Когда беглецы почувствовали себя достаточно отдохнувшими, чтобы бодрствовать вместе, Кикаха спросил Анану, как она оказалась в такой ситуации.

— Черные Звонари, — ответила та и подняла правую руку.

На среднем пальце сверкнуло кольцо из черного металла с большим темно-зеленым драгоценным камнем.

— Я отдала все свои драгоценности контрабандистам, но это оставила себе, — сказала Анана. — Я отказалась отдать им его. Мне пришлось сказать, что они могут снять кольцо только с моего трупа. И в какой-то момент я подумала, что они убьют меня. — Она помолчала. — Дай-ка вспомнить, как это началось. Сначала Черные Звонари не представляли никакой угрозы. Около десяти тысяч лет назад ученые нашей расы создали искусственную форму жизни. И они подошли к ее созданию во время поисков истинного бессмертия.

Звонари имели форму колокола. Они изготавливались из черного материала, не поддававшегося разрушению. Звонарь не пострадал бы даже в том случае, если бы рядом с ним взорвалась водородная бомба. Его можно было бросить в центр пылающей звезды, и он оставался бы там невредимым миллиарды лет.

Ученые создали Звонарей таким образом, что те действовали чисто автоматически. Они не имели собственного разума и первоначально изготавливались, как обычные устройства. Прибор помещали на голову человека, крохотные датчики считывали поверхностный потенциал кожи, и колокол автоматически выпускал два очень тонких, но крепких электрода. Они проникали сквозь череп и внедрялись в мозг.

Через эти электроды Звонарь разгружал содержание человеческого ума и расчленял цепочки гигантских протеиновых молекул, составляющих память. Он разрывал сложнейшие нервные связи, уничтожая все, что хранилось в сознании и подсознании человека.

— А какой в этом смысл? — спросил Кикаха. — Зачем властителям понадобилось разлагать разум на части, то есть разгружать себе мозг? Они же превращались в ничего не сознающих младенцев — tabula rasa.

— Конечно, но ты не понял их идеи до конца. Все содержание разгруженного и расчлененного мозга вносилось в сознание человека, который принадлежал властителю, — раба.

Кикаха привык ничему не удивляться. И слова Ананы вызвали у него скорее не изумление, а тошноту.

— Но зачем? Для чего…

— Это было необходимо, — серьезно и рассудительно ответила Анана. — Раб все равно бы когда-нибудь умер. Так какая разница? А властитель мог бы сохранить жизнь — даже в том случае, если бы его телу нанесли смертельную рану.

Она не стала говорить о величии той технологии, которая позволяла властителям жить тысячи и даже миллионы лет, не будь в их мире несчастных случаев, самоубийств и взаимного истребления. Кикаха знал это и без нее. Отсутствие старения, даже в легкой степени, наблюдалось у всех существ многоярусной планеты. Воды этого мира содержали синтезированные Вольфом субстанции, которые предохраняли людей от старения примерно тысячу лет. Эта же вода уменьшала способность к воспроизведению потомства, поэтому проблем перенаселения не возникало.

— Поначалу Звонари представляли собой устройства, с помощью которых воспоминания властителя могли переписываться в мозг носителя. Подобным образом властитель как бы переходил в новое тело, если старое умирало от ран.

На случай непредвиденных обстоятельств матрицу-колокол создавали с таким расчетом, чтобы запись, дублировавшая мозг, могла храниться потрясающе долгое время. Колокол оснастили мощным энергоблоком, который при желании потребителя мог обеспечивать любое функционирование записанного ума. Кроме того, матрица автоматически откачивала нервную энергию носителя для подзарядки своей силовой батареи. В процессе сканирования ума нервные связи расчленялись. Это вызывало разрушение всех ячеек психоструктуры, и после перезаписи в колокол мозг становился абсолютно пустым. Его содержание копировалось в матрицу, которая превращалась не только в хранилище, но и в дубликат записанного ума.

— Я могу это повторить, лишь бы ты понял, — добавила Анана.

