27. Разрушитель
Бледные, прозрачные лучи вырвались из носа «Этне» в темное пространство впереди. Эти бледные лучи, казалось, ползли медленно и гасли, уходя.
Гордон, Валь Марланн и Хелл Беррел приникли к иллюминаторам и замерли, глядя вперед. Но ничего пока не происходило.
Потом толпа искр на экране радара, отмечавшая положение приближающегося флота Лиги, слегка дрогнула.
— Ничего не случилось! — простонал Беррел. — Ничего! Наверное, эта штука…
Впереди показалась черная точка. Она росла и росла, пульсируя и вздрагивая.
И скоро это было уже большое, растущее пятно черноты — не той черноты, в которой свет просто отсутствует, но такой живой и трепетной, какой не видел еще никто из живых.
На экране радара половина приближающегося флота Облака была поглощена чернотой! Ибо на экране тоже было черное пятно, от которого лучи радара отражались.
— Боже небесный! — вскричал Валь Марланн, весь дрожа. — Разрушитель разрушает самое пространство!
Ужасный, невероятный ответ на загадку Разрушителя сверкнул наконец в мутящемся разуме Гордона!
Он еще не понимал, никогда не поймет причин этого, но результат был налицо. Разрушитель был силой, которая уничтожала не материю, но пространство!
Временно-пространственный континуум нашего Космоса был четырехмерным — четырехмерный шар, плавающий во внеразмеренной бесконечности. Энергия ужасных лучей Разрушителя разрушала все больший участок этого шара, выдавливая его прочь из Космоса.
Все это промелькнуло в потрясенном мозгу Гордона за долю секунды. Он вдруг испугался. Он судорожно вырвал рубильник аппарата. Потом, со следующей же секундой, Вселенная словно обезумела.
Титанические руки швыряли «Этне» в пространстве с чудовищной силой. Звезды и пространство сошли с ума, огромная, пылающая белая масса Денеба бешено прыгала в пустоте, кометы, темные звезды, метеориты безумно носились в небесах.
Гордон, отброшенный к стене, трепетал душой и телом, пока вся Вселенная, казалось, поднималась, чтобы отомстить крохотным людишкам, осмелившимся поднять святотатственные руки на основы вечного Космоса.
Много минут спустя он тупо очнулся. «Этне» еще качалась и ныряла в яростных вихрях эфира, но звездный небосвод успокоился после своей безумной судороги.
Валь Марланн, обливаясь кровью из большой ссадины на виске, держался за переборку и выкрикивал приказания в громкоговоритель.
Он повернул к Гордону мертвенное лицо.
— Турбины выдержали, и все успокаивается. Эта конвульсия чуть не бросила нас на Денеб и потрясла звезды во всей этой части Галактики.
— Отдача, — задыхаясь, оказал Гордон. — Вот что это было.
Окружающее пространство «схлопывалось» вокруг дыры, сделанной Разрушителем.
Хелл Беррел склонился над экраном радара.
— А разрушена только половина судов Облака!
Гордон вздрогнул.
— Я не могу больше применить Разрушитель! Не смею!
— И не нужно, — ответил Хелл Беррел. — Остатки их флота убегают в панике к Облаку!
«В этом нет греха, — подумал Гордон. — Видеть, как все небо взбесилось и обрушивается на тебя, — это слишком много для человека».
— Я знаю теперь, почему Бренн Бир предостерегал против легкомысленного применения Разрушителя, — хрипло сказал он. — Дай Бог, чтобы этого никогда больше не пришлось делать!
Со стерео посыпались частые вызовы, вопросы с кораблей Империи.
— Что случилось? — повторял Гирон снова и снова.
Хелл Беррел не потерял из виду их цели, того, что они должны были делать.
— Флот Лиги в панике убегает к Облаку, по крайней мере остатки его, — сообщил он адмиралу. — Если мы последуем за ними, то сможем разбить их раз и навсегда.
Гирон поддержал эту мысль:
— Я сейчас же прикажу преследовать их!
