Книга:
Убик
Назад:
2
Дальше:
4
3
Джером Лакмен из Нью-Йорка проснулся в прекрасном расположении духа, потому что — мысль эта мелькнула у него в голове в момент пробуждения — сегодня наконец-то ему впервые за всю его жизнь принадлежит Беркли в Калифорнии. При посредничестве Ассоциации Мэтта Пендлтона ему все-таки удалось заполучить лакомый кусок недвижимости в Калифорнии, и это означало, что теперь он имеет полное право принять участие в Игре группы «Красавица-Чернобурка», которая каждый вечер велась в Кармеле. А Кармел — почти такой же прелестный город, как и Беркли.
— Сид, — позвал он, — зайди ко мне в кабинет.
Лакмен откинулся на спинку кресла, попыхивая после завтрака изысканной мексиканской сигаретой.
Его секретарь, простой Обыватель Сид Моск, приоткрыл дверь кабинета и просунул внутрь голову.
— Слушаю, мистер Лакмен.
— Ну-ка, приведи ко мне этого прекога, — сказал Лакмен. — Я в конце концов, нашел для него дело.
И не без пользы для себя, подумал Лакмен, что оправдывает риск отлучения от Игры. Как это его там зовут? Дэйв Матро, что-то вроде этого. У Лакмена были весьма смутные воспоминания о содержании беседы с прекогом, но человеку его положения приходится встречаться ежедневно с множеством самых разных людей. Ведь город Нью-Йорк был весьма многолюдным местом, в нем было почти пятнадцать тысяч душ. И многие из них были детьми, то есть родились совсем недавно.
— Устрой так, чтобы он вошел сюда через черный ход, — распорядился Лакмен. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел его.
Ему необходимо было тщательно следить за своей репутацией. А ситуация складывалась весьма щекотливая.
Было, разумеется, противозаконным приводить на Игру лиц с экстрасенсорными способностями, так называемых ЭКСов. Привлечение их, по духу и букве правил Игры, представляло из себя одну из форм жульничества, мошенничества простого и ничем не прикрытого. В течение многих лет большинство групп подстраховывалось, снимая ЭЭГ — электроэнцефалограммы мыслительной деятельности всех участников Игры, но со временем это стало практиковаться все реже и реже. Лакмен, во всяком случае, на это надеялся. На Востоке это определенно уже вышло из употребления, так как все ЭКСы были известны наперечет, а Восток был законодателем моды для всей страны. Разве не так?
Один из котов Лакмена, серый с белыми полосами короткошерстный самец, прыгнул к нему на письменный стол. Он рассеянно почесал коту подбородок, погрузившись в собственные мысли. «Если мне не удастся внедрить этого прекона в группу «Красавица-Чернобурка», тогда сам туда отправлюсь». Он, правда, вот уже год, если не больше, не принимал участия в Игре, но ведь был же самым лучшим из всех здешних игроков. Каким образом в противном случае он сумел стать Поручителем всего Большого Нью-Йорка? А в те дни здесь было очень сильное соперничество. И всех своих соперников Лакмен сам, без посторонней помощи сделал Обывателями.
«Нет никого, кто мог бы превзойти меня в Блефе», — с гордостью отметил про себя Лакмен. И все это знают. И все же, вместе с прекогом… Так будет наверняка, поскольку, хоть и был он специалистом по части блефа, ему не очень-то нравилось играть. Сама по себе игра не доставляла ему ни малейшего удовольствия. Он играл для того, чтобы выиграть.
Он, например, отправил попросту в небытие такого великого игрока, как Джо Шиллинг. Сейчас Джо заведует небольшим магазинчиком по продаже старых грампластинок в Нью-Мексико. Его карьера в качестве игрока завершилась.
— Помнишь, как я обыграл Джо Шиллинга? — произнес он, обращаясь к Сиду. — Та последняя игра до сих пор не выходит у меня из памяти, каждая мельчайшая подробность. Джо выбросил на костях «пятерку» и вытащил карту из пятой колоды. Долго он смотрел на нее, даже слишком долго. Вот тогда-то я и понял, что он вознамерился блефовать. В конце концов он передвинул свою фишку вперед на восемь квадратов. Это выводило его на позицию полного выигрыша. Да будет тебе известно, он унаследовал от покойного дяди сто пятьдесят тысяч долларов. Так вот, он и поставил на кон все эти деньги, а я вот поглядел на это… У самого Лакмена, наверное, была своя, пусть и небольшая, телепатическая способность, потому что почудилось ему, что он на самом деле читал мысли Джо Шиллинга. Он был абсолютно уверен в том, что Джо вытащил «шестерку», и потому его ход на восемь квадратов вперед был чистейшим блефом.
Вот он во всеуслышание и объявил о том, что Шиллинг блефует. В то время Джо был Поручителем Нью-Йорка и мог переиграть кого угодно. Редко кому из других игроков удавалось предугадывать замыслы Джо.