— Пока мне все ясно, — ответил Кикаха. — Но я не думаю, что каким-то расчленением и разрушением молекул, сканированием и копированием разума можно достичь истинного бессмертия. Мозг — не чашка, а разум — не вода. Его не перелить из одной головы в другую. И это не настоящий перенос разума. На самом деле ваши ученые переписывали содержание обоих полушарий и других долей мозга, стирая при этом всю информацию, которая хранилась в них. Но разве созданные ими колокола имели подсознание? Мне это напоминает запись на магнитофоне — лента прокручивается, и создается идентичный мозг, но только в другом вместилище. Однако дублированный мозг всегда будет оставаться лишь жалким подобием оригинала. В действительности первый мозг умирал. А второй воспринимал себя первым только потому, что нес в себе его воспоминания. Но на самом деле оставался копией.

— Устами младенца глаголет истина, — с усмешкой сказала Анана. — И ты был бы прав, не будь на свете такой штуки, как психика или душа. А у властителей имелось неоспоримое доказательство того, что в каждом разумном существе обитает некая надпространственная и вневременная сущность. Она есть даже у вас, людей, и является своего рода воплощением психической памяти тела, или сомы. Она как бы отражает психосому или, возможно, наоборот.

В любом случае психика представляет собой вторую половину «реального» человека. И когда скопированный телесный мозг встраивался в матрицу-колокол, психика, или душа, тоже переходила туда. Вот почему, передавая запись разума новому носителю, колокол наделял его и новой душой.

— У вас есть доказательства того, что душа существует? — удивленно спросил Кикаха. — Это что — фотографии? Чувственные симптомы? Какие-то предметные факты?

— Сама я о них ничего не знаю, — ответила Анана. — И честно говоря, не знаю таких людей, которые видели бы эти доказательства. Но нас заверяли, что они существуют.

— Прекрасно! — воскликнул он с сарказмом, который она просто не могла не заметить. — И что же дальше?

— Первая стадия эксперимента потребовала свыше пятидесяти лет, и только потом, мне кажется, колокола стали абсолютно безопасными и идеально настроенными. Исследования, в основном, велись на рабах. Многие из них погибли или стали идиотами.

— Во имя науки!

— Во имя властителей! — поправила она. — Во имя бессмертия для властителей. Но подопытные люди, а позже и подопытные властители, сообщали о невыносимом чувстве разобщения с реальностью, о муках раздвоения, которые они переживали все то время, пока их разум находился в колоколах. И тогда ученые обнаружили, что при выдвинутых электродах мозг в матрице обретал способность к восприятию внешнего мира — вернее, к фрагментам внешнего мира, поскольку восприятие оказалось очень ограниченным. Чтобы преодолеть чувство изоляции и паники, ученые улучшили разрешающую способность электродов-антенн. С тех пор колокола могли воспринимать звуки, запахи и простейшие зрительные образы.

— Значит, Черные Звонари являются бывшими властителями? — спросил Кикаха.

— Нет. Кто-то из ученых случайно наткнулся на зачатки разума у неиспользованных колоколов, и оказалось, что они могут развивать свою собственную сущность. Фактически, любая неиспользованная матрица являлась недоразвитым Звонарем. И если с ней беседовали, играли, обучали речи и называли по имени, то есть развивали эмбриональную личность, устройство переставало быть вещью и превращалось в разумное существо — пусть очень странное и чуждое нам, но разумное.

— Другими словами, ведро для мозгов обретало сознание, — подытожил Кикаха.

— Вот именно. Ученых пленило это открытие. Они создали отдельную программу по обучению разумных матриц. Они обнаружили, что колокол может стать таким же многофункциональным и умным, как взрослый властитель. К тому времени о первоначальном проекте забыли. Но недоразвитые колокола по-прежнему использовались как хранилища для избыточных воспоминаний властителей.

— Мне кажется, я знаю, что случилось потом, — сказал Кикаха.

— Никто не знает, что там случилось на самом деле, — возразила Анана. — Ученые вырастили десять тысяч полностью развитых матриц и какое-то число малышей. Однажды какому-то колоколу удалось ввести свои иглы-антенны в череп властителя. Он расчленил и уничтожил его мозг, а затем перенес свой разум в тело носителя. И тогда, одного за другим, они захватили всех занятых в проекте ученых.

