстраненным взглядом незнакомки…
Крейсер тем временем миновал скопление обломков, слегка подправил курс на юго-запад и продолжал путь без всяких помех с чьей-либо стороны.
На следующее утро по бортовому времени Коркханн обнаружил Гордона в кают-компании, где тот завтракал в печальном одиночестве — Гарн Горва и его офицеры уже закончили трапезу. Лианна же всегда завтракала у себя.
— Все идет пока по плану, — сказал Коркханн.
— Еще бы, — отозвался Гордон. — Дичь сама устремилась в капкан. Зачем убивать ее на полпути?
— Но Нарат Тейну, видимо, будет не так просто расправиться с нами на своей планете. Возможно, он побоится огласки.
— Вы в это действительно верите?
Коркханн медленно покачал головой.
— Нет. Я знаю Нарат Тейна, его придворных и подданных. Вряд ли что-нибудь их остановит.
Некоторое время они молчали. Потом Гордон сказал:
— Будет лучше, если вы введете меня в курс дела.
Они перешли в салон. Коркханн включил объемную карту. В темноте засверкали маленькие солнца королевства Фомальгаут.
— Вдоль юго-западных границ королевства, — начал Коркханн, — располагаются обширные пространства, занятые в основном необитаемыми мирами, среди которых изредка встречаются и планетные системы, где есть жизнь. В одну из них входит Крен, моя родная планета. Все эти вольные разобщенные миры заселены исключительно негуманоидами. — Он указал на красновато-желтую звезду, окруженную темным пылевым облаком. — Это Маралл. На здешней планете Тейн располагается резиденция принца Нарата.
Гордон нахмурился:
— Неподходящее место для наследника трона.
— До недавнего времени он был лишь шестым из претендентов. Он родился на Тейне, страсть к интригам у него в крови. Его отец был сослан именно по этим причинам, за несколько лет до рождения Лианны.
— А почему негуманоиды относятся к нему лучше, чем к ней?
— Он провел среди них всю жизнь. Он думает как они. Вероятно, он им даже ближе, чем, например, я. Негуманоиды ведь разные, Джон Гордон. В каждой звездной системе эволюция шла по собственному пути. Есть существа настолько необычные, что их избегают не только люди, но и другие негуманоиды. Нарат же ко всем относится одинаково хорошо. Это странный человек и, по-моему, не очень уравновешенный. — Коркханн повернулся, взъерошенные перья выдавали его смущение. — Лучше бы Лианна послушалась вас. Бог с ним, с протоколом! Но она слишком отважна, чтобы пугаться там, где страшно обычным людям. И слишком похожа на своего отца, чтобы уступить перед угрозами. Кузен ее разозлил, и теперь она намерена пресечь его действия. — Он печально покачал головой. — Но, боюсь, она потеряла время.
— Все равно теперь уже ничего не изменишь, — сказал Гордон.
Да, Лианна так и не позволила ему себя переубедить. Красноватая звезда росла. Вначале мерцающая точка, затем — ослепительный диск. Хотя отношение Лианны к Гордону оставалось ровным и дружеским, встреч с ним наедине она избегала, и он не раз ощущал на себе ее странный взгляд — казалось, она просчитывает что-то в уме. Гордон знал теперь, какая пропасть их разделяет, но преодолеть ее не пытался. Сейчас не время.
Крейсер начал тормозить, приблизился ко второй из пяти планет системы Маралла, пошел на посадку.
Тейн.
Мир Нарата.
Пыль улеглась, уменьшилась удушающая жара. Лианна, Гарн Горва и Коркханн стояли полукругом перед экранами, показывавшими ближайшие окрестности точки посадки. Немного поодаль Гордон тщетно пытался справиться с волнением.
— Они получили наше послание? — опросила Лианна.
— Да, ваше высочество. Мы зарегистрировали подтверждение приема.
— Не сомневаюсь в ваших словах, капитан, однако мне представляется странным…
Джон Гордон тоже находил это странным. Вокруг небольшой посадочной площадки, которая была плохо оборудована и которой, очевидно, пользовались редко, вокруг немногочисленных закрытых наглухо зданий и обветшавших ангаров простирался безжизненный на первый взгляд пейзаж. За зоной опаленной земли возвышался лес с редкими грациозными деревьями цвета спелой пшеницы, но совершенно другой формы. В тени цвет переходил в оранжевый. Бриз, который они не могли ни слышать, ни ощущать, раскачивал тонкие верхушки деревьев. А больше никакого движения.
Лианна продолжала безмятежным тоном, который не соответствовал серьезному выражению ее лица:
— Ну что ж, поскольку кузен не удосужился устроить встречу, я пойду к нему сама. Подготовьте 1 экипаж и охрану, капитан. Немедленно.