Приподняв свою крупную лохматую голову с окладистой бородой, Джо Шиллинг просто-таки уставился на Лакмена. Воцарилась мертвая тишина. Все остальные игроки ждали исхода Игры.
— Вам на самом деле не терпится увидеть карту, которую я вытянул? — спросил Джо Шиллинг.
— Да. — Он ждал, затаив дыхание так, что заныли легкие. Если он ошибся, если карта на самом деле окажется «восьмеркой», тогда Джо Шиллинг выиграет снова, и его положение в Нью-Йорке станет еще более прочным.
— Это шестерка, — тихо произнес Джо Шиллинг и смахнул со стола карту. Лакмен не ошибся. Со стороны Джо это был блеф.
И теперь все права на Большой Нью-Йорк принадлежали лишь ему одному.
Кот на столе Лакмена зевнул в предвкушении завтрака. Лакмен слегка подтолкнул его, и тот спрыгнул на пол.
— Вот паразит, — не удержался Лакмен, но не без чувства любви к животному. Он искренне верил в то, что кошки приносят удачу. В его резиденции в тот вечер, когда он обыграл Джо Шиллинга, было два кота. Может быть, это именно они помогли ему, а не скрытый телепатический дар.
— На видеофонной связи у меня Дэйв Матро, — прервал ход его мыслей секретарь. — Он ждет. Вы хотите сказать ему что-либо лично?
— Если он на самом деле преког, — заметил Лакмен, — то он уже знает, что мне нужно, поэтому нет никакой необходимости ни для меня, ни для него самого говорить об этом. Парадоксы, которые столь сопутствовали предвидению и телепатии, всегда и забавляли, и раздражали его. — Отключи-ка линию, Сид, и если он больше здесь никогда не покажется, значит, проку от него никакого.
Сид послушно разомкнул связь. Экран погас.
— Но позвольте мне обратить ваше внимание на то, — заметил Сид, — что вы никогда с ним не разговаривали, поэтому ему и предвидеть-то было нечего. Разве это не так?
— Он может предвидеть беседу со мной, — пояснил Лакмен. — Здесь, у меня в кабинете. Когда я стану его инструктировать.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Сид.
— Беркли, — задумчиво произнес Лакмен. — Я там не бывал лет восемьдесят — девяносто.
Подобно другим Поручителям, он не любил посещать места, которые ему не принадлежали. Возможно, это было всего лишь суеверие, но он считал, что это может только отвратить удачу. — Интересно, там такие же туманы, как и раньше? Ну что ж, скоро я это сам увижу.
Он вынул из ящика письменного стола трансферный акт, доставленный ему брокером.
— Ну-ка, поглядим, кто был последним тамошним Поручителем, — произнес он, пробегая глазами акт. — Некто Уолтер Ремингтон, выигравший его вчера вечером и тут же переуступивший. А до него какой-то малый по имени Питер Гарден. Не удивлюсь, если узнаю, что этот Питер Гарден лютует сейчас, как тысяча чертей, или будет лютовать, как только об этом узнает. Он наверняка замышляет, как бы вернуть права назад.
«Но ему никогда не отыграть их, — дал зарок самому себе Лакмен. — Не выиграть у меня — и все!»
— Вы собираетесь лететь на Западное побережье? — спросил Сид.
— Точно, — ответил Лакмен. — Как только соберу вещи. Я намерен устроить себе там резиденцию для отдыха — при условии, что мне там понравится, если, конечно, место это в хорошем состоянии. Единственное, чего я терять не могу, — это запущенных городов. Я не возражаю против того, что город покинут, это ты знаешь. Но запустение… — Он вздрогнул. Если и было что-нибудь такое, что может навлечь беду, так это город, который превратился в руины, как многие города на Юге. В былые годы ему довелось быть Поручителем нескольких таких городов в Северной Каролине. Ему никогда не забыть то отвращение, которое он тогда испытывал.
— Могу ли я стать Почетным Поручителем на время вашего отсутствия? — спросил Сид.
— Разумеется, — дружелюбно ответил Лакмен. — Я отпишу это для тебя золотом на пергаментном свитке и опечатаю сургучом ленточку.
— В самом деле? — глядя на Лакмена с недоверием, произнес Сид. Лакмен рассмеялся.
— Тебе это понравится. Пышная церемония под аккомпанемент фанфарного марша из «Аиды». Высокочтимый Почетный Поручитель Нью-Йорка, а сбоку еще листы налогообложения. Верно?
Покраснев, Сид пробормотал:
— Я зарубил себе на носу, что вы без устали трудились почти шестьдесят пять ужасных лет, чтобы стать Поручителем этих мест.
