Книга:
Убик
Назад:
5
Дальше:
7
6
Глак вцепился в лодыжку и попытался выпить его. Он пронзил его плоть тонкими трубочками-хоботками. Лео Балеро вскрикнул, и вдруг рядом оказался Палмер Элдрич.
— Ты ошибся, — сказал Элдрич. — Я не нашел Бога в системе. Проксимы. Но я открыл кое-что получше.
От ткнул тростью в глака. Тот отдернул свои хоботки, вобрал их и отпустил Лео. Лео помчался прочь, а Элдрич все тыкал и тыкал тростью.
— Господь, — проговорил Элдрич, — только обещал вечную жизнь. Я способен на большее. Я могу тебе ее подарить.
— Как подарить?
Ослабев и дрожа от волнения, Лео опустился на поросшую травой землю и перевел дыхание.
— С помощью лишайника, который мы продаем под названием Чу-Зет. Он мало чем отличается от вашей продукции, Лео. Кей-Ди устарел. Что он дает? Несколько мгновений спасения — и все. Ничего, кроме воображения. Кто этого захочет? Кому это нужно, когда они могут получить у меня подлинный мир?
— Сомневаюсь. И если ты воображаешь, что люди будут платить шкурки за приключения, вроде этого, — Лео указал на глака, который опять затаился поблизости, — тогда ты не только лишился своего тела, но и разума тоже.
— Особая ситуация. Чтобы доказать тебе, насколько здесь все подлинное. Глаки совершенно ясно доказали, что они не фантазия. Они могли действительно убить тебя. И если бы ты здесь умер, то так оно и было бы. А с Кей-Ди все по-другому — Элдрич явно наслаждался ситуацией. — Когда я открыл лишайник в системе Проксимы, то сначала даже не поверил. Я прожил, Лео, уже сотню лет, потому что я принимаю Чу-Зет в системе Проксимы. Я принимал его в таблетках и внутривенно. Я сжигал и втягивал в себя дым. Готовил водный раствор, кипятил его и вдыхал пары. Я испытывал и пробовал его во всех вариантах, и он мне не причинил ни малейшего вреда. Действие на Проксимианцев значительно слабее, совершенно не похожее на то, что он делает с нами. Их он возбуждает меньше, чем лучшие сорта табака. Хочешь послушать дальше?
— Не очень.
Элдрич опустился рядом, сложив свои искусственные руки на колени и стал лениво покачивать тросточкой из стороны в сторону, изучая глака.
— Когда мы вернемся в наши прежние тела, — отметь, мы пользуемся словом «прежние», термин, который не употреблялся для Кей-Ди, — ты обнаружишь, что время будто остановилось. Мы могли бы находиться здесь сотни лет, а оно оставалось бы прежним. Мы вновь возникнем в поместье на Луне и поймем, что ничего не изменилось. И любой, наблюдавший за нами, не заметил бы ни потери сознания, как при употреблении Кей-Ди, ни транса, ни оцепенения, ни подрагивания ресниц. Разорванное мгновение.
— А от чего зависит время пребывания здесь? — спросил Лео.
— Наше отношение к этому и желание. Отнюдь не количество наркотика. Мы можем вернуться, как только пожелаем. Так что доза Чу-Зет необходима только…
— Это неправда. Ведь я сразу хотел убраться отсюда.
— Но ведь, — проговорил Элдрич, — не ты создал это хозяйство, а я. И оно мое. Я сотворил и глаков, и этот пейзаж…
Он обвел вокруг тростью.
— Я создал любую дьявольскую вещь, которую ты видишь, в том числе и твое тело.
— Мое тело?
Лео осмотрел себя. Это было его настоящее, привычное тело, хорошо ему знакомое. Оно было его, а не Элдрича.
— Я пожелал, чтобы ты появился здесь точно таким же, каким был в нашем мире, — пояснил Элдрич. — Понимаешь, это свойство Чу-Зет особенно должно импонировать Хепберн-Гилберту. Ведь он буддист. А любой из нас, приняв Чу-Зет, может перевоплотиться в любую форму, какую только пожелает или какая ему нравится.
— Так вот почему ввязалась ООН, — проговорил Лео. — Это все объясняет.
— С помощью Чу-Зет каждый может переходить от одной жизни к другой, быть клопом, учителем физики, ястребом, динозавром, липкой плесенью, прохожим в Париже 1904 года…
— Даже, — прервал Лео, — глаком. Кто же из нас тогда ГЛАК?
— Я же объяснял. Я сделал его из части себя. Ты можешь принять любую форму. Пойди дальше: спроецируй частицу своей сущности, она примет собственную материализованную оболочку. Тебе требуется лишь чуточку воображения.
— Понимаю.
Лео сосредоточился, и тут же невдалеке возникло громоздкое сооружение из проволоки, столбов и скользких стальных поверхностей.
— Что это, к чертовой матери?
— Ловушка для глаков.
Элдрич наклонил голову набок и рассмеялся.
— Превосходно. Только знаешь, будь добр, не строй ловушек Палмеру Элдричу. Мне еще есть что сказать.
Они с Лео начали смотреть, как глак, подозрительно принюхиваясь, подошел к ловушке. Наконец он вошел внутрь, и ловушка с треском захлопнулась. Глак попался, и теперь ловушка спроваживала его на тот свет: мгновенное шипение, маленькое облачко дыма, и глак исчез.
В воздухе перед Лео возникло слабое сияние, из которого выскочила черная книга. Он тут же поймал книгу, пролистал и, удовлетворенный, положил на колени.