Гарн Горва отдал необходимые распоряжения. Лианна приблизилась к Гордону.
— Визит будет официальным. Поэтому ваше присутствие необязательно.
— Но, ваше высочество, — Гордон сделал ударение на титуле, — мне не хотелось бы пропустить это знаменательное событие.
Слегка покраснев, она кивнула и направилась к выходу. Гордон пошел следом. Коркханн посмотрел на него искоса, но ни одного слова не было больше произнесено.
Их окружила охрана. Наружный люк открылся. Знаменосец развернул флаг Белого Солнца и зашагал впереди к ждущему их экипажу. Воздух был пропитан странными запахами.
Водрузив флаг на носу машины, офицер застыл по стойке «смирно» и стоял так, пока Лианна садилась в экипаж продолговатой обтекаемой формы, с незаметной броней и хорошо укрытым оружием. Охрана была вооружена до зубов. Но Гордон не чувствовал уверенности. Было что-то зловещее в высоких раскачивающихся деревьях, в светлых, невинных на вид полянках, в таинственных тенях цвета спелого меда… воздухе, горячем, как дыхание хищника, в диком запахе ветра… Нет, Гордон не испытывал доверия к этому миру. Даже небо отталкивало — небосвод с почти осязаемым отблеском металла вызывал ассоциации с крышкой какой-то ловушки.
Экипаж следовал по немощеной, изрытой дороге, но воздушная подушка компенсировала выбоины и ухабы. Перед глазами проносился мрачный пейзаж. Вначале равнинная местность вскоре стала холмистой: поросшие редким лесом вершины сменились голыми скалами. Тени заметно сгустились, будто приближался вечер.
Вдруг кто-то — водитель, знаменосец или один из охраны — предостерегающе закричал. Прежде чем Гордон понял, в чем дело, экипаж ощетинился оружием. Коркханн указал она уходящую в лес извилистую тропинку:
— Смотрите, там, среди деревьев…
Действительно, на затененной поляне что-то виднелось… Какая-то движущаяся масса, какие-то формы, которые ровно ничего не Напоминали Гордону. В машине молчали, слышен был лишь свист поддерживающих ее струй воздуха. Внезапно возник высокий хрустальный звук, нежный и пронзительный одновременно, ударивший по нервам подобно электрическому разряду.
И в то же мгновение с холма на них устремилась орда.
Глава 5
Гордон дернулся было к оружию, но раздался повелительный голос Лианны:
— Не стрелять!
Коркханн толкнул его в бок:
— Подождите…
Колышущаяся живая волна пронеслась по тропе и охватила машину кольцом. Формы нападавших были трудноразличимы из-за причудливых теней деревьев. Воздух дрожал от нечеловеческих криков и воплей, в которых, как показалось Гордону, звучали триумф и угроза. Напрягая зрение, он всматривался в оранжевый сумрак и увидел наконец всадников на больших четвероногих животных, передвигавшихся гибкими, кошачьими прыжками.
Нет. Внезапно он различил их совершенно отчетливо. Цвет потемневшей меди с округлыми сверкающими пятнами. Он ощутил тошноту, но не потому, что они были безобразны — напротив, его поразила их экзотическая красота, — а из-за их непостижимого своеобразия. Это были создания, похожие на кентавров: голова, торс и передние лапы походили на человеческие, только более хрупкие и резко очерченные. Огромные кошачьи глаза светились разумом. Рты смеялись, мощные тела радовались скачке, а вертикальные торсы изгибались подобно тростнику.
— Геррны, — шепнул Коркханн. — Они преобладают на этой планете.
Окруженная живым кольцом, машина остановилась. Гордон видел неподвижный профиль Лианны, словно высеченный из белого мрамора; она смотрела прямо перед собой. Напряжение в машине стало непереносимым, как в пороховой камере, когда достаточно искры, чтобы грянул взрыв.
— Чувствуете ли вы их намерения? — тоже шепотом спросил Гордон.
— Нет, — отозвался Коркханн. — Они тоже телепаты, причем сильнее меня. Они способны полностью закрыть свой мозг. Я даже не ощущаю их присутствия. И, по-моему, они прикрывают еще чьи-то мысли… А, вот и он!
Гордон увидел, что если и ошибся насчет «всадников», то не на все сто процентов. Один из Геррнов нес на себе молодого человека, столь же стройного и мускулистого, как и сами Геррны, но одетого в облегающий костюм из золотистой ткани. Волосы его, выгоревшие на солнце, в беспорядке падали на плечи, на боку висел серебряный рог. Казалось, он составлял единое целое с огромным самцом темной масти, остановившимся прямо перед машиной. Глаза его были цвета сапфира, более страшные и более сумасшедшие, чем даже глаза Геррна.