— А все из-за моих благих намерений улучшить окружающую среду, — сказал Лакмен. — Когда я здесь вступил в права владения, было тут всего несколько сотен жителей. Взгляни-ка теперь на численность населения. И все это благодаря мне — разумеется, косвенно, — однако потому, что я терпеливо призывал Обывателей вступать в Игру только для того, чтобы создавать все новые и новые комбинации супружеских пар, разве это не факт?
— Разумеется, мистер Лакмен, — согласился Сид. — Еще какой факт!
— И только благодаря этому образовалось немало супружеских пар, способных дать потомство, которые при любых других обстоятельствах никогда не вступили бы в брак, верно?
— Верно, — кивнул Сид. — Именно таким образом вам практически одному, без чьей-либо помощи, удалось возродить человечество.
Никогда не забывайте об этом, — сказал Лакмен. Наклонившись, он подхватил второго из своих котов, на этот раз черную маньчжурскую кошку. — Я возьму тебя с собою, — сказал он кошке, ласково гладя ее. — Возьму с собой, может быть, даже шесть-семь кошек, — решил он. — На счастье.
«А также, — подумал Лакмен, — для компании, чтобы скрасить одиночество». Никому он не нравился на Западном побережье, никто из Обитателей, проживающих в его будущих уделах, не станет с ним здороваться, когда он будет появляться среди них. От таких мыслей ему немного взгрустнулось. «Но, — решил он, — после того, как я поживу там некоторое время, я отстрою их города не хуже Нью-Йорка. Калифорния перестанет быть пустыней, населенной призраками прошлого».
«Призраками, — подумал он, — нашей жизни, жизни той, какой она была, когда от перенаселенности наша планета трещала по всем швам, выплескивая избыток населения на Луну и даже на Марс. Когда народы снова были на грани Великого Переселения, и вот надо же, именно тогда эти тупоголовые болваны прибегли к использованию восточногерманского изобретения бывшего нациста, который… — он даже не мог придумать таких слов, какими можно было бы назвать этого Бернгардта Хинкеля. — Очень жаль, что Хинкель не остался до сих пор в живых. Как бы я хотел остаться с ним с глазу на глаз на несколько минут. И чтобы никто не мешал при этом».
Единственным, за что можно было помянуть добрым словом это излучение Хинкеля, было то, что в конце концов оно достигло и Восточной Германии.
* * *
«Есть человек, который выяснит, кого прикрывает на самом деле эта Ассоциация Мэтта Пендлтона, — так решил Пит Гарден, покидая квартиру в Сан-Рафаэле и спеша к припаркованной здесь же машине. — Ради этого стоит слетать в Нью-Мексико, в город полковника Китченера — Альбукерке. Все равно мне нужно туда смотаться, чтобы забрать пластинку».
Два дня тому назад он получил письмо от Джо Шиллинга, крупнейшего во всем мире торговца редкими грамзаписями. Наконец-то был выслежен и перехвачен заказанный Питом диск с записями Тито Скипа и теперь дожидался его у Джо Шиллинга.
— Доброе утро, — поздоровалась с ним машина, как только он открыл ключом дверцу кабины.
— Привет, — рассеянно бросил Пит.
С проезда к расположенному на противоположной стороне улицы многоквартирному дому подошли поглазеть на него двое ребятишек.
— Это вы — наш Поручитель? — спросила девочка. Они, разумеется, и без этого разобрались в его знаках отличия, главное место среди которых занимала ярко раскрашенная нарукавная повязка. — Мы никогда не видели вас раньше, мистер Поручитель, — продолжала девочка, не скрывая своего страха перед ним. Ей было, как показалось Питу, около восьми лет.
— Это потому, что я вот уже много лет не заворачивал в Приморский округ, — пояснил Пит и, подойдя еще ближе к детям, спросил у них: — А вас как зовут?
— Меня — Келли, — произнес мальчик. На вид он был младше девочки, лет шесть самое большее. Дети выглядели весьма неплохо. Питу стало приятно, что в его владениях есть такие здоровые, ухоженные дети. — А мою сестру зовут Джессика. И есть у нас еще старшая сестра Мэри-Энн, которой здесь сейчас нет. Она в Сан-Франциско, в школе.
Трое детей в одной семье! Пораженный этим, Пит спросил:
— А какая у вас всех фамилия?
— Мак-Клейн, — ответила девочка и добавила с гордостью: — Мои мать и отец — единственные в Калифорнии, у кого трое детей.
— Мне бы хотелось повидаться с ними, — сказал Пит.
— Мы живем вон в том доме, — пояснила Джессика. — Странно, что вы не знакомы с моим отцом, ведь вы — наш Поручитель. Это мой отец организовал автоматическую уборку и ремонт улиц. Он договорился об этом с вугами, и они согласились прислать машины.
— Вы не боитесь вугов, ни чуточки?
— Нет, — ребята покачали головами.
— Мы ведь с ними воевали, — напомнил он им.
— Но ведь это было очень давно, — сказала девочка.