Через просторы Галактики к спасительной защите Облака неслись остатки флота Лиги. Их преследовали «Этне» и потрепанный флот Империи.
— Если истребим остатки их флота, то свергнем Шорр Кана! — ликовал Хелл Беррел.
— Вы не думаете, что Шорр Кан был с флотом? — спросил Гордон.
— Он слишком хитер для этого — он управлял всем из Талларны, — заявил Валь Марланн.
Подумав, Гордон согласился. Он знал, что Шорр Кан не трус, но направлял свою грандиозную атаку, конечно же, из своего главного штаба.
Корабли Лиги Темных Миров исчезли за завесой Облака несколько часов спустя. А сейчас же после этого имперский флот собрался как раз у границ этого обширного тумана.
— Если мы погонимся, то можем наткнуться на засады, — заявил Гордон. — Это место кишит опасностями, о которых мы ничего не знаем.
Гордон предложил:
— Мы потребуем от них сдачи, предъявим ультиматум.
— Шорр Кан не сдастся, — предостерег Хелл Беррел. Но Гордон заставил направить луч телестерео на Талларну и заговорил по нему:
— Правительству Лиги Темных Миров! Мы предлагаем вам возможность сдаться. Сдавайтесь и разоружитесь под нашим наблюдением, и мы обещаем, что не пострадает никто, кроме преступников, вовлекших вас в это нападение. Но если вы откажетесь, мы направим Разрушитель на все Облако! Мы навсегда сотрем этот район!
Валь Марланн пораженно взглянул на него:
— Вы сделаете это? Но, Боже мой…
— Я не посмею сделать это, — ответил Гордон. — Я никогда больше не возьмусь за Разрушитель. Но они ощутили его силу и могут испугаться.
Ответа на их стереопередачу не было. Через час они повторили ее. Ответа опять не было. Потом, после нового ожидания, раздался суровый голос Гирона:
— Кажется, нам нужно пройти через это, принц Зарт!
— Нет, погодите! — крикнул Хелл Беррел. — Ответ из Талларны!
В стерео появилось несколько испуганных облачников в комнате дворца Шорр Кана, некоторые были ранены.
— Мы согласны на ваши условия, принц Зарт! — заговорил хрипло один из них. — Наши корабли сейчас же соберутся и будут разоружены. Вы сможете войти сюда через несколько часов.
— Это может быть обманом! — отрезал Валь Марланн. — Он даст Шорр Кану время поставить нам ловушки!
Облачник в стерео покачал головой:
— Тирания Шорр Кана свергнута. Когда он отказался сдаваться, мы поднялись против него. Я докажу это, показав вам его. Он умирает.
Телестерео переключилось на другую сцену. Теперь это была комната, где был Шорр Кан. Он сидел в кресле в той мрачной комнате, откуда управлял мощной попыткой завоевать Галактику. Вокруг стояли вооруженные облачники. Лицо у него было мраморно-белым, а в боку зияла широкая обожженная рана.
Его тусклые глаза взглянули на них со стерео, потом прояснились на миг, упав на Гордона. Тогда Шорр Кан слабо улыбнулся.
— Вы выиграли, — сказал он Гордону. — Я бы никогда не подумал, что вы посмеете взяться за Разрушитель. Дуракам счастье, а то бы вы сами погибли при этом… — Он задохнулся, потом снова заговорил: — Дурацкий конец для меня, не правда ли? Но я не жалуюсь. У меня была одна жизнь, и я использовал ее до конца. Вы в глубине такой же, за это я и любил вас.
Темноволосая голова его поникла, голос упал до шепота:
— Может быть, я остаток вашего мира, Гордон? Родился не вовремя? Может быть…
Он умер — они поняли это по тому, как его статная фигура упала на пол.
— Что это он говорил вам, принц Зарт? — озадаченно спросил Хелл Беррел. — Я не понимаю…
Гордон ощутил странное, острое волнение. Жизнь загадочна в своих поворотах. У него не было причин, чтобы любить Шорр Кана, но все же он чувствовал, что тот нравился ему.