Он улыбнулся и поднял руки в широком жесте.
— Добро пожаловать на Тейн, кузина Лианна!
Она приветствовала его кивком. Напряжение ослабло. Люди переведи дыхание, вытерли мокрые от пота лица. Нарат Тайн поднес к губам серебряный рог. В вечерней тишине вновь разнесся хрустальный звук.
Орда Геррнов заколыхалась подобно бушующему потоку, унося за собой машину.
Два часа спустя перед ними возник сверкающий огнями Тейнхолл, пронзительно запели волынки. Дворец был воздвигнут на склоне речной долины — длинное, приземистое здание из камня и дерева, с огромными окнами, распахнутыми в ночь. Обширные лужайки спускались к самому берегу реки, где под кронами громадных деревьев располагалась деревня аборигенов. Ночное небо было светлое, как перед рассветом, — свечение исходило от окружающего систему пылевого облака. В этом мерцающем свете видны были странные существа, резвящиеся на тропинках, входящие и выходящие из домов, сидящие у окон.
Шесть человек, несущие караул у машины, чувствовали себя в таких условиях неуверенно. Оператор в кабине через условленные промежутки времени посылал сообщения на корабль.
В гигантских каминах, расположенных в торцевых стенах обширного банкетного зала, пылало жаркое пламя. С куполообразного свода свисали бесчисленные подсвечники, оттуда лился яркий свет. Воздух был напоен запахами вина, кушаний, дыма. За единственным в зале столом сидели Лианна, Гордон, Нарат Тейн и Коркханн, с достоинством откинувшийся в кресле. Остальные гости устроились прямо на ковре и на подушках, устилавших пол.
На небольшой свободной площадке в центре зала три сгорбленных, волосатых существа играли на инструментах, напоминающих волынки и бубны, а два создания ярко-красного цвета, с явно избыточным на первый взгляд числом конечностей, кружились в манерном танце: движения их были стилизованы, напоминая школу театра Кабуки; да и удлиненные лица с фасеточными глазами походили на красные лаковые маски. Барабанный ритм ускорился, пение волынок стало пронзительнее, алые конечности мелькали все быстрее. Танцующие вращались и балансировали, словно в трансе; все поплыло перед глазами Гордона. Жара была ужасна, запах от распростертых на полу тел становился невыносимым. Нарат Тейн наклонился к Лианне, но Гордон услышал лишь ее ответ:
— Я прибыла к вам, чтобы прийти к соглашению, и не уйду, пока оно не будет достигнуто. Остальное не имеет значения.
Нарат Тейн поклонился с насмешливой, грацией. Сейчас он был одет в зеленое, непокорные волосы удерживал тонкий золотой обруч, Неистовство танцоров достигло предела, за которым последовали внезапная остановка и полная тишина. Нарат Тейн поднялся, сжимая две огромные бутыли с вином, и прокричал что-то на музыкальном диалекте, полном свистящих звуков. Красные существа согнулись в церемонном поклоне и скользнули к нему, чтобы принять сосуды. Зал огласился криками и громом аплодисментов.
Воспользовавшись поднявшимся шумом, Гордон спросил Коркханна:
— А где его люди и его корабли?
— В городе на другой стороне планеты расположен астропорт. Среди вольных миров этого региона процветает торговля, и Нарат Тейн ее контролирует. Он богат и довольно могуществен. И у него…
Внезапно все в зале замолчали. Где-то вдалеке нарастал какой-то посторонний звук… Да, это был рев межзвездного корабля, идущего на посадку. Гордон увидел, как напряглась Лианна, да и его собственные нервы были на пределе.
— Ха! — воскликнул Нарат, поднимая глаза с самым невинным видом. — Еще гости! Вот так всегда — то пусто, то густо!..
Он продолжил речь на гортанном языке, то и дело взрываясь хохотом и ударяя по столу кулаком. Большой Геррн, который носил на себе Нарата, появился на освобожденной танцорами площадке. Ссерк — так его звали — был главой местных Геррнов и ближайший помощник Нарат Тейна. Кентавр медленно пошел по кругу, совершая ритуальные движения и потрясая кинжалами в высоко поднятых львиных лапах. Остальные Геррны в такт его движениям издавали ритмичные гортанные возгласы, как собаки, лающие на Луну. Нарат Тейн расслабленно опустился в кресло и, улыбаясь, сказал что-то Лианне.
— И у него наверняка есть союзники, — закончил Коркханн.
Гордон тихо выругался.
— Вы действительно не можете ничего прочесть в его сознании?