— Верно. Ну что же, мне это в вас нравится.
Хотелось бы ему и самому разделять такое отношение к вугам. Из дома напротив появилась стройная моложавая женщина и направилась к ним.
— Мам! — взволнованно позвала ее девочка. — Смотри, это наш Поручитель.
Была она очень интересная, черноволосая, под широкими брюками и яркой клетчатой ситцевой кофтой угадывалась гибкая фигура.
— Добро пожаловать в Приморский округ, — сказала женщина, обращаясь к Питу. — Очень уж редко вы нас навещаете, мистер Гарден. — Она протянула руку, и они обменялись рукопожатием.
— Примите мои поздравления, — сказал Пит.
— За то, что у меня трое детей? — миссис Клейн улыбнулась. — Как теперь принято говорить, выпала Удача. Никакой особой нашей заслуги в этом нет. Не хотите ли чашечку кофе перед тем, как покинуть Приморский округ? Ведь может так случиться, что вы никогда уже сюда не вернетесь.
— Обязательно вернусь, — пообещал Пит.
— В самом деле? — похоже было на то, что женщина не очень-то в это верила. Ее обаятельная улыбка была окрашена изрядной долей иронии. — Видите ли, вы уже стали почти что легендой для нас, простых Обывателей этого округа, мистер Гарден. Боже, вы сами представить не можете, сколько еще недель в будущем будет только и разговоров о том, как мы с вами повстречались. — Питу никак не удавалось разобрать, искренне или иронически звучат слова миссис Мак-Клейн. Независимо от того, что она говорила, голос ее звучал спокойно и ровно. Этим она сбила его с толку, и он явно смутился.
— Я на самом деле вернусь, — сказал он. — Я потерял Беркли, где я…
— О… — только и вымолвила миссис Мак-Клейн, кивнув понимающе. Ее эффектная улыбка стала еще привлекательнее. — Понятно. Не повезло в Игре. Вот почему вы нас навестили.
— Я сейчас направляюсь в Нью-Мексико, — сказал Пит, устраиваясь поудобнее в кабине. — Возможно, мы еще увидимся попозже. — Закрыв дверцу, он скомандовал: — Подъем!
Как только машина оторвалась от земли, детишки стали махать руками вслед. Миссис Мак-Клейн к ним не присоединилась. Откуда у нее такая враждебность? Вопрос этот заинтриговал Пита. Или ему это просто почудилось? Наверное, она возмущена существованием двух раздельных групп, Поручителей и Обывателей. Возможно, с ее точки зрения является несправедливым то, что так мало людей имеют доступ к Игре.
«Я бы не стал порицать ее за это, — подумал Пит. — Просто она недопонимает того, что любой из нас может совершенно неожиданно для самого себя стать Обывателем. Стоит только припомнить судьбу Джо Шиллинга, некогда одного из могущественнейших Поручителей Западного полушария, а ныне Обывателя, скорее всего, на всю оставшуюся жизнь. Разделение на группы было не таким уж неизменным».
Да ведь и он сам когда-то был Обывателем. Свое право на недвижимость он заработал единственно возможным законным способом — подал заявку на свое имя и стал дожидаться, пока не умрет где-то кто-нибудь из Поручителей. Он следовал правилам, установленным вугами, и загадал определенный день, месяц, год. И ему здорово повезло, он угадал. Четвертого мая 2143 года скончался Поручитель по имени Уильям Раст Лоуренс, ставший жертвой автокатастрофы в Аризоне. И Пит стал его наследником, к нему перешли владения Лоуренса, и он вошел в одну из принимавших участие в Игре групп.
Вуги, игроки до мозга костей, просто обожали подобную систему наследования, основанную на игре случая. И питали отвращение к причинно-следственным системам.
Ему захотелось узнать, как зовут миссис Мак-Клейн. Безусловно, она очень интересная женщина, отметил он про себя. Она ему понравилась, даже несмотря на ее ироническое к нему отношение, понравилась ее внешность, то, как она себя вела. Ему захотелось узнать больше об этой семье Мак-Клейнов. Наверное, когда-то они были Поручителями. Вот это вполне объясняло бы ее иронию.
«Я мог бы порасспросить у соседей, — подумал он. — Ведь если у них трое детей, то они, безусловно, люди довольно известные. Джо Шиллинг все знает. Спрошу у него».
— Разумеется, знаю, — произнес Джо Шиллинг, проводя гостя через торговый зал своего магазина, где царил полнейший беспорядок и была масса пыли, в жилую часть дома. — Я знаком с Патрицией Мак-Клейн. Как это случилось, что ты с ней повстречался?
— Мак-Клейны живут в принадлежащем мне уделе, — пояснил Пит, умудряясь протиснуться между стеллажами, битком забитыми грудами пластинок, картонных коробок, писем, каталогов и рекламных плакатов из прошлого. — Как это тебе удается отыскать что-нибудь в таком нагромождении? — спросил он у Джо Шиллинга.