Догадка Кикахи оказалась верной. Властители создали своего собственного Франкенштейна.

— К тому времени мои предки увлекались созданием личных вселенных. Каждый творил, что хотел, — продолжала Анана. — Как истинные властители, они считали себя богами — если только боги действительно существовали когда-то на свете. Тем не менее наша первая вселенная продолжала оставаться домом для подавляющей массы населения.

Используя тела носителей, Звонари перебрались из материнской вселенной в личные миры. Со временем истина раскрылась, но никто не знал, кого они уже захватили, а кого еще нет. Слишком многие из властителей прошли через процедуру перемещения памяти, и, по крайней мере, десять тысяч из них оказались, как мы это называем, «прозвоненными».

Война с Черными Звонарями длилась двести лет. И я родилась в эпоху великих битв. К тому времени они уничтожили почти всех ученых и технологов. Больше половины населения погибло в боях. Родную вселенную властителей разграбили и превратили в ядерный циклон. Это стало концом прогресса и науки. Это стало началом солипсизма властителей. Те, кто выжил, имели в своем распоряжении огромное могущество, великолепную аппаратуру и хитроумные устройства, но знание принципов, стоявших за этой технологией, было утеряно навсегда.

Из десяти тысяч Звонарей спаслось лишь пятьдесят. Они исчезли, и нам не удалось отыскать их след. Остальных девять тысяч девятьсот пятьдесят Звонарей загнали в специально созданную для них вселенную. Вокруг нее установили тройное ограждение, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти.

— А пропавшие пятьдесят?

— Их так и не нашли. Какое-то время властители жили на грани паники, подозревая всех и каждого. Однако случаев «прозвонок» не наблюдалось, и страхи понемногу улеглись. Но о пятидесяти пропавших Звонарях мы не забывали никогда. — Анана снова подняла правую руку. — Видишь это кольцо? Оно может обнаружить колокол Черного Звонаря на расстоянии двадцати футов. К сожалению, оно не может распознать Звонарей, которые находятся в телах носителей. Но они не любят удаляться от своих матриц. Когда тело получает серьезное ранение, Звонарь старается перенести свой мозг обратно в матрицу, иначе вместе с телом погибнет и он.

Кольцо, обнаружив матрицу-колокол, включает тревожное устройство, вживленное в мозг властителя. Сигнал от него стимулирует особую зону нервной системы, и властитель слышит звон колоколов. Вот почему этих существ прозвали Звонарями. Насколько мне известно, колокольный звон не раздавался около десяти тысяч лет. Но две недели назад мы трое услышали его вновь, и каждый из нас понял, что древний ужас вырвался на свободу.

— Так это те пятьдесят, которых вы не досчитались? — спросил Кикаха.

— Возможно, не все пятьдесят. Сама я видела лишь нескольких, — ответила Анана. — Мне кажется, исчезнувшие Звонари прятались в одной из личных вселенных. Они вернулись в матрицы и пролежали где-то десять тысячелетий, пока какой-то человек, какой-то лебля… — Она замолчала, увидев выражение лица Кикахи, а затем продолжила: — Какой-то человек случайно натолкнулся на их тайное убежище. Он оказался любопытным и положил одну из матриц себе на голову. Колокол автоматически выпустил иглы-антенны, пробудив Звонаря от многовекового сна. Он произвел обезболивание кожи и на несколько мгновений лишил человека подвижности, чтобы тот не оказал сопротивления при внедрении в мозг. Звонарь вонзил электроды в череп, разрядил воспоминания и разрушил конфигурацию нервной системы. Он перенес свой разум в тело жертвы, а затем в образе человека нашел носителей для остальных сорока девяти Звонарей. И вот теперь эта свора оборотней решила нанести молниеносный ответный удар.