— Его прикрывают Геррны. Я чувствую лишь, что он доволен, но это вы и так видите на его лице. Боюсь, что мы…
Пение прервал громкий крик. Еще один Геррн, молодой мускулистый самец в пятнистом одеянии, прыгнул в круг и забил копытами, высоко подняв два кинжала и пристально глядя на Ссерка янтарными глазами.
Том песни понизился. Те, кто не принимал участия в пении, теперь хранили молчание. Два Геррна кружили в центре зала. Даже слуги, в большинстве своем молодые самки, покрытые еще детским пушком, прекратили сновать туда-сюда, поглощенные зрелищем.
Ссерк прыгнул вперед: кинжалы сверкнули в свете свечей. Молодой парировал атаку. Ссерк встал на дыбы. С обеих сторон последовали быстрые обманные движения и попытки преодолеть защиту противника. Молодой в очередной раз увернулся от удара и сам встал на дыбы, переходя в наступление. Ссерк его отбил. Поединок продолжался.
За дуэлянтами не следил лишь Нарат Тейн. Гордон видел, что он чего-то ждет. Или кого-то. Глаза его были полны сдержанного триумфа. Лианна оставалась такой же гордой и спокойной, как в своем дворце на Фомальгауте. Гордон спрашивал себя: испытывает ли она под этой маской спокойствия страх, подобный тому, который ощущал он сам?
Дуэль продолжалась. Мелькали ловкие руки, железные когти, тела были гибки и динамичны. Глаза сверкали жаждой боя, борьба велась не на жизнь, а на смерть. Уже появилась кровь. Вначале незаметная, теперь она уже брызгала на ближайших зрителей. Песня усилилась, превратившись в настоящий звериный рев. Против своей воли к стыду своему Гордон почувствовал, что и его захватывает жестокая забава: позы и жесты сражающихся гипнотизировали, время от времени у него вырывались возгласы одобрения. Наконец самец в пятнистой тунике швырнул свои кинжалы на пол и умчался, весь покрытый кровоточащими ранами. Ссерк издал громкий победный вопль, а остальные Геррны, окружив его с криками восхищения, протягивали бокалы с вином и куски ткани, чтобы перевязать раны. Возбуждение Гордона улеглось, он вновь ощутил тошноту и потянулся к своему бокалу. В этот момент Коркханн тронул его за локоть:
— Посмотрите, там, у двери…
В проеме стоял высокий, мощного сложения человек, облаченный в черную кожу. На груди сверкало изображение Булавы из драгоценных камней. Стальной шлем венчало перо. Темно-пурпурный, почти черный плащ свисал за плечами. И там прятался еще кто-то. Или что-то.
Лианна вздрогнула. Нарат Тейн вскочил, требуя тишины, затем громко объявил:
— Граф Син Кривер, из Внешнего Космоса!..
Граф шел по залу, и Геррны почтительно расступались. Гордон увидел наконец следовавшего за ним спутника, почти полностью укрытого отливающей металлическим блеском одеждой, отдаленно напоминающей монашескую рясу с капюшоном. Фигура этого существа была странно тщедушной, а передвигалось оно дергающимися рептилиеподобными движениями, что показалось Гордону довольно отталкивающим.
Граф снял шлем и поцеловал руку Лианны.
— Какое счастливое совпадение, госпожа! Счастливое для меня, по крайней мере… Надеюсь, вы не в претензии, что я нанес визит вашему кузену одновременно с вами?
— Кто же будет обижаться на случай! — ответила Лианна как можно нежнее и отняла руку. — А кто ваш компаньон?
Создание в капюшоне произвело несколько телодвижений, долженствующих изображать вежливый поклон, и издало некий свистящий звук, после чего ретировалось за дальний конец стола.
— Он представляет самых дальних союзников Империи, госпожа. Традиция не позволяет ему открывать лицо. — Син Кривер улыбнулся и посмотрел на Коркханна. — Он занимает при мне такое же положение, как и ваш министр.
Граф коротко поздоровался с Гордоном и сел за стол. Празднество продолжалось. Гордон заметил, что Коркханн нервничает: его когти сжимались и разжимались на кубке вина. Музыканты вновь заняли свои места в центре зала. Ни на что не похожие создания с кожистыми крыльями, обосновавшиеся на балюстраде, начали издавать ритмичные повизгивания — так они пели. Однако Гордон чувствовал, что обстановка стала слегка натянутой, будто над собравшимися нависла тень. Казалось, Ссерк и его соплеменники не находят уже радости в вине и веселье — один за другим они потихоньку рассасывались по углам. Гордон спрашивал себя — уж не присутствие ли странного незнакомца заставляет их ощущать дрожь и холод в области позвоночника, какие испытывал и он сам? Во всяком случае, чувство, что эта проклятая тварь следит за ним из-под своих странных одежд, не исчезало.