Валь Марланн и другие офицеры «Этне» ликовали.
— Победа! Мы навсегда уничтожили угрозу Лиги!
Корабль шумел. Все знали, что это ликование распространяется по всему флоту. Через два часа Гирон начал вводить в Облако оккупационные силы по лучам радара с Талларны. Половина кораблей должна была остаться снаружи на случай предательства.
— Но теперь нет сомнения, что они действительно сдались, — сообщил он Гордону. — Посланный мною авангард сообщает, что все корабли Лиги уже посажены и разоружаются. — Он прибавил понимающе: — Я оставлю эскорт для «Этне». Я знаю, как вам хочется вернуться в Троон.
Гордон ответил:
— Нам не нужно эскорта. Валь Марланн, мы отправляемся немедленно.
«Этне» двинулась в долгий обратный путь через всю Галактику к Канопусу. Но через полчаса Гордон отдал новое приказание:
— К Солнцу, а не к Канопусу. Наш порт назначения — Земля.
Хелл Беррел пораженно запротестовал:
— Но, принц Зарт, весь Троон ожидает вашего возвращения! Вся империя, каждый человек в ней обезумеет от радости к этому времени, будет ждать, чтобы приветствовать вас!
Гордон покачал головой.
— Я не иду сейчас в Троон. Везите меня на Землю.
Они глядели на него изумленно, не понимая. Но Валь Марланн отдал распоряжения, и корабль слегка изменил курс, чтобы направиться к далекой желтой искре Солнца.
Часами, пока «Этне» мчалась к северу, Гордон сидел у иллюминатора, мрачно глядя в него, погруженный в странное, усталое оцепенение. Наконец-то он возвращается на Землю, к своему собственному времени и миру, к собственному телу. Только теперь он мог выполнить обещание, данное Зарт Арну.
Он взглянул на ярко сияющие звезды Галактики. Далеко-далеко на западе блестел маяк Канопуса. Он подумал о Трооне, о ликующих там миллионах.
— Все это кончено для меня, — мрачно сказал он себе. — Кончено навсегда.
Он подумал о Лианне, и волна слепого отчаяния снова поднялась в его душе. Это тоже было навсегда кончено для него.
Хелл Беррел вошел и сказал:
— Вся Империя, вся Галактика гремят хвалами вам, принц Зарт! Разве можно идти на Землю, когда все так ждут вас?
— Так нужно, — настойчиво ответил Гордон, и высокий антаресец озадаченно вышел.
Он дремал, просыпался и снова дремал. Время словно потеряло всякий смысл. Сколько дней прошло, пока впереди не появился знакомый желтый диск Солнца!
«Этне» снижалась к старой зеленой Земле, к освещенному восточному полушарию.
— Приземлитесь у моей лаборатории в горах — Хелл знает где, — сказал Гордон.
Башня в вековых Гималаях казалась такой же, какой он оставил ее, — как давно это было! «Этне» мягко опустилась на маленькое плато.
Гордон взглянул на своих удивленных друзей.
— Я пойду ненадолго в свою лабораторию, и со мной отправится только Хелл Беррел. — Он поколебался, потом предложил: — Давайте пожмем руки друг другу. Вы были для меня лучшими друзьями, какие только бывали у человека.
— Принц Зарт, это похоже на прощание! — встревоженно запротестовал Валь Марланн. — Что вы хотите там делать?
— Со мной ничего не случится, обещаю вам, — ответил Гордон с легкой улыбкой. — Я вернусь через несколько часов.
Они пожали ему руку и молча глядели вслед, когда он и Хелл Берелл вышли на морозный, колючий воздух.
В башне Гордон направился вверх, в лабораторию со стеклянными стенами, где находились странные инструменты, сооруженные настоящим Зарт Арном и старым Вель Квеном. Он пробежал в уме, что старый ученый говорил ему о работе усилителя и передатчика, и как можно тщательнее проверил инструменты. Хелл Беррел следил за ним с изумлением и беспокойством. Наконец Гордон повернулся к нему.