— Что это? — спросил Элдрич.
— Библия короля Джеймса. Думаю, она мне поможет.
— Но не здесь, — проговорил Элдрич. — Это мое владение. — Он указал на библию и та исчезла. — Однако ты можешь иметь свои собственные владения и заполнять их библиями под завязку. Как и каждый, впрочем, как только мы возьмемся за дело. У нас будут выставки, конечно, но позже, когда подключим к операции Землю. И в любом случае, это будет только формальность, ритуал, чтобы облегчить и упростить переход. Кей-Ди, как и Чу-Зет, будут продаваться в открытой конкуренции, на одинаковых условиях. Мы не будем ничего требовать для Чу-Зет, чего вы не требуете для своего продукта. Мы не хотим отпугивать людей. Религия — болезненный вопрос. Все произойдет только после нескольких попыток, когда люди поймут две вещи. Первое — отсутствие разрыва во времени и второе, возможно, даже еще более важное — это фантазия, которая введет их в поистине новый мир.
— Многие видят то же самое и в Кей-Ди, — заметил Лео. — Для них это часть веры, и им кажется, что они находятся действительно на Земле.
— Фанатики, — сказал с отвращением Элдрич. — Ведь ясно же, что это иллюзия, потому что нет ни Парки-Пат, ни Вольта Эссекса. И так или иначе, но воспроизведение их воображаемой обстановки сводится к использованию в выставках ограниченного количества атрибутов. Они не могут пользоваться автоматическим сборщиком отходов в кухне, если его копия не входит в комплект выставки. И человек, не участвующий в игре, видит, что обе куклы вообще не двигаются, а стоят на месте. Видно…
— Но тебе придется попотеть, прежде чем ты сможешь убедить этих людей, — сказал Лео. — Они останутся верными Кей-Ди. Ведь пока что Парки-Пат всех удовлетворяет. Зачем бы им…
— Я объясню, — перебил его Элдрич. — Потому что превращение в удивительную Парки-Пат и Вольта только временно. В конце концов, им приходится возвращаться в свои лачуги: А ты знаешь, как это приятно, Лео? Попробуй, очнись как-нибудь в лачуге на Ганимеде после двадцати — тридцати минут свободы. Такое не забудется.
— Хм-мм.
— И кое-что еще. И ты отлично знаешь, что. Когда проходит короткий период бегства от реальности, и колонист возвращается обратно, ему трудно продолжать прежнюю жизнь. Он деморализован. Но если вместо Кей-Ди он попробует…
Палмер замолчал. Лео не слушал его. Он создавал новую конструкцию.
В воздухе появился светящийся круг. Потом он превратился в кольцо с коротким пролетом ступеней. Дальний конец ступеней оставался невидным.
— Куда они ведут? — спросил Элдрич с раздражением.
— В Нью-Йорк-сити, — отозвался Лео. — Я отправлюсь обратно в П.П.Лайотс. — Он поднялся и направился к ступеням. — У меня предчувствие, Элдрич, что что-то здесь не так. У Чу-Зет есть какие-то свойства. А мы не хотим разобраться, пока еще не поздно.
Он начал взбираться по ступеням, вдруг вспомнил о девочке, Монике. Ему захотелось узнать, все ли с ней в порядке здесь, в мире Палмера Элдрича.
— Да, а что с ребенком? — Он приостановился. Далеко внизу он увидел Элдрича, все еще сидевшего на траве с тросточкой в руке. — Она не досталась глакам?
— Это я был маленькой девочкой, — сказал Элдрич. — Я все время старался тебе объяснить это. Вот почему я говорил о полном перевоплощении, триумфе над смертью.
Ошеломленно моргнув, Лео проговорил:
— Так вот почему она показалась мне такой знакомой… Он запнулся и вновь взглянул вниз.
Элдрич исчез. Вместо него на траве сидела маленькая девочка Моника, с чемоданчиком — доктором Смайлом.
Вот и доказательство. Она, они, он говорили ему правду.
Лео медленно спустился по ступенькам на траву, подошел к девочке.
Моника сказала:
— Я рада, что вы не ушли, мистер Балеро. Приятно поговорить с кем-нибудь таким же умным и развитым, как ты сам. — Она шмякнула чемоданчик на траву подле себя.
— Я вернулась и захватила его. Он совсем ошалел от страха.
Она кивнула на опустевшую ловушку для глаков, поджидающую следующую жертву. — Видно, вы кое-что для них придумали? Очень остроумно. Я об этом как-то не подумала. Совсем потеряла голову, прямо впала в настоящую панику.
Поколебавшись, он наконец сказал:
— Ты ведь Палмер? Там, внизу, в подсознании. Верно?
— Вспомни средневековую доктрину о сущности в воплощении, — сказал ребенок. — Мое воплощение — этот ребенок, но моя суть, как вино и вода в транссубстанции…
— О'кей, — прервал Лео. — Ты Элдрич. Я верю. Но мне все же не нравится это место. Глаки…
— Не вини в них Чу-Зет, — сказал ребенок. — Вини меня. Они — продукт моих мыслей, моего разума, но уж никак не лишайника. Думаешь, каждый созданный мир должен быть приятным? Лично мне глаки нравятся, что-то в них есть…
— Кажется, мне захотелось создать собственный мир, — сказал Лео. — Правда, может, во мне тоже есть зло, какой-нибудь темный уголок личности, о котором я даже и не подозреваю. Тогда он может заставить меня породить создания, еще более ужасные, чем те, которые принес сюда ты. Все же в выставке Парки-Пат все ограничено тем, что приготовлено заранее, — соглашаясь с Элдричем, заметил Лео. — И там было совершенно безопасно.