На боевой площадке молодой Геррн удачно атаковал противника, снова пролилась кровь, и зал зашумел. Лианна встала.
— Оставляю вас с вашими утехами, кузен, — сказала она ледяным голосом. — О делах поговорим завтра.
Гордон поднялся раньше, чем она кончила говорить, подумав, что появилась возможность удрать. Увы! Нарат Тейн настоял на том, чтобы проводить Лианну, а Гордон с Коркханном вынуждены были жалко тащиться следом. Они поднялись по лестнице и пошли по длинному коридору. Сюда доносились лишь слабые отзвуки празднества.
— Крайне сожалею, что вам не понравились мои друзья, Лианна. Я прожил среди них столько лет, что и забыл, как могут к ним относиться другие…
— Я ничего не имею против ваших друзей. Это вы меня оскорбляете. Вы и Син Кривер.
— Помилуйте, кузина!..
— Вы глупец, Нарат Тейн, и цель, которую вы перед собой поставили, далеко превосходит ваши возможности. Лучше бы вам удовольствоваться вашими лесами и дорогими вашему сердцу Геррнами.
Гордон увидел гримасу, исказившую лицо Нарата, и блеск в его глазах. Но тон его оставался совершенно спокойным:
— Корона дает мудрость счастливцам, которые ее носят. Поэтому я не осмеливаюсь оспаривать ваши слова…
— Ваше кривляние совершенно неуместно. Ведь вы готовы убить из-за этой короны.
Нарат Тейн посмотрел на кузину, не в силах скрыть свое изумление и даже не пытаясь опровергнуть ее слова. Впрочем, Лианна не оставила ему времени на это. Указала на шесть охранников, стоявших у дверей ее апартаментов:
— На всякий случай я посоветовала бы вам объяснить Син Криверу, что я под защитой верных людей, которых нельзя ни купить, ни припугнуть, ни накачать наркотиками. Разумеется, их можно физически уничтожить, но тогда придется убить и их товарищей на корабле, с которыми они поддерживают постоянную связь. Если этот контакт прервется, Фомальгаут будет немедленно извещен, и сюда нагрянет небольшая флотилия звездных кораблей. Конечно, никто не помешает Син Криверу попытаться уничтожить и их, но после этого и он, и вы потерпите полное поражение.
— Не бойтесь, госпожа. — Голос Нарат Тейна был слегка хрипловатым.
— А я не боюсь. Спокойной ночи, кузен.
Стража закрыла за ней дверь. Нарат Тейн безразлично посмотрел на Гордона и Коркханна и удалился, не проронив ни слова. Коркханн взял Гордона под руку, они направились к своим покоям. Гордон было заговорил, но спутник повелительным жестом заставил его молчать. Казалось, он к чему-то прислушивается. Потом он увлек Гордона мимо их комнат в конец коридора. Они шагали все быстрее и быстрее, пока не достигли темного уголка, откуда начинался винтовой спуск одного из дворцовых выходов. Коркханн подтолкнул Гордона к лестнице, в голосе его звучало отчаяние:
— За нами сейчас никто не следит… Мне нужно срочно оказаться в машине и предупредить Гарн Горву.
Сердце Гордона сжалось от тягостного предчувствия.
— В чем дело?
— Я все понял, — сказал Коркханн. — Они не собираются убивать Лианну.
В его желтых блестящих глазах легко было прочесть весь ужас, который он сейчас испытывал.
— То, что они намерены сделать… в тысячу раз хуже!
Глава 6
Гордон невольно попятился.
— Надо увести ее как можно скорее!
— Не получится. За ней следят. Геррны прячутся в примыкающих к ее апартаментам помещениях и тут же поднимут тревогу. У нее нет шансов бежать из дворца.
— Но стража…
— Выслушайте меня, Гордон. Здесь есть сила, против которой охрана бессильна. Это странный тип в сером, который прибыл вместе с графом. Я пытался зондировать его разум, но был отброшен, оглушен. Геррны как телепаты сильнее меня, и некоторым из них удалось пробить его защиту, по крайней мере частично. Они были настолько потрясены, что забыли даже об экранировании собственных мыслей. Обратили внимание, что Ссерк и другие покинули зал? Их напугало, страшно напугало это создание, а ведь Геррны не отличаются робостью. — Коркханн говорил так быстро и с таким отчаянием, что Гордон едва успевал его понимать. — А до этого Ссерк долго глядел на Лианну, забыв, как я упоминал, о защите, и в своих мыслях видел ее куклой, лишенной воли и разума, испытывая смесь ужаса, сострадания и сожаления о том, что она оказалась здесь.
Гордон ощутил, как его охватывает темная волна страха:
— Это существо настолько сильно?..
