Глава 8
Ночь прошла, наступило утро: забрезжил серенький рассвет, потом разлилось желтое сияние, и наконец появилось бледное солнце Тчаи — звезда Карина-4269. Из кухонных труб поднялись клубы дыма, внизу, под комнатой, где спал Рейш, раздался стук кастрюль и сковородок. Рейш спустился в общую комнату, где увидел Анахо-дирдирмена, перед которым стояла большая кружка с горячим чаем. Рейш присоединился к нему и стал пить чай, который принесла ему из кухни смазливая разбитная девица.
— Что тебе известно о Дадиче? — спросил он Анахо.
Дирдирмен грел о кружку свои длинные бледные пальцы.
— Город довольно старый: он построен примерно двадцать тысяч лет назад. Это главный космический порт Часчей, хотя сейчас они почти не поддерживают отношений со своей родиной — планетой Годаг. В южной части Дадиче находятся заводы и технические мастерские; идет даже мелкая торговля между Дирдирами и Часчами, хотя обе стороны не признают этого. Что тебе надо в Дадиче? — Он уставился на Рейша своими водянисто-серыми совиными глазами.
Адам задумался. Он ничего не выиграет, доверившись Анахо, которого все еще не понимал до конца. Наконец он сказал:
— Часчи отняли у меня ценную вещь, которую я желал бы, если возможно, получить обратно.
— Очень интересно, — сардонически произнес Анахо. — Я заинтригован. Какую же ценную вещь могли забрать Часчи у получеловека, чтобы он отправился за тысячу лиг за ней? И как он может надеяться отобрать ее или даже найти?
— Найти-то ее я могу. Вопрос в том, что делать дальше.
— Я заинтригован, — повторил дирдирмен. — Что ты предполагаешь делать дальше?
— Мне нужна информация. Я хочу знать, могут ли люди, такие, как я или ты, войти в Дадиче и покинуть город без помехи.
— Только не я, — ответил Анахо. — Они по запаху определят, что я дирдирмен. У них удивительное обоняние. Съеденная пища влияет на запах кожи; Часчи умеют определять эти запахи и отличают Дирдиров от Ванкхов, болотных людей от степняков, богатых от бедных; не говоря уже о вариациях запахов, вызванных болезнью, загрязненностью, мазями, выделениями, дюжиной других причин. Они могут учуять соленый воздух в легких человека, побывавшего у берегов океана; озон в дыхании того, кто поднимался на летательном аппарате. Они чувствуют, когда ты голоден, или рассержен, или чего-то боишься, могут определить возраст, пол, цвет кожи. Обоняние создает для них полную картину мира.
Рейш сидел, погруженный в размышления.
Анахо поднялся, подошел к соседнему столику, за которым сидели три человека в грубой одежде; кожа их была сероватой, словно налитой воском, каштановые волосы низко свисали на лоб, большие карие глаза излучали добродушие. Они охотно отвечали на вопросы Анахо. Тот, выслушав их, вернулся к Адаму.
— Эти трое — гуртовщики, они постоянно бывают в Дадиче. К западу от Перы безопасно — Зеленые Часчи стараются держаться подальше от пушек, которые там находятся. Никто не нападет на нас по дороге.
— На нас? Ты тоже едешь?
— Почему бы и не поехать? Я никогда не был в Дадиче, не видел его знаменитых садов. Мы можем нанять пару коней-прыгунков, подъехать к городу и остановиться примерно за милю от него.
Гуртовщики сказали мне, что Часчи редко выезжают за пределы города.
— Хорошо, — сказал Рейш. — Я поговорю с Тразом; он может составить компанию девушке.
В стойлах за постоялым двором Адам и дирдирмен наняли прыгун-ков, принадлежащих к породе, еще незнакомой Рейшу, — высокие создания на длинных, словно резиновых ногах. Конюх накинул на них седла, просунул поводья в отверстия, проделанные у них в черепе, — они завопили и стали дергать щупальцами, которые вырастали у них из уголков рта. Поводья перекинули через спины коней. Рейш и Анахо забрались в седла; животные в бешенстве встали на дыбы, потом большими скачками пустились вперед по дороге.
Они проехали через центр Перы, густо застроенный самыми разнообразными зданиями из цементных и бетонных блоков и досок, найденных среди развалин. Народу там было больше, чем Рейш ожидал, — вероятно, четыре-пять тысяч. А над старой цитаделью, возвышаясь над городом, стояла грубая постройка, где жил Нага Гохо и его отряд.