— На то есть своя система, — уклончиво ответил Шиллинг. — Я открою тебе, почему эта Пат Мак-Клейн такая язвительная. Когда-то она принадлежала к Поручителям, но ей запретили участвовать в Игре.
— Почему это?
— Пат — телепатка. — Джо Шиллинг расчистил место на столе в кухне и вынул две чайные чашки с отбитыми ручками. — Крепкого? — спросил он.
— Пожалуйста, — кивнул Пит.
— Я достал для тебя запись из «Дона Паскуале», — сказал Шиллинг, разливая чай из черного керамического чайника. — Ария в исполнении Тито Скипа. Великолепный образец бельканто. — Напевая себе под нос, он достал лимон и сахар из пенала над мойкой, затем тихо произнес: — Послушай, там ко мне заглянул кто-то из клиентов. — Он подмигнул Питу и показал рукой в сторону пыльной засаленной шторы, отделявшей квартиру от помещения магазина. Пит увидел высокого худощавого юношу, который перелистывал старинный потрепанный каталог грампластинок. — Чудак, — почти что ласково произнес Шиллинг. — Питается кефиром и увлекается йогой. И огромным количеством витамина Е для укрепления потенции. Клиенты у меня всех мастей.
Слегка запинаясь, юноша спросил:
— Скажите пожалуйста, у вас есть пластинки с записями Клауидии Муцио, мистер Шиллинг?
— Только «Сцена письма» из «Травиаты», — ответил Шиллинг, даже не пошевельнувшись, чтобы подняться из-за стола.
— Эта миссис Мак-Клейн показалась мне внешне очень привлекательной, — заметил Пит.
— О да, обворожительная женщина. Но не для тебя. Она относится к тому типу женщин, которые, по определению Юнга, обладают направленной на себя чувственностью. И притом очень сильной. Такие женщины склонны к идеализму и меланхолии. Тебе же нужна женщина пустая, зато яркая блондинка, такая, которая тебя бы постоянно возбуждала, способная помочь тебе выбраться из твоих депрессий с маниакальной тягой к самоубийству, столь часто на тебя накатывающихся. — Шиллинг медленно потягивал чай, несколько капель забрызгали его густую рыжеватую бороду. — Верно? Ну скажи что-нибудь. Или у тебя как раз сейчас очередная депрессия?
— Нет, — возразил Пит.
Из передней части магазина снова подал голос высокий худощавый юноша:
— М-мистер Шиллинг, можно тут послушать одну из пластинок Джильи?
— Пожалуйста, — рассеянно ответил Шиллинг, почесывая щеку. — Пит, ты знаешь, до меня дошли слухи. О том, что ты просадил Беркли.
— Да, — признался Пит. — Ассоциации Мэтта Пендлтона…
— Значит, это Счастливчик Джером Лакмен, — убежденно произнес Шиллинг. — О, это жестокий игрок. Уж я это знаю доподлинно. Теперь он займет место среди членов твоей группы и очень скоро ему будет принадлежать вся Калифорния.
— Кто-нибудь в состоянии сыграть против Лакмена и одолеть его?
— Конечно же, — кивнул Джо Шиллинг. — Я могу это сделать. Пит уставился на него в изумлении.
— Ты это серьезно? Да ведь это он практически тебя уничтожил. Классический случай!
— Простое невезение. Если б у меня были еще хоть какие-то права на недвижимость, которые я мог бы поставить на кон, если бы появилась возможность хоть чуть-чуть дольше остаться в Игре… — он кисло улыбнулся. — Блеф — захватывающая игра. Подобно покеру, в ней в равной степени сочетаются искусство игрока и случайность. И благодаря и тому, и другому можно в равной мере как выиграть, так и проиграть. Я проиграл только благодаря случайности: один неверный ход, вернее, одна-единственная счастливая догадка Лакмена в самый решающий момент Игры.
— И никакого искусства с его стороны?
— Ни малейшего! Лакмен в Игре столь же удачлив, сколь я искусен. Если б я только мог раздобыть ставку и начать все сначала… — Джо Шиллинг неожиданно икнул. — Извини.
Повинуясь какому-то неожиданному импульсу, Пит предложил:
— Я за тебя сделаю ставку.
— Ты не можешь себе позволить такое. Я дорого обхожусь, ибо не начинаю выигрывать прямо с самого начала. Нужно какое-то время, чтобы мое искусство могло преодолеть любую случайность… такую, как ту, обросшую уже легендами, благодаря которой Лакмен меня выпотрошил.
Из передней части магазина послышалось великолепное пение Джильи. Шиллинг примолк на мгновение, прислушиваясь к словам.
