10
Очнувшись ото сна, Фрэйя потянулась к выключателю видеофона. Нашла его полубессознательно и машинально включила.
— Алло, — пробормотала она, только теперь задумавшись, который час. Светящийся циферблат часов рядом с кроватью показывал три часа ночи. «Ничего себе», — подумала она.
На видеоэкране сформировалось изображение лица Кэрол Хольт Гарден.
— Фрэйя, тебе случайно не известно что-нибудь о местонахождении Пита? — Голос у Кэрол был неровный, взволнованный. — Он ушел и до сих пор еще не вернулся. Я никак не могу уснуть.
— Нет, — ответила Фрэйя. — Разумеется, я не знаю, где он. А разве полиция его отпустила?
— Под залог, — объяснила Кэрол. — Ты… ты имеешь хоть какое-то представление, где это он мог зацепиться? Все бары уже давно позакрывались. Я вот уже два часа его прождала, все надеясь, что он покажется не позже, чем в полтретьего. Однако…
— Попробуй позвонить в «Гнилой лимон» в Беркли, — сказала Фрэйя и потянулась уже к выключателю. Может быть, — подумала она, — он уже мертв. Бросился вниз головой с одного из мостов или разбился в своей машине — и на этот раз окончательно».
— У него загул, — сказала Кэрол.
— С какой это радости? — удивленно спросила Фрэйя.
— Я забеременела.
Теперь уже Фрэйя проснулась полностью.
— Понимаю. Удивительно. Вот так сразу. Вы, должно быть, воспользовались совсем недавно появившейся в продаже кроличьей бумагой нового образца?
— Да, — сказала Кэрол. — Я откусила кусочек ее сегодня вечером, и он позеленел. Вот почему Пит удрал из дома. Я так хочу, чтобы он поскорее вернулся. Он так разволновался, а перед этим был в совершенно подавленном настроении, даже помышлял о самоубийстве, а вот теперь…
— У тебя свои проблемы, у меня — свои, — неожиданно перебила ее Фрэйя. — Поздравляю, Кэрол. Надеюсь, это будет ребенок. — И тут она выключила связь. Изображение на экране померкло.
«Вот дрянь! — вся дрожа от негодования и обиды, выругалась про себя Фрэйя. Она откинулась на спину и долго так лежала, глядя в потолок, сцепив кулаки и едва сдерживая слезы. — Я могла бы убить его, — подумала она. — Надеюсь, он уже мертв. Надеюсь, он уже никогда к ней не вернется.
А вдруг он заглянет сюда? — Пораженная этой мыслью, она приподнялась. — Что, если он это сделает? — Рядом с нею в кровати похрапывал Клем Гейнс. — Если он покажется здесь, я не пущу его, — решила она. — Я не желаю его видеть».
Но почему-то, по какой-то неосознанной причине, она знала, что Пит не придет сюда. «Не меня он разыскивает, — поняла она. — Я последняя, кого бы он искал».
Она закурила сигарету и села на кровати. И долго еще так сидела, тупо глядя перед собой.
* * *
«Мистер Гарден, — спросил вуг, — когда впервые вы начали замечать эти никак не связанные с телесными ощущения, будто мир вокруг вас не совсем реален?»
— С тех пор, как я себя помню.
«И какова ваша ответная реакция на это?»
— Постоянная депрессия. Я принял тысячи таблеток амитритилина, но действие их было только кратковременным.
«Вы знаете, кто я?» — спросил вуг.
— Давайте разберемся, — задумчиво произнес Пит. В сознании всплыло имя «Доктор Фелпс». — Доктор Юджин Фелпс, — с надеждой в голосе произнес он.
«Почти правильно, мистер Гарден. Доктор Ю.Р.Филипсон. И как это вам удалось меня отыскать? Вы, наверное, это помните?»
— Как мне удалось вас отыскать? — переспросил Пит. Ответ был очевиден. — Потому что вы там. Или, вернее, здесь.
«Высуньте язык».
— Зачем?
«В знак непочтительности». Пит показал язык.
«Сколько раз вы пытались совершить самоубийство?» — Четыре, — ответил Пит. — Первый раз, когда мне было двадцать. Второй раз — в сорок лет. Третий раз…
«Не надо продолжать. И как близки вы были к осуществлению?»
— Очень близок. Да, сэр, очень. Особенно в этот последний раз.
«Что же вас остановило?»
— Какая-то сила, которая оказалась сильнее меня. «Вы шутите», — вуг рассмеялся.
— Я имею в виду свою жену. Бетти, вот как ее звали. Бетти Джоу. Мы с ней познакомились в магазине редких пластинок Джо Шиллинга. Грудь у Бетти была круглая и твердая, как спелая дыня. Или ее звали Мэри-Энн?
«Ее имя было не Мэри-Энн, — сказал доктор Ю.Р.Филипсон, — потому что сейчас вы говорите о восемнадцатилетней дочери Пат и Аллена Мак-Клейнов, а она никогда не была вашей женой. И не такой я знаток, чтобы расписывать ее грудь. Или ее матери. В любом случае вы едва-едва с нею знакомы. Все, что вы знаете о ней, это то, что она с увлечением заслушивается Натом Кэтсом, которого вы сами терпеть не можете. У вас с ней нет ничего общего».
— Лжете вы, сукин сын, — сказал Пит.
«О, нет. Я не лгу. Я трезво оцениваю действительность, и это как раз то, что никак вам не удается. Вы оказались вовлечены в очень сложную, непрерывно поддерживаемую систему иллюзий в грандиозных масштабах. Вы и половина ваших друзей-игроков. Вы хотите избавиться от нее?»
— Нет, — ответил Пит. — То есть, да. Да или нет? Разве это имеет какое-нибудь значение? — Ему стало не по себе. — Я могу теперь уйти? Мне кажется, я уже потратил все свои деньги.
«У вас еще осталось времени на 25 долларов».
— Мне эти 25 долларов совсем не помешают.
«Это затрагивает вопросы профессиональной этики, ведь вы уже заплатили мне».
— Тогда верните их в качестве сдачи, — сказал Пит. Вуг тяжело вздохнул.
«Это тупик. Мне кажется, я приму решение, устраивающее каждого из нас. Стоит ли 25 долларов та помощь, которую мне осталось вам оказать? Это зависит от того, чего вы хотите. Вы оказались в положении, трудность которого заключается в том, что подкралось оно к вам совершенно незаметно. Вам не выпутаться из него живым, вы последуете за Лакменом. Наверное. В любом случае, постарайтесь особенно поберечь свою беременную жену. В ее положении женщины особенно ранимы».
— Непременно постараюсь.
«В вашем положении, — продолжал д-р Ю.Р.Филипсон, — лучше всего не противиться времени. Очень мало надежды на то, что вы в состоянии многого достичь. Вы и только вы можете должным образом оценить создавшееся положение. Но физически вы бессильны. К кому вы можете обратиться? К Е.Б.Блэку? К мистеру Готорну? Попробуйте. Возможно, они вам помогут. Может быть, нет. А теперь займемся тем периодом, который выпал из вашей памяти».
— Да, действительно, что делать с этим периодом?
«Вы довольно полно реконструировали его на основании опроса Рашмор-эффекта механизмов, с которыми имели дело. Так что пусть вас это не очень-то расстраивает».
— Но это я убил Лакмена?
«Ха-ха-ха. Неужто вы думаете, что я скажу вам это? Или вы совсем рехнулись?»
— Может быть, и так, — сказал Пит. — А может быть, я просто излишне наивен. — Сейчас ему стало еще более не по себе, совсем худо. Он был не в состоянии продолжать. Он едва сдерживал тошноту. — Где здесь мужской туалет? — спросил он у вуга. — Или мне следовало сказать «людской туалет»? — Он стал озираться вокруг. Вся окружающая его обстановка показалась какой-то не такой, и когда он сделал попытку идти, то ощутил невесомость или, по крайней мере, значительную потерю веса. Он стал слишком легок. Значит, он был не на Земле. На него не оказывала воздействия нормальная сила земного притяжения. Только какая-то доля его.
«Я на Титане», — мелькнуло у него в голове. «Вторая дверь слева», — сказал д-р Ю.Р.Филипсон.
— Спасибо, — сказал Пит и двинулся очень осторожно, чтобы ненароком не взмыть вверх и не удариться об одну из выкрашенных белой краской стен. — Послушайте, — произнес он чуть погодя. — А что будет с Кэрол? Я отказываюсь от Патриции. Для меня теперь не существует никого, кроме матери моего ребенка.
«Постарайтесь успокоиться. Я желаю вам удачи и рекомендую посоветоваться с Е.Б.Блэком. На него можно положиться. Вы можете ему довериться. А вот в Готорне я не вполне уверен». — Затем вуг громко крикнул вдогонку Питу: — И не забудьте плотно прикрыть дверь туалета, чтобы мне ничего не было слышно. Как это отвратительно, когда мутит землянина.
Пит прикрыл дверь. «Как мне отсюда выбраться? — задумался он. — Нужно бежать отсюда. Но прежде всего, как это я очутился здесь, на Титане?
Сколько времени прошло? Несколько дней — или, скорее всего, недель? Мне нужно вернуться домой, к Кэрол. Боже, — подумал он. Может быть, ее уже к этому времени убили, так же, как убили Лакмена? Но кто? И почему?»
Этого он не знал. Хотя как будто что-то ему объясняли… и объяснили ли? На самом деле он не зря потратил свои 150 долларов? Неизвестно. Это он обязан был, а не они, выяснять целесообразность своих поступков.
Окно в туалете было расположено очень высоко. Пододвинув контейнер с бумажными полотенцами, он стал на него и добрался до окна. Напрягшись изо всех сил, приподнял его, упираясь локтями в деревянный подоконник.
Со скрипом окно подалось.
Проем был достаточно широк. Он подтянулся на руках и протиснулся в окно. Снаружи — кромешная тьма, черная ночь Титана… он отпустил руки и стал падать, прислушиваясь к свисту, который исходил из его собственной гортани. В конце концов он закричал, но не услышал собственного голоса, один только свой же внутренний свист.
Ударившись о что-то твердое, он тут же упал на четвереньки. Мучительная боль пронзила ноги от пяток до бедер. «Наверное, я сломал себе лодыжку», — подумал он. Поднялся на ноги и, прихрамывая, пошел дальше. Какой-то глухой переулок, одни контейнеры для отбросов и булыжники. Продолжая хромать, он побрел по направлению к уличному фонарю. Справа от него, чуть сзади, красная неоновая надпись гласила: «У Дэйва». Значит, это был бар. Он вышел из него через окно мужского туалета на задний двор, оставив пальто в баре. Облокотившись о стену здания, стал дожидаться, пока несколько успокоится щемящая боль в лодыжках.
Мимо проехал робот-полицейский. Его Рашмор-эффект тут же поинтересовался:
— Может быть, вы нуждаетесь в помощи, сэр?
— Нет, спасибо, — ответил Пит. — Просто остановился, сами знаете для чего. Природа взбунтовалась. — Он рассмеялся. — Спасибо.
Рашморовский фараон укатил прочь.
«Что это за город? Воздух влажный, пахнет гарью. Чикаго? Сент-Луис? Теплый, затхлый воздух, совсем не такой, как чистый воздух Сан-Франциско». Нетвердой походкой он побрел прочь, подальше от этого «У Дэйва». Ну что за гнусный бар с каким-то вугом внутри, который попрошайничает на выпивку, приставая к посетителям-землянам и напуская всякого ученого тумана. Он хватился бумажника в кармане брюк. Исчез. Господи Иисусе! Пощупал карман пальто. Вот он, да и пальто, как оказалось, никуда не делось. Пит облегченно вздохнул.
«Эти таблетки, что я принял, — подумал он, — они не сочетаются с выпивкой, вернее, смешиваясь с алкоголем, дают особый эффект, вот в чем вся штука. Но все у меня, слава богу, в порядке, повреждений нет, я просто ошарашен и немного напуган. И заблудился. Заблудился сам, и заблудилась моя машина. Каждый из нас заблудился сам по себе».
— Эй, машина, — окликнул он, пытаясь вызвать поисковую систему своего автоавто, его Рашмор-Эффект. Иногда он отзывался. Бывало, что и нет. Все зависело от случайного стечения обстоятельств.
Показались огни, две горящие фары. Вдоль тротуара катила его собственная машина. Оказавшись рядом, резко затормозила.
— Мистер Гарден, вот я!
— Послушай-ка, — взмолился Пит и стал шарить по боковой поверхности кузова в поисках дверной ручки. — Где это мы, скажи Христа ради.
— Покателло, штат Айдахо.
— Бог ты мой!
— Истинная правда, мистер Гарден. Клянусь.
— Что-то для Рашмор-эффекта ты больно шустр, — сказал Пит. Открыв дверь кабины, он, прищурившись от неожиданно включившегося верхнего света, стал подозрительно, даже со страхом, вглядываться внутрь.
За штурвалом его машины кто-то сидел.
Помедлив немного, неясная фигура за штурвалом произнесла:
— Садитесь, мистер Гарден.
— Зачем?
— Чтобы я смогла вас отвезти туда, куда вы пожелаете.
— Я никуда не желаю. Я желаю оставаться здесь.
— Почему это вы так странно на меня смотрите? Разве вы не помните, как заехали за мною и взяли меня с собой? Это была ваша затея. — Она улыбнулась. Это была женщина. Теперь он уже отчетливо это видел.
— Кто вы? — спросил он. — Я вас не знаю.
— Ну да, прекрасно знаете. Вы встречались со мной в магазине редких пластинок Джозефа Шиллинга в Нью-Мексико.
— Мэри-Энн Мак-Клейн, — наконец-то разобрался он. Осторожно взобрался на переднее сиденье рядом с ней. — Что это со мной происходит?
— Вы отмечаете беременность своей жены Кэрол, — спокойно заметила Мэри-Энн.
— А каким же это образом я оказался вместе с вами?
— Сначала вы остановились возле нашей квартиры в Приморском округе. Меня там не оказалось, поскольку я занималась в публичной библиотеке в Сан-Франциско. Мама сказала вам об этом, и вы улетели в Сан-Франциско, в библиотеку, и забрали меня оттуда. И мы подались в Покателло, так как посчитали, что в Айдахо, в отличие, как это мы сами успели выяснить, от Сан-Франциско, будут обслуживать в баре восемнадцатилетнюю девушку.
— И я оказался прав?
— Нет. Поэтому вы пошли один в бар «У Дэйва», а я вот сижу здесь, в машине, и вас дожидаюсь. И вот вы только что появляетесь из этого переулка и начинаете вопить что есть мочи.
— Теперь мне все ясно, — сказал он и откинулся назад, на спинку сиденья. — Ох, как мне муторно. Скорее бы домой.
Машина тут же поднялась в воздух. Пит закрыл глаза.
— А как это я спутался с этим вугом? — произнес он через некоторое время.
— Каким вугом?
— В баре, как я полагаю. Доктором, кажется, Филипсоном.
— А откуда мне знать? Меня же оттуда вытурили.
— Ну, а был там все-таки какой-то вуг? Вы не заглядывали внутрь бара?
— Заглядывала. Я вошла в бар первой. Но пока я там была, никаких вугов там не было. Но, разумеется, я тут же вышла. Меня заставили покинуть бар.
— Ну и хорош же я, — сказал Пит. — Сам остался и напился, пока вы сидели здесь в машине.
— А я не обижаюсь, — сказала Мэри-Энн. — Я так хорошо побеседовала с вашим Рашмор-Эффектом. Я очень многое узнала о вас. Разве не так, авто?
— Да, миссис Мак-Клейн, — ответила машина.
— Я ей очень понравилась. Меня любят все рашморовские штуки, — она рассмеялась. — Я их чем-то привораживаю.
— Наверное, — согласился Пит. — Который час?
— Около четырех.
— Утра? — Он не мог поверить этому. Неужели бар все еще открыт? — Ни в одном штате не разрешается работать барам так поздно.
— Может быть, я ошиблась, когда смотрела на часы?
— Нет. Со зрением у вас все в порядке. Но что-то не так. Что-то очень-очень не так.
Мэри-Энн рассмеялась.
Он повернул голову в ее сторону. За штурвалом машины восседала бесформенная слизь вуга.
— Машина, — мгновенно отреагировал Пит. — Кто это за штурвалом? Ну-ка, скажи мне.
— Мэри-Энн Мак-Клейн, мистер Гарден, — ответила машина. Но вуг все еще восседал там. Он ясно это видел.
— Ты уверена в этом? — спросил Пит.
— Безусловно, — ответила машина.
— Как я уже говорила, — произнес вуг, — я умею обольщать схемы Рашмора.
— Куда мы направляемся? — спросил Пит.
— Домой. К вашей жене Кэрол.
— А что потом?
— Потом я лягу спать.
— Кто вы? — не унимался Пит.
— А как вы сами думаете? Можете убедиться сами. Скажите кому-нибудь об этом: сыщику Готорну, а еще лучше — другому сыщику, Е.Б.Блэку. Ну и потеха будет для Е.Б.Блэка.
Пит закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, рядом с ним, за штурвалом его машины, сидела Мэри-Энн Мак-Клейн.
— Ты была права, — сказал он машине. Только так ли это все было на самом деле? «Боже, — подумал он, — как мне хочется поскорее оказаться дома. Зачем это я ушел сегодня вечером из дому? Я напуган. Джо Шиллинг, вот кто мог бы помочь мне». Вслух он сказал: — Везите меня в квартиру Джо Шиллинга, Мэри-Энн, или как вас там еще зовут.
— В такое позднее время? Вы сошли с ума.
— Это мой лучший друг. На всем белом свете.
— Покуда мы туда доберемся, будет уже пять часов.
— Он будет рад увидеть меня, — настаивал Пит. — И особенно услышать то, что я должен ему рассказать.
— Что же именно?
— Вы знаете, — осторожно произнес он. — О Кэрол. О ребенке.
— О да, — кивнула Мэри-Энн. — Как сказала Фрэйя, надеюсь, это будет ребенок.
— Что это там сказала Фрэйя? Кому?
— Кэрол.
— А вам откуда это известно?
— Вы звонили Кэрол из машины перед тем, как мы вошли в бар «У Дэйва». Вы хотели удостовериться в том, что у нее все в порядке. Она была очень взволнована, и вы спросили, почему, а она ответила, что позвонила Фрэйе, разыскивая вас, и Фрэйя сказала ей это.
— Черт бы ее побрал, эту Фрэйю.
— Я не смею упрекать вас за такие слова. У нее тяжелый характер, даже, можно сказать, взбалмошный. Типичная неврастения. Мы изучали это в курсе психологии.
— Вам нравится учиться?
— Очень, — призналась Мэри-Энн.
— Как вы думаете, вас мог бы привлекать пожилой мужчина лет ста пятидесяти?
— Вы не такой уж пожилой, мистер Гарден. Вы просто неважно себя чувствуете. Вам станет лучше, когда я вас завезу домой, — она слегка ему улыбнулась.
— Я все еще кое-чего стою. Свидетельство тому — беременность Кэрол. Ай да я! — вскричал он.
— Троекратное «ура!», — в тон ему ответила Мэри-Энн. — Подумать только — одним землянином станет больше. Разве это не замечательно?
— Мы обычно не называем себя землянами, — заметил Пит. — Мы обычно говорим «люди». Вы совершили ошибку.
— Ох, спасибо за замечание, — сказала Мэри-Энн.
— Ваша мать тоже причастна к этому? И именно из-за этого она не захотела, чтобы ее зондировала полиция?
Мэри-Энн издала какой-то нечленораздельный звук.
— И сколько же вас?
— О, тысячи, — раздался голос Мэри-Энн, или, скорее, мысли вуга в его голове. Несмотря на то, что он видел ее своими собственными глазами, он был убежден в том, что это вуг. — Много тысяч. По всей планете.
— Но далеко еще не все присоединились к вам, — заметил Пит. — Поэтому вам пока что еще приходится скрываться от властей. Я, пожалуй, расскажу об этом Готорну.
Мэри-Энн рассмеялась.
Пит стал рыться в отделении для перчаток.
— Мэри-Энн вынула оттуда пистолет, — предупредила его машина. — Она опасается того, что, если вас остановит полиция и обнаружит пистолет, вас снова засадят в тюрьму.
— Верно, — призналась Мэри-Энн.
— Значит, это ваши люди убили Лакмена? Почему? Она пожала плечами.
— Забыла. Извините.
— Кто следующий?
— Та штука.
— Какая штука?
— Та штука, — сверкнув глазами, произнесла Мэри-Энн, — что растет внутри Кэрол. Удача обернулась бедой, мистер Гарден. Это не ребенок.
Он закрыл глаза.
Следующее, что он увидел, — это то, что они уже летели над Заливом.
— Почти дома, — заметила Мэри-Энн.
— И вы так просто меня отпустите?
— А почему нет?
— Не знаю. — Ему снова стало дурно, он забился, как загнанное животное, в самый угол кабины. Мэри-Энн ничего не говорила, и он сам тоже молчал. «Что за жуткая выдалась ночь, — отметил он про себя. — А ведь все поначалу складывалось так великолепно. Моя первая Удача. И вместо этого…»
Однако теперь его рассудку было уже не до спасительных размышлений о самоубийстве, ибо ситуация стала гораздо хуже, она была настолько скверной, что даже самоубийство не стало бы выходом из нее. «Мои собственные трудности заключаются в проблеме восприятия, — наконец-то осознал он. — В понимании и последующем принятии действительности. О чем я не должен ни в коем случае забывать — так это о том, что еще не все они вовлечены. Сыщик Е.Б.Блэк не относится к ним, да и, пожалуй, доктор Филипсон. Я еще могу получить помощь от кого-нибудь, откуда-то, когда-нибудь…».
— Вы совершенно правы, — сказала Мэри-Энн.
— Вы тоже наделены даром телепатии?
— Весьма серьезно подозреваю, что это именно так.
— Но, — сказал он, — ваша мать это отрицала.
— Она вам сказала неправду.
— Нат Кэтс находится в самом центре всего этого? — Да.
— Я так и думал, — сказал он и снова лег на сиденье, чтобы предупредить очередной приступ рвоты.
— Вот мы и приехали, — сказала Мэри-Энн. Машина резко нырнула вниз и понеслась по пустынной мостовой одной из улиц Сан-Рафаэля. — Поцелуйте меня на прощанье, — попросила девушка, — прежде, чем выйдете из кабины. — Она остановила машину у самого тротуара, и Пит, подняв голову, увидел горевший в его квартире свет. Кэрол все еще не спит, дожидаясь его, либо уснула, не погасив свет.
— Поцеловать? — эхом отозвался Пит. — На самом деле?
— Да, на самом, — сказала Мэри и выжидающе наклонилась к нему.
— Не могу, — сказал он.
— Но почему же?
— Из-за того, — пояснил он, — что вы не та, за кого себя выдаете.
— О, какой вздор! Что это с вами, Пит? Вы совсем запутались в собственных кошмарах!
— Разве?
— Да, — сказала она, вся дрожа от негодования. — Вы вечером накачались всякой химической дрянью, затем упились до чертиков, одновременно с этим ужасно волнуетесь за Кэрол и к тому же еще боитесь полиции. У вас настоящий бред в течение всех этих последних двух часов. Сначала вы приняли этого психолога, доктора Филипсона за вуга, а затем стали думать, что и я — вуг. — Обращаясь к машине, она спросила: — Вуг я или кто?
— Нет, вы — Мэри-Энн, — ответил Рашмор-эффект машины уже во второй раз.
— Вот видите.
— Все равно не могу, — взмолился Пит. — Выпустите меня из машины, и все. — Он нашел ручку замка, открыл дверцу и выбрался на тротуар. Трясущиеся ноги едва держали его.
— Спокойной ночи, — глядя ему вслед, сказала Мэри-Энн.
— Спокойной ночи. — Он двинулся к парадной дома, в котором жил. Сзади он услышал недовольное бурчанье машины.
— Вы всю меня обгадили.
— Прошу прощения, — сказал Пит и, открыв своим ключом дверь парадной, прошел внутрь. Дверь за ним тут же захлопнулась.
Когда он поднялся наверх, Кэрол его уже ждала в коридоре, стоя в короткой желтой прозрачной ночной рубашке.
— Я слышала, как подъехала машина, — сказала она. — Слава богу, ты вернулся! Я так за тебя беспокоилась. — Она бессознательно прикрыла грудь руками и покраснела. — Мне следовало, я понимаю, быть в халате.
— Спасибо за то, что ждала меня. — Он прошел мимо нее, вошел в ванную и умыл холодной водой лицо и руки.
— Приготовить тебе что-нибудь? Сейчас уже так поздно.
— Кофе, — сказал он, — будет лучше всего.
В кухне она поставила кофейник для них обоих.
— Сделай мне любезность, — сказал Пит, — позвони в справочную видеофонной сети Покателло и узнай, числится ли там некий доктор Ю.Р.Филипсон.
— Сейчас, — Кэрол включила видеофон. Некоторое время она переговаривалась с гомеостатическими цепями, затем выключила связь. — Да, числится.
— Я виделся с ним, — признался Пит. — Это мне обошлось в 150 долларов. Такса высокая. Можешь ли ты с уверенностью сказать мне, исходя из того, что говорили видеофонные цепи, является ли Филипсон человеком?
— Этого они не упоминали. Но у меня есть его номер. — Она положила перед ним листок.
— Я позвоню и спрошу у него. Он снова включил видеофон.
— В полшестого утра? — изумилась Кэрол.
— Да, — произнес он, набирая номер. Прошло немало времени. На другом конце линии вызов все звенел и звенел. — Вышел погулять с собачкой. Психологи обожают собачек с зелеными лапками и рыжими усами, — сказал он Кэрол. Затем раздался резкий щелчок и на экране появилось морщинистое мужское лицо. — Доктор Филипсон? — спросил Пит.
— Да, — врач несколько раз тряхнул головой, как бы отгоняя сон, затем внимательнее присмотрелся к Питу. — А, это вы.
— Вы меня помните?
— Разумеется, помню, вы тот, кого ко мне послал Джо Шиллинг. Я беседовал с вами в течение часа сегодня ночью, только гораздо раньше.
«Джо Шиллинг, — отметил про себя Пит. — Я этого не знал».
— Вы, по-моему, не вуг, верно? — спросил Пит у Филипсона.
— Только ради этого вы и позвонили мне?
— Да. Для меня это очень важно.
— Нет, я не вуг, — сказал д-р Филипсон и дал отбой.
— Я, пожалуй, лягу спать, — сказал Пит Кэрол. — Чертовски устал. А ты как себя чувствуешь?
— Тоже устала немножко.
— Давай ляжем спать вместе, — предложил ей Пит.
— Ладно, — улыбнувшись, согласилась Кэрол. — Я очень рада, что ты вернулся. Ты всегда после загула возвращаешься под утро?
— Нет, — сказал он. И про себя решил, что больше уже никогда не повторит подобного.
Сидя на краешке кровати и раздеваясь, он нашел кое-что — смятую картонку из-под спичек, засунутую в левый башмак под подъем. Он поставил башмак на пол, а картонку поднес поближе к лампе, чтобы внимательно рассмотреть. Кэрол уже забралась в постель и, по-видимому, тут же уснула.
На картонке от спичек его собственным почерком были выведены слова:
МЫ СО ВСЕХ СТОРОН ОКРУЖЕНЫ БУГАМИ РУГАМИ ВУГАМИ
«Вот что я открыл сегодняшней ночью, — вспомнил он. — Мое высшее достижение, и я очень опасался того, что почему-то забуду о нем. Интересно, когда это я написал эти слова? В баре? По пути домой? По-видимому, впервые меня осенило, когда я беседовал с доктором Филипсоном».
— Кэрол, — сказал он. — Я знаю, кто убил Лакмена.
— Кто? — Она еще не спала.
— Это сделали все мы. Все шестеро, у кого пропала память. Джейнис Ремингтон, Сильванус Энгст и его жена, Клем Гейнс, жена Билла Кэлюмайна и я сам. Мы совершили это, находясь под воздействием вугов. — Он протянул ей расправленную картонку: — Прочти, что я здесь написал. На тот случай, если позабуду, на тот случай, если они снова сунутся ко мне в мозг.
Приподнявшись на локтях, она взяла картонку из-под спичек и стала внимательно разглядывать.
— «Мы со всех сторон окружены вугами». Прости меня, но я вынуждена рассмеяться.
Он нахмурился.
— Вот почему ты связался с этим доктором из Айдахо и спросил у него, что ты делал. Теперь я понимаю. Но ведь он же не вуг. Ты убедился в этом сам, глядя на экран и услышав его слова.
— Да, это так, — признался он.
— Кто же тогда еще вуг? Или, когда ты начал писать это…
— Мэри-Энн Мак-Клейн. Она наихудшая из них всех.
— О, — кивнув, произнесла Кэрол. — Я понимаю, Пит. Вот с кем ты был сегодня ночью. А мне так хотелось узнать. Я догадывалась, что с кем-то. С кем-то из женщин.
Пит включил видеофон.
— Я хочу позвонить Готорну и Блэку, этим двоим сыщикам. Они с этим не связаны. — Набирая код, он добавил: — Неудивительно, что Пат Мак-Клейн так противилась тому, чтобы ее зондировала полиция.
— Пит, не делай этого сегодня ночью. — Она протянула руку и нажала на кнопку отбоя.
— Но они могут добраться до меня даже сегодня ночью. В любое время.
— Завтра. — Кэрол ласково улыбнулась ему. — Пожалуйста.
— Тогда можно мне позвонить Джо Шиллингу?
— Если хочешь. Я просто считаю, что тебе не следует разговаривать с полицией прямо сейчас, когда ты так неважно себя чувствуешь. У тебя и без того достаточно неприятностей в полиции.
Вскоре на экране появилось сосредоточенное, заросшее волосами смуглое лицо Джо Шиллинга.
— Да? Что это? Пит, послушай, Кэрол позвонила мне и сообщила приятную новость о вашей с ней Удаче. Бог мой, это же потрясающе!
— Это ты послал меня к доктору Филипсону из Покателло? — спросил Пит.
— К кому?
Пит повторил имя. Лицо Джо Шиллинга вытянулось в изумлении.
— Ладно. Извини, что разбудил тебя. Я так и думал, что это не ты.
— Подожди минутку. Послушай-ка, примерно два года тому назад, когда ты был у меня в магазине в Нью-Мексико, мы завели разговор — знаешь о чем? О чем-то вроде побочного эффекта при принятии метамфетамина гидрохлорида. Ты тогда его принимал, а я предупреждал тебя против этого. Мне попалась на глаза статья в «Сайентифик Америкэн» одного психиатра из Айдахо. Я думаю, что это был именно Филипсон, о котором ты упомянул, и он утверждал, что метамфетамины могут ускорять наступление различных психических срывов.
— Я что-то очень смутно об этом помню.
— Ты же ответил на эту статью своей собственной гипотезой, согласно которой ты также еще принимаешь трифлюоперазин, это один из дигидрохлоридов, который, ты в этом клялся, устраняет побочные эффекты метамфетаминов.
— Я принял целую горсть, — сказал Пит, — таблеток метамфетамина сегодня ночью. Каждая по семь с половиной миллиграммов.
— И ты еще и пил? — Да.
— Ну и ну. Ты помнишь, о чем Филипсон говорил в своей статье? О том, что бывает при смешении метамфетаминов и алкоголя?
— Едва ли.
— Они усиливают друг друга. У тебя был сегодня ночью очередной приступ паранойи?
— Был, но длился не очень долго. И был у меня момент полного просветления. Вот, я прочту тебе, — обращаясь к Кэрол, Пит попросил: — Передай мне эту спичечную картонку. — Она протянула ее Питу, и он прочел написанную на ней фразу. — Вот оно, мое откровение, Джо. То, что я окончательно понял. Мы со всех сторон окружены вугами.
Некоторое время Джо Шиллинг хранил молчание, затем произнес:
— Я хочу спросить у тебя об этом психиатре из Айдахо. Ты был у него? Именно поэтому ты спрашиваешь?
— Я заплатил ему сегодня ночью 150 долларов. По-моему, я не зря потратил эти деньги.
Снова несколько помедлив, Шиллинг произнес:
— Я собираюсь предложить тебе нечто такое, что вызовет у тебя удивление. Позвони детективу Готорну.
— Именно это я и хотел сделать, — сказал Пит. — Да Кэрол не дала.
— Дай-ка я сам поговорю с Кэрол.
Присев на постели, Кэрол придвинулась к экрану видеофона.
— Я здесь, Джо. Если вы считаете, что Питу следует позвонить Готорну…
— Кэрол, я знаком с вашим мужем вот уже много лет. У него бывали приступы депрессии с попытками самоубийства. Регулярно. Если говорить начистоту, дорогая моя, он во время депрессии — сущий маньяк. И еще периодически у него бывают навязчивые психозы и эмоциональные срывы. Сегодня вечером, узнав о ребенке, он вошел в маниакальную фазу, и не мне осуждать его за это. Я знаю, что он при этом испытывает. У него такое ощущение, будто он совсем другой человек. Я хочу, чтобы он позвонил Готорну, на то есть довольно веские причины. Готорну приходится иметь дело с вугами больше, чем любому из наших знакомых. От моих же разговоров Питу пользы никакой. Я практически ничего не знаю о вугах. Может быть, они на самом деле вокруг нас повсюду. Откуда мне об этом знать? Я не собираюсь отговаривать Пита от этого, особенно в полшестого утра. Просто я предлагаю вам следовать тем же курсом.
— Хорошо, — согласилась Кэрол.
— Пит, — продолжал Шиллинг, — не забудь вот о чем, когда будешь говорить с Готорном. Любое из тобой сказанного может обернуться против тебя впоследствии, в ходе расследования. Готорн никакой тебе не друг, искренний и простодушный. Так что будь осторожен. Понял?
— Понял, — сказал Пит. — Только скажи без утайки, что ты на самом деле об этом думаешь. Действительно ли эта смесь метамфетаминов и алкоголя так подействовала на мою психику?
Джо Шиллинг уклонился от прямого ответа.
— Скажи мне лучше вот что, — произнес он. — Что сказал тебе доктор Филипсон?
— Он многое мне наговорил. Он сказал, например, что, по его мнению, все складывается так, что я в конце концов погибну, так же, как и Лакмен. И о том, что мне надо особенно беречь Кэрол. И он сказал… — Пит сделал паузу, — что я почти ничего не в состоянии сделать, чтобы изменить ход событий.
— Он показался тебе настроенным дружелюбно?
— Да, — ответил Пит. — Даже несмотря на то, что он — вуг.
Он тут же вырубил связь, затем подождал несколько секунд и набрал код дежурного полиции.
Дежурным полицейским понадобилось двадцать минут на то, чтобы выяснить местонахождение Готорна. За это время Пит выпил чашку кофе и стал чувствовать себя более трезвым.
— Готорн? — окликнул он его наконец, когда изображение на экране стало четким. — Извините меня за то, что побеспокоил вас так рано. Я могу сказать вам, кто убил Лакмена.
— Мистер Гарден, — произнес Готорн, — нам уже известно, кто убил Лакмена. У нас есть признание. Вот этим я и занимался все это время, не покидая штаб-квартиру управления в Кармеле.
— И кто же это? — спросил Пит. — Кто-то из членов нашей группы?
— Нет, группа «Красавица-Чернобурка» здесь совершенно ни при чем. Мы расширили область нашего расследования вплоть до Восточного побережья, откуда прибыл Лакмен. В совершении убийства признался один из ближайших приближенных Лакмена, некий Сид Моск. Но пока что мы еще не можем установить мотивы преступления. Сейчас мы над этим работаем.
Пит выключил видеофон и задумался.
«Что теперь делать?» — спросил он себя. Как ему поступать дальше в данной ситуации?
— Ложись спать, — предложила Кэрол, укладываясь в постель и натягивая на себя одеяло.
Потушив лампу, Пит Гарден тоже лег в постель. Это оказалось роковой ошибкой.