— Никогда я не встречался ни с чем подобным. Не знаю, откуда оно взялось и что собой представляет, но его разум опаснее всего нашего оружия. — Коркханн двинулся вниз по лестнице. — Пока что они держат свои планы в секрете. Если Гарн Горва предупредит Фомальгаут, то они не осмелятся.
«Это так, — подумал Гордон. — Но есть и другой путь. Гарн Горва может прислать отряд, достаточно многочисленный, чтобы страшный незнакомец в сером не мог блокировать его целиком. На крейсере есть вертолет, так что помощь может появиться уже через полчаса…»
Гордон устремился вслед за Коркхаином. Спустившись по лестнице и пройдя узким коротким коридором, они через небольшую дверь вышли из дворца в ночь. Звуки далекой оргии были слышны и здесь. Они обогнули здание. Подойдя к углу фасада, осторожно огляделись. Подъезд был ярко освещен, возбужденные гости сновали туда-сюда, однако их стало заметно меньше. Машина стояла на старом месте, ее по-прежнему охраняли шесть стражей. Внутри сидели связист и водитель.
Гордон бросился вперед, но Коркханн удержал его:
— Мы опоздали. Их сознание…
Гордон заколебался. Ему показалось, что среди Геррнов прошмыгнул серый силуэт и исчез в подъезде. Связист внутри машины, склонившись к микрофону, говорил что-то.
— Видите? — сказал Гордон. — Все нормально, они поддерживают контакт.
Освободившись от рук Коркханна, он побежал к машине, но не успел сделать и пяти шагов, как его заметил один из охранников и немедленно поднял оружие. Другие стражи тоже угрожающе двинулись. Гордон вернулся за угол дворцового здания. Охранники опустили оружие и приняли прежние позы, равнодушно взирая остекленевшими глазами на существа, которые прыгали и резвились среди деревьев.
— В следующий раз будете слушаться, — проворчал Коркханн.
— Но радист…
— Да, он поддерживает связь. Для Серого это детская забава.
Они пошли назад, следуя изгибам погруженной во тьму стены. Коркханн в отчаянии сжимал и разжимал пальцы:
— К ним дорога закрыта. Но нужно действовать, и быстрее.
Гордон поднял глаза. Высоко светились окна покоев Лианны. Возможно, Серый уже приближается к ее охране, чтобы превратить их сознание в безвольный студень, а Геррны, затаившиеся в соседних комнатах, ждут своего часа…
Геррны!
Гордон бросился через поляну в направлении группы деревьев, под которыми вырисовывались круглые крыши деревни. Коркханн бежал рядом, и Гордон порадовался телепатическому дару товарища, который позволял не тратить времени на объяснения.
Они достигли деревьев, смутные тени которых колебались в рассеянном свете звездной зари. Услышали непривычные, но уже знакомые звуки, издаваемые Геррнами. Наполовину скрытые тенью, неслышными шагами аборигены приближались, окружая пришельцев. Гордон видел их продолговатые головы, кошачьи глаза, отражавшие свет звезд. Как ни удивительно, страх куда-то пропал. Для страха не осталось времени.
— Мой разум открыт для вас, — сказал он. — Вы должны понять мои слова, не важно, знаете ли язык. Мне нужен Ссерк.
По рядам аборигенов пробежало оживление. Один из темных силуэтов приблизился. Раздался грубый, неразборчивый голос:
— Ваше сознание мне открыто. Я понимаю ваше желание, но помочь ничем не могу. Возвращайтесь.
— Нет, — возразил Гордон. — Вы поможете во имя любви, которую испытываете к Нарат Тейну. Не ради нас, даже не ради Лианны, но только ради него. Вы коснулись мыслей, серого незнакомца…
Геррн издал возглас неудовольствия. Коркханн спросил:
— Син Кривер и этот Серый… Кто из них командует и кто подчиняется?
— Руководит Серый, — откликнулся Ссерк. — Граф выполняет его приказы, даже не подозревая об этом.
— А если королем Фомальгаута станет Нарат Тейн, кто будет истинным повелителем?
Глаза Ссерка коротко блеснули в свете звезд, но он отрицательно качнул головой:
— Нет. Я не в состоянии вам помочь.
— Но, Ссерк, — продолжал Гордон, — долго ли они позволят Нарат Тейну управлять государством? Он борется за власть для негуманоидов, но те, другие, для кого жаждут ее они?
— Я не могу видеть так далеко, — проговорил Ссерк совсем неслышно, — но не для нас, это точно.
— И не для Нарат Тейна, Он нужен им как законный наследник на случай смерти принцессы, но вы знаете, что с ним станется в конце концов. ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТО, ССЕРК.
Гордон видел, что Геррн дрожит от волнения. И не преминул воспользоваться этим:
— Если вы любите, спасите его. Вы же знаете, что разум его не в полном порядке.