— «Холодна твоя крохотная ручка», — повторил Шиллинг слова певца. — Это первая из двух записей этой арии и лучшая из них. Ты слушал вторую? В полной записи оперы? Она невообразимо плоха. Помолчи. — Он снова прислушался к чистому, высокому голосу певца. — Великолепная запись. Ты должен иметь ее в своей коллекции.
— Я как-то равнодушен к Джильи. Он не поет, а рыдает.
— Такая манера, — раздраженно произнес Шиллинг. — Он ведь итальянец. Такая у них традиция.
— Скипа не такой.
— Скипа учился петь сам.
Подошел высокий худощавый юноша с пластинкой Джильи в руках.
— Мне х-хотелось бы купить это, м-р Шиллинг. Ск-колько с-стоит?
— Сто двадцать пять долларов.
— О, — печально протянул юноша, но, тем не менее, достал бумажник.
— Очень немногое уцелело после войны с вугами, — пояснил Шиллинг и стал укладывать пластинку в картонную коробку.
В магазин вошли еще двое покупателей, мужчина и женщина, оба невысокие, коренастые. Шиллинг поздоровался с обоими.
— Доброе утро, Лес. Доброе утро, Эс, — затем, повернувшись к Питу, пояснил: — Это мистер и миссис Сибли. Как и ты, страстные почитатели вокала. Из Портленда, штат Орегон. А это, — он сделал жест в сторону Пита, — Поручитель Питер Гарден.
Пит поднялся и пожал руку Лесу Сибли.
— Здравствуйте, мистер Гарден, — произнес в подобострастной, характерной для Обывателя при обращении к Поручителю манере Лес Сибли. — Каких мест вы являетесь Поручителем, сэр?
— Беркли, — не задумываясь, ответил Пит и тут же поправился: — Раньше Беркли, теперь — Приморского округа в Калифорнии.
— Здравствуйте, — чересчур уж льстиво-елейным тоном, показавшимся, как и всегда, очень неприятным Питу, произнесла Эс Сибли. Она протянула руку, и когда он ее пожимал, рука показалась ему дряблой и влажной. — Не сомневаюсь в том, что у вас по-настоящему прекрасная коллекция. Я имею в виду, что наша в сравнении с нею не ахти какая. Всего лишь несколько записей Супервиа.
— Супервиа? — заинтересовался Пит. — А что именно у вас имеется?
— Пит, разве можно так совсем не считаться со мною? — вмешался Джо Шиллинг. — Согласно неписаному правилу, мои покупатели не обмениваются между собой. В противном случае я прекращаю всякую торговлю с ними. Да к тому же у тебя есть все пластинки Супервиа, которые есть у Леса и Эс, и еще несколько.
Он бросил в кассу 125 долларов, вырученных за Джильи, и высокий худощавый юноша вышел из магазина.
* * *
После того, как магазин покинула чета Сибли, Пит расплатился за своего Тито Скипа и, набравшись духа, выпалил то, ради чего, собственно, встретился с Шиллингом.
— Джо, ты бы мог отыграть для меня Беркли?
Если Джо скажет «да», то уже одного этого будет вполне достаточно.
Несколько помедлив, Джо ответил:
— Может быть. Если кто-нибудь и может, то только я. Существует правило — редко используемое, — по которому двоим лицам одного и того же пола не возбраняется быть партнерами в Игре в Блеф. Мы могли бы выяснить, согласится ли на это Лакмен. Если станет возражать, то мы могли бы обратиться за разрешением к Уполномоченному вугов в вашем регионе.
— Этот вуг называет себя Ю.С.Каммингсом, — сказал Пит. Именно с этим вугом он не раз ссорился по пустякам. Он особенно трудно переносил это, как ему казалось, вреднючее создание из-за его стремления повсюду буквально выискивать блох.
— Альтернативой этому, — задумчиво произнес Джо Шиллинг, — разумеется, может быть временная передача прав на некоторые из оставшихся за тобой уделов, но как я уже упоминал ранее…
— Неужели ты до сих пор в хорошей игровой форме? Ведь прошло уже немало лет, как ты не участвуешь в Игре.
— Не исключено, — уклончиво ответил Шиллинг. — Это мы быстро, я надеюсь, выясним и, главное, своевременно. Мне кажется… — тут он снова обернулся в сторону входной двери. Снаружи припарковался еще один автоавтомат, и в магазин вошел новый покупатель.
Им оказалась прелестная рыжеволосая девушка, и оба, Пит и Джо, на какое-то время забыли, о чем это они разговаривали. Девушка, очевидно заблудившись в хаотически захламленном магазине, теперь бродила бесцельно, переходя от одного стеллажа к другому.
— Пожалуй, не мешало бы ей помочь, — сказал Джо Шиллинг.
— Ты с нею знаком?
— Никогда раньше не видел. — Задержавшись на мгновение, Джо Шиллинг пригладил свой сморщившийся старомодный галстук и поправил жилет. — Мисс, — произнес он, направляясь к девушке с приветливой улыбкой на лице. — Разрешите мне помочь вам?