Добравшись до центральной площади, Рейш и Анахо остановили коней, пораженные ужасным зрелищем. Рядом с массивной виселицей стояли деревянные колоды, покрытые кровавыми пятнами. Неподалеку торчали колы с насаженными на них телами жертв. С деревянной лебедки свисала тесная клетка, внутри скорчилось какое-то нагое, обожженное солнцем существо, в котором едва можно было признать человека. Рядом на земле развалился щелкун — упитанный молодой парень с тяжелой челюстью, в темно-красном жилете и юбке до колен — форменной одежде щелкунов. Рейш, придержав своего коня, спросил стража, указывая на человека в клетке:
— Какое преступление он совершил?
— Неподчинение. Он протестовал, когда Нага Гохо потребовал его дочь к себе на службу.
— И что с ним будет? Сколько он еще будет так висеть?
Щелкун безразлично поглядел вверх.
— Продержится еще дня три. Дождь освежил его, он сейчас полон воды.
— А эти? — Рейш указал на тех, что были посажены на кол.
— Неплательщики. Есть еще негодяи, которые жалеют уделить кроху своего богатства нашему Нага Гохо.
Анахо тронул Рейша за руку.
— Давай уберемся отсюда.
Рейш медленно отвернулся: невозможно в одиночку бороться со злом, царящим на этой ужасной планете. Но оглянувшись на иссохшее скелетообразное существо в клетке, почувствовал угрызения совести. Но что можно сделать? Ввязаться в ссору с Нага Гохо? Он погибнет, никому не принеся пользы. Если он добудет свой бот и вернется на Землю, множество живущих на Тчаи людей могло бы значительно улучшить свое положение. Сказав себе это, Рейш постарался забыть об увиденном.
Позади Перы лежали обширные поля, где женщины и молодые девушки собирали разные плоды, незнакомые Рейшу. Повозки, нагруженные едой и всевозможными товарами, тянулись к западу, по дороге в Дадиче — это зрелище удивило Рейша, не ожидавшего увидеть такую оживленную торговлю.
Они проехали примерно десять миль, направляясь к низкой гряде серых холмов. Там, где дорога переходила в узкое ущелье, окруженное, словно стеной, высокими крутыми скалами, дорогу преграждали барьеры, и они вынуждены были ждать, пока двое щелкунов осматривали повозку, на которой были навалены ящики с овощами, напоминающими капусту. Возчик заплатил пошлину. Рейш и Анахо, проехав мимо щелкуна, также вынуждены были отдать по цехину.
— Этот Нага Гохо не упускает случая пограбить, — проворчал Рейш. — На что он тратит свои деньги?
Дирдирмен пожал плечами.
— На что люди тратят деньги?
Дорога шла все выше, дошла до распадка. Дальше лежала земля Синих Часчей: лесистая возвышенность, прорезанная десятками небольших речек, которые сливались в бесчисленные водоемы. На землях Часчей росли сотни сортов деревьев: красные перистые пальмы, зеленые высокие, похожие на хвойные, деревья, растения с черными стволами и ветвями, увешанными белыми шарами, и густые рощи адарака. Весь ландшафт представлял собой сплошной парк, тщательно ухоженный.
Под ними лежал город Дадиче: низкие плоские купола, какие-то извилистые белые поверхности, почти утонувшие в море листвы. Невозможно было определить размеры города и количество его жителей; трудно различить, где кончается парк и начинается город. Рейш был вынужден признать, что Синие Часчи живут в очень приятной местности.
Дирдирмен, не разделявший эстетических воззрений Рейша, снисходительно улыбнулся.
— Очень типично для Часчей — все бесформенно, хаотично, непродуманно. Ты видел города Дирдиров? Вот воистину облагораживающее зрелище! Сердце замирает от восхищения! А эти деревенские домишки... — Анахо сделал презрительный жест, — отражают характер Синих Часчей. Конечно, они не такие выродки, как Старые Часчи — помнишь Голссе? — но ведь те прозябают в полумертвом состоянии уже двадцать тысяч лет... Что ты делаешь? Что это за инструмент?
Рейш, не видя возможности спрятать передатчик от Анахо, вынул его, чтобы посмотреть, куда показывает стрелка.