— Да, но он любит нас, — грозно проговорил Ссерк, поднимая над человеком свою громадную лапу. — Он один из нас.
— Тогда спасите его. Иначе он погиб.
Ссерк не ответил. В верхушках деревьев гулял ветерок. Геррны возбужденно переговаривались, размышляя, что делать. Гордон спокойно ожидал их решения. Если в помощи будет отказано, он возьмет в руки оружие и сам убьет Серого…
— Вы умрете, не успев нажать спуск, — ответил Ссерк его мыслям. — Но хорошо. Для него… Только ради него мы вам поможем.
Гордон ощутил внезапную слабость в коленях. Он был мокрый от пота.
— Тогда поспешим. Мы должны успеть до того, как…
Геррны преградили ему дорогу.
— Нет, не вы, — произнес Ссерк. — Вы останетесь здесь, и мы будем прикрывать ваш разум. Мы делаем это с самого момента вашего прибытия.
Гордон попытался возразить, но Ссерк схватил его и встряхнул, как разгневанный отец:
— Мы следим за ней. И мы попробуем вывести ее из дворца. Вам это никогда не удастся. Вернувшись туда, вы будете немедленно обнаружены. И все будет кончено.
— Он прав, — вставил Коркханн. — Пусть делают, как считают нужным.
Четверка Геррнов во главе с Ссерком направилась в сторону дворца. Гордон с горечью сопровождал их взглядом. Остальные Геррны толпились вокруг.
— Они поддерживают над нами защитный экран, — объяснил Коркханн. — Чтобы помочь им, думайте о чем-нибудь отвлеченном.
Отвлеченном?! Легко сказать… Но, хотя это и было выше его сил, Гордон постарался переключиться. Минуты уходили в ритме капель ледяного пота, стекавших по его телу.
Внезапно со стороны дворца послышались крики и выстрелы. Гордон физически ощутил реакцию Геррнов, вскочил. Мгновением позже огромными прыжками примчался Ссерк. В его руках барахталась неразличимая в темноте фигурка. Следом прибыли трое его товарищей, один рухнул на землю.
— Держите. — Ссерк бросил Лианну в объятия Гордона. — Она ничего не понимает. Объясните ей — или мы все пропали.
Лианна вырывалась.
— Так это ваша затея, Джон Гордон? Они взломали дверь, вытащили меня из постели… — Ее нервное, горячее тело, прикрытое лишь тонкой ночной рубашкой, боролось в его руках. — Как вы посмели?..
Она ударила его по щеке, и он принял этот удар не без удовольствия.
— Расстрелять меня вы прикажете позже, если пожелаете, но сейчас вам придется слушаться. От этого зависят ваш разум и ваша безопа…
И тут на него обрушилось ЭТО. Словно ужасающий удар палицы, бросивший парализованное, трепещущее сознание в бескрайнюю, бездонную пустоту. Перед глазами мелькнуло растерянное лицо Лианны. Кто-то — кажется, Коркханн — издал сдавленный крик. В рядах Геррнов раздались глухие стоны. Какие-то силы, превосходящие рассудок Гордона, вступили в непримиримую борьбу — он неизъяснимым образом чувствовал это. Потом черная вуаль перед его глазами развеялась, и он услышал голос Ссерк а:
— Пойдемте. Быстрее…
Руки Геррнов тянули, толкали его, побуждая к действию. Он помог усадить Лианну на спину Ссерка, сам же оказался верхом на мускулистом крупе другого большого самца. Деревня была охвачена паникой. Во всех направлениях сновали охваченные ужасом самки, сжимавшие в руках детей. Ссерк, сопровождаемый десятком наиболее сильных самцов, устремился сквозь чащу. Гордон цеплялся из последних сил, а скакун нес его по полям и лесам, спускался в лощины, повторяя бесчисленные повороты тропинок. Время от времени Гордон видел Коркханна, ловко сидящего на другом крупном самце, и развевающуюся в ночи белую рубашку Лианны.
В небе занимался рассвет: ярко-розовые лучи, зеленые, как морской лед, белые, как молоко… Величественное и далекое зрелище.
Он слышал за своей спиной голоса. И ощущал что-то еще… Страх. Внутри все съеживалось, трепеща в ожидании нового удара. Ему казалось, что Серый преследует их, ловкий и невидимый, быстрый как ветер, с развевающимся за спиной капюшоном…
И вдруг это случилось снова. Удар палицы. На сей раз Гордон перенес его легче, но увидел, как согнуло Лианну. Она упала бы, если бы не сгрудившиеся вокруг Геррны. Удар, видимо, был нацелен прямо в нее.