— Тем не менее это всегда можно уничтожить, — сказал равнодушно ребенок. — Если вдруг не понравится. А если понравится, — девочка пожала плечами, — оставить. А почему бы нет? Кто помешает? Ты сам себе хозяин…
Она осеклась, зажав рукой рот.
— Сам себе… — проговорил Лео. — Ты думаешь, каждый человек уходит в свой субъективный мир? В выставке по-другому. Там каждый из группы, приняв Кей-Ди, переносится в экспозицию. Мужчины перевоплощаются в Вольта, женщины — в Парки-Пат. Но тогда, значит, тебя здесь нет? Или меня. Но в этом случае…
Ребенок внимательно следил за ним, оценивая его реакцию.
— Мы не принимали Чу-Зет, — проговорил спокойно Лео. — Это искусственно вызванное псевдоокружение. Мы все еще на Луне, в твоем поместье. Чу-Зет не создает никакого нового мира, и ты это знаешь. Здесь нет ни грамма перевоплощения. Просто пыль в глаза.
Ребенок молчал. Но не сводил с него глаз, глаз холодных и ярких.
— Ну, Палмер, что же такое в действительно создает Чу-Зет?
— Я объяснил тебе, — голос ребенка стал резким.
— Но все это такая же иллюзия, как и Парки-Пат. Что же касается реальности переживания, то и этот вопрос остается открытым. Очевидно, спорить здесь бесполезно. Одно ясно сразу: наркотик совершенно новый.
— Нет, — проговорил ребенок. — И лучше поверь мне. Иначе ты бы не хотел выйти из этого мира живым.
— Ладно. Я возвращаюсь в П.П.Лайотс. Он опять направился к ступенькам.
— Иди-иди. Карабкайся, — сказал за его спиной ребенок. — Уж я позабочусь. Посмотрим, где тебя прихватит.
Лео вскарабкался по ступенькам и пролез сквозь сверкающий обруч. На него обрушился горячий солнечный свет. Он рванулся с открытой улицы под ближайший козырек подъезда.
С необъятно высокого небоскреба к нему рванулось такси.
— Поедем, сэр. Входите скорее, уже полдень. Задыхающийся, почти неспособный дышать, Лео вымолвил:
— Да, благодарю. В П.П.Лайотс.
Шатаясь, он влез в такси и сразу же погрузился в прохладу, создаваемую антитермальными экранами.
Такси взлетело. Через несколько минут оно опустилось на защитное поле центрального корпуса компании.
Едва войдя в приемную, Лео сказал мисс Глеасон:
— Возьмитесь за Майерсона. Узнайте, почему он ничего не сделал для моего спасения.
— Спасения? — оцепенела мисс Глеасон. — В чем дело, мистер Балеро? — она прошла вслед за ним во внутренние покои. — Где вы были и что…
— Найдите Майерсона.
Он уселся за свой привычный и родной стол, облегченно вздохнул. «К черту Палмера Элдрича», — подумал он и полез в стол за своей любимой английской трубкой и табакеркой.
Он разжег трубку, когда дверь отворилась и появился Барни Майерсон, всклокоченный и прибитый.
— Ну, — сказал Лео, энергично раскуривая трубку.
— Я… — начал было Барни, потом обернулся к мисс Фьюгет, шедшей за ним, вновь посмотрел на Лео. — Но так или иначе, а вы вернулись.
— Конечно. Я вернулся. Я протянул сюда лестницу. Можете ответить, почему вы до сих пор ничего не сделали? И я думаю… Нет, впрочем, как вы сами сказали, это не понадобится. Теперь я понял, в чем сущность нового Чу-Зет. Он явно уступает Кей-Ди. Я утверждаю это совершенно уверенно. Можете не сомневаться. Обыкновенные галлюцинации. А теперь перейдем к делу. Элдрич заверил ООН, что Чу-Зет порождает подлинное перевоплощение. Это на руку более чем половине основных членов Генеральной Ассамблеи, если учесть их религиозные убеждения. Да плюс еще индийская вонючка Хепберн-Гилберт собственной персоной. Но это чистейший обман. Чу-Зет сделать этого не может. Но хуже всего в Чу-Зет — его разъединяющие свойства. От Кей-Ди переживания становятся общими, едиными для всех жителей Лачуги… — Он раздраженно смолк. — Что случилось, мисс Фьюгет? На что вы так уставились?
— Простите, мистер Балеро, — пробормотала мисс Фьюгет. — Но под вашим столом кто-то сидит.
Нагнувшись, Лео заглянул под стол.
Существо втиснулось между нижним краем стола и полом. Зеленые глаза, не мигая, смотрели на него в упор.
— Убирайся отсюда! — гаркнул Лео. И бросил Барни: — Принесите палку или метлу. Что-нибудь такое, чем бы ткнуть в него.
Барни выскочил из кабинета.
— Черт его побери, мисс Фьюгет, — проговорил Лео, затягиваясь трубкой.
Страшно подумать, что там. И что оно означает?
Скорее всего это значило, что Элдрич — с маленькой девочкой Моникой — был прав, когда она сказала: «Уж я позабочусь. Посмотрим, где тебя прихватит».
Существо выскочило из-под стола, бросилось к двери, подлезло под нее и исчезло. Оно было даже хуже глака. Чтобы понять это, хватило одного взгляда.
— Ну, коли так, — вздохнул Лео, — простите меня, мисс Фьюгет. Вы можете возвратиться в свой кабинет. Мы так и не решили, что предпримем против Чу-Зет на мировом рынке. Потому что я не успел никому ничего сказать, а только сижу здесь и болтаю попусту.