— Будьте так любезны, — робко ответила рыжеволосая. Она казалась очень застенчивой. Пугливо озираясь по сторонам, чтобы не встречаться с нетерпеливым взглядом Шиллинга, она промямлила:
— У вас есть записи Ната Кэтса?
— К превеликому сожалению, нет, — ответил Шиллинг, затем обернулся в сторону Пита и произнес: — Дни мои сочтены. Заходит милая девушка и спрашивает записи Ната Кэтса. — Не скрывая своего разочарования, он вернулся к Питу.
— А кто такой этот Нат Кэтс? — спросил Пит.
Девушка, удивление которой такой неосведомленностью превозмогло робость, произнесла:
— Вы никогда не слушали Ната Кэтса? — Она явно не могла этому поверить. — Да ведь он выступает каждый вечер по телеку. Он — ярчайшая звезда звукозаписи всех времен!
— Мистер Шиллинг здесь, — пояснил Пит, — не торгует поп-музыкой. Он продает только старинную классику. — Он улыбнулся девушке. После удаления желез Хайнеса было очень нелегко определить возраст незнакомки, но что-то ему подсказывало, что рыжеволосая была еще совсем юной, ну не старше, наверное, лет девятнадцати. — Вы должны простить реакцию мистера Шиллинга на ваш вопрос. Он — человек далеко немолодой, с давно сложившимися привычками.
— Ну-ну, пошел, — проскрежетал Шиллинг. — Мне просто не нравятся эти популярные исполнители баллад под гитару.
— Все без ума от Ната, — сказала девушка, все еще пылая негодованием. — Даже мои мать и отец, а уж кто-кто, а они точно старцы. Последняя пластинка Ната «Выгуливая пса» распродана более чем в пяти тысячах экземпляров. Вы оба действительно странноватые люди. Настоящие старцы, вот кто. — Неожиданно ее снова охватила робость. — Мне, пожалуй, лучше уйти. До скорого.
Она направилась к выходу из магазина.
— Обождите, — каким-то странным тоном окликнул ее Шиллинг, бросившись вслед за нею. — Мне кажется, я вас знаю. Это вас как-то показывали в «Последних известиях»?
— Может быть, — ответила девушка.
— Вы — Мэри-Энн Мак-Клейн, — сказал Шиллинг. — Пит, это третий ребенок женщины, с которой ты познакомился сегодня. Какое совпадение то, что она появилась здесь тоже именно сегодня. Мисс Мак-Клейн, этот человек, — он сделал жест рукой в сторону Пита, — Поручитель вашего округа. Познакомьтесь с Питером Гарденом.
— Приветик, — произнесла девушка, на которую слова Шиллинга явно не произвели особого впечатления. — Так я пойду.
Она исчезла за дверью магазина. Пит и Джо Шиллинг не спускали с нее глаз, пока она не забралась в машину и не взмыла вверх.
— Как ты думаешь, сколько ей лет? — спросил Пит.
— Я знаю точный ее возраст. Я читал об этом. Ей восемнадцать. Одна из 25 студентов колледжа в Сан-Франциско, специализируется в области истории. Мэри-Энн — первый ребенок, родившийся в окрестностях Сан-Франциско за последние сто лет. — Голос его как-то совсем незаметно обрел непривычную торжественность. — Да поможет господь нашему миру, чтобы ничего не случилось с ней, никакого несчастья или болезни.
Они оба какое-то время хранили молчание.
— Она мне напоминает юную копию своей матери, — заметил Пит.
— Потрясающе красивая девчонка, — признался Джо Шиллинг и пристально поглядел на Пита. — Я полагаю, ты теперь передумаешь. Ты захочешь взять ее к себе в качестве партнерши вместо меня.
— Ей, наверное, никогда не представлялась возможность принять участие в Игре?
— Что ты имеешь в виду?
— Она не будет хорошей партнершей.
— Верно, — согласился Джо. — Даже близко не станет такой, как я. Не забывай об этом. Каково ныне твое семейное положение?
— Когда я проиграл Беркли, мы с Фрэйей разошлись. Сейчас она миссис Гейнс. А я подыскиваю новую жену.
— Но тебе нужна такая, которая умеет играть, — заметил Джо Шиллинг. — Жена Поручителя. Не то ты продуешь свой Приморский округ так же, как спустил Беркли, и что тогда ты станешь делать? Нашей планете совершенно не нужны два магазина редких пластинок.
— Я вот уже в течение многих лет не раз задумывался над тем, а что я буду делать, если продуюсь в пух. Я стану фермером.
— Вот это да! — Джо расхохотался. — Сейчас ты еще скажешь, что никогда за всю свою жизнь не был серьезнее.
— Точно, никогда я еще не был столь серьезным за всю свою жизнь.
— И где же?
— В долине Сакраменто. Буду выращивать виноград и давить вино. Я уже приглядывался к этому занятию. — Он уже на самом деле обсуждал этот вопрос с Уполномоченным вугом, Ю.С.Каммингсом; вуг, несомненно, своей властью поддержит его, снабдив необходимым инвентарем и машинами. Такого рода проекты они всегда в принципе всецело одобряли.
— Дай бог тебе преуспеть в этом.
— С тебя я буду брать двойную цену, — сказал Пит, — потому что ты разбогател, обманывая покупателей пластинок все эти годы.
— Так уж! Я беден.
— Ну тогда мы могли бы меняться. Вино за редкие пластинки.
— Так вот, серьезно, — сказал Джо Шиллинг. — Если Лакмен вступит в вашу группу и тебе придется играть против него, я войду в Игру в качестве твоего партнера. — Он ободряюще похлопал Пита по плечу. — Так что не вешай носа. Вдвоем мы сумеем его одолеть. Естественно, я могу надеяться на то, что ты не станешь пить, пока играешь? — Он пристально посмотрел на Пита. — Я слышал о том, что за тобой такой грешок водится. Ты изрядно нагрузился, когда поставил на кон Беркли, и проиграл его. Ты даже не мог доползти до своей машины, когда Игра закончилась.
— Я напился после того, как проиграл. С горя, — начал было, возмутившись, Пит.
— Как бы то ни было, — перебил его Шиллинг, — но мое условие остается в силе. Тебе придется дать зарок, и это же относится и к любого рода медицинским препаратам. Я не хочу, чтобы твой разум был затуманен транквилизаторами, в частности, из класса фенофтиазинов… Я особенно не доверяю им, и знаю, что ты принимаешь их регулярно.
Пит ничего не ответил на это. Ибо именно так оно и было. Он пожал плечами и стал бродить по магазину, обескуражено роясь то тут, то там в грудах пластинок.
— Я же со своей стороны постараюсь восстановить все свои навыки, — сказал Джо Шиллинг. — Буду тренироваться, чтобы достичь пика своей формы. — Он налил себе еще одну чашку крепкого чая.
— Я, пожалуй, завяжу со спиртным, — произнес Пит. Однако мысль о том, что он проживет, возможно, лет двести, не меньше, повергла его в немалый ужас.
— Я полагаю, в этом нет особой необходимости, — сказал Джо Шиллинг. — Ты слишком замкнут, чтобы стать алкоголиком. Я больше опасаюсь… — он запнулся в нерешительности.
— Самоубийства.
Пит вытащил старинную пластинку фирмы «Хиз Мастерс Войс» и стал разглядывать этикетку, на которой была изображена собака, прильнувшая ухом к раструбу граммофона. Он старался не смотреть в сторону Шиллинга, избегая встречи с умным, прямым взглядом собеседника.
— Может быть, тебе лучше было бы с Фрэйей? — поинтересовался Шиллинг.
— Н-не, — отмахнулся Пит. — Даже не могу объяснить почему, ибо с точки зрения целесообразности мы представляли из себя неплохую пару. Но что-то неуловимое нам все время мешало. По-моему, именно поэтому мы проиграли. Что-то было между нами такое, что не давало нам стать сильной парой. — Он вспомнил ту свою жену, что была до Фрэйи, Джейнис Маркс. Уж как они ни старались, так ему, во всяком случае, казалось, а Удача к ним так и не пришла.
По правде говоря, Удача ни разу не выпадала Питу Гардену. Нигде на всем белом свете не было у него никакого потомства. Эти гнусные красные китайцы, сказал он самому себе… этой избитой, злобной фразой он заглушил накатившую на него тоску. И все же…
— Шиллинг, а у тебя дети есть?
— Да, — ответил Шиллинг. — Мне казалось, что это общеизвестно. Мальчик одиннадцати лет во Флориде. Его мать была моей… — он задумался, прикидывая в уме —…моей шестнадцатой женой. До того, как меня доконал Лакмен, у меня было всего лишь две жены.
— А сколько точно есть детей у Лакмена? Я слышал, то ли девять, то ли десять.
— Теперь уже одиннадцать.
— Боже праведный!
— Нам нужно смириться с тем фактом, — сказал Шиллинг, — что Лакмен во многих отношениях самое совершенное, наиболее ценное человеческое существо из всех ныне живущих. Наибольшее количество прямых потомков. Грандиозные успехи в Игре. Значительное повышение уровня жизни Обывателей в контролируемых им районах.
— Будет уж, — раздраженно произнес Пит. — Давай не будем об этом.
— И, — продолжал невозмутимо Шиллинг, — он нравится вугам. Фактически он всем нравится. Ты с ним, кажется, никогда не встречался?
— Нет.
— Тогда поймешь, что я имею в виду, когда он объявится на Западном побережье и присоединится к группе «Красавица-Чернобурка».