Потом — быстрее, чем в первый раз, — непонятная сила уменьшилась и исчезла совсем.
— Слава Богу, — хриплым голосом сказал Коркханн, — возможности Серого ограниченны. С расстоянием его сила слабеет.
— Наша способность прикрывать ваш разум тоже слабее из-за постоянного давления, — откликнулся Ссерк.
Он поскакал еще быстрее, пересекая поляны фантастическими прыжками. Лианна отчаянно цеплялась за его плечи. Остальные прикладывали отчаянные усилия, чтобы не отстать от вожака. Тем не менее Гордону казалось, что они передвигаются слишком медленно через нескончаемые километры золотистых холмов, вздымающихся к огненному небу.
— Слушайте!.. — внезапно воскликнул он.
Вдалеке поднимался новый звук, приглушенный и монотонный, подобный свисту ветра в ветвях деревьев.
— Да, — сказал Коркханн, — это машина. За нами гонится Серый.
Геррны увеличили скорость, стараясь удалиться от дороги как можно дальше, но свист неотвратимо приближался. Не требовался телепатический дар, чтобы почувствовать, как напуганы Геррны, как они стараются уйти от нового удара прежде, чем кто-нибудь не упадет от изнеможения. Из последних сил отряд вынесся на вершину одного из холмов. Впереди была кромка леса. Еще несколько прыжков, и Гордон увидел строения порта и сверкающие силуэты двух крейсеров. На носу одного блистала эмблема Белого Солнца, второго — Булавы. Люки обоих были распахнуты. Гордон соскользнул на землю и принял бесчувственное тело Лианны.
— Серый рядом! — предупредил Ссерк, задыхаясь после бешеной скачки.
Свист прекратился. Вероятно, машина притормозила неподалеку от площадки. Гордон чувствовал, как шевелятся его волосы.
— Мы вам очень признательны, — обратился он к Геррнам. — Принцесса этого никогда не забудет.
Прижимая Лианну к груди, он побежал к кораблю. До него донесся голос Ссерка:
— Мы сделали то, что должны были сделать. Да будет так.
И восклицание Коркханна:
— Не оставляйте нас! Иначе все усилия были напрасны! Я не могу один защитить их разум!
Гордон, напрягая последние силы, бежал по бетонному полю. Все его чувства были устремлены навстречу распахнутому люку корабля. Он слышал, как рядом бежит Коркханн. На мгновение ему показалось, что Серый отказался от погони и что больше ничего не произойдет, но удар беззвучного грома тут же поверг его в небытие.
Тело Лианны выскользнуло из его рук. Инстинктивно он пытался прикрыть ее своим телом. Она застонала. Ослепленный, терзаемый неведомой мощью, Гордон боролся с мраком, который окутывал его сознание, стараясь во что бы то ни стало добраться до ожидающего их люка. Свет его становился все ярче… ярче… стал ослепительным… Руки, голоса. Гордон вынырнул из кромешного ледяного мрака, увидел лица, людей в форме, Лианну на руках у Гарн Горвы… Потом он почувствовал, как его поднимают сильные руки. Далеко позади раздался яростный свист, будто от урагана в кронах деревьев. Двое внесли в корабль терявшего сознание Коркханна.
Властный голос Гарн Горвы приказал:
— Приготовиться к старту!
Со скрежетом закрылся входной люк, завыли сирены, замигали красные стартовые огни… Это было последнее, что — видел и слышал Гордон.
Он очнулся в салоне. Лианна прижималась к нему, бледная до синевы. Глаза ее были расширены от пережитого ужаса, она дрожала, словно испуганный ребенок.
Крейсер уже вышел за пределы атмосферы. Оранжевый диск Тейна быстро уменьшался. Только теперь к Коркханну вернулось сознание. Взгляд его был блуждающим, но голос звенел от гордости:
— Минуту, целую минуту!.. Целую минуту я сдерживал его один!
— Коркханн, кто это… Кто это был — Серый? — спросил Гордон.
— Думаю, он не из нашей Галактики, — шепотом ответил Коркханн. — Думаю, проснулись древние демоны… Думаю…
Министр по связям с негуманоидами опустил голову и больше ничего не сказал. Гордон погрузился в свои мысли. «Да, — подумал он, — там, в XX веке, я вспоминал красоту этого бескрайнего мира, но забыл про его ужасы и опасности. Все равно это гораздо лучше, чем та гнусная жизнь, пленником и заложником которой я был… Да, это заблуждение, доктор Кеог! Заблуждение считать, что реальна лишь крошечная планетка со своим неторопливым течением времени, а бескрайний океан будущего мира не имеет никакого значения. Пусть это мечта, доктор, но я выбрал эту мечту, я пожертвовал всем ради нее, и я никогда не вернусь обратно!»