Он почувствовал усталость. Элдрич, что называется, достал его. И действительно — или, в конце концов, только кажется, что действительно — продемонстрировал силу Чу-Зет. Появление дьявольского существа, созданного Палмером Элдричем, унесло пелену прочь. Глаза открылись.
«Черт, — подумал Лео, — я, кажется, расклеился».
— Мисс Фьюгет, — сказал он. — Будьте так добры, не стойте, возвращайтесь в свой кабинет.
Он поднялся, прошел к холодильнику и налил себе бумажный стаканчик минеральной воды. «Проглотить нереальную воду нереальным телом? — сказал он про себя. — Перед нереальным работником».
— Мисс Фьюгет, — проговорил он, — вы действительно любовница мистера Майерсона?
— Да, мистер Балеро, — кивнула мисс Фьюгет. — Я вам уже говорила.
— И вы не хотите быть моей? — Он покачал головой. — Потому что я слишком стар и развит. Вы, наверное, слышали, что у меня в этом мире неограниченные возможности? Я мог бы изменить тело или сделать себя моложе.
«Или, — подумал он, — сделать тебя старше. Как бы тебе это понравилось?»
Он выпил воду и бросил стаканчик в утилизатор. Не глядя на мисс Фьюгет, он мысленно произнес: «Вы — моего возраста, мисс Фьюгет. Или даже старше. Пусть вам теперь будет девяносто два. В этом мире, конечно. Вы состарились… Время перенесет вас на годы вперед, потому что вы меня одурачили, а я не люблю оставаться в дураках. Собственно, пусть вам будет даже больше ста. Увядшее, иссохшее, беззубое и слепое существо…
Он услышал за собой сухое, режущее слух дыхание и дрожащий пронзительный голос, словно крик раненной птицы:
— О, мистер Балеро.
«Я переменю свое решение, — подумал Лео. — Вы останетесь такой, какой были. Я верну все назад. Ладно?»
Он обернулся и увидел Рони Фьюгет или то, что стало вместо нее. Паутина спутанных, заплесневелых нитей, скрученных одна с другой в виде хрупкой колонны… Лицо с впалыми щеками, с мертвыми глазами, похожими на два пятна блеклой, липкой грязи, слезящимися клейкими, медленно падающими каплями. Глазами, тщетно взывавшими к состраданию, ибо его уже, казалось, неоткуда было ждать.
— Пусть все будет по-прежнему, — сказал он резко и закрыл глаза. — Скажите, когда все кончится.
Шаги. Шаги человека. В кабинет возвращался Барни Майерсон.
— Господи, — застыв, вымолвил он.
— Разве она все еще не вернулась? — спросил Лео, не открывая глаз.
— Она? А где… Рони? Что с ней?
Рони не было. Даже в ее новом проявлении. Осталось месиво, лужа, но не воды. Лужа казалась живой, в ней плавали какие-то острые серые осколки.
Плотное, сочащееся вещество лужи начало растекаться, потом вдруг вздрогнуло и втянулось обратно в центр, где осколки твердого серого вещества соединились, превратились в неправильной формы сферу со спутанными, свалявшимися прядями волос на макушке. Пустые глазные впадины стали резче. Возникал череп, но кого?
Неосознанное пожелание Лео испытать эволюцию на собственной шкуре, испытать в самом отвратительном аспекте — вызвало к жизни это чудовище.
Челюсти щелкнули, открылись и запрыгали, точно перекусывая невидимую проволоку. Потом, плавая туда-сюда в жидкой хляби, они проквакали:
— Вот видите, мистер Балеро, она не проживет так долго. Вы просто об этом забыли. — А без сомнения, это был голос не Рони Фьюгет, а Моники. — Вы перекинули ее лет на сто, а она проживет семьдесят. И как вы пожелали, те тридцать лет, которые она должна была быть мертвой, она оставалась живой. И даже хуже…
Беззубая челюсть дернулась, и на него уставились черные провалы глаз. — Она продолжала изменяться, эволюционировать. Но не в жизни, а там, в земле. Череп запнулся, потом развалился на составные части. Части поплыли в стороны, и всякое подобие организации исчезло.
— Уведи нас отсюда, Лео! — взмолился Барни.
— Эй, Палмер, — крикнул Лео. Его голос сорвался и от страха казался детским. — Эй, слышишь? Я сдаюсь! По-настоящему.
Ковер под ногами Лео начал гнить, стал кочковатым, пророс, поднялся, ожил, превратился в зеленые волокна, и он увидел, что ковер становится травой. А потом стены и потолок опали, рассыпались в прах, и частицы этого праха тихо хлынули вниз, точно пепел. Над головой возникло голубое, холодное небо.
Сидя на траве с тросточкой на коленях и чемоданчиком доктором Смайлом рядом, Моника проговорила:
— Ты хочешь, чтобы мистер Майерсон остался? По-моему, нет. Я разрешила ему исчезнуть вместе с остатками созданных тобой декораций. Сойдет?
Она улыбнулась, глядя на Лео.
— О'кей, — придушенно согласился он.
Оглядевшись, он увидел только зеленую равнину. Даже прах от П.П.Лайотс — здания и населявших его людей — исчез. За исключением тонкого слоя, оставшегося на руках и одежде Лео. Инстинктивно он стряхнул и его.
— Из праха ты вышел, человек, в прах и вернешься, — проговорила Моника.
— Отлично, — сказал он громко. — Я готов. Нашла чем поразить. Пусть это нереально, ну и что из этого? Думаю, ты сделал свое дело, Элдрич. Ты можешь творить здесь все, что хочешь, а я ничего. Я только фантом.
Он почувствовал к Палмеру Элдричу лютую ненависть и решил: если он когда-нибудь все-таки выберется отсюда, если сможет от него убежать…
Он не успел додумать. Девочка пристально и холодно смотрела на Лео.
— У тебя даже не хватает слов. У тебя действительно их нет, потому что я не хочу тебе позволить… Я даже не хочу говорить, что сделаю, если ты продолжишь. Но ведь ты знаешь меня, не так ли?
— Так! — сказал Лео.
Он отошел на несколько шагов, достал носовой платок и отер пот с верхней губы и шеи, со впадины под яблочком, которую так трудно было брить по утрам. «Господи, — подумал он, — помоги мне! Прошу тебя! И если Ты не отвернешься и совершишь чудо, если Ты сможешь проникнуть в этот мир, я сделаю все, что Ты пожелаешь. Я ничего теперь не боюсь. Я просто здорово болен. Это убивает мое тело, даже если это только эктоплазменное, фантомного типа тело».
Предчувствие оправдалось. Он был болен. Его вырвало в траву. Через некоторое время — оно показалось ему очень долгим — он почувствовал себя лучше. Он смог повернуться и медленно потащился назад к сидевшему рядом с чемоданчиком ребенку.
— Давайте договоримся, — сказал спокойно ребенок. — Мы добиваемся только белковых контактов между моей компанией и вашей. Нам необходима ваша великолепная сеть спутников, ваша транспортная система межпланетных кораблей последней модели, и ваши бог знает какие обширные плантации на Венере. Мы хотим все. Мы будем выращивать лишайник там, где вы сейчас выращиваете Кей-Ди. Перевозить его на тех же кораблях, торговать с колонистами через тех же натасканных и опытных толкачей, рекламировать товар через профессионалов, подобных Алану и Карлотти Фэйн. Кей-Ди и Чу-Зет не станут конкурентами, потому что будет только один продукт — Чу-Зет. А вы объявите о своем уходе. Понимаете, Лео?
— Конечно. — Промолвил Лео. — Я слушал внимательно.
— Вы так и сделаете.
— О'кей, — сказал Лео. И бросился на ребенка.
Его руки сомкнулись вокруг ее шеи, и он сжал ее. Девочка сурово уставилась на него. Ее рот безмолвно скривился. Она даже не пыталась сопротивляться, царапаться или отталкиваться. Он продолжал сжимать, и так долго сжимал, что казалось, будто если его хватка станет крепче, то руки застынут на ее шее навсегда.
Когда он отступил, девочка была мертва. Ее тело осело, затем согнулось и покатилось на бок. Ни крови, ни следа борьбы. Только ее рот стал черным, иссеченным.
Лео задумался: «Ладно, а что делать дальше? Если он — она или что бы это ни было — умерла, стоит ли волноваться?»
Но нереальный мир вокруг оставался. Он думал, что мир этот исчезнет, когда уйдет ее — Элдрича — жизнь.
Он стоял как вкопанный, не двигаясь ни на дюйм, вдыхая запах воздуха, вслушиваясь в шелест ветра. Ничего не изменилось, за исключением того, что девочка умерла. Почему? Невероятно, но случилось что-то ужасное.
Наклонившись, он включил доктора Смайла.
— Объясни, — попросил он.
Доктор Смайл услужливо провозгласил:
— Здесь он мертв, мистер Балеро. Но в комнате на Луне…
— Ладно, — оборвал Лео. — Хорошо. Тогда объясни, как выбраться из этого места. Что сделать, чтобы вернуться на Луну, к… — Он махнул рукой. — Ты понял, что я имею в виду. И как можно скорее.
— В данный момент, — объяснил доктор Смайл, — Палмер Элдрич, хотя и здорово рассержен, вводит тебе внутривенно вещество, которое служит противоядием Чу-Зет. Ты скоро вернешься. — Потом добавил: — Это будет скоро, почти мгновенно. Конечно, с позиции времени того мира. А для этого… — Он щелкнул. — Для этого чуть дольше.
— Как, чуть дольше?
— О, несколько лет, — проговорил доктор Смайл. — Но вполне возможно, что меньше. Дни? Месяцы? Чувство времени субъективно. Вот и посмотрим, как чувствуешь его ты. Не сердись.
Сев у трупа ребенка, Лео вздохнул, опустил голову и приготовился ждать.
— Составлю вам компанию, — сказал доктор Смайл. — Если смогу. Боюсь только, что без живого присутствия мистера Элдрича, — его голос, как почувствовал Лео, стал слабым, словно медленно сходил на нет, — ничто не сможет спасти этот мир. Только мистер Элдрич. Так что, я боюсь…
Голос исчез совсем.
Наступила полная тишина. Умолк даже далекий ветер.
«Сколько же?.. — спросил себя Лео. И вдруг подумал: — А почему бы не создать что-нибудь, как прежде».
Взмахнув рукой на манер дирижера симфонического оркестра, он постарался представить перед собой в воздухе реактивное такси.
Появился какой-то тусклый контур. Зыбкий, бесцветный, почти прозрачный. Лео поднялся, подошел к нему поближе и попробовал еще раз, изо всех сил, представить себе такси. На мгновение, казалось, получились цвет и форма, но потом вдруг все задрожало, будто повисшая сброшенная хитиновая оболочка, и взорвалось. «Такси», в лучшем случае двухмерное, разлетелось, рассыпалось на мелкие куски. Лео повернулся к ним спиной и с отвращением пошел прочь. «Вот напасть», — сказал он мрачно самому себе.
Он продолжал бесцельно идти вперед, пока не пришел, как-то разом, к чему-то лежащему в траве, чему-то мертвому. «Вот оно, — подумал Лео. — Последнее свидетельство того, что я сделал».
Он ударил мертвого глака носком туфли. Носок прошел сквозь него совершенно свободно, и Лео с отвращением отпрянул назад.
Засунув руки поглубже в карманы, он закрыл глаза и еще раз помолился, но как-то смутно. Было просто желание, потом оно стало четче и яснее.
«Я должен победить Элдрича в настоящем мире, — сказал Лео себе. — Не только здесь, но чтобы об этом кричали все газеты. И не для себя, не для П.П.Лайотс и торговли Кей-Ди. А для каждого в Солнечной Системе. Потому что Палмер Элдрич — захватчик. И мы можем кончить точно так же, как те умирающие на равнине вещи. Они становятся ничем, просто грудой осколков. Вот оно, то «перевоплощение», которое Элдрич обещал Хепбёрн-Гилберту».
Лео побродил еще некоторое время, а потом медленно повернулся к тому месту, где остался чемоданчик доктор Смайл.
Кто-то склонился над чемоданчиком. Человек или квази-человек.
Увидев Лео, он выпрямился, сверкнула лысая голова. «Человек» удивленно уставился на Лео. А потом отпрыгнул в сторону и умчался прочь.
Проксимианец.
Лео показалось, что он видит, как это было.
Палмер Элдрич населил свой мир подобными существами и сам так с ними запутался, что возвратился в родную систему. И этот, которого только что увидел Лео, умел проникать в самую суть человеческого разума. Да так, что и сам Палмер Элдрич не подозревал, чем он населил свое воображенное хозяйство.
Возможно он, Лео, встретился сейчас с Проксимианцем.
Он поплелся в том направлении, куда умчался некто. Казалось, несколько часов он не видел перед собой ничего примечательного. Только трава под ногами и линия горизонта. Потом, наконец, впереди показалась какая-то тень. Лео направился к ней и сразу оказался около звездолета. Он остановился как вкопанный и в изумлении уставился на звездолет. Судя по всему, это был не земной и не проксимианский корабль.
Скорее всего, он вообще не был из чьей-то системы… Об этом можно было судить хотя бы по виду двух существ, шатавшихся поблизости: не Проксимианцы и не земляне. Он еще никогда не видел таких жизненных форм. Рослые, стройные, с тонкими конечностями и фантастическими, яйцеподобными головами, они даже на таком расстоянии казались удивительно изящными. «Развитая раса, — решил Лео, — и находится ближе к землянам, чем к Проксимианцам».
Он пошел к ним, подняв в приветствии руки.
Увидев его, одно из существ повернулось, разинуло рот и толкнуло локтем своего напарника. Оба уставились на него. Потом один проговорил:
— Бог мой, Алек. Это одна из старых форм. Знаешь? Человекоподобных.
— Да-а, пожалуй… — согласилось другое создание.
— Подождите, — сказал Лео Балеро. — Вы говорите на языке Земли — на английском двадцать первого века. Так вы, видно, видели землян прежде?
— Землян? — переспросил тот, которого звали Алек. — Мы — земляне. А кто, черт побери, вы? Один из тех уродцев, что вымерли несколько столетий назад? Да? Ну пусть не несколько столетий, но все равно очень давно.
— На Луне, наверное, еще остался их заповедник, — сказал первый. И, обратившись к Лео, добавил: — Сколько с тобой людей? Пойдем, пойдем, приятель. Мы не сделаем тебе ничего плохого. А женщины? Вы способны к воспроизводству?
— Может быть, только кажется, что столетия. Ты не помнишь, что мы эволюционировали в разрыве сотни тысяч лет. Если это не из-за Денкмаля, то подобные люди все же должны существовать…
— Денкмаль, — проговорил Лео. — Значит, это конечный результат Э-терапии Денкмаля? Значит, это произойдет очень скоро? Возможно, через несколько десятилетий?
Как и они, Лео ощутил бездну в миллионы лет, и, однако, это была только иллюзия. Когда он окончит Э-терапию, то будет походить на них. За исключением хитинового панциря, который был первым признаком появления нового вида.
— Я лягу в клинику, — сказал он им. — Еще на неделю. В Мюнхене. Я развиваюсь. И пока успешно.
Он подошел к ним поближе и стал внимательно рассматривать их.
— А где же панцирь, — спросил он, — защищающий вас от солнца?
— Жаркий период давно прошел, — сказал Ален. — Это все ваши Проксимианцы, работающие рука об руку с одним ренегатом. Помните его имя? Или, может быть, забыли?
— Палмер Элдрич, — вымолвил Лео.
— Да, — кивнул Алек.
— Но мы его взяли. Прямо здесь, на этой Луне. Теперь здесь место паломничества. Не для нас. Для Проксимианцев. И они ползут сюда для поклонения. Не видел, случайно, кого-нибудь? Нам полагается арестовать любого, кого обнаружим. Это территория Солнечной Системы, принадлежащая ООН.
— А к какой планете относится эта Луна? — спросил Лео. Двое эволюционированных землян переглянулись.
— К Земле, — сказал Алек. — Она искусственная. Называется Сигма 14-Б. Построена много лет назад. Разве ее не было в твое время? Она очень, очень старая.
— Наверное, — сказал Лео. — Значит, вы можете отправить меня на Землю.
— Конечно. Собственно, мы улетаем через полчаса. Мы возьмем тебя и остатки твоего племени. Скажи только, где они.
— Я один, — сказал раздраженно Лео. — И мы с вами одного племени. Мы не из доисторических времен.
Он удивился, как это ему удалось оказаться в будущем. Или это тоже иллюзия, созданная мастером галлюцинаций Палмером Элдричем? С какой стати верить этим существам больше, чем ребенку, Монике, глакам или искусственному П.П.Лайотс, который он посетил — посетил и встретил смерть. Просто Палмер Элдрич так представляет будущее. Это еще одно проявление его великолепного творческого разума. Упражняется, пока ждет в своем поместье на Луне конца действия Чу-Зет. И не больше.
…Собственно, даже сейчас Лео видел слабую линию горизонта, просвечивающую через корабль. Звездолет казался полупрозрачным. И оба эволюционировавших землянина были такими же.
Лео протянул руку к одному из землян.
— Я хотел бы пожать вам руку, — сказал он. Алек с улыбкой подал свою.
Рука Лео прошла через его руку и появилась с другой стороны.
— Эй, — сказал Алек, нахмурившись. Он принялся рассматривать свою суставчатую руку. — Что за напасть?
Он обернулся в сторону своего компаньона:
— Этот малый не настоящий. Как это мы не догадались сразу. Он — как это они себя называли? Ну, помнишь, по названию дьявольского наркотика, который Элдрич привез из системы Проксимы. — Чузер. Вот как. Он призрак.
Компаньон Алека взглянул на Лео.
— Я… — тихо сказал Лео, и вдруг понял, что Алек прав. Его настоящее тело было на Луне. Здесь он нереален.
Но откуда взялись эти двое землян? Возможно, они не были порождением озабоченного мозга Элдрича, возможно, они тут по-настоящему.
Между тем тот, кого звали Алеком, продолжал пристально смотреть на Лео.
— Знаешь, — сказал он своему компаньону, — этот чузер кого-то мне напоминает. Я видел его в газете. Точно. — Его взгляд стал неприязненным. — Как твое имя, чузер?
— Я Лео Балеро, — сказал Лео.
Оба землянина подпрыгнули от изумления.
— Ох, — воскликнул Алек, — не удивительно, что я сразу его узнал. Это тот парень, который убил Палмера Элдрича!
И, обратившись к Лео, сказал:
— Ты приятель, герой. Держу пари, ты даже этого не знаешь, потому что ты явный чузер. Верно? И ты вернулся сюда посетить это историческое место, потому что оно…
— Он не вернулся, — прервал его напарник. — Он из прошлого.
— Он вполне мог вернуться, — возразил Алек. — Это для него как бы второе пришествие. После своего времени.
Потом он обратился к Лео:
— Ты возвратился, потому что это место ассоциируется для тебя со смертью Палмера Элдрича? Пойду, сообщу в газеты. Может, они еще застанут вас. Как-никак, гость Сигмы 14-Б. — Он взмахнул рукой. — Теперь сюда, действительно, повалят туристы. Но будь начеку: может быть, дух Элдрича, его чузер, заявится сюда тоже. Чтобы забрать тебя обратно.
«А это, — подумал Лео, — вряд ли будет особенно приятно».
— Элдрич уже пробовал, — сказал он Алеку. Алек остановился, затем медленно вернулся назад.
— Пробовал? — он неверно огляделся вокруг. — Где он? Далеко отсюда?
— Он умер, — сказал Лео. — Я убил его. Задушил.
Он не почувствовал ничего, ни сожаления, ни радости. И вообще, как он мог гордиться тем, что убил живое существо, тем более ребенка?
— Они хотели переделать все, через вечность, — пораженно проговорил Алек, широко раскрыв глаза. Он покачал своей огромной яйцеобразной головой.
— Я не собирался ничего переделывать, — сказал Лео. — Это случилось впервые, и вообще не в действительности. — Он поразмышлял. — Наверное, это еще впереди.
— Ты думаешь, — протянул Алек, — что…
— Я только собираюсь это сделать, — проскрежетал Лео. — Но один их моих консультантов-ясновидцев сказал, что это может и не случиться. При определенных условиях.
Смерть Элдрича не была неизбежной. Он никогда не забывал об этом. Элдрич знал об этом тоже. Только этим можно было бы объяснить его сегодняшние усилия. Он старался — или, во всяком случае, надеялся — избежать собственной смерти.
— Пойдем, — позвал Алек Лео, — посмотрим на мемориальную доску. Он и его напарник пошли, показывая дорогу. Лео неохотно последовал за ними.
— Проксимианцы, — бросил через плечо Алек, — каждый раз пытаются ее… Ты понял? Очистить.
— Украсть, — поправил напарник.
— Да, — сказал, кивнув, Лео. — Но так или иначе, а она здесь. Перед ними возвышалась имитация — но очень тонкая — гранитной плиты. На ней на уровне глаз была привинчена медная табличка:
В ЧЕСТЬ ТОГО, ЧТО В 2010 Г.
ВБЛИЗИ ЭТОГО МЕСТА ВРАГ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ ПАЛМЕР ЭЛДРИЧ БЫЛ УБИТ В ЧЕСТНОМ БОЮ ГЕРОЕМ НАШЕЙ ДЕВЯТОЙ ПЛАНЕТЫ ЛЕО БАЛЕРО С ЗЕМЛИ.
— Вот те на! — воскликнул Лео. Он прочитал еще раз. И еще. — Интересно, видел ли ее Палмер?