— Хелл, мне потребуется потом ваша помощь. Я хочу, чтобы вы сделали все так, как я скажу, даже если не понимаете. Согласны?
— Вы знаете, что я буду повиноваться всякому вашему приказу, — пылко ответил высокий антаресец. — Но все-таки я очень беспокоюсь!
— Незачем, через несколько часов вы полетите обратно к Троону, и я буду с вами, — ответил Гордон. — Теперь ждите.
Он надел шлем телепатического усилителя. Он удостоверился, что аппарат настроен на индивидуальную частоту мозга Зарт Арна, как учил его Вель Квен. Потом он включил аппарат. Гордон стал думать. Он сосредоточил свои мысли, чтобы бросить усиленную аппаратом мысль сквозь бездну пространства — времени, от одного мозга к другому, на который настроился.
«Зарт Арн! Зарт Арн! Можете ли вы слышать меня!»
Ответной мысли не было. Снова и снова повторял он мысленный вызов, но безрезультатно. Удивление и тревога охватили Гордона. Он попытался снова, час спустя, но безуспешно. Хелл Берелл озадаченно ждал. Потом, уже через четыре часа, он в отчаянии сделал еще одну попытку:
«Зарт Арн, слышите ли вы меня? Говорит Джон Гордон!»
И на этот раз слабо и далеко через невообразимую пропасть времени в мозгу у него появилась ответная мысль.
«Джон Гордон! Господи, я долгие месяцы жду и не знаю, что случилось! Почему говорите вы сами, а не Вель Квен?»
«Вель Квен убит, — быстро ответил Гордон. — Убит солдатами Лиги вскоре после того, как мы произвели обмен».
Он объяснил поспешно:
«Была галактическая война между Облаком и Империей, Зарт. Я был вовлечен в нее, не мог вернуться на Землю для обмена. Мне пришлось стать вами и никому не говорить, как я и обещал. Один человек узнал о моем самозванстве, но он мертв и никто больше этого не знает».
«Гордон! — Мысль Зарт Арна была лихорадочной, возбужденной. — Так вы верны своему слову! Вы могли остаться в моем теле, в моем положении, но не сделали этого! — Он продолжал возбужденно: — У меня здесь тоже были неприятности. Меня поместили временно в госпиталь, так как я не помнил вашего прошлого».
Гордон сказал ему:
«Зарт, я думаю, что смогу наладить работу передатчика для обмена телами, так как Вель Квен объяснял мне. Скажите мне, правильно ли я говорю».
Он мысленно пробежал подробности работы передатчика, и Зарт Арн ответил ему, в большей части подтверждая, иногда поправляя.
«Хорошо, я готов к обмену», — сказал наконец Зарт Арн.
«Но кто будет работать с передатчиком, если Вель Квен умер?»
«У меня здесь есть друг, Хелл Беррел, — ответил Гордон. — Он не знает, что мы делаем, но я могу научить его включению».
Он перестал сосредоточиваться и обернулся к встревоженному антаресцу, молча следившему за ним.
— Хелл, вот теперь мне нужна ваша помощь, — сказал Гордон. — Смотрите. — Он указал на переключатели на передатчике. — Когда я дам знак, вы должны включить их вот в таком порядке.
Хелл Беррел внимательно слушал, потом понимающе кивнул:
— Я сделаю. Но что оно сделает вам?
— Не могу сказать вам, Хелл. Но вреда мне не будет, обещаю вам это.
Он крепко стиснул руку антаресца, потом снова надел шлем и послал мысль:
«Готовы, Зарт? Если да, я дам сигнал Хеллу».
«Готов, — ответил Зарт Арн. — И, Гордон, прежде чем проститься, благодарю вас за все, что вы для меня сделали!»
Гордон поднял руку, подавая знак. Он услышал, как Хелл включает рубильники. Передатчик загудел, и Гордон почувствовал, как его разум устремляется в зияющую черноту…
