47

Хлынов положил руку на развернутый лист «Л’Энтрансижан».

– Профессор, этот снимок напомнил мне разговор на аэроплане, когда я летел в Берлин. Задача пробраться к распадающимся элементам земного центра не так уж невероятна.

– Какое это имеет отношение к разрезанным французам? – спросил профессор, опять раскуривая сигару.

– Убийство в Вилль-Давре совершено тепловым лучом.

При этих словах Вольф придвинулся к столу, холодное лицо его насторожилось.

– Ах, опять эти лучи, – профессор сморщился, как от кислого, – вздор, блеф, утка, запускаемая английским военным министерством.

– Аппарат построен русским, я знаю этого человека, – ответил Хлынов, – это талантливый изобретатель и крупный преступник.

Хлынов рассказал все, что знал об инженере Гарине: об его работах в Политехническом институте, о преступлении на Крестовском острове, о странных находках в подвале дачи, о вызове Шельги в Париж и о том, что, видимо, сейчас идет бешеная охота за аппаратом Гарина.

– Свидетельство налицо, – Хлынов указал на фотографию, – это работа Гарина.

Вольф хмуро рассматривал снимок. Профессор проговорил рассеянно:

– Вы полагаете, что при помощи тепловых лучей можно бурить землю? Хотя… при трехтысячной температуре расплавятся и глины и гранит. Очень, очень любопытно… А нельзя ли куда-нибудь телеграфировать этому Гарину? Гм… Если соединить бурение с искусственным охлаждением и поставить электрические элеваторы для отчерпывания породы, можно пробраться глубоко… Друг мой, вы меня чертовски заинтересовали…

До второго часа ночи, сверх обыкновения, профессор ходил по веранде, дымил сигарой и развивал планы, один удивительнее другого.