Книга: Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе
Назад: Глава 14 «Судьба? Чушь!»
Дальше: Глава 16 Конференция

Глава 15
Недипломатические отношения

Мистер Кику вернулся в свой кабинет, когда его желудок начали сжимать голодные спазмы, но он не позволил себе терять время на таблетки. Вместо этого он наклонился над панелью.
— Сергей! Немедленно ко мне!
Войдя, Гринберг положил на стол две кассеты пленки.
— С удовольствие избавляюсь. Фу!
— Сотри их, пожалуйста. А также забудь, что когда-нибудь слушал их.
— Буду счастлив. — Гринберг кинул кассеты с пленками в открывшуюся полость. — Неужели вы не могли дать ему что-нибудь успокаивающее?
— К сожалению, нет.
— Вес Роббинс был ужасно груб с ним. Я чувствовал себя подглядывающим в замочную скважину. Чего ради вы пожелали, чтобы я там присутствовал и все слышал? Я не хочу иметь с этим дела. Или я обязан?
— Нет. Но тебе полезно знать, как это делается.
— М-м-м… Босс… хотели ли вы остаться, когда он выгонял вас?
— Не задавай глупых вопросов.
— Простите. А как вы завершили другое нелегкое дело?
— Она его не пускает.
— Вот как?
— Но он улетит.
— Она будет сходить с ума.
— Она сама этого хотела. — Мистер Кику снова наклонился над панелью. — Все?
— Мистер Роббинс на похоронах венерианского министра иностранных дел, — ответил женский голос, — вместе с Секретарем.
— Ах, да. Попросите его связаться со мной, когда он вернется.
— Да, мистер Кику.
— Спасибо, Шицуки. — Заместитель Секретаря повернулся к Гринбергу. — Сергей, твой ранг, когда вы приступили к этому делу, был дипломатический офицер первого класса?
— Был.
— Совершенно верно. Теперь ты будешь действовать в роли старшего дипломатического офицера. Но я не буду оповещать об этом три месяца, чтобы никто не совал сюда нос.
— Прекрасно. Но чем я заслужил? Тем, что регулярно чищу зубы? Или кому-то нравится, что мой атташе-кейс всегда отполирован?
— Ты отправишься на Хрошииюд как представитель и глава миссии. Мистер Макклюр будет послом, но я сомневаюсь, что он сможет выучить язык… Это потребует от тебя дополнительных усилий по исполнению и его обязанностей. Поэтому ты должен освоить их язык хотя бы в рабочих пределах. Понимаешь меня?
Гринберг прикинул, что его ждет: Макклюр будет говорить с хрошии через него, что сделает Макклюра полностью зависимым и заставит его ходить по струнке.
— Да, — задумчиво ответил он, — но как насчет доктора Фтаемла? Посол будет использовать его как переводчика куда чаще, чем меня.
Мысленно Сергей добавил: «Не делайте этого; если рядом будет Фтаемл, Макклюр обойдется без меня… и я останусь на бобах в девятистах световых лет от Земли, без всякой помощи».
— Ты уж прости меня, — ответил Кику, — но я не могу уступить тебе Фтаемла. Я предпочту видеть его здесь как переводчика при миссии хрошии, которую они оставляют здесь. Он согласен.
— Если мне придется иметь дело с хрошии, — нахмурился Гринберг, — я буду с грустью вспоминать его ум. Но когда они успели обо всем договориться? Или я что-то проспал? Или когда я был в Вествилле?
— Они еще не договорились. Но договорятся.
— Я преклоняюсь перед вашей уверенностью, босс. Пока вы вели бои с миссис Стюарт, Фтаемл рассказал, что хрошии продолжают настаивать на прибытии мальчишки Стюарта. Теперь, когда вы знаете, что с ним все в порядке, может быть, стоит их успокоить? Фтаемл уже нервничает. Он говорит, что единственная вещь, которая удерживает их от того, чтобы задать нам жару, это опасение разгневать нашего старого приятеля Луммокса.
— Нет, — сказал Кику, — мы ничего не будем им говорить. И Фтаемлу тоже. Я хочу, чтобы он сам все понял.
Гринберг принялся грызть костяшки пальцев.
— Босс, — медленно сказал он, — не напрашиваемся ли мы на неприятности? Или вы считаете, что у них нет подавляющего преимущества над нами? И если нам придется помериться силами с ними, может, мы выиграем?
— Я серьезно сомневаюсь в этом. Но Стюарт — моя козырная карта.