— Если он чузер, — проговорил Алек, — то возможно. Подлинную форму, производную Чу-Зет, его создатель, Элдрич, назвал «обертонами времени». Это то, что ты сейчас. Ты попал в участок времени после своей смерти. Как бы то ни было, я думаю, ты сейчас мертв.
Он обратился к своему напарнику.
— Лео Балеро сейчас мертв, ведь так?
— Ах, дьявол, наверное, — сказал второй землянин. — Умер, пожалуй, за несколько десятилетий.
— Собственно, помнится, я где-то читал, — начал было Алек, но запнулся, глядя мимо Лео. Он толкнул своего товарища. Лео обернулся посмотреть, что там стряслось.
Он увидел тощего поджарого угловатого пса.
— Твой? — спросил Алек.
— Нет, — ответил Лео.
— Кажется, этот пес — чузер, — сказал Алек. — Посмотрим, можно ли что-нибудь увидеть сквозь него.
Втроем они уставились на приближающуюся собаку. Она прошла мимо и направилась к постаменту.
Подняв булыжник, Алек запустил им в собаку. Булыжник пролетел сквозь нее и приземлился где-то позади в траве. Пес был чузером.
Собака остановилась у постамента, устремила взгляд на табличку и вдруг… подняла заднюю ногу.
— Надругательство! — вскричал Алек и покраснел как рак. Он кинулся за собакой, собираясь ее ударить, потом выхватил из кобуры лазерный пистолет, но от волнения замешкался.
— Богохульство, — поправил его товарищ.
— Это Палмер Элдрич, — сказал Лео. — Он продемонстрировал свое презрение к постаменту, отсутствие страха и перед будущим. Видно, там нет ему места.
Пес лениво заковылял прочь. Двое землян из будущего, застыв, следили, как он уходил.
— Вы уверены, что это не ваш пес? — подозрительно спросил Алек. — Насколько я могу судить, вы такой же чузер.
Он уставился на Лео.
Лео начал объяснять, что с ним случилось. Было очень важно, чтобы они поняли. И вдруг оба землянина пропали, а вместе с ними исчезли и травяная равнина, постамент, убегающий прочь пес. Будто отключили механизмы их проецирования, стабилизации и коррекции. Перед Лео простиралось только пустынное белое пространство.
Потом он оказался в пустой комнате Лунного поместья Палмера Элдрича, перед столом с электронным устройством.
Устройство, или как его там еще, проговорило:
— Да, я видел постамент. Он существует в будущем на 45 процентов.
Чуть меньше равной вероятности. Так что я не особо волнуюсь. Хотите сигарету?
И опять машина протянула Лео зажженную сигарету.
— Нет, — отозвался Лео.
— Я дам тебе уйти, — проговорил механизм. — Отпущу на двадцать четыре часа. Можешь возвращаться в свой маленький офис в затхлой компании на Земле. Я хочу, чтобы ты оценил ситуацию. Теперь ты видел Чу-Зет во всей красе. Понял, что твой допотопный Кей-Ди даже отдаленно не сможет с ним сравниться? А отсюда…
— Барыга… — выдавил Лео. — Все равно Кей-Ди лучше.
— Ладно, подумай еще, — доверительно посоветовало электронное устройство.
— Отлично, — сказал Лео. Он задохнулся. Неужели он действительно был на искусственном спутнике Земли Сигма 14-Б? Придется Феликсу Блау потрудиться, чтобы эксперты смогли бы выследить этот спутник. Но сейчас не стоит особо тревожиться. Насущные проблемы и так достаточно серьезны. Он все еще не ушел из-под контроля Палмера Элдрича. Он сможет бежать только тогда, когда Элдрич соизволит его освободить. Это была неоспоримая часть действительности, перед которой он оказался.
— Хочу заметить, — сказал механизм, — что я очень благодарен тебе, Лео. Я мог бы предложить… ладно, скажем, дать тебе время на размышления этак в твою короткую жизнь. Потому что твое решение повлечет за собой очень серьезные последствия.
— Я же сказал, подумаю, — ответил Лео.
Он почувствовал возбуждение, будто выпил много чашек кофе. Ему хотелось бежать отсюда и как можно скорее. Он толкнул дверь комнаты и выскочил в коридор.
Электронное устройство сказало ему вслед:
— Если ты ко мне не присоединишься, я ждать не буду. Я тебя убью. Я должен позаботиться о своей безопасности, понимаешь?
— Понимаю, — ответил Лео и захлопнул за собой дверь.
«И я тоже, — подумал он, — должен тебя убить. Но я сделаю это не только во имя собственной безопасности, а во имя всей Солнечной Системы. К примеру, ради тех двух эволюционировавших земных солдат, которых я встретил у постамента. Хотя бы ради них. Ведь должны же они что-то охранять».
Он медленно пошел по коридору. В дальнем конце его стояла группа репортеров. Они еще даже не успели получить свои интервью — так мало прошло времени. Значит, с этой точки зрения Палмер оказался прав.
Присоединившись к репортерам, Лео расслабился. Он почувствовал себя значительно лучше. Может быть, теперь следовало уйти совсем? Может быть, Палмер Элдрич действительно решил его отпустить? Он будет жить, чувствовать, видеть, есть и пить в этом мире и дальше?
Но подсознание его знало лучше. Элдрич не позволит ему уйти. Один из них должен быть уничтожен.
Лео надеялся, что это будет не он. Но его не оставляло ужасное предчувствие, что вопреки монументу все вполне может произойти наоборот.