Трудно сказать, сколько вселенных посетили Звонари и скольких властителей они убили или превратили в носителей. Однако им не повезло с троими: Ананой, Нимстовлом и Юдуброй. Анане и Нимстовлу удалось сообщить Юдубре о грозившей опасности, и тот разрешил им укрыться в его вселенной. Только Черные Звонари могли заставить властителей забыть о вечной вражде с сородичами. Но когда Юдубра начал восстанавливать свою систему защиты, через нее прорвался враг. Троим властителям удалось открыть врата в многоярусный мир и попасть во дворец Вольфа.

До них дошли слухи, что Ядавин стал слабым, больным и мягкосердечным. Они выбрали его мир в надежде на то, что он даст им приют, если они проявят к нему дружелюбие. Но дворец оказался пустым, и они встретили только толосов — полуметаллических, полупротеиновых роботов, которые прислуживали Вольфу и Хрисеиде и охраняли их.

— Вольф исчез? — удивленно переспросил Кикаха. — И Хрисеида тоже? Но куда?

— Я не знаю, — ответила Анана. — У нас почти не было времени на осмотр дворца. Нам пришлось бежать из центра управления. И мы вошли во врата, даже не зная, куда они ведут. По воле судьбы они доставили нас в храм Оллимамла, из которого мы бежали в город Таланак. Нам посчастливилось встретить Клататол, и ее шайка укрыла нас от посторонних глаз. Не прошло и четырех дней, как город захватили дракландцы. Я не знаю, как Черные Звонари овладели фон Тарбетом и его людьми.

— Они прошли через врата в Дракландию и захватили двух королей, подданные которых до сих пор ни о чем не догадываются, — ответил Кикаха. — Звонари, конечно же, не знали, что я нахожусь в Таланаке. Однако по фильмам и записям во дворце они посчитали меня ключевой фигурой этого мира. Звонари явились сюда за вами, но кто-то проболтался им о моем приезде в Таланак. И они решили устроить на меня облаву.

— А зачем им нужен ты?

— Я знаю почти все о тайных вратах и ловушках дворца. Звонари, очевидно, хотят пробраться в арсенал Вольфа, но для этого необходим условный код. Вот почему я нужен им живой. И ради этой информации они готовы идти на любые жертвы.

— Скажи, а во дворце есть какие-нибудь летательные аппараты? — спросила Анана.

— Нет, у Вольфа никогда их не было.

— Значит, Звонари принесут сюда самолеты из моего мира. Им придется разобрать их на части, чтобы протащить через узкие врата во дворце. Какое-то время уйдет на сборку. Но если люди увидят самолет, они потребуют от Звонарей каких-то объяснений.

— Да, и Звонари скажут им, что это магические лодки, — ответил Кикаха.

Он вспомнил о роге Шамбаримена, или Илмарволкина, как иногда его еще называли. Эх, будь у него этот рог… Когда в резонансных точках любой вселенной на нем проигрывали определенную последовательность нот, эти точки становились вратами между двумя вселенными. Кикаха знал, как использовать рог для открытия врат многоярусного мира. А значит, они могли бы обойтись без серебристых полумесяцев. Но Анана не видела рога. Возможно, Вольф и Хрисеида забрали его с собой.

Дни и ночи, сменявшие друг друга, не отличались особым комфортом. Чтобы размять ноги, беглецам приходилось кружить вокруг колодца люка, но когда это делал Петоток, Кикаха предусмотрительно привязывал к его шее веревку. Спали они по очереди, сменяясь через два часа. Поначалу Кикаха решил экономить масло и зажигать лампу только в исключительных случаях, но темнота в крошечном тайнике действовала настолько угнетающе, что они держали лампу зажженной большую часть времени.

Третий день ожидания принес перемены. На борт поднялось множество людей. Якорь вытащили, и судно отогнали к пристани. Сквозь деревянные переборки и настил палубы доносились звуки погрузки. Она продолжалась сорок восемь часов без перерыва. Наконец галера покинула гавань, и гребцы взялись за работу. Шли дни, а спрятавшиеся в тайнике люди слышали только стук колотушки, задававшей темп, визгливый скрип уключин, плеск весел и журчание воды.