— Так я и думал. Я далек от мысли подсказывать вам, как и что надо делать… но если риск так велик, не вправе ли люди знать, что их ждет?
— Вправе. Но мы ничего не скажем.
— Как и раньше?
Мистер Кику нахмурился.
— Сергей, — медленно сказал он, — это общество было знакомо с кризисами задолго до того, как первая ракета достигла Луны. В течение трех столетий ученые, инженеры и исследователи раз за разом осваивали новые рубежи, сталкивались с новыми опасностями. И каждый раз политики лезли из кожи вон, чтобы собрать все воедино, напоминая жонглера, запустившего в воздух слишком много предметов и ловящего их. Все это неизбежно.
Но мы избрали республиканскую форму правления, стараемся придерживаться демократических обычаев. Мы можем гордиться этими обычаями. Но настоящей демократии у нас нет и быть не может. И я считаю, наша обязанность — служить обществу, когда оно сталкивается со странными и пугающими мирами. Было бы куда приятнее подвергать каждую проблему широкому обсуждению, выносить ее на голосование, а если коллективное решение оказывается ошибочным, повторять все снова. Мы редко можем позволить себе такую роскошь. Сплошь и рядом мы как пилот, который действует в минуты смертельной опасности. Его ли дело затевать дискуссии с пассажирами? Обязанность пилота в том, чтобы, используя свои знания и опыт, доставить их в безопасности на землю.
— Говорите вы весьма убедительно, босс. Боюсь, что вы правы.
— Боюсь, что так, — сказал мистер Кику. — Я приказал приготовить на завтра конференц-зал для встречи с хрошии.
— О’кей. Я скажу Фтаемлу. Пусть за ночь они успокоятся.
— Так как они все равно взбудоражены, мы еще потянем время до завтрашнего дня и доведем их до точки кипения. — Мистер Кику задумался. — И пусть Фтаемл скажет им вот что. Наши обычаи требуют, чтобы сторона, желающая вступить в переговоры, предварительно высылала подарки: то есть, они должны нас одарить. Скажи им, что богатство подарков будет говорить о серьезности, с которой сторона относится к предмету разговора; неказистые подарки вызовут предубеждение к их предложениям.
Гринберг нахмурился.
— Вы задумали какую-то хитрую штуку, но я пока ничего не понимаю. Фтаемл знает, что наши обычаи не требуют этого.
— Так постарайся убедить его, что он просто не знаком с этим обычаем. Или уговори Фтаемла, что так надо. Я вижу, что его мучает: он должен хранить верность своим хозяевам, но его симпатии принадлежат нам.
— Лучше я его не буду дурачить. Заставлять раргиллианина врать, когда он находится при исполнении служебных обязанностей… сомневаюсь, что он сможет это‘сделать.
— Тогда сформулируй наше требование так, чтобы оно не было ложью. Скажи ему, что это очень старый обычай… что является правдой… и что мы прибегаем к нему только в исключительно важных случаях… как, например, сейчас. Пусть он видит, что ты откровенен и к чему ты стремишься.
— Это можно. Но чего ради, босс? Только, чтобы выиграть дело?
— Совершенно верно. Мы вступаем в переговоры с позиции слабости, начинаем игру со второй руки. И я надеюсь, что проситель, приносящий подарки, — это универсальный символ для Вселенной и даст нам определенное преимущество.
— А вдруг они не примут наше предложение?
— Тогда будем сидеть до последнего, пока они не согласятся. Начинай собирать свою команду, — добавил мистер Кику. — Завтра покажешь мне список.
Гринберг тяжело вздохнул.
— А я еще хотел сегодня пораньше лечь спать.
— При нашей профессии на это трудно рассчитывать. Да, и еще… Как только закончится наша конференция, пошлите знающего человека… Возможно, Питерса… на их корабль, чтобы посмотреть, какие переделки нужно сделать для размещения пассажиров-землян. Затем мы сообщим об этом хрошии.
— Минутку, босс. Я предпочел бы наш корабль.
— Наши корабли последуют за ними, но хрошиа Луммокс полетит с остальными хрошии, а молодой Стюарт будет вместе с Луммоксом.
Поэтому ваша миссия разместится тоже на их корабле, мальчика должны сопровождать земляне.
— Да, понимаю.
— Тогда за дело, мой друг.
Назад: Глава 14 «Судьба? Чушь!»
Дальше: Глава 16 Конференция