— Это, — объяснил он, — приспособление, которое указывает направление и расстояние до предмета, удаленного на три с половиной мили. — Он посмотрел на стрелку. — Эта игла указывает на большое здание с высоким куполом. — Он указал рукой на постройку. — До него почти ровно три мили.
Анахо смотрел на передатчик как зачарованный.
— Откуда ты взял этот инструмент? Я никогда не видел такой работы! А отметки: их сделали не Дирдиры, не Часчи, не Ванкхи! Неужели в каком-нибудь дальнем уголке Тчаи полулюди умеют изготовлять вещи такого качества? Я просто поражен! Я всегда считал, что полулюди неспособны на что-нибудь более сложное, чем ведение сельского хозяйства!
— Анахо, друг мой, — заметил Рейш. — Тебе предстоит узнать еще очень многое. Это может оказаться для тебя неожиданным ударом.
Анахо потер свой маленький подбородок, низко надвинул на лоб мягкую черную шапочку.
— Ты очень странное существо, вроде Пнума.
Рейш вынул из сумки сканскоп и внимательно осмотрел здание. К нему вела дорога, идущая по склону холма, через рощу деревьев, напоминающих по форме языки пламени, с огромными зелеными и пурпурными листьями, и доходящая до стены, которую раньше Рейш не замечал. Стена, очевидно, охраняла Дадиче от набегов Зеленых Часчей. Дорога вела в город через высокие ворота. По ней друг за другом шли повозки, нагруженные продовольствием, а навстречу им из Дадиче двигались другие, с ящиками, полными тканей и других товаров.
Анахо, рассматривая сканскоп, раздраженно цокнул языком, выражая удивление, но воздержался от комментариев.
— Нам не стоит двигаться к городу, — заметил Рейш. — Если мы проедем по гребню холма еще пару миль, я смогу более подробно рассмотреть это здание.
Анахо не возражал; они проехали около двух миль к югу, потом Рейш снова вынул передатчик. Стрелка показывала на то же большое здание с куполом. Рейш уверенно кивнул.
— В этом доме находятся предметы, которые раньше принадлежали мне, и я хочу их вернуть.
Губы дирдирмена скривились в насмешливой улыбке.
— Все это прекрасно, но каким образом ты это сделаешь? Ты не можешь просто въехать в город, постучать в дверь того дома и крикнуть: «Отдавайте мои вещи!» О, ты будешь очень разочарован. Сомневаюсь, что ты такой ловкий вор, что сумеешь перехитрить Часчей. Что ты собираешься делать?
Рейш оглядел высокий белый купол.
— Во-первых, я должен рассмотреть этот дом вблизи, потом проникнуть внутрь. Я хочу убедиться, что вещи, которые меня интересуют, действительно находятся там.
Анахо с мягким упреком покачал головой.
— Ты говоришь загадками. Сначала заявляешь, что твои вещи именно там, потом сомневаешься в этом.
Адам лишь рассмеялся, хотя чувствовал себя вовсе не так уж уверенно. Теперь, когда он был близко от Дадиче и, возможно, к своему боту, задача казалась ему непосильной. Вряд ли он сможет отобрать бот у Часчей.
— Ну, на сегодня довольно, — сказал он. — Вернемся в Перу.
Они повернули обратно, с трудом удерживаясь на спинах уставших и раздраженных прыгунков, и вернулись на дорогу, где задержались, наблюдая, как мимо них с грохотом катят повозки. Одни приводились в действие машинами, другие — медленно бредущими восьминогими тварями. Те повозки, что направлялись в Дадиче, везли большие плоды, похожие на дыни; тушки грызунов, живущих в камышовых зарослях; мотки тусклых бесцветных шелковых нитей: что-то вроде паутины, сотканной мириадами болотных насекомых; сети, полные каких-то пурпурных пузырей.
— Эти повозки идут в Дадиче, — сказал Адам. — Я отправлюсь с ними. Какие здесь могут возникнуть трудности?
Дирдирмен мрачно покачал головой.
— Синие Часчи — непредсказуемые создания. Они могут схватить тебя, и ты вынужден будешь принимать участие в их милых забавах. Например, ходить по железным прутьям над ямами, полными зловонной жижи или ядовитых скорпионов. Если тебе удастся сохранять равновесие, Часчи нагреют прутья или пропустят через них электрический ток, так что ты станешь бегать взад и вперед и выполнять немыслимые прыжки, которые будут их смешить. Или посадят тебя в стеклянный лабиринт вместе с фунтом, которого до этого подвергли пыткам. Или завяжут глаза и выпустят на арену вместе с циклодоном, у которого тоже будет повязка на глазах. Если им попадается Дирдир или дирдирмен, они заставляют их разгадывать трудные загадки, чтобы избежать ударов тока. Часчи очень изобретательны в этом отношении.
Рейш скорчил гримасу, глядя сверху вниз на город Часчей.
— И торговцы тоже подвергаются такому риску?
— У них есть разрешение на торговлю, и они свободно входят в город и покидают его, если, конечно, не нарушат правила.
— Тогда я отправлюсь в город как гуртовщик или торговец.
Анахо кивнул.
— Это единственный выход. Я советую тебе сегодня вечером раздеться, натереться мокрой землей, окурить себя дымом горящих костей, обмазаться навозом, наесться вонючих трав, степных крыс и всего, что издает самый сильный и неприятный запах, потом снова натереться тухлым жиром. Затем оденься гуртовщиком и выбери самые грязные тряпки. В качестве последней предосторожности советую тебе никогда не проходить так, чтобы ветер дул с твоей стороны, и не дышать так, чтобы кто-то из Синих Часчей мог почуять твое дыхание.
Рейш криво улыбнулся.
— С каждым мгновением план нравится мне все меньше и меньше. Но я вовсе не хочу умирать. У меня слишком много дел. Во-первых, я должен отвезти девушку на родину...
— Ба! — фыркнул Анахо. — Ты — жертва сентиментальности. Она эгоистичное, тщеславное и беспокойное создание, от нее одни неприятности. Предоставь ее собственной судьбе!
— Если бы она не была тщеславна, я бы стал подозревать ее в глупости, — с чувством возразил Рейш.
Дирдирмен поцеловал кончики пальцев — жест, распространенный на Земле среди средиземноморских народов.
— Если хочешь узнать, что такое подлинная красота, посмотри на женщин моего племени. Ах! Изящные создания, кожа белее снега, голова безволосая и блестящая, как зеркало! Они так похожи на Дирдиров, что даже Дирдиры бывают ими очарованы... У каждого свой вкус. Эта девица из Кета всегда будет источником всяческих бед. От таких женщин обязательно надо ожидать неприятностей, как дождя от тучи. Посмотри, сколько ты уже испытал из-за нее!
Адам пожал плечами и ударил ногой своего коня. Они двинулись на восток по дороге через степь, к горе серовато-белого мусора — руинам древнего города Перы.
Когда солнце стояло уже высоко в небе, спутники наконец въехали в город, отвели прыгунков в стойло и перешли площадь, направляясь к длинному, наполовину ушедшему в землю зданию постоялого двора. Солнце светило им в спину.
Общая комната была полна посетителей, поглощавших свой скудный обед. Не было видно ни Траза, ни Илин-Илан. Они не нашли их и в комнатке на втором этаже. Снова спустившись вниз, Рейш обратился к хозяину:
— Где мои друзья: мальчик и девушка из Кета? Их нигде нет!
Хозяин постоялого двора, сделав кислую гримасу, отвел глаза, избегая смотреть на Рейша.
— Ты сам должен знать, где она — как могло быть иначе? А твой парень проявил неразумие и стал бесноваться. Щелкуны проломили ему голову и уволокли, чтобы повесить.
Стараясь говорить ровно и спокойно, Рейш спросил:
— Как давно это случилось?
— Не очень давно. Он, верно, еще дрыгается. Парень твой дурак. Куда ему сохранить такую соблазнительную девчонку!
— Они отвели девушку в башню Нага Гахо?
— Так я полагаю. Какое мне до этого дело? Нага Гахо делает все, что ему захочется, — его все боятся в Пере.
Рейш повернулся к Анахо и передал ему свою сумку, вынув оттуда только пистолет.
— Возьми мои вещи. Если я не вернусь; храни их.
— Ты снова собираешься рисковать жизнью? — неодобрительно удивленно спросил дирдирмен. — А как же те вещи, что забрали у тебя Синие Часчи?
— Это может подождать, — ответил Адам и бегом направился к цитадели